Текст книги "Руины"

Что ж, здесь все преимущества на его стороне.

– Но у нас пока есть оружие, если уж до этого дойдет, – пожала плечами Скалли. – Подумай. Агилар знает, что мы – федеральные агенты. Он знает, как Соединенные Штаты ведут себя, когда что-то случается с их специальными агентами. Вспомни, когда здесь, в Мексике, были убиты офицеры разведывательного управления. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы взять это на себя. Он еще может представить смерть Рубикона как случайность, если мы не докажем обратное, но нашу гибель он не сможет объяснить подобным образом.

Малдер украдкой оглядел площадь, увидев Агилара и его помощников, наконец возвращающихся из леса. Они несли ящик с оборудованием. Выражение лица Агилара не ободрило Малдера.

– Агилар может представлять себе все последствия, – сказал Малдер, – ну а что, если это не он? Что, если это индейцы совершают жертвоприношения, как наш друг Лефти, который вчера отрубил собственный палец?

Скалли помрачнела:

– Если это так, то, думаю, их не очень беспокоит вмешательство американского правительства.

Фернандо Агилар спешил к ним, тогда как индейцы остановились, опасаясь из-за распростертого тела Рубикона подойти поближе.

– Сеньор Малдер, – сказал Агилар, – у меня плохие новости. Передатчик сломан.

– Как это сломан? – спросил Малдер. – Мы только вчера доставали его из ящика.

Агилар пожал плечами и снял шляпу, утирая вспотевший лоб:

– Погода, дожди, здешние условия… Он достал передатчик из ящика и передал Малдеру. Тот осмотрел его и увидел, что задняя стенка задвинута неплотно: детали внутри влажные и изъедены коррозией.

– Внутрь попала вода или насекомые, – сказал Агилар. – Кого тут винить? Передатчик был в старом храме без ухода еще с того момента, когда первая группа покинула Кситаклан. Мы не можем связаться, чтобы вызвать помощь.

– Это трагедия, – сказал Малдер, а затем тихо пробормотал: – И тоже очень своевременная.

Скалли стрельнула в него взглядом, и он понял, что они не должны раскрывать свои карты. Если бы он стал размышлять о правдоподобии, то смог бы поверить в случайную поломку радиопередатчика, или в случайную смерть Рубикона, или в случайное исчезновение Кассандры и других археологов.

Но все, вместе взятое, никак нельзя считать случайными происшествиями.

Напустив на себя безмятежный вид, Скалли произнесла:

– Тогда ничего не остается, как примириться с этим, не так ли, Малдер?

Он знал, что она тоже чувствует себя как в ловушке в этой бескрайней затерянности, без контакта с миром… А единственные люди вокруг них – кучка потенциальных убийц, которые не шевельнут пальцем, чтобы помочь им, если с ними что-то случится.

Руины Кситаклана

Вторник, 14:45

Скалли ощущала на плечах вес прорезиненной ткани водолазного костюма, словно чужую кожу, связывающую движения. Здесь, на твердой земле, пока она с помощью Малдера с трудом ковыляла по каменистой дорожке к священному колодцу, костюм только мешал движению. Громко звякали подвешенные у пояса гири. Она надеялась, что, когда спустится в воду, костюм станет помощью, а не обузой.

Малдер остановился, упрев руки в бока, и рассматривал ее, подняв брови.

– Очень модный костюмчик, Скалли, – заметил он.

Стоя на краю сенота, она потуже затянула пояс. Ею овладело странное чувство смещения времени. Костюм был приобретен для Кассандры Рубикон, чтобы исследовать сенот в поисках древностей и ответа на загадки майя Теперь Скалли оказалась единственной, кто смог влезть в этот костюм, и она будет искать в колодце нечто более зловещее

После того как было обнаружено тело Владимира Рубикона, ее опасения возросли. Она почти не сомневалась, что пять членов исследовательской группы из Университета Сан-Диего тоже утоплены в колодце. Если она и в самом деле найдет там убитую дочь старого археолога, то ее единственным утешением будет то, что доктор Рубикон уже не увидит страшных результатов этих поисков.

Малдер держал в руках тяжелый шлем.

– А теперь, чтобы закончить ансамбль, – сказал он, – твоя прелестная шляпка.

Хотя костюм был только что извлечен из коробки, он казался старым, купленным по дешевке Скалли надеялась, что его проверяли и признали годным. Подобно многим исследовательским экспедициям группа Кассандры при более чем скромном бюджете вынуждена была экономить, где только возможно Согласно бумагам, найденным в коробке и переведенным Агиларом, костюм был предоставлен мексиканским правительством как часть взноса в финансирование экспедиции, отправляющейся в Кситаклан.

Когда Скалли стала опускать тяжелый шлем на голову, Малдер отбросил шутливый тон и серьезно спросил.

– Ты готова к этому, Скалли?

– Это часть работы, Малдер. Это наше дело, и кто-то должен спуститься вниз и посмотреть – Она понизила голос: – Только ты держи ухо востро, а оружие под рукой Ты будешь один здесь наверху, а я, тоже одна, внизу. Не очень выгодная для нас ситуация

С того момента, как было найдено тело Рубикона, Малдер постоянно держал при себе девятимиллиметровый «сиг-сауэр», но индейцы значительно превосходили их числом, а кроме того, они доказали, что не боятся боли и могут проигнорировать опасность быть ранеными или убитыми, если затеют еще одно кровавое жертвоприношение.

Даже если Малдер и Скалли больше не столкнутся с насилием, они все равно зависят от доброй воли Агилара, ведь только он может вывести их из этих джунглей.

«Да, не очень выгодная ситуация», – мысленно согласился он со Скалли.

Скалли закрепила тяжелый водолазный шлем, замкнув его у ворота специальными крепежными кольцами. Собственное дыхание казалось ей гулким, как в пещере, от волнения она тяжело дышала.

Малдер помог ей проверить соединение воздушных шлангов, свободно свисавших за спиной Маленький генератор должен был нагнетать в шлем воздух, хотя казалось, от него с трудом мог работать портативный фен для волос.

Агилар и индейцы стояли рядом, наблюдая за ней со смешанными чувствами любопытства и тревоги. Скалли с волнением взглянула на них, но не увидела ни одного беспалого или с перевязанной рукой.

– Я не представляю, что вы ожидаете найти внизу, сеньорита, – снова сказал Агилар, скрестив руки на груди. – Мы здесь в ужасном положении и должны как можно скорее покинуть эти места. – Он указал на тихо переговаривающихся индейцев. – Мои помощники очень взволнованы тем, что вы потревожите священный сенот. Он проклят жертвами, принесенными здесь. Они говорят, что старые боги взяли старика в качестве отмщения и, если мы будем продолжать беспокоить их, боги нападут и на нас.

– Точно так же, как они напали на членов археологической партии? – предположил Малдер

Агилар натянул свою шляпу из шкуры оцелота, откинув волосы за спину:

– Может, именно по этой причине Кситаклан и оставался необитаем столько столетий, сеньор Малдер.

– Я спускаюсь вниз, – твердо сказала Скалли, ее голос глухо звучал через прозрачное окошечко шлема. – Если это поможет найти наших людей, мы просто обязаны проверить. Сенот – самое подозрительное место, которое мы не осматривали, особенно учитывая обстоятельства смерти мистера Рубикона.

Она проверила гири у пояса и специальный фонарь, подвешенный рядом с ними.

– Раз уж я уважаю их религию, вашим помощникам стоило бы уважать международные законы, мистер Агилар.

Скалли хорошенько закрыла шлем и сделала Малдеру знак включить генератор. Воющий звук ворвался в джунгли. Она глубоко вдыхала сырой воздух, остро пахнущий старой резиной Через несколько мгновений она ощутила на щеке слабую струйку свежего воздуха и поняла, что пока генератор справляется со своей задачей.

Она жестом попросила помочь ей опуститься в сенот, молясь, чтобы водолазный костюм и генератор не отказали раньше, чем она осмотрит все под водой. Индейцы серьезно смотрели на нее, как будто прощались навсегда.

Ухватившись за те же веревки, по которым спускался Малдер, Скалли начала утомительный спуск. Он занял у нее долгие минуты, костюм тяжело давил на плечи, но когда она наконец достигла уровня обманчиво мирной воды, то сразу поняла, что сможет нырнуть.

Ее не остановил суеверный страх. Она оставила веревку у стены и нырнула, увлеченная вниз тяжестью подвешенных к поясу гирь.

Мрак медленно вращающейся воды окружил ее, словно густой сироп. Ткань костюма, сжимая, давила на плечи и ноги, пока она погружалась все глубже. Ослепив ее на мгновение, тьма непроницаемой воды поглотила свет. Шипящие пузырьки воздуха крутились вокруг нее. Скалли несколько раз глубоко вздохнула, проверяя, не попадали вода внутрь костюма и продолжает ли подаваться по шлангу жизненно необходимый воздух. Постепенно она осваивалась.

Сила тяжести груза продолжала увлекать ее на дно, если сенот вообще имел дно.

Когда глаза немного привыкли, она увидела, что вода вокруг стала зеленоватой, словно бледный солнечный свет проникал сквозь толстое мутное стекло. Она попробовала пошевелить руками и ногами, барахтаясь в воде. Потеряв ориентацию, она только чувствовала, что погружается все глубже.

Давление на тело ощущалось все сильнее, голову словно сдавливало тисками. Скалли опять вспомнила рассказ доктора Рубикона о том, что Томпсон получил повреждение слуха во время спуска в сенот Чичен-Ицы.

Она постаралась прогнать эти мысли и попыталась осмотреться, осторожно поворачивая голову в шлеме. Падение продолжалось, метр за метром, и невозможно было представить себе глубину колодца. Наверняка он глубже тридцатифутового сенота в Чичен-Ице.

Круг света наверху превратился в очень слабое отражение яркого мексиканского неба. Дыхание эхом отдавалось в ушах, словно отдаленный шум прибоя; она едва замечала смену воздуха.

Скалли еще раз глубоко вздохнула и ощутила специфический химический запах старых прорезиненных шлангов. Костюм казался ужасно горячим и душным, а шлем вызывал состояние клаустрофобии.

В какой-то момент все поплыло у нее перед глазами, и она стала лихорадочно, до головокружения, втягивать воздух, пока постепенно не успокоилась и не заставила себя дышать ровно, не поддаваясь панике.

В глубине показался слабый отблеск, гораздо ниже того уровня, до которого ей хотелось бы опускаться, – светло-голубое сияние, казалось, струилось со дна колодца, сочилось из пористого известняка.

Когда глаза привыкли, Скалли поняла, что зрение ее не обманывает – туманное пятно света пульсировало, как будто посылая сигнал, может быть, сигнал 80S, но с большим интервалом.

Слабый свет внизу казался холодным и неземным. У Скалли по коже побежали мурашки, но она отругала себя за глупую боязнь привидений. Просто нервы, взбудораженные страшными историями, рассказанными в лагере около костра, так реагировали на необычное явление… Вот Малдеру это наверняка понравилось бы.

Ее партнер скорее всего предположил бы, что свет исходит от призраков жертв майя. Научный же склад ума Скалли склонен был объяснить свечение фосфоресцированием водорослей или микроскопических организмов анаэробов, живущих в известняковом сеноте на большой глубине. Мстительные привидения или инопланетяне! Она знала, что в действительности этого быть не может.

Скалли почувствовала, что спуск замедлился. Благодаря поясу с гирями она достигла равновесия, которое препятствовало дальнейшему погружению Она, как поплавок, висела в воде, ощущая ее давление со всех сторон, но в то же время чувствуя себя невесомой.

Она ощупала широкий пояс, дотянулась до фонаря, открепила его и, обернув для безопасности цепочку вокруг запястья, крепко ухватилась за ручку.

Прогнав тревогу, Скалли включила фонарь, и его туманный луч прорезал мрак.

Отталкиваясь обутой в тяжелый ботинок ногой, она повернулась в плотной воде, осматриваясь вокруг .. и лицом к лицу столкнулась с телом.

Тело плавало не дальше трех футов от нее, раскинув руки, лицом и глазными впадинами вверх, его плоть была истерзана и изъедена маленькими рыбками. Рот широко открыт и крошечные рыбешки сновали туда-сюда между челюстями.

Скалли задохнулась от ужаса. Огромный взрыв пузырьков вырвался из швов костюма, когда она юркнула в сторону. Рука ее машинально отпустила фонарь, и он скользнул вниз, освещая глубину.

Она отчаянно кинулась ловить источник света, но фонарь вдруг повис, слегка покачиваясь. Она вспомнила, что привязала его к запястью

Сердце бешено колотилось. Она направила луч на тело, которое так испугало ее.

Это был мужчина, его темные волосы медленно колыхались в воде. Привязанные к ногам камни тянули его ко дну. Он был убит и брошен в сенот, причем недавно.

Она почувствовала, какой горячий воздух с шумом поступает в шлем, тогда как тело охватывал невероятный холод окружающей ее воды.

Скалли направила луч фонаря в непроницаемую глубину сенота. Луч фонаря высветил еще один силуэт плавающего, словно бревно, тела, затопленного глубоко внизу.

Она обнаружила партию американских археологов.

Руины Кситаклана

Вторник, 16:16

Тела уложили на плитах площади.

Так как индейцы помогать отказались, Скалли и Малдеру пришлось потратить несколько часов, одно за другим извлекая тела из мрачной глубины.

Находясь в адском колодце, Скалли ножом перерезала веревки, удерживающие груз на ногах погибших, и трупы медленно всплывали на поверхность.

С волнением ожидая Скалли у края сенота, Малдер был потрясен, когда увидел всплывающее раздутое тело, потом еще одно, потом еще, тогда как Скалли оставалась внизу. Наконец она тоже появилась на поверхности, отстегнула шлем и долго с жадностью вдыхала влажный воздух, прежде чем приняться за тягостную работу.

Пока они с трудом поднимали зловонные тела из воды и укладывали их на землю, Фернандо Викторио Агилар стоял рядом, изо всех сил сдерживая дурноту. Малдер держал на виду свое оружие установленного образца. Наконец гид нехотя стал им помогать, придерживая веревку, с помощью которой Скалли карабкалась вверх по известняковой стене.

Тяжело дыша, Скалли наконец выбралась из тесного костюма и осталась в промокших от пота майке и шортах. Сдерживая нервную дрожь, она смотрела на четыре тела и задавала себе бесчисленные вопросы. Самая тяжелая часть работы была еще впереди.

Агилар, не отрываясь, смотрел на серо-зеленые полуразложившиеся тела, уставившиеся на него пустыми глазницами. Его кадык судорожно дергался то вверх, то вниз, и он машинально тер щеку, как будто ему требовалось побриться.

– Помогите нам только донести их до площади, – попросила Скалли. – Они не смогут дойти сами.

Пока они перетаскивали тела из-за высокой пирамиды и укладывали их на открытой площадке неподалеку от лагеря, Агилар то и дело украдкой оглядывался по сторонам и судорожно сглатывал, сдерживая тошноту. В конце концов он прочистил горло и стал извиняться.

– Боюсь, мне будет плохо, если я останусь здесь дольше, – сказал он, медленно отступая. – Этот отвратительный запах…

Все индейцы уже исчезли в джунглях с такими воплями и воем, что Скалли сомневалась, вернутся ли они вообще. Интересно, куда они побежали, думала она. Может быть, где-то неподалеку находится их деревня, а может, они сбились в кучу где-нибудь под раскидистым деревом и вспоминают старинные суеверия или же отсекают себе пальцы.

– Посмотрите, может, найдете нашу веселую команду, Агилар, – сказал Малдер вслед отступающему гиду. – Нам нужна их помощь, чтобы выбраться отсюда. Теперь, обнаружив наших людей, мы можем уходить.

– Да, сеньор, – отозвался Агилар. – Я вернусь сразу, как только смогу, и… гм… – Он потоптался на месте. – Поздравляю вас, вы нашли ваших людей, хотя я сожалею, что это оказалось совсем как и в тот раз, а?.. Совсем как со старым джентльменом…

Он кинулся бежать, стараясь скорее скрыться в зарослях папоротника, его стянутые в хвост длинные волосы мотались из стороны в сторону.

День клонился к закату. Малдер беспокойно бродил в сумерках, разглядывая молчаливые храмы и заросшие руины, прислушиваясь к голосам птиц в джунглях. Он высматривал что-нибудь подозрительное, а Скалли тем временем хлопотала возле четырех тел, лежавших рядом с телом Владимира Рубикона.

– Поскольку вариантов у нас немного, – сказала она, – будет довольно легко идентифицировать все четыре тела. – Ее голос звучал сухо и бесстрастно.

Она принесла из палатки папку с досье и принялась разбирать бумаги и фотографии: со снимков на нее смотрели улыбающиеся, уверенные в себе студенты, которые так стремились прославиться в малоисследованной области. Экспедиция отправилась в безобидное путешествие на Юкатан, ее участники надеялись, что после триумфального возвращения они станут желанными гостями телевизионных ток-шоу или предпримут научное турне по стране и во время лекций смогут демонстрировать редкие слайды.

Вместо этого они нашли только смерть. Скалли смотрела на фотографии, изучала данные о цвете волос, телосложении, росте. После долгого пребывания в воде все лица стали неузнаваемыми.

– Этот темноволосый – Келли Роуэн, – определила она. – Его легко опознать, он среди них самый высокий, второй лидер в группе.

Малдер присел рядом с ней на корточки.

– Эти раскопки должны были стать одним из его самых блестящих достижений, – сказал он, глядя на искаженные до неузнаваемости черты лица молодого человека. – Доктор Рубикон говорил, что он был очень одаренным студентом с истинным призванием к археологии, прекрасным партнером Кассандры.

Скалли предпочитала не развивать эту тему дальше. В подобных обстоятельствах, проводя вскрытие и идентифицируя трупы, она считала необходимым абстрагироваться от мыслей о том, что объекты ее исследований были когда-то живыми людьми. Сейчас ее задача – профессионально выполнить свой долг, даже в этих примитивных условиях.

– Второй – Джон Форбин, – сказала она, переходя к следующему телу. – Он был самым молодым в группе, это сразу видно. Первый год в аспирантуре. Архитектор, специализирующийся на крупных древних сооружениях.

Малдер грустно покачал головой:

– Должно быть, среди этих нетронутых храмов он чувствовал себя как ребенок в кондитерской.

– Эта молодая женщина, безусловно, Кейтлин Баррон. Фотограф и художница, – продолжала Скалли. – Ей больше нравилось делать зарисовки акварелью, чем фотографировать. Цвет волос и комплекция тела доказывают, что это не Кассандра.

Малдер кивнул. Скалли глубоко выдохнула, отгоняя тяжелый запах. Обычно, когда ей приходилось присутствовать при вскрытиях, она натирала крылья носа камфорной мазью, чтобы приглушить специфический запах, но здесь, в джунглях, приходилось обходиться без этого спасительного средства.

– А этот, последний, – Кристофер Порт, эксперт по иероглифам майя, – сказала она. – Как ты его назвал? Эпиграфист?

– Не так много людей в мире обладают этим искусством, и вот теперь их стало на одного меньше, – заметил Малдер.

Он насторожился и замолчал, как будто что-то услышал… Неожиданный шум заставил его быстро обернуться, схватившись за пистолет, но это была всего-навсего стайка шумных птиц в лианах. Смутившись, он повернулся к Скалли'

– Так что же произошло с Кассандрой? Ты могла не заметить ее тело в воде? Ведь там было так холодно и темно…

– Я искала, Малдер. Все тела теснились рядом, почти на одной глубине. Уверяю тебя, я возилась довольно долго, пытаясь проверить все как следует. Но больше там никого не оказалось. Если ничего не случится, будем искать ее в другом месте, но в сеноте тела Кассандры не было.

– Итак, мы разгадали одну загадку, но осталась другая, которая может оказаться такой же трудной.

Скалли чувствовала себя потной, измученной и грязной. Тяжелый прилипчивый трупный запах, казалось, забил легкие. Ей безумно хотелось принять душ или ванну, что угодно, лишь бы снова почувствовать себя свежей. Но купание в сеноте вряд ли дало бы это ощущение

К тому же задача еще не выполнена А потом можно будет хотя бы обтереться губкой

– Давай посмотрим, удастся ли определить причину смерти, – сказала Скалли.

Она разрезала ножом одежду и обнажила тела жертв.

– Теперь уже не определишь, утонули ли они, потому что воздух вытеснен из тел, а в легких полно воды.

Она повернула голову Джона Форбина из стороны в сторону, проверяя, как движется шея

– Не так, как у доктора Рубикона, шея не сломана.

Повернув тело Кейт Баррон, Скалли увидела на серовато-белой коже два круглых отверстия.

– Пулевые раны, – сказала она, удивленно подняв брови. – Держу пари, их всех застрелили, прежде чем бросить в колодец. – Она покачала головой, теряясь в догадках.

– Но где же была в это время Кассандра? – спросил Малдер. – Ее ведь так и не удалось найти

– Да, нам придется отказаться от наших надежд, – сказала Скалли и принялась детально осматривать тела.

У всех четверых оказались огнестрельные ранения в области поясницы, то есть они были парализованы, но не убиты наповал. Такая точность выстрелов не могла быть случайной, следовательно, жертвы были брошены в колодец еще живыми.

– Здесь рядом ходят опасные люди, Малдер

– После того как нам довелось увидеть отсеченный палец и кровавое жертвоприношение, убедиться в том, насколько суеверны местные жители, приходится признать, что жестокая старая вера еще действительно властвует здесь. Может быть, именно индейцы и принесли в жертву иностранцев, так кстати подвернувшихся им. Я читал, что древние племена предпочитали приносить в жертву богам пленников, чем своих соплеменников. – Малдер повернулся к пирамиде Кукулькана, грозно высившейся в центре.

– Но их сердца не вырезаны, Малдер. Эти люди были застрелены. Малдер пожал плечами:

– Когда людей сбрасывали в священный сенот, это считалось еще одним совершенно законным способом умилостивить богов. Если индейцы своими выстрелами только парализовали археологов и потом бросили их туда, жертвы были еще живыми и дышали – очень достойное подношение.

Скалли встала, чувствуя боль в коленях, и вытерла руки о перепачканные шорты.

– Малдер, вспомни, эти люди были убиты из ружей, а не зарезаны примитивными каменными ножами. Кажется, это не в здешнем стиле.

– Значит, они осовременили свои старые обряды. – Малдер держал пистолет наготове, настороженно оглядывая опушку леса. – Это их край, Скалли, и их здесь много. Не знаю почему, но я чувствую себя их следующей жертвой… как индейка в День Благодарения [17] .

Скалли прижалась к нему гораздо крепче, чем хотела. Они всматривались в дикие заросли, два человека, затерянные в джунглях. Даже рядом с Малдером она чувствовала себя бесконечно одинокой.

Руины Кситаклана.

Вторник, 23:17

Опустилась ночь, оставив их в компании только поздно взошедшей луны и маленького веселого костерка, разгонявшего тьму. Угрюмая чернота джунглей, казалось, угрожала поглотить их. Малдер чувствовал себя беззащитным среди дикой природы.

Глядя на огонь костра, Скалли тихо произнесла:

– Помнишь, я говорила тебе, что Мексика звучит лучше, чем исследовательская станция в Арктике или ферма по выращиванию цыплят в Арканзасе?

–Да.

– Кажется, теперь я думаю иначе. Учитывая возможную угрозу нападения фанатичных индейцев, вероломство Агилара или кого-то еще, виновного в многочисленных убийствах, агенты решили дежурить ночью по очереди.

Малдер сидел на каменных плитах у костра, поглядывая то на огонь, то вверх на луну, слушая жужжание насекомых. Плотный и едкий дым от покрытых мхом сучьев, поднимался к его лицу, отгоняя навязчивый трупный запах. Настороженный, полный внимания, он ощупывал в кармане свой пистолет девятого калибра.

Среди ночи Скалли выбралась из палатки и села рядом.

– Может, вскипятим немного воды и сделаем чай или кофе, – предложила она. – Самое подходящее занятие ночью у костра.

Малдер посмотрел на окружающие их деревья, на светящуюся дорожку. Индейцы не вернулись. Агилар тоже, это нарушало их намерение уйти из джунглей. Впрочем, Малдер не был уверен в том, чего ему хочется больше: остаться здесь еще на какое-то время и попытаться найти Кассандру или все бросить и поскорее вернуться к цивилизации.

Между тем их единственными компаньонами были пять трупов, накрытых найденным в тайнике археологов старым брезентом. У Малдера перед глазами все еще стояли четыре распухших тела и костлявое тело Рубикона, выражение лица которого даже после смерти оставалось удивленным.

Он взглянул на Скалли. Она была такой же чумазой, как и он. Они не мылись и не меняли грязную одежду уже несколько дней. Взлохмаченные волосы слиплись от пота и пыли. Его радовало, что рядом была именно она, одному ему пришлось бы гораздо хуже.

– Скалли, – тихо и серьезно начал он, – когда мы сталкивались с какими-нибудь странными явлениями, я часто находил необычные объяснения, к которым, знаю, ты всегда относилась скептически, но каждый раз все же бывала справедлива ко мне. Ты уважаешь мое мнение, даже когда не согласна с ним. – Он посмотрел на свои руки. – Не знаю, говорил ли я тебе когда-нибудь, что очень ценю это.

Скалли с улыбкой повернулась к нему:

– Ты говорил, Малдер. Может, не словами, но говорил…

Он вздохнул и решил затронуть тему, которую обычно избегал:

– Знаю, ты не захочешь мне поверить и на этот раз, спишешь все на обманчивый лунный свет или на головокружение из-за недосыпа, но две ночи назад я услышал шум в джунглях. Я высунул голову, чтобы узнать, в чем дело, и заметил, как по краю леса передвигается огромное существо. Ничего подобного я раньше не видел. Хотя это не совсем так… Я видел это много раз, но не в реальной жизни…

– Малдер, о чем ты говоришь? – спросила она.

Но тут из джунглей до них донесся громкий треск веток, свидетельствующий о передвижении крупного животного. Малдер поднял голову и почувствовал, как в жилах холодеет кровь.

– Я думаю, что видел… одного из этих пернатых змеев. Очень похожих на эти статуи. – Он показал на обвивающуюся вокруг стелы змею. – Существо было больше крокодила и двигалось с непостижимой грацией. Ах, Скалли, это нужно видеть. Оно напомнило мне дракона.

– Малдер, Пернатый Змей – всего лишь мифический образ, – сказала Скалли, автоматически возвращаясь к своей роли скептика. – Твое видение было спровоцировано тем, что ты часто рассматривал его изображения и изучал легенды доколумбового периода. Скорее всего это был кайман, в джунглях встречаются очень крупные экземпляры этих рептилий. Когда ты увидел, как он движется, твое воображение дорисовало остальные детали, которые тебе хотелось бы видеть.

– Может быть, и так, Скалли, – сказал он, перекладывая пистолет из одной руки в другую. Шум в кустах становился все громче. Малдер заговорил быстрее: – С другой стороны, посмотри, какое огромное количество изображений Пернатого Змея встречается на всех изделиях майя в разных местностях, а здесь, в Кситаклане, в особенности. Это очень странно. Змей с перьями. Откуда появился этот миф, если индейцы с Юкатана не видели подобного существа своими глазами? Такое можно объяснить только распространенными во всем мире мифами о драконах и других сказочных змеях.

Он следовал за своим воображением, и слова текли непрерывным потоком:

– Странно, не правда ли, что десятки культур в мире создали такие сходные мифологические образы? Они не назывались пернатыми змеями, но выглядели почти так же. Длинная перистая чешуя и извивающееся тело.

Шум в джунглях становился все громче. Какое-то существо прокладывало путь к Кситаклану, словно его притягивало магнитом. По мере того как шум нарастал, возникало чувство, что множество гигантских существ устремилось к площади. Малдер поднял пистолет.

– Прислушайся, Скалли. Надеюсь, нам не придется встретиться с одним из моих воображаемых пернатых змеев лицом к лицу.

Шум продолжал нарастать. Трещали деревья, раскачиваясь и падая. Скалли встала рядом с Малдером поближе к костру, оба с оружием наготове, решив стоять до конца, если понадобится.

Но испуг Скалли неожиданно сменился любопытством:

– Подожди, Малдер, это же механический шум.

Как только она это произнесла, Малдер понял, что нарастающий шум действительно был скрежетом колес и гудением моторов.

С оглушающим воем в небе взорвались звезды, залив все кругом ослепительным белым светом.

– Это фосфорные вспышки, – сказал Малдер. – Обычно ими пользуются военные.

В мерцающем белом свете на выложенную плитами площадь Кситаклана выехали два громоздких вездехода. За машинами виднелись темные фигуры людей в камуфлированной форме, продирающиеся из джунглей. Они двигались, низко пригнувшись, держа автоматы наготове, перебрасываясь короткими фразами, когда стремительно меняли позицию, подобно армии термитов, устремляющихся к новому гнезду.

– Что здесь происходит? – тревожно и недоумевающе спросила Скалли своего партнера.

– Кажется, нам не стоит к ним бежать. Скалли мгновенно оценила вооружение, солдат, машины. Неуклюжие вездеходы останавливались, круша плиты, вывернув вверх корнями три огромных дерева. Коммандос подбежали, полные решимости, и тут Малдер осознал, что отрывистые фразы, которыми они перебрасывались, произносились на английском, а не на испанском языке.

С первого взгляда ему показалось, что это мексиканские партизаны, но, хотя и не заметив знаков отличия ни на форме, ни на машинах, он понял, что нашел другой ответ.

– Это американские военные, – сказал он. – Какая-то операция коммандос.

Малдер и Скалли уселись у костра, подняв руки и положив пистолеты на колени. Коммандос подбежали и окружили их, держа на прицеле своих автоматов.

– Вижу, нам придется заплатить за стоянку, – пробормотал Малдер.

Два солдата целились им прямо в грудь, а третий выступил вперед и осторожно забрал их оружие, держа его в вытянутой руке, словно небольшие девятимиллиметровые пистолеты были ядовитыми пауками.

Фосфоресцирующий фейерверк постепенно потух, и солдаты поспешно зажгли дуговую лампу, залившую площадь резким светом.

Худощавый человек с загорелым лицом, видимо, командующий операцией, подошел к Малдеру и Скалли. У него были высокие скулы, нос с горбинкой, крупные твердые губы, крутой подбородок, узкие и темные, как обсидиан, глаза. Гроздь кленовых листьев на плечах указывала на его звание майора.

– Наblа Espanol? – требовательно спросил майор. – Que pasa? [18]

– Мы говорим по-английски, – сказала Скалли, наклонившись вперед. – Мы американцы, специальные агентыФБР.

Коммандос переглянулись. Суровое выражение лица майора не изменилось.

– Что вы делаете здесь, на чужой территории?

— Мы можем задать вам тот жевопрос, – сказал Малдер.

– Мой партнер и я находимся здесь в связи с розыском пропавших граждан США. – Скалли сунула руку в карман. Солдаты напряглись, но она действовала нарочито медленно, чтобы не провоцировать выстрела. – Хочу предъявить вам удостоверение, – сказала она и извлекла свой значок и идентификационную карточку с фотографией.

Малдер поразился тому, что даже здесь, в джунглях, она держит в кармане шортов свое удостоверение.