Текст книги "Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси (сборник)"

На мониторе сразу же отобразилась информация о давлении Вань Игуана и его электрокардиограмма.

– Сейчас у вас нормальные пульс и давление, – сказала Ли Мэйфэнь.

– Естественно, – отозвался Вань Игуан, он казался даже довольным.

– Сейчас я задам вам десять вопросов, вам следует отвечать только «да» или «нет». Понятно?

– Понятно.

– Тогда начнем. – Ли Мэйфэнь смотрела не на Вань Игуана, а на монитор. – Вас зовут Вань Игуан?

– Да.

– Во время работы начальником управления по контролю за безопасностью на производстве получали ли вы взятки?

– Нет.

– Ваш сын, Вань Сяои, учится в Америке. Он получает полную стипендию?

– Да.

– Весь ваш доход легальный?

– Да.

– У вас имеется недвижимость в количестве больше двадцати квартир?

– Нет.

– Вы хороший человек?

– Да.

– Вы верите в коммунизм?

– Да.

– Вы счастливы?

– Да. Нет.

– Можно говорить только «да» или «нет».

– Да.

– Вы любите жену?

– Да.

– У вас есть любовница?

– Нет.

Десять вопросов были заданы, и ответы получены. Ли Мэйфэнь молча застыла, уставившись на цифры, высветившиеся на мониторе.

Вань Игуан сгорал от нетерпения и подошел поближе:

– Ну как?

Внезапно Ли Мэйфэнь сурово произнесла:

– Сядь!

Вань Игуан послушно вернулся на свое место. С волнением он смотрел на жену, словно собака, опасающаяся, что хозяин ее бросит.

– Вань Игуан, я сейчас скажу тебе результаты, – холодно, с кажущимся спокойствием сказала Ли Мэйфэнь. – Я задала тебе десять вопросов, и только на один ты ответил правду. Остальные девять ответов были ложью.

– А какой ответ был правдой? О, я знаю! Второй с конца – «Вы любите жену?», я ответил «да».

У него была быстрая реакция.

– Я спросила: «Вас зовут Вань Игуан?», и ты ответил «Да». Вань Игуан! Только этот ответ не был ложью!

Вань Игуан лишился дара речи. Словно истец или ответчик, который в душе все понимает, но никак не может смириться с приговором, он поднялся и запротестовал:

– Это… это… это… это неправда! Как это возможно? Это ошибка! Все сфабриковано и неверно!

– Вань Игуан, этот прибор не может лгать. Это же детектор лжи! Высокие технологии!

– У детектора лжи точность всего девяносто девять процентов, так? Ведь есть же еще один процент? И вот мой тест как раз и входит в этот один процент!

– Вань Игуан, а я еще думала, ты любишь меня. Кто бы мог подумать, что не только не испытываешь ко мне чувств, но еще и любовницу завел! – Ли Мэйфэнь не отреагировала на его вопрос о точности детектора лжи. – На самом деле я и сама понимала, что у тебя наверняка есть пассия, просто не хотела верить.

Ее глаза налились слезами, в них не было ненависти, лишь одна печаль.

Перед лицом прямолинейного и точного прибора, перед лицом горюющей жены Вань Игуан перестал бессмысленно отпираться. Он всего лишь хотел спасти – свою семью, собственную карьеру и жизнь.

Он плюхнулся перед женой на колени и ударил себя по лицу:

– Дорогая, я ошибся! У меня была любовница, но я уже порвал с ней! Полностью разорвал отношения. Обещаю, больше никогда не сделаю ничего, что обидело бы тебя. Гарантирую, буду предан нашему браку, буду любить нашу семью. Самое главное сейчас, дорогая, чтобы комиссия по проверке дисциплины и прокуратура ничего не нашли и чтобы не было суда. Обычного допроса я не боюсь, сейчас мне трудно справиться с вот этим аппаратом – детектором лжи. Давай вместе подумаем, как его обойти! Дорогая!

Увидев его раскаяние и выслушав жалобные мольбы, Ли Мэйфэнь смягчилась:

– Я не знаю, сам подумай.

– Давай попробуем еще раз? – предложил Вань Игуан. – Задавай одинаковые вопросы, много раз. Если один раз не получится, то попробуй еще один раз, десять раз, сто раз, тысячу раз, я не верю, что не смогу победить его!

– Это – бесчувственный аппарат, а не твоя жена.

– «Солнце вокруг озарило восток, на западе – снова дождь. Ты говоришь, непогожий день, – а день куда как погож!»[40]40
  Строка из стихотворения поэта Лю Юйси (772–842), пер. А. Сергеева, сборник «Поэзия эпохи Тан» (М., 1987. С. 285). В последней строке присутствует игра слов. «Погожий день» созвучен слову «чувства», таким образом, фразу можно интерпретировать так: «Ты говоришь, что чувств нет, но они на самом деле есть!»


[Закрыть] Разве не говорят, что ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой?

Ли Мэйфэнь смотрела, как ее бедолага-муж просит прощения, ищет спасительный выход, и думала: разве она сама не такая же бедолага? Они – товарищи по несчастью. Лучше уж действовать, чем предаваться бесплодным размышлениям. Ли Мэйфэнь снова подключила детектор и начала повторять:

– Вас зовут Вань Игуан?..

И вдруг случилось то, чего Вань больше всего хотел избежать и чего больше всего боялся.

На цинковой шахте «Лалан» произошла авария.

Получив сообщение, Вань Игуан сразу же помчался на шахту, находившуюся среди высоких гор за сто километров от Наньхэ. Естественно, он знал, что это было дочернее предприятие корпорации «Рудник Лунчан», юридическим лицом которого и председателем правления являлся Сян Бэйфан – человек, дававший ему больше всего взяток. Поэтому он на полпути позвонил Сян Бэйфану:

– Бэйфан, как там сейчас обстановка?

Из трубки раздался голос Сян Бэйфана:

– Брат Вань, я еще в Макао[41]41
  Макао (другое название Аомэнь) – специальный административный район на юге Китая, бывшая португальская колония. Город известен казино, ночными клубами, ипподромом. Более десяти процентов дохода города – от игорного бизнеса.


[Закрыть], в этот раз фортуна отвернулась.

– На шахте «Лалан» авария, а ты не собираешься возвращаться? Как ты можешь продолжать играть?

– Эта авария не первая, такое часто случается. Мой генеральный директор уже отправился туда, чтобы все решить.

– В этот раз все по-другому! Речь идет о жизни и смерти. Давай немедленно возвращайся!

Сначала причиной аварии назвали протечку воды, а она произошла из-за нарушения границ площади, разрешенной для добычи. Работы проводились под выработанным пространством, где скопилась вода. В результате проходчики пробили брешь в стене, разделявшей их шахту и выработанное пространство, что привело к аварии с ущербом в особо крупном размере. Под «особо крупным размером» имеются в виду человеческие жертвы от трех человек и более. Первым делом Вань Игуан, прибыв на место происшествия, поинтересовался у генерального директора корпорации «Рудник Лунчан» Хэ Бо:

– Сколько погибло человек?

Тот ответил:

– На настоящий момент нашли тела семерых, в шахте остались тридцать шесть человек, про которых ничего не известно.

Вань Игуан не осмелился проявить небрежность в этом деле и через провинциальное правительство сообщил о происшествии в Госсовет.

Руководители правительства провинции и государственного управления по контролю за безопасностью на производстве через семь часов прибыли на шахту «Лалан». Выслушав отчет, главный начальник выразил мнение: данная авария произошла из-за отказа владельцев шахты выполнить приказ соответствующих органов об остановке производства, на шахте проводились незаконные работы, добыча велась с нарушением разрешенных границ. Иными словами, халатность привела к серьезной аварии. Ответственные лица, начальник шахты, гендиректор, председатель правления – всех следовало арестовать, а потом провести расследование и узнать, кто их прикрывает. Расследование довести до конца, не допуская никаких поблажек!

У сидевшего на собрании Вань Игуана волосы встали дыбом. Он украдкой отправил Сян Бэйфану смс-сообщение: «Не приезжай!» Тот отозвался: «Брат Вань, я уже в пути, через полчаса буду на шахте». Вань Игуан отправил еще одно смс: «Уезжай! Чем дальше, тем лучше!»

Прошел день. Сян Бэйфан так и не появился, Вань Игуан вздохнул с облегчением. Он решил, что Сян Бэйфан ударился в бега и сейчас уже далеко.

На самом деле Сян Бэйфан не успел уехать далеко, он еще был в Наньхэ. Поначалу, услышав приказ Вань Игуана уезжать, он не захотел его слушаться, да и кто смог бы отказаться от миллиардного состояния и отправиться налегке в далекие края? А самое главное – он верил, что Вань Игуан сможет его прикрыть. И решил скрыться, только когда по телевизору услышал новость, что его объявили в розыск, но было уже поздно.

В аэропорту, на вокзале, на пропускных пунктах на шоссе – везде был вывешен приказ об аресте с фотографией Сян Бэйфана. За него обещали вознаграждение в сто тысяч юаней.

Оказавшись в безвыходном положении, Сян Бэйфан вспомнил об одном человеке, об одном укрытии.

Он постучал в дверь Линь Хунъянь.

Она была знакома с Сян Бэйфаном, но все равно изумилась:

– Директор Сян, откуда вы узнали, где я живу?

– Сестра, я сам выбирал эту квартиру в качестве подарка, естественно, я знаю, где она находится.

Линь Хунъянь произнесла:

– Неважно, кто ее дарил, вы сейчас не должны находиться здесь. Вам лучше уйти. Я знаю о ваших проблемах. Видела по телевизору.

– Но мне некуда идти, сестра, – сказал Сян Бэйфан. – Я не могу уехать из города и домой вернуться не могу. Боюсь селиться в гостиницу, и по телефону мне нельзя позвонить. Только у вас я могу спрятаться, укрыться на время, а когда все стихнет, я уйду.

– Вань Игуан знает, что вы здесь?

Сян Бэйфан покачал головой:

– Брат Вань сказал мне уехать, он, наверное, думает, что я уже сбежал.

– Ну, тогда вы тем более не можете тут остаться. Ваш брат Вань меня убьет, а вы больше не сможете быть друзьями.

– Пожалуйста, поверьте мне, сестра. Я хоть и развратник, но у меня есть принципы, есть границы. А именно – женщин своих друзей ни в коем случае не трогать!

– Если вы – друг брата Ваня, то уходите, не надо впутывать его. И не нужно оставаться у меня тут. Вознаграждение в сто тысяч юаней мне не требуется, так что будем считать, что вы здесь не появлялись.

Сян Бэйфан, увидев, что она твердо намерена его выгнать, вспылил:

– Милая Линь, не надо доводить дело до крайности. Ты понимаешь, что произойдет, если я сейчас выйду на улицу? Там полно полицейских, как только я выйду, меня точно сразу схватят. И знаешь, какие будут последствия? Меня спросят о том, кто меня прикрывает. А кто меня прикрывает? Вань Игуан. В каких мы с ним отношениях? У нас с ним альянс, как у США с Японией. Если Япония будет воевать, а Америка не прикроет, то она точно потерпит поражение. Если Вань Игуан не защитит меня, не сможет спасти меня, я сяду в тюрьму или даже лишусь головы. Но перед этим может так случиться, что я утащу еще одного человека за собой – того, кто должен был прикрывать мою спину. Ты – женщина Вань Игуана, само собой разумеется, ты должна помочь мне спрятаться. И, кроме того, – тут он показал пальцем на комнату, – эту квартиру я подарил Вань Игуану, а он – тебе. Всю отделку квартиры, мебель – это все покупал я. В целом я потратил на эту квартиру более трех миллионов. И что, мне нельзя тут пожить какое-то время, скажем, дней десять?

Выслушав жесткие и разумные доводы Сян Бэйфана, Линь Хунъянь решила, что упорствовать и опасно, и негуманно:

– Ладно, оставайтесь.

Она устроила Сян Бэйфана, вошла в спальню, закрыла дверь и окна и позвонила Вань Игуану:

– Игуан, приезжай скорее! Сян Бэйфан у меня, поселился и не уезжает.

Вань Игуан в этот момент уже находился в Наньхэ в своем кабинете. Он был поражен в самое сердце, словно услышал трагическое известие. В ярости он бросился к Линь Хунъянь.

Но на полпути Вань Игуан остановился, потом вбежал в общественный туалет, поразмышлял там какое-то время, и лишь оставшись в одиночестве, набрал номер Линь Хунъянь:

– Хунъянь, я не приду. Не могу прийти. Раз уж Сян Бэйфан у тебя, пусть поживет какое-то время. Сейчас ситуация такая – нам надо разработать запасной план, чтобы Сян Бэйфан, когда его схватят, не выдал меня. Давай ты вместо меня, нет, вместо прокуратуры допросишь его. Проведешь жесткий допрос, и посмотрим, выдержит ли он? Не выдаст ли меня?

В последующие два дня Вань Игуан в специально снятом для этой цели номере гостиницы управлял действиями Линь Хунъянь. Он дал ей указание допрашивать Сян Бэйфана, включив электропечку, давать ему только соленую воду, не позволять спать.

Результат был удовлетворительный: Сян Бэйфан признал свою вину, но ни слова не сказал про Вань Игуана.

Однако Вань Игуан все-таки не был абсолютно спокоен. Он позвонил Линь Хунъянь:

– Последний прием – используй против него свои женские чары. Посмотрим, как он справится.

Линь Хунъянь возмутилась:

– Вань Игуан, ну ты подлец! Ты меня за кого принимаешь? За шлюху? Хоть я и на содержании у тебя, но я не шлюха! Ты даже свою женщину согласен отдать, подлец ты или нет, как думаешь?

Вань Игуан опроверг ее обвинения:

– Я не считаю тебя шлюхой. Проститутки для Сян Бэйфана – не что-то редкое и необычное. И я не хочу, чтобы ты доводила дело до конца, просто притворись, что соблазняешь его. Посмотри, не в этом ли его слабость. Может ли он держать себя в руках с красивой девушкой? Если дотронется до тебя – сразу прекращай. Как только проявит слабость, мгновенно его останови. Помни: прекращай, как только дотронется.

Линь Хунъянь все равно не соглашалась:

– Да кто сейчас проводит допросы с помощью соблазнения? Только по телевизору агенты Гоминьдана таким образом допрашивают коммунистов.

– Я просто хочу со всех сторон испытать силу воли Сян Бэйфана, посмотреть, насколько сильна его решимость, надежен ли он…

В этот момент Линь Хунъянь повесила трубку.

Тем же вечером Линь Хунъянь пошла в ванную и специально не закрыла дверь, оставив небольшую щель. Журчание воды и пар непрерывно прорывались наружу, достигли гостиной и окутали Сян Бэйфана. Он подошел к двери ванной, чтобы ее прикрыть, но не удержался и заглянул внутрь. От увиденного в нем разгорелась похоть, выжигающая глаза. Обнаженное тело Линь Хунъянь напоминало нежный побег бамбука, очищенный от листьев, оно привлекало, соблазняло. Словно бык, он ринулся вперед, схватил Линь Хунъянь в объятия и начал целовать этот бамбуковый росток. Так как он не произнес ни слова, а в ванной комнате стоял густой пар, девушка сделала вид, что приняла его за Вань Игуана:

– Игуан, почему ты пришел только сейчас?

Сян Бэйфан подумал, что она ошиблась, и решил использовать это себе на пользу: все так же молча он продолжал целовать Линь Хунъянь. Она, делая вид, что отталкивает его, смущенно произнесла:

– Сян Бэйфан снаружи, нехорошо, если он увидит.

Сян Бэйфан продолжал делать свое дело.

– Игуан, ты слышишь меня? Вань Игуан! – громко сказала Линь Хунъянь.

Сян Бэйфан смело обнимал ее, трогал, он подумал, что если возбудит ее так, что она окажется на верху блаженства, то можно будет и раскрыть, кто он на самом деле. Просто поставить ее перед свершившимся фактом, когда, как говорится, из сырого риса уже будет сварена каша. Ей просто придется принять произошедшее. Женщины же часто так делают? К тому же ни телом, ни членом Вань Игуан не был лучше Сян Бэйфана. На сколько Вань Игуан старше? Сейчас он умоляет меня, боится меня. И если он хочет сохранить нынешнее положение и жизнь, ему надо за это чем-то расплатиться – например, отдать свою женщину.

Линь Хунъянь поняла, что не может позволить Сян Бэйфану продолжать, иначе это уже будет не часть плана, а ее моральные ценности и добропорядочность окажутся под вопросом, она предаст Вань Игуана:

– Сян Бэйфан, я знаю, что это ты, – спокойно и хладнокровно сказала она. – Отпусти меня.

Сян Бэйфан остолбенел, перестал ее трогать, но не отпустил, словно не мог остановиться.

– Покончим на этом. Если сейчас меня отпустишь, я ничего не скажу Вань Игуану, будем считать, что ничего не было.

Сян Бэйфан по-прежнему удерживал ее, не желая останавливаться.

– Сян Бэйфан, произнеси «сестра», и ты останешься настоящим мужчиной.

Сян Бэйфан поскрежетал зубами и наконец вытолкнул из себя слова:

– Сестра, прости!

Он медленно разжал объятия, а затем покинул ванную, обхватив голову руками.

Линь Хунъянь оделась, привела себя в порядок и вышла в гостиную. Она чинно уселась на диван на некотором расстоянии от Сян Бэйфана, который слушал телевизор, опустив голову. Оба молчали, как два министра иностранных дел, которым после разрешения противоречий требовалось время на то, чтобы восстановить хорошие отношения.

– Сестра, можно задать один вопрос? – внезапно спросил Сян Бэйфан.

Задавай.

– Почему… почему ты не закрыла дверь, когда мылась?

– Привычка. Я же обычно живу одна. А сегодня забыла, что ты тут сейчас.

– А вчера? И несколько дней назад? Почему ты закрывала дверь?

– Потому что вчера и несколько дней назад я не забывала.

– И еще один вопрос, сестра.

– Говори.

– Ты ведь точно знала, что это не Вань Игуан, а я, Сян Бэйфан, так почему ты позволила мне делать то, что я не должен был делать? И почему тогда не разрешила мне продолжить делать то, что я тем более не должен был делать?

– На самом деле, это два вопроса, но на оба я отвечу одной фразой: потому что вы, мужчины, все – скоты.

Позднее, разговаривая по телефону с Вань Игуаном, она еще раз повторила фразу про то, что «все мужчины – скоты».

Вань Игуан сразу все понял:

– Вот же сволочь этот Сян Бэйфан! – ругался он. – До какой стадии ты позволила ему дойти? Дотронулся и все? Да?

– Что сейчас-то делать? Выгнать его? Или позволить остаться здесь?

– Когда он вечером заснет, закрой дверь в спальню и запри на замок.

– И без твоих напоминаний уже заперлась.

– Пусть поживет еще пару дней. А я придумаю способ, как его выпроводить.

Прошло два дня. Вань Игуан позвонил Линь Хунъянь:

– Хунъянь, передай трубку Сян Бэйфану, мне нужно ему кое-что сказать.

Линь Хунъянь прошла из спальни в гостиную и протянула трубку Сян Бэйфану:

– Это Вань Игуан, хочет поговорить с тобой.

Сян Бэйфан с опаской ответил:

– Брат Вань!

– Бэйфан, эти несколько дней тебе пришлось терпеть неудобства. Хорошо ли заботится о тебе сестра?

Теплота в голосе Вань Игуана смягчила сердце Сян Бэйфана, он даже чуть не заплакал. Он посмотрел вслед повернувшейся, чтобы уйти в свою комнату, Линь Хунъянь и специально громко произнес:

– Хорошо, очень хорошо! Сестра – прекрасный человек!

– Ладно, ближе к делу. Вопрос вот в чем. Сейчас ты ведь не можешь уехать ни воздушным, ни наземным путем? За эти дни я приготовил все, чтобы отправить тебя по воде. Прямо сегодня вечером. В девять часов, пока народу везде еще много, выходи и отправляйся на причал в рыбацком порту на улице Цзянбинь. Там тебя будет ждать один человек. Я скажу Линь Хунъянь, чтобы она дала тебе бейсболку, наденешь ее, когда будешь выходить.

Сян Бэйфан был тронут до слез.

Ровно в девять вечера Сян Бэйфан пришел на причал в рыбацком порту. Его встретил лысый коротышка, который отвел его к моторной лодке.

На лодке находился другой коротышка – с ежиком на голове. Он сказал, чтобы Сян Бэйфан сел в центр лодки. Лысый отвязал веревку, сел в лодку и оттолкнул ее шестом от берега.

Лодка потихоньку удалялась от берега. Лысый и Ежик сидели с двух концов, а Сян Бэйфан – между ними посередине. Под ним было что-то твердое, и он чувствовал, что заднице как-то особенно холодно, и спина мерзнет. Сян Бэйфан потрогал, а потом присмотрелся – это был огромный камень. Он очень удивился – зачем в лодке камень? Для чего? А потом посмотрел на своих провожатых – с каменными лицами, но с глазами, в которых он увидел смерть. И тут он догадался, для чего нужен камень, – чтобы утопить его тело после убийства. И, воспользовавшись тем, что лодка еще была не слишком далеко от берега, он прыгнул в воду и поплыл к причалу.

Лысый и Ежик развернули лодку и помчались за ним. Лысый, сидевший на носу, безостановочно лупил бамбуковым шестом по плывущему Сян Бэйфану, но все время чуть-чуть, но промахивался, никак не мог попасть по голове.

То, что Сян Бэйфан каждую неделю по восемь часов занимался плаванием, спасло ему жизнь. Он первым добрался до берега, выбрался из воды и помчался прочь изо всех сил.

Лысый и Ежик следовали за ним по пятам. Промокший до нитки Сян Бэйфан, как сумасшедший, мчался туда, где был свет. Бежать на свет – это то, что отличает нормального человека от сумасшедшего. Он выскочил на проспект Цзянбинь, здесь повсюду царило оживленное веселье, ездили машины, но никто не обращал внимания на одного беглеца и двух преследующих его кровожадных людей.

Сян Бэйфан вспомнил, что полицейский участок недалеко, и помчался в то самое место, от которого собирался сбежать.

В двух метрах от ворот полицейского участка Сян Бэйфан остановился, обернулся и посмотрел на своих преследователей. Они больше не бежали за ним, а стояли метрах в трех от него.

Тяжело дыша, он махнул рукой, подзывая к себе этих людей, собиравшихся убить его:

– Идите сюда! Подходите!

Лысый с Ежиком понимали, что он пытается завлечь их в ловушку, не приближались, но и не удалялись. Их противостояние напоминало схватку человека и собаки.

– Вас нанял Вань Игуан, эта скотина, чтобы убить меня? – прорычал Сян Бэйфан. – Имел я всех его родственников до восьмого колена! Сколько денег я ему отдал, раскормил гада, а он нанял людей убить меня! Да я, мать вашу, пойду с повинной, лучше уж сдамся, но зато проживу какое-то время!

Дежуривший на воротах охранник услышал шум, вышел и крикнул:

– Чего разорались? Не знаете, что ли, что это полицейский участок?

Сян Бэйфан обернулся и подошел к охраннику:

– Я – Сян Бэйфан, председатель правления корпорации «Рудник Лунчан», я пришел с повинной.

Охранник взглянул на Сян Бэйфана и произнес:

– Вы ошиблись, здесь юг, а не север[42]42
  Игра слов: имя Сян Бэйфан можно перевести и как «обращенный на север», «направляющийся на север».


[Закрыть].

– Меня хотят убить, сами посмотрите! – Он повернулся и потянул охранника за собой.

Но Лысого и Ежика уже и след простыл.

Ничего не поделать. Охранник покачал головой и собрался вернуться в дежурное помещение, но Сян Бэйфан удержал его.

Охранник наклонился, чтобы выдернуть руку и оттолкнуть Сян Бэйфана.

Тому ничего не оставалось, как изо всех сил ударить охранника кулаком.

Вань Игуана забрали люди из прокуратуры во время небольшого перерыва в докладе. Он вышел из туалета, только застегнул молнию на штанах и собирался помыть руки, как рядом оказались два прокурора, показали свои удостоверения и взяли его в тиски.

Сотрудники госуправления по контролю за безопасностью на производстве ждали, когда их начальник вернется и закончит читать свой доклад, но его все не было. В конце концов к ним вышел заместитель начальника. Сияя от радости, он объявил:

– Сегодняшний доклад был чрезвычайно успешным, очень впечатляющим. На этом все. Собрание окончено!

Комната для допросов в прокуратуре сильно отличалась от домашней. Об этом Вань Игуан не подумал. Когда он уселся на стул, первое, на что он обратил внимание, – обстановка. Здесь все было слишком примитивное, убогое: всего один стол, три протертых стула и старый компьютер.

Но какое это имело значение? Вань Игуану было наплевать на обстановку. Он был давно готов, закалил несокрушимую волю.

Двое полицейских, допрашивавших Вань Игуана, были приветливы: мужчина предложил сигарету, а девушка налила воды.

Вань Игуан отпил глоток:

– У этой воды неправильный вкус.

Полицейский покрутил в руках свою чашку:

– Но мы с вами пьем одну и ту же воду.

– Почему вы не дали мне соленую воду?

Девушка-полицейский слегка опешила, потом ее лицо снова смягчилось, словно она поняла, что имел в виду Вань Игуан:

– Вы что, думаете, мы вас сейчас будем пытать на «тигровой скамье»? Но ведь вы как раз и есть «тигр»[43]43
  В 2013 году после XVIII съезда Коммунистической партии КНР председатель Си Цзиньпин сформулировал новый государственный курс, направленный на борьбу как с коррупцией в верхних эшелонах власти, так и с коррупцией в самых низах. Данный курс стали называть «борьба с тиграми и мухами». «Тигры» в данном случае – крупные коррупционеры, чиновники, занимавшие высокие должности, а «мухи» – мелкие чиновники, также занимавшиеся коррупцией.


[Закрыть].

– Я не тигр! – произнес Вань Игуан.

– Вы лжете, – отозвался полицейский.

– Если вы полагаете, что я вру, принесите детектор лжи, посмотрим тогда, лгу я или нет.

Девушка-полицейский сказала:

– А зачем нам использовать детектор лжи? Нам без надобности.

– Если вы не используете детектор лжи, то не надо голословно обвинять меня во лжи.

Мужчина-полицейский достал карту памяти, показал ее и произнес:

– Нам и этого достаточно.

Он вставил карту в компьютер, а затем мышкой кликнул на видеопроигрыватель.

На экране, развернутом в сторону Вань Игуана, появилось видео, как Сян Бэйфан дает ему взятки.

Каждый факт и каждая сумма записаны были на видео со звуком и производили сильное впечатление.

После окончания видео Вань Игуан сказал:

– Протестую, это фальшивка!

Полицейский отозвался:

– Это было записано лично Сян Бэйфаном. Каждый раз, когда он приносил вам взятку, он использовал портативную скрытую камеру, – тут он достал очки, – а конкретно – шпионскую камеру в очках, – он указал на очки, – вот тут сама камера, вот сюда вставляется карта памяти, а вот здесь – разъем для зарядки. Вы видели Сян Бэйфана в этих очках?

– Вот же ублюдок! Когда он приходил в этих очках, я думал, что он просто прикидывается интеллигентом, а он – настоящий волк в очках!

Вань Игуан был подавлен.

Год спустя Вань Игуан и Сян Бэйфан встретились в тюрьме города Наньхэ. Они предполагали, что действительно могут встретиться в главной тюрьме города с лучшими методами охраны и прекрасной инфраструктурой. Мысленно они представляли, что встреча эта произойдет случайно в туалете. При встрече недруга глаза загорятся гневом, Вань Игуан засунет голову Сян Бэйфана в унитаз, а тот будет яростно пинать Ваня по нижней части тела. Один хотел отомстить за предательство, другой – за попытку убийства. В общем, они дрались бы до крови, не на жизнь, а на смерть.

Но реальная встреча произошла неожиданно для обоих. Они столкнулись на баскетбольной площадке. Был государственный праздник – День образования КНР, в тюрьме проводились праздничные мероприятия, среди которых был баскетбольный матч. Шла борьба за первое и второе место, сражались «бессрочная» и «срочная» команды. «Бессрочная» команда состояла из людей, приговоренных к пожизненному заключению, а «срочная», естественно, из тех, у кого срок определен. Вань Игуан был защитником у «бессрочной» команды, а Сян Бэйфан – нападающим у «срочников».

Вань Игуан и Сян Бэйфан увидели друг друга, когда команды построились и вышли на поле. Они не поздоровались и, когда команды обменивались рукопожатиями, руки друг другу не подали.

Во время матча им неизбежно приходилось сталкиваться. Один – защитник, другой – нападающий, один забивает, другой отбивает. Время от времени их тела соприкасались, сталкивались, конечно, были и нарушения правил, но технические нарушения.

Для Вань Игуана и Сян Бэйфана победа и поражение были уже не важны, главным было то, что они отбросили былую неприязнь и стали относиться друг к другу доброжелательно.

И действительно, когда матч закончился, они пожали друг другу руки. Кто был первым – неважно, главной была возможность перекинуться парой слов.

Вытирая пот, они сидели на баскетбольной скамье.

– А ты похудел, – сказал Сян Бэйфан Вань Игуану.

– Я стал здоровее, чем раньше.

Сян Бэйфан обвел взглядом тюрьму:

– Эта тюрьма все-таки неплохая, новая, хорошо оснащенная и многофункциональная, если бы еще был бассейн – вообще идеально было бы.

– Когда строилась эта тюрьма, я ее проверял. Подрядчик давал деньги, но я не взял. И несмотря на это все равно признал ее лучшей. А вот сейчас думаю – откуда я мог знать, что однажды попаду сюда? Если так рассудить, то я дальновидный, у меня есть дар предвидения.

Договорив, Вань Игуан рассмеялся.

Сян Бэйфан тоже не выдержал и улыбнулся.

В этот момент мимо них прошла группа начальников с проверкой, все были бодры и энергичны, на их лицах играли улыбки, они быстро ходили туда-сюда.

Вань Игуан произнес:

– Если бы ты не донес на меня, не дал показания против меня, я сейчас был бы среди них.

– Кто ж тебя просил нанимать людей, чтобы меня убить? Ты проявил бесчеловечность, и мне пришлось поступить бесчестно.

Вань Игуан вздохнул:

– Сейчас уже поздно раскаиваться. Где же в этом мире продают лекарство от раскаяния?

– Брат Вань, да даже если бы продавали, мы бы купить не смогли. Мы все проиграли, все ушло на возмещение убытков.

Увидев, что Сян Бэйфан упал духом, Вань Игуан почувствовал, что не должен показывать ему свое пораженческое настроение и отчаяние, нужно проявить уверенность и дать надежду:

– Бэйфан, мы были друзьями в прошлом, а сейчас соседи по тюрьме, товарищи по мячу, баскетбольному мячу. Давай вместе приложим усилия к исправлению, начнем новую жизнь, хорошо?

И два воняющих потом мужика дали друг другу «пять» и закричали: «Ееее!»

В тот же день в женской тюрьме Ли Мэйфэнь познакомилась с Линь Хунъянь. Они встретились в первый раз, но казалось, что уже давно были знакомы.

Дело было так: в женской тюрьме тоже проводили праздничные мероприятия, и сюда тоже пришли руководители с инспекцией. Главным пунктом, кульминацией празднований был вечер художественной самодеятельности.

Умевшая петь и танцевать Линь Хунъянь стала главным действующим лицом выступления: она вела концерт, пела соло, руководила танцами, была ослепительна, словно звезда.

Ли Мэйфэнь была гримером на этом вечере. Делая макияж Линь Хунъянь, она сначала не была уверена, что эта молодая красавица – любовница мужа, это было лишь предчувствие. Когда та вышла на сцену, Ли Мэйфэнь спросила ее подругу:

– Как эта девушка сюда попала?

– Укрывала беглого преступника и вместе с любовником планировала убийство человека.

– А она тебе не говорила, ее любовника зовут не Вань Игуан?

Подруга ответила вопросом на вопрос:

– А ты откуда знаешь?

Когда Линь Хунъянь закончила выступление и пришла за кулисы, Ли Мэйфэнь сама подошла к ней и прямо сказала:

– Линь Хунъянь, я – Ли Мэйфэнь, жена Вань Игуана. Здравствуй!

Линь Хунъянь замерла в изумлении, а потом отозвалась:

– Много о вас слышала, приятно познакомиться!

Две ненавидевшие друг друга женщины поприветствовали друг друга.

– Мне дали десять лет, а тебе? – спросила Ли Мэйфэнь.

– Тоже десять лет, – ответила Линь Хунъянь.

– Но ты моложе меня. Когда ты выйдешь, тебе будет всего тридцать с небольшим, а мне – за пятьдесят.

– Вы – старшая сестра, а я – младшая.

– Да, а как еще? Давай отныне называть друг друга сестрами?

– Сестра Ли, вы ненавидите меня?

– Когда-то ненавидела.

– А я вам завидовала.

– Завидовала мне? Я ведь старая и некрасивая, а ты – молодая, симпатичная, это я должна тебе завидовать.

– Зато у вас были имя и статус, а у меня нет.

Ли Мэйфэнь взяла Линь Хунъянь за руку и с теплотой в голосе произнесла:

– Сестра, сестричка, имя и статус – это всего лишь имя и статус, а вот что важнее всего – чтоб тебя любили.

В этот момент Линь Хунъянь опять позвали на сцену.

Она собралась уходить и напоследок сказала Ли Мэйфэнь:

– Сестра Ли, если была любовь, то оно того стоило. – Она приготовилась петь для зрителей, но перед этим произнесла: – Уважаемые руководители! Приветствуем вас в нашей женской тюрьме. Благодарим, что навестили нас, преступниц, вставших на путь исправления. Сейчас я спою для вас песню народа сани «Далекий гость, прошу, останься!»

 
Плоды на дереве ждут, что их сорвут,
Ждут, что их сорвут.
Далекий гость, прошу, останься!
Ждут, что их срежут,
Что их срежут,
Далекий гость, прошу, останься!
Девушки ведут стадо белых овец,
Идут на закате, хотят вернуться
Хотят вернуться.
Далекий гость, прошу, останься!
В песне поется про богатый урожай,
В песне поется про процветающую родину.
Ради счастья мы должны петь в свое удовольствие.
В песне поется про богатый урожай,
В песне поется про процветающую родину.
Ради счастья мы должны петь в свое удовольствие.
 

Звонкие и красивые звуки этой песни пересекли границы тюрьмы и взметнулись высоко в небо…