Текст книги "Игра окончена"

– Каждую ночь, – подтвердил Тэйрон. – Лучше любого кино.

– Тэйрон, ты просто пацан! – сказал Скотт, нахмурившись.

– Это реально! Когда ты начнешь принимать это всерьез? Даже я на этот раз запомнил свои сны, а мне сны вообще не снятся.

Дэвид заговорил тихим спокойным голосом:

– Нет, Скотт, это не реальность! Все вы – как вы не можете понять? Это просто игра. Мы создали игру. Но из-за нашего разнузданного воображения она вышла из-под контроля! А когда игра выходит за свои рамки, это становится опасным. Это значит, что пора остановиться. – Он истерически хохотнул. – Посмотрите на себя, ребята! Вы словно куклы на ниточках!

Тэйрон сел на корточки и выбросил на пол кости из стаканчика. Они упали на ковер, показывая каждая свою цифру и сверкая разными цветами. Два кубика упали прямо у самого края карты.

– Ну, я тоже беспокоюсь, глядя на то, как все это оборачивается, – сказал Тэйрон. – Это точно самая сильная игра, какую я мог себе представить. Мои предки до сих пор шпыняют меня за то, что произошло с кухонным столом на прошлой неделе. Они так и не могут вычислить, что же мы на нем делаем.

Дэвид насупился: он мог бы догадаться, как отреагирует Тэйрон. На самом деле, после стольких лет совместной игры все четверо стали так близки, что каждый из них знал возможную реакцию своего товарища. Они все знали мир Игроземья, и его персонажей, и правила Игры внутри и снаружи. Каждый из них заведовал отдельным участком карты. Это была странная система, придуманная только для их собственного фантастического мира, мира, который оживал у них на глазах.

Дэвид решил промолчать, вместо того чтобы заново приводить старые аргументы. Игроземье слишком крепко держало его товарищей, и ему никогда не удастся убедить их, во всяком случае, не в споре.

Он будет пользоваться теми же трюками, что и Мелани. Почему бы ему тоже не обойти Правила? Настало время для нечистой игры.

Он выиграет игру по-своему.

Глава 2
Соединенные силы

Очень важны в Игре единоборства. Шансы персонажей на победу увеличиваются благодаря основательным тренировкам; армия тоже, как правило, увеличивает свои шансы на победу при хорошей подготовке.

Книга Правил

Тарея открыла глаза и расправила онемевшие пальцы. От напряжения она впилась ногтями в ладони, и перед ее глазами все еще витали черные пятна.

Увидев груды новых припасов, появившихся благодаря ее заклинаниям, Тарея позволила себе вздох облегчения и откинулась к разрушенной деревянной стене, единственной части Цитадели, которая оставалась нетронутой.

Согласно Правилу 8, потребителям магии в Игроземье позволялось не больше трех заклинаний в день. Но Тарея обладала тремя важнейшими магическими артефактами, которые увеличивали ее дневную долю заклинаний. Она использовала всю свою колдовскую силу, чтобы пополнить запасы крепости и амбары деревни. Растущей армии Делраэля понадобится все это продовольствие, прежде чем она сможет выступить против своего врага, так что юная Волшебница была рада, что может чем-то пособить.

Тарея владела сапфиром Камня Воды, с помощью которого могла управлять водой и погодой; кроме того, у нее был Камень Огня, восьмигранный рубин, дававший власть над огнем. Страж Энрод, чей разум был помутнен Скартарисом, пришел к Реке-Барьеру, чтобы уничтожить западные земли с помощью Камня Огня, но был остановлен Духами Смерти, которые прокляли его, обрекая на бессмысленный труд: водить плот взад-вперед по реке до конца Игры. Духи отняли у него его драгоценность и отдали камень Тарее, последней чистокровной Волшебнице во всем Игроземье. Эти два камня увеличивали ее дневную долю заклинаний с трех до пяти в день.

У нее был еще и четырехгранный Камень Воздуха, бриллиант, потерянный еще в незапамятные времена, но потом найденный огром Гейротом и его коротышкой-драконом Рогнотом. Гейрот пытался с его помощью овладеть Цитаделью, но Делраэль одолел его в бою и отнял Камень.

Позже с помощью власти Камня Воздуха над иллюзиями Брил создал воображаемую армию, чтобы вступить в бой с ордами монстров Скартариса.

– Моя очередь, – сказал Брил позади нее, протягивая руку. Одетый во все синее, Недоволшебник выглядел старым и хрупким. Его седая борода разрослась настолько, что стала господствовать над всей его внешностью. Как только Тарея передаст ему Камни, его доля заклинаний возрастет до шести в день. Она же наслаждалась такой возможностью манипулировать Правилами: ее отец Сардун гордился бы ею.

К тому времени, как Делраэль вернулся в Цитадель с рассказами о многочисленной армии монстров, которая, вероятно, скоро двинется через Игроземье, Тарея уже начала готовить селян.

Делраэль приказал изготовить новое оружие. Кузнец Дероу доводил себя до изнеможения, выковывая клинок за клинком, остальные делали копья и наконечники для стрел, луки и щиты. В лесах в окрестностях Крутого Холма были вырублены дочиста все подходящие деревья. Военные припасы в виде слитков бронзы и меди поставлялись из приисковых поселков, где металл выплавляли из руды.

Курьеры обходили окрестные деревни, предупреждая об опасности их жителей и призывая всех молодых и крепких явиться в крепость для боевой подготовки. Делраэль собирал армию для последней защиты Игроземья, величайшее объединение персонажей-людей со времени легендарной Великой Чистки.

Многие персонажи даже радовались, видя, что Игра приближается к своему угрожающему финалу. Некоторые явно хотели поразвлечься.

Делраэль натаскивал всех новобранцев. Вершина холма, где когда-то стояла высокая и непобедимая Цитадель, была расчищена от обломков стен и внешних сооружений. На ее месте теперь находились тренировочное поле, охранные посты, мишени для лучников, специально выгороженные участки для единоборств и соломенные манекены для метания копий. Прошло несколько дней, и шум стрельбы, лязг орудий и победные возгласы стали казаться Тарее просто назойливым жужжанием.

Все это время Тарея наблюдала, как Делраэль становится уверенней, свыкаясь со своей новой ролью, словно он готовился к ней всю свою жизнь. Она размышляла о том, как должен был выглядеть его отец Дроданис.

Сардун тридцать лет прятал ее в Ледяном Дворце. Он держал ее в теле ребенка в надежде, что, благодаря причудам Игры, появится еще один чистокровный Волшебник. Она жила одна среди магических реликвий, бродя по радужным коридорам голубого льда, глядя на белые широкие просторы ледяной долины и отдаленные гексагоны горной местности. Она пристально разглядывала мозаичную карту Игроземья и думала о том, что может произойти в этом мире. Она даже вообразить себе не могла, что увидит когда-нибудь то, что уже увидела.

Когда-то Сардун собирался выдать ее замуж за Энрода из Тайра. Но у Энрода и Сардуна было слишком много разногласий в прошлом и будущем, в том числе и относительно роли расы Волшебников. Тарея никогда не видела Энрода. Тот так никогда и не посетил Ледяной Дворец, чтобы познакомиться с историей Игры, которую Сардун собирал со времен Превращения.

Теперь Тарея встала подле разрушенной крепостной стены и отряхнула колени. Суставы ныли, но не так сильно, как раньше. Ее тело наконец перестало расти. Когда умер Сардун и дворец растаял, развалился на маленькие льдинки, потеряло свою силу заклятие, которое держало Тарею в образе маленькой девочки. Ее тело стало быстро наверстывать упущенное, буквально за недели достигая своей зрелости, – но боль в суставах, мускулах и костях была невыносимая.

Тарея стала высокой и прекрасной, с длинными светлыми волосами и чистой кожей, какая бывает только у тех, кто вырос на холодных гексагонах. Она знала, что Делраэль находит ее привлекательной, а Вейлрет в своей очаровательной застенчивости теряет дар речи при виде нее. Она ловила на себе восхищенные взгляды других мужчин, но все они слишком благоговели перед ней, боясь даже приближаться к последней уцелевшей Волшебнице Игроземья.

Тарея чувствовала себя неловко среди людей. Она жила среди них, но держалась обособленно. Целых три десятилетия отец заставлял ее изучать историю Игры. Он заставлял ее учить Правила, внутренние и внешние, со всеми их нюансами и лазейками. Сардун заставил ее поверить, что Игра таит нечто, предназначенное именно ей, что она не обыкновенный персонаж. Поэтому Тарея сторонилась остальных.

Неподалеку от нее Брил что-то бормотал вполголоса. Она видела, как он сидел, плотно сжав губы и зажмурившись, произнося про себя заклинание. Вскоре благодаря его колдовству рядом с дверьми появилась еще одна груда припасов, вызванная из небытия.

Когда Брил откинулся назад с глубоким вздохом, Тарея сказала:

– Я пойду поищу Вейлрета.

Она оглянулась и в слабом свете наступающих сумерек увидела Делраэля, широкими шагами ступающего по тренировочной площадке, то помогая какой-нибудь женщине освоить удар мечом, то показывая новичку, как правильно держать лук. Тарея знала, что Делраэль будет занят этим до наступления темноты, когда уже невозможно будет что-либо увидеть.

Оставив позади шум военных маневров, она стала спускаться к деревне, двигаясь быстро, чтобы сохранить равновесие на крутом спуске. Воздух уже становился прохладнее, и Тарея чувствовала приближение зимы.

В деревне внизу ставили палатки для вновь прибывших. Сквозь тонкие полотняные стены в мерцающем свете свечей и жаровен были видны движущиеся силуэты.

С каждым днем, по мере того как в поселок у Цитадели прибывали все новые и новые новобранцы и годные для военной службы добровольцы, число палаток увеличивалось. Молва о боевой учебе, которую проводит Делраэль, распространилась по всему западному Игроземью. Тарея вспомнила предания о Дроданисе, его брате Кэйоне и их легендарных учениях. Тогда со всех окрестных гексагонов к Цитадели стекались персонажи, чтобы подготовиться к походам через катакомбы и подземные пещеры перед отправлением на обычные для древних времен Игры и охоту за сокровищами.

Усилия Делраэля казались жалкими и отчаянными на фоне рока, нависшего над судьбой целого мира. Делраэль собрал персонажей вместе, выяснил, что они умеют, заставил их учиться. Они оттачивали свое мастерство, овладевали военными хитростями и оказали посильную помощь в битве с армией Скартариса.

Тарея увидела свет, горящий в доме Мостема, который выпекал хлеб и сладкие булочки. Мостем был вдовцом с тремя дочерьми. Он постоянно пытался склонить Делраэля или Вейлрета жениться на какой-нибудь из них. Со времени падения Цитадели Вейлрет и его мать Сайя жили вместе с семьей пекаря.

Одна из дочерей Мостема открыла дверь, когда Тарея постучала. Все три дочери выглядели совершенно одинаково: Тарея могла их различить только по цвету лент в их грязных волосах. Все три были приземистые, коренастые, со вздернутыми носами и раскосыми скучающими глазами, однако вполне добродушные – словом, тип, который через несколько лет можно будет описать как «женщина крестьянского сложения». Девушка растерянно моргала, словно пытаясь вспомнить, что следует говорить гостям, когда они приходят.

– Мне нужно видеть Вейлрета, – сказала Тарея, – он, наверное, здесь работает?

Дочь Мостема шире раскрыла дверь, и Тарея прошла в дом, больше не обращая на нее внимания. Аромат свежего хлеба и закваски вместе с теплом, исходившим из соседнего помещения, где у Мостема были большие печи, наполнял главную комнату.

Вейлрет посмотрел на нее и широко улыбнулся, застенчиво откинув назад свои соломенного цвета волосы. У него был тонкий профиль и яркие глаза, которые слишком часто косили.

– Привет, Тарея!

– Добро пожаловать, Тарея, – проговорила Сайя со своего места у стены. – Я буду очень благодарна тебе, если ты немного поможешь нам, пока будешь разговаривать с моим сыном. – Она показала на лежащую перед ней кучу оружия и доспехов, нуждающихся в починке.

После того как на ее глазах была уничтожена Цитадель, Сайя по собственной воле взяла на себя массу обязанностей. Именно Сайя следила за бесчисленным потоком новобранцев, запоминая, откуда они пришли. Сайя распределяла продовольственные запасы и размещала всех на ночлег: она заботилась о том, чтобы повседневные практические дела протекали как можно более гладко.

Свое свободное время она проводила за ремонтом и чисткой старого оружия, хранившегося в крепости. Сайя полировала ржавые лезвия, оттачивала и смазывала их. Приведенные в порядок, начищенные и благоухающие свежим маслом, доспехи лежали в отдельной куче. Она взяла шило и стала выковыривать грязь и ржавчину из механического арбалета.

– Тут очень много дела, – сказала она, снова указывая на беспорядочную кучу.

– Мама! – укоризненно повернулся к ней Вейлрет. – Тарея использует все шесть заклинаний каждый день, чтобы помочь нам пополнять запасы. Этого вполне достаточно. – Он снова повернулся к Тарее.

– Да, конечно, я делаю это, – улыбнулась ему Тарея, отчего тот вспыхнул. – Но я могу делать еще кое-что, глядя, как вы работаете.

Сайя выудила из груды оружия боевой топор с богатой отделкой и отмотала немного ремней из кучи на полу.

– Рукоятку надо заново переплести. Старые шнурки пропитаны кровью и уже начали гнить.

Кончиком ножа Тарея соскребла старую темную кожу с рукояти топора и принялась наматывать на дерево новые кожаные полоски.

Вейлрет склонился над развернутой на столе огромной картой Игроземья. Похоже, он хотел что-то показать гостье. В свое время была создана большая карта, заключающая в себе данные, накопленные многими поколениями исследователей и путешественников. Когда-то она помещалась на стене Цитадели, но была сильно повреждена, когда обрушилось главное здание. Вейлрет, используя советы некоторых старых персонажей и собственные наблюдения, пытался воспроизвести утраченные детали.

Мерцающие вокруг стола свечи сильно беспокоили Тарею: она боялась, что карта может загореться от них. И действительно, несколько капель воска уже упало на нее. Сайя всегда настаивала, чтобы Вейлрет из-за своего неважного зрения оставлял достаточно света для тонкой работы.

Вейлрет покосился на два гексагона лесистых холмов, стараясь счистить с них пятна грязи.

– Когда я соберу вместе все эти кусочки, сниму, пожалуй, с карты несколько копий, прежде чем мы отправимся в путь, – сказал он. – Нужно будет точно знать, куда мы идем. Это сэкономит нам кучу времени.

Вейлрет взглянул на Волшебницу, словно хотел поделиться секретом.

– Когда здесь появилось столько новых персонажей, мы узнали о дюжинах новых деревень. Либо это недавние поселения, либо они каким-то образом оставались необнаруженными на протяжении всех лет поисков.

Сайя фыркнула, не отрываясь от своей работы.

– Люди оседают, обзаводятся хозяйством, Вейлрет. Большинство из них прекратили поиски после смерти твоего отца. Всем им необходимо жить где-то. Чего же ты хочешь?

Вейлрет не обратил внимания на ее реплику.

– Я заметил еще кое-что странное, очень странное. Я только сейчас понял это. Нашим курьерам было приказано передвигаться так быстро, как только они смогут, с тем чтобы находить новые деревни, предупреждать их жителей об опасности.

Большинство курьеров прошли предназначенное им число гексагонов и остановились по привычке. Но некоторые из них обнаружили, что ограничений больше не существует! Они смогли идти дальше. Независимо от того, что сказано в Книге Правил.

Тарея прекратила возню с рукоятью топора, почувствовав внезапный прилив страха.

Голос Вейлрета упал до шепота:

– С тех пор как ТЕ начали изменять ход Игры, как Духи Земли и Смерти вернулись, а Скартарис чуть не уничтожил карту, после великой битвы и.., и после того как Наемник был наделен частью реальности, что-то пошло не так в Игроземье. Персонажи нарушают правила! Сейчас мы, например, знаем о транспортных ограничениях, но, возможно, ты можешь использовать больше заклинаний в день, чем положено. – Он поднял брови. – Кто знает, что еще может случиться?

Тарея в шоке уставилась на него.

– Этого не должно быть! Правила – это то, что сохраняет Игроземье. Без них мы.., наступил бы хаос!

– Хаос – это то, в чем мы сейчас живем. Тарея перевязала кожаные ремешки и положила топор сверху на гору починенного оружия. Она хотела взять что-нибудь еще у Сайи, но старая женщина отложила свои инструменты и поднялась с места.

– Пойдем, Вейлрет, нам пора, – сказала Сайя. – На улице темнеет, и скоро снова начнутся рассказы о поисках. Я же знаю, как ты любишь их.

Мать бросила на сына взгляд, который можно было бы назвать покровительственным, но Тарея знала, что Сайя, как и остальные женщины, обожает сказания о поисках, особенно сейчас, когда она стала больше интересоваться битвами. Ей всегда было приятно слышать о своем муже Кэйоне и его приключениях с Дроданисом.

В центре поселка персонажи собирались вокруг большого костра, устроенного из расщепленных стволов нескольких больших деревьев; более мелкие сучья уже были использованы для стрел.

Для начала одна из жительниц приискового поселка стала рассказывать, как, работая под землей, она неожиданно наткнулась на сеть катакомб, которые выглядели очень древними и обжитыми теми, кто когда-то обитал там.

Подивившись своему открытию, она вооружилась, прихватила припасов и отправилась изучать туннели, где, вероятно, происходили многие ранние события Игры. Она проходила целый день, отмечая по карте свой путь, двигаясь осторожно, готовя себя к ловушке или нападению. В конце концов она попала в пещеру, где нашлось только несколько камней и пыльных монет да один развалившийся скелет какого-то несчастного монстра. Пещера была пустой, так что ей больше никогда не приходило в голову вернуться туда, хотя ребятишки из ее деревни изредка приходят туда играть.

Наконец, закончив с боевой подготовкой, в сопровождении пятерых своих учеников в деревню размашистой походкой пришел Делраэль. Тарея смотрела на него, облаченного в кожаные доспехи, мускулистого, уверенного в себе. Он улыбнулся Тарее, Сайе и Вейлрету, сидящим вместе около костра…

Они разделили еду и хлебнули пенящегося сидра из деревянных кружек. Делраэль выглядел очень усталым, но словно заряженным новым сортом энергии. Поддавшись уговорам со стороны остальных, он начал рассказ о своей битве с Кэйли, неким призраком, который был воплощением Миндэр из Тайра, что была их товарищем. Делраэль заговорил о том, как они забаррикадировались в подземных складах. Тарея постаралась представить весь ужас ожидания в темноте, когда Кэйли крался с другой стороны двери, царапая по дереву своими длинными серебряными когтями. Делраэль рассказал, как Кэйли напал на них на следующую ночь в пустыне, убив лошадь Миндэр и швырнув ее голову в костер, вокруг которого они сидели…

В этот момент взволнованный ропот среди собравшихся персонажей заставил Делраэля прервать свой рассказ. Вейлрет прищурился, вглядываясь в ночную темень. Тарея оглянулась, чтобы получше рассмотреть едва различимую в сумерках фигуру мужчины, одетого в лохмотья. Тот шагнул вперед, словно отделившись от окружающей деревню темной массы лесов.

Каждый шаг давался ему с трудом, и он отчаянно махал руками, словно стараясь сохранить равновесие. Несколько новобранцев бросились ему на подмогу и подвели к костру. Его лицо было выпачкано грязью и глубоко въевшейся сажей. Вероятно, он долго голодал, и его глаза ввалились от истощения. Даже когда его подвели к самому огню, тело незнакомца сотрясала дрожь.

– Быстро, дайте ему воды или еще чего-нибудь! – крикнул Делраэль, и прежде чем он закончил говорить, кто-то уже всунул ему в руку полный ковш, и Делраэль влил его содержимое в пересохший рот незнакомца, не обращая внимания на то, что большая часть жидкости вылилась тому на подбородок.

Мужчина закашлялся и оглядел их всех так, словно только что понял, где он, собственно, находится. Казалось, он немного пришел в себя. Он был темнокожим, с темными спутанными волосами и сильными мозолистыми руками.

– Назови нам свое имя, – сказал Вейлрет, наклонившись к нему поближе. – Откуда ты пришел?

Глаза незнакомца загорелись тревогой, он уставился на огонь, словно тот мог вырваться и поглотить его.

– Из Тайра, – наконец выдохнул пришелец.

Глава 3
Четыре камня

Конечно, если все Волшебники уйдут с Игроземья, защищать его придется человеческому воинству – но там останется слишком много врагов. Мы должны наделить людей большим преимуществом, настоящим средством борьбы! У нас в распоряжении есть достаточно магии. Как мы намереваемся воспользоваться ею?

Аркен, предлагая древнему Совету Волшебников создать четыре Камня

Делраэль выпрямился в свете костра и жестом преградил путь рвущейся вперед толпе. Тем более что незнакомец явно был напуган такой неожиданной реакцией.

– Расступитесь! – крикнул Делраэль. – Дайте ему отдышаться!

Люди посторонились, а незнакомец тяжело опустился на землю и скрестил ноги. Он дрожал, несмотря на жар от костра. Его рваная одежда, темные волосы и кожа напомнили Делраэлю о Тайре, городе, у жителей которого отнял разум Скартарис. Тайр был родиной Миндэр, единственной женщины, которая как-то смогла устоять против власти Скартариса; она в одиночку нападала на укрепления Скартариса, в то время как остальные жители Тайра были заняты изготовлением оружия для него.

Но этот человек бежал из Тайра. После поражения Скартариса ему как-то удалось добраться сюда.

Не успел Делраэль заговорить снова, как Сайя присела рядом на корточки с кружкой пенящегося сидра в руках. Она презрительно посмотрела на неподвижных зрителей.

– Дай ему выпить это.

Тайрянин взял кружку и, держа ее обеими руками, тупо уставился на нее. Некоторое время он безучастно смотрел на рябь, пробегавшую по поверхности жидкости. Наконец сделал глоток.

Собравшиеся сидели в полном молчании. Делраэль понимал, что все ждут, когда он начнет задавать незнакомцу вопросы и выяснит, что привело его сюда.

– Этому человеку необходим отдых, – обратился Делраэль к остальным. – Он проделал длинный и страшный путь. Мы устроим его на ночлег, а завтра поговорим с ним.

– Нет! – закашлялся неизвестный. Он хмуро посмотрел на сидр, затем сделал еще пару глотков. – Я шел так долго. Я должен рассказать вам свою историю. Вам нужно знать, что происходит.

Делраэль понизил голос, стараясь говорить мягче.

– Ну хорошо, тогда скажи нам сначала свое имя.

Тайрянин, моргая, уставился на Делраэля, словно удивляясь неуместности его вопроса. Он протянул руку к огню, явно не в силах больше превозмочь свою слабость.

– Я Джатен. Ты… – Внезапная тень пробежала по лицу пришельца. Он повернулся так резко, что расплескал часть сидра из своей кружки. – Делраэль! – прошипел тайрянин нечеловеческим шепотом, отчего по телу воина побежали мурашки.

Делраэль вспомнил, как толпы тайрян, повинуясь Скартарису, надвигались на него, готовые в своем безумии разорвать на куски его и его товарищей. В их бессвязном шипении он мог различить только одно слово: «Делраэль»!

Джатен, должно быть, тоже находился среди них.

Тайрянин очнулся.

– Мы не хотели этого. Никто из нас не мог противиться этому. Так же как теперь я не могу противиться воспоминанию.

– Все в порядке, – сказал Делраэль, – нам известно, что сделал с вами Скартарис. Что еще случилось с вашим городом, кроме того, что мы уже видели?

Джатен посмотрел на него отсутствующим взглядом.

– Как будто этого было недостаточно. – Он опустил голову.

– Это случилось перед рассветом, несколько недель тому назад. Скартарис был кошмаром, от которого мы никак не могли очнуться. Но вдруг неожиданно он исчез из нашего сознания, словно кто-то уничтожил его. Он пропал, и мы в Тай-ре остались один на один с тем ужасом, что мы сами сотворили, помогая ему почти достигнуть его цели.

– Мы были опустошены, но нам удалось посчитать свои потери и выяснить, кто именно был убит… – Он запнулся, но заставил себя говорить:

– Кого именно мы убили. Тогда мы стали искать Энрода, который помогал нам строить Тайр и возрождать его из руин. Энрод был нашей силой, нашей мудростью, великим мечтателем, отдавшим свои помыслы служению человечеству. Но Энрод оставил нас. Мы не могли понять, что происходит.

Джатен обвел взглядом лица собравшихся, словно ища объяснения. Наконец Вейлрет заговорил, откашлявшись и отводя глаза в сторону:

– Скартарис помутил также и разум Энрода. Духи Смерти поймали его у Реки-Барьера, ему предписано водить паром по реке до конца Игры.

Джатен поник головой.

– Энрод заслуживает лучшего, ведь он совершил столько добрых дел. Делраэль вздохнул:

– Духи Смерти вряд ли изменят свое решение. – Костер продолжал трещать, горящие поленья превращались в золу.

Джатен все молчал, переваривая весть об Энроде. Наконец он вернулся к своему рассказу:

– Мы, тайряне, встречались друг с другом. Мы ходили по улицам. Мы смотрели на свой город и видели фрески, статуи – все, что мы построили. Мы видели высохшие фонтаны, сточные канавы, увядшие растения. Мы вышли за городские стены и увидели свой урожай погибшим. В первый момент мертвые трава и деревья на холмах привели нас в отчаяние. Земля, которая открылась нашему взору, снова была опустошенной. Но чем больше мы смотрели на город, тем яснее нам становилось, сколь многого мы уже достигли. Мы осознали, что вправе гордиться собой. Мы своим трудом и потом построили этот город. Мы вырвали эти земли из самого страшного запустения, когда-либо охватывавшего карту. Когда-то Незнакомец-Которого-Не-Ждали пришел и спас нас от поражения. Затем появился Скартарис, и тогда кто-то еще, другой Неизвестный, уничтожил его…

– Наемник, – пробормотал Вейлрет.

– Теперь у нас был еще один, третий шанс, и мы не могли просто так отказаться от него. Мы в Тайре были сильнее, чем все силы ТЕХ игроков. Мы доказали свою самостоятельность, независимость от прихотей Игроков. Мы смогли отстоять себя. Мы поклялись немедленно начать работы по расчистке улиц и восстановлению кузниц. Чтобы новый город был лучше прежнего.

Джатен прикрыл глаза и продолжил свою повесть:

– Мы принялись за работу с таким рвением, какого никогда не знали прежде. На этот раз мы должны были победить. Мы, тайряне, всегда гордились тем, что никогда не отступаем перед лицом трудностей, какими бы тяжелыми они ни были.

Джатен открыл глаза и уставился на пламя костра. Казалось, он видел там что-то свое.

– И тогда пришла армия монстров, ведомая мантикором. Они пришли без предупреждения, не зная жалости. И изничтожили нас!

Среди новобранцев поднялся шепот. Джатен не ждал, пока шум утихнет.

– Из-за лесистых холмов с восточной стороны города мы не могли заметить их армию, пока она уже не оказалась в гексагоне от нас. Они подошли в темноте. Мы, тайряне, работали все дни и ночи посменно. Но мы, когда бригада рабочих, чинивших ирригационную систему, не вернулась вовремя, поняли – что-то случилось. Когда взошло солнце и наступило утро, те, кто работал на верхней части нашей городской стены, обнаружили армию мантикора. Не зная, чего нам ожидать, мы выслали группу на разведку, но она не вернулась. Орды монстров двинулись вперед. Через час или около того мы забили тревогу. Мы были беззащитны. У нас в Тайре не было никакого оружия. Скартарис забрал все, что мы сделали, обобрал нас до нитки. Даже наша великая стена была пробита в нескольких местах.

Джатен взглянул на Делраэля, затем на Вейлрета. Делраэль припомнил, как голем Наемник со своей невероятной силой пробил часть стены, благодаря чему они смогли избежать нападения тайрян.

– Мы строили баррикады, делали дубинки, придумывали оружие. Что еще мы могли сделать? – Он закрыл глаза и разразился смехом, похожим на рыдание.

– Это было так нелепо. О, нам удалось убить несколько тварей, первыми ворвавшихся в город, но монстры использовали свои стенобитные орудия, чтобы устранить последние препятствия. Они прорвались в город. Их было так много, куда больше, чем нас. Мы защищались буквально несколько минут. Затем монстры прорвались. Мы не смогли устоять против них. Мы бросились бежать, пытаясь спастись, – все мы, не только я. Многие тайряне забаррикадировались в своих домах, другие пытались укрыться в потаенных уголках города. Но я знал, что все это бесполезно. Монстры обыскивали одно здание за другим и уничтожали всех, кого находили там. О, они убивали не спеша! Те горожане, которые закрылись в своих домах, мучились в течение нескольких часов. Несколько десятков жителей ускользнули из города. Мы пробежали, не находя убежища, полдюжины гексагонов. Кругом была только степь или плоская мертвая пустыня, ни одного места, чтобы спрятаться. Монстры быстро догоняли нас. Большинство из нас погибли прямо там, в пустыне. Не самое лучшее место для смерти. Несколько человек умерло в горах, где мы прятались среди скал. Мы разделились на более мелкие группы. Мы продолжали бежать на запад. Я знал, что вы должны быть где-то здесь. Но некоторые из нас устремились на юг. Серрийк посылал отряды разведчиков, которые отлавливали нас. Я, наверное, единственный, кто выжил. Я знал, что не должен умереть вместе с остальными. Это было бы глупо, не так ли? – Он оглянулся. – Не так ли? И я добрался сюда, чтобы предупредить вас, ибо армия мантикора не останется в Тайре надолго. Они пополнят припасы и двинутся сюда.

Он мрачно глянул на людей, собравшихся у костра.

– Они придут. Они обязательно придут. Но будете ли вы готовы?

Слушатели ошеломленно смотрели на Джатена, потрясенные его рассказом, чувствуя, какая страшная угроза нависла над их домами.

Делраэль поднялся, сжимая кулаки. Затем повернулся и пристально оглядел новобранцев. Он старался говорить негромко, но твердо.

– Да, мы будем готовы!

* * *

Вейлрет протер глаза, стараясь прогнать сон, и побрел дальше в сыром предрассветном тумане. Делраэль просил его, Тарею и Брила собраться на тренировочной площадке перед восходом солнца. Им нужно было кое-что обсудить перед пробуждением новобранцев. Все они будут ждать от Делраэля решения о начале похода.

Вейлрет с благодарностью отметил, что его кузен хочет услышать их мнение. Как воин, Делраэль был лучше остальных: в походах и битвах он накопил большой опыт. Он прекрасно разбирался в военных тактике и стратегии. Но чтобы быть уверенным в результате своих действий, ему нужно было обсудить свои планы с кем-то еще.

Вейлрет и Тарея прекрасно ориентировались в истории Игры и Правилах, так что они могли придумать что-нибудь такое, чего Делраэль не смог бы даже вообразить. А Брил, конечно, удерживал их от слишком стремительных действий.

Вейлрет с трудом поднимался по размокшей за ночь тропинке Крутого Холма, стряхивая росу с носков своих ботинок. Голые деревья окрестных лесов в земляничном зареве рассвета были похожи на скелеты, застывшие в испуганных позах. На тренировочном поле он увидел три силуэта, едва отличимые от тренировочных манекенов и сторожевых постов. Он слышал их тихие голоса, но все остальное Игроземье молчало, словно затаив дыхание.