Текст книги "От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг."

7 октября 1936 года правительство СССР заявило, что, «если не будут немедля прекращены нарушения Соглашения о невмешательстве, оно будет считать себя свободным от обязательств, вытекающих из Соглашения»[205]205
  ДВП СССР. Т. XIX. М., 1974. С. 464.


[Закрыть]. По просьбе правительства Испанской республики Советский Союз дал согласие на поставку оружия и военной техники. В октябре на помощь республиканцам прибыли добровольцы из СССР: летчики, танкисты, моряки, военные специалисты, советники. Первыми прибыли Генеральный консул СССР В. А. Антонов-Овсеенко, посол М. И. Розенберг, военный атташе комбриг В. Е. Горев, военно-морской атташе капитан 1 ранга Н. Г. Кузнецов, авиационный атташе полковник Б. Ф. Свешников. Аппарат военных советников возглавлялся главным военным советником со своим штабом. За период войны сменились три главных военных советника – Я. К. Берзин (1936–1937), Г. М. Штерн (1937–1938), К. М. Качанов (1938–1939). Во главе обороны Мадрида вместе с Хосе Диасом и Долорес Ибаррури встали их боевые помощники Я. К. Берзин, В. Е. Горев, К. А. Мерецков, Х. У. Мамсуров, Н. Н. Воронов и другие советские добровольцы[206]206
  Рыбалкин Ю. Г. Операция «Х». Советская военная помощь республиканской Испании (1936–1939) М., 2000. С. 59–52.; Курганов И. П. Интернационалисты – герои боев в Испании (1936–1939 гг.). М., 1986. С. 13.


[Закрыть].

В фонд помощи испанскому народу в 1936–1939 годах было собрано более 274 млн рублей. Основная помощь Советского Союза Испанской республике заключалась в поставках военной техники, оружия, боеприпасов и снаряжения для республиканской армии, потребности в которых возрастали по мере нарастания интенсивности боевых действий. Кроме того, из СССР поставлялись нефть и нефтепродукты, хлопок и лесоматериалы, машины и оборудование, зерно, продовольственные товары.

Первые советские пароходы с оружием прибыли в Картахену и Аликанте в октябре 1936 года. Советская военная техника позволила республиканцам выстоять под Мадридом и нанести противнику серьезный урон. Всего в 1936–1939 годах в Испанию было отправлено 648 самолетов, 407 танков и бронеавтомобилей, 1186 орудий, 20 486 пулеметов, около 500 тыс. винтовок[207]207
  История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 2. С. 54.


[Закрыть]. В боевых действиях и обучении личного состава республиканской армии участвовали около 3 тыс. советских добровольцев – военных специалистов и советников, в том числе 770 летчиков[208]208
  Мещеряков М. Т. Испанская республика и Коминтерн (Национально-революционная война испанского народа и политика Коммунистического Интернационала 1936–1939 гг.). М., 1981. С. 52.


[Закрыть].

Другой силой, на которую опирались республиканцы, стало интернациональное движение солидарности с Испанской республикой. Особую роль в оказании такой помощи сыграли прибывшие в Испанию из 54 стран мира антифашисты, общее количество которых за годы войны перешагнуло за 50 тыс. человек[209]209
  Новиков М. В. СССР, Коминтерн и гражданская война в Испании. С. 287.


[Закрыть]. Были созданы интернациональные бригады, ставшие первым действенным воплощением в жизнь идей Народного фронта в международном масштабе, первой реальной попыткой демократических сил всего мира воздвигнуть преграду на пути фашистских агрессоров. В их рядах сражались немцы, французы, бельгийцы, поляки, болгары, чехи, югославы, австрийцы. Всего до лета 1937 года было создано семь таких бригад[210]210
  Советская военная энциклопедия. М., 1977. Т. 3. С. 567.


[Закрыть]. Их формирование и участие в боях имело не только военное, но и огромное политическое значение, являлось примером международной солидарности демократических антифашистских сил.

Вместе с тем борьба в защиту Испанской республики отразила всю сложность ситуации в антивоенном и антифашистском движении, выявила его слабости. Но самое главное – она раскрыла неспособность различных демократических движений осуществить объединение всех антифашистских, прогрессивных сил. Тем не менее в США, Англии, Франции, Бельгии, скандинавских и других странах пацифисты изыскали новые формы антивоенной борьбы: массовые демонстрации против войны и фашизма, бойкоты перевозок оружия и продовольствия для агрессивных государств, направление делегаций протеста в фашистские посольства и консульства, кампании за закрытие Суэцкого канала для перевозок грузов по заказам итальянского диктатора, за экономические санкции против Италии и Германии.

Отрицательную роль для дела Испанской республики сыграла догматическая трактовка советским руководством принципов интернационализма в коммунистическом и рабочем движении, пренебрежительное отношение к роли пацифизма, а также авторитарное вмешательство Сталина в испанские события, репрессии против так называемых «троцкистов» – членов «Объединенной рабочей марксистской партии» и анархистов, что привело к трагическим последствиям для левого крыла сторонников Испанской республики[211]211
  Новиков М. В. СССР, Коминтерн и гражданская война в Испании. С. 278–287.


[Закрыть]. Все эти негативные тенденции в прогрессивном движении, а также активизация военной помощи Франко со стороны Германии и Италии, приводили к тому, что республиканцы терпели одно поражение за другим.

Этому в немалой степени способствовали и дипломатические маневры правительств западных демократий. 16 апреля 1938 года Великобритания заключила соглашение с Италией, официально одобрив ее вооруженную интервенцию против республиканской Испании. В мае того же года конгресс США отклонил предложение о снятии эмбарго на продажу оружия Испанской республике[212]212
  Испания 1918–1972 гг.: Исторический очерк. М., 1975. С. 241; Солидарность народов с Испанской республикой 1936–1939. М., 1972. С. 270.


[Закрыть]. 13 июня Франция закрыла франко-испанскую границу и лишила республиканцев даже моральной поддержки. 27 февраля 1939 года Великобритания и Франция открыто выступили на стороне франкистов, разорвав дипломатические отношения с республиканской Испанией и признав правительство Франко. Под их давлением Лига Наций устранилась от решения испанской проблемы, а Комитет по невмешательству полностью перестал функционировать, что вынудило СССР 1 марта 1939 года отозвать из него своего представителя[213]213
  Год кризиса, 1938–1939. Документы и материалы. В 2 т. Т. 1. 29 сентября 1938 г. – 31 мая 1939 г. М., 1990. С. 248.


[Закрыть].

Поражение Испанской республики резко ухудшило всю международную обстановку, усилило позиции фашизма. Совместные действия в Испании германских и итальянских интервентов способствовали дальнейшему сближению двух фашистских держав. Возросла их взаимная потребность в координации действий на международной арене. Уже в начале гражданской войны в Испании 23 октября 1936 года министр иностранных дел Италии Г. Чиано и германский министр иностранных дел К. Нейрат подписали конфиденциальный протокол, ставший первым официальным актом установления германо-итальянского союза. Обе стороны согласились расширить военную помощь путчистам в Испании. В протоколе содержались утверждения об «угрозе коммунизма миру и безопасности в Европе», фиксировалось взаимное обязательство «всеми силами бороться против коммунистической пропаганды»[214]214
  Цит. по: 1939 год: Уроки истории. С. 33–34.


[Закрыть]. 25 октября 1936 года между Германией и Италией было заключено соглашение, которое получило наименование «ось Берлин – Рим».

18 ноября 1936 года японское правительство признало захват Италией Эфиопии. На следующий день Чиано сообщил германскому послу в Риме У. Хасселю, что итальянское правительство фактически признало захват Японией Маньчжоу-го, согласившись направить туда свое консульство. Эта акция, как заявил Чиано, была предпринята для того, чтобы «парализовать Советскую Россию в Европе», а также «значительно укрепить позиции Германии и Италии» по отношению к Англии[215]215
  Там же.


[Закрыть].

25 ноября 1936 года в Берлине были подписаны германо-японское Соглашение о совместной обороне против Коммунистического Интернационала и дополнительный протокол к нему. Договаривающиеся стороны обязались в течение ближайших пяти лет «взаимно информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала, консультироваться о необходимых мерах обороны и осуществлять их в тесном сотрудничестве», а также приглашали третьи страны совместно «предпринимать меры обороны в духе настоящего соглашения или присоединиться к нему»[216]216
  Документы международных отношений (1917–1945 гг.). М., 1999. С. 81–82.


[Закрыть]. В целях обеспечения такого рода сотрудничества в дополнительном протоколе объявлялось о намерении создать постоянную германо-японскую антикоминтерновскую комиссию. Одновременно в Берлине было подписано германо-японское дополнительное секретное военное соглашение. В нем стороны обязались в случае угрозы со стороны СССР «не предпринимать каких-либо мер, которые могли бы способствовать облегчению положения Союза Советских Социалистических Республик». «В случае возникновения указанной выше ситуации стороны должны немедленно обсудить меры, необходимые для защиты их общих интересов». Соглашение содержало обязательство сторон «без взаимного согласия не заключать с Союзом Советских Социалистических Республик каких-либо политических договоров, которые противоречили бы духу настоящего соглашения»[217]217
  Там же. С. 83. См. также: Akten zur deutschen auswärtigen Politik (далее – ADAP). Serie С (1918–1945). Göttingen, 1981. Bd. VI. S. 116.


[Закрыть]. Так возник «Антикоминтерновский пакт».

6 ноября 1937 года в Берлине состоялось подписание протокола о присоединении Италии к «Антикоминтерновскому пакту». Германия и Япония подтвердили, что они согласны с тем, чтобы Италия выступила в качестве одной из сторон, «первоначально подписавших» этот пакт, что они признают настоящий протокол «равноценным подписанию оригинального текста упомянутого Пакта и дополнительного протокола»[218]218
  ADAP. Serie D (1937–1941). Baden-Baden, 1950. Bd. I. S. 22–23.


[Закрыть]. Через месяц Италия заявила о выходе из Лиги Наций.

С объединением Германии, Италии и Японии в рамках «Антикоминтерновского пакта» завершился первый этап формирования фашистско-милитаристского блока. Возникла так называемая «ось Берлин – Рим – Токио».

С конца 1936 года и в начале 1937 года стал назревать кризис в развитии международных отношений на континенте, затронувший все европейские страны и отразившийся на положении дел во всем мире. Именно тогда в Европе начал складываться треугольник сил (фашистские государства – западные державы – СССР), борьба между сторонами которого определяла дальнейший ход событий. Инициатива при этом явно была перехвачена фашистскими государствами.

В отношениях западных держав наблюдалась все возраставшая зависимость французской политики от Великобритании. Занятая ими позиция «невмешательства» в испанские события становилась предтечей позднейшей политики «умиротворения агрессоров». СССР начал ощущать положение изоляции, в которой он оказался, и стремился не допустить блокировки западных держав с фашистскими государствами на антисоветской основе. Приблизительно к этому времени относится тезис И. В. Сталина о возникновении двух очагов войны в мире, озвученный им 1 марта 1936 года в ходе беседы с американским писателем Роем Говардом. Как заявил советский руководитель, «первый очаг находится на Дальнем Востоке, в зоне Японии». «Второй очаг, – отметил И. В. Сталин, – находится в зоне Германии. Трудно сказать, какой очаг является наиболее угрожающим, но оба они существуют и действуют… Пока наибольшую активность проявляет дальневосточный очаг опасности. Возможно, однако, что центр этой опасности переместится в Европу. Об этом говорит хотя бы недавнее интервью господина Гитлера, данное им одной французской газете. В этом интервью Гитлер как будто пытается говорить миролюбивые вещи, но это свое „миролюбие“ он так густо пересыпает угрозами по отношению к Франции и Советскому Союзу, что от „миролюбия“ ничего не остается. Как видите, даже тогда, когда господин Гитлер хочет говорить о мире, он не может обойтись без угроз. Это – симптом»[219]219
  Сталин И. В. Сочинения. Т. 14. М., 1997. С. 105.


[Закрыть].

5 ноября 1937 года на так называемом Хоссбаховском совещании (по имени секретаря совещания адъютанта Гитлера Хоссбаха, который вел записи) в Берлине участвовали военный министр Бломберг, главнокомандующий сухопутными силами генерал-полковник Фрич, главнокомандующий флотом гросс-адмирал Редер, главнокомандующий ВВС генерал-полковник Геринг, министр иностранных дел фон Нейрат и Гитлер. Гитлер изложил принципиальные соображения относительно реализации планов внешней политики Германии и просил рассматривать их как завещание в случае его смерти. Он подтвердил свои теории о необходимости расширения для Германии «жизненного пространства», указав, что для решения германского вопроса «может быть только один путь – путь насилия». Сроки начала «большой войны» были намечены на 1943–1945 годы. При этом первоочередной задачей, как отметил Гитлер, в целях улучшения военно-политического положения «должен быть разгром Чехии и одновременно Австрии, чтобы снять угрозу с фланга при возможном наступлении на запад». Все это должно было предшествовать нападению на Францию. Эти планы не встретили возражений присутствовавших, последовали лишь некоторые уточняющие высказывания. Фрич, например, потребовал добиться того, чтобы Англия и Франция не стали «нашими противниками», Бломберг указал на необходимость серьезной военной подготовки к войне против Чехословакии[220]220
  Безыменский Л. А. Гитлер и германские генералы. М., 2004. С. 79–80; Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937–1939 гг. В 2 т. Т. 1. Ноябрь 1937 г. – дек. 1938 г. М., 1981. С. 25–33.


[Закрыть].

Во многом благодаря тесным связям германского военно-промышленного комплекса с монополистическими кругами США и Великобритании к 1937 году укрепилось военно-экономическое положение Третьего рейха, и именно этот рубеж стал отсчетом, когда нацистское руководство приступило к практической подготовке войны за расширение «жизненного пространства». К этому времени общая численность сухопутных войск вермахта уже достигла 800 тыс. человек. Были развернуты 42 дивизии, в том числе семь танковых и моторизованных. Значительно возросли их подвижность и огневая мощь. Предусматривалось дополнительно формирование еще 25 дивизий и доведение численности сухопутных войск на случай войны до 3 млн человек[221]221
  1939 год: Уроки истории. С. 38.


[Закрыть].

Об активной подготовке к войне свидетельствовала реорганизация германского высшего военного руководства. С февраля 1938 года Гитлер начал кардинальное преобразование системы командования вермахта. Так, 4 февраля того же года он стал верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами, таким образом совместив в своем лице всю политическую и военную власть. Под различными предлогами с занимаемых постов были уволены генералы, выступавшие за более умеренный военно-политический курс, в частности начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Л. фон Бек, генерал-фельдмаршал В. фон Бломберг и генерал-полковник В. фон Фрич. Ведущую роль в военной политике и осуществлении подготовки к агрессивной войне стали играть представители экстремистских кругов германского милитаризма, такие как В. Браухич, Ф. Гальдер, Г. Гудериан, Г. Геринг, В. Кейтель, А. Йодль и др.

Все более обострялось положение на Дальнем Востоке. Япония уже давно строила планы захвата советского Приморья, притягивали ее и район озера Байкал, и Монголия. Она намеревалась разрешить свои противоречия с Советским Союзом «силой оружия», как только «почувствует себя достаточно мощной в военном отношении»[222]222
  Documents of German Foreign Policy (далее – DGFP). L., 1962. Vol. 4. P. 952.


[Закрыть]. Западные державы, ища выход из нараставших противоречий между ними и Японией в Тихоокеанском регионе, стремились направить японскую экспансию против ее северного соседа. Они рассчитывали, что Японию и СССР «можно будет различными маневрами заставить воевать друг с другом»[223]223
  Цит. по: Марушкин Б. И. Американская политика «невмешательства» и японская агрессия в Китае, 1937–1939 гг. М., 1957. С. 30–31.


[Закрыть].

Весной 1937 года пост премьер-министра Великобритании вместо С. Болдуина занял Н. Чемберлен. У него было два пути: первый – действенное противодействие агрессору (Германии, Италии, Японии) на базе Лиги Наций и коллективной безопасности, что означало необходимость создания оси Лондон – Париж – Москва. Для Чемберлена такой путь, предполагавший тесное сотрудничество с Москвой, был неприемлем. Оставался второй – прямая сделка с агрессором. Британский премьер-министр выбрал именно этот путь[224]224
  Майский И. М. Дневник дипломата, Лондон, 1934–1943: в 2 кн. / отв. ред. А. О. Чубарьян; сост.: Л. В. Поздеева, О. А. Ржешевский, Ю. А. Никифоров. Кн. 1. 1934 – 3 сентября 1939 г. М., 2006. С. 215.


[Закрыть].

Схожие взгляды в значительной мере были присущи и правящим кругам Франции[225]225
  Namier L. B. Europe in Decay. L., 1950. P. 10–11; Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937–1939. Т. 1. С. 35.


[Закрыть]. Несмотря на то, что формально между СССР и Францией сохранялись контакты по военной линии, однако конкретных результатов в сотрудничестве не было достигнуто. Советское правительство неоднократно на протяжении 1935–1936 годов ставило вопрос о заключении военной конвенции. Однако французское руководство всячески уклонялось от точных военных обязательств. Оценивая состояние франко-советских отношений осенью 1936 года, советский полпред в Берлине Я. З. Суриц писал М. М. Литвинову: «Франко-советский пакт дышит на ладан. Тем более что и в самой Франции все меньше и меньше его сторонников, даже и среди партий Народного фронта (в частности, и в радикал-социалистической, и даже социалистической)»[226]226
  РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 869. Л. 43.


[Закрыть]. 17 февраля 1937 года полномочный представитель СССР в Париже В. П. Потемкин вручил французским представителям ответ Генерального штаба РККА на французский запрос о формах и размерах помощи, которую СССР мог бы оказать в случае нападения Германии на Францию и Чехословакии. В ответе содержался план, предусматривавший оказание помощи Франции либо путем выдвижения советских сухопутных войск к границам Германии через Польшу и Румынию, при условии их согласия, либо путем оказания морской и воздушной поддержки французским войскам в случае военных действий. Однако переговоры после нескольких встреч их участников прекратились[227]227
  Орлов А. С. Сталин: в преддверии войны. С. 90.


[Закрыть].

В свою очередь правительство США подталкивало Францию к соглашению с Германией. За океаном были известны нацистские планы завоевания мирового господства, которые в конечном счете таили в себе угрозу и для США, но в Вашингтоне полагали, что Германия не начнет наступления на западе, пока не уничтожит своего главного врага на востоке – Советский Союз[228]228
  Welles S. Seven Decisions that Shaped History. N. Y., 1950. P. 251.


[Закрыть].

19 ноября 1937 года в Оберзальцберге Гитлер встретился с представителем английского правительства лордом Э. Галифаксом. Великобритания вступила в переговоры с Гитлером по вопросу, связанному с присоединением Австрии к Германии. Галифакс, назвав Третий рейх «бастионом Запада против большевизма», выступил за заключение «широкого соглашения», по которому Германия обязалась бы уважать целостность Британской империи, в свою очередь английское правительство предоставило бы ей свободу рук в Центральной и Восточной Европе[229]229
  Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937–1939 гг. Т. 1. С. 35–46.


[Закрыть].

Приведенные в многочисленных исследованиях факты свидетельствуют: со времени образования двух очагов войны и вплоть до ее начала в 1939 году западные руководители не расставались с иллюзорной надеждой на то, что им удастся достигнуть компромисса с Германией, Италией, Японией, мирным образом преодолеть разногласия и откупиться от них частичными, второстепенными уступками, а также при возможности направить экспансию на Восток, против СССР.

В начале 1938 года напряженность международной обстановки в Европе еще более обострилась. Это было связано в первую очередь с решением нацистского руководства приступить к осуществлению первого этапа своей программы расширения «жизненно пространства» для Третьего рейха.

Первой жертвой германской внешней экспансии стала Австрия. 12 февраля 1938 года в Берхтесгаден по требованию Гитлера прибыл австрийский федеральный канцлер К. Шушниг, который подписал протокол (Берхтесгаденское соглашение), согласно которому австрийское правительство обязалось поддерживать германскую внешнюю политику, предоставить полную свободу деятельности австрийским национал-социалистам. Этот документ фактически предусматривал установление германского контроля над внешней политикой Австрии, легализацию деятельности австрийских нацистов, назначение ряда из них на ключевые посты, в частности одного из «фюреров» А. Зейсс-Инкварта – на пост министра общественной безопасности с правами полного и неограниченного контроля над полицейскими силами Австрии[230]230
  Наумов А. О. Аншлюс Австрии в 1938 году как кризис Версальской системы // Новая и новейшая история. 2006. № 6. С. 62–63.


[Закрыть].

Эти действия не вызвали осуждения со стороны ведущих западноевропейских стран. Премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен 22 февраля 1938 года заявил в парламенте, что Австрия не может рассчитывать на защиту Лиги Наций: «Мы не должны обманывать, а тем более не должны обнадеживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги с нашей стороны, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять»[231]231
  Цит. по: 1939 год: Уроки истории. С. 110.


[Закрыть].

11 марта 1938 года германское руководство в ультимативной форме потребовало от австрийского правительства отменить референдум по поводу присоединения к Германии, назначенный на 13 марта, уйти в отставку и передать правление Зейсс-Инкварту. Одновременно была подготовлена директива на вторжение немецких войск в пределы Австрии. Австрийское правительство выполнило германские ультимативные требования. Однако это еще не означало оккупации страны, так как у Германии отсутствовал формальный повод для этого. Тогда Геринг по телефону вечером 11 марта отдал указание Зейсс-Инкварту, чтобы тот обратился к Германии с просьбой о «помощи» для установления в стране «порядка и спокойствия»[232]232
  См.: 1939 год: Уроки истории. С. 39.


[Закрыть]. На следующий день, 12 марта 1938 года, германские войска вступили в Австрию. После этого было сформировано новое австрийское правительство из нацистов, которое приняло закон, объявивший Австрию «немецкой землей». Аншлюс Австрии произошел[233]233
  Там же.


[Закрыть].

В СССР сознавали опасность, которую таил в себе аншлюс. 17 марта 1938 года правительство СССР направило главам Великобритании, Франции, Чехословакии и США ноты с осуждением акта агрессии, совершенного нацистской Германией в центре Европы и создавшего опасность для ряда европейских государств, граничащих с агрессором[234]234
  Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937–1939 гг. Т. 1. С. 12–129.


[Закрыть]. Правительство СССР было согласно приступить немедленно к обсуждению с другими державами в Лиге Наций или вне ее практических мер противодействия агрессии[235]235
  Там же.


[Закрыть]. В ноте от 24 марта английское правительство отвергло советские предложения. Такую же позицию заняли правительства Франции и США[236]236
  Там же. С. 102–105.


[Закрыть].

В результате присоединения Австрии к германскому рейху были установлены новые границы с дружественными Германии странами: Венгрией и Италией. Чехословакия оказалась окруженной с севера, юга и запада. У Германии появились новые границы с Югославией, Швейцарией и Лихтенштейном, которые рассматривались Гитлером как окончательные и неприкосновенные. Встал вопрос о захвате Чехословакии.

Нельзя не отметить, что в тот период на внешнеполитическое положение СССР, его престиж на международной арене определенным образом повлиял такой фактор, как массовые репрессии в стране. «Большой террор» 1937–1938 годов в СССР оказал негативное воздействие на привлекательность страны в качестве союзника и на ее способность влиять на расстановку сил в мире.

На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) (1937), чтобы обосновать и оправдать массовые репрессии, Сталин развил выдвинутый еще в 1933 году тезис о том, что по мере упрочения позиций социализма в СССР классовая борьба в стране будет обостряться. Этот тезис послужил концептуальным обоснованием линии на использование насилия для устранения политических противников[237]237
  См.: Стенограмма февральско-мартовского (1937 г.) пленума ЦК ВКП(б) // Вопросы истории. 1992. № 2–12; 1993. № 2–9; 1994. № 1–2, 6, 8, 10–11; 1995. № 1–12.


[Закрыть]. Страну захлестнула волна арестов и расстрелов. Были уничтожены многие видные военно-политические деятели, фактическому разгрому подверглись ведущие партийные и государственные органы СССР[238]238
  Вопросы истории. 1991. № 6. С. 30.


[Закрыть].

К числу ведомств, понесших значительные жертвы, принадлежал Наркоминдел СССР. В течение 1937–1938 годов были арестованы и расстреляны ведущие советские дипломаты: заместители наркома – Л. М. Карахан, Г. Я. Сокольников, Н. Н. Крестинский, Б. С. Стомоняков; полпреды с огромным опытом работы – В. А. Антонов-Овсеенко, Д. В. Богомолов, Я. X. Давтян, Л. Н. Старк, К. К. Юренев; руководящие сотрудники наркомата – С. И. Виноградов, Э. Гершельман, М. А. Плоткин и т. д. К осени 1939 года жертвами репрессий стали пять заместителей наркома иностранных дел, 48 полпредов, 30 заведующих отделами НКИД, 28 глав консульских представительств, 113 других руководящих работников НКИД. В некоторых странах (Китае, Монголии, Финляндии, Латвии, Литве, Польше, Чехословакии) были отозваны и репрессированы почти все работники советских посольств[239]239
  Вестник МИД СССР. 1988. № 24. С. 30; 1989. № 6. С. 22.


[Закрыть]. Под репрессии попали многие руководители Коминтерна и ряда коммунистических партий. Они были обвинены в антисоветской деятельности и работе на иностранные разведки.

Эти негативные факторы существенно ослабили внешнеполитическую деятельность СССР, практически перечеркнули возможность осуществления установок VII конгресса Коминтерна (1935) на создание единого фронта в борьбе против фашизма и войны[240]240
  Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года // Вопросы истории. 1995. № 7. С. 9–25; Вопросы истории. 1991. № 6. С. 30; Самсонов A. M. Знать и помнить. М., 1988. С. 316.


[Закрыть].

За рубежом в отношении СССР закрепилась репутация нестабильного государства, с которым было трудно поддерживать дружеские отношения. В зарубежных оценках боеспособности Красной армии установилось скептическое мнение о ценности Советского Союза как военного союзника. После разгрома военных и военно-инженерных кадров в СССР в Великобритании союз с СССР считался бессмысленным и непосильным бременем. Например, У. Черчилль в ходе беседы с советским послом И. М. Майским 23 марта 1938 года указал, что в правительственных кругах распространено мнение, что Красная армия «в результате недавних событий находится в состоянии разложения и потеряла свою боеспособность»[241]241
  Майский И. М. Дневник дипломата. Лондон, 1934–1943. Кн. 1. С. 225–226.


[Закрыть]. Франция также продолжала колебаться в вопросе заключения военной конвенции с Советским Союзом.

Приходили сообщения о том, что с учетом «чисток» в СССР Англия «все более и более начинает смотреть на СССР как на первостепенного общего врага»[242]242
  Русский архив: Советско-японская война 1945 года: история военно-политического противоборства двух держав в 30–40-е годы. Документы и материалы. В 2 т. Т. 18 (7–1). М., 1997. С. 145.


[Закрыть]. Международная изоляция СССР, наметившаяся уже к концу 1936 года, нарастала в течение 1937 года и достигла своего апогея в 1938 году[243]243
  Наринский М. М. Политика СССР в Европе и Польша 1933–1938 // Советско-польские отношения в политических условиях Европы 30-х годов XX столетия. М., 2004. С. 28–38; См.: Кризис и война: Международные отношения в центре и на периферии мировой системы в 30–40-х годах. М., 1998.


[Закрыть].

В такой обстановке складывались наиболее благоприятные условия для нацистской Германии и фашистской Италии, в полной мере использовавших антикоммунистическую, антисоветскую пропаганду. Дальнейшее развитие событий в мире в огромной степени зависело от позиции западных держав. Однако состоявшиеся 28–29 апреля 1938 года в Лондоне англо-французские переговоры показали, что французская политика попала в полную зависимость от Великобритании. Английские государственные деятели развили систему аргументов в поддержку политики «умиротворения». Даже в случае войны, утверждали они, нельзя будет восстановить Чехословакию в существовавших границах. Они предлагали побудить чехословацкое правительство решить вопрос о положении немецкого национального меньшинства путем переговоров и соглашений с его руководством. Была достигнута договоренность, что британская дипломатия возьмет на себя посредничество в отношениях между Берлином и Прагой[244]244
  Протоколы англо-французских переговоров в Лондоне в конце апреля 1938 г. См.: Documents on British Foreign Policy (1919–1939) (далее – DBFP). Third Series (1938–1939). Vol. I–IX. L., 1949–1955. Vol. I. L., 1949. Doc. № 164. P. 198–234; Documents diplomatiques français, 1932–1939 (далее – DDF). Ministère des relations extérieures. Commission de publication des documents relatifs aux origines de la guerre 1939–1945. 2-е série (1936–1939). T. I–VIII. Paris, 1963–1973. T. IX. Paris, 1974. Doc. № 258. P. 561–588.


[Закрыть]. По мнению Чемберлена, «маловероятно, чтобы СССР был способен к большой войне наступательного характера». Поэтому ценность СССР как возможного союзника Франции или Англии в случае войны с Германией была для английского правительства под вопросом. Отсюда его нежелание в тот момент проявлять какую-либо активность в «русском вопросе»[245]245
  ДВП СССР. Т. XXI. М., 1977. С. 246–247.


[Закрыть].

Тем временем нацистская Германия уже приступила к усилению давления на Чехословакию. Для ликвидации ее независимости гитлеровское руководство подготовило и осуществило целый комплекс дипломатических, военных, психологических и подрывных мероприятий. Основным орудием развала Чехословацкого государства стала судето-немецкая партия (или «Отечественный фронт судетских немцев» во главе с К. Генлейном, созданный в октябре 1933 года на базе двух мелких профашистских партий), которая в апреле 1938 года в ультимативной форме выдвинула требования полного преобразования Чехословацкого государства, предоставления автономии, а затем полного самоопределения Судетской области[246]246
  ADAP. Serie D (1937–1941). Baden-Baden, 1950. Bd. II. S. 191–192; К 70-летию начала Второй мировой войны. Исследования, документы, комментарии. Колл. моногр. / отв. ред.: А. Н. Сахаров, В. С. Христофоров. М., 2009. С. 32; Дашичев В. И. Стратегия Гитлера – путь к катастрофе, 1933–1945. Ист. очерки, док. и материалы. В 4 т. Т. 1. М., 2005. С. 383–384.


[Закрыть].

Вместо поддержки Чехословакии западные державы встали на путь оказания нажима на нее. После ряда промежуточных шагов представители Великобритании и Франции 7 мая 1938 года передали официальные ноты чехословацкому правительству с требованиями уступок Генлейну и угрозами, что в противном случае они не возьмут на себя никаких гарантий против нападения Германии[247]247
  Внешняя политика Чехословакии, 1918–1939. Сборник статей. Пер. с чеш. М., 1959. С. 487.


[Закрыть]. Демарш западных держав привел к интернационализации искусственно созданного нацистами «чехословацкого вопроса» и положил начало так называемому «чехословацкому кризису», придав ему характер международного конфликта.

Чехословацкое правительство встало на путь беспринципных уступок генлейновским требованиям, компромиссов и капитулянтства[248]248
  Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений (далее – ДМИСЧО). Т. 3. М., 1978. С. 417–418.


[Закрыть]. В штабе ОКВ (Главное командование вермахта) готовился план военных операций против Чехословакии (план «Грюн»)[249]249
  Hass G. Münchener Diktat 1938. Berlin, 1988. S. 146–150.


[Закрыть]. По дипломатическим и разведывательным каналам германское руководство получало сведения о том, что Чемберлен и стоявшие за ним влиятельные политические круги благожелательно относятся к немецким планам расчленения Чехословакии[250]250
  Дашичев В. И. Стратегия Гитлера – путь к катастрофе. Т. 1. С. 384–386.


[Закрыть]. Характерно, что все директивы Гитлера и штаба ОКВ по плану «Грюн» исходили из предпосылки, что Англия и Франция не будут вмешиваться в конфликт, в то время как Советский Союз немедленно предложит помощь Чехословакии. В директиве ОКВ от 30 мая 1938 года указывалось: «Надо предвидеть вероятность военной поддержки Чехословакии со стороны России». Однако, учитывая, что Польша и Румыния отказались пропустить советские войска через свою территорию для помощи Чехословакии, нацистское руководство полагало, что эта поддержка ограничится в основном действиями военно-воздушных и военно-морских сил[251]251
  Там же. С. 386–387.


[Закрыть].

Рассчитывая на невмешательство западных держав, германское руководство уже в двадцатых числах мая довело дело до международного кризиса. Для этого в Судетах были инспирированы массовые беспорядки; пользуясь этим, генлейновцы прервали переговоры с чехословацким правительством. На юге Германии началось сосредоточение немецких войск. Однако патриотические силы чехословацкого народа решительно выступили на защиту республики. Под напором этого массового движения 20 мая 1938 года чехословацкое правительство на экстренном заседании под председательством президента Э. Бенеша приняло решение произвести мобилизацию двух возрастов резервистов. На следующий день одновременно с мобилизацией воинские части заняли боевые позиции на пограничных укреплениях. Мероприятия 21 мая встретили поддержку населения, прошли в образцовом порядке и вызвали патриотический подъем в стране.

В этих условиях западные державы заняли двойственную позицию. С одной стороны, они объявили германскому правительству, что не оставят Чехословакию на произвол судьбы, а с другой – усилили нажим на Прагу, чтобы она пошла навстречу генлейновцам, и давали Берлину понять, что чехословацкий вопрос может быть решен иным путем[252]252
  Дашичев В. И. Стратегия Гитлера – путь к катастрофе. Т. 1. С. 389–390.


[Закрыть]. В результате нацисты вынуждены были отступить. Гитлер объявил майский кризис ложной тревогой.

Под угрозой потери лица и международного престижа французское правительство было вынуждено заявить, что выполнит свои союзнические обязательства в случае неспровоцированного германского нападения на Чехословакию[253]253
  DBFP. Third Series. Vol. 1. Doc. 263. P. 340.


[Закрыть]. Однако за словами не стояло готовности осуществить сказанное.

С марта по сентябрь 1938 года советская дипломатия систематически прилагала усилия, направленные на совместное выступление держав в защиту Чехословакии. Через несколько дней после аншлюса Австрии, 15 марта 1938 года, заместитель народного комиссара иностранных дел заверил чехословацкого посла в Москве в том, что, если возникнет угроза военного нападения со стороны Германии, Советский Союз выполнит свои союзнические обязательства по отношению к Чехословакии. В тот же день аналогичные заявления были сделаны М. М. Литвиновым английскому послу в Москве и советским полпредом в Париже французскому правительству[254]254
  Новые документы из истории Мюнхена. М., 1958. С. 15–17.


[Закрыть]. 23 апреля 1938 года посланник ЧСР в Советском Союзе передал чехословацкому правительству сообщение, в котором говорилось: «СССР, если его об этом попросят, готов вместе с Францией и Чехословакией предпринять все меры по обеспечению безопасности Чехословакии»[255]255
  Там же. С. 26.


[Закрыть].