Текст книги "Строение фильма"

Подводя итоги нашего исследования, повторим:

Культура – это в первую очередь нравы, обычаи, традиции, а не просто литература или кино. Культура – это ценности, которые объединяют людей, а не распределение нищенского бюджета на государственные учреждения культуры.

Существует около шестисот определений культуры, но есть три основных ее понимания.

Одно из них ведомственное (то, что подведомственно Министерству культуры), куда входит наследие плюс современное искусство. И в рамках ведомственного понимания культуры радио, телевидение и печать в культуру не попадают, равно как не попадают туда межнациональные отношения, народные традиции, межрелигиозные отношения. А на самом деле и спорт – культура!

Вторая концепция культуры – это традиционная вертикальная, которая безраздельно господствовала до середины ХХ в. Тут все зависит от высоты, на которую мы поднимаем планку. То есть мы рисуем вертикаль и нанизываем на нее выдающиеся произведения. Если человек образованный – он культурный. Если создал великое произведение – он «настоящий художник». Чем выше планка, тем меньше будет образцов. Поставим планку на уровне Господа Бога и останется у нас один Создатель. Вертикальное представление о культуре было создано людьми, которые считали себя просветителями. Их система была европоцентрична и формировалась вокруг иудео-христианской парадигмы; Будда или Конфуций в этой системе координат были варварами, а не представителями «культур».

Третья концепция сложилась, когда произошло падение колониальных империй. Оказалось, что в завоеванных землях тоже своя культура, просто она не изоморфна культуре метрополии. Тогда пришли к выводу, что все культуры равны, независимо от числа их носителей. И получилось, что культур много и каждое сообщество имеет свою культуру.

На этом фоне возникла массовая культура, которая потенциально охватывает все человечество. Она играет роль всеобщей глобальной культуры, но вместо того чтобы быть организованной вертикально, она может быть представлена в форме шара. То, что располагается в центре, адресовано всем, а чем дальше от центра, тем более все специфично. На поверхности мирового океана культуры существуют все возможные субкультуры: субкультура творческой интеллигенции, субкультура эскимосов, субкультура «новых варваров» и т. д. Эти субкультуры и составляют основу так называемого «фестивального кино». В отличие от массовой культуры, любая субкультура воспроизводит свои собственные традиции, свою историю, свои авторитеты. Массовую культуру можно рассматривать как преемника церкви, если понимать ее глобально. Культурные индустрии – популярная музыка, кино, телевидение и разного рода гаджеты – принимают на себя универсальные функции компенсации эмоционального дефицита (развлечения) и гармонизации психической жизни населения планеты в целом. Это и объясняет популярность чемпионов проката, блокбастеров и сериалов. Функции массовой культуры в современном обществе в принципе те же, что были в свое время у церкви в традиционном обществе. Молитва, покаяние, исповедь, которые уравновешивали психику средневекового человека, переводятся сегодня в систему популярных жанров. Именно массовая культура компенсирует эмоциональный дефицит, восстанавливает способность к труду и душевное равновесие. То, что раньше обеспечивалось приходом в церковь и беседой со священником, теперь делает сериал или музыка. То есть массовая культура – и кино в первую очередь – взяла на себя многие психологические функции религии[265]265
  Подробнее см.: Разлогов К.Э. Боги и дьяволы в зеркале экрана. М.: Искусство, 1982.


[Закрыть]. Современный цивилизованный мир стоит на системе координат, которую задает массовая культура через сериалы, телепередачи и фильмы, где есть злодеи, герои и модели поведения на все случаи жизни.

Вывод – надо шире использовать массовую культуру. Снятие всех запретов делает человека хищником. При крушении государства весь верхний этаж падает. Но культурные механизмы для того и существуют, чтобы страховать общество от тотального распада в пределах тех норм, в которых оно существует. Задача государства – установить систему нормативов, по которым поведение, являющееся асоциальным, будет наказано. Есть, правда, одна проблема. Где кончается сфера свободы и начинается сфера принуждения? Если общество стабильно, пространство свободы в нем больше, если не стабильно – меньше. То есть при стабильности можно себе позволить некоторую дозу того, что раньше казалось недозволенным. Наше общество про себя понимает, что оно нестабильно, поэтому парламентарии все время пытаются изобрести ограничивающие механизмы. Под закон об экстремизме можно подвести все, что угодно. А ведь печатать и комментировать одиозные тексты абсолютно необходимо, как и показывать одиозные фильмы, потому что современный человек должен понимать, скажем, чем был нацизм и к чему подобная философия приводит. Запрещать надо действие, а не информацию. Информация все равно просочится, только исковерканной. Как мне кажется, научное изучение современной и актуальной культуры многим мешает потому, что ставит под сомнение аксиомы текущей политики и ведомственной культуры. В культурологии ключевыми являются не экономические индикаторы, а такой критерий, как «развитие человека».

В советское время, к примеру, запрещалось показывать фильмы, в которых грабили банки или угоняли самолеты. Считалось, что это может быть использовано с целью реального ограбления банка или угона самолета. Хотя реально использовать подобную информацию в качестве руководства к действию способны единицы. Но мы лишали этой информации миллионы людей. Любое ограничение тормозит процесс саморазвития, а мы все время пытаемся ограничить доступ детей к информации, доступ взрослых к знаниям. Но барьеры должна задавать именно культура! У нее всегда есть внутренние ограничители в форме бессознательных запретов или в образе тех же заповедей, в то время как законы выполняют функции ограничителей внешних.

Сегодня «новые варвары» нередко разрушают то, что создавалось с древних времен, а в России – со времен Петра Первого. Невзирая на причитания коллег, я остаюсь оптимистом и уверен, что через пару-тройку сотен лет люди, которые сейчас сводят все на нет, построят свою цивилизацию именно на базе экранной культуры и виртуальной реальности, и повторится все, как встарь. Просто мы, ныне живущие, этого не увидим. Именно это объясняет, почему, невзирая на широту охвата проблематики, ряд перспективных задач культурного развития, как мы видели на примере анализа кинопроцесса в системе массовой культуры, не нашли своего решения в Стратегии культурной политики, поскольку диапазон ее действия ограничивается 2030 г.

Наряду с глобальной массовой культурой у каждого сообщества свои нормы, и в перспективе очень интересно было бы изучить, что для нашего современного общества является нормальным, – ведь нравственные границы существуют всегда, – а что – нет. Но не с позиций незыблемости некоего абсолютного «культурного кода», а аналитически, с позиций разных социальных наук и гуманитарного знания.