Текст книги "Экономическая история мира. Том 5. Реформы 90-х годов XX века в странах Восточной Европы. Опыт мирового кооперативного движения"

3.16. Экономические взгляды ДЖ. К. Гэлбрейта

Свои взгляды на современную экономическую действительность Дж. Гэлбрейт (род. в 1909) изложил в своих наиболее известных работах «Новое индустриальное общество» (1961) и «Экономические теории и цели общества» (1969).

В центре концепции Гэлбрейта стоит понятие «техноструктура». Имеется в виду общественная прослойка, включающая ученых, конструкторов, специалистов по технологии, управлению, финансам, т. е. по всем специальностям, которые требуются для нормальной работы крупной корпорации, выпускающей десятки или сотни видов продукции.

Гэлбрейт считает, что в современных условиях именно «техноструктура», а не собственники капитала обладают реальной властью в корпорациях. По его мнению, власть всегда переходит к тому фактору производства, который наименее доступен и который труднее всего заменить. Сначала это была земля, потом капитал, а теперь «это совокупность людей, обладающих разнообразными техническими знаниями, опытом и способностями, в которых нуждается современная промышленная технология и планирование». При этом власть техноструктуры безлика, поскольку все решения вырабатываются постепенно и коллективно и принимаются поэтапно путем сложных согласований. Высшее руководство лишь координирует этот процесс.

Далее Гэлбрейт утверждает, что целью техноструктуры является не столько максимизация прибыли, сколько постоянный экономический рост, который только и обеспечивает рост должностных окладов и стабильность. Гэлбрейт пишет «Как только техноструктуре удается обезопасить себя с помощью минимального уровня прибыли, у нее появляется известная свобода в выборе целей. В подавляющем большинстве случаев цель состоит в том, чтобы достичь максимально возможного темпа роста корпорации, измеряемого продажами… Такой рост означает увеличение персонала, повышение ответственности и, следовательно, дополнительные возможности для продвижения и получения более высокого жалования». Однако интересы экономического роста, необходимым условием которого является рост потребления, ведет к дальнейшему давлению на потребителей со стороны производителей (путем рекламы и других форм давления, о которых писал Веблен, ставя под сомнение постулат о суверенитете потребителя в условиях рыночной экономики).

Рассматривая проблему потребительского выбора, Гэлбрейт разделил потребности на биологические и психологические. К последним он отнес потребности в чувстве личного успеха, престижа, сознание собственной привлекательности и т. д. По мнению Гэлбрейта, психологические потребности возникают под влиянием внушения и подражания, они вызываются средой и изменчивыми нравами, а капризная мода делает их ненасыщаемыми.

Поскольку психологические потребности возникают под влиянием внушения и подражания, ими легко управлять, тогда как биологические потребности (особенно в условиях нужды) строго выверены и взвешенны. Не удивительно, отмечает Гэлбрейт, что в современных условиях чрезвычайно разросся аппарат внушения и убеждения, связанный с продажей товаров. По средствам, которые расходуются на эту деятельность и способностям, которые находят в ней применение, она все более соперничает с процессом производства товаров. Гэлбрейт считает, что хотя свобода выбора в богатом обществе растет, но сам выбор становится менее взвешенным и осмотрительным. Значение потребительских оценок возрастает, а их надежность падает.

В итоге происходит гипертрофированный рост индивидуальных потребностей, а потребности общественные, к которым Гэлбрейт относил и инвестиции в человеческий капитал путем расширения системы образования, приходят в упадок. Цели техноструктуры приходят в противоречие с интересами общества.

Это противоречие заключается не только в нагнетании потребительского психоза, но и в том, что результатом господства техноструктуры является разбазаривание природных ресурсов и деградация природы (в результате крайней расточительности общества в потреблении), инфляция и безработица. Эти негативные процессы являются, по Гэлбрейту, результатом соглашательской политики техноструктуры, которая желает жить в мире со всеми слоями общества. Одним из последствий такой политики является рост заработной платы, опережающий рост производительности труда и тем самым открывающий путь инфляции.

На основании анализа «вредных» сторон господства технократии Гэлбрейт приходит к выводу о необходимости социального контроля над экономикой со стороны государства, которое включало бы государственное регулирование общественных потребностей, государственное планирование основных народнохозяйственных пропорций и ряд других направлений.

Кстати, идея о необходимости социального контроля за экономикой со стороны государства характерна для всех представителей институционализма.

Интересен и еще один вывод Гэлбрейта, вытекающий из анализа современной экономической организации общества. По его мнению, именно крупные корпорации, имеющие частичный контроль над рыночной ценой, определяют «лицо» экономики, и именно с ними связано усиление планирования хозяйственного развития, которое, по мнению Гэлбрейта, идет на смену рыночным отношениям. В итоге в обществе складываются две системы: «рыночная система», охватывающая преимущественно мелкие хозяйства, и «планирующая система», куда входят корпорации, взаимодействующие с государством, способ действия которых не может быть полностью понят в рамках в рамках предельных соотношений маржиналистского анализа.

Гэлбрейт отмечает, что «…в действительности наша экономическая система, под какой бы формальной идеологической вывеской она ни скрывалась, в существенной своей части представляет собой плановую экономику. Инициатива в вопросе о том, что должно быть произведено, исходит не от суверенного потребителя, который посредством рынка направлял бы работу промышленного механизма в соответствии со своим, в конечном счете, решающим желанием. Скорее она исходит от крупной производственной организации, стремящейся установить контроль над рынком, и, более того, воздействовать на потребителя в соответствии со своими нуждами. А, поступая таким образом, такая организация оказывает глубокое влияние на систему ценностей потребителя и его убеждения»[119]119
  Экономическая теория: Хрестоматия. М.: Высшая школа, 1995. С. 165.


[Закрыть].

Таким образом, вслед за Вебленом Гэлбрейт отмечает, что модель человека экономического, непрерывно сопоставляющего полезности благ и тяготы на их приобретение, безнадежно устарела. На самом деле экономическое поведение человека зависит от многих факторов, и, наряду с врожденными склонностями к подражанию и соперничеству, на него воздействует вся совокупность институтов, среди которых корпорации играют далеко не последнюю роль.

Исходя из анализа изменившихся условий хозяйственного развития, Гэлбрейт решительно не согласен с устаревшими, как он полагает, исходными положениями классической экономической теории. В частности, с положениями о подчинении целей экономической системы интересам отдельного человека, о свободной конкуренции рыночных товаропроизводителей, о рыночном саморегулировании национальной экономики, о преимуществах хозяйственной деятельности единоличных собственников.

Гэлбрейт не устает подчеркивать, что целью «техноструктуры» является экономический рост, и потому ею создается «удобный» идеал того, что экономический рост – наивысшая ценность общества, что именно он обеспечивает стабильность и благосостояние граждан. По мнению Гэлбрейта, на самом деле необходимо избавляться от догм, согласно которым производство и потребление – условие счастья, труд в виде самоэксплуатации – высшая ценность, экономический рост – благо нации и т. д.

Гэлбрейт полагает, что надо изменить данные представления людей и показать значение для благосостояния таких нематериальных ценностей, как знания, образование, культура, свободное время. К счастью, люди в своей деятельности руководствуются не только денежным интересом, и сам Гэлбрейт отмечает «парадокс денежного вознаграждения». Он состоит в том, что чем выше уровень оплаты, тем меньшее значение имеют чисто денежные стимулы, значение денег снижается по сравнению с иными мотивами – радостью творчества, возможностью самореализации, независимостью и т. д.

Завершая знакомство с идеями институционализма, следует отметить, что в экономической теории это направление скорее не конструктивного, а критического плана. Основной вклад в теорию экономической мысли заключается в том, что представители институционализма поставили под сомнение центральные постулаты классической политической экономии: рациональность поведения индивида, автоматическое достижение оптимального состояния экономической системы, тождественность частно собственнического интереса общественному благу.

Отмечая недостатки функционирования капиталистической системы (показное потребление, устранение конкуренции, ограничение выпуска товаров), представители институционализма настаивали на необходимости регулирующих мер со стороны государства. Они также настаивали на том, чтобы объектом изучения в экономической теории стал не рациональный, а реальный человек, часто действующий иррационально под влиянием страха, плохо осознанных устремлений и давления со стороны общества.

Как отмечалось, на поведении людей сказываются мотивы демонстративного потребления, завистливого сравнения, инстинкт подражания, закон социального статуса и другие врожденные и приобретенные склонности. Поэтому представители институционализма являются сторонниками междисциплинарного подхода и настаивают на включении в экономический анализ таких дисциплин, как психология, антропология, биология, право и ряд других.

Институционализм как течение экономической мысли достаточно расплывчато, нет экономической модели, четких посылок, которые так характерны для классической политической экономии; в конструктивном плане он мало что дал, но его критический заряд оказал влияние на дальнейшее развитие экономической теории, оказав влияние на взгляды экономистов XX столетия, в частности, такого выдающегося экономиста, как Й. Шумпетер.

4. Очерки философии экономики (от античности до индустриального общества)

4.1. Периоды становления и развития

Философия истории экономики в узком смысле может быть сведена к воззрениям известных философов различных исторических эпох на роль и значение экономики в жизни общества, философскому осмыслению ими экономической формы социального бытия. В широком смысле слова – это раздел философского знания, основной проблематикой которого являются смысл и закономерности развития экономики. Это предполагает, во-первых, решение онтологической задачи, связанной с осмыслением экономического бытия в его развитии, смене форм и содержания, во-вторых, решение эпистемологической задачи, связанной с развитием экономического знания, в-третьих, решение аксиологической задачи, связанной с этикой экономической деятельности. В данном очерке будут рассмотрены в самом общем плане взгляды представителей античной, средневековой философии, философской мысли эпохи Возрождения, Нового времени, Просвещения, западноевропейской философии конца XVIII – первой половины XIX в., марксистской философии, направленные на философское осмысление экономики в ее историческом развитии.

Вначале следует кратко сказать о различных подходах к периодизации исторического процесса, поскольку это следует учитывать при философском анализе истории экономики. Самое распространенное название исторического периода – эпоха, представляющая собой качественно определенный период исторического процесса, выделяемый по одному или нескольким существенным признакам. Употребляются также названия: эра, мир, век и др.

Гесиод (8–7 вв. до н. э.), один из первых древнегреческих поэтов, творчество которого можно охарактеризовать, условно, как «исторический реализм», в эпической поэме «Труды и дни» («Дела и дни», в переводе В. В. Вересаева – «Работа и дни») называет пять исторических периодов: золотой век, серебряный век, медный век, героический век, железный век. Это позиция исторического пессимизма, с точки зрения которой лучший (золотой) век, когда «люди жили подобно богам, без забот, труда и страданий», уже позади. Подобного подхода придерживается Дикеарх (2-я половина 4 в. до н. э.), греческий философ, ученик Аристотеля. В своей «Жизни Эллады», излагая одну из первых историй культуры, Дикеарх прослеживает смену трех ступеней хозяйства – собирательства, пастушеской жизни, земледелия (первая из них соответствует золотому веку Гесиода). Августин Блаженный, Аврелий (354–430), христианский богослов и философ, влиятельнейший проповедник и политик католической церкви, в человеческой истории выделяет шесть отрезков или периодов: младенчество, отрочество, юность, зрелость, пожилой возраст, старость. Причем до юности развитие идет по восходящей линии, а после зрелости – по нисходящей.

После Средневековья преобладает позиция исторического оптимизма – золотой век впереди! Джамбаттиста Вико (1668–1744), итальянский философ, историк, правовед, в труде «Основания новой науки об общей природе наций.» обосновывает вывод, что все народы развиваются по циклам, состоящим из трех эпох, периодов. Это божественная эпоха – «век Богов» (детство). В этот период господствует подчинение жрецам, патриархальная собственность. Это вовсе не золотой век, а жестокие и суеверные времена. Затем наступает героическая эпоха – «век Героев» (юность). Слово «герой» было тождественно понятию «царь» как предводитель по отношению к находящимся у него в зависимости людям. Стабильность гражданского общества осуществляло аристократическое государство, а право защищало собственность на землю. Некоторые авторы обратили внимание, что термин dominium обозначал одновременно собственность и господство и являлся синонимом слова autorita (власть). Нечто подобное наблюдается и в русском языке: однокоренными являются слова «власть» (господство) и «владение» (собственность). Наконец, человеческая эпоха – «век Человека» (зрелость), когда формой государства выступает демократическая республика, или представительная монархия. В гражданском обществе для каждого человека гарантируется свобода, юридическое равенство, общая польза. При этом, предупреждает Вико, демократию следует считать весьма сложной и неустойчивой формой государства. Если нет определенных условий и высоких гражданственных качеств народа, то возможно вырождение демократии, что сопровождается всеобщей продажностью, деморализацией, некомпетентностью… Можно констатировать, что выводы Вико не утратили своей актуальности.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831), немецкий философ, учение которого сконструировано на принципах «абсолютного идеализма», диалектики, историзма и системности, рассматривал всемирную историю как последовательность ряда этапов, каждый из которых есть нечто качественно своеобразное и определенное. Каждый период истории характеризуется воплощением духа того или иного народа. Критерием исторического процесса является прогресс в сознании свободы. В соответствии с таким подходом Гегель выделяет во всемирной истории четыре периода: восточный мир (Китай, Индия, Персия, Египет); греческий мир; римский мир; германский мир. В странах Востока знали, что свободен лишь один человек (деспот). В Греции уже целые социальные слои осознают свою свободу. Римский народный дух формирует личность как носителя права, но отдельным индивидуумам противостоит римский император, что создает некую разорванность духа, которую следует преодолеть. Это происходит через христианскую религию в германском мире. Здесь все народы осознают, что свобода есть основное свойство человеческой природы. Заметим, что в этом завершающем этапе тоже выделяются разные периоды.

В марксизме для обозначения ступеней исторического развития используется категория общественно-экономической формации. Термин «формация» взят Марксом из геологии и впервые (как «общественная формация») упоминается в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», посвященной обобщению опыта Революции 1848-49 гг., а также последующих событий во Франции до государственного переворота в декабре 1851 г. Обычно в советский период рассматривались пять формаций: первобытная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная (капиталистическая) и коммунистическая (в общем-то, упрощенный и догматический подход). Дефиниции общественно-экономической формации нет в работах основоположников марксизма, как нет в них и «пятичленки». Маркс в некоторых случаях приводил схему из трех цивилизаций – докапиталистической, капиталистической и коммунистической. Особого анализа требует азиатский способ производства. Главное же в общественной формации – способ производства, система общественных отношений, социальная структура.

Уолт Уитмен Ростоу (1916), американский экономист и социолог, в качестве общей теории исторического процесса предложил теорию стадий экономического роста как альтернативы марксистской концепции. По совпадению с марксистской «пятичленкой» он выделяет пять стадий, которые различаются уровнем развития промышленности, техники, науки, а также долей накопления капитала в национальном доходе. Первая стадия – «традиционное общество», что соответствует периоду до конца феодализма. Здесь довольно низкий уровень развития науки и техники, слабо развитое аграрное производство, власть земельных собственников. Вторая стадия – период «предпосылок», или «переходное общество» (имеется в виду переход к домонополистическому капитализму). Растет производительность сельскохозяйственного труда, формируется новый тип предпринимателя, возникает и укрепляется централизованное государство. Третья стадия – период «взлета», или «сдвига», который условно можно рассматривать как развитие от домонополистического к монополистическому капитализму. Осуществляется промышленная революция, внедряются новые методы быстро растущего промышленного производства. Четвертая стадия – период «зрелости» (индустриальное общество). Бурно растут новые отрасли промышленности с массовым использованием достижений науки и техники. Пятая стадия – эра «высокого уровня массового потребления». Имеется в виду прежде всего англо-американский образец. Преобладает сфера услуг и производство товаров массового потребления. Даниел Белл (1919), американский политолог, социолог, экономист, разработал теорию постиндустриального общества. Это «общество, в экономике которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни; в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений… во все большей степени стало зависеть от достижений теоретического знания». Автор выделяет три основные исторические эпохи: аграрную (доиндустриальное общество с преобладанием добывающих отраслей); индустриальную (индустриальное общество, использующее преимущественно энергию и машинную технологию для изготовления товаров); постиндустриальную (постиндустриальное общество, обрабатывающее, для которого решающее значение имеет обмен информацией и знаниями с помощью телекоммуникации и компьютеризации). Д. Белл подчеркивает, что постиндустриальное общество появляется «взамен индустриальной системы так же, как она пришла на смену аграрной. но это не должно означать прекращения производства материальных благ. Постиндустриальные тенденции не замещают предшествующие общественные формы как «стадии» социальной эволюции. Они часто сосуществуют, углубляя комплексность общества и природу социальной структуры». Западные исследователи выдвигают еще концепцию индустриальной эры и информационной эры, но это уже Новейшая история.

Для философского осмысления истории экономики можно избрать один из имеющихся подходов к периодизации исторического процесса или сочетание нескольких их них. Но поскольку нашей задачей является именно философский анализ, то логично взять как хронологическую канву общепринятый порядок периодизации истории европейской философии, а именно: античная философия, философия Средневековья, философия эпохи Возрождения, философия Нового времени, философия Просвещения, немецкая классическая философия, марксистская философия, при этом имея в виду рассмотренные выше подходы периодизации истории.