Текст книги "Что нужно знать о Северном Кавказе"

Реформы советской эпохи (20-30-е гг. XX в.)

После окончания Гражданской войны произошло новое территориальное разграничение советских автономий на Кавказе. 13 ноября 1920 г. на Съезде народов Дагестана в Темир-Хан-Шуре была провозглашена советская автономия Дагестана. Съезд народов Терека, собравшийся во Владикавказе, 17 ноября 1920 г. объявил о создании Горской Автономной Советской Социалистической Республики (ГАССР). 20 января 1921 г. ВЦИК РСФСР признал обе республики частью РСФСР. Часть дореволюционных границ какое-то время оставалась в силе. Дагестанская АССР создавалась в границах Дагестанской области. Она делилась на 9 дореволюционных округов. На севере к республике был присоединен Хасавюртовский округ, прежде входивший в Терскую область. Закатальский округ, населенный дагестанскими горцами, остался в составе Азербайджанской ССР. Горская АССР включала почти все горские и казачьи земли бывшей Терской и Кубанской областей. Она состояла из пяти округов: Чеченского, Владикавказского на Северо-Восточном Кавказе; Кабардинского, Балкарского и Карачаевского – на северо-западе края.

Идея создания автономной Горской республики, выдвинутая видными советскими и партийными деятелями СМ. Кировым (1886–1934) и Г.К. Орджоникидзе (1886–1937) в противовес независимой антисоветской Горской республике, существовавшей на Северном Кавказе до 1920 г., оказалась нежизнеспособной. Уже через несколько месяцев после образования Горской АССР она начала распадаться на национальные автономии. 1 сентября 1921 г. из нее выделилась Кабардинская автономная область (АО), 12 января 1922 г. – земли карачаевцев, 16 января 1922 г. – балкарцев. 1 декабря 1922 г. из Горской АССР вышла Чеченская АО. В 1922–1923 гг. к Дагестану отошли Кизлярский округ, Караногайская и Ачикулакская степи, благодаря чему территория республики выросла почти вдвое. Наконец, декретом ВЦИК 7 июля 1924 г. Горская АССР была окончательно упразднена, а входившие в республику осетины и ингуши образовали две отдельные АО – Северо-Осетинскую и Ингушскую с единым административным центром – г. Владикавказом.

Особенностью нового государственного устройства на Северо-Восточном Кавказе было отсутствие тут выборных Советов. Их задачи выполняли назначаемые из центра ревкомы. Высшим органом исполнительной власти стал Северо-Кавказский ревком под председательством Орджоникидзе, учрежденный 31 марта 1920 г. Ему подчинялись республиканские, окружные, городские и участковые ревкомы. Политическое руководство регионом осуществляло Северо-Кавказское бюро РКП (б). Местные Советы в Дагестане, Чечне, Ингушетии и Северной Осетии были созданы только к концу 1921–1922 гг. 1 декабря 1921 г. на I Вседагестанском Учредительном съезде Советов была принята первая Конституция ДАССР. По ней высшим органом законодательной власти в Дагестане стал Вседагестанский съезд Советов. Между съездами высшей законодательной властью являлся Центральный исполнительный комитет (ЦИК); исполнительной – Совет народных коммиссаров (СНК). Первым председателем ЦИК стал Н. Самурский (расстр. в 1938), СНК возглавил Дж. Коркмасов. Были организованы низовые сельские и городские Советы, Советы в участках и округах. Такая же система управления была создана и в других советских автономиях региона.

Другой особенностью начального периода советского строительства в регионе было сохранение ряда местных, в первую очередь мусульманских, учреждений. В Дагестане, Чечне, Ингушетии, Северной Осетии были узаконены шариатские суды, созданные здесь после революции 1917 г. Пока Советская власть в регионе была слаба, большевики пытались привлечь на свою сторону мусульманские народы, поддерживая шариат. Расчет этот оказался верен. Так, в Дагестане и Чечне Советская власть была установлена только благодаря поддержке Советов со стороны партизанских отрядов, контролировавшихся известным накшбандийским шейхом Али-Гаджи (Али-Хаджи) Акушинским (ум. в 1930), занимавшим с 1918 г. должность шейх уль-ислама – своего рода муфтия Северного Кавказа. В благодарность за помощь по постановлению ЦИК и СНК ДАССР Али-Гаджи был назначен главой Шариатского подотдела Наркомюста республики с полномочиями заместителя народного комиссара юстиции.

При установлении Советской власти в каждой автономии Северного Кавказа была создана своя иерархия шариатских судов, или шарсудов, как их стали называть в то время. Наиболее сложная трехступенчатая организация шариатского правосудия сложилась в Дагестанской АССР. Дагестанский ревком еще до официального образования ДАССР утвердил 24 июня 1920 г. “Положение о шариатских судах”. Полномочия этих судов были определены Положением Дагестанского ЦИК 30 июля 1922 г. В самом низу ее стояли “шариатские тройки” из двух членов и председателя (дибир, мулла) в отдельных селениях и городах. Они разбирали мелкие гражданские, наследные, уголовные и поземельные иски. В целом эти суды унаследовали функции дореволюционных сельских словесных судов. Они рассматривали апелляции на решения сельских судов, а также гражданские и наследные споры, дела о разделе имущества на сумму до 1 тыс. руб., поземельные тяжбы между селениями, убийства и другие тяжкие преступления. Контроль за работой сельских и окружных шарсудов был поручен окружным следственным комиссиям. Кассационной инстанцией для шариатских судов всех уровней служил Шариатский подотдел при Наркомюсте ДАССР.

В Горской АССР организация шариатского правосудия была проще. 12 апреля 1921 г. постановление “О введении шариатского судопроизводства” утвердило его основным звеном окружные “шариатские тройки” под председательством эфенди. Они разбирали гражданские и наследственные споры на сумму до 200 руб., кражи и другие мелкие уголовные правонарушения, а также составляли “списки порочных лиц”, т. е. преступников-рецидивистов, подлежавших высылке с Кавказа или заключению в лагерь. После распада Горской АССР полномочия шарсудов в Северо-Осетинской АО, где мусульмане были в меньшинстве, были сильно ограничены. Наоборот, в Чеченской и Ингушской АО окружные шарсуды стали пользоваться еще более широкими правами. Здесь их решения мог обжаловать только Верховный суд РСФСР.

Согласно официальной советской статистике, в Дагестане и Чечне шарсуды ежегодно разбирали до 70–80 % всех судебных дел. Популярность шариатских судов объяснялась рядом причин. Судоговорение тут проходило на понятном им родном языке. Немалую роль играл авторитет имамов, участвовавших в работе шарсудов. Среди их председателей были такие популярные на Северном Кавказе казии (мусульманские судьи), как Али-Гаджи Акушинский, Абу-Суфьян Акаев (1870(?)-1931), Замир-Али (Дамир-Али, Али Каяев, 1878–1943) и многие др. Кроме того, шарсуды не страдали от бумажной волокиты, столь характерной для советских учреждений. Наряду с мусульманским правом при решении уголовных и поземельных дел шарсуды продолжали руководствоваться нормами распространенного у кавказских горцев обычного права (такими, как очистительная присяга, штрафы, примирение-маслихат, высылка кровника-канлы и проч.).

Шарсуды сосуществовали с целой серией обычноправовых (адатных) и советских судебных и административных учреждений. В мае-июне 1921 г. в Горской АССР были созданы Окружная (Владикавказская) и подчинявшиеся ей более десяти сельских примирительных комиссий по кровным делам. Штат комиссий обоих уровней был одинаков. В них входили председатель и 3 выборных судьи. По своему этническому и религиозному составу комиссии были однородны: они включали в себя либо осетин, либо ингушей; или православных, или мусульман. Сельские комиссии разбирали случаи кровной мести внутри общины, окружные – между выходцами из разных сельских общин. При желании кровники могли обращаться в советские народные суды. В Дагестане начала 20-х гг. роль медиаторов в случаях кровной мести обычно брали на себя шариатские суды.

В городах Темир-Хан-Шура, Петровск, Дербент, Кизляр, Грозный, Владикавказ и окружных центрах было создано несколько десятков народных и сельских словесных судов. Первые народные суды возникли в июле 1920 г. В их штат входили народный судья, добавочный судья, секретарь, помощник секретаря и сторож-курьер. Они могли рассматривать гражданские и уголовные иски против немусульман, а также обвинения немусульманами мусульман в совершении уголовных преступлений. В народные суды передавались и тяжбы между мусульманами, в тех случаях, когда хотя бы одна из сторон отказывалась обращаться в шарсуд. Все эти дела должны были разбираться по советскому законодательству. Из-за малочисленности народных судов пришлось дополнить эти учреждения сельскими словесными судами, разбиравшими те же самые иски.

Накануне осуществления общесоюзных программ по индустриализации и коллективизации Советская власть на Кавказе окрепла настолько, что решено было уничтожить шариатские и адатные институты и унифицировать судебно-административную систему в регионе. Уже в первой половине 20-х г. шарсуды сняли с государственного обеспечения и перевели на содержание мусульманских общин, желавших судиться по шариату. Тяжкие уголовные правонарушения, поземельные тяжбы, дела по опеке над вдовами и сиротами, а также иски, в которых одна из сторон отказывалась обращаться в шарсуд, были изъяты из ведения шариатских судов и переданы в народные суды.

Первые попытки отменить действие шариатского правосудия на Северном Кавказе относятся к 1922 г. На территории Горской АССР шарсуды несколько раз то закрывали, то в ответ на жалобы и волнения мусульман вновь восстанавливали. В конце 1922 г. их окончательно запретили в Северной Осетии, в январе 1926 г – в Ингушетии и Чечне, а в апреле-октябре 1927 г. – в Дагестане. Вместо шарсудов и других многообразных раннесоветских судебных учреждений создавались единые советские народные суды. В 1928 г. в Уголовный кодекс (УК) РСФСР была введена X глава “О преступлениях, составляющих пережитки родового быта”. Ее действие ограничивалось в основном районами Северного Кавказа, где до этого существовали шариатские суды. Ст. 203–204 главы X приравнивали отправление шариатского правосудия к тяжелым уголовным правонарушениям, за которые полагалось заключение в лагере сроком на один год. Подобные наказания были сохранены в российском Уголовном кодексе, принятом в 1961 г.

Преобразование судебно-административной системы на Кавказе началось в конце 20-30-е гг. Было проведено новое районирование, закрепленное в конституциях автономных республик и областей 1927 и 1937 гг. Дореволюционные округа были разбиты на мелкие районы. В 1927–1937 гг. в Дагестане было создано сначала 26, а затем 39 районов, в Чечне их было 11, в Ингушетии – 4. Наибства и участки были заменены сельсоветами. В 1938 г. 14,8 тыс. кв. км, включая Кизляр, Караногайскую и Ачикулакскую степи, были переданы Дагестаном Ставрополью. Столицей Дагестана вместо Темир-Хан-Шуры (Буйнакска) стала Махачкала. Чуть позднее мононациональные автономии на Северо-Восточном Кавказе были уничтожены. В 1934 г. Чеченская и Ингушская АО были объединены в Чечено-Ингушскую автономную область (ЧИАО). По Конституции СССР, принятой в 1936 г., она была преобразована в Чечено-Ингушскую автономную республику (ЧИАССР).

Одним из важнейших направлений советских преобразований в регионе была коллективизация – замена частного крестьянского хозяйства крупными коллективными и государственными объединениями, колхозами и совхозами. Еще в 1920–1921 гг. по всему региону были начаты подготовительные мероприятия к ней. Они включали перепланировку селений и станиц, конфискацию земельных излишков, распределение их среди мало– и безземельных, а также переселение безземельных горцев на орошаемые земли плоскости Работы по землеустройству проводились упоминавшимися выше земельными комиссиями под контролем республиканских и областных наркомземов. В итоге чеченцам, ингушам и дагестанским горцам вернули часть пастбищ, конфискованных после Кавказской войны. В Дагестане с 1927 г. приступили к земельно-водной реформе. Было начато осушение болот на плоскости и орошение засушливых районов республики. Строились новые дороги, оказывалась агрономическая помощь горцам. На плоскость переселялось 17 тыс. безземельных и малоземельных хозяйств.

Курс на коллективизацию сельского хозяйства в СССР был взят на XV съезде ВКП (б) (2-19 декабря 1927 г., Москва), но первые коллективные хозяйства появились на Северном Кавказе раньше: в Ставрополье и Дагестане – в 1920 г., в Чечне – в 1921 г. Наиболее распространенными их формами тут были Универсальные сельхозкредитные товарищества. Реже встречались Товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы). Старейшим ТОЗом в горах была “Чохская коммуна”, созданная в аварском с. Чох в Дагестане 27 апреля 1921 г. Кооперативным строительством активно занимались созданные в 1924 г. кресткомы, или Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи (ККОВы). Они создавали постоянные и временные объединения, кредитовали их, перераспределяли среди их членов государственную финансовую помощь. К 1927 г. кресткомы охватили основную массу местного крестьянства (62,5 %). В то же время уровень коллективизации по региону был невысок. К этому времени в колхозы вступило только 18 % всех крестьян региона, а в горах – только 7,5 %.

В 1926–1927 гг. в Дагестане, Чечне и Ингушетии были конфискованы мечетные земли и движимое имущество (вакф), а также средства, собираемые за счет религиозных пожертвований (закят). Это имущество было передано кресткомам и составило экономическую базу для сплошной коллективизации. В 1928–1929 гг. власти приступили к завершительному этапу коллективизации. Несмотря на сопротивление крестьянства, началось обобществление частных участков и скота (мульк). Причем по постановлению ЦК ВКП (б) “О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству”, принятому в январе 1930 г., Северо-Восточный Кавказ был разделен на две зоны. В зерновых районах Ставрополья коллективизация должна была быть завершена к осени 1930 – весне 1931 г. Для Дагестана, Чечни и Ингушетии сроки окончания коллективизации не были установлены. В районах плоскости и предгорьев она была завершена в 1935 г. Горцев удалось охватить сплошной коллективизацией только в 1937 г. Но только к зиме 1939/40 г. в колхозы и совхозы объединили 98 % сельского населения, 95,9 % сельхозугодий и 95 % крестьянского скота.

Одновременно с коллективизацией проводились широкие национально-языковые и социальные преобразования, известные как политика “национальной консолидации”. Тактические задачи, ставившиеся перед ними, не раз менялись. Однако их важнейшая цель оставалась неизменной. Реформы должны были преодолеть разобщенность и обособленность горцев, спаяв их в несколько крупных наций; искоренить мусульманскую культуру горцев и заменить ее общесоветской. В паспортах и во всех советских переписях населения с 1939 по 1989 гг. почти все этнические меньшинства стали записываться по имени своих более многочисленных и влиятельных соседей.

Сильнее всего последствия “национальной консолидации” заметны в Дагестане. Тут 13 андо-цезских народностей и арчинцы были приписаны к аварцам. Последние превратились в самую крупную нацию республики, к которой принадлежит ныне более 1/4 всех дагестанцев. Стали считаться даргинцами кайтагцы и кубачинцы. Небольшой тюркский народ терекеменцы слились отчасти с кумыками, отчасти с азербайджанцами. В Южном Дагестане была предпринята неудачная попытка “консолидировать” малые народы лезгинской группы с лезгинами.

На практике национальная консолидация означала введение в начальной школе изучения “национальных” языков наряду с русским. Говоры этнических меньшинств не имеют письменности и не могут использоваться в общественной жизни республики. Все национальные языки пользуются единым алфавитом. В период советских довоенных реформ графика их менялась по нескольку раз. До 1927 г. в Дагестане, Горской АССР и в большинстве выделившихся из нее советских автономий, как и до революции, продолжали пользоваться арабским языком и арабской графикой в официальной переписке и для издания книг и газет. Писали также на аджаме, созданной на основе арабского письменности, в которую были введены дополнительные звуки для изображения сначала согласных звуков кавказских языков.

В 1920 г аджам был упрощен и приспособлен для изображения не только согласных, но и гласных. С 1927 г. употребление арабского языка и арабской письменности было запрещено. Обучение детей младше 12 лет в примечетных школах (мектеб, медресе) стало преследоваться по закону. В конце 20-х гг. все мектебы и медресе были закрыты. В 1928–1932 гг., согласно всесоюзному закону “О реализации прав родных языков”, был осуществлен переход национальных языков Дагестана и ногайцев на латинский алфавит. Для чеченцев и ингушей письменность на латинице была разработана чуть раньше, в 1923–1925 гг. Но уже через несколько лет, в январе 1938 г., все народы региона перешли на кириллицу и больше не меняли своей письменности. С конца 30-х гг. языком межнационального общения всех народов Северного Кавказа становится русский. На нем ведется обучение в средней школе. Русский полностью заменил арабский и вытеснил его из государственной и общественной практики.

Массовые репрессии и депортации советского времени (20—50-е гг. XX в.)[1]1
  Авторы считают некорректным термин “репрессированные” применительно к ряду народов Северного Кавказа (и не только к ним). Несовершенный Закон “О реабилитации…” ликвидируя одни несправедливости создает новые. Не случайно, даже в таком достаточно этноангажированном издании как “этнонациональное развитие Украины. Термины, понятия, персоналии” (Киев. 1993 на укр. яз.) есть только понятие “депортация”. Действительно репрессированными народами были армяне, цыгане, евреи (холокост).


[Закрыть]

Советские преобразования на Северо-Восточном Кавказе в 20-50-е гг. сопровождались политическими репрессиями. Наиболее массовыми они стали в годы коллективизации. В 1927–1939 гг. было “раскулачено” несколько сотен тысяч горцев-мусульман и терских казаков. Пик “раскулачивания” пришелся на 1929–1931 гг. Понятия “кулак”, “контрреволюционер” приобретают к этому времени политическое и крайне широкое значение врага Советской власти вообще. Их синонимом к концу 30-х гг. становится термин “враг народа”. Под него подпадали в основном семьи сельских старост, мулл, преподавателей медресе, казачьих старшин, священников и другие представители деревенской верхушки.

Наиболее активные из них были расстреляны, другие осуждены на разные сроки заключения в концентрационных лагерях, сосланы с конфискацией имущества за Урал, в Сибирь и Казахстан и другие отдаленные регионы СССР. Только в сентябре 1937 г. по просьбе Дагобкома ЦК ВКП (б) в Москве постановил увеличить количество репрессированных по Дагестану “кулаков и антисоветских элементов” “по первой категории” (расстрел) с 600 до 1200 чел., а по “второй категории” (заключение на длительные сроки) – с 2478 до 3300 чел. К декабрю число осужденных к расстрелу было увеличено еще на 800 чел. Такой же террор царил в Чечено-Ингушетии и Ставрополье. По статистике НКВД, за 1938–1939 гг. примерно 2,6 % взрослого населения региона, т. е. трое на каждые 100 чел., были осуждены и находились в заключении.

Гонения на членов шариатских судов и насильственное прикрепление мусульманских крестьян к колхозам вызвали на советском Кавказе волну долго не прекращавшихся волнений. Крупнейшими из них были восстания 1930 г в Южном и Северо-Западном Дагестане: “Хновский и Дидойский мятежи”, “дело шейха Штульского”, бунты горцев Чечено-Ингушетии и Северного Дагестана в 1934–1936 и 1940–1942 гг. Одним из главных требований восставших было восстановление шариатских судов. Восстания были жестоко подавлены Красной Армией при поддержке ЧОН и отрядов НКВД. Их руководители были расстреляны, большинство участников осуждены на разные сроки лагерей.

С 1930 г. репрессии все чаще затрагивают мусульманскую интеллигенцию, сотрудничавшую с Советской властью, известных партийных и советских руководителей. Из известных председателей шарсудов Абу-Суфьян Акаев был осужден в 1929 г. на 10 лет лагерей и умер в 1931 г. под Котласом; Замир Али арестовывался и ссылался дважды – в 1930 и 1938 гг, в 1943 г. он умер в ссылке в г. Георгиевка Семипалатинской области. В 1931 были репрессированы сыновья и мюриды Али-Гаджи Акушинского. Участники установления Советской власти на Северном Кавказе А. Тахо-Годи и Дж. Коркмасов были расстреляны НКВД Дагестана в 1937 г. Н. Самурский, возглавлявший Дагобком с 1921 по 1937 г., был расстрелян как “враг народа” в 1938 г. Красный партизан К. Караев был арестован органами НКВД в 1939 г. и отстранен от занимаемых им высших военных должностей. Практически все пострадавшие в годы репрессий 30-х гг. были посмертно реабилитированы решением Верховного Суда СССР в 1957–1963 гг.

В годы Отечественной войны репрессии коснулись целых народов. Под предлогом борьбы с бандитизмом 23 февраля 1944 г. было сослано в Казахстан все чеченское и ингушское население ЧИ АССР и Дагестана (ок. 500 тыс. чел.). Из них многие погибли в первый год ссылки от голода и болезней. 7 марта 1944 г. Президиум ВС СССР упразднил Чечено-Ингушскую АССР. Веденский и 5 других горных районов отошли к Дагестану; юг Горной Чечни – к Грузии; Затеречные земли – к Ставрополью; Пригородный, Назрановский (нынешний Малгобекский) районы Ингушетии, – к Северной Осетии. Грозный и Ногайская степь были выделены в Грозненскую область. Плоскость заняли переселенцы из Ставрополья. В горы Чечни были насильно переселены аварцы, даргинцы, целый ряд андийских и цезских народов. На земли упраздненного Ауховского района под Хасавюртом были переброшены несколько лакских селений. Из них был образован Новолакский район. Аулы вынужденных переселенцев были сожжены.

8 января 1957 г. Чечено-Ингушская АССР была в основном восстановлена в своих прежних границах. Только Пригородный район и часть Малгобекского остались в составе Северо-Осетинской АССР, а небольшая часть южных земель – у Грузии. Дагестан получил в 1957 г. из Ставрополья Кизлярский, Ногайский, Тарумовский и Крайновский районы.