Текст книги "For сайт «Россия»"

Спокойно выпив кофе, я отправилась на вокзал. Еще были поезда в нужном мне направлении. Так я оказалась на соседнем месте от печальной женщины. Она, средних лет, с глубокими морщинами на лице и печальным взглядом, словно задающим риторический вопрос. Мы разговорились. И так душевно, что она за пару часов рассказала мне практически свою жизнь, по крайней мере, те ее аспекты, которые были для моей собеседницы особенно важны. А я слушала внимательно и сопереживала, проводила параллели со своим личным опытом. Главным пунктом ее переживаний был сын, который «сбился с пути», как говорят. Я и не помню точно, как и какие именно находились у меня слова, может быть, именно те, которые ей нужно было услышать. Это получилось само собой, словно наш диалог заранее прописала Судьба. Прибывая на конечную станцию, я сказала собеседнице, что оказалась в этом поезде случайно, услышала от нее такие слова – «У меня снова появилась надежда, спасибо вам, спасибо!»

И я подумала: как мало порой человеку нужно, чтобы расправить крылья.

Надежда не умирает… она иногда засыпает! И просто нужно, чтобы кто-то помог ее разбудить. Помните у Нодара Думбадзе в «Законе вечности» о том, что сердце каждого человека слишком тяжело, чтобы нести его одному, поэтому ты помогаешь человеку, он еще кому-то и так далее, далее?..

07.01.2011 г., 19:00

Ка-Пир:

 
…Как ты там ни прыгай,
Но для каждого из нас
Жизнь – загадочная книга —
Издается только раз.
 

(Шефнер)

Приветствую, Вера!

Наверное, с таким именем волшебство и чудо являются неотъемлемой частью твоей жизни?..

Но у меня действительно ночь была волшебной: отделение в полном составе завершило дежурство.

Как было 19-ть живых душ среди пациентов, так и остались.

Кот с улыбкой

Ученый

Здравствуй, Ка-Пир! Из уважения к твоей профессии с тобой хочется здороваться именно так, в смысле «здравствовать», а не просто там фамильярный «привет».

Ка-Пир:

 
…Как ты там ни прыгай,
Но для каждого из нас
Жизнь – загадочная книга —
Издается только раз.
 

(Шефнер)

Спасибо, отрадно и очень приятно, дорогой ученый Кот.

Отвечаю на твой вопрос-идею относительно моего ника.

Все проще – это сокращение от имени и фамилии, любое сходство с копировальной техникой случайно:))

Кот с улыбкой

Ученый

Мерррси, мерррси!

Тогда встречный вопрос о твоем эпиграфе.

 
Ты действительно считаешь, что
Но для каждого из нас
Жизнь – загадочная книга —
Издается только раз?
 

Ка-Пир:

 
…Как ты там ни прыгай,
Но для каждого из нас
Жизнь – загадочная книга
– Издается только раз.
 

(Шефнер)

Да, считаю.

Вера

Сотворение мира продолжается

(Ренар)

И я присоединяюсь: ведь все меняется, никакая жизнь не может в точности повториться.

С загадочной тоже согласна – в жизни некоторых людей ничуть не меньше Черных дыр и туманностей, чем в нашей Вселенной.

Кот с улыбкой

Ученый

Интересное сравнение.

Вера

Сотворение мира продолжается

(Ренар)

Продиктовано профессиональными наблюдениями. Я астрофизик.

Кот с улыбкой

Ученый

Интересное общение у нас получается:

Ка-Пир знает человека изнутри, а Вера изучает Вселенную, где живут миллиарды человеческих организмов.

Ка-Пир:

 
…Как ты там ни прыгай,
Но для каждого из нас
Жизнь – загадочная книга —
Издается только раз.
 

(Шефнер)

Мощное замечание!

А действительно, Вера: говорят, человек – это целый мир.

А, может быть, и Вселенная?..

Вера

Сотворение мира продолжается

(Ренар)

Может, Ка-Пир, нужно поразмышлять над этим.

Если честно, Кот с улыбкой, я ожидала вопроса об эпиграфе и в свой адрес.

Кот с улыбкой

Ученый

Не могу отказать даме!

Чем оправдан Ваш выбор эпиграфа, Вера?

Вера

Сотворение мира продолжается

(Ренар)

Для начала предлагаю перейти на «ты», несмотря, что ученый. Это, во-первых.

А во-вторых, исходя из моих астрофизических воззрений на мир, Ренар абсолютно прав. Как посмотришь, какие удивительные явления происходят над нашими головами, но скрытые от обывательского глаза, то диву даешься. И, честно говоря, я верю армянскому радио, которое ответило на вопрос о том, когда наступит конец света так: «Откладывается. Создателю самому интересно, чем это все закончится…».

Но это так, шутки.

На самом деле много удивительных явлений происходит на небесной арене.

А если серьезно, то человек действительно и есть Вселенная Многократно уменьшенная, но собственная Галактика. По большому счету, мы и состоим из звездной пыли. Я недавно наткнулась на схему строения животной клетки (младшая сестра к экзаменам готовилась, поэтому была возможность взглянуть на старое по-новому). И яркая картинка, расписывающая положение эндоплазматической сети, например, – другими терминами не буду засорять демократичный Интернет-эфир – очень мне напомнила Млечный путь в нашей родной Галактике…

Кот с улыбкой

Ученый

Ничего себе! Вот это новость!!!

Меня, как отдельно взятую Вселенную и Галактику от гордости уже распирает.

Ка-Пир:

 
…Как ты там ни прыгай,
Но для каждого из нас
Жизнь – загадочная книга —
Издается только раз.
 

(Шефнер)

Как интересно! Мне хочется это подробнее обсудить. Я не проводила таких параллелей, но… мысль интересная и стоит обдумывания. Вот этим и займусь.

Всем желаю чудесных открытий!!!

Глава 6
Снова зацвела сакура…

Бывает, что мужчина и женщина живут вместе как две параллельные: вроде бы рядом друг с другом, а на самом деле никогда не пересекаются.

Бывает, что мужчина и женщина живут вместе как перпендикуляры: все время найдут повод для противостояния и споров.

Бывает, что мужчина и женщина живут вместе как… единое целое. Да, и такое бывает. Путь каждого из них сливается в один, и «генеральная линия» у них одна на двоих. «Минусы» и «плюсы» их сливаются и сходятся в одной точке, как «0» на градуснике. Сходятся там, где нет ничего и при этом все возможно. И так они друг друга дополняют, что окружающие то притягиваются к ним, то, напротив, уходят, не выдерживая. Вокруг таких людей, кажется, особое поле. И пространство в этом поле может меняться. Например, когда внутренняя энергия каждого из них способна побуждать к решениям и достижениям, которые могут показаться невозможными. А им удается. И не важно, какие силы еще на них воздействуют. Получается, что, они умеют менять пространство, им подвластно и время, изменение его скорости течения…

Примерно такие мысли о любимой физике и любимом мужчине перемежались в умной голове со стильной короткой стрижкой. Вера отрезала косы сразу после окончания школы. И была счастлива новому образу. Ей даже показалось, что в парикмахерской, где она рассталась с многолетними трудами бабушки в виде густых волос до пояса длиной, работают волшебные мастера: взамен отрезанных волос они незаметно пришили ей крылья, и теперь она не шла по улице, а летела. Так ей было легко и хорошо. Вера не красилась, в смысле, волосы и лицо. Не от отсутствия вкуса, а скорее от лени тратить время на выбор косметики и ежедневные «игры в палитру», как она называла процесс макияжа. К слову сказать, Вера Широкова вполне имела право на это, потому что причисляется к типу женщин, которым действительно без макияжа лучше. Правильные и даже точеные черты лица, немного резковатые верхние скулы, длинные темные ресницы, скрывающие глаза-хамелеоны, которые могли казаться то зелеными, то серыми, а то и голубыми. Одним словом, Вера была столь же загадочна, сколь и ее профессия. Впрочем, Вера Широкова всегда отличалась неординарными поступками. Еще в школе начала изучать японский язык. Оттого, что было интересно. Английский, положенный по программе, ее не интересовал, поэтому «удовлетворительно» ей вполне было достаточно. Она решила для себя, что выучит, если того потребуют обстоятельства. Физика и математика занимали ее куда больше. Да и особых гуманитарных способностей у школьницы Широковой не наблюдалось. Правда – странное дело! – в отношении японского языка эта теорема была доказана иным образом. Постижение языка страны Восходящего солнца шло на редкость хорошо и успешно. Как отметила однажды ее преподаватель (та на половину японка), Вера поняла структуру языка.

На форуме в Сети у нее завязалась переписка с коллегой из Японии. Деловое общение довольно быстро переросло в личные отношения. Они летали друг к другу в гости, пока была возможность. Но вскоре обоим было отказано в визах. Это обстоятельство напрямую связано с их профессиональной деятельностью. Веру увлекла идея о скалярной энергии, разрабатываемой группой японских ученых на протяжении почти всей жизни Широковой – они занимались этой темой последние тридцать лет. Но сейчас все это казалось ей далеким прошлым. А в настоящем остались холодные простыни из натурального шелка вишневого цвета, разбросанные по ним фотографии ее и Мичи. Некоторые были в стиле «ню», только для их частного просмотра, только для их пространства, одного на двоих…

Мичи старше ее на восемь лет. Она и сейчас видит его спокойные глаза. Всегда, даже когда опоздал на самолет, когда потерял сумку с документами, всегда умиротворенный. Что особенно поразило и покорило Веру в нем, это его способность к созерцанию. Да, и в данном случае это не высокопарные слова, а реальное описание происходящего. Иначе и не скажешь, когда он застывал, останавливая взгляд на ней во время еды, когда она чистила обычным детским образом апельсин, а тот брызнул, и девушка зажмурилась. Или когда она просто лежит и глядит в потолок, изучая завитки на люстре, когда надевает чулки или болтает по телефону, ритмично постукивая ногтем указательного пальца по столу. Иногда он смотрел так, словно фотографировал, словно любой пустяковый фрагмент жизни мог остаться в его памяти навсегда изысканным фото. Он любил смотреть на нее, впитывая что-то из настоящего, делая его вечным. По крайней мере, для самого себя. А теперь, кажется, и ей частично передалась эта способность. Она помнила его спокойные глаза так, словно видела их сейчас, наяву. И как хотелось бы искривить немного пространственно-временной континуум так, чтобы в эту злосчастную дату – 11.03.2011 года – он оказался не в «восточной столице», а с ней, на этих холодных шелковых простынях, усыпанных цветущей сакурой с фотографиями ее последнего визита в Японию.

А теперь оставалось ждать. Теперь время мучило ее. Оно растекалось тонкой липкой лентой, без конца и края. Ждать всегда тяжело. «Пропал без вести» ей вовсе не внушило надежду. Наоборот, что-то подсказывало, что прошлое цветение сакуры стало для них последним, сохранившимся на фотографиях и в памяти.

Мичи привык идти своим путем. Не имеет значения, где именно пролегает этот путь, комфортно ли там или опасно, но своим. Он говорил, что родители не зря так его назвали, Мичи означает «тропа». Вера не знала точно, были ли среди предков любимого человека самураи, но сейчас ей это казалось очевидным. Мичи наверняка не бежал на четвертый-пятый этаж здания для пущей безопасности, как призывали граждан власти. Он скорее пошел туда, где требовалась помощь и где его руки могли сделать что-то полезное. Страх? Нет, такую эмоцию Вера вообще никогда не видела на его лице. Вряд ли он вообще не боялся, скорее, глубоко прятал свой страх, не позволяя ему прорастать. Словно из страха, который других людей мог полностью пожирать и толкать на неблаговидные поступки, Мичи вырастил бонсай. Вроде бы есть дерево, а вроде бы безобидно маленькое, так и с его страхом – он есть, но привитый и окультуренный, уже тот, который не владеет тобой, а которым ты сам управляешь по своему разумению.

До недавнего времени Вере давали меньше лет, чем ей есть на самом деле. Она всегда выглядела спортивно и подтянуто, ей подходило обращение, скорее «девушка», чем «женщина». Она остановилась около комода, достала из верхнего ящика ножницы и вернулась на кровать. Села и еще какое-то время рассматривала фотографии. Она не брала их в руки, а только смотрела, словно прошлое ускользало от нее, не приглашая за собой и не позволяя себя осязать. Она не гнала от себя прошлое, оно само уходило. Вера ждала, что взамен ему придет цепкая депрессия и апатия. Но нет. Прошлое просто отступало, но оказалось, что это больно. Вера наклонилась к фотографии, просунула стальной клюв ножниц между ней и простыней и начала резать. Она по контуру вырезала цветущее дерево сакуры. Розово-лиловое, невероятно красивое, до одури, до пьянящего трепета перед своей красотой. На пол упали обрезки, сохранившие вид маленького дугообразного мостика. С других фрагментов прошлого Вера вырезала нежно-розовые цветы, где было возможно благодаря крупному плану – отдельные крупные лепестки. Некоторое время она смотрела на них внимательно, не отрывая глаз, словно впитывая недостающие фрагменты для памяти, наполняя себя с каждой секундой. Все лишнее скинула на пол, оставив рядом с собой на холодных шелковых простынях только прошлогоднюю сакуру. Женщина прижала к себе колени, сняла с тонких пальцев два кольца ножниц и откинула последние в сторону. Она просидела так молча, без слез и движения некоторое время. Потом обсыпала себя сакурой, их сакурой – ее и Мичи. Бумажные цветки, цепляясь, падали вниз, возвращаясь на холодный шелк. Она провожала их взглядом, не то вспоминая, как прекрасна цветущая сакура, не то, напротив, запоминая это прямо сейчас. Затем она тихо сказала: «Пора» и встала с кровати. Босая она подошла к распахнутому окну. За ним царила теплая летняя ночь.

«Душно, видимо, будет гроза» – сказала женщина вслух. Она выглянула на улицу и посмотрела по сторонам. С высоты ее многоэтажки люди, машины, деревья, все-все казалось крошечным. Она посмотрела в небо, отплывшее облако уступило ей обозрение мерцающего звездного бисера. Вера мысленно в произвольном порядке соединила его в цветок.

– Это будет наше созвездие, Мичи. Назовем его Сакурой.

Женщина полностью распахнула окно, присела на широкий подоконник. Взяла в охапку прошлогоднюю сакуру из подола ночной сорочки. Посмотрела на нее, печально улыбнулась, взглянула на их созвездие, сравнивая цветы в руках и из звезд. Вдохнула и задержала дыхание, словно замерла перед чем-то очень важным. Она полностью выставила руки на улицу и подбросила вверх прошлогоднюю сакуру. Та послушно затрепетала выше ее окна, а затем устремилась туда, где сновали маленькие человечки, машинки и прочее.

– Хоть на миг, но сакура для нас, Мичи, в этом году тоже зацвела… А что такое миг? Ничего и все. Это время, которое мы были с тобой вместе и это наша с тобой вечность, одна на двоих.

Через созвездие Сакуры пролетел самолет, мигая огоньками. Женщина встала, закрыла окно, несмотря на духоту, и легла на кровать. Сон пришел к ней быстро, он был шумным, в нем бушевали различные звуки и огромные морские волны. Они взмыли вверх и застыли недвижимы. А после ринулись вниз мощным раскатом, накрывая все вокруг. И стали огромным водопадом, уносящим людей и предметы за собой. Женщина проснулась, быстро дыша и сидя посреди кровати, несколько раз произнесла: «Таки, таки…». Сознание тикало как громкие часы и выдало свою версию – «Водный дракон».

«Так японцы понимают водопад… Жуткий, жуткий сон».

Шел проливной дождь. Сильный как из ведра. Он быстро закончился, ночь совсем сгущала краски, и было понятно, что скоро рассвет. Вера стала его дожидаться, глядя в черную дыру окна.

* * *

«Мы живем в замкнутом мире. Можно с этим соглашаться, можно спорить. Различие между первым и вторым невелико: в точке отсчета. Но как много порой способна сделать малость, пустяк, которые и на глаза-то не попадаются! Вот, например, у обычной, практичной женщины силы направлены на создание и поддержание благополучия и достатка в семье. Это ее точка отсчета, ее собственный центр Вселенной, вокруг которого для нее и вращается вся жизнь. И это позитивно, прекрасно. Она замкнута в цепочку земных благ – она прикладывает усилия для того, чтобы их иметь, получает и так далее, и так далее. А бывает, что человек замкнут непосредственно на себя. И тогда все вращается вокруг него самого. По крайней мере, он склонен так думать.

Закон сохранения энергии гласит, что, если физическая система является замкнутой, то ее энергия сохраняется во времени. Получается, что энергия в нашем мире никуда не исчезает и не создается, а просто сохраняется. Таким образом, послав кому-то дурное пожелание, мы бумерангом получим ответ, рано или поздно и в какой угодно форме. Это же правило действует и для эмоций с «положительным зарядом».

Такие запутанные метафизические паутины из мыслей плелись в уме молодого ученого и привлекательной женщины. Вера знала, что любая зацикленность – это тупик, бег по кругу. А чувствовать себя хомячком в колесе не хотелось. Она понимала совершенно ясно, что лить воду на свою мельницу может только она сама. По крайней мере, первые шаги она должна сделать самостоятельно. Поэтому усилием воли она подняла себя с постели. Ноги не хотели слушаться. Онемевшие, они как прутья свободно болтались в широченных серых носках – валенках. Как этот предмет домашнего гардероба был призван на свою службу, хозяйка не помнила. Равно как не зафиксировала в памяти и тот факт, сколько времени она провела в постели. И вполне вероятно, что счет шел не на один день. Такое с Верой случилось впервые. Но этим утром она, вспоминая физические законы, точно и безапелляционно доказала себе еще один – жизнь продолжается. Да, теперь она не знает свою точку отсчета. А что, собственно, она собирается считать? А вообще-то, новую жизнь. Да, теперь жизнь делится на «до» и «после».

Женщина петляющим шагом пришла на кухню, села на старый скрипучий стул и закурила. Хорошенько затянувшись крепкой сигареткой, она выпустила дым резко и решительно, словно вкладывая в этот жест свои намерения. Завершив, она подошла к шкафчику, присела и достала из него турку. Ту, что на одну чашку. Пробежали минуты, и Вера уже сидела на том же стуле, поджав ноги. На ее голени оставались следы от деревянного декора, украшавшего этот почти антикварный предмет мебели, потому что сидела, подложив ногу под себя. Она обхватила обеими руками чашку с ароматным напитком, наклоняя ее в разные стороны, воображая, что так она «гадает» не на кофейной гуще, а на кофейной пенке. Горячий дымящийся напиток менял свою окружность, вытягиваясь по стенке и невероятно напоминая Широковой орбиты планет. Воздушная светло-коричневая поверхность разрезалась более темным содержимым чашки, образуя несколько окружностей. Вера обожала пить кофе именно из широкой и большой чашки, так ей казалось, что ни грамма, ни миллиметра теплого и бодрящего аромата от нее не ускользнет.

«Прямо как кольца Сатурна» – усмехнулась астрофизик, растягивая кофейную орбиту вправо. Рисунок исчез, оставив простую шоколадную поверхность без затей. Решив для себя, что ее «замкнутой системой» сейчас может стать только работа, Вера почувствовала спасительную надежду не утонуть в депрессии и нажала кнопку системного блока. Компьютер стоял прямо здесь, на кухне, занимая специальный стол в отведенном углу. Он взревел, загружаясь в преддверии работы.

Через два часа (земных, не космических!) и точка отсчета для будущей жизни была готова – астрофизик Широкова составила новое резюме со своим полным «послужным списком» и перечнем добрых дел в профессии. Да, и без лишней скромности. Это качество ни к чему, когда ты собираешься рекламировать и продавать свою кандидатуру на рынке труда. Врать, конечно, не стоит. Тем более, в ее случае обман быстро раскроется. Да, собственно, он и ни к чему – вполне достаточно грамотно и подробно изложить опыт работы, от разного рода которой она никогда не отлынивала. Вера откинула голову на спинку кресла и покрутилась вокруг своей оси, обдумывая дальнейшие действия. В дверь постучали. Это было очень странно и необычно, потому что звонок находился в полной исправности, а им не воспользовались. Женщина вздрогнула. Она не хотела открывать, потому что боялась. Так стучал только ее любимый мужчина, но его страна не отпустила своего сына, захватив в объятия агонии. Вера знала, что никогда более не увидит своего гениального японца. В дверь продолжали настойчиво стучать. Она поднялась и подошла к двери, приоткрывая ее, хозяйка увидела, что через порог стоит безобидный мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати с ассиметричной стрижкой, сумкой через плечо поверх ярко-желтой майки. Он не был чистокровным японцем, но кто-то из предков, и, скорее всего из родителей, явно из страны Восходящего солнца. Нежданный гость приветливо улыбнулся и назвал ее имя с вопросительной интонацией. Вера кивнула в ответ и пригласила зайти.

– Русская примета – ничего не передавать через порог, – заметил паренек.

Он говорил на чистейшем русском без малейшего акцента.

– А вы что-то принесли для меня?

Мальчишка усмехнулся, но тут же сбросил с лица ироничную интонацию, словно приступал к выполнению серьезного и совершенно невеселого задания.

– Да, конечно, принес. Вот, этот пакет просили передать лично вам в руки.

Пухлый коричневый конверт оказался увесистым и надежно заклеенным.

– Я где-то должна расписаться? – уточнила Широкова.

– Нет, не должны.

Юный посыльный продолжал смотреть в ее растерянные глаза и молчал.

– Может быть, чаю, кофе?

– Нет, спасибо. Я пойду, а вы, пожалуйста, обязательно вскройте конверт и… и… Впрочем, вы сами решите, как быть дальше. Наверняка выбрали вас не случайно.

Вера застыла с неожиданной посылкой в руках, вглядываясь в глаза мальчика, словно они могли сказать гораздо больше, чем любые произнесенные фразы. Это были два глубоких океана, отражающих силу судьбы и тайну, которую знает их обладатель, но явно не скажет, даже под пытками.

Паренек выскочил из квартиры, левой рукой махнул на прощание, придерживая правой модную джинсовую сумку, быстро спускаясь вниз.

– Всего доброго!

– Спасибо, – нашла ответ Широкова только через два лестничных пролета, когда посыльного уже не было видно.

* * *

Мы живем в замкнутом мире. И в нем все взаимосвязано. Иногда, сопоставив различные на первый взгляд факты, можно прийти к интересным выводам. Закон сохранения энергии в нашем мире так же никто не отменял. И что интересно, он работает и для маленьких тел, и для больших. В том числе тех, кто является, по сути своей империей, даже не именуя себя таковой.

Вот, например, любопытные новости прошли по федеральному каналу 6 октября 2010 года.

Сюжет № 1

С трибуны американского президента Барака Обамы во время его выступления падает президентский герб. Глава государства быстро нашелся, сказав:

– Вы и так знаете, кто я такой.

Сюжет № 2

«Экспедиция в Арктику: российские флаги на «макушке» планеты»

Русская экспедиция в Арктике достигла 80-ой северной широты на острове Визе, что в Карском море и в непосредственной близости от Северного Ледовитого океана.

* * *

И Бог с ним, что подобных станций в недавнем прошлом было сто тридцать, а сейчас лишь пятнадцать, и техническое оснащение их вовсе несовершенно. Вернее, на Бога надейся, а сам не плошай… Стратегически важным владениям нужно уделять достойное внимание. Поэтому последнее время за такие мобильные станции взялись не на шутку. Даже занимая ни много, ни мало 1/6 часть суши Земли, разбрасываться территориями не стоит.

И вроде бы мелочи, никак не связанные между собой пустяки, которые не имеют никакого отношения к рядовому гражданину Америки или России. Подумаешь, эмблема упала, «флаг на макушке планеты развевается»! А ведь символы… Один был установлен, а другой наоборот упал. Все-таки есть что-то в пресловутом законе физики «энергия не исчезает и не создается, а может переходить от одного тела к другому». И особую силу этот физический закон обретает тогда, когда узнаешь, что эмиссию (то есть выпуск) российского рубля невозможно осуществить без нефтедолларов. И все-таки мы живем в замкнутом мире. Все так взаимосвязано!.. И в масштабах мировой политики все зависит от точки отсчета – от собственных интересов страны, а, главное, от тех возможностей и способов, которые она использует в достижении цели. В конце концов, историю творит экономика.

* * *

Вера присела на диван, застеленный старым, но добротным шерстяным пледом в красно-коричневую клетку, и застыла, не шевелясь. Какое-то время она не решалась открыть конверт, но собралась с силами и преодолела себя. Разорвав плотную, укрепленную целлофаном бумажную упаковку, она обнаружила внутри тонкий белый конверт. От нетерпения она резко потянула за край, и линия разрыва получилась неровной и даже задела содержимое. Женщина быстро вытряхнула его на пол. Листы бумаги, испещренные разноцветными чертежами, разлетелись в разные стороны. Узнав в почерке и манере писать привычки дорогого ей человека, Широкова почувствовала ком в горле, который настойчиво выдавливал из нее слезы, оставшиеся где-то в самых потаенных уголках души. Переборов себя, она стала собирать документы. Вернее, сейчас они были для нее странными бумагами. Об их ценности и даже стоимости она узнает много позже. Вера поджала под себя ноги и стала рассматривать всю кипу собранных посланий. Благо, страницы были пронумерованы. Некоторые схемы и чертежи очень напоминали географические карты. Она восстановила хронологию изложения информации и принялась вчитываться. Все пометки, записи, а также выводы на последних листах были сделаны на японском языке. На свой японский Вера не жаловалась и вполне могла поддержать разговор о культурных ценностях и традициях, эмоциональных переживаниях, одним словом о том, к чему сложно подобрать слова. Но техническому она, конечно, не училась… Нельзя сказать, что она совсем уж ничего не поняла, в целом суть была ясна. Но смысл прочитанного казался ей столь невероятным, что Широкова усомнилась в своих лингвистических способностях.

На последних страницах, среди выводов, состоящих из сплошного текста, промелькнула дата совсем недавнего прошлого. А далее снова даты, рядом с которыми поочередно упоминались различные страны, где были зафиксирована ничем необъяснимая гибель животных и птиц, которые, как следовало из цитат СМИ, «просто падали замертво». Просмотрев подборку разноязычных газет, аккуратно скрепленную и подшитую как приложение к последней странице документа из папки, Вера недоумевала: что ей делать с этим архивом и почему он попал в ее руки. Остатки упаковки упали с колен на пол. Из нее выпал еще один конверт, на сей раз многоцветный. Женщина поспешно схватила его и держала крепко, долго не открывая. Сжимала в руках так, словно это не кусочек бумаги, а та самая спасительная соломинка, за которую она сейчас только и может ухватиться. Вера аккуратно, стараясь не задеть содержимое (на ощупь там находилось несколько бумаг, в том числе и очень плотная), стала вскрывать конверт.

«Вера, хранительница моих лучших чувств и мыслей!

Я отправил тебе через доверенных людей важные документы. Не сомневаюсь, что ты сумеешь разобраться и верно ими распорядиться. Я верю в те идеи, над которыми работал и надеюсь, что они получат достойное развитие в будущем. Вера, прошу тебя принять их. Я уходил, чтобы остаться. Ты знаешь, я не мог поступить иначе. Но забрать с собой результаты многолетней работы и удивительные открытия считаю непозволительным. Поэтому сейчас эти документы в твоих руках. Не могу не согласиться с вами, русскими, что и один в поле войн, и один человек может вершить историю. Я верю: если ты смогла переписать мою судьбу, то наверняка обладаешь силой повлиять на историю. Знаю, что от таких слов ты поморщишься так же, как тогда от апельсина. Вера, ты стала для меня целой Вселенной, такой разнообразной, прекрасной и таинственной, то кипящей, то холодной, разной и непредсказуемой. Верю, что не разгадал многих твоих загадок. Но именно за годы общения с тобой я приблизился к некоторым разгадкам в нашей Вселенной. Я благодарен тебе за это. Раз мои открытия были сделаны под твоим незримым, но осязаемым влиянием, считаю необходимым передать весь проект в твои руки. Целую их нежно, как весенний легкий ветер может коснуться цветущей сакуры».

Следом за письмом из конверта Вера Широкова достала фотографию. Те невообразимо розовые цветы их последней сакуры. Именно такой снимок она недавно (а может быть, прошла уже вечность?..) выпустила в манящую темноту ночи из своего окна.

ИХ сакура снова цветет.

* * *

Мы живем в замкнутом мире.

Если твой собственный мир замыкается лишь на тебя самого, то есть ты являешься законченным эгоистом, то автоматически лишаешь себя удивительного. И ключевое слово здесь – удивительного. Потому что сам человек может для себя любимого предусмотреть по каждому вопросу определенное количество вариантов и сценариев развития событий. Но какие невероятные порой виражи делает судьба, чтобы вынести нас к совершенно непредвиденным решениям и подтолкнуть к особым поступкам! Все просто: мы живем в замкнутом мире, но главное не замыкаться лишь на себе, тогда мир подарит тебе больше, чем ты можешь ожидать. Даже если за каждую возможность придется побороться, оно того стоит.

* * *

Вера сидела, уставившись в одну точку. И ее прицелом был обычный бытовой удлинитель, скрученный белым бесполезным клубком в углу. В голове почему-то стали всплывать школьные уроки физики, тогда она и представляла себе замкнутую электрическую цепь как провод, концы которого соединены в виде змеи, кусающей свой хвост. Несмотря на то, что последнее никак не ассоциируется с законом Ома, усвоить материал о силе тока такие фантазии помогали. Сейчас в мыслях у давным-давно не школьницы Широковой появлялись обрывки воспоминаний о «напряжении» и «сопротивлении».

– Люди как электрически заряженные частицы куда-то движутся. Кто-то упорядоченно, а кто-то как получится. Мы сами испытываем напряжение от обстоятельств и окружающих и других вольно или невольно заставляем совершать такую же работу – испытывать напряжение. В ответ они могут нам сопротивляться, а могут идти на поводу. Равно, как и мы имеем право оказывать сопротивление. Это будет говорить об особенностях человека. – Рассуждала Вера Широкова, перемежая бытовую психологию и базовые законы физики. – А характер нашего сопротивления давлению обстоятельств или чужой воле и покажет конструкцию нашего характера, а так же его прочность, жесткость и устойчивость. Тьфу! Совсем в сопромат[2]2
  Сопротивление материалов – раздел механики твердого тела.


[Закрыть] ушла. Нельзя, нельзя замыкаться на себе, для человека это губительно…

Последнюю фразу она повторила несколько раз. Видимо, желая убедить саму себя. В это время «под ложечкой» засосало, против анатомии и физиологии не поспоришь. И никакая изысканно доказанная теорема не удовлетворит желудок так, как материальная пища. Не помня, как давно она ела, Вера заглянула в холодильник и извлекла все, что было для быстрого обеда. Улов был хорош скорее для походной кухни, чем для домашней: половина банки оливок, стебель лука-порея, небольшой кусочек мягкого сыра, краюшка приличной вареной колбасы, огурец, помидор и даже одинокий листик «Айсберга». Последний, правду сказать, несколько подвявший. Из полученных ингредиентов без затей был накрошен салат кубиками и уложен на широкую плоскую тарелку. В качестве заправки хозяйка использовала масло и немного бальзамического уксуса для пикантности. Стоит отметить в характере Веры (насколько он был прочным, жестким и устойчивым в данном вопросе неважно) была заложена эстетичность. Не особенно умея готовить сложные и сытные блюда, женщина всегда выходила из положения тем, что красиво украшала еду, порой даже составляя из содержимого тарелки занятные композиции. Любимый мужчина говорил, что искусство икебаны дышит с Верой одним воздухом по единым канонам. Возможно, он был прав, она не стала доказывать эту теорему, сделав ее аксиомой.