Текст книги "Украинцы, которые были (XVI – начало ХХ века): документы, материалы, исследования"

С. 243–249. «1690 года, мая 8 дня. Письмо гетмана Мазепы к запорожским козакам с известием о посылке им годового борошна и денег и с убеждением чинить поиск над бусурманами.

Мои ласкавые приятеле и братья, пане атамане кошовый и все старшое и меншое товариство войска их ц. пр. в-ва запорож. низового. Повернувшися ко мне посланец мой от ваших милостей з Запорожья, подал мне ответний лист ваш, в котором вы такую речь на наши упоминанья выписуете, яка еще некоторие трудности до розорванья з бесурманами примирья вашего нам прекладает и будто в том примирью есть вам пожиток, а надвсе потребуете собе вспоможенья грошового и борошенного, которое кгды вам от нас оказано будет, то вы оное свое примирье зараз розорвите и промисл над нимы неприятелями чинити зачнете, з яковым своим словом и перед сым до нас ваши милости отзывалистеся, яко теды пожитку вам з того примирья нет, так и трудность жадная до розорванья оного не окажется, бо що за пожиток, що вы, братья наши, православное христиане, з ними бесурманамы примирившися, одну тую волность от ных маете – рибу и зверь без перешкоди ловити; а оны, бесурмане, при том примирью вас не опасаючися частокрот и сым и тим боком Днепра чамбули свои отправуют и христиан православных в поганскую свою ловят неволю, що и сами видите, же теперь при вашом примирью оны бесурмане некоторые ватаги в Блу[31]31
  Сокращено под титлом и, вероятно, нужно читать Белу, т. е. Белую-Церковь.


[Закрыть] потрусыли да подобно и в Миюсе и Калмиюсе никого не минули, чого в тие часи, як война у вас з ними отпрововалася, оны поганце не могли доказати. А до розорванья примирья якая бы вам мела быти трудность, кгди ж не остаются у вас жадный такие добра и оседлости ваши, которие бы за розорваньем примирья в остатнее небезпеченство остатися мели, а всякие з вас добрии молодце чирствость и рицерскую отвагу маючи, не тилко собе при помочи божой не дадут шкодити, але и над нимы неприятелями могут всегда чинити поиск, якови кождому з вас тое явно, же не через примирья таковыи, але через уставычнии против их бесурман военние бои и через отвагу рицеров добрих войско запорозкое низовое здавно у монархов своих отбырало славу и повагу, а так и теперь если тут от городов при уставичных чулостях наших, первей Рубан асавул полковый комонный з товариством громил у Мотренина втарчку бесурманскую и всю на голову знесши взял девяти язиков; потом Иван Искра, асаул бывший полковый полтавский на вершине Вовчое громил втарчку неприятелскую, в которою не тилко всех поганцов знесл на голову и ясирь взятий и статки под Орелскими городками занятий отнял, але и живцем взял деветнатцети человека, а на сых днех чамбул неприятелский, под Белою Церквою будучи добрии молодци полку переяславского сполне з паном Семеном Палием, злегшися за Гнилим Текичем, тож значне громили, ясир одобрали и язиков набрали, за що отдаем хвалу Господу Богу. Теды барзей вам войску низовому для отваги власне и для боев военных там на Кошу найдуючомуся потреба продком своим ревновати, жебысте не примирьем тим, мимо волю пресветлих монархов своих учиненным, але промысламы военнымы по указу их монаршом им примилосердным монархам своим прислуговалися и заробляли собе на похвалу. Що учинете в. м. без жадного откладу для того, жебысте болшей на себе не затягали гневу монархов своих и у всего света ганбы, кгди ж згола не пристоит вам рицерским людем, небы домовником яким, в том примирье теперь отпочивати, коли увесь свет християнский з бесурманамы всего света християнскаго ворогами войну точить. Мы по писму вашому, я кое нас зайщло по празднику воскресения господня, врозумевши, иж до розорванья того примирья добрими своимы умыслами скланяетеся, а тилко потребуете, жебы вам наперед хлебом для поживленья и грошми для сторожи вспоможенье от нас учинено. Донеслисмо на ту причину и великим государем их ц. пр. в-ву; теды оны пресветлейшие и премилосерднейшие монархи наши объясняючи вам свою премилосердную милость и верачи вам, же вы болше того примирья з бесурманами держати не будете, але подлуг своее присяги верно им пресветлим монархом служачи, за промисл воєнний против ных, неприятелей, озметеся, указали и похвалили нам послать борошно годовое и гроши з перевозу Переволочанского прошлого лета, прибравши о чем и неважную грамоту свою монаршую до вас писати изволили, про то мы без жадного продолженья з тоею монаршою грамотою выправуем Матвея Шендюха, обозного полкового нежинского, и Семена Ялинского, товарища значного полку черниговского, при которих посылаем вам гроши все перевозные, якие прошлого лета прибралися, о которих старшина переволочанская, як много их есть сведоцство, повынна выдати, а посылаем вам и борошно годовое, що обое от рук посланних наших примете, а без жадное отмови и отволоки тое ганебное примирье откинте, а в божий час за доброе и славное дело, за промисли военние озметеся. З чим як скоро окажется, так зараз будет вам прислано монаршое милостивое их д. пр. в-ва жалованье и мы, щосмо обецали, на двеж нынешнее посылки з скарбу войскового часткою вас ласкаве обошлемо, яко теды маем невонтпливую надею, же за сым обосланием нашим хвалебне промисли военние зачнете, так жадаєм пилно о скорий преречоных посланних ваших отпуск, иж бысмо могли о том к великим монархом нашим сворую принести ведомость. При сем доброго от Господа Бога здоровья, щасливого и благополучного всем в. м-стем повоженья и над преречоними неприятелями бесурманы зветязства и одоления упрейме зычим. 3 Киева 28 д. мая року от создания миру 7198, а от Рождества Христова 1690. Вашим метем зычливый приятель Ив. Мазепа гетман войска их ц. пр. в-ва запорозкого»[32]32
  Архив министерства иностранных дел; малороссийские подлинные акты, 1690 год, мая 28 дня, связка 7, № 680–681.


[Закрыть].

«1690 год, мая 14 дня. Письмо кошевого атамана Ивана Гусака к гетману Мазепе по поводу требования последняго о розмире запорожцев с татарими.

Велможный мосце пане гетмане войска их царского пресветлого величества запорозского, а наш велде милостивый пане и ласвавый добродею. Послаыний велможности вашой добродея нашего козак Сидор Горбылецкой прибил до нас з листом велможности вашой мая 12 дня, которий лист ваш панский подлуг звиклости нашой прежней вичиталисмо и все речи, в нем вираженные, барзо добре в нем вирозумелисмо, иж ужете сими часи, постех воскресенских, засилаючи свой уже то повторний лист. Поздоровляешь нас урочастим праздником воскресеньем Христа Бога нашего, зичачи нам оный в добром здоровю опровадыти, чому и естесми велце вдячны и уже перед сим через Якова Попенка, товарища сотне переволочанской, заимним способом от вас пишучи обо всем, тим же светлим воскресением веншовали велможность вашу, рейментара своего, и теперь веншуем и всего добра и щасливого на долгие лета пановавя соусердно зичим. А при той нашой поволной зичливости, першие наши прозби и речи виражаєм до велможности вашой, же пишешь, ваша милость, до нас все едно тож а тож, а болш нечого, жебисмо з неприятелем примирье наше нам потребнее, болше не держачи, розиривали и всяким способом взялися за воений промысл, до которого дела, милость ваша, побужаешь. А помочи нам жадной и вспоможенья не грошового, не запасу борошенного не чиныш, а не тилко того, и теж люду охотного пропускати не повелеваешь, а не толко уводячи нас своими солодкими обетницами невласне детей подбаваючи уводишь, вшак ми юж перед сим не раз не два пишучи до велможности вашой виражалисмо тое в листах нашых, иж свадно помкнутися неуважне, але треба уважати и в каждих справах конца ричом угля-даты, бо ним и дни зийде солнце, жеби роса очи их не виела, а до того наибарзей, жеби вместо поправи славы стариной войсковой одвагою молодцов добрих набитой, которою весь народ славный козацкий здобытся, не привели в згубу, чего не дай, Боже, ми того себе не зичим, а вшак уже писали ми до велможности вашой, потребуючи, того по милости вашой, абись нам прислал всякое удоволствованя и вшелякие потреби до военого способу грошей с потребу на сторожу, борошенный запасы на все войско, да той слушный людем охотным аби тракт бил до нас и проход незборонний, теди того, велможность ваша, яко жыво не учинилисте, а не чините, але тилко ласкою своею потешаючи нас впевняєте, а самую речу и скутком исполныти ве хочете, теди мы не видячи от велможности вашой жадной ласки и обачносты, за для чого ж маем власне з неприятелем розмирати и що нам буде напотим за потеха якая нагорода, тилко хиба сами собе уменшимо пожитку, да и з несилою нашею противно того немирного неприятеля не могом ся застановити, але и о вшем нелга буде распостертися да и носа витинути, ежели теж цале потребуешь, велможность ваша, по нас, жеби кы розмирили, теди ведлуг первого и сего листу нашего, чого потребуем од велможности вашой, все тое неиначей учинете досить, що и ми подлуг охоти войсковой не будем болш в том деле милость вашу турбовати, а ежели би не мело тое подлуг прозбы нашой так стати и иначей одменытися, болш себе и нас не труднете да и такових писом до вас не присилайте, бо иначей стати не може; а що пишешь велможность ваша до нас, ознаймуючи нам тое, иж пресветлие монархи наши указали сего лета на военной службе быти в готовности, зичим и ми всегда остаемо до промислу военого з належитым порядком в поготове и за нами дело военное не стане да и приборов нам жадных не богато чиныти, як скоро зачуем о зближеню сил монарших, не замешкаем и примирье наше з неприятелем того ж часу розирвати, а на сей час ведомости якие себе и повоженю неприятелевом маем, ознаймуем и велможности вашой, иж сам хан кримский остает сего часу в Ядерном, орда вся оного повернула до Криму, а син его галга салтан достает в Белагороде. То все велможности вашой ознаймивши и звиш предложение речи до здорового розсудку вашего панского и уваги подавшы, на сей час и далший з унежонным поклоном ласце панской и приязве ожедуемся. Дата с Коша мая 14 дня року от сотвореня света 7198, а от Рожества Христова 1690. Велможности вашой всего добра щиро зичливий и увежоний слуга, Иван Гусак атаман кошовий войска их царского пресветлого величества запорозского низового с товариством. Велможный добродеюмосци пане гетмане, за обисканне нас гостинцем, мене самогодвадцатьми левами и всей старшины зо мною по 8 левах, которий гостинец и дар од велможности вашой дойшол рук нашых, за що упавши до ног, яко пану и реемеатару своему, чинимо, як найпокорнейшее подякованне, и обецуемося всим добрим одвдячати и зычливыми услугами одслуговати, тилько покорне, а покорне просимо велможности вашей, хтей прозбу всего войска нашего запорозкого исполните и жаданнию их досыть учинити неиначей, прекладаем теж и скаргу пред велможностию вашею на врад переволочанский, именно на сотника и шапара, в таковии способ и в таковой мери, иж незносной кривди, збитки и беды над людми зостаючи так чинят, а ше болшая из нас войска запорожзкого насмехаются, мовячи так до людей, же не возите туда болш ничого, тилко деготь да горелку, теды нам чуючи тое, есть великий жаль и скорбь на тих неуважных людей; просимо и велможности ваштой, не хтей им того оставити»[33]33
  Архив министерства иностранных дел; малороссийские подлинные акты, 1690 год, мая 14 дня, связка 7, № 665–646.


[Закрыть].

С. 254–255. «1690 года, июля 10 дня. Листы Прокопа Лазуки, который был у короля в Польше, Ивану Мазепе.

Милостивий добродею их царского пресветлого в-ва войска запорозского гетмане, пане мой милостивый. Милостивий добродею, будучи я на сейме у Варшаве од вуйска запорозского низового, зачим ознаймую, яко зичливий тобе и просветлим царом, щом чув од короля тюлко сам на сам и на чум сейм став. Першая: на сем лете сейм не будет, другая, же з ордою змиратись, тюлко нишком будцем на орду ити, так поголоску пустили; теперь татарский посел есть доехався у Варшаве, Камянец отдают будцом через меч будут его ляхи добывати знову; ми (=мне) зуст мовав крюл: почекайте мине строхи, дети, бо я, яко зичливий вам своем подданним, хочу вас одибрати, аби з вас и з нас, не смеявся нехто, на что и до кошового лист не писал одлуг того, бо казав, же вас пилную, але я тобою пошлю, же скарбом ув осени и лист до вас опотай, жеби ми зийшли о них стихо, ознаймую твоюй милости тую ведомость од многих манарх, що ми крюл говорив, бодай ему Буг не до помог; и нулем знову зуст крулевских, же коло Полоного будут суна робити и около Бердичева, также и войско буде зимовати там же будцем то на татар ударити. Ласти тие, которие крюль будет посилати до Сечи, и присилай, милостивый добродею, того ж человека, которому я видам, бо человек мудрий и сведомий; лист, которий до гетмана полного бил написан из Сечи, а другой до короля, крулевский, отдав королеве, а гетманский у себе задержав, которого милости твоюй пасилаю для лепшого вырозумленя, на того человека, милостивий добродею, будь ласкав, бо гди ж теперь утратив, бо не мало худоби покинувши у Немирове дав собе поголосок, же яко б мели татари его за местом узати, гди жив Кюрчаку татаре его розбили и сам мало у неволю не попався, шо ознаймивши милости твоюй панской, зостаю яко зичливий преслетлим осударам и тобе милостивому пану и добродееви своему, еще устне одну речь той же самой человек скажет барзе секретную, що я од гетмана полного чув и своема очима бачив. Милости твоюй Процик Лазука, повкувник на той час будучи. Року 1690, дня 10 лапця числа у лядзском календару»[34]34
  Архив министерства иностранных дел; малороссийские подлинные акты, 1690 года, июля 10 дня, св. 7, № 680.


[Закрыть].

Раздел 2
Документы и материалы XVIII века

Летопись событий в Юго-Западной России в XVII-м веке. Составил Самоил Величко

Летопись событий в Юго-Западной России в XVII-м веке. Составил Самоил Величко, бывший канцелярист канцелярии войска Запорожского, 1720. Издана Временною Комиссиею для разбора древних актов. Киев: Лито-Типографическое заведение Иосифа Вальнера, 1848.

Печатать позволяется с тем, чтобы по отпечатании представлено было в Ценсурный Комитет узаконенное число экземпляров. Киев 1848-го Мая 7-го дня.

Ценсор, А. Федотов-Чеховский.

«С. I–VIII. Издаваемая ныне Комиссиею для разбора древних актов Летопись о событиях в Юго-Западной России, принадлежит академику М.П. Погодину, от котораго она и получена для напечатания[35]35
  Г-н Погодин открыл ее в числе других рукописей, купленных его комиссионером на аукционе, после известнаго собирателя и любителя Руских древностей – Лаптева, автора Древней Русской Дипломатики.


[Закрыть]. Она разделена на три тома; первый из них заключается 1659 годом, которым оканчивает свое стихотворное повествование Твардовский в книге – Woyna Domowa, служившей главным источником для перваго тома Летописи Величка. Остальные два разделены произвольно, вероятно в последствии, ибо счет глав в них сплошной до самого конца.

В первом томе этой драгоценной рукописи к сожалению встречаются значительные пропуски. В самом начале недостает 5 листов (10 стр.) как видно из общей нумерации их; рукопись начинается продолжением дневника Матфея Титлевскаго – о раздрушении мира и о початку войни Турецкой зрадливой з Поляками и Козаками, на Цецоре речце з шкодою Поляком отправленной[36]36
  До сих пор известен один экземпляр этого сочинения, находящийся в Венской Императорской библиотеке.


[Закрыть]. Далее следует того-же Титлевскаго описание Хотинского похода, совершеннаго Поляками против Турок в 1620 г. – За тем помещен универсал Остранинов (Гет. Остраницы) 1638 г. марта 20 – об угнетениях, чинимых Поляками – без начала; а вслед за универсалом перевод с Полскаго Контннуации Диариуша Окольскаго, напечатанной в Кракове в 1639 г., в которой описывается возстание Остраницы и война его с Поляками. Весь этот отдел перваго тома заключающий в себе 77 листов (154 стр.) текста[37]37
  Эти 77 листов приобретены были самим владельцем рукописи в последствии, и приобщены к главному сочинению Величка.


[Закрыть], считая и утраченные, помещен в приложениях, за исключением дневника Окольского; котораго перевод, находящийся в рукописи, до того неисправен и невразумителен, что не мог быть издан без поверки с подлинником; а потому Комиссия определила приложить его впоследствии[38]38
  Ученый профессор Г-н А.В. Мацеевский изъявил уже готовность, по просьбе Комиссии, доставить список с упомянутого сочинения, сделанный под его наблюдением.


[Закрыть]; настоящее же издание начать с 78 л., на котором и помещено следующее заглавие, написанное отчасти киноварью: Сказание о войне Козацкой з Поляками чрез Зеновия Богдана Хмелницкого, Гетмана войск Запорожских, в осми летех точившейся и пр. (см. заглавный лист). Отсюда начинается последовательный рассказ о войнах Хмельницкаго, и о последующих событиях в Малоросийской Украйне до 1659 года, т. е. до Оливскаго мира. В состав перваго тома вошло извлечение из вышеупомянутой книги Твардовского, о войнах Поляков с Шведами, при Королях Яне Казимире и Карле Густаве[39]39
  Полный титул книги Твардовскаго следующий: Woyna Domowa z Коzаки i Таtагу, Моsкwa, роtym Szewedami, i z Wegry, рrzez latdwanascie za panowania Nayjasnieyszego Jana Kazimiera Krola Polskiego toczaca sie. Na czetri podzielona xiegi. Оуczysta musa, оd Samuela z Skrzypny Twardowskiego. Ориs Роsthumum. Саlissii. Турis Collegii Calissiensis. Soc. Jesu. Anno Domini 1681.


[Закрыть].

Кроме замеченных выше пропусков, в первом томе оказывается еще значительная утрата: недостает конца первой части, также частей II-й, II-й, VI-й и V-й. Этот промежуток обнимает происшествия четырех лет, от 1648–1652 (см. стр. 100); так что из 12 частей уцелело только 9-ть, из которых первая не вполне. Все оне подразделяются на разделы.

Второй том, начинающийся 1660 годом, сохранился гораздо лучше: в нем недостает только двух листов – 278, 279 и начала 280. Третий том дошел до нас в целости; но без окончания. Эти оба тома не разделены на части; а только на разделы, которых по сплошному порядку рукописи считается в обоих 41-й.

Можно не без основания предположить, что Летописи Величка, в том виде как она сохранилась, предшествовал рассказ о древнейших происшествиях; может быть в виде сборника материалов, как и весь отдел, обнимающий время до Хмельницкаго. В самом тексте находим тому указания; так на листе 17 говорится о Сагайдачном: «жалуючи сердечне… благочестия святого от Римлян зело тогда утесняемого, и в Унею уже (яко прежде написахом, року от Рождества Господня 1595) чрез нсзбожних принцепалов ея Кирила Терлецкого епископа Луцкого, Ипатия Поция епископа Володнмерского, и Михаила Рогозы, прельщенного митрополита Киевского, воверженного…». Другое место на листе 18: «прилагается еще и сие здесь о святейшом Феофану патриарху Иерусалимском, что оный (яко прежде на листе виразилося) первее, року от Рождества Господня 1619, был в царствующем граде Москве…».

С другой стороны нет причины думать, что Самоил Величко окончил свою летопись именно 1700 г.; вероятнее предположить, что он продолжал ее и далее. К этой догадке приводит 1) самый 1720 год, выставленный на заглавном листе. 2) В разделе 23, П-го тома, перечень событий в царствование Петра, доходящая до 1723 г.; 3) многия места в Ш-м томе, где упоминаются происшествия между 1700 – 1720. Наконец всего более, 4) обещание о том самого Величка, выраженное в следующей приписке (Т. III. л. 593), которая вместе с тем составляет единственное биографическое о нем известие: «Сего-ж 1690-го року, на самом початку, его, между святи Рождества Господня, начах я, сих летописных деяний граф и сказатель (в килконадцять лет будучи), служити войску Запорожскому в поважном дому з панов Малоросийских, благородного его Милости Пана Василия Леонтиевича Кочубия, писара на тот час войскового енералного, за преречоного гетманства Мазепового; служил ем же верна в тщаливе, як моя ине повелевала цнота, не тилко в домашних пана моего делех всяких, а найбарзей писарских; аде и войсковиде нужнейших и секретних на тот час, так до самого Просветлейшого Монархи Всеросийского Петра Алексеевича, яко и в цеферних в его-ж Монарших делех, от Гетмана тогда бывших до Господаров Волоского и Мултанского, за исправлением пана моего, корреспонденциях, котории канцелярии не были явними. Послуживши зась в таких премногих и неусипних трудах чрез лет 15-ть, зосталем за тую мою службу вправлен до канцелярии войсковой енералной, на початку року 1705; в которой з между худших братии моей был ем не последним в делех писарских, сполна чрез лет 4; ним за тую мою долговременную и верную службу моя недоля крайним мне, на самом концу рока 1708, заплатила несчастем, которое впредь в пришлом помененом року припомнетися может».

Нет сомнения, что несчастие, постигшее Величка, находится в связи с бедственною участию Василия Кочубея, погибшаго в том же 1708 году; а потому мы тем более должны жалеть, что Величко не успел довести свою летопись по крайней мере до этаго времени, или же что продолжение ея, если оно существовало, остается до сих пор неизвестным, а может быть и утрачено навсегда.

Рукопись доставленная в Комиссию Г. акдемиком Погодиным, по которой сделано настоящее издание, есть без сомнения подлинник, принадлежавший самому Величку; может быть собственноручно им писанный, за исключением не многих актов, договорных и мирных статей, вставленных им в свою летопись, и отличающихся почерком. Подлинность ея несомненно доказывается находящимися в ней оригинальными документами; каковы: 1) (во втор, томе) печатный универсал и грамота Короля Михаила Гетману Дорошенку за Королевскою подписью, относящиеся к 1670 г., после переговоров происходивших в Остроге; 2) (в третьем томе, на листе 718) подлинная цидула из письма Владыки Львовскаго Шумянскаго к Воеводе Белогородскому Борису Петровичу Шереметеву, о возвращении перваго от Унии в лоно Православной церкви; 3) (в конце третьяго тома) подлинный избирательный акт на Киевское войтовство Дмитрия Полоцкого, 1699 г. Окт. 15, за Магистратскою печатью.

Летопись Величка сохранилась в единственном списке, или лучше подлиннике» другаго экземпляра ея не могла открыть Комиссия, а потому и в настоящем издании оставалось строго держаться единственнаго текста, что и исполнено даже в отношении к правописанию, которое удержано во всей его характеристике, со всеми мелкими изменениями, разнообразием в собственных именах и теми оттенками, которые намекают на местный выговор. Допущены только следующия отступления для удобства большинства читателей: вместо cb употреблено о, в окончаниях слов поставлены ъ и ь; буквы и, z, поставлены сообразно нашему современному правописанию; славянское арь[40]40
  В тексте книги изображена сама буква.


[Закрыть] передано нашим я; наконец развернуты или восполнены сокращения под титлами.

Текст летописи Величка писан в лист, на обыкновенной бумаге, довольно чёткою и отчетливою скорописью начала прошлаго столетия; везде (за исключением упомянутых вставок) одинаковым почерком, с очень незначительными иногда отменами, которыя можно отнести к перемене пера, или большей и меньшей старательности той-же руки.

Рукопись Величка украшена десятью портретами Гетманов: Богдана Хмельницкаго, Ивана Виговскаго, Юрия Хмельницкаго, Ивана Брюховецкаго, Павла Тетери, Петра Дорошенка, Демьяна Многогрешнаго, Михаила Ханенка, Ивана Самойловича, Ивана Мазепы. Портреты вставлены в самый текст, рисованы тушью, и довольно неискусной работы.

ПРЕДМОВА ДО ЧИТЕЛНИКА

С. 1–7. Ежели может що быти любопитствующему нраву человеческому, кроме телесних требований, ласканий чителнику, так угодное и приятное, яко чтение книжное и ведение прежде бывших деяний и поведений людских; ежели и в печалех сущим может що так скорое подати лекарство, яко тог-же книжний с прилежанием и вниманием уживаемий медикамент. Дозналем я и сам того, кгди в приключаючихся ми скорбех, книжному прилетах чтению и слишанию, и от них уведомляючиси о прошлих людских рознях трафунках и бедствах, училемся оттол и мои злоключения терпеливно зносити, слушая глаголаннаго – в терпении вашем стяжите душа ваша. Обаче проходя летописная и гистори-ческая иностранних народов писания и деяния, видех в них объясненную, и затмению доселе непричастную их славу. Наших же Сармато-Козацких продков, подобние иностранним в воинских случаях давних времен и веков бывшие рицерские отваги и богатырские деяния, без описания и объяснения, чрез их власних писаров оставление, и всегдашнего забвения некчемним лености их плащем увидех покритие. А ежели в давних оних писарей Славяно-Козацких и записал хто памятствования годное, во время их бывшое деяние; то записал тилко для себе реестриком, барзо щуплими и краткими слови, жадних з яких причин що повстало, як ся отправовало и як кончило, невиразивши околичностей. Аще-же что оним продком нашим Козакоруским похвали годного и обрестися может, то не в наших ленивих, аде в иностраннвх, Греческих, Латинских, Немецких и Полских гисториографах (яко и о Хотенской прежде описанной войне показуется); которих гисторнков не тилко витлумачити и на Козацкий язик перевести трудно, але и достати в Малой Росии невозможно; и яко мертвоя плоти несть мощно некому без особливия благодати Божия воскресити; тако без сведителств и описаний летописних и люботрудному человеку несть мощно (аще в суетния сегосветния слави чиея) изъяснити и писанию предати. Темже и аз, не лености ради коея, но небытности деля Козацких летописцов, последствуя ленивим давним писаром, славние в великие дела воевождов своих, во времена их отправовавшиеся, в небрежении без описания оставлшим, не дерзнулем того писати. Обаче в тех годех, егда Шведских войск потенция в Полше и Саксонии гостила, по Монаршом Его Царского Пресветлого Величества указу, з войсками авксиелярними Малоросийскими, Поляком на Шведа орднованими, проходя тогобочную иже от Корсуна и Белой Церкви Малоросийскую Украину, потим на Волинь, в Княжение Руское-ж до Лвова, Замостя, Бродов и далей странствуя, видех многие гради и замки безлюдние и пустие вали, негдись трудами людскими аки гори и холми висипание, и тилко зверем дивним прибежищем и водворением сущии. Мури зась, яко то в Чолганском, в Константинове, в Бердичеве, в Збераже, в Соколю, що тилко на шляху вам в походе войсковом лучилися, видех един малолюдние, другие весьма пустие, розваление, к земле пряльнувшие, золеснялие, непотребним билием зарослие, и тилко гнездящихся в себе змиев и розних гадов и червей содержащие. Поглянувши паки, видех пространние тогобочние Украино-Малоросийские поля в розлеглие долини, лиси в обширние садове и Красине дубрави, река, ставя, и озера запустелие, мхом тростием и непотребною лядиною зарослие. И не всуе Поляки жалеючи утрати Украйни оноя тогобочнея, раем света Полского в своих уневерсалах ея наречаху и провозглашаху; понеже оная, пред войною Хмелницкого, бысть аки вторая земля обетованная, медом в млеком кипящая. Видех же к тому, на розних там местах, много костей человеческих, сухих в нагих, тилко небо покров себе имущих, в рекох во уме – кто суть сия. Тех всех, еже рех, пустих и мертвих насмотревшися, поболел сердцем и душею, яко красная в всякими благами прежде изобиловавшая земля и отчизна наша Украино-малоросийская во область пустине Богом оставленна в населения ея, славние предки наши, безвестни явишася. Аще же в вопрошах о том многих людей старинних, почто бысть тако, из яких причин и чрез кого опустошисятая земля наша? – то не единогласно отвещеваху ми, еден тако, а другий инако; и немощно мне было совершенно в их не еднногласних повестей информоватися, о падении и запустении оноя тогобочния отчизна нашея. Аж приникнувши в летописная писания Козацкая, доведалемея мало причин (якие напреде, в розделе втором, суть виражени) запустению тоя Украини: от книги зась Самоила Твардовского вершовой, Война Домова названной, в Калешу року 1681 печатанной, и от книги гисторика Немецкаго Самуила Пуфендрфия, в царствующем великом граде Санкт-Петербурге, с Латянского на Руский язик переведенной и року 1718 випечатавной, и от днариуша Самоила Зорки, секретаря Хмелницкого (о котором напреде в части первой, в розделе девятом, ширшей доложилося) получилем досконалное о том запустении Украинском ведение. Еднак, яко в словесник людских сказаниях, так и в летописних описаниях усмотревши несогласия, муселем вонтпити, неведущи совершенно хто з тих гисториков истинствует, а хто от правди разнствует. Як колвек теди есть, я трудолюбствуя понудихся для вигоди твоей, любопитсвующий чителнику Малоросийский, вивести простим стилем и наречием Козацким, а частьми и розделами росположити гисторию о войне з Поляки Хмелницкого и запустении тогобочном Украиномалоросийском. В яком виводе, в книге Твардовского, вершом (як и сам он в остатней части книги оноя сведителствует) стислим, подзорним и завикланим составленной, оминувши непотребства панагиричние и поетицкие, учащимся тилко отроком к видению належащие, самое точию военное (як слепий держалися плоту) виводилем действие; и любо для трудности вершовой сене Твардовского в некоторих месцех переменилем, гистории еднак я действия военного истности не переменилем; разве чого в Твардовском не ставало, тое з Зорки и инших летописцов и записок Козацких доложилем, а чого в Зорки не обрелося, тое з Твардовского дополнилем. Занеже Пуфендорфий, яко отлеглий от Малия Росии гисторик, коротко написал о той войне Хмелницкого; а Твардовский, любо дванадесятолетную войну домовую Полскую в своей описал князе; однак в ней тилко осм лет препроводилося войни Хмелницкого з Поляками, в них же и подданеся Хмелницкого з Козаками и зо всею Малою Росиею в протекцию Монархи Росийского исполнилося; а прочие чтири лета войни Полской з Росиянами, Шведами и Венграми привлеклися; в них же кончина Хмелницкого, Гетманство Виговского, змена его, коммисия Гадяцкая, бедствие сегобочной уже Украине, Гетманство Безпалого и Гетманство Юрасево Хмелниченково, з тогдашними людскими разорениями, злоключимо собылося. А так, ласкавий чителнику, если покажется тебе в сем деле моем що подзорное и неправедное, то може и так есть. Ты убо, аще достанеши совершеннейших Козацких или иних яких летописцов, волен естесь леность отложити, и мое в сем деле невежество благонравие покривши, подлуг летописцов оних, не уничтожая и моего подлого труда, от Бога ти данним разумом исправити. Кгдиж в седмдесят лет по войне Хмелницкого виводячи сию воєнних деяний его гисторию, и Украинское тогобочное запустение и сегобочное повреждение, за оскудением найбарзей (яко више рехом) Козацких летописцов, трудно было домацатися совершенного о всем видения и правди; и убо аще помененнии преречоних деяний описателе в своих ве истинствуют писаниях, с ними не истинствую и аз, по писанному – всяк человек лож. Ти же ласкавий чителнику и правди любителю, все тое мне прости и покрий своею благостинею всепокорственно уполяю; и взаємне тебе, от Найвишшого Господа и всех Создателя, временних и вечних благ усердно и всеистинно желателствую.

Истинний Малия Росии сии, тебе же чителнику тое-яж отчизни, всех благ присно желателствующий брат и слуга, Самоил Василиевич Величко, бывший тогда в енералной войска Гетманской Канцелларив Канцеллариста войска Запорозского».

С. 21. «…тогда поляки в болшую (от первой) зависть и недоброхотство возвративши всю под своею властию тогда бывшую Русь и казаков внутрь Польши и на Украине по обоих сторонах реки Днепра жителстовавших, болшими налогами и бедстви отягощати и озлобляти начаша».

С. 35. «…со всем войском Запорожским и народом Украинским Малороссийским…».