Текст книги "Экономическая история мира. Том 5. Реформы 90-х годов XX века в странах Восточной Европы. Опыт мирового кооперативного движения"

3.10. Экономические взгляды М. Фридмена. Уравнение Фридмена

М Фридмен (род. 1912), американский экономист, мировую известность которому принесла его книга «Исследование в области количественной теории денег» (1956 г.)

М. Фридмен является приверженцем классической школы, разделяя один из главных ее тезисов – тезис о невмешательстве государства в экономику. Причем, в отличие от представителей неолиберального направления, защищающих рынок с идеологических и нравственных позиций, Фридмен защищает его с утилитарных позиций.

Аргументация следующая: рынок выступает гарантом свободы выбора, а именно свобода выбора является условием эффективности и жизнеспособности системы. Жизнеспособна она прежде всего потому, что свободный обмен, на котором она основана, осуществляется только тогда, когда он выгоден обеим сторонам. Иными словами, каждая сделка либо приносит выгоду, либо вообще не имеет места; следовательно, общая выгода в ходе обмена возрастает. Механизмом же, обеспечивающим реализацию экономической свободы и взаимосвязь действий свободных индивидов, является механизм цен.

Фридмен обращает внимание, что цены одновременно выполняют три функции: информационную, стимулирующую и распределительную.

Информационная функция связана с тем, что цены, указывая на изменения спроса и предложения, несут в себе информацию о потребностях в тех или иных товарах, о дефиците или избытке ресурсов и т. д. Эта функция имеет чрезвычайно важное значение для координации экономической активности[103]103
  Впервые эту функцию цен отметил Ф. Хайек.


[Закрыть].

Стимулирующая функция цен состоит в том, что она заставляет людей использовать имеющиеся ресурсы таким образом, чтобы получить наиболее высоко оцениваемые рынком результаты.

Распределительная функция показывает, что и сколько получает тот или иной экономический субъект (поскольку цены одновременно являются и чьими-то доходами).

Все эти функции цен тесно взаимосвязаны, и, по мнению Фридмена, попытки подавить одну из них негативно сказываются и на других. Поэтому стремление социалистических правительств отделить последнюю функцию от остальных и заставить цены способствовать реализации социальных целей Фридмен считал абсурдным, поскольку цены сообщают побудительные мотивы только потому, что участвуют в распределении доходов. Если цены не выполняют третью функцию – распределения дохода, то человеку нет смысла беспокоиться относительно информации, которую несет в себе цена, и нет смысла реагировать на эту информацию.

Эффективность экономической системы и ее гибкость зависят от возможности свободы индивидуального выбора, поэтому Фридмен является сторонником свободного рынка.

Вместе с тем он признает, что «рыночная модель» не должна безраздельно господствовать в обществе. Если для отдельного предпринимателя характерна ориентация собственных усилий на увеличение прибыли, то для общества в целом может быть далеко не безразлично, в какой мере все его члены имеют доступ к целому ряду благ, которые в данном обществе – с точки зрения господствующих в нем культурных, нравственных, религиозных и других устоев – считаются безусловно необходимыми для жизни человека. К таким благам (с середины XX в.) относятся прежде всего образование и медицинское обслуживание, а также механизм материальной обеспеченности граждан независимо от результатов их конкретной деятельности. Фридмен допускает государственное вмешательство для обеспечения всем гражданам доступа к этим благам, при этом постоянно подчеркивая необходимость поиска компромисса между неизбежными при любом вмешательстве элементами диктата и индивидуальной свободой.

Фридмен принимает государственное вмешательство только в таких формах, которые в наименьшей степени ограничивают свободу человека, в том числе и свободу тратить деньги. Отсюда вытекают и рекомендации Фридмена по предоставлению пособий малоимущим в денежной, а не натуральной форме и введение вместо непосредственных выплат малообеспеченным людям (доходы которых не достигают установленного минимального уровня) системы налогов на личные доходы, которая не снижает активности людей по улучшению их материального положения, так называемой системы отрицательных налогов[104]104
  Суть этой системы состоит в следующем: если доход семьи равен установленному гарантируемому минимуму, семья не платит налогов; если ее доходы превышают этот минимум, налоги платятся по самой низкой шкале и начисляются не на весь доход, а лишь на часть, превосходящую минимальный доход. Если доход семьи не достигает минимума, начисляется отрицательный налог по единой ставке на «недополученную» часть дохода, после чего полученная величина «налога» фактически прибавляется к доходу, который получила семья. При такой системе людям становится более выгодным больше зарабатывать, а не сидеть на иждивении государства, поскольку чем больше заработанный доход, тем больше их доход после «уплаты» налогов.


[Закрыть]. Тем не менее, в целом Фридмен выступает противником чрезмерного расширения сферы предоставления социальных благ, считая, что это порождает так называемую «институциональную безработицу» и «новую бедность»[105]105
  Как это ни покажется на первый взгляд парадоксальным, количество людей, относимых к категориям бедных и безработных, может возрасти в результате мер, предпринятых государством по борьбе с этими явлениями. Так, высоким пособия по безработице уменьшают интенсивность поиска людьми новой работы; аналогичных эффект имеют и высокие пособия малоимущим. В рамках альтернативных возможностей (получать пособия или работать) выбор далеко не всегда будет сделан в пользу последнего, так как издержки выхода на работу (потеря права на ежемесячное денежное пособие, продовольственные талоны, необходимость платить налоги и т. д.) могут оказаться выше дохода, который человек может заработать.


[Закрыть].

Однако мировую известность Фридмену принесли не его мировоззренческие взгляды, а разработка современной версии количественной теории денег.

По духу она близка к неоклассической, так как предполагает гибкость цен и заработной платы, объем производства, стремящийся к максимуму, и экзогенный (т. е. внешний по отношению к системе) характер предложения денег. Своей задачей Фридмен поставил поиск стабильной функции спроса на деньги при постоянстве скорости их обращения.

Функция спроса на деньги близка к кембриджскому варианту и имеет следующий вид:

М = /(У…, х),

где У – номинальный доход, х – прочие факторы.

Предложенная Фридменом функция спроса на деньги является ключевым моментом его денежной теории: зная параметры этой функции, можно определить степень воздействия изменения денежной массы на динамику цен или процента. Это, однако, возможно лишь в том случае, если функция устойчива. Фридмен настаивает на этом, считая, что, при прочих равных, спрос на деньги (желаемый населением денежный запас) представляет собой устойчивую долю номинального валового национального продукта[106]106
  Эмпирически было подтверждено, что для народного хозяйства в целом доля накопления остается достаточно стабильной величиной, несмотря на долговременный рост реального дохода.


[Закрыть], в отличие от кейнсианской модели, где спрос на деньги носит неустойчивый характер в силу существования спекулятивных моментов (так называемых мотивов предпочтения ликвидности).

Еще одно принципиальное отличие взглядов Фридмена от взглядов Кейнса состоит в его убеждении, что уровень процентной ставки не зависит от величины денежной массы (по крайней мере, в долгосрочном плане). Условия долгосрочного равновесия денежного рынка, где ставке процента нет места, выражены известным уравнением, которое получило название – уравнение Фридмена. Уравнение имеет следующий вид:

М = Y + Р,

где М – долгосрочный среднегодовой темп роста предложения денег;

Y – долгосрочный среднегодовой темп изменения реального (в постоянных ценах) совокупного дохода;

Р – темп роста цен, при котором денежный рынок находится в состоянии краткосрочного равновесия.

Другими словами, этим уравнением Фридмен хотел показать, что в долгосрочном плане рост денежной массы не скажется на реальных объемах производства и выразится лишь в инфляционном росте цен, что вполне укладывается в количественную теорию денег, и в более широком плане соответствует представлениям неоклассического направления экономической теории.

Стабильность движения денежной массы Фридмен рассматривает как одно из важнейших условий стабильности экономики в целом. Он предлагает отказаться от попыток использования кредитно-денежных рычагов для воздействия на реальные переменные (уровень безработицы и производства) и в качестве целей этой политики определяет контроль над номинальными переменными, прежде всего ценами. Достижение этой цели Фридмен видит в следовании «денежному правилу», предполагающему стабильный и умеренный рост денежной массы в пределах 3–5% в год.

Эти рекомендации напрямую связаны с разработкой так называемой «проблемы запаздывания». Уже И. Фишер признавал, что последствия кредитно-денежной политики государства проявляются с задержкой. Фридмен же показал, что это запаздывание составляет от двенадцати до шестнадцати месяцев, и это было весьма тревожным выводом, потому что надежно предсказывать состояние рынка экономисты умеют, как считается, не более чем на год вперед. В этом случае рекомендации экономистов относительно сегодняшней политики будут представлять сомнительную ценность. Поэтому Фридмен предложил отказаться от гибкой кредитно-денежной политики, взяв за правило постоянно наращивать денежную массу небольшими и достаточно равными (по годам) порциями.

При установлении размеров таких приращений Фридмен предложил ориентироваться на два показателя, полученных на основе обработки статистических данных. Этими показателями являются:

– среднегодовой прирост объема валового национального продукта (в физическом выражении) за много лет;

– и среднегодовой темп изменения скорости обращения денежной массы.

Проделав необходимые вычисления, Фридмен и получил рекомендуемый им темп роста денежной массы в 3–5%. Нетрудно предположить, что Фридмен выступил за ограничения чрезмерной свободы действий центральных кредитно-денежных органов, считая, что любая резкая мера Центрального банка может вызвать непредсказуемые последствия.

Еще одним современным вариантом классической теории является теория рациональных ожиданий.

3.11. Теория рациональных ожиданий

По духу теория рациональных ожиданий является вариантом неоклассических теорий. Более того, она получила название «новой классической макроэкономики», так как полностью разделяет такие посылки классической политической экономии, как:

– рациональный характер поведения экономических субъектов;

– полноту информации при формировании ожиданий;

– совершенную конкурентность всех рынков;

– мгновенность отражения новой информации на кривых спроса и предложения.

Эти положения неоклассической теории хорошо известны. Неожиданны лишь выводы, которые делают из этих предпосылок представители теории рациональных ожиданий, в частности, лидер данного направления, американский экономист Р. Лукас (род. в 1938 г.), который в 1995 г. стал лауреатом Нобелевской премии по экономике именно за свои исследования в области теории рациональных ожиданий.

Что из себя представляют рациональные ожидания и каков механизм их формирования? На этот вопрос лучше ответить, сравнивая различные механизмы принятия экономических решений.

Как правило, в стабильной (неизменной) системе люди формируют свои ожидания адаптивно. Это означает, что фирмы и потребители корректируют свои ожидания и действия исходя из событий прошлого, ошибок и подтверждений прошлых прогнозов. Таким образом оценивается будущая ситуация на рынках отдельных товаров, динамика цен, изменения конъюнктуры и т. д. Другими словами, фирмы опираются на «прошлые траектории» в движении экономических параметров.

Но в условиях быстрого изменения конъюнктуры, в частности быстрых и значительных изменений как абсолютных, так и относительных цен, они будут убеждаться в ошибочности своих ценовых ожиданий, что, в конце концов, заставит их перейти к иному механизму формирования ожиданий. С большой долей уверенности можно предположить, что экономические субъекты (и фирмы, и потребители) акцентируют свое внимание на текущей информации относительно проводимой государством политики (величины бюджетного дефицита, предполагаемых темпах роста денежной массы, тенденциях в динамике обменного курса и т. д.). И в этом случае ожидания формируются не на основе прошлого опыта, а на основе предвидения будущего. Это и есть рациональные ожидания. Ожидания, основанные на прогнозах будущих событий. Например, в условиях быстрых и значительных изменений цен рациональные экономические субъекты начнут формировать свои ценовые ожидания не на основе прошлого опыта, а использовать свои представления о тенденциях изменения цен. Результатом становится сближение ценовых ожиданий и фактической динамики цен.

По мнению сторонников теории рациональных ожиданий, общая реакция населения на свои ожидания делает бесплодной любую дискретную стабилизационную политику. Они считают, что при рациональном механизме формирования ожиданий и отсутствии неожиданных изменений экономическая политика государства может влиять только на номинальные величины, но никак не на реальные параметры экономической деятельности.

Это положение можно проиллюстрировать следующим примером. Предположим, что государство в целях стимулирования деловой активности проводит политику дешевых денег, увеличивая денежное предложение. В рамках кейнсианских представлений эта политика увеличивает совокупный спрос, так как рост предложения денег уменьшает процентную ставку и вызывает рост спроса на инвестиционные товары. Как следствие, возрастет спрос на труд, увеличивая номинальную заработную плату и тем самым предложение труда. Выпуск продукции увеличивается.

Центральным моментом в этом выводе является предположение о том, что в краткосрочном периоде растет не только номинальная, но и реальная заработная плата, так как подразумевается, что цены на остальные товары остаются прежними или увеличиваются в незначительной степени.

Но как раз с этим положением и не согласны сторонники теории рациональных ожиданий. По их мнению, работники, будучи рациональными и информированными субъектами, понимают, что увеличение денежной массы приведет к росту цен на все товары, и не принимают увеличение денежной заработной платы за рост реальной заработной платы. Иными словами, при рациональных ожиданиях отсутствует денежная иллюзия. И если все экономические субъекты предполагают, что увеличение предложения денег приведет к увеличению всех цен в равных пропорциях, то не произойдет никаких изменений ни в предложении труда, ни в выпуске продукции.

Таким образом, любая экономическая политика, если она предсказуема (а она достаточно предсказуема, если базируется на определенных представлениях относительно того, как работает экономика и каким образом государство может вмешиваться в экономические процессы), всегда будет учитываться в ценовых прогнозах экономических субъектов. Последние формируют свои ожидания на основе той же самой информации, какая имеется в распоряжении политиков. Более того, фирмы и потребители принимают решения и действуют, зачастую не ожидая наступления самих событий. И тогда экономическая политика (в нашем примере – политика дешевых денег) в рамках теории рациональных ожиданий не будет иметь никакого результата, поскольку население ждет инфляцию, предприятия повышают цены, кредиторы – процент, рабочие требуют повышения заработной платы, и в итоге не происходит реального увеличения производства и занятости.

Именно поэтому сторонники теории рациональных ожиданий настаивают на том, что действия участников экономических процессов, совершаемые на основе ожиданий, нейтрализуют любую попытку вмешательства государства в экономику. Если политика понята правильно, она не будет воздействовать на производство, занятость, реальный процент. Денежные и бюджетные операции могут дать реальные эффекты лишь временно, пока экономические субъекты неверно судят о намерениях властей.

Интересно отметить, что единственным исключением, где теория рациональных ожиданий признает возможность проведения эффективной экономической политики, связано с подавлением инфляции. И это не случайно, поскольку сам темп инфляции существенно зависит от инфляционных ожиданий. А так как рациональные инфляционные ожидания зависят от проводимой государством бюджетной и денежной политики, то изменение этой политики изменяет и ожидания. Вера в серьезность антиинфляционной политики быстро гасит инфляцию.

По мнению сторонников теории рациональных ожиданий, для успешной борьбы с инфляцией политики должны объявить правильный комплекс антиинфляционных мер и безусловно их выполнить, получив полный кредит доверия от населения. Также необходимо, чтобы план снижения инфляции был объявлен до формирования важнейших ожиданий, и люди, устанавливающие цены и заработную плату, должны поверить в объявленный план.

Как видим, в рамках теории рациональных ожиданий, дискреционное управление предложением денег, поскольку оно не оказывает заметного влияния на производство, занятость и реальную ставку процента, должно быть заменено управлением, ориентирующимся на тот или иной вариант правила роста денежной массы. Это предложение напоминает «денежное правило» М. Фридмена.

Но не только в этом можно усмотреть связь теории рациональных ожиданий и монетаризма. Так же как и представители последнего, сторонники теории рациональных ожиданий стоят на позициях, что деньги – фактически единственный нарушитель экономического равновесия, деньги и цены всегда изменяются пропорционально, а периоды перехода между состояниями денежного равновесия практически мгновенны. Как видим, здесь повторяются постулаты количественной теории денег.

При всей своей логичности обращают на себя внимание слабые стороны теории рациональных ожиданий. Одна из них – предпосылка о полной информированности лиц, принимающих решения. Вряд ли это реалистическое допущение. Совершенно очевидно, что когда рыночная цена на продукцию какой-либо фирмы поднимается, предприниматель не знает в достаточной степени, выросла ли относительная цена на его продукцию или же имеет место ситуация общего роста цен.

Другими словами, производитель сталкивается с проблемой интерпретации фактического увеличения цены на его продукцию. В случае неверной интерпретации предприниматель ошибочно принимает неожиданный рост цен на свою продукцию как рост относительных цен и потому увеличивает ее предложение. А если каждый совершает ту же ошибку, то совокупное производство растет, что подтверждает правильность кейнсианской экономической политики (по крайней мере, в краткосрочном плане).

Однако сторонники теории рациональных ожиданий делают акцент на долгосрочных аспектах экономического роста, отмечая, что, в конце концов, каждый понимает свою ошибку и совокупное производство уменьшается. Любопытно, что здесь мы видим еще одну трактовку экономического цикла – как результата ограниченности информации, обеспечиваемой ценовыми сигналами. Экономический цикл трактуется в теории рациональных ожиданий как результат массовых «рациональных ошибок».

Как уже отмечалось, слабой стороной теории рациональных ожиданий является предположение о существовании рынка с полной информационной прозрачностью, когда все обладают знанием относительно параметров экономической деятельности (цены, издержки, прибыль, заработная плата и т. д.). Сторонники данной теории в своих рассуждениях не допускают рынков с неполной или искаженной информацией. Их модель – модель непрерывного равновесия с рациональными ожиданиями и полностью информированными субъектами. Именно при устойчивом равновесии выполняются все основные допущения теории рациональных ожиданий: абсолютная и мгновенная гибкость цен и равный и беспрепятственный доступ к информации.

Но именно этих предпосылок мы не видим в экономической действительности. Спрос и предложение на рынках приходят в соответствие с опозданием, в отношениях цен, и особенно заработной платы, действует так называемый «эффект храповика». Таким образом, гибкость цен является проблематичной, информация является редким и потому дорогим ресурсом. Необходимость затрат на информацию является ограничителем экономического поведения, отдельные лица, близкие к власти, обладают информационным преимуществом. А поскольку информация не бесплатна и не общедоступна, то существуют непроясненные (неравновесные) рынки.

В свою очередь, состояние неравновесия предполагает структурные изменения, которые сопровождаются изменениями параметров экономической деятельности, причем эти изменения могут быть сколь угодно большими. И здесь начинает действовать так называемое правило Шумпетера: в привычных условиях люди ведут себя одинаково (в состоянии статического равновесия), а в неожиданных ситуациях – начинают действовать по-разному. Как следствие, мы получаем несколько типов рационального поведения, в отличие от классической теории, где постулируется один тип рационального поведения.

И в этом случае из теории рациональных ожиданий уже не следует вывод о нейтральности экономической политики. И хотя ожидания могут формироваться на рациональной основе, они могут оказывать длительное воздействие на реальные экономические переменные.

Следует отметить, что современная экономическая теория все более превращается в теорию рационального принятия решений. Этот процесс сопровождается стремлением утвердить экономический подход в качестве общезначимого для объяснения всех социально-экономических явлений. Он получил название «экономического империализма» и характерен для такого направления экономической теории, как неоинституционализм.

3.12. Экономические взгляды представителей неоинституционализма

Как вы помните, институционализм как направление в экономической мысли сформировался в начале XX в. Его возникновение связывают с работами американского экономиста Т. Веблена, который выступил с критикой основных положений классической теории. И в своем дальнейшем развитии институционализм проявился как оппозиционное, критическое направление в западной экономической науке, представителей которого волнуют не чисто экономические вопросы, а экономические проблемы во взаимосвязи с проблемами социальными, политическими, этическими, правовыми. Привычные для неоклассической школы категории (цена, прибыль, спрос) в концепциях институционалистов рассматриваются с учетом всей сложности общественных и, главным образом, социальных отношений.

Они обращают внимание на то, что институты[107]107
  Напомню, что под институтами понимаются правила и механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, где под нормами понимаются неформальные ограничения на поведение человека. Таким образом, институты ограничивают и определяют спектр альтернатив, доступных экономическим агентам. Они представляют собой политические организации, формы предпринимательства, системы кредитных учреждений. Это налоговое и финансовое законодательство, система договорного права, взаимных обязательств, гарантий торговых марок, организация социального обеспечения и многое другое, связанное с хозяйственной практикой.


[Закрыть] определяют формы и границы деятельности людей. И потому институциональный подход означает анализ не только экономических категорий и процессов в их «чистом» виде, но и анализ институтов, в определенном смысле внешних факторов экономического развития. Институционалисты считают (по крайней мере, представители старого институционализма), что концепции неоклассиков схематичны и оторваны от действительности. Это обусловлено тем, что процесс ценообразования (центральная проблема неоклассической теории) давно уже осуществляется не в процессе свободной конкуренции, а находится под контролем тех, в чьих руках находится экономическая власть, т. е. властными структурами. К тому же на экономическую ситуацию влияют не только цены, но и такие существенные факторы, как политика профсоюзов, политика союзов предпринимателей, политика государства и т. д.

Неоклассики, по мнению их оппонентов-институционалистов, недооценивают проблему экономической и политической власти. А эта проблема, по их мнению, находится не за пределами, а в рамках экономического анализа. Концентрацию экономической власти рождает сама экономика, эта концентрация не приносится извне.

Экономическая наука, считают институционалисты, это наука не о функционировании, а о развитии общества. Она должна отойти от традиционных подходов. Важно не просто регулировать экономические процессы, а менять картину экономического развития, поэтому в состав экономической науки должна войти теория общественного управления

Интерес к институциональному направлению вызывается, не в последнюю очередь, тем, что изменились цели общественного развития, пересматривается проблематика экономической науки.

Этим проблемам уделили внимание представители неоинституционализма, которые, как и представители старого, «традиционного» институционализма, пытаются связать воедино экономическую теорию, право, социологию, политологию. Однако между «старыми» и «новыми» институционалистами имеются существенные различия.

В первую очередь, это касается методологии. Как известно, «старые» институционалисты шли к экономике от права и политики, пытаясь изучить проблемы экономической теории методами других наук об обществе. «Новые» же институционалисты, наоборот, изучают политические, правовые и другие проблемы методами неоклассической экономической теории, и, прежде всего, с применением аппарата современной микроэкономики, идя от общих принципов неоклассической экономической теории к объяснению конкретных общественно-экономических явлений.