Текст книги "Сыновья Дьявола"

Глава 9

В молчании мы обходим дом. Кларк крепко держит меня за руку – так, будто ждет, что у меня каблук рано или поздно угодит в яму и я потеряю равновесие.

Когда мы оказываемся в поле зрения остальных Сыновей Дьявола, он резко выпускает мою руку и отстраняется. Я закатываю глаза к небу. И чтобы избавиться от мурашек, пробегающих по коже там, где он только что ко мне прикасался, вытираю руку о платье. И тут уже к небу глаза закатывает он.

Возвращаюсь на свое место на диване, Кларк садится напротив, и я прилагаю все усилия, чтобы избежать его взгляда. Волна жара и мурашки, которые я почувствовала при его прикосновении, абсолютно ничего не значат.

– В любом случае, – начинает Шон, – с этого момента нужно будет присматривать за тобой, маленькая язычница.

– Не волнуйся. Ничего с тобой не случится, – добавляет Сет, ободряюще глядя на меня. – Даем тебе слово.

На моем лице появляется натянутая улыбка. Я сказала Кларку, что постараюсь лучше узнать их, но ведь я не волшебница. Я не могу расслабиться и почувствовать себя в своей тарелке за каких-то пару секунд.

– Мы могли бы выдать ей нашу особенную куртку!

Едва Такер успевает произнести эти слова, как тут же получает от младшего босса подзатыльник.

– Это даже не обсуждается! Так она будет в еще большей опасности, придурок!

Такер пожимает плечами.

– Куртка покажет всем, что она одна из нас. Никто никогда не осмелится напасть на кого-то из наших – нас слишком боятся.

– Хочу тебе напомнить, что для копов она – та, которая пришла на нас заявить. Если они увидят ее в куртке, то поймут, что она сделала ложное заявление, и возьмут ее под пристальный контроль, – продолжает Кларк. – Думай хоть немного, черт побери!

– То, что наши союзники знают, что она находится под нашей защитой, – это одно, – вмешивается Джастин, – но, если об этом узнают наши враги, это совсем другое. Они нападут на нее, чтобы докопаться до нас. Нет, для нее куртка точно не вариант.

Парни кивают с суровым видом.

– Мы поговорим с Картером, как нужно будет себя вести, чтобы обеспечить ее безопасность.

Серьезность, с которой каждый из них принимает участие в обсуждении, необыкновенно поражает меня, и все страхи улетучиваются как по волшебству. Они никогда не причинят мне зла. Во мне они не видят врага. Совсем наоборот. Им хочется меня защитить, как если бы я была одной из них.

Без оружия, без своих знаменитых курток, улыбающиеся и расслабленные, они не слишком отличаются от нас с Лолой. Они никакие не извращенцы, не насильники, не садисты и не убийцы, как можно было бы представить, исходя из обычного понимания слова «банда». Конечно, эти молодые люди занимаются во внеучебное время не самыми добрыми делами, но они оберегают и защищают друг друга. Лола была права – они как одна семья, которая серьезно относится к безопасности всех своих членов.

Однако улыбка, уже начинавшая играть у меня губах, внезапно исчезает при появлении в саду троих мужчин, у одного из которых седые волосы.

Ангел.

Если бы небо вдруг озарилось вспышками молний, я бы ничуть не удивилась – воздух так сгустился, что в нем буквально потрескивает электричество. Каждый из Сыновей Дьявола моментально напрягается, однако все мое внимание приковано к загадочному человеку, сидящему напротив. Кларк пристально смотрит на нежданного гостя и резко выпрямляется. Кларк, преисполненный ненавистью настолько, что она исходит буквально из каждой его поры и создает вокруг нас тяжелую, до смерти душную атмосферу. Кларк с побелевшими костяшками пальцев, сжимающий подлокотник дивана. Кларк, со зловещим хрустом сминающий в другой руке пластиковый стакан.

– Добрый вечер, девушки, мы посчитали нужным представиться. Я Ангел, а это Тайлер и Питер.

Меня захлестывает волной негативных эмоций. Улыбки Отцов Демона вызывают у меня отвращение. Ясно, что их приход – чистейшая провокация. Они прекрасно знают, что если Сыновья Дьявола попытаются хоть что-нибудь с ними сделать, то понесут наказание от Картера. Но, очевидно, Кларку в высшей степени наплевать на последствия, потому что он делает движение, чтобы встать. Слава богам, рука Сета опускается ему на плечо, и, вопреки всем ожиданиям, глаза Кларка, подернутые черной пеленой ярости, устремляются прямо на меня. И я, которой никогда не удавалось расшифровать хоть что-нибудь в его взгляде, теперь ясно вижу переполняющие его разрушительные эмоции – однако вместо испуга у меня сжимается сердце. Сын Дьявола сдерживается, чтобы не расколотить все вокруг. Он прилагает нечеловеческие усилия, борясь собой, – я читаю это по его глазам – и это рождает во мне невыразимые ощущения.

Он старается овладеть собой, чтобы не напугать меня?

– Отцы Демона устраивают у себя на квартире афтерпати. Вы будете желанными гостьями, – продолжает Ангел, изображая преувеличенно почтительный поклон.

Мне достаточно обменяться с Лолой одним взглядом, чтобы тут же подняться с самой ослепительной улыбкой, на какую я способна, и протянуть руку нежданному гостю.

– Авалон Лопес, – представляюсь я.

Он с восхищением хватает мою руку и прикладывается к ней губами, а затем то же самое проделывает с Лолой.

Я чувствую, как ярость Кларка нарастает, и мне приходится скрывать дрожь.

– Спасибо за приглашение, – хихикает моя подруга.

Если бы шесть пар глаз были в состоянии убить, то мы с соседкой были бы уже похоронены и лежали под землей, потому что – клянусь всеми богами – я чувствую убийственные взгляды Сыновей Дьявола у себя на спине. Я слышу, как после наших слов они с угрожающим видом поднимаются с мест, и их тени, вырастающие позади Ангела, способны навести ужас на кого угодно. Но тот ничего не замечает, и, когда он предлагает нам оставить Сыновей Дьявола ради своей компании, мы с Лолой начинаем неудержимо смеяться от всей души.

И в то время, как Сыновья Дьявола стоят не шевелясь, в полном недоумении, Ангел – хоть и несколько принужденно – присоединяется к нашему смеху.

Наконец он встречается со мной взглядом и, пораженный, делает шаг назад.

– Тебе нравится то, что ты видишь? – воркующим голосом спрашиваю я.

– Вообще-то не очень, – выдыхает он, глядя как загипнотизированный на оранжевые отблески в моих глазах.

– Тем лучше.

Даже не пытаясь понять причин движущей мной ненависти, я беру стакан, который с готовностью протягивает мне Лола, и выливаю его содержимое на голову Отцу Демона.

Он ошеломлен, но, едва первое изумление проходит, черты его лица искажаются от ярости. Он испепеляет меня взглядом.

– Тебе давно пора было бы уже сгореть в пламени Рагнарека за то, что ты посмел им сделать! – бросаю я ему в лицо.

При упоминании о конце миров на его лице проступает некоторая бледность – будто он опасается, что упомянутое пламя вырвется из моего взгляда, чтобы спалить его. Однако, несмотря ни на что, он снова принимает воинственный вид.

– Знаешь, сначала я всажу пулю между глаз твоих дорогих друзей, а потом займусь то…

Я кладу руку ему на плечо, чтобы схватить покрепче, и резко выбрасываю вперед колено, которое стремительно врезается в его гениталии. Он сгибается пополам, и из горла у него вырывается глухое рычание.

Кое-кто из Сыновей Дьявола жалобно чертыхается, будто прочувствовав ту боль, которую испытывает сейчас Ангел; другие же – как, например, Такер – открыто потешаются над ним или приходят в себя от потрясения.

– Я тебя… укокошу… мерзкая… сука, – кряхтит Ангел.

– Может, мальчики и не имеют права тебя трогать, но я на этот счет никаких распоряжений не получала.

Отец Демона вдруг выпрямляется и в бессильной злобе бьет по моей сумке – она падает на землю, и все ее содержимое высыпается.

Кларк и остальные Сыновья Дьявола делают шаг вперед, уже готовые вмешаться, но Ангел, внезапно остановившись, начинает с недобрым любопытством разглядывать мои лекарства. Он наклоняется и поднимает с земли оранжевый флакон, без которого я могу умереть.

– Кажется, это что-то важное.

И неожиданно, размахнувшись, швыряет флакон прямо в бассейн.

– НЕТ! – кричу я.

Лола бросается к краю бассейна, так же охваченная паникой, как и я, а Кларк тем временем уже крепко схватил и держит Ангела за горло, лишив его дыхания.

– Стоп!

Мы все оборачиваемся на голос человека, который выходит из темноты сада, но Сын Дьявола не ослабляет хватки, даже наоборот. Красное как рак лицо Ангела начинает потихоньку синеть. Он пытается вырваться, но безуспешно. Никто не в силах разжать руку Кларка, кроме него самого.

Все мы стоим не шевелясь и не произнося ни слова. Сыновья Дьявола явно чувствуют себя не слишком спокойно при виде этого типа, которому примерно столько же лет, что и Картеру. Взглядами они дают мне понять, что это главарь Отцов Демона. И на его глазах Кларк полез в драку с его человеком, несмотря на соглашение о мире.

– Кларк! – настойчиво произносит босс.

Но, кажется, хулиган никому не желает подчиняться, и ему плевать на соглашения. Он просто взорвется, если немедленно не сделает выбор: отпустить Ангела или избить его до беспамятства.

– Кларк!

Окрик Картера резким хлопком разрывает воздух. Рука Сына Дьявола разжимается, и Ангел падает на землю, заходясь в кашле.

В выходящем на террасу огромном окне неподвижно стоит босс Сыновей Дьявола с бесстрастным лицом – таким же, как и у босса Отцов Демона. Сердце у меня замирает: я боюсь за Кларка. Главари обеих банд видели, как он набросился на Ангела, но наблюдали ли они события, случившиеся перед этим?

Я делаю шаг в сторону Картера, чтобы привлечь его внимание.

– Это моя вина. Я спровоцировала Ангела.

Он едва заметно кивает, после чего устремляет пристальный взгляд на упомянутое лицо.

– Пойди и достань ее лекарство, – распоряжается он ледяным тоном.

Затаив дыхание, я стою, пораженная тем, что Картер позволяет себе давать приказы человеку, больше не принадлежащему к числу его людей. Ангел поднимает лицо: на нем написана ненависть, но и прежняя покорность по отношению к Картеру, который выглядит как бог, чье слово неоспоримо для всех присутствующих. Босс Отцов Демона, все так же сохраняя совершенное спокойствие, скрещивает руки на груди, и мое сердце заходится бешеным стуком при мысли, что он может нарушить перемирие с Сыновьями Дьявола.

– Если оно промокло, то я сам разберусь с тобой – но уже после того, как позволю Кларку свести с тобой счеты. Если, конечно, от тебя что-то останется…

Я в изумлении распахиваю глаза, не в состоянии поверить, что он поддерживает решение Картера, пусть даже ценой жизни одного из своих людей.

Ангел стискивает зубы, затем поднимается с земли и нехотя идет к бассейну. Флакон с лекарством плавает на поверхности, но так, что его нельзя достать с бортика.

Несколько секунд Отец Демона колеблется в нерешительности и наконец прямо в одежде прыгает в воду. Он прекрасно понимает, что два босса не оставят ему выбора. Он подплывает к флакону, хватает его и вылезает из бассейна в промокшей насквозь одежде.

Не произнося ни слова, он швыряет лекарство на землю к моим ногам.

– Подними его и отдай ей в руки, – приказывает Картер.

Ангел, разъяренный и униженный, приближается ко мне, поднимает мое лекарство и кладет его мне в ладонь.

– И, разумеется, не забудь извиниться, – добавляет теперь уже его босс.

Закрыв глаза, Ангел раздраженно вздыхает, и я жестоко проклинаю себя в этот момент. Если бы я только знала, что эта история примет такой масштаб, то я бы удержалась.

– Я сожалею.

– Оно промокло? – спрашивает меня его босс.

Я подношу флакон ближе к глазам и, увидев, что внутрь все-таки попало немного воды, чувствую, как в горле застрял комок, и судорожно сглатываю.

– Нет, – лгу я.

Ангел, так же внимательно, как и я, рассматривавший мои таблетки, внезапно переводит взгляд на меня. Он знает, что я солгала. Все потому, что одно дело вылить ему на голову шампанское или прицельно засадить ему коленом в нужное место, и совсем другое – фактически объявить о его преждевременной смерти. Ничем себя не выдав, он поворачивается ко мне спиной и собирается отойти, но твердый голос заставляет его замереть на месте.

– В третий раз я не стану тебе повторять, что у них есть мой иммунитет. Ты не смеешь к ним прикасаться, и не важно, получил ты коленом по яйцам или нет.

Ангел только кивает, не произнося ни слова.

– Прекрасно, – говорит его босс. Убирайтесь все трое из этого дома. Ангел, с тобой я завтра разберусь.

– Нет! – восклицаю я. – Я его спровоцировала, и я несу за это ответственность. Полагаю, что он уже достаточно наказан.

Мои слова снова привлекают ко мне любопытные взгляды, и спустя несколько нескончаемо долгих секунд босс Отцов Демона делает своим людям знак, что они могут идти.

И все четверо исчезают так же быстро, как и появились. Даже пятеро, если считать с Картером. Меня же охватывает чувство вины.

Хоть Ангел и гнусный мерзавец из-за того, что он сделал в прошлом, мне не следовало лезть в их дела. Я ненавижу предательство и поэтому была вне себя от ярости, увидев, как он распушил хвост перед ребятами, но это я первая напала на него сегодня вечером. Его ответный шаг был всего лишь защитой, и теперь ему придется за это заплатить.

– Это было… восхитительное зрелище, – хихикает Такер.

Я поворачиваюсь к Сыновьям Дьявола, которые явно испытывают облегчение от того, что все закончилось таким образом. Джесси плюхается на диван и в ту же секунду непринужденно на нем разваливается.

– Надо что-то придумать с тобой, Вэ! – бросает он мне.

– Вэ?

– Вэ значит вредина. Это было жестоко – этот маленький спектакль, который вы перед нами разыграли, когда якобы собрались уйти с ними.

Лола заливается смехом, в котором гордость смешивается с облегчением, и общее напряжение спадает. Во всяком случае… пока я не чувствую, что Сет сверлит меня вопросительным взглядом.

– Почему ты должна принимать лекарства?

Этот вопрос застает меня врасплох. Я думала, что Кларк при случае уже рассказал им о моих проблемах.

Вся банда смотрит на меня в ожидании ответа – даже Кларк, которому он уже известен, – и я, собираясь с духом под пристальными взглядами, сажусь на диван.

– У меня проблемы с сердцем.

Во внезапно наступившей тишине не слышно ни звука – как будто все девять миров только что прекратили свое существование.

Джастин вдруг бросается ко мне, а вернее сказать, к флакону с лекарством, и с перепуганным видом крутит его в руках, разглядывая со всех сторон. Благодарение богам, несколько попавших внутрь капель уже впитались в таблетки.

– Ты уверена, что в них не попала вода? – спрашивает он с беспокойством.

Правой рукой я похлопываю его по плечу, тогда как левая прижимается к сердцу, отчаянно бьющемуся у меня в груди.

– Ты меня напугал!

Все заливаются смехом, но вообще-то, когда я увидела, как ко мне бросается этот мускулистый парень, я серьезно испугалась за свою жизнь.

Понемногу ко мне снова начинают притягиваться встревоженные взгляды, и тут Лола опять заливается смехом, вспомнив всеобщее недоумение.

– Если бы вы видели ваши лица, когда вы думали, что мы собираемся уйти с этими придурками!

Она незаметно подмигивает мне, и я ясно понимаю ее намерение: переводя разговор на другую тему, она помогает мне выйти из замешательства, и, по правде говоря, чем больше я думаю о том, что произошло, тем больше хочется смеяться. Кроме того, все ребята присоединяются к нам в нашем веселье – даже Кларк, который отворачивается, чтобы скрыть слабую улыбку, тронувшую его губы.

– Вы здорово нас разыграли! – хохочет Шон.

Внезапно Кларк и Сет обмениваются друг с другом таким же заговорщическим взглядом, как перед этим мы с Лолой, и этот взгляд не сулит ничего доброго: они разом соскакивают с дивана и бросаются на нас. Чувствую, как меня отрывают от земли – вероятно, как и мою соседку, поскольку я слышу ее возмущенные крики, – и вот я уже болтаюсь вниз головой, переброшенная через плечо Кларка как какой-нибудь мешок с картошкой.

И двое лучших друзей направляются прямиком к бассейну.

– О нет, нет, нет, только не это! – умоляю я наполовину весело, наполовину испуганно.

Мы с Лолой вопим и пытаемся вырваться, а затем Сет под подбадривающие крики парней прыгает со своей ношей в воду. Кларк уже готовится последовать его примеру, как я восклицаю:

– У меня сердце сейчас остановится!

Хулиган внезапно замирает на месте, а все остальные замолкают, затаив дыхание.

Он осторожно ставит меня на землю, нахмурившись от беспокойства.

– Это правда?

– Так же правда, как и то, что ты ведешь себя как пай-мальчик.

Я толкаю его изо всех сил, но он вцепляется в мою руку, и в результате я теряю равновесие. Падая, он прижимает меня к груди, и мы оба с головой уходим под воду – слишком теплую, чтобы быть без подогрева.

Когда я выныриваю, Сын Дьявола уже там и с победным видом мне улыбается.

– Тебе следует быть внимательнее.

Нет необходимости задавать ему уточняющие вопросы, и я на пару секунд задумываюсь над его предупреждением, как вдруг на меня обрушивается гигантская волна, которую создают Джастин, Такер, Шон и Джесси, одновременно прыгнувшие в бассейн.

Протираю руками глаза, ослепленные брызгами и, открыв их, обнаруживаю, что Лола борется с платьем, подол которого задирается из-за устроенного волнения на воде и никак не желает опускаться. Тут же переведя взгляд на собственный подол, я убеждаюсь, что стою в воде практически с голой задницей. Притворно рассердившись, надуваю губы, но так же, как и Лола, начинаю сражаться с платьем. Мы обе хохочем от души.

Наконец я добираюсь до бортика бассейна, чтобы снять туфли, которые кладу на траву.

– Картер будет недоволен, – заявляет Джастин.

– Да и наплевать, – отвечает ему Сет.

Я наблюдаю, как мою подружку топит Джесси: из всех Сыновей Дьявола у него самая устрашающая внешность. Кларк представляет наибольшую опасность из-за жестоких ударов своих кулаков и из-за своего взгляда, в этом нет никаких сомнений, но, если бы я их не знала, я бы поклялась, что следует больше бояться Джесси. На его черепе нет ни миллиметра волос, и он весь покрыт жутковатыми татуировками. И тем не менее моя подруга, вынырнув, кричит и ругается на него. А он как ни в чем не бывало заливается дружеским смехом в ответ.

Они опасны только для враждебно настроенных к ним людей. Хотя Кларк, конечно, опасен для любого, кто посмотрит на него как-то не так.

Против всех ожиданий, тот самый опасный Кларк вступается за Лолу, и Джесси приходится несладко. Они начинают шутливое сражение, но демонстрируют при этом феноменальную силу. Лола отходит подальше, чтобы не попасть под удар, и вместе со мной наблюдает за этим потрясающим зрелищем, стоя у бортика бассейна.

– Они все просто замечательные, несмотря на первое впечатление, – мечтательно говорит она мне.

Я улыбаюсь и смотрю на ребят, которые с шутками и хохотом устроили побоище. Кларк, Сет и Джастин против Такера, Шона и Джесси. Это одновременно и пугающее, и великолепное зрелище. Потому что они явно любят друг друга, и эта любовь читается в их улыбках, в их дружеских насмешках и поддразниваниях, которые они бросают друг другу. Чувствуется, что друг для друга они всегда будут рядом, что бы ни случилось. Они настоящие братья, и этого у них никто не отнимет.

Против моей воли взгляд задерживается на Кларке. Его волосы спутанными прядями падают ему на лоб, и, когда он встряхивает головой, чтобы они не мешали ему видеть, он ослепительно улыбается. Его улыбка всегда будет для меня удивительным и завораживающим зрелищем. Она появляется так редко, что становится необыкновенно ценной.

Его белая футболка – прозрачная от воды и прилипшая к коже – позволяет видеть его мощную грудь и стальной пресс, не говоря уже о мускулах на руках, напрягающихся, когда он поднимает над головой Шона и забрасывает его подальше.

Лола пихает меня локтем в бок.

– Хватит пускать слюни!

С деланым удивлением смотрю на подругу и невинно хлопаю ресницами. Хотя на этот раз я действительно пускала слюни.

Я пользуюсь тем, что внимание ребят отвлечено игрой, и выбираюсь из бассейна, подтянувшись на руках. Пересекаю зеленую лужайку, возвращаюсь на террасу и беру сумочку, валяющуюся на полу у дивана. Затем открываю флакон с лекарством, кладу таблетку на кончик языка и глотаю, не запивая водой. Обернувшись, я внезапно обнаруживаю, что Кларк застыл посреди бассейна и пристально смотрит на меня, не обращая внимания на капли воды, стекающие на лицо с черных волос.

И когда Лола отходит от бортика, чтобы сразиться с братом, черноволосый хулиган занимает ее место.

Будто притягиваемая магнитом, я приближаюсь к нему, сажусь рядом на бортик и опускаю ноги в воду.

– Все в порядке?

– Я не при смерти, Кларк.

Пока нет.

И когда я пытаюсь обрызгать его, болтая в воде ногой, он хватает меня за лодыжку, и по мне будто пробегает электрический ток. От прикосновения его пальцев к моей коже по всему телу разливается сладкий жар. Это ощущение удивляет и беспокоит, но его глаза, неотрывно глядящие в мои, заставляют меня забыть все звучавшие внутри меня вопросы.

Сегодня вечером я наконец-то чувствую, что он не ненавидит меня, так что я не возражаю, чтобы моя лодыжка оставалась пленницей в его руке.

– Мне жаль, что я так испугалась раньше.

Он кивает, и его взгляд падает на то место, где его кожа соприкасается с моей. Подушечкой большого пальца он чертит круг на моей лодыжке. И мое сердце, уже очень усталое, несмотря на мой юный возраст, замирает и на мгновение перестает биться, но потом Кларк деликатным движением отпускает мою ногу, которая снова оказывается в воде.

– Все нас боятся из-за нашей работы. Часто нам бывает трудно избавиться от привычного всем образа преступника.

– Ну так что, Ава? В куртках мы круче, правда? – спрашивает меня Такер.

Я улыбаюсь, охваченная нежностью, и отвечаю:

– Наоборот… Я считаю, что вы круче без них.

– Или ты просто не слишком хорошо нас знала, чтобы судить, – бросает мне Джесси, готовый защищать куртку любой ценой.

Я не успеваю никак отреагировать на его слова, потому что в этот момент с другого конца сада доносится голос Картера – В мой кабинет! Живо!

Ярость, которая звучит в его голосе, заставляет поморщиться не только меня одну.

Он испускает новый вопль:

– И пройдите через сад!

На несколько секунд воцаряется полное молчание. Никто больше не осмеливается говорить или даже шевелиться из страха навлечь на свою голову новые громы и молнии.

– Я же вам говорил… – вздыхает Джастин.

Он несколько взбудоражен и первым направляется в сторону лестницы, ведущей в дом, пока я наблюдаю, как бассейн постепенно пустеет. Наконец я тоже вытаскиваю ноги из воды и встаю. Надев туфли и взяв сумочку, присоединяюсь к остальным – мы идем через сад, и с нас струями стекает вода. Мы с Лолой хохочем, как две наозорничавшие девчонки, которых ждет выговор от родителей, а ребята подкалывают и дразнят друг друга. В конце концов, кажется, что никто серьезно не обеспокоен тем, что нас ждет.

Мы огибаем дом, и после того, как Сет открывает огромное французское окно-дверь, один за другим проходим в кабинет хозяина дома. И вот уже все восьмеро мы стоим, выстроившись в ряд перед сидящим за столом Картером, готовые получить от него нагоняй. У главаря банды суровое лицо, и он пристально разглядывает нас, как всегда надменно, но я не чувствую ни грамма страха или тревоги. Благодаря ребятам, их легкости и веселости, все мои сомнения улетучились в один миг.

– Клянусь всеми богами, вы соображаете, в каком виде вы нас выставили?

– Он ждет от нас ответа? – спрашивает нас Такер.

– Полагаю, что нет, это риторический вопрос, – отвечает ему Джастин, пожав плечами.

Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться, в то время как Картер, выйдя из себя, вопит, чтобы они заткнулись. Лицо его искажено гневом, глаза мечут молнии, а губы превратились в тонкую прямую линию.

– Грозные Сыновья Дьявола ныряют в бассейне во время вечера Альянса, на котором их больше всего должны волновать договоренности о мире между бандами! – неистовствует Картер, стуча кулаком по столу.

Его властность и авторитет давят на нас, вызывая желание втянуть голову в плечи. Никто не осмеливается смотреть ему в глаза – кроме Кларка, разумеется.

– Вам повезло, что никто из гостей вас не видел! Отправляйтесь домой, пока кто-нибудь не сообразил, что моя банда больше похожа на чертову ребятню в летнем лагере!

Нас не нужно уговаривать: мы немедленно поворачиваемся к французскому окну-двери, и вот уже Лола первой заносит ногу на выход.

– Кларк и Авалон. Останьтесь.

Я замираю как вкопанная, в результате чего следующий позади гигантский айсберг с такой силой врезается в меня, что на какую-то секунду я боюсь улететь в космос. Слава богам, у него срабатывает рефлекс, и он удерживает меня за плечи. С недовольным видом оборачиваюсь к Кларку и обнаруживаю веселую искорку у него в глазах.

– В следующий раз я точно подам жалобу на твой тренажерный зал, придурок!

– Сколько угодно, красавица.

И с чувством, что между нами возникло какое-то подобие сообщничества, мы возвращаемся на середину комнаты и снова встаем напротив Картера.

– Почему ты должна принимать лекарства?

Ответ «это не ваше дело!» наверняка его не удовлетворит. Я уже хорошо уяснила, что он из себя представляет, поэтому смело выдерживаю его взгляд, но решаю ему не противоречить.

– У меня сердечная недостаточность.

На лице Картера отображается целая гамма чувств, от изумления до своего рода отчаяния, затем он выпрямляется и, скрестив пальцы, кладет руки на стол.

– Тебе нужно было мне об этом сказать. Я бы никогда не стал просить тебя об услуге, требующей серьезных физических усилий или дающей чрезмерную нагрузку на сердце. Веришь ты или нет, но я принимаю тебя в команду не чтобы отправить на бойню. Я хочу, чтобы ты сообщала мне об изменениях в состоянии твоего здоровья.

– Не думаю, что обязана сообщать вам что бы то ни было, но Картер Браун всегда получает то, что он хочет, не правда ли?

Задетый за живое, он бросает на меня сердитый взгляд.

– Совершенно верно. Если ты не предоставишь мне свою медицинскую карту, то твой лечащий врач лично передаст мне ее в руки.

От ярости комок застревает у меня в горле, и какое-то время мы молча с вызовом смотрим друг другу в глаза. Когда он понимает, что я не опущу глаза первая, он переводит взгляд на Кларка.

– Что касается тебя, то Ангел все еще неприкосновенен. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты продолжал сдерживать свой гнев по отношению к нему. Наше соглашение с Отцами Демона очень важно, но не вечно. Еще немного терпения. Настанет день, когда он заплатит тебе за все.

Желудок болезненно сжимается. Конечно, не стоит удивляться, что Картер поощряет эту месть, но тем не менее! Если Кларку разрешат разобраться с Ангелом, то все мы понимаем, что с ним произойдет.

– А как получается, что вы по-прежнему имеете такую власть над Ангелом, даже в присутствии его босса? – спрашиваю я.

На лице Картера читается удивление, однако оно вызвано не тем, что я вмешиваюсь в это дело, а тем, что проявляю к нему любопытство.

– Альянс существует лишь благодаря мне. И дело не только в том, что наша банда признана самой могущественной из всех участниц соглашения, но и в том, что, если бы не я, банды так и продолжали бы вести войну и ставить друг другу палки в колеса. У меня нет полной власти над ними, но есть серьезное влияние, и я единственный могу принять решение о вступлении или, наоборот, исключении той или иной банды из нашего альянса. Ты так и не хочешь забрать свои деньги?

– Нет.

Он явно сдерживается, чтобы не закатить глаза к небу, а затем откидывается на спинку кресла.

– А эти лекарства, они могут тебя…

– Нет, – прерываю я его. – Я умру. Завтра, через месяц, через год или через пятнадцать лет, но я умру. Это… непредсказуемо.

Кларк рядом со мной замирает в напряжении, и у меня такое ощущение, что и он, и Картер перестают дышать. В комнате висит свинцовая тишина, пока наконец я с досады не топаю ногой.

– Теперь, когда вы оба в курсе, может быть, вы оставите в покое бедную больную и позволите ей держаться подальше от вас и от вашей банды, чтобы она жила тихо и без нервных перегрузок? – пробую я пойти ва-банк.

Его взгляд медленно исследует все мое тело, однако без всякой скабрезности или чего-то похожего – это скорее напоминает медицинский осмотр, как в кабинете врача.

– Жалостью меня не проймешь. Отдохнешь, когда окажешься в больнице.

Я бросаю на него мрачный взгляд, на который он отвечает улыбкой, лишенной каких-либо эмоций.

– Спроси себя начистоту, Авалон.

– Что вы имеете в виду?

Его взгляд становится таким пристальным, что возникает ощущение, будто я голая. От неловкости начинаю жестикулировать.

– Почему ты согласилась нам помочь, даже не пытаясь сопротивляться?

– Потому что вы мне угрожали! – бросаю я ему в лицо, сжав кулаки от злости.

– Вздор!

Я открываю рот, чтобы возразить, и тут же закрываю его: больше не желая ничего слушать, Картер указывает нам пальцем на дверь.

Вся трясясь от злости, я покидаю его кабинет, и Кларк выходит за мной следом. Я то и дело мотаю головой, чтобы помешать услышанным словам проникнуть в мозг и дойти до сознания, и мы в молчании возвращаемся на стоянку. Машины Лолы уже нет, но, кроме мотоцикла Кларка, стоит еще чей-то.

– Здесь остался кто-то из Сыновей Дьявола?

– Это Сета, он повез сестру на ее машине. Мы с ним вернемся сюда за его «Харлеем».

Когда мы приезжаем в кампус, Кларк молча сопровождает меня до моей комнаты. Я не знаю, почему он такой напряженный, но вижу, что он очень зол и то чувство, близкое к сообщничеству, что мы с ним испытали у Картера, осталось далеко позади.

В коридоре третьего этажа мы встречаем Сета, который неожиданно заключает меня в объятия. Я стою неподвижно, изумленная его порывом, но потом в свою очередь обнимаю его, и на моих губах появляется слабая улыбка.

– Еще раз спасибо за то, что ты делаешь ради Лолы. Я не мог представить лучшей подруги для моей младшей сестры. Я даже не знал, что такие люди, как ты, существуют на свете.

Отстраняюсь от него и машу руками, отмахиваясь от его благодарности.

– Тебе незачем меня благодарить, это совершенно нормально.

– Можешь верить, а можешь и нет, но это совершенно ненормально. Никто не пойдет в услужение к главарю банды, чтобы спасти новую подружку. Она моя сестра, и тем не менее подобное решение – то, что ты принесла себя в жертву, – мне бы даже на секунду не пришло в голову.

Я спрашиваю себя, не доведет ли доброта меня до тюрьмы, и корчу ему рожу, отчего он искренне хохочет.

Поблагодарив ребят за вечер, особенно Кларка за то, что привез меня в кампус, – на что я получаю от него взгляд, столь же ледяной, как Нифльхейм[16]16
  Нифльхейм – один из девяти миров в скандинавской мифологии. Это земля льда и мороза, где царит хаос.


[Закрыть], – я направляюсь к комнате.

– До скорой встречи, очаровательная Дочь Дьявола, – поддразнивает меня Сет.