Текст книги "Современные исследования интеллекта и творчества"

Оценки национальных IQ, достижений в образовании, уровня открытости опыту и показатели творческих достижений 20 европейских стран представлены в таблице 1. В последней строчке приведены значения коэффициента пространственной автокорреляции (I Морана) для этих переменных. Интеркорреляции переменных таблицы 1 представлены в таблице 2.

Приведенные в таблице 1 значения показывают, что между европейскими странами существуют значительные различия как по творческим достижениям, так и по рассматривающимся психологическим переменным и образовательным достижениям. Из приведенных в последней строчке таблицы 1 значений I Морана видно, что частотность Нобелевских премий характеризуется значимой положительной пространственной автокорреляцией. Частотность математических наград не обнаруживает пространственной связности, однако ее агрегирование с частотностью Нобелевских премий дает показатель, имеющий несколько более высокую, чем частотность Нобелевских премий, пространственную автокорреляцию. Тому, что частотность наград по математике не продемонстрировала пространственной связности, не следует придавать большого значения. Награды по математике малочисленны, только 6 из включенных в анализ 20 стран могут гордиться лауреатами наград по математике – представителями коренного населения, причем в двух из них таких лауреатов по два, а в одной – три; такие данные нельзя считать надежными. То, однако, что их агрегирование с другими данными приводит к положительным результатам, свидетельствует об их ценности.

Аналогичную картину мы видим и в данных таблицы 2. Значимы корреляции национального IQ и образовательных достижений с частотностью Нобелевских премий, с частотностью же математических наград незначимы, однако объединенный показатель творческих достижений имеет более высокие корреляции, чем частотность Нобелевских премий.

Таблица 1. Национальные IQ, образовательные достижения, уровень открытости опыту и творческие достижения 20 европейских стран

*-p<0,05; **-p<0,01

Таблица 2. Интеркорреляции переменных таблицы 1

* – p <0,05; ** – p <0,01; *** – p <0,001

Таким образом, учет наряду с Нобелевскими премиями наград по математике был целесообразным.

Наряду с объединенным показателем творческих достижений, пространственной связностью характеризуются национальный IQ и образовательные достижения, но не открытость опыту. Таким образом, мы получили свидетельства пространственной систематичности изменчивости национального IQ и образовательных достижений, но не получили такого свидетельства для открытости опыту.

Как видно из данных таблицы 2, национальный IQ в очередной раз прошел проверку как предиктор творческих достижений, в том числе, по крайней мере в рамках нашей выборки стран. Получена высокая корреляция этой переменной с образовательными достижениями (на ограниченном диапазоне значений!) и значимые корреляции с двумя показателями творческих достижений. Важно подчеркнуть, что полученная нами корреляция национального IQ с частотностью Нобелевских премий для стран, население которых принадлежит преимущественно к одной расе (0,613), выше приводимой Риндерманом с соавт. (2009) корреляции для стран с разным в этом отношении населением (0,34). Вероятным объяснением здесь является то, что расовые различия связаны с культурными, а последние могут, являясь предположительно влиятельным фактором (см.: Lynn, 2007), приводить к снижению корреляции национального IQ с показателями творческих достижений. Кроме того, национальные IQ характеризуются значимой пространственной автокорреляцией (см. таблицу 1). Все это свидетельствует о ценности оценок национальных IQ, данных Р. Линном и Т. Ванханеном (Lynn, Vanhanen, 2012). Дает ли, однако, проанализированный нами материал основание считать, что и открытость опыту является предиктором творческих достижений, что ее изменчивость может объяснить сколько-нибудь существенную часть их изменчивости и, стало быть, претендовать на участие в содержательном объяснении?

В отличие от национального IQ и образовательных достижений, открытость опыту значимо не коррелирует ни с одним из показателей творческих достижений. Если бы она оказывала влияние на уровень творческих достижений при разных уровнях других факторов (а именно такой характер влияния ей склонен приписывать Р. Линн (Lynn, 2007), полагающий, что высокий уровень открытости опыту некоторых народов с низким IQ позволил создать им в прошлом развитые цивилизации), то обнаруживалась бы ее корреляция с показателями творческих достижений на разных подмножествах стран. Использованная нами выборка стран такой корреляцией не характеризуется. Это не согласуется с предположением о влиянии открытости опыту по типу «основного эффекта».

Возможно, однако, что открытость опыту окажется полезным предиктором творческих достижений при совместном использовании с другими предикторами, например, с национальным IQ: предсказание творческих достижений на основе этих переменных будет точнее, чем предсказание на основе одного национального IQ. Мы рассчитали коэффициент множественной корреляции национального IQ и открытости опыту с объединенным показателем творческих достижений. Он оказался равным 0,666, что ненамного больше корреляции национального IQ с объединенным показателем творческих достижений (0,637).

Таким образом, нам не удалось получить свидетельство влияния открытости опыту на творческие достижения и в сочетании с национальным IQ. Национальный же IQ, объясняющий около 40 % дисперсии объединенного показателя творческих достижений, является, по крайней мере в рамках нашей выборки стран, эффективным предиктором творческих достижений.

Можно попытаться получить указания на другие факторы творческих достижений стран, вычислив коэффициент пространственной автокорреляции для остатков регрессии при предсказании творческих достижений по национальному IQ. Их пространственная смежность может сигнализировать о присутствии таких факторов, и, найдя соседние страны с близкими показателями творческих достижений, мы можем прийти к предположению о том, чем эти факторы являются.

Мы сделали такую попытку: рассчитали коэффициенты уравнения регрессии для предсказания объединенного показателя творческих достижений по национальному IQ, нашли остатки регрессии (см. таблицу 3) и вычислили их пространственную автокорреляцию. Ее величина оказалась равной 0,048, после замены образовавшихся при предсказании отрицательных значений нулями она стала равной 0,085. Обе величины незначимы. Однако, данные таблицы 3 все-таки указывают на группировку, но не по близости в физическом пространстве, а по языковой близости. Отрицательными остатками характеризуются в основном славяноязычные страны, например, Польша (–0,160), Чехия (–0,360), Словакия (–0,554), а положительными – чаще страны, языки которых относятся к германским, например, Германия (0,132), Дания (0,389). Автор одной из работ, в которых оценивалась пространственная связность IQ (Gelade, 2008), отмечает, что матрица пространственной близости, используемая в вычислении коэффициента пространственной автокорреляции IQ (и, добавим, многих других характеристик) популяций, может основываться не только на физических расстояниях, но и на генетической, климатической, языковой и другой близости. Возможно, что при изучении творческих достижений популяций учет их языковой близости окажется полезным. Данные таблицы 3 указывают на это. Предположение о такой возможности совместимо как с теориями языковой детерминации (к которым принадлежит «гипотеза лингвистической относительности» Сепира – Уорфа), так и с утверждением некоторых критиков этой теории, что за допускаемой корреляцией языка и поведения стоит третий фактор. Представляется целесообразным оценить «языковую» автокорреляцию творческих достижений в специальном исследовании.

В отношении исследований эффективности интеллекта населения страны как предиктора творческих достижений правомерен вопрос: насколько целесообразно использовать оценки среднего интеллекта? Для творческих достижений, особенно достижений высшего уровня, нужны незаурядные дарования. Не будет ли величина IQ определенного процента жителей страны с самым высоким в стране интеллектом лучшим предиктором творческих достижений, чем среднее значение? Между этой величиной и средним нет полного соответствия: у распределений с одинаковыми средними могут быть разные разбросы значений.

В работе Х. Риндермана с соавт. (2009) рассматриваются связи оценок среднего, 5-го процентиля и 95-го процентиля распределений значений «когнитивной способности» в популяции страны с рядом показателей, в том числе с ее творческими достижениями (патентной активностью, частотностью Нобелевских премий, экспортом высоких технологий). В качестве показателя когнитивной способности (будем при описании данного исследования придерживаться терминологии источника) авторы использовали результаты международных исследований достижений в образовании, в отчетах о которых представлены необходимые значения. Полученные ими оценки среднего и 95-го процентиля распределений значений когнитивной способности показывают, что, действительно, среднее значение когнитивной способности не всегда точно указывает на уровень «верхушки» национальной выборки. Например, Южно-Африканская Республика находится на предпоследнем месте по среднему, но опережает 12 стран по 95-му процентилю. Имея среднее чуть ниже, чем у Йемена (63,26 и 63,52; авторы выразили оценки когнитивной способности в единицах шкалы IQ), она превосходит его почти на 16 баллов по значению 95-го процентиля. Приведенные в работе корреляции оценок среднего, 5-го и 95-го процентилей с разными показателями свидетельствуют о некотором различии предсказательной ценности этих оценок. Оценки 5-го процентиля наименее эффективны для предсказания всех показателей творческих достижений, кроме частотности Нобелевских премий по литературе, корреляции которой со всеми тремя рядами оценок одинаковы. Оценки же 95-го процентиля наиболее эффективны. Лишь у частотности Нобелевских премий по литературе, естественным наукам и экономике корреляции с оценками 95-го процентиля и среднего одинаковы.

Таблица 3. Действительные значения объединенного показателя творческих достижений, предсказанные по национальному IQ значения объединенного показателя творческих достижений и остатки регрессии

Представляет интерес то, как соотносятся корреляции оценок средних и 95-го процентиля в работе Риндермана с соавт. с творческими достижениями в использованной в ней выборке стран. Соответствующие коэффициенты с нашим объединенным показателем творческих достижений равны 0,592 и 0,560. Эти значения отнюдь не свидетельствуют о предпочтительности данных наиболее способных жителей страны для предсказания ее творческих достижений. Однако не будем забывать, что в исследовании Риндермана с соавт. показателем когнитивной способности выступали достижения в образовании. Возможно, использование результатов прямых измерений когнитивной способности (интеллекта) привело бы к противоположному соотношению корреляций. К сожалению, однако, такое исследование с результатами прямых измерений едва ли осуществимо, поскольку в отчетах об измерениях интеллекта далеко не всегда содержатся необходимые данные.

Подводя итог, можно сказать следующее. Во-первых, в проведенном исследовании показана пространственная систематичность изменчивости национального IQ, достижений в образовании и творческих достижений стран. В то же время оценка пространственной смежности открытости опыту не выявила указания на пространственную систематичность ее изменчивости в использованной выборке стран. Во-вторых, нам удалось продемонстрировать эффективность национального IQ как предиктора творческих достижений страны для выборки территориально смежных стран с населением, принадлежащим преимущественно к одной расе и к одной культурной общности, эффективность более высокую, чем в случае расовой и культурной неоднородности. В-третьих, проведенный анализ не выявил свидетельств эффективности открытости опыту как предиктора творческих достижений страны.

Результаты, полученные для переменной «открытость опыту», не дают оснований для заключения о ее эффективности как предиктора творческих достижений страны и указывают на целесообразность критического рассмотрения объяснительной ценности соответствующего конструкта в популяционных исследованиях.

В заключение скажем несколько слов о перспективных, на наш взгляд, направлениях дальнейших исследований. Одно из таких направлений уже упоминалось: это исследование автокорреляции творческих достижений стран по языковой близости. Разумеется, могут рассматриваться и иные основания сближения-разведения стран. Другое, связанное с предыдущим направление вытекает из результатов оценки эффективности открытости опыту как предиктора творческих достижений стран: необходимо искать новые, дополнительные к национальному IQ (а, быть может, являющиеся оправданной ему заменой) предикторы. Еще одно актуальное, по нашему мнению, направление – это исследования пространственной связности интенсивности научных разработок.

Григорьев А. А., Сенгеева О. Л., Кравцов Г. И. Национальный IQ как фактор образовательных достижений страны // Социология образования. 2012. № 9. С. 51–58.

Линн Р. Расовые различия в интеллекте. Эволюционный анализ. М.: Профит Стайл, 2010.

Ушаков Д. В. Психология интеллекта и одаренности. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011.

Gelade G. A. The geography of IQ // Intelligence. 2008. V. 36. № 6. P. 495–501.

Hassall C., Sherratt T. Statistical inference and spatial patterns in correlates of IQ // Intelligence. 2011. V. 39. № 5. P. 303–310.

Kaufman S. B., Reynolds M. R., Liu X., Kaufman A. S., McGrew K. S. Are cognitive g and academic achievement g one and the same g? An exploration on the Woodcock – Johnson and Kaufman tests // Intelligence. 2012. V. 40. № 2. P. 123–138.

Lynn R. Race differences in intelligence, creativity and creative achievement // Mankind Quarterly. 2007. V. 48 (2). P. 157–168.

Lynn R. The chosen people: a study of Jewish intelligence and achievement. Washington Summit Publishers, 2011.

Lynn R., Meisenberg G. National IQs validated for 108 nations // Intelligence. 2010. V. 38. № 4. P. 353–360.

Lynn R., Vanhanen T. Intelligence. A unifying construct for the social sciences. London: Ulster Institute for Social Research, 2012.

Morse S. The geography of tyranny and despair: development indicators and the hypothesis of genetic inevitability of national inequality // The Geographical Journal. 2008. V. 174. № 3. P. 195–206.

Rindermann H., Sailer S., Thompson J. The impact of smart fractions, cognitive ability of politicians and average competence of peoples on social development // Talent Development and Excellence. 2009. V. 1. № 1. P. 3–25.

Schmitt D. P., Allik J., McCrae R. R., Benet-Martínez V. The geographic distribution of big five personality traits: Patterns and Profiles of human self-descriptions across 56 nations // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2007. V. 38. № 2. P. 173–212.

Поле дивергентного и конвергентного мышления: сравнительный анализ
^{Л. Я. Дорфман, М. В. Балева, В. А. Гасимова, В. С. Кабанов}

В общепсихологической концепции Якова Александровича Пономарева, восходящей к проблематике творчества, понятие биополя, или поля, пожалуй, является наименее разработанным и осмысленным. Как отмечает Ушаков (2006), Пономарев пытался научно узаконить понятие биополя, поскольку оно позволяет описывать организацию взаимодействия элементов в системе. Применительно к творчеству этот замысел также не был реализован в полной мере.

В данной работе с позиций общетеоретического понятия поля Пономарева (2006) вводится эмпирическое понятие интеллектуального поля. Оно операционализируется в эмпирических понятиях дивергентного и конвергентного мышления (Guilford, 1956, 1968; Wilson et al., 1954), психометрического интеллекта (Amthauer, 1973) и вариативности (Дорфман, Балева, 2014).

Мы следуем за Ушаковым (2006). Он полагает, что с позиции теории творчества Пономарева подход к проблеме соотношения креативности и интеллекта связан с различением интуитивного и логического полюсов мышления. Первая пара понятий касается психических структур, вторая – способностей. Структуры служат механизмами функционирования способностей. Тесты креативности раскрывают по преимуществу интуитивную функцию, а тесты интеллекта – логическую. Ушаков (2006) полагает, что когнитивная система в каждый момент времени пребывает в состоянии доступа либо к логическому, либо к интуитивному знанию. Человек как бы осциллирует между этими состояниями (см. также: Ушакови др., 2011).

Предметом настоящего теоретико-эмпирического исследования является интеллектуальное поле в его отношениях с креативностью и интеллектом. Во-первых, они рассматриваются в контексте дивергентного мышления, конвергентного мышления и вариативности. Во-вторых, вводятся понятия дивергентного (креативность) и конвергентного (интеллект) полей, производных от интеллектуального поля. В-третьих, эти классы полей сопоставляются друг с другом.

В чем состоит своеобразие подхода Пономарева (2006) к полю (биополю)? Он вводит его в глобальном масштабе и отмечает, что понятие поля и открытие способов его инструментального обнаружения смогут позволить понять воссоздание живого из неживого. Это также возможный путь познания мозговых механизмов психического. Пономарев начинает с того, что материю принято разделять на вещество и поле. Поле опосредует взаимодействие элементов вещества и организует их в функциональные системы. Определенным видам вещества присущи специфические поля, например, гравитационное поле, информационное поле и т. д. Предполагается, что все поля субординированы.

Применительно к области психического Пономарев выдвигает смелую гипотезу о том, что сигнальное (психическое) взаимодействие субъекта с объектом можно понять, если психическое сопоставить с полем. Более того, „идеальное“ могло бы заменить „психическое“ и пониматься как биополе, специфическое для живых существ. Тогда идеальное есть наиболее совершенное биополе, организующее и интегрирующее дифференцированное живое вещество. Предмет психологии творчества обозначается как „системное свойство консолидированных структурных уровней организации развитой живой системы, как психологический аспект поля живого существа“ (Пономарев, 2006, с. 274–275).

На наш взгляд, понятие поля Пономарева целесообразно рассматривать в нескольких контекстах. Во-первых, оно служит методологической установкой на категорию, которая открывает путь к познанию глубинных механизмов организации взаимодействия элементов в системе.

Во-вторых, Пономарев указывает на то, что предмет психологии творчества складывается поэтапно, поэлементно, сообразно общим законам развития познания. Процесс дифференциации знания начался давно и продолжается постоянно. На первой стадии развития современная психология творчества сосредоточилась на психике, на средней стадии к ней примкнули действие, деятельность, на высшей стадии учитываются взаимодействия обоих полюсов системы. Понятие поля, на наш взгляд, также может изучаться постепенно. Первоначально раздельно изучается полевая основа интуиции и логики, цели и побочного продукта, внутреннего и внешнего плана деятельности.

В-третьих, Пономарев употребляет теоретические понятия с весьма высокими уровнями абстракции и обобщения. Их следует конвертировать в эмпирические понятия. В терминах философии науки здесь появляется проблема отношений теоретических и эмпирических понятий. Теоретическое понятие характеризуется высокими уровнями абстракции и обобщения. В нем фиксируется самое существенное, а частное опускается. Эмпирические понятия возникают в результате выделения у теоретического понятия отдельных значений и их операционализации. Эмпирические понятия дробят и фрагментируют эмпирическую реальность в отличие от теоретических понятий, претендующих на ее объединение и централизацию. Теоретическое понятие описывает некоторое множество явлений. Следовательно, оно может иметь множество эмпирических понятий (см.: Дорфман, 2012; Ушаков, 2006). Их выражение на языке элементарных когнитивных процессов создает благоприятные предпосылки для эмпирических исследований (Ушаков, 2006).

В-четвертых, с позиций общетеоретического понятия поля Пономарева мы вводим эмпирическое понятие интеллектуального поля. Для его операционализации используются конструкты креативности и интеллекта в контексте дивергентного, конвергентного (Guilford, 1968), вариативного (Дорфман, Балева, 2014) мышления. Они толкуются как разные режимы когнитивного функционирования, соответствующие интуиции и логике в теории творчества Пономарева, как и их взаимоотношения (см.: Ушаков, 2006). Дивергентное (креативность) и конвергентное (интеллект) классы полей и их вариативности выделяются из интеллектуального поля и сопоставляются друг с другом.