Текст книги "Гуманистическая направленность штайнеровскай педагогики. Учебно-методическое пособие"

Взаимосвязь различных типов темпераментов

Находящиеся по соседству темпераменты взаимопроникают друг в друга (рис. 2). Есть дети с холерически-меланхолическим темпераментом и с холерически-сангвиническим, так же как и ребята с флегматически-меланхолическим и флегматически-сангвиническим темпераментом, но, как уже подчеркивалось, один из типов темпераментов является преобладающим. Чаще всего такие смешанные темпераменты бывают очень удачными для их владельца. Встречаются весьма спокойные, уравновешенные холерики, которые всем своим существом выражают ясность, твердость и способность сосредоточиваться, – это холерики, сдерживаемые меланхоличностью, и холерики, угловатость которых сглаживается сангвиническими чертами характера, способностью к сопереживанию. Таким людям свойственна ранимая эмоциональная жизнь. Все это должен учитель принимать во внимание. Сангвинически-флегматические дети – открытые, теплые и мягкие, ребятишки, внушающие взрослым симпатию, этакие обворожительные маленькие «толстячки». У флегматически-меланхолических детей свойственная флегматикам мягкость застывает, принимая твердую и неподвижную форму. Их поначалу трудно чем-либо увлечь.

Рис. 2. Взаимосвязь темпераментов

Те темпераменты, которые изображены на рис. 2 как противоположные, – холерический и флегматический, сангвинический и меланхолический – соотносятся друг с другом, как огонь и вода, и никогда не могут быть объединены в одном смешанном типе темперамента. Они являются антагонистами.

Холерик и меланхолик, сангвиник и флегматик также представляют собой интересные родственно-противоположные пары по противопоставлению активных и пассивных темпераментов. Холерик и сангвиник относятся к активным типам темпераментов, флегматик и меланхолик – к пассивным. Можно сказать, что в холерике всегда прячется меланхолик, а в меланхолике – холерик. Именно это внутреннее родство делает возможным их совместное воспитание.

В раннем детстве ребенок живет в плену своего темперамента, и его воспитание надо строить таким образом, чтобы развить черты соседнего родственно-противоположного темперамента. Только таким образом можно сделать ребенка уравновешенным и активным. Тогда он сохраняет возможности, которые несет через свой собственный темперамент, но уравновешенные и сдержанные силой другого темперамента.

Можно сказать, что достоинства родственно-противоположного темперамента как бы растворяют крайности основного темперамента и предоставляют в его распоряжение часть самих себя. Пассивность родственного темперамента сдерживает активность родственно-противоположного темперамента, и наоборот. В детях это проявляется в виде душевного равновесия и развития способности сосредоточиваться и работать.

Уравновешивание темпераментов

В штайнеровской школе дети – обладатели одного типа темперамента сидят рядом. Чаще всего детей с активными темпераментами сажают впереди: холериков – по правую руку от учителя, т. е. более сильную, а сангвиников – по левую. За сангвиниками сидят флегматики, а за холериками – меланхолики. Меланхолики должны сидеть в наиболее освещенном месте класса, лучше около окна.

Возникает вопрос: почему одинаковые темпераменты должны находиться рядом? Давайте представим, что меланхолик сидит рядом с холериком! Первый не решается даже дышать в присутствии соседа, а второй раздражен самим видом этого недотепы и в знак протеста, что их посадили рядом, может надавать ему подзатыльников. Или представим сидящих рядом сангвиника и флегматика: флегматику не дают ни минуты покоя, и он, протестуя, все больше и больше замыкается в себе, а сангвиник перевозбуждается, так как его действия не находят никакого отклика во флегматике. Когда дети с одинаковыми темпераментами находятся рядом, они видят себя как в зеркале. Ребенок еще не в состоянии видеть себя со стороны, он способен только узнавать себя в другом, таком же, как он. Что же тогда происходит?

Ребенок начинает уставать и в конце концов впадает в отчаяние. Да неужели все вокруг подобны мне? К концу первого класса начинается процесс уравновешивания темперамента. Родственно-противоположные темпераменты меняются местами. Этот процесс может длиться несколько дней, а может занять и несколько недель, но всегда означает начало уравновешивания темперамента. По возвращении в лоно своего собственного темперамента дети уже другие.

Автор этих строк много раз сталкивался с таким случаями. Раздается телефонный звонок, звучит встревоженный голос мамы: «Наш такой послушный Сашенька раньше всегда с удовольствием шел в школу, а теперь вдруг отказывается. Он устал от своего скучного соседа по парте, ведь с ним рядом просто можно умереть со скуки! А тут сиди часами».

Можно представить, что чувствует флегматик, сидящий в окружении флегматиков. Да не существует в мире флегматика, который в такой ситуации не сказал бы: «Так дальше продолжаться не может, надо начинать действовать. Почему все вокруг меня молчат?» И вот перед учителем в один прекрасный день появляется группа флегматиков, которые ведут себя как сангвиники. Учитель дает задание классу и кто-то первым приступает к его выполнению, вначале очень робко и нерешительно, затем все больше и больше воодушевляясь. Постепенно и другие флегматики подключаются к работе, поначалу неуклюже и как бы удивляясь собственной смелости. И скоро в классе слышно веселое хихикание радующихся своей выдумке ребятишек.

Несведущий человек может принять многих меланхоликов за сангвиников. Меланхолики не сидят тихо, а нервно переговариваются между собой. Иногда вдруг начинают ссориться, плакать, сердиться, потом успокаиваются, и опять начинается оживленная, подчас слишком осознанная, чуть-чуть показная, лихорадочная деятельность. Трудно сказать, насколько изменение темпераментов этих маленьких индивидуальностей зависит от окружения. Во всяком случае дети – носители других видов темпераментов не терпят этих маленьких капризных гордецов, как, впрочем, последние – всех остальных.

Но рано или поздно маленький меланхолик начинает топать ногами перед учителем, лукаво и шаловливо поглядывая на него, как бы спрашивая: «Ну что, смотри, я тоже смелый, теперь-то ты видишь?» А другого меланхолика всеобщая глупость одноклассников выводит наконец из себя, и, отчаявшись, он смело вмешивается в гущу событий: «Да когда же вы поймете: делать надо по-другому, а не так, как вы придумали». В меланхоликах всегда говорит индивидуальность, даже тогда, когда они находятся в процессе смены темперамента.

Другой пример: перед учителем появляется Вова и требует немедленно пересадить его от драчуна и забияки Вити. Вдруг посреди рассказа раздается рев Вовы, как будто он не холерик, а самый обыкновенный меланхолик (холерики плачут редко и эмоционально). Или: сангвиники вдруг превращаются в трудолюбивых детей. Они старательно рисуют, и только порою доносится: «Отстань, не мешай!» Им даже на перемену некогда выйти: «Сейчас, подождите, только до конца дорисую». И тогда учитель на педагогической коллегии сообщает важное известие – в классе идет процесс смены темпераментов.

Обучение в соответствии с типом темперамента

Как же следует строить учебный процесс в классах, где происходит медленный процесс уравновешивания темпераментов? Ведь в таких классах стоит постоянный несмолкающий гомон. Тишина наступает, когда учитель рассказывает (при том условии, конечно, что он пользуется методами образного обучения) и овладевает вниманием учеников или дети вместе двигаются, читают стихи, поют. Учитель пытается построить урок таким образом, чтобы дети могли пошуметь, а затем немного помолчать – так будет сохраняться ритм (дыхание) урока: выдох – вдох, выдох – вдох. Выдохи – это золотое время для активных темпераментов. Но ритмическое построение урока – это отдельный обширный вопрос.

Представим, что дети приходят утром в школу, а за окном – метель. Слышны детские голоса:

– Ольга Ивановна, сегодня такая ужасная погода, все дороги замело, сугробы с меня ростом, еле-еле с бабушкой до школы добрались.

– А у нас перед домом была такая гора снега, что даже дверь не открывалась! Так мы с папой вдвоем целый час очищали дорожку от порога до калитки!

– Ольга Ивановна! Ольга Ивановна! Смотрите, снеговик к нам в гости просится, он тоже учиться хочет! И за время выпроваживания самозваного «снеговика» на улицу – смести с себя снег – проходит несколько минут, наполненных визгом и радостным смехом.

– Ольга Ивановна, скажите, пожалуйста, как вы считаете, улицы уже очистят снегоуборочными машинами к концу уроков?

Трудно не узнать здесь оттенки всех темпераментов. Все, что делают дети: рисование, занятия живописью, лепка, даже столярное дело и рукоделие, – во всем находит отражение темперамент ребенка.

Каждый темперамент обладает своим любимым цветом.

Если первокласснику предоставить возможность выбрать цвет для рисования, то он выберет наиболее свойственный его темпераменту. И впоследствии, когда на выбор цвета будут влиять многие другие факторы, 60 % учеников тем не менее выберут цвет, который соответствует их темпераменту. Меланхолик укрывается за уносящимся вдаль синим цветом. Флегматик погружен в качество зеленого – спокойный, уравновешенный цвет. Сангвинику нравится желтый, солнечный цвет; холерику – красный. В этом смысле помогают рабочие тетради, которые используют учащиеся в штайнеровских школах вместо учебников и которые позволяют лучше раскрываться способностям ученика. Они являются пособием для исследования учения о темпераментах.

Тетради холерика мы узнаем по сильному следу карандаша. На начальном этапе работы кажется, что единственным стремлением ученика было испытание бумаги на прочность – выдержит или нет? Поскольку такое «вспахивание» тетрадного листа обычно не приводит к положительным результатам, может возникнуть критическая ситуация. Холерики могут упасть духом. Если чувство самоуважения холерика не получит достаточной поддержки, то он будет оказывать всяческое сопротивление учебе, так как то, что сразу не дается, вообще не кажется ему заслуживающим внимания. Он будет поднимать на смех все, чем занимается класс. Учителю в этом случае следует рассказать, например, историю о быке, несущемся по степи, как ураган, и история должна быть рассказана настолько холерично, насколько учитель на это способен, и так, чтобы холерик всем своим существом погрузился в образ быка и схватился за карандаш. Обычно на рисунке изображается в чистом виде сам создатель. Этот рисунок является большой удачей холерика. Поэтому учитель должен найти совершенно объективно ту деталь рисунка, которая наиболее удалась, и сказать:

«Посмотрите, какой красивый хвост нарисовал Коля», или: «Как хорошо у него получилась цветовая гамма». Коля, таким образом, заинтересуется рисованием, со временем у него получится и сам силуэт быка, большой и четкий. Холерик заполняет поверхность листа яркими красками и большими четкими фигурами, нанесенными уверенной рукой. Работы его часто несколько сухи и жестки, если сюжет не дает возможности изобразить стремительное действие. Холерика может увлечь, например, изображение битвы греков с персами.

Уже в первом классе на рисунках холерика можно найти наметки перспективы, отсутствующие обычно на рисунках других детей того же возраста. В холерике рано начинает развиваться наблюдательность, и она привязывает его к внешнему миру тогда, когда ребенку следовало бы полностью жить за счет свободной внутренней продуктивности. Способности холерика раскрываются полностью в старших классах, когда начинаются работы, требующие точности глазомера, например, в геодезических лагерях.

Дрожащая рука меланхолика в беспорядке наносит на бумагу неясные прерывистые линии. Детали рисунков небольшие и как будто отделены друг от друга. В заснеженном лесу меланхолика растет одно-единственное дерево с тонким стволом.

На лугу к бледному маленькому солнцу тянут свои головки несколько одиноких цветков.

И на рисунках и в жизни меланхолик обычно увязает в деталях, которые ищет в поисках совершенства. Судорожно хватаясь за них, он как будто стремится найти в них опору в пугающем его мире. Одностороннее развитие может превратить его в педанта. Если однобокость развития удастся избежать, то тенденция к детализации на рисунках меланхолика превращается в создание точных и продуманных до мелочей целостных картин. Постепенно в меланхолике начинает созревать уверенное художественное чутье, имеющее склонность принимать формы стилизации.

На светлое настроение сангвиника начало работы в тетрадях обыкновенно действует угнетающе. Он, любящий все красивое, не может допустить, чтобы из-под его карандаша выходило что-то не соответствующее его понятиям о прекрасном. Получается, что ничего красивого нарисовать он не может. Однажды один маленький сангвиник, глядя в свою тетрадь, где цвета и формы находились в состоянии совершенного хаоса, сказал: «Мне всегда из-за этих рисунков делается стыдно», так как то, что он нарисовал, противоречило его представлениям о жизни.

И, конечно же, на рисунках сангвиника должно быть всего понемножку: даже бегущего медведя он рисует с пятой ногой. Совет учителя, как исправить возникшую аномалию (может быть, вместо пятой ноги подрисовать камень?), очень нравится сангвинику, и медведь принимает наконец-то свойственные ему очертания. Ветхозаветные стада овец в благословенной тетради сангвиника никогда не скудеют, а только приумножаются, и любой патриарх благодаря им был бы богатым человеком. Соответственно, огромными бессчетными стаями слетаются птицы слушать проповеди Франциска Ассизского. И даже слишком педантичная математика, с которой сангвиник не всегда ладит, начинает переполнять его чувством красоты бытия: «Ольга Ивановна! У меня уже сто пятьдесят восемь овец получилось!»

Когда происходит уравновешивание темпераментов и скрытый до сего времени флегматик начинает проявляться в сангвинике, изменяется и картина рабочих тетрадей, которые своей чистотой и ясностью наполняют сердце сангвиника любовью. В идеале из него выйдет прилежный и осторожный ученик, который, работая в тетради, испытывает чувство благодарности цветам за то, что они существуют, и путешествует вместе с ними по цветовым пространствам.

Поначалу флегматик вообще не желает рисовать. Хватит и того, что через весь лист проведены две еле заметные зеленые линии, независимо от того, о чем говорилось на уроке – о принцессе или о сильной буре. Но постоянная ежедневная работа рождает во флегматике чувство честно выполненного долга. Скучное сидение на одном месте превращается в действование. Так начинается развитие флегматика. Прежняя неподвижность сменяется теперь спокойной размеренной непрерывной работой. Флегматик рисует на весь тетрадный лист и может не уставая трудиться несколько часов подряд, всегда доводя работу до конца. И только когда на бумагу нанесен последний штрих, он заканчивает свой труд – ни минутой раньше, ни минутой позже. Находясь в состоянии внутреннего равновесия, флегматик видит всю композицию в целом.

У флегматика гармоничные и округлые формы рисунка, и через них достигается точное изображение требуемого. Он изображает уверенной рукой драматические и сентиментальные, печальные и веселые сюжеты так, как этого требует задание. Флегматик – это человек, в руках которого все инструменты поют на разные голоса. Лучшие тетради в штайнеровских школах создаются флегматиками, они образцовы во всех отношениях.

Жаль, что мы не можем показать читателю мягкие игрушки, изготовленные на уроках рукоделия четвероклассниками. Фотографии в точности не могут воссоздать этих зверюшек. Синий с длинной шеей жираф едва стоит на тонких, неплотно набитых овечьей шерстью ногах. Зато устойчиво держится красная плотная лошадка. Маленький желтенький цыпленок шатается, одна нога у него короче другой. А поросенок – круглый как шар.

Те же ученики четвертого класса после учебной эпохи по зоологии должны были написать маленькое сочинение о каком-либо из животных. И выбор животного, и то, на что ребенок обратил внимание в сочинении, говорят о темпераментах их создателей:

– корова является чемпионом мира по пищеварению, так как у нее в животе целых четыре желудка. Если приложить ухо к ее животу, то можно услышать бульканье, пыхтение, журчание, шипение…;

– осьминог строит свое логовище, для чего сам натаскивает камни щупальцами. Потом устраивается в углублении так, чтобы никто его там не видел;

– лев – царь зверей. Когда лев с ревом приближается к водопою, все животные прячутся от него в лес. Во время охоты лев рассекает воздух сильным хвостом и все его тело напрягается для прыжков;

– с приходом ночи все в доме засыпают, и тогда выбирается на поиски еды из своей норки маленькая мышка. Она постоянно держится настороже: чуть послышится шорох – быстро возвращается к себе в норку. А затем опять из норки показывается вначале остренький носик, затем маленькие лапки и большие уши. И только потом появляется спина, и задние лапы, и, наконец, голый мышиный хвостик. Мышонок опять отправляется на разведку.

Трудно найти вид деятельности, в котором не проявился бы темперамент ребенка. Например, в одном из третьих классов во время занятий по краеведению учитель разделил его на группы и дал им задание испечь булки. На группы класс был разделен так, как ребята сидели, т. е. по темпераментам. Булочки, которые испекли эти группы, к удивлению учителя, тоже оказались «темпераментными». Булки флегматиков получились большими, круглыми и мягкими, так как тесто успело хорошо подняться, оно, к тому же, было хорошо замешано. У меланхоликов получились вместо булочек маленькие твердые лепешечки. Они не успели как следует замесить тесто, так как постоянно тревожно обсуждали происходящее.

Учитель и четыре типа темпераментов

Чаще всего темперамент сильно проявляет себя и влияет на нас самих, как и мы реагируем в соответствии с ним. Да неужели кому-то в голову придет ласкать бунтующего холерика или наказывать и без того дрожащего меланхолика? С другой стороны, вряд ли оправдано создание теоретических схем, по которым следует воспитывать того или иного ребенка. Для непосредственной конкретной работы учение о темпераментах имеет смысл только в том случае, если эти знания и наблюдения превратятся у каждого учителя в так называемое «шестое чувство» – когда он проникает в качества каждого из типов темпераментов и составляет для себя картину их развития. Эта работа постепенно приносит плоды, и у учителя возникнет новая способность, благодаря которой он научится находить верные решения для каждой конкретной ситуации.

Основным принципом воспитания детей в соответствии с их типом темперамента является принцип «подобное подобным». Самой большой ошибкой было бы действовать против темперамента ребенка. Если учитель открыто встречает ребенка с тем темпераментом, каким он обладает, то между ними возникает поле свободного развития и движения темперамента. Постепенно появляется возможность поддержки в ребенке тех сил, которые помогут ему преодолеть ограничения, накладываемые определенным типом темперамента.

Воспитание холерика

Выбросы силы холерика происходят регулярно, и воспитатель должен им противостоять. Холерик должен почувствовать, что взрослый сильнее, что он непоколебим и внутренне спокоен, а в случае необходимости может ответить «холерическими вспышками» на его выходки, чтобы холерик на минуту испугался и таким образом проснулся в сознании.

Холерик не нуждается в любви и привязанности. Часто он не допускает даже небольшого прикосновения к себе; в воспитателе признает силу и способности. Холерик стремится к уважению и благоговейному отношению к учителю. Поэтому так называемое «свободное воспитание» наносит ему непоправимый ущерб, так как ребенок-холерик не испытывает противодействия, ему позволяют лишь бесконечно самовыражаться. Такое «воспитание» равносильно отсутствию всякого воспитания. После первых «боев» холерик глубоко прочувствовал, что взрослый оказался все-таки сильнее, и он удовлетворен этим. Отношения между учителем и учеником затем развиваются как дружеские отношения тайного братства: «Мы-то вдвоем знаем, кто здесь самый сильный». Когда учитель дает задание холерику или просит его выполнить какое-либо поручение, просьба может иметь оттенок признания силы холерика: «Так как на тебя можно положиться… так как я знаю, что ты это умеешь» и т. д. Но благодарить холерика не надо, в крайнем случае достаточно лишь немногословного признания того, что это дело сделал Петя.

Если холерик совершает ошибку или не оправдывает доверия, не следует «натягивать вожжи» и требовать слишком многого; всегда необходимо оберегать его внутреннее чувство чести. Существует много причин, по которым человек может потерпеть неудачу. Если холерику не помочь пережить неудачу, для него самого переживание будет настолько болезненным, что рано или поздно выразится в виде взрыва. Разочарование в своих силах – самое худшее, что может произойти с холериком; следствием может стать его плохое и безразличное поведение.

Внешне холерик слабо выражает свое отношение к достижениям учителя. Для него само собой разумеется, что его учитель знает свое дело лучше всех. Обычно сангвиники не в силах найти слов для выражения своего восхищения рисунком учителя, а холерик, входя в класс и оценивающе взглянув на доску, удовлетворенно кивает головой: «Сойдет!» Поэтому уже ради одних холериков учителю надо стараться работать как можно лучше, так как мир рушится в глазах холерика, если его учитель не является самым достойным из людей.

Чувство собственного достоинства у холерика обладает свойством «выходить из берегов», так как переполняет его душу. Поэтому ему следует давать задания, которые не будут приносить постоянного успеха: его придется завоевывать вновь и вновь. Это могут быть, например, различные организационные дела по ведению школьного хозяйства, которые требуют, по крайней мере, сил семерых мужчин. Именно таким образом надо расходовать силы холерика. Если холерик начинает вести себя беспокойно, значит подходит время выброса сил. Необходимо его послать побегать, например, три раза вверх по лестнице и три раза вниз. Затем, когда холерик достаточно устанет и опустится на стул, можно продолжить работу. Его активность начинается, когда надо переставить стулья и парты в классе, принести на урок живописи тяжелые ведра с водой или распаковать и перенести ящики. Такие задания он выполняет с необыкновенной энергией и удовольствием. Но бывают и такие мгновения, когда правило «подобное подобным» с холериком не работает. Если он сердится и взрывается, воспитателю совсем необязательно взрываться в ответ. Когда мел летает по классу, а ваза на столе учителя опрокинута, достаточно учителю спокойно и безразлично заметить: «Ну что, Петр, мел на полу, а ваза разбита». Холерику нельзя позволять быть хозяином положения и вести остальных на поводу. Флегматичная невозмутимость поставит бушующего холерика в абсурдную ситуацию.

К разговору с холериком о его дерзком поведении следует вернуться на следующий день, когда после вчерашних «боевых действий» прошла ночь, ибо «утро вечера мудренее». Учитель обрисовывает поведение холерика: «Вначале ты бросил на пол мел, потом разбил вазу, кричал». Картина для честного холерика возникает неприглядная, но совершенно правдивая. Ему не приходится в таком случае стыдиться своей слабости, ему делается стыдно за свою неумеренную силу. Именно в эти мгновения зарождается в холерике понимание необходимости силы иного качества.