Текст книги "Харьков в годы Великой Отечественной войны. Город и война"

№ 11
Из стенограммы беседы, проведенной в галерее им. Т. Г. Шевченко

Профессор Симонов. Когда немцы отступали из Харькова, здесь битва происходила 12 дней. В начале августа начался грабеж. Во время третьего разграбления были вывезены почти все картины украинских художников, старых и советских. Количество их доходило до 700. Там была выставка украинских художников. Вся эта коллекция была вывезена.

Необходимо отметить, что немцы вывозили картины небольших размеров. Все большие холсты, около ста, погибли во время пожара. Погибло также около 300 предметов старинного фарфора. Сгорела картина Репина401401
  Репин Илья Ефимович (1844–1930) – русский живописец, передвижник. Родился в Чугуеве на Харьковщине.


[Закрыть] «Отойди, сатана». Эта картина была подарена Репиным, в свое время я ее натягивал на холст. Она написана до 1917 года и висела в вестибюле. Во время переселения музея она попала в подвал и немного попортилась. У нас был один из вариантов «Запорожцы пишут турецкому султану». Я надеюсь, что он вывезен. Был портрет Драгомирова, Дубицкой, все это вывезено. Около ста картин погибло. Погиб фарфор Гарднера, Мителашевского402402
  В тексте опечатка. Речь идет о портрете Любицкой и и фарфоре Миклашевского.


[Закрыть] и др. Около 70 предметов бронзы погибло, а также ткани, вышивки и костюмы, около ста названий. Думаю, что эта цифра преуменьшена. Погибла вся скульптура, мрамор, гипсы. Был замечательный мраморный Вольтер, был чудный мрамор «Купающаяся Венера», «Спящий амурчик», «Смерть Сократа». В огне погибла искусствоведческая библиотека, около 20 тыс. названий. Очень богатый был отдел графики. Погибла дорогая мебель старинная, из красного дерева дворянского собрания, прекрасными шелками обитая, стоимостью много сот тысяч золотом. Вот что мне удалось приблизительно установить.

Вместе с пожаром соседи бросались грабить. Сколько им удалось забрать, не знаю. Потом было обращение к гражданам и сейчас кое-что возвращают.

Тов. Иванов. Перед эвакуацией немцы систематически упаковывали ящики, отправляли их на вокзал. А уже в последнюю минуту, когда красные нажимали сильно, то несколько ящиков они вернули в музей, спустили в подвал, облили горючим, ходили по всем комнатам. Запылало все здание сверху донизу. Не было ни какой возможности туда заскочить и спасти вещи. Спасли только из подвала.

Когда немцы первый раз приехали сюда, то из научных работников никто не приходил, остался только технический персонал. Один немецкий офицер, выдавая себя за племянника Айвазовского403403
  Айвазовский Иван Константинович (1817–1900) – художник-маринист. Во время Крымской войны (1853–1856) эвакуировался в Харьков. Созданные здесь картины он подарил городу, – сейчас они выставлены в художественном музее.


[Закрыть], пришел с запиской. Айвазовский был в экспозиции. «Это, – говорит, – все мои картины», приказал их снять. Снял 7–8 вещей, упаковали их. Он выдал фиктивную расписку, раскланялся. Технический персонал не мог ничего ответить, да и что они могли бы ответить, если приходили с оружием в руках. Забирали они [немцы] ковры, вещи некоторые, а в вещах они понимали хорошо, об этом можно судить по комиссионным магазинам. Они имели определенные задания и средства для закупки этих вещей.

Профессор Симонов. Они понимали в вещах только после того, как им скажешь, что это старинная вещь. У них был знаменитый антикварный магазин «Салон».

Тов. Иванов. Крупные картины галереи были в историческом музее, который сгорел. Там все погибло. Этот музей назывался еще краеведческим, помещался в институте.

У меня есть хорошее собрание старого стекла, начиная с XVII, XVIII, XIX столетия. Мне больших трудов стоило ее сохранить. Я прятал их в ящиках, в подвалах и т. д. Они очень падки на эти вещи. Мне это пришлось и от бомбежки спасать, и от немцев. Сейчас эта коллекция у меня полностью находится. За два года даже увеличил ее на 50% коллекцией, собранной инженером Штенбером, который умер.

Профессор Симонов. Судьба института. Зима 1941 года была ужасной. После того, как пришли немцы, люди вышли на улицу холодные и голодные. Среди них толкались и наши художники. Все стремились как-нибудь оформиться, найди дело. Представьте себе тяжелое положение людей, а запасов никаких ни у кого не было. Таким путем возник какой-то актив художников. Художественные организации были оформлены в виде авторского товарищества. В управе образовалась организация, ведающая искусством, и называлась она сначала УЗАПом (Украинская запись авторских прав). Это было нечто вроде союза или артели, которая добивалась гражданских прав. В эту организацию влились писатели, композиторы, художники, имели своего секретаря или бригадира. Я был таким при секции художников. Я не видел ни одного писателя, композиторов тоже не было, а художников свыше 70 зарегистрировалось и это оказалось благотворительное учреждение. Оно давало аусвейс404404
  Документ, удостоверяющий личность.


[Закрыть], т. е. на улице вас могли не хватать, вы могли отправляться в деревню, там менять свои пожитки с этим немецким удостоверением. Там немецкой печати не было.

Когда стали выдавать понемногу хлеба, то дали хлеба и нам. Таким образом, больше года существовало это авторское товарищество, не неся абсолютно никакой работы. Я, как секретарь, приходил раз или два в неделю, подписывал эти аусвейсы, и так мы существовали. Никакой творческой работы, конечно, не было. Люди спасали свою жизнь, а если рисовали что-нибудь, так маленькие рисунки для немцев. Они любили, чтобы рисовали их портреты. Кто умел это делать, немного подрабатывал.

Рядом с этим возник институт. Конечно, никакого института практически не существовало. Все попытки начать здесь занятия, не могли осуществиться. Несколько производств организовали здесь. Писали пейзажи, карты, на рынок этикетки и т. д. Этот институт имел свою выставку, на которую художники почти не принимались. Она была под покровительством немцев.

Художники, как организация, группировались возле свободного союза. Но немцы тоже не признавали союза. Бек был занят театрами, хотя он сам по профессии скульптор, к нам приходил редко, только для того, чтобы кулаками бить, кричать на нас.

У нас был один случай с художником Савиным известным, из молодых, пользующихся большой популярностью. Он жанрист выдающийся и плакатист. У него двое детей и жена. Он немного хромает. Когда он эвакуировался в 1941 году, добрался до Миллерова405405
  Город в Ростовской области.


[Закрыть]. Там его выкинули на площадку возле вокзала с семьей и пожитками. Дальше двигаться он не мог. Пробыл он несколько дней в Миллерове, пришли немцы. Там он завоевал себе имя. С помощью владетельного заказчика решил перебраться в Харьков. Приехал сюда, но, правда, бедствовал очень сильно. Пришлось ему немножко помочь. И вот, подошел февраль и март, когда пришла Красная Армия. Все воспрянули духом, в том числе и Савин. Он нарисовал свой замечательный плакат «Наш Харьков». Но прошло три недели, сюда вступили немцы, вступил зондефюрер. Плакат «Наш Харьков» был по всему Харькову развешен и вот Бек в этой комнате собрал всех нас, кулаком стучал, кричал, что мы должны искупить свою вину, в частности, Савину было сказано, чтобы он нарисовал плакат лучше этого. Плакат «Наш Харьков» был перечеркнут, а рядом Савин должен был рисовать другой. Вы представляете себе моральное состояние художника, которому пришлось отрицать то, что он сделал. Ему было приказано нарисовать этих же воинов разбитыми, бегущими. Он нарисовал его, но выхода не было. Когда он явился на работу ровно в восемь часов, Бек орал на меня как сумасшедший. Явился Савин и тут же сделал второй плакат. Дается ему вторая тема. Эту тему Савин не мог сделать. Создалось ужасное положение. Если он не будет делать, несомненно, погибнет. Делать – он чувствовал, что затягивает у себя петлю. И вот, вдруг утром меня вызывают, спрашивают, где Савин. Я понятия не имею. Его нет в Харькове. Я немецкого языка не знаю, через переводчика приходится говорить. Оказалось, что какой-то владетельный заказчик Савина явился сюда. Узнав его моральное состояние, – а были немцы, которые не разделяли гитлеровскую политику, – Он вывез Савина с семьей. Савин бежал от пропаганде-штафель, которая занималась делами искусства, от немцев к немцам, с помощью немцев. Где он находится, мне лично не известно. Нельзя говорить, что он уехал с немцами. Он бежал от немцев.

Профессор Прохоров. Савин явился жертвой роковых обстоятельств, которых он не мог преодолеть. Он должен был умереть, но у него двое детей, жена, умирать страшно. Конечно, было бы очень красиво умереть за это, но он не умер, бежал. Обвинять его, конечно, нельзя. Ушел он задолго до прихода наших войск. Он поехал в Изюм к семье на родину, думал там пережить, – это верст 120 отсюда, – а потом, когда утихнет, перебраться опять в Харьков. Он оказался в черте, окруженной немцами. Когда Красная Армия взяла Изюм, конечно, его там знают, и когда Красная Армия стала отступать дальше, то его с собой взяли. Он был в Ворошиловграде, в Купянске, а когда стали отступать дальше, его посадили в поезд, в Миллерово и завезли. Поезд попал в тупик. Они вышли из поезда и очутились в поле. Тут стрельба, бомбежка. Там он и остался. Больше ехать некуда было, и он вынужден был идти в Харьков.

Н. Г. Бурачек – известный украинский художник, пейзажист, как и все, недоедал, страдал болезнью сердца. Эта болезнь требовала известного режима. Но какой же тут режим, когда в комнате холод, есть нечего. Со стороны немцев никакого участия в этом отношении, поддержки не было. Естественно, он постепенно угасал. Затем, оторванность от работы, наконец, бомбежки, все это ужасные вещи. Все это, наконец, и наши временные неудачи ложились настоящим гнетом на его душу. Впереди тьма, в настоящем ужас. Все это постепенно подорвало его силы. Я был у него за сутки до его смерти. Он сидел и писал маленький пейзаж, а утром на следующий день меня супруга его встретила и сказала, что Николай Григорьевич умер. Так что совокупность этих обстоятельств, которая связана с оккупацией Харькова, ускорили смерть Николая Григорьевича.

На протяжении 11 месяцев не давали хлеба. Это значит, что установка была на то, чтобы, по крайней мере, половина населения, если не все, умрет. Проходя по улицам, мы видели и уже спокойно наблюдали, как валялись умершие и никто ничего не мог сделать, а немцы проходили спокойно и смотрели на это, как на неизбежное, необходимое.

Если мы остались живыми, то не знаю как. Может быть, потому, что мы жили звериной жизнью, ложились спать одетыми очень рано и благодаря этому чуть-чуть держались.

Тов. Иванов. Центелович, художник безрукий, подобрал несколько товарищей и делал налеты на квартиры, добывал себе средства таким образом. За это его и других повесили.

Мы жили, главным образом, тем, что меняли. Я приспособился последнее время продавать небольшие иконки, этюдики небольшие писал. Когда начали хлеб выдавать, тогда немножко легче стало. Надо сказать откровенно, что в Харькове тогда погибали голодной смертью и к весне в каждом доме образовались горы трупов. Их закапывали в щелях. Гробов не делали, а вывозили в шифоньерах, в ящиках, прикрывали рогожей, клали в яму. Эти ямы по 3–4 дня не зарывались и были случаи, что человеческое мясо обрезали и носили на базар продавать. Были случаи, что даже вешали за это и на груди вешали плакат: «Я повешен за то, что продавал человеческое мясо».

Среди художников была одна Серебрякова, еврейка, но она сбежала и в течение двух лет скрывалась в Полтавском округе. Евреям не разрешали нанимать подводы и стариков, не могущих идти, везли в ваннах по улицам. Некоторые евреи отказывались идти на эту Голгофу и там умирали. Причем, это было в декабре, когда было жутко холодно.

Профессор Симонов. Управа дала нам печатать какой-то патент для торговцев, и вверху должен был быть украинский трезубец. Когда этот патент принесли немцам на цензуру, то они вычеркнули трезубец.

Главная база Бека была против нас, но его фактическое пребывание было в театре. Актеры получали офицерский паек. Немцы, в конце концов, после савинского инцидента не заказывали нам ничего. Мы делали этикетки на уксус, на спички. Однажды Бек меня вызвал, начал кричать на меня, почему мы печатаем огонь на спичечных этикетках красным цветом. Я стал объяснять ему, что художники огонь изображают красным цветом, и здесь нет никакой пропаганды.

Застать Бека было невозможно. Среди художников не было никого, кто бы знал немецкий язык. Однажды мы целую неделю его дожидались, потому что Бек не разрешал, а управа ничего не могла сделать.

Тов. Горелов. Воронцова-Тили406406
  Воронцова-Тилле Екатерина Карловна (1898–1942) – художник.


[Закрыть] – немка Ленинградской области. Она имела право на помощь, но не пошла к немцам, потому что чувствовала себя уже русской, и сын у нее был в Красной Армии, артиллерист. Она умерла демонстративно от голода, но не пошла за помощью к немцам, хотя могла бы получить, правда, небольшую, но все-таки регулярную помощь.

Профессор Симонов. Наш институт не существовал. Когда после мартовского прихода Красной Армии сотрудники института разъехались в разные стороны, кто – на запад, кто – на восток, институт стал беспризорным учреждением. Нужно было спасать имущество. О каких-нибудь занятиях не могло быть речи. Опять мы кое-какое производство затеяли, чтобы получить ресурсы для существования, опять спички, этикетки, вывески начали писать. То, что мы сделали на 30–40 тысяч, они замошенничали.

Тов. Супонин. Котляревская служила в пропаганде-штафель. У нее ребенок, которого она любит больше своей жизни. Муж ее эвакуировался с театром. У него в Днепропетровске отец, сестра и мать есть. Они кое-как питаются. Она давно мечтала уехать туда, потому что она здесь одинокий человек и вынуждена была поступить к немцам. Она писала там таблички и уехала в Днепропетровск к родным, потому что тут бомбежка, настрадалась. Она собиралась ехать на протяжении долгого времени, но не было разрешения от комендатуры и проч. Перед приходом Красной Армии ей дали это разрешение, но до всякой эвакуации, еще было совершенно тихо. Я учился вместе с ее мужем, мы приятели.

У Аташкина жена служила в управе и поддерживала его. У них тоже ребенок есть. Он театральный художник, но в театре не работал. Поскольку немцы семью вывозили, то ему расставаться с семьей было тяжело. Очевидно, он из-за этого уехал.

Гороховцев работал в пропаганде-штафель первый и второй приход. Он делал карикатуры.

Цибулько уехал просто по дури. Художник он посредственный. Деятельности при немцах он не вел никакой, иконы писал. Жена его при советской власти была педагогом. Что можно о нем сказать? По-моему, у него голова немного вкось пошла и все.

Профессор Симонов. Люди, которые имели мужество все это переносить, и те думали, как выбраться из этого ада, который не выдерживали, думали только о том, куда бы уйти, куда бы залезть. Это был не уход с немцами, а людям казалось – там лучше. Вот я уеду в другое место и там бомбы, вероятно, не падают. В этом большом городе беспрерывно бомбы падают. Было бы очень неправильно считать, что люди пошли с немцами. Я знаю людей, которые никак не солидаризировались с немцами, но говорили, что от Харькова ничего не останется. Гороховцева защищать трудно, но о других этого нельзя сказать.

Тов. Супонин. Цибулько – советский человек. Мы с ним учились вместе в художественном институте407407
  Основан в 1921 г. В настоящее время называется Харьковская государственная академия дизайна и искусств.


[Закрыть]. Я его видел за месяц в «Салоне», где мы продавали краски. Человек явно ненавидел немцев и вдруг уехал. Очевидно, побоялся бомбежки.

Профессор Симонов. Мы имели приказ выехать. Указан был час и день. Я сам имел такое предложение. Меня вызвали в управу, как директора и сообщили: объявлена эвакуация, и извольте представить список, кто будет сейчас уходить с институтом. Я спросил, что я должен сделать, объявление или на словах сообщить? «Можно на словах». Я пришел, сказал, что объявлена эвакуация. Мне задают вопрос:

– А вы едете?

– Я, – говорю, – никуда не поеду.

Единственное, что нас пугало – ужасы боя. Там стояли, говорят, вагоны и будто бы была свободная посадка, но добровольцев не было, кроме тех, кто ехал из страха, паники.

Тов. Иванов. Первые три-четыре дня жуткая посадка была, все было забито. Платили деньги, только бы сесть. Но это было среди торгового класса, спекулянтов.

Профессор Симонов. Была агитация и такая, что придут большевики, они вас за то, что вы тут остались, будут наказывать, на паспорте будет штамп, что враг народа. Это, как ни говорите, на людей действовало. Многие этому, правда, не верили, особенно после того, как в марте была Красная армия. В это время здесь было небольшое совещание. На этом совещании были Бажан, Корнейчук408408
  Корнейчук Александр Евдокимович (1905–1972) – украинский советский драматург, государственный деятель, академик АН СССР (1943), Герой Социалистического Труда (1967), председатель Верховного Совета УССР (с 1959 г.). лауреат Государственных премий СССР (1941, 1942, 1943, 1949, 1951), Международной Ленинской премии (1960).


[Закрыть]. Потом приехал Хрущев Н. С. Выступали, говорили, что распространение этих слухов ложно, каждый человек работал потому, что спасал свою жизнь. Все-таки эта агитация была довольно сильной и немцы на этом играли. Прямо говорили: не уйдете, убьют вас. Это, конечно, тоже влияло.

7 октября 1943 г.

(Государственный архив Харьковской области, ф. П-2, оп. 31, д. 17, л. 66–68об. Оригинал, машинопись).

№ 12
Из стенограммы беседы с Владимиром Петровичем Гуцевичем

Доцент педагогики университета и пединститута иностранных языков. В период немецкой оккупации – директор Центральной сельскохозяйственной научной библиотеки. […]

20 октября в Харькове была взорвана электростанция, основные объекты, и это уже определило то, что из Харькова наши части отступают. 23-го вечером вступили первые немецкие части в район Холодной Горы и вокзала, а 24 октября был занят весь Харьков. Бои были в районе Холодной Горы.

В конце октября, 27—28-го409409
  Управа была сформирована 26 октября 1941 г.


[Закрыть] была организована первая городская управа. К немецкому командованию были приглашены отдельные лица, в том числе профессор Крамаренко, каким образом, не знаю, и ряд других лиц. Обер-бургомистром был назначен профессор Крамаренко А. И. Ему было поручено организовать управу с начала ноября. Была объявлена регистрация всех жителей по специальностям, и все шли в управу в соответствующий отдел, чтобы зарегистрироваться. Записали, где работал, специальность и о всей работе.

Отделом образования заведовал профессор Столяров410410
  Столяров Яков Степанович – до войны работал профессором Харьковского инженерно-строительного института.


[Закрыть]. Он знал меня, предложил мне быть уполномоченным по охране имущества института иностранных языков. Я был им один или два месяца, пока институт не ликвидировали. При отделе образования был подотдел вузов, но месяца через два он был ликвидирован.

Во второй половине ноября между 16-м и 20-м последовало два больших взрыва в доме бывш. Косиора411411
  Косиор Станислав Викентьевич (1889–1939) – советский государственный, партийный деятель. Член РСДРП(б) с 1907. Один из организаторов КП(б) Украины, в 1919–1920 – секретарь ЦК РКП(б), с 1926 – ЦК ВКП(б). С 1928 г. – генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины. С 1938 г. зам. председателя СНК СССР, председатель Комиссии советского контроля. Член ЦК партии с 1924 г., член Политбюро ЦК с 1930 г. Член ВЦИК, ЦИК СССР и его Президиума. Депутат Верховного Совета СССР с 1937 г.В Харькове жил по адресу ул. Дзержинского, 8, затем в доме № 17 (в годы Великой Отечественной войны взорван радиоминой 14 ноября 1941 г.).


[Закрыть] по ул. Дзержинского412412
  Имеется в виду взрыв дома по ул. Дзержинского, 17 радиоминой по сигналу, посланному из Воронежа. Это произошло 14.11.1941 г., в результате чего погибли начальник Харьковского гарнизона генерал Г. фон Браун, 2 офицера и 13 солдат. Дом был построен для секретаря ЦК КП(б)У С. В. Косиора, поэтому харьковчане его называли «Дом Косиора». После взрыва здание не восстанавливали. Долгое время на этом месте размещался сквер, а в 1990-х гг. построили гостиницу «Метрополь».


[Закрыть]. При немцах здесь поместилась какая-то часть, как будто авиационная, генерала Томе или Беме413413
  Имеется в виду генерал Г. фон Браун.


[Закрыть]. Ночью произошел взрыв. Одновременно в этот же день произошел взрыв на Московской в штабе военного округа414414
  Имеется в виду штаб Харьковского военного округа, размещавшийся на пл. Руднева, 36. Это здание не сильно пострадало и после освобождения города было восстановлено. В настоящее время в нем находятся различные судебные органы г. Харькова.


[Закрыть] в момент немецкого заседания. Там была подорвана масса штабных видных офицеров. В доме Косиора был арестован и расстрелян дворник, якобы это он415415
  За взрыв в «Доме Косиора» гитлеровцы казнили 50 первых попавшихся человек и еще 1000 человек взяли в заложники.


[Закрыть].

После этого было арестовано 2 тыс. заложников и тысяча заложников была повешена. Весь город был обвешан трупами. Брали через дом по улицам планомерно, особенно на тех улицах, которые прилегают к штабу. На повешенных висели таблички «партизан» и т. д. Кто организовал эти взрывы, я точно не знаю. Я думаю, может быть, это следствие срочного минирования. В то же время, чтобы выбрать момент заседания, нужно было это проследить. Многие думали, что партизаны действуют, и особенно это убедило потому, что все повешенные были с табличкой «партизан».

При управе в декабре как будто бы была попытка организовать снабжение населения. Публиковалось – с 5 декабря будет, с 10-го, но сроки отодвигались и никакого снабжения не было. Тогда среди населения организовали массовое хождение на менку.

В декабре была попытка создать первую украинскую гимназию мужскую. Директором этой гимназии был назначен доцент Деревянко, специалист по географии, кандидат географических наук. Эта гимназия была националистической, исходила от «Просвиты», в частности от профессора Попова416416
  Попов Александр Иванович (1891–1958) – педагог, церковный деятель, литературовед. В 1915–1918 гг. – учитель гимназии в Харькове, с 1918 г. – доцент Харьковского университета, в 1925–1930 гг. – профессор Хар. института народного образования, 1926–1929 – директор Украинского научно-исследовательского института педагогики в Харькове. В годы оккупации руководил отделом образования горуправы, а затем был зам. председателя «Просвиты». В 1943 г . принял сан священника. Перед освобожеднием города эмигрировал на Запад (сначала в Германию, а в 1950 г. – в США).


[Закрыть]. Потом он стал священником где-то в Киеве. Намечалась она как будто 8-классной, но открытие ее не состоялось. Было объявлено в газетах о приеме заявлений, было принято порядочно заявлений. В отделе образования объясняли, что немецкое командование не может разрешить открытия средней школы, пока имеются только большевистские учебники и не было соответствующих методических установок преподавателям. Эти причины остались, документы, очевидно, забрали обратно, но так она и не открылась.

В декабре-январе снабжение населения не было организовано. Были случаи истощения, были случаи смерти от голода. Например, в Пединституте Елецкая-Медведева умерла от голода.

В январе для организации земельных вопросов была организована специальная земельная управа областная, во главе которой был профессор Ветухов417417
  Ветухов Михаил Алексеевич (1902–1959) – биолог, генетик, общественно-политический деятель. Работал в вузах Харькова, Полтавы, Москвы. В годы гитлеровской оккупации – активный участник общественной жизни на Харьковщине, в 1941 – 1943 гг. возглавлял земельный отдел городской управы, в 1942–1943 гг. – ректор Харьковского университета. С 1944 г. – в эмиграции (сначала в Германии, с 1949 г. – в США).


[Закрыть]. В Харькове был известен его отец профессор Ветухов418418
  Ветухов Алексей Васильевич (1869–1942) – филолог, фольклорист, общественный деятель. Окончил историко-филологический факультет Харьковского университета. Изучал народный фольклор и обычаи. Избирался в Харьковскую городскую думу. В годы революции и гражданской войны 1917–1921 гг. был сторонником Белого движения.


[Закрыть], филолог, ученик Овсянико-Куликовского419419
  Овсянико-Куликовский Дмитрий Николаевич (1853–1920) – литературовед и языковед, почетный член Петербургской академии наук (1907).


[Закрыть], а этот Ветухов агроном, работал в Москве где-то и приехал в Харьков чуть ли не в период оккупации, сразу вынырнул на поверхность. К руководящему слою принадлежал агроном Заболотный, который потом был выделен руководителем областной управы государственных имений и ведал всеми бывшими совхозами.

Было организовано областное управление МТС, руководителем которого был в последнее время агроном Кононенко420420
  Кононенко – в годы гитлеровской оккупации руководитель отдела труда Харьковской горуправы.


[Закрыть]. Он уехал в Германию.

При областной земельной управе421421
  Земельная управа организована в первые дни оккупации Харькова и сначала предполагалось, что это будет областная администрация, но очень скоро земельная управа была преобразована в отдел Харьковской городской управы. Несмотря на то, что это был отдел управы, он имел собственное помещение по ул. Революции (Губернаторской), 3. В земельной управе существовали отделы: агрономический, экономико-статистический, животноводства, технический, землеустройства, финансовый, персональный; плановая группа.


[Закрыть] было организовано снабжение научных работников, не знаю, по чьей инициативе. Оттуда с февраля месяца начали выдавать скудные пайки. В вузе, например, по учету состоит процентов 80, дается пайков 20. Большей частью получали два института – это Политехнический422422
  Политехнический (технологический) институт в Харькове существует с 1885 г. и являлся одним из ведущих вузов Украины и Советского Союза. За годы советской власти несколько раз реорганизовывался.


[Закрыть], куда свели все технические вузы, и университет, куда свели все гуманитарные. Эти получали больше. В связи с тем, что этого было недостаточно, было объявлено, что немецкое командование не может обеспечить регулярного существования, поэтому оно рекомендует научным работникам гор. Харькова выехать отсюда и был организован вывоз научных работников в Полтаву и Сумы. В феврале были отправлены маршрутные поезда туда.

Городская управа в течение первой половины ноября постепенно выкристаллизовала свои отдельные отделы и создала большой бюрократический аппарат. Управа имела отдел правовой, финансовый, бухгалтерию, отдел образования, промышленности, сельского хозяйства, отдел медицины, бюджетное бюро, бюро переводчиков, жилищный отдел и кооперативный совет. Каждый имел своего секретаря, канцелярию, референтов, имел подотделы и отделы. Жилищный отдел имел отдел эксплуатации домов, отдел ремонта.

Вначале управа не имела полной украинской физиономии, затем, когда организовалась «Просвита», она начала добиваться украинизации. Там появились украинцы в своих костюмах. Говорить можно было только по-украински. Появились желто-блакитные знамена. Ходили слухи, что в Киеве будет или Центральная рада, или гетман. Месяца через два-три видно было, что всякий вопрос о какой-либо украинской автономии отпадает.

Через некоторое время это шовинистическое руководство начало сменяться. Резко шовинистическое руководство было в лице Попова, Дрыги423423
  Дрыга Петр Петрович в годы гитлеровской оккупации заведовал отделом образования в городской управе, до войны преподавал математику в средней школе.


[Закрыть]. При «Просвите» были какие-то курсы. Первый состав не был резко шовинистическим. Сразу через месяц он начал заменяться. Там был руководитель жилотдела инженер Федосеев, который потом начал выискивать себе украинское происхождение. Он жилищным отделом при горсовете ведал, так и перешел.

Потом сами украинцы вдруг начали говорить по-русски. У бургомистра Семененко был заместителем Слипченко. Потом вдруг заместителем стал Куликов, человек с немецкой ориентацией. Потом постепенно желто-блакитные флаги убрали и оставили только красный фашистский флаг со свастикой.

Население к управе относилось выжидательно и тут руководились в основном вопросом голода. В течение первого же месяца определилось, что управа не самостоятельный, а сугубо подчиненный орган немецким оккупантам. Украинцы все-таки продолжали группироваться. Считали, что для советского патриота позорно работать в управе. В частности, профессор Помазанов, физик, работал в научной управе, которая должна была ведать научно-исследовательскими институтами, говорил – это же не есть пресловутая политическая управа, которая состоит при командовании. Некоторые другие так говорили.

Через научную управу, так как я с первых дней никакой работы не имел, мне сказали, что в Сельскохозяйственном институте будут занятия, институт такой будет существовать. Я спрашивал, нельзя ли там взять работу вроде библиотечной. Через профессора Помазанова я попал на работу в сельскохозяйственную библиотеку. Через некоторое время сельскохозяйственный институт разработал целый ряд учебных планов по типу сельскохозяйственных институтов. Там был факультет и растениеводства, и лесной факультет, и земельный. Было объявлено в газетах, что будет функционировать сельскохозяйственный институт и т. д. Но затем из Киева приехал в качестве полномочного представителя граф Менгерзен. В его ведение перешло и сельскохозяйственное образование и научная работа, и моя библиотека. Мы узнали, что он является представителем Ландвиртшафтлихефоршундецентрале – это сельскохозяйственный научно-исследовательский центр. Во главе этого сельскохозяйственного научно-исследовательского центра в Киеве стоял профессор Зоммер, а его полномочными представителем по левобережью Украины был граф Менгерзен, которому подчинялись научно-исследовательские институты в Харькове и Полтаве. Научно-исследовательский центр был прикреплен автономно к сельскохозяйственной группе хозяйственной команды.

После приезда Менгерзена было объявлено, что будет не сельскохозяйственный институт, который уже имел и планы, и публикацию цели, а будет агрономическая школа. Начали печатать в газетах для престижа «Высшая агрономическая школа». На совещании задавали вопросы профессору Зоммеру, будет ли это высшей школой? Он отвечал: это будет сельскохозяйственная школа повышенного типа, которая будет выпускать вполне достойных агрономов-практиков, А дипломированных агрономов мы будем выпускать только по окончании этой школы, когда они проявят себя на творческой и практической работе и по окончании двух факультетов нашей немецкой школы. Ветухов написал статью о сельскохозяйственном образовании и указал, что открывается высшая сельскохозяйственная школа. Он был вызван и ему дано было разъяснение, что это не будет полностью высшая сельскохозяйственная школа. Он через некоторое время дал другую статью, где опровергал себя и давал уточнения. Немцы не намеревались создавать высшую школу совершенно, даже сельскохозяйственную, которую они считали крайне необходимой и единственно допустимой, потому что промышленности на Украине не могло быть.

Гражданское управление было введено в Полтаве и дальше на запад, а Харьков все время находился в ведении военного управления, поэтому в Харькове были Викадо и Штандорткомендатура424424
  Немецкое военное управление Харькова с февраля 1942 г. В его ведении находились все организационные и социально-экономические проблемы регулирования жизни города. Без представителя штандорткомендатуры горуправа не могла решать никакие вопросы.


[Закрыть]. Викадо – это хозяйственная команда по разным вопросам.

Граф Менгерзен вызвал всех руководителей, в том числе и меня в середине октября. Он приехал 25 или 20 октября. Со всеми руководителями познакомился, был в библиотеке, был в институте и т. д. Он сказал мне:

– У нас в Киеве организуется целый ряд научно-исследовательских институтов. Будут самостоятельные институты и филиалы, в частности в Харькове. У нас нет достаточно литературы. Имеется ли у нас литература по организации сельского хозяйства?

Я говорю:

– Имеется.

– Это очень важно будет. Вопрос по организации сельского хозяйства будет отдельным самостоятельным циклом.

Я сказал, что у нас совершенно не освещена постановка этого вопроса в Германии. Литературу мы не получаем с 1941 г.

Он говорит:

– Я вам об этом скажу после Киева.

– Желательно было бы возобновить получение германских журналов, – говорю.

– Переговорю, – говорит, в Киеве с Зоммером и, может быть, можно будет наладить получение литературы. Но имейте в виду, литература только узкой специальности, никакой политики.

В 20-х же числах октября были организованы установочные курсы для губернских и прочих агрономов в Харькове. Они были организованы при управлении графа Менгерзена, а проводились в сельскохозяйственной школе. Он сказал: на эти курсы придут достаточно опытные, компетентные специалисты. Я у него попросил разрешения посещать эти курсы. Он говорит:

– Это отношения к вам не имеет.

– Да, – говорю, – я сам филолог, но мне было бы интересно там присутствовать.

Он разрешил посещать эти курсы и сказал об этом секретарю. Эти курсы продолжались примерно с 20 или 18 октября до 28-го – 10–12 дней. Проводились они в форме отдельных установочных докладов, сначала по общим вопросам, а потом по разделам сельского хозяйства, например, животноводства, растениеводства. На этих курсах присутствовало человек до 100. Я интересовался, кто охвачен. Были тут представители и Курской области, Щигры, Рыльск. Причем, были вызваны и агрономы, и руководители районные сельскохозяйственные немецкие, и руководители Викадо курского, например, харьковского, сумского, в большинстве агрономы левобережья. Много было украинских, русских. Немцы торжественно сидели в президиуме. Там был профессор Зоммер, Менгерзен, заведующий этими курсами, один из германских руководителей, сейчас фамилии не помню, доктор Бокке – директор сельскохозяйственной школы в Германии. Он тоже ведал чем-то на курсах, как будто учебной частью.

Все лекции читались на немецком языке, потому что лекторами были немцы и тут же переводчики переводили. Переводчики были из Киева. Из лекторов русских, украинских был по пчеловодству профессор Потапов из Киева… ^{[Часть текста утеряна. – Сост.]} выступил Лисовенко в институте. Он был заместителем директора по учебно-научной части.

Я на одном заседании не был. Говорилось о задачах руководства. В основном была мысль, что до сих пор на Украине и в России существовала резко выраженная специализация в сельском хозяйстве. «У вас были пастухи, были доярки, но у вас не было специалистов по сельскому хозяйству. Поэтому у вас придется резко перестраивать. Доярка только умела доить, пастух умел только пасти скот, поэтому сельское хозяйство шло из рук вон плохо. Когда мы вошли сюда, то встретили здесь наиболее бедное население в Европе, какое мы встречали, пройдя от Норвегии до Греции. Поэтому сельское хозяйство должно быть перестроено, что вам и будет дано в цикле этих сельскохозяйственных лекций».

О научно-исследовательской работе сообщается по материалам доклада профессора, доктора Зоммера, руководителя сельскохозяйственного научно-исследовательского центра на Украине. Сельское хозяйство следует рассматривать как целый биологический организм. Нам нужны не узко образованные специалисты, а мы готовим полноценных агрономов, ориентирующихся во всех областях сельского хозяйства. Если мы готовили специалистов по одной какой-нибудь области, то они должны развивать свои знания на широкой базе сельского хозяйства в целом.

В советской России исследовательские учреждения по сельскому хозяйству подчинялись не одному центру, а целому ряду инстанций. Это был организационный хаос, который вел к нечеткости и распылению в работе. С немецкой точки зрения, должна быть общность руководства с точным указанием, кому подчиняется и от кого зависит данный институт. Вашим руководящим центром является научно-исследовательский центр на Украине, который разделяется на восточный и южный.