Текст книги "Диагностика любви"

– В то время я не была очень волевой и мужественной, – призналась она. – Я чувствовала себя ужасно грязной и отвратительной.

– Ты не отвратительная, а храбрая и красивая, – заверил ее Джеймс. – Значит, ты сообщила в полицию?

Она кивнула:

– И отказалась от своего права на анонимность, поэтому судебное дело освещалось в прессе.

Шарлотта так поступила, зная, что бульварная пресса постарается раздуть скандал?

– Я беру назад свои слова о воле и мужестве. Ты поступила как сверхчеловек.

– Я просто хотела остановить его и не позволить причинить горе кому-то еще, – спокойно объяснила она. – После того, что произошло, я очень хотела помыться, но знала, что таким образом уничтожу все доказательства его вины.

Джеймс прижал Шарлотту к себе:

– Ты не должна рассказывать дальше.

Она дрожала:

– Я расскажу. Мне нужно выговориться, иначе мы с тобой не сможем выстроить отношения. А я хочу продолжать жить, Джеймс. Мне нужно забыть прошлое.

Джеймс надеялся, что будущее Шарлотты связано с ним.

– Потребовалось некоторое время, чтобы вызвать полицию. Меня так сильно трясло, что я не могла набрать номер. Полицейские приехали и… осмотрели меня, задали вопросы. – Ее дрожь усиливалась. – Они мне поверили: у меня светлая кожа, и на ней отчетливо видны синяки.

– Ублюдок, – прорычал Джеймс, непроизвольно сжав кулаки. Он хотел отомстить тому парню за каждый синяк Шарлотты.

– Он нуждался в помощи. Нормальные люди не ведут себя подобным образом.

– Оказывается, ты еще более доброжелательный человек, чем я думал. Я бы запер этого парня в темницу и выбросил ключ от двери.

– Я тоже хотела так поступить, – призналась Шарлотта. – Я всего лишь человек. Но со мной работали консультанты, и теперь я могу помогать другим. И именно поэтому я хотела создать кризисный центр помощи. Потому что сама через это прошла. Я знаю, что такое насилие, и хочу помогать людям преодолевать последствия кошмара.

– Теперь я это понимаю и по-настоящему тобой восхищаюсь. Но разве тебе не приходится заново переживать то, что с тобой произошло, всякий раз, когда ты разговариваешь с женщинами, оказавшимися на твоем месте?

Иногда, но воспоминания уже не причиняют мне столько боли. – Шарлотта прижалась лбом к его груди. – Я по-прежнему иногда ощущаю себя грязной. Хотя после отъезда полиции я терла кожу чуть не до крови. И именно поэтому не встречаюсь с мужчинами.

Он поцеловал ее в макушку.

– Никакая ты не грязная. Ты сильная, смелая и великолепная. Я рад, что ты мне доверилась. Я никому об этом не скажу, но не потому, что жалею тебя, а потому, что уважаю твое право на частную жизнь. Если бы ты рассказала мне обо всем, я никогда не поставил бы тебя в такое положение.

– Я читаю газеты каждый день и жду, когда репортеры сопоставят факты и сделают соответствующие выводы.

В отличие от Джеймса, Шарлотта не привыкла к вниманию представителей СМИ. Наверное, она чувствует себя в аду, отбиваясь от папарацци.

– Если это тебя обрадует, я скажу, что в журнале Great написали, будто ты не займешься со мной сексом, даже если я окажусь последним мужчиной на Земле. Газетчики смакуют эту информацию, поэтому у них нет времени разузнать о твоем прошлом.

Шарлотта отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Значит, они пишут гадости о тебе?

Джеймс пожал плечами:

– Они делали это и раньше. Я справлюсь. – Ей не следовало знать, что фотографии Софии и ее любовников печатались еще до того, как Джеймс с ней развелся. – На следующей неделе они опубликуют новые сенсационные фотографии какой-нибудь пьяной обнаженной знаменитости на пляже, и это будет новая история. Все забудут о нас.

– Надеюсь. – Она прикусила губу. – Это ужасно, когда все в больнице только о тебе и говорят.

Он помнил, как люди пролистывали страницы, стараясь отыскать очередную сплетню о его рушащемся браке. Они быстро прятали журналы и виновато на него смотрели, когда он входил в комнату. Где бы Джеймс ни появлялся, сразу наступала тишина – доказательство того, что еще минуту назад шло бурное обсуждение его личной жизни.

Вне сомнений, Шарлотта, будучи довольно замкнутым человеком, очень болезненно воспринимала толки и пересуды. Да, она улыбалась на людях, но ревностно охраняла свои тайны. Джеймс, по крайней мере, привык к тому, что о его семье сплетничают.

– Я знаю, – мягко произнес он, отводя волосы от ее лба. – И мне жаль, что я причинил тебе боль.

– Ты не нарочно.

– Не нарочно. И я бы многое отдал, чтобы повернуть время вспять и все изменить. – Джеймс помолчал, потом прибавил: – Но кое-что я бы менять не стал – встречу с тобой. – Он коснулся ее лица. – Это – лучшее, что когда-либо со мной случалось. Но я подвел тебя. Но если ты дашь мне шанс, я хотел бы все исправить.

– Это письмо… Ты не шутил?

Он покачал головой:

– Я его несколько раз переписывал. Но даже окончательный вариант кажется мне плохим. Ты считаешь, что я люблю привлекать внимание…

– Ты действительно любишь привлекать внимание, – сухо отрезала Шарлотта. – Бьюсь об заклад, ты писал письмо дорогой перьевой ручкой.

– Да, эта ручка – подарок бабушки. – Он грустно улыбнулся. – Я не знаю, могу ли отказаться от дорогих вещей. Но ради тебя я постараюсь.

– Новый старт?

Джеймс кивнул:

– Мой вопрос будет звучать совершенно неуместно, но я все равно спрошу: ты сегодня ужинала?

– Нет.

– Я тоже не ужинал. У меня есть овощи в холодильнике. Можем заказать пиццу на дом. Никакого гламура. Мы просто проведем вместе время.

– С удовольствием, – сказала Шарлотта, и от ее улыбки у Джеймса впервые за день потеплело на душе.

Шарлотта решила не пить вино, полагая, что придется садиться за руль и возвращаться домой, поэтому налила себе минеральной воды. Джеймс резал овощи для салата, когда в дверь позвонили.

– Мне открыть? – спросила она.

– Если не возражаешь. Я расплатился кредиткой, так что просто забери пиццу.

Шарлотта спустилась вниз, открыла дверь и в ужасе ее захлопнула: за спиной парня, принесшего пиццу, маячили папарацци, которые тут же нацелили на нее объективы камер и сунули под нос микрофон.

Джеймс тоже спустился, услышав непонятный шум.

– В чем дело? – спросил он.

– Папарацци.

Он простонал:

– Шарлотта, мне так жаль. Я понятия не имел, что они пронюхают, где ты.

– Возможно, один из них был снаружи, когда я приехала. Я просто его не заметила. И как я поеду домой?

Джеймс вздохнул:

– Думаю, мы просто подождем, когда они разойдутся.

– Ты предлагаешь мне остаться на ночь? – Шарлотта запаниковала. Да, ее влекло к нему, но она не была готова провести с ним ночь.

Он взял ее за руку:

– Посмотри на меня, Шарлотта. – Она повиновалась. – Обещаю, что не нарушу твой покой. Ты мне нравишься, и я… Ну, я хочу добиваться твоего расположения. Поэтому я не воспользуюсь ситуацией. Мы не будем торопиться.

Раздался настойчивый звонок.

– Я разберусь. Иди в кухню и закрой дверь, – приказал Джеймс. – Там они тебя не достанут.

Шарлотта так и сделала. Джеймс появился через несколько минут, неся коробки.

– Пицца, – произнес он с улыбкой.

– Джеймс, извини, но я не уверена, что смогу сейчас что-нибудь съесть. – Она закрыла глаза. – У меня пропал аппетит.

– Поверь мне, углеводы поднимут настроение. У тебя поднимется уровень сахара в крови, и ты почувствуешь себя лучше. – Он положил салат ей на тарелку: – Угощайся!

Шарлотта из вежливости заставила себя проглотить немного салата. Джеймс был прав: ей стало лучше.

Когда они поужинали, он тихо сказал:

– Предлагаю посидеть, послушать музыку и проигнорировать все, что находится вне стен дома. Репортеры не в состоянии узнать, что происходит в моей гостиной. В конце концов они поймут, что мы будем ночевать вместе, и уйдут.

Шарлотта позволила ему провести ее в гостиную, усадить себе на колени и крепко обнять. Несмотря на то что происходило снаружи, она чувствовала себя в безопасности рядом с Джеймсом и даже не помнила, как уснула.

Джеймс заметил под глазами Шарлотты темные круги. Без сомнения, она не высыпалась в последние несколько ночей. Он мог бы отнести ее в свою постель, но очень сомневался, что она согласится. Если Шарлотта проснется в тот момент, когда он будет ее укладывать на кровать, и вспомнит прошлое…

– Шарлотта? – мягко прошептал он, поглаживая ее щеку.

Она что-то пробормотала и прижалась к нему.

– Мне очень нравится сидеть с тобой, но у нас обоих заболят шеи. Папарацци не уйдут прямо сейчас, так почему бы тебе не поспать пару часов на моей кровати?

Она резко открыла глаза:

– На твоей кровати?

– Я буду спать в комнате для гостей, – поспешил объяснить он. – В моей постели тебе будет удобнее.

– Я…

– Я побуду с тобой, пока ты не уснешь, – произнес он. – Ты в безопасности. Все будет хорошо.

Она вздрогнула:

– Если ты уверен…

– Уверен. – Он коснулся губами ее щеки. – Я хотел отнести тебя вниз, но это чересчур кричащий жест даже для человека, эго которого по размеру сопоставимо с Марсом.

– Я давно извинилась за свои слова.

Он рассмеялся:

– Я пошутил.

Он мягко поставил ее, а затем повел в свою комнату.

– Джеймс…

– Тут тебе будет комфортнее. Я полежу на одеяле, хорошо? Немного поспим, пока папарацци не разойдутся.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Он накрыл ее одеялом, потом лег рядом. Хотя ему страстно хотелось прижать ее к себе, он решил не торопиться. Пусть все идет своим чередом. Сейчас самое главное, чтобы Шарлотта чувствовала себя в безопасности.

Глава 12

Следующим утром Шарлотта проснулась от будильника, звук которого был ей незнаком.

Резко открыв глаза, она сразу осознала, что по-прежнему лежит в постели Джеймса. И почти в тот же момент увидела, что Джеймс все еще рядом. Он обнимал ее, крепко прижимая к себе.

– Доброе утро, – тихо произнес Джеймс.

Он поднял руку, и мгновение спустя будильник умолк.

– Доброе утро. – Она с трудом сглотнула и перевернулась на спину.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да, – солгала она.

Словно догадавшись о том, что Шарлотта ужасно нервничает, Джеймс прошептал:

– Мне жаль. Я правда хотел уйти ночевать в другую комнату, как только ты уснула, потом разбудить тебя в три часа и отвезти домой. Но… – Он грустно улыбнулся. – Я тоже уснул. К счастью, прозвенел будильник, поэтому мы не опоздаем на работу.

– Ты, наверное, замерз. – Их по-прежнему разделяло одеяло.

– Ночью было не очень холодно. Я в порядке. – Он грустно улыбнулся.

Джеймс провел с ней ночь. Спал рядом. Но не воспользовался ее слабостью.

Джеймс Александер действительно оправдал ее надежды. Он – человек, которому можно доверять.

Шарлотта повернулась на бок и коснулась ладонью его подбородка:

– Спасибо.

– За что? – спросил он.

– За то, что проявил ко мне уважение.

– Не все похожи на того… – Он умолк, не желая причинять ей страдания.

– Парня, который меня изнасиловал, – закончила Шарлотта. Когда Джеймс округлил глаза, она тихо добавила: – Я смирилась со своим прошлым, Джеймс. Со мной работали психологи. Я могу говорить об этом не моргнув глазом. Я не забуду того, что произошло, и не смогу его простить, но не позволю прошлому разрушить мое будущее.

– Рад за тебя. Жаль только, что я спровоцировал сплетни о нас с тобой.

– Хуже этого уже ничего не случится, – заметила Шарлотта. – Ты вчера сказал, что я должна мыслить рационально, ведь люди, с которыми я работаю, мои друзья. Они меня знают. Они будут на моей стороне.

– Конечно, твои коллеги… – Он резко умолк.

– Майкл тоже работал в больнице, в финансовом отделе. И он всех очаровал. Он нравился всем. – Шарлотта закрыла глаза. – Чего только мне стоило выйти на работу на следующий день после… Я была убеждена, что все знают о происшествии. А он объявился в отделении с таким видом, будто ничего не произошло.

Джеймс привлек ее ближе:

– Неужели?

– Да. Полиция его арестовала. Но я должна была встретиться с ним в суде несколько месяцев спустя. – Она вздрогнула. – Майкл сказал, что не считает свой поступок чем-то плохим, потому что мы пару раз встречались и то, что произошло, стало следующим шагом в наших отношениях. Он заявил, что просто немного меня поторопил и я не была девственницей, поэтому его нельзя обвинить.

– Вот мерзавец! – воскликнул Джеймс. – Он не имел права ни к чему тебя принуждать. Я бы забил его до смерти.

– Во-первых, ты должен беречь руки для работы в операционной; во-вторых, я не думаю, что тюремные надзиратели позволят тебе его избить, – сухо заметила она.

– Значит, суд присяжных признал его виновным?

Она вздрогнула:

– Я помню, как посещала заседания суда и адвокат держал меня за руку. Я очень боялась, что виновной объявят меня, а Майкла отпустят. И это несмотря на свидетельства других женщин, которые пострадали из-за него и предпочли не называть своих имен.

– Шарлотта, я не знаю, что сказать. Не понимаю, как он мог так поступить. – Джеймс покачал головой, не в силах поверить в услышанное.

– Он был нездоров. Мне пришлось напомнить себе, что ему требуется помощь. – Шарлотта прижалась к Джеймсу. – Ему дали семь лет. Когда суд закончился, я была измотана. Я вспомнила, что в детстве приезжала в Пенгалли и жила там с дядей Ником и тетей Аннабель. Я любила Корнуолл. Здесь какая-то лечебная атмосфера. Поэтому я позвонила Нику и спросила, могу ли приехать и остаться. Он нашел мне квартиру и помог устроиться на работу в больницу в Сейнт-Пиране.

– И все было хорошо, пока я не вмешался.

– Ты пытался сделать то, что считал правильным.

– Но я ошибся. Теперь я это понимаю. И искренне сожалею. – Джеймс погладил ее по голове. – Я о многом прошу, но, возможно, ты сумеешь меня простить?

Она кивнула:

– Я тоже по тебе скучала. Даже когда злилась на тебя. – Она помолчала, потом сказала: – Может быть, поужинаем сегодня вечером?

– Я бы с удовольствием. С большим удовольствием. – Он внимательно посмотрел на нее. – Но ты же понимаешь, какова моя профессия. Я не могу обещать, что приду вовремя и не подведу тебя.

Шарлотта сразу поняла, что Джеймс имеет в виду, хотя не знала, зачем он говорит об этом. Он действительно иногда опаздывал на уроки танцев из-за проблем в операционной.

– Если у одного из твоих пациентов возникнут осложнения, ты должен будешь заняться им лично, – кивнула Шарлотта.

– Я обязательно предупрежу тебя, если что-то случится.

– Это касается и меня, – напомнила она. – Меня могут вызвать в педиатрию. Это неотъемлемая часть нашей работы, Джеймс. Все очевидно: если хочешь встречаться регулярно, не знакомься с медиками.

– Я рад, что мы это выяснили. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Нам нужно подготовиться к работе. Боюсь, у меня нет чистой одежды, но ты можешь надеть мои джинсы и рубашку, если хочешь. Ванная комната – через эту дверь прямо; там есть чистое полотенце и новая зубная щетка.

– Спасибо, но я предпочитаю принять душ и переодеться дома. – Она поморщилась. – Противно представить, что я приму душ, а потом снова надену грязную одежду. Но зубы я почищу у тебя. Большое спасибо.

– Как насчет завтрака? Выпьешь кофе?

Она покачала головой:

– Мне нужно идти.

– К Пандоре? – догадался он.

– С ней все в порядке. Я оставила ей много воды и корма. – Шарлотта прикусила губу. – Интересно, а папарацци продолжают за нами следить?

– Скорее всего, они решили, что я отвез тебя домой поздно вечером, чтобы избежать с ними встречи, – сказал Джеймс.

– Разве они думают, что я осталась на ночь?

– Если это те папарацци, которые давно таскаются за мной, они знают, что я не позволяю женщинам ночевать в моем доме, – сухо произнес он.

Ей понадобилось время, чтобы осмыслить его слова. Значит, Джеймс никого не подпускал к себе слишком близко? Почему же за ним закрепилась слава человека, который потерял счет любовницам? Она уже знала ответ. Пресса любит раздувать сенсацию. В таком случае Шарлотта действительно пробудила в нем глубокие чувства.

Когда она вышла из ванной комнаты, умывшись и почистив зубы, Джеймс сказал:

– Я разведал обстановку, путь свободен.

– Спасибо. И, хм, спасибо за прошедшую ночь.

– Всегда к твоим услугам. Увидимся на работе.

Шарлотта приехала домой, приняла душ и переоделась, а потом отправилась на работу. Впервые за неделю она искренне улыбалась. Она поймала себя на том, что напевает, бредя по коридору в детское отделение. Сегодня ей нужно было осмотреть трехлетнего мальчика.

Джеймс встретил ее в обед:

– Удачно провела утро?

– У меня пациент – мальчик с дефектом межпредсердной перегородки, – сказала она.

Он быстро огляделся, желая убедиться, что на них не обращают внимания:

– Поужинаем вечером. Столик в каком ресторане мне забронировать?

– Ужинаем у меня, я готовлю, – ответила она. – Потому что тогда мы сможем разговаривать, не беспокоясь о том, что кто-то нас слушает или фотографирует.

– Справедливое предложение, – ответил он. – В половине седьмого?

– Договорились.

На этот раз Джеймс пришел вовремя.

– Я не думаю, что за мной следили, – произнес Джеймс. – Я ехал окружными путями, на всякий случай. Но полагаю, они уже потеряли к нам интерес.

– Отлично! – радостно воскликнула Шарлотта.

– Я хотел принести цветы, но побоялся, что ты неправильно меня поймешь и сочтешь мой жест вызывающим.

– Скромный букет вполне приемлем. – Шарлотта усмехнулась. – Но не весь цветочный магазин.

Джеймс протянул ей пакет, в которой лежали две бутылки вина и вкусные шоколадные конфеты:

– Надеюсь, что угадал. Я привез и красное, и белое вино.

Напитки были роскошными и дорогими. Шарлотта сжала его руку.

– Джеймс, ты слишком стараешься. Мы просто поужинаем. Не нужно суетиться. Проходи и присаживайся. Ужин будет готов через десять минут.

Как только Джеймс уселся на диване, Пандора устроилась у него на коленях и принялась мурлыкать.

– Учитывая ее прошлое, я думаю, что должен быть польщен ее вниманием, – заметил Джеймс, поглаживая кошку.

Они провели вместе спокойный и приятный вечер. В конце она предложила ему еще чашку кофе, но Джеймс, взглянув на часы, произнес:

– Уже поздно. Я правда должен идти, поэтому придется отказаться от кофе.

Она проводила его до двери.

– Спасибо за вечер. Мне очень понравилось, – произнес Джеймс, посмотрел на ее губы, а потом в глаза, словно спрашивая разрешения.

– Джеймс, – тихо произнесла Шарлотта, – если хочешь поцеловать меня и пожелать спокойной ночи, тогда целуй.

– Очень хочу. Но я не желаю тебя торопить.

Она усмехнулась:

– И это говорит человек, который принес мне шоколадные кексы, а затем слизнул крошки с уголка моего рта. В моем кабинете. Когда в любой момент нас могли застукать.

– Если бы я знал, что с тобой случилось, я бы никогда так не поступил.

– Так в чем же теперь разница? Ты сказал, что не изменишь ко мне своего отношения.

– Не изменю. Я по-прежнему считаю тебя невероятной и потрясающей женщиной.

– Неделю назад ты бы не раздумывал. Значит, узнав историю с Майклом, ты все-таки изменил ко мне отношение.

– В какой-то степени. – Он выглядел серьезным. – Шарлотта, если ты прикажешь мне остановиться, я остановлюсь…

Она улыбнулась:

– Джеймс, перестань болтать и поцелуй меня.

Обхватив Джеймса за шею, Шарлотта поцеловала его в губы. Он мгновенно ответил на поцелуй и крепко прижал к своему возбужденному телу.

Когда они отстранились друг от друга, Джеймс тихо спросил:

– Тебе понравилось?

– Очень понравилось.

– Хорошо. – Он слегка коснулся губами ее рта. – Спи спокойно. Увидимся завтра.

В течение следующих нескольких дней Шарлотта и Джеймс провели много времени вместе вне работы. Каким-то образом им удалось восстановить прежние непринужденные отношения, хотя Джеймс вел себя крайне предупредительно и оберегал ее больше положенного.

В выходные они, прогуливаясь по побережью, обнаружили тихий пустынный пляж. Пока они шли босиком вдоль берега, держась за руки, Джеймс наконец решил открыть Шарлотте правду.

– До встречи с тобой я вел беспорядочную жизнь, – начал он. – Я в самом деле настрадался в браке с Софией.

Чувствуя, что ему нужно выговориться, она молча сжала его руку, приготовившись слушать.

– София принадлежала к так называемой элите. Моя семья ее знала, и она мне даже нравилась. – Джеймс усмехнулся. – Высокая, стройная и красивая, с облаком темных волос. Мы вроде бы подходили друг другу…

Он вздохнул.

– Я врач. Да, я выбрал модную специализацию, но мне нравится моя трудная работа, и я ею занимаюсь потому, что хочу помогать людям. София не могла понять, что пациенты важнее светской жизни, и так будет всегда. Она мечтала, чтобы я открыл клинику на Харли-стрит и работал с девяти утра до пяти вечера. – Он поморщился. – На самом деле она наверняка хотела, чтобы я поменял специализацию и стал пластическим хирургом.

– А ты этого не хотел?

– Нет. Если бы я желал стать пластическим хирургом, то занимался бы ожогами. Мне кажется, что для применения пластической хирургии должны быть веские причины. Например, над мальчиком издеваются в школе, потому что он лопоухий, и он хочет исправить уши, чтобы не быть объектом насмешек. Или девушка, которая стесняется своего носа и убеждена, что из-за него с ней никто не хочет встречаться. – Он вздохнул. – Хотя даже в этом случае я уверен, что этим людям помог бы психолог, потому что изменения во внешнем виде не смогут придать человеку уверенности. Но София говорила не о такой пластике. Она считала, что я должен заниматься подтяжками лица и колоть ботокс. Думаю, ей нравилась идея о том, что я буду оперировать знаменитостей, а она с ними подружится.

– Ой.

Джеймс пожал плечами:

– Если я опаздывал на вечеринку или другие мероприятия, а такое случалось часто, она бесилась и отправлялась по магазинам, из которых не выходила до тех пор, пока у нее не улучшалось настроение. Или улетала куда-нибудь на несколько дней, чтобы остыть. Ее отец владеет сетью отелей, поэтому она жила в лучших апартаментах шикарных отелей в самых престижных городах.

Шарлотта подумала, что бывшая жена Джеймса вела себя как ребенок.

– Женитьба на ней стала самой большой ошибкой в моей жизни. Думаю, что понял это уже в день свадьбы. Церемония была чересчур пышной даже по моим представлениям. Ее платье годилось только для показа мод. – Он скривился. – София настояла на том, чтобы нанять солидную охрану, и шипела от злости, когда в желтой прессе появились неофициальные фотографии. Я думаю, она специально привлекала к себе внимание.

– Я оказался для нее неподходящим мужем. Моя работа была для меня важнее всего, и я не особенно старался сохранить наш брак, – объяснил Джеймс.

– Брак должны спасать двое, – тихо напомнила ему Шарлотта.

– Но виновата не только София. Я не оправдал ее ожиданий, и она решила завести любовника. – Джеймс вздохнул. – О ее первой измене я узнал из журнала Great. Там были фотографии, на которых София, топлес, обнималась с итальянцем-моделью на яхте моего отца. – Он криво усмехнулся. – Этот парень привлек к себе внимание и сделал успешную карьеру. А также и одолжение мне. Я осознал, что не желаю так жить и нужно что-то менять.

– Так вы развелись?

– В этом заключалась проблема. Нужно было состоять в браке не менее года, чтобы развестись.

– Как долго вы были женаты? – мягко спросила она.

– Шесть месяцев. – Он выдохнул. – Мне пришлось ждать и стараться игнорировать мужчин, с которыми она красовалась на страницах желтой прессы. И я поклялся, что больше никогда всерьез не увлекусь женщиной.

Она посмотрела на их сцепленные руки:

– Хм. Не увлечешься?

– Ты другая, – сказал Джеймс. – Я увидел это, как только впервые тебя встретил. И чем больше я тебя узнаю, тем больше понимаю… – Он умолк.

– Понимаешь что?

Он покачал головой:

– Потом скажу. В любом случае спасибо за внимание.

– Никаких проблем. И благодарю тебя за доверие. Само собой разумеется, что я не собираюсь предавать тебя.

Он едва заметно повел плечами:

– Думаю, ты научила меня доверять. Ты открылась мне первой, показала себя уязвимой. Поэтому рядом с тобой я чувствую себя в безопасности.

Шарлотта сжала его пальцы и прошептала:

– Я тоже чувствую себя в безопасности рядом с тобой.

В среду, когда Шарлотта работала в кризисном центре, к ней зашел Ник.

– Как дела? – спросил он.

– Очень хорошо. – Она улыбнулась. – Я забочусь о людях, Ник, и это помогает мне забыть прошлое.

– Угу.

Она посмотрела на него и нахмурилась:

– У тебя темные круги под глазами. Хочешь, пойдем и где-нибудь пообедаем?

– Я в порядке. Просто… много мыслей в голове, – ответил Ник уклончиво.

– Знаешь, – тихо произнесла Шарлотта, – Аннабель была бы в ярости из-за того, что ты так себя изводишь. Что бы тебя ни терзало, Ник, возможно, пришло время выговориться? Я сама так поступила, и мне стало легче.

Ник не был уверен, что его что-то может успокоить. Он изменил Аннабель со своей первой любовью. И сделал Кейт несчастной, отказавшись признать ребенка. Но разве мог он рисковать отношениями с детьми от Аннабель, объявив Джема своим незаконнорожденным сыном?

Что касается Кейт… Его терзало чувство вины. Ведь он даже не поддержал ее во время болезни. Да, она его прогнала, но всякий раз рядом с ней оказывался Роб и нежно на нее смотрел. Черт побери, этот Роб даже поселился у Кейт! Ник видел их на пляже: Кейт, Джем, Роб и Мэтт были похожи на настоящую семью. Он обязан оставить ее в покое. Отпустить ее и позволить ей насладиться счастьем с Робом.

И все же…

– Ник? – тихо позвала Шарлотта. – Если тебе понадобится внимательный собеседник, который не осудит и не станет спорить, ты знаешь, где меня искать.

– Знаю. Спасибо. – Он заставил себя улыбнуться. – Ну, не буду тебя отвлекать.

– Хочешь, пообедаем в «Контрабандистах»? – предложила Шарлотта.

– Спасибо, нет. – Ник помолчал, потом спросил: – Джеймс… У тебя с ним все в порядке? Он на тебя не давит?

– Все хорошо. – Улыбка Шарлотты была полна нежности и любви. Конечно, Ник догадался, какие отношения сложились у нее с Джеймсом.

Похоже, везет всем, кроме него.

В первую субботу октября Шарлотта позвонила Джеймсу:

– Ты занят?

– Не особенно, а что?

– Я хочу кое-что тебе показать. Я за тобой заеду.

– Почему я не могу за тобой заехать? – спросил он.

– Потому что это сюрприз и я хочу быть за рулем.

– Ты можешь сесть за руль «астона-мартина», – предложил он.

– Правда?

– Я внесу тебя в страховку, если хочешь.

– О да!

Он рассмеялся:

– Ты ведешь себя как ребенок в кондитерской. Я уже еду.

Когда он позвонил в дверь и вручил Шарлотте ключи от «астона-мартина», Шарлотта просияла. Сначала она ехала очень осторожно, и Джеймс ее поддразнил:

– Знаешь, я разрешаю тебе гнать на максимальной скорости.

– Очень смешно, – ответила она, но расслабилась после его слов и, казалось, наслаждалась управлением так же, как он. Ему нравилось видеть ее довольное лицо.

– Так куда мы едем? – спросил он.

– Туда и обратно, чтобы посмотреть, как далеко это находится.

– Что находится? – Джеймс узнал дорогу на Пенгалли. – Мы едем к Джеку? К твоему дяде?

– Ни то ни другое. – Она остановилась у большого, слегка обветшалого дома. – Мы повидаемся с моими друзьями.

Дверь открыла очень красивая женщина с золотистыми волосами; она обняла Шарлотту.

– Шарлотта, дорогая, как приятно тебя видеть. Ты не поверишь, насколько они подросли!

Подросли? Джеймс был совершенно озадачен. Кто или что подросло?

– Джеймс, это Мелинда Ловак. Это она спасла Пандору и отдала ее мне, – произнесла Шарлотта. – Мелинда, познакомься с Джеймсом Александером.

– Очень приятно, – вежливо сказал Джеймс и нахмурился. – Вы кажетесь мне знакомой.

Мелинда закатила глаза:

– Наверное, вы знаете меня оттуда же, откуда вас знаю я. Журнал Great!

И вдруг до него дошло:

– Вы принцесса Мелинда Фортескью, наследница княжества Контарини.

– Сейчас меня зовут миссис Мелинда Ловак, – поправила она, тепло улыбаясь. – Мне тоже приятно с вами встретиться, Джеймс. Входите, Драган и Алессандро в саду.

Шарлотта взяла его за руку, и они пошли за Мелиндой через огромную старомодную кухню в сад.

Там, в центре газона, сидел малыш с черным ретривером, рядом лежали шестеро щенят – три черных и три коричневых. Высокий темноволосый мужчина разговаривал с мальчиком; он поднял глаза, когда к нему подошли Мелинда, Шарлотта и Джеймс.

Шарлотта быстро представила их друг другу:

– Драган, это Джеймс. Джеймс, это Драган и Алессандро.

Драган и Джеймс слегка настороженно друг другу кивнули.

Шарлотта восторженно воскликнула, глядя на щенков:

– Посмотрите на них! Я не могу поверить, что они стали такими большими! А почему у них на шее шерстяные нитки?

– Чтобы их различать, – объяснил Драган. – Шерстяные нитки очень мягкие, так что они им не повредят. Они могут их сжевать или порвать, зацепившись за что-нибудь.

– Значит, это девочка. – Шарлотта опустилась на колени и взяла на руки черного щенка с ярко-розовой ниткой на шее.

– Э, нет. Цвета выбирал Алессандро, – произнесла Мелинда. – Это мальчик.

Джеймс смотрел, будучи совершенно зачарованным. Особенно тогда, когда щенок быстро облизал лицо Шарлотты и она рассмеялась.

– Они великолепны. – Джеймс вздохнул, говоря о Шарлотте и щенках.

– И правда. – Драган погладил собаку по голове. – Моя Брамбл умница.

– Я ужасно завидую, – признался Джеймс. Куча щенков в доме. Ребенком он отчаянно хотел, чтобы ему купили собаку.

– Выберите себе щенка и обнимайтесь с ним, – произнесла Мелинда. – Мы должны приучать их к общению с людьми. Чем больше они узнают, тем лучше.

Джеймсу не нужно было предлагать дважды:

– Когда я был ребенком, мне хотелось завести черную собаку по кличке Дилан, чтобы она всегда была со мной.

– У меня была собака, – сказал Драган, – а теперь у меня есть Брамбл.

– Бам-бам, – произнес сияющий Алессандро, поглаживая собаку. – Папа любит Бам-бам. – Он улыбнулся, явно довольный собой. – Щенки!

– «Пес» – второе слово в его лексиконе, – сухо произнесла Мелинда. – Первым словом было «папа».

Интересно, что чувствует мужчина, когда маленький мальчик смотрит на него и называет папой? Джеймс задался этим вопросом, усевшись на газон рядом с малышом. Сколько раз он хотел испытать нечто подобное! Жить в старом доме, а не в роскошном современном особняке, который выглядит так, словно в нем проходит фотосессия. И, несомненно, там должно быть уютно. Он представлял себе, как возвращается домой после тяжелого трудового дня, а ему навстречу выбегают его дети и щенки…

Джеймс посмотрел в глаза Шарлотте и тут же отвел взгляд, не желая, чтобы она увидела его тоску.

Потому что он точно знал, с кем хочет создать счастливую семью.

С Шарлоттой.

– Помоги мне приготовить напитки, Шарлотта, – произнесла Мелинда. – Пусть мальчики поиграют со щенками.

Шарлотта улыбнулась:

– Конечно.

Из окна кухни Мелинда и Шарлотта наблюдали, как Драган, Джеймс и Алессандро возятся со щенками.

– Дети и животные, – тихо сказала Мелинда. – Мне кажется, он хорошо ладит с ними обоими. Он понравился Брамбл, и я с радостью отдам ему щенка.