Текст книги "Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве"

Венедикт – Вадиму и Ирине. 30 октября 1979 года

30/X-79.

Милые ребятишки, весь конец октября вам намыливался написать и все отставлял, поск<ольку> был не в духах; сегодня тоже не в духах, но все-таки надо, потому что с июня (?) не писал. Кстати, почему не ответили тогда на эту писульку? Будет меньше недоразумений и с нами четверыми, и с нашими корреспонденциями, если мы будем хоть чуть пунктуальнее в письмах. Вот эти две «обходительнее-некуда» (термин Мар<ины> Цветаевой)[337]337
  Такого «термина» у Цветаевой обнаружить не удается; по-видимому, Ерофеев строит собственную фразу по аналогии с цветаевским: «Слава разносилась реками, / Славу утверждал утес. / В мир – одушевленней некуда! – / Что же человек привнес?» (Цветаева М. Стихотворения и поэмы. 1990. С. 562); отметим и достаточно распространенное для Цветаевой выражение «дальше некуда» (см., например, Цветаева М. Избранное. М., 1961. С. 283), что, вероятно, дало Ерофееву основание подразумевать некий принцип построения Цветаевой таких конструкций. За консультацию мы благодарим Е. Лубянникову и Ю. Бродовскую; также большое спасибо В. Ботевой.


[Закрыть], что у нас гостили, им ведь кажется, что я с вами в постоянных эпистолярных связях, и потому никаких подвохов ниоткуда быть не может. (А может, наоборот, попустительствуют подвохам, зная зыбкость наших эпистолярных связей?) А эти две, которые гостили, мне по сердцу пришлись, потому что дежурно болтливы, суетливы не очень утомительно, веселы даже чуть сверх пределов дозволенного и задают такие для славянского уха дурацкие вопросы, что самый олух из славян, окажись он у них, задал бы им что-нибудь понеожиданней и существенней[338]338
  К Ерофееву приезжали переводчица Люси Катала (Галинская) (Cathala-Galinskaïa Lucia, 1924–2016) и ее подруга и соавтор Николь Шовель (Nicole Chauvelle). Катала (Галинская) представляла отделение русской литературы парижского издательства Albin Michel, с 1976 года обладавшее правами на переводные издания «Москвы – Петушков».


[Закрыть]. Очень милые, короче, девки, но им сразу надо было идти по первому адресу – т. е. <к> одному из этих потрясателей мировых культур выходом (15-тыс. экз. тиражным) в свет своих альманахов[339]339
  По-видимому, после посещения Ерофеева француженки собирались к кому-то из участников неподцензурного альманаха «Метрополь», который в этом году был напечатан в американском издательстве «Ардис» (Ardis Press), а в следующем, 1980 году, опубликован в переводе на французский в парижском издательстве «Галлимар» (Editions Gallimard). Информация о пятнадцатитысячном тираже, вероятно, является слухом – по свидетельству одного из организаторов выпуска альманаха, прозаика Евгения Попова, тираж «Метрополя» в «Ардисе» не превышал двух-трех тысяч экземпляров. Можно осторожно предположить, что в письме подразумевается один из составителей «Метрополя» и однофамилец автора «Москвы – Петушков» Виктор Владимирович Ерофеев (р. 1947), хорошо знакомый с Люси Катала. На него может указывать ироническая характеристика «потрясателей мировых культур» (Виктор Ерофеев был сотрудником московского Института мировой литературы и в 1975 году защитил там кандидатскую диссертацию).


[Закрыть] – они все так и смотрели на часы в продолжение визита. «Не опоздать бы», слова Беранже, пер<евод> Курочкина, муз<ыка> Даргомыжского[340]340
  Речь идет о переводе В. Курочкина из П. Ж. Беранже «Новый фрак» со строфой «Ну, уж известно, после свадьбы / Бреду, цепляясь за забор, / А всё смотрю: не опоздать бы… / И вот подъезд… и вдруг мой взор / Встречает Лизу… Правый боже!» (Курочкин В. Стихотворения. Статьи. Фельетоны. М., 1957. С. 368). По-видимому, Ерофеев путает: композитор Александр Сергеевич Даргомыжский (1813–1869) написал музыку на стихотворение Беранже «Старый капрал», также переведенное В. Курочкиным. Самую известную музыку к стихотворению «Новый фрак» написал композитор и педагог Иван Петрович Шишов (1888–1947).


[Закрыть], вот бы сразу и шли.

А с книгами я был сокрушен, когда узнал подробности. Мне от этой долгоиграющей девицы ‹…› (можно называть книги вслух, потому что все наших изданий) доставлено было только вот что: Мандельштам[341]341
  В каталогах YMCA-PRESS за 1976 и 1978 годы указаны четыре книги Осипа Мандельштама, а также его собрание сочинений в трех томах; кроме того, там значатся две книги воспоминаний Надежды Мандельштам.


[Закрыть], Замятин сб<орник> рассказов Ленингр<ад> 1927 г<од>[342]342
  Речь идет о репринтном издании: Замятин Е. Нечестивые рассказы. Ann Arbor, 1978 (репринт с издания 1927 г.).


[Закрыть], и две крохотульки Цеха Поэтов[343]343
  Цех поэтов. I. Ann Arbor, 1978 (репринт с издания 1922 г.).


[Закрыть] и Вагинова[344]344
  Вагинов К. Стихотворения. Ann Arbor, 1978 (репринт с издания 1926 г.).


[Закрыть], общей толщиной в сантиметр (т. е. эти две крохотулечки), вот и всё. Когда один из моих дальних знакомых оказался в гостях у ее юного избранника, он обнаружил у него на полке еще одну книжку, предназначенную мне, случайнее случайного (так ведь тут подвела махонькая буква Е, которую можно было стереть так же легко, как все на земле с лица земли), – так вот, я спросил эту неподкупную женщину, что вот ходят темноватые слухи, что есть что-то такое у ‹…›, предназначенное Е. «А! да, да!», вот все, что сумела ответить. И привезла эту книжку к нам в Абрамцево, и вела левацкие разговоры с дедом и все такое (а сколько все-таки она еще прищучила?) И давай, Ирина, будем об этом вот точнее, потому что наверняка и у тебя не меньше злобы к этой пиздюшатине. О свитере уж и не говорю, а все-таки обидно: я ведь донашиваю делоневский, еще тот, который мне уже три девки штопали с двух локтей[345]345
  Как известно из дневников Ерофеева, свитер, отправленный ему из Парижа, он получил через три дня после написания этого письма. Через месяц из Франции ему доставили и еще одну вещевую посылку.


[Закрыть]. О наших будня́х совсем чуть-чуть: у меня славно было до 23 окт<ября>, был в Абрамцеве одинок и каждое утро, проснувшись, бежал не за пивом, а рубил дрова (до предпоследнего издыхания), потом садился за свои «Еврейские мелодии»[346]346
  Первоначальное название задуманного Ерофеевым произведения на еврейскую тему, впоследствии трансформировавшегося в трагедию «Вальпургиева ночь, или Шаги командора» и «Фанни Каплан» (не дописана). См. примеч. 2–4 на с. 41.


[Закрыть] и все клеилось, потом, глядя на звезды, шел к Грабарям[347]347
  То есть в гости к наследникам академика И. Грабаря (1871–1960), жившим недалеко от дачи Б. Делоне в Абрамцеве.


[Закрыть] и т. д. 23‐го все переменилось, и как раз не вовремя. Принужден был съехать в Москву на свое 41-летие (почему оно было нужно всем собравшимся, кроме меня?) Одному – чтобы развеять славянофильства другому, третьей – чтобы невзначай нажать лапой на другую лапу ‹…›, – пересказывать малоинтересно и паскудно. День рождения затянулся до вчерашнего вечера, ну т. е. <на> неделю. И каждая гнусь, которой нужно подавать закуски, любопытствует у Галины: «А почему это Веничка ничего не пишет?» А я только сегодня утром собрался с тем, чтоб встать и из Москвы убраться. Сегодня вьюга, т<ак> что уберусь завтра и надолго. Дров у меня, слава тебе, Господи, заготовлено на всю зиму: с санкции деда повалили пять колоссальных елей, распилили, колоть не переколоть.

Странен дед (да еще бы не был странен?)[348]348
  Имеются в виду, вероятно, проблемы со здоровьем, связанные с инсультом, который Б. Делоне перенес в 1976 году (от него он сумел оправиться и восстановить речь).


[Закрыть] – он, допустим, лежит, слушает трески еловых поленьев и говорит примерно так: «А вы знаете, Ерофей[349]349
  Переводчик Марк Гринберг вспоминает о Б. Делоне: «Веню (которого называл Ерофеем) он явно выделял. „Ерофей – это человек“» (Лекманов, Свердлов, Симановский 2020. С. 283).


[Закрыть], мне кажется, что эту дачу надо приобрести окончательно». – «Разумеется, надо», – говорю. «А может быть, не надо? Ведь я смертен». – «Разумеется, Вы смертны, как все мы, твари дрожащие. Тогда не покупайте»[350]350
  Дача не принадлежала семье Делоне, а несколько десятков лет арендовалась у Академии наук СССР. Право выкупа дачи у АН СССР было только у собственника – Б. Делоне, которому на момент этого разговора было 89 лет. Ерофеев был заинтересован в этой сделке, так как предполагал впоследствии, в свою очередь, выкупить эту дачу или ее часть у наследников Делоне, но Б. Делоне в итоге приобретать дачу не стал. См.: Лекманов, Свердлов, Симановский 2020. С. 326, 339.


[Закрыть]. (Пауза и треск поленьев.) – «А если купить, то ведь все Анюточке достанется, верней этому… этому… ну, <как> его? Шарову. А зачем мне Шаров?»[351]351
  Дочь Б. Делоне – Анна Борисовна Делоне (1928–2012) и ее муж – Александр Сергеевич Шаров (1929–1999), астрономы.


[Закрыть] Вот тогда пришлось выпалить ему пос<ледн(?)>ий пункт: «А Вы никогда не думали, что те люди, о которых мы постоянно говорим, Ваши Вадимы и Мишели[352]352
  То есть эмигрировавшие внуки Б. Делоне – Вадим и Михаил Делоне.


[Закрыть], вдруг да вернутся – черт ничем не шутит, и все переменчиво, даже на нашей сверхзаскорузлой земле, – а если вернутся, то куда они пойдут, если вернутся?»[353]353
  См. примеч. 4 на с. 110.


[Закрыть] Вот его, старого хрена, тронуло. Честное слово. Он сказал: «Завтра же пойду к Котельн<икову>» (это их «начальник»)[354]354
  Владимир Александрович Котельников (1908–2005), радиофизик, вице-президент АН СССР в 1970–1988 годах.


[Закрыть].

Ну, об этом посмотрим. Альбомы ваши получаем как следует и очень выручаемся ими[355]355
  Об этом способе передать Ерофеевым гонорары за издания «Москвы – Петушков» рассказывает С. Шаров-Делоне: «Очень часто помощь <от Вадима и Ирины> шла так: они присылали горы роскошных альбомов по музеям мира. И это пропускалось. Альбомы присылались вот для чего. Их потом спокойно сдавали в комиссионных, которые принимали, потому что к ним нельзя прицепиться – это не политика. Альбом „Музей Прадо“ или „Лувр“. Они стоили больших денег. Это была возможность перевести деньги» (Симановский И. «Ерофеев всегда подчеркивал, что он отдельно от всего» (интервью с Сергеем Шаровым-Делоне о Венедикте Ерофееве) // Горький. 2018. 24 октября. https://gorky.media/context/erofeev-vsegda-podcherkival-chto-on-otdelno-ot-vsego/).


[Закрыть]. Ну, сами подумайте, сколько нужно всяческих Гогенов, чтобы весь наш самый добрый круг (а их все больше, и они все прожорливее) утеплить хотя бы на вечер 24/X? Девочка из Канады[356]356
  Неустановленное лицо.


[Закрыть] сказала, что вы унываете, – не унывайте, пожалуйста. У меня почему-то ясное убеждение, что мы столкнемся и обнимемся. В. Ерофеев[357]357
  Это последнее из найденных на сегодня писем в переписке В. Ерофеева и В. Делоне. Однако из неопубликованных дневников Ерофеева известно о письмах, отправленных Ерофеевым в Париж 1 марта и 17 сентября 1980 года, и полученном от супругов Делоне письме от 16 сентября 1980 года.


[Закрыть].

Мышлино – Янгиер, Москва. 1974–1983

С Валентиной Зимаковой, своей будущей женой и матерью своего единственного ребенка, Венедикт Ерофеев познакомился осенью 1961 года во время кратковременной учебы на филологическом факультете Владимирского педагогического института[358]358
  См. примеч. 3 на с. 35 и примеч. 2 на с. 38.


[Закрыть]. Зимакова училась на третьем курсе того же факультета, хотя была младше первокурсника Ерофеева на четыре года, – к этому времени он уже успел поучиться в МГУ и Орехово-Зуевском педагогическом институте, устраиваясь в промежутках на неквалифицированные работы. Через пять лет, в 1966 году, школьная учительница Валентина Зимакова (в отличие от мужа, ей удалось окончить институт) и кабельщик-спайщик четвертого разряда Венедикт Ерофеев сочетались браком, у них родился сын Венедикт. Семья поселилась в доме Зимаковой, располагавшемся в деревне Мышлино Петушинского района Владимирской области[359]359
  О знакомстве Ерофеева с Зимаковой и их семейной жизни на первых порах см.: Лекманов, Свердлов, Симановский 2020. С. 152–159, 174–176, 178–183.


[Закрыть].

Первые из публикуемых писем были отправлены Валентиной Зимаковой летом 1974 года в Узбекистан, куда Ерофеев отправился в качестве лаборанта паразитологической экспедиции, организованной Всесоюзным научно-исследовательским институтом дезинфекции и стерилизации (ВНИИ ДИС)[360]360
  См. об этом: Лекманов, Свердлов, Симановский 2020. С. 270–271. Записная книжка, которую Ерофеев вел в экспедиции, была опубликована И. Авдиевым в: Ерофеев В. Записная книжка / Публ. И. Авдиева // Анализ одного произведения: «Москва – Петушки» Вен. Ерофеева: Сб. научных трудов. Тверь, 2001. С. 157–202.


[Закрыть]. Этот период в жизни семьи можно назвать предразводным, хотя до формального развода оставалось больше года. «Тяжелая враждебная влюбленность в Ю<лию> Р<унову>. Днем снится», – записывает Ерофеев в экспедиционный дневник[361]361
  Там же. С. 200.


[Закрыть], а на письма жены реагирует без всякого энтузиазма: «Письмо от В. Зим<аковой>. Большое и утепленное, неудоб<но> читать, и не нужно»[362]362
  Там же. С. 199.


[Закрыть]. К этому времени мысли Венедикта Ерофеева вновь занимала Юлия Рунова[363]363
  См. примеч. 4 на с. 88.


[Закрыть], его «вечная возлюбленная» (по выражению Лидии Любчиковой), – отношения с ней он пронес от знакомства в 1959 году почти до самой смерти. Вероятно, развод предопределили не только угрожающие браку третьи лица[364]364
  Со слов самих Ерофеева и Ерофеевой (Зимаковой), переданных в пересказе И. Авдиева и Г. А. Ерофеевой, известна история о влюбленности в Валентину Ерофееву (Зимакову) директора школы в Караваеве, в которой она работала, и конфликте на этой почве между Ерофеевым и директором (см. Авдиев И. Предисловие // Ерофеев В. Последний дневник (октябрь 1989 г. – март 1990 г.). С. 164, и Сенкевич А. Венедикт Ерофеев. Человек нездешний. М., 2020. С. 455–456). Впрочем, сестра Ерофеева Нина Фролова скептически прокомментировала версию распада брака по этой причине: «Он (Ерофеев. – О. Л., И. С.) говорил, что Валя виновата, якобы у нее кто-то появился. А мне кажется, он не был расположен к обычной семейной жизни, чтобы каждый день приходить домой. Но сына он очень любил» (Коктейль Ерофеева. Сестра культового писателя Нина Фролова: «От него всего можно было ожидать!» // Московский комсомолец. 2013. 22 октября).


[Закрыть], – не способствовала семейной жизни и кочевая работа Ерофеева, который до 1973 года разъезжал по стране, прокладывая кабель. «Приезжал к сыну, допустим, на три-четыре дня, потом опять исчезал на месяц», – рассказывал Ерофеев в интервью Дафни Скиллен[365]365
  См. наст. изд, с. 38.


[Закрыть], – этот жизненный режим нашел отражение в «Москве – Петушках». Наконец, по-видимому, именно к 1973–1974 годам Ерофеев утвердился в решении найти способ поселиться в Москве, ближе к библиотекам и друзьям, тем более что с необходимостью постоянных разъездов после увольнения «с кабеля» было покончено. «После моего рождения он еще как-то держался, что-то писал <здесь>, слушал музыку… – рассказывал об отце Венедикт Ерофеев-младший. – Но ему нужен был другой круг общения, понимаете, ему нужна была Москва ‹…› где друзья, где тот же Муравьев, лучший его друг»[366]366
  Интервью для телемарафона в честь 60-летия Венедикта Ерофеева, 1998 год (видеосъемка из личного архива И. Шурупова).


[Закрыть].

После развода Валентина Зимакова вторично вышла замуж, но, кажется, продолжала любить Ерофеева. По крайней мере, за два года до смерти, она говорила о нем так: «С ним связано все самое приятное в моей жизни. И любовь. И нежность. И вино, которое мы пили»[367]367
  Там же.


[Закрыть].

Валентина – Венедикту, июнь 1974 года

Веничка, здравствуй.

Очень долго идут от тебя письма, целые десять дней[368]368
  По-видимому, речь о письме, отправленном Ерофеевым 21 мая (дата зафиксирована в его дневнике Ерофеев В. Записная книжка / Публ. И. Авдиева // Анализ одного произведения: «Москва – Петушки» Вен. Ерофеева: Сб. научных трудов. С. 198). Ответное же письмо Ерофеев получил 12 июня (Там же. С. 199). Таким образом, мы можем датировать это письмо первой неделей июня 1974 года.


[Закрыть].

Вчера приехала из двухдневной поездки по Москве, постоянно вспоминала тебя, хотя бы потому, что два часа разыскивали с ребятишками[369]369
  Неустановленные лица.


[Закрыть] улицу Горького и выпить было не с кем. Я потеряла Нинин телефон[370]370
  Женщин с таким именем в окружении Ерофеевых было много.


[Закрыть], а Наташки Муравьевой[371]371
  Вероятно, Наталья Васильевна Логинова, инженер-экономист, бывшая жена Л. С. Муравьева-Моисеенко (1941–1995). Наталья Васильевна, однако, не подтвердила нам своего знакомства с женой Ерофеева. Возможно, Валентина Ерофеева знала Наталью Логинову заочно, а ее телефон получила от мужа.


[Закрыть] с Тихоновым дома не оказалось, пришлось ехать ночевать в ненавистную Правду[372]372
  В поселке Правдинский (Московская область, Пушкинский район) жила одна из трех родных сестер Валентины.


[Закрыть]. Да, Авдиева Татьяна[373]373
  Татьяна Ниловна Нилова (1942–1980), педагог, первая жена Игоря Авдиева.


[Закрыть] сказала по телефону, что Игорь на неопределенные месяцы или даже годы сбежал от нее и московской пустоты (потому что тебя нет) на Байкал. Видишь, как тебя здесь не хватает. Да, Веничка, ехать к тебе, пожалуй, не рискну. Заезжали Шрамковы[374]374
  Ольга Васильевна Шрамкова (Зимакова) (1933–?), родная сестра Валентины. Жила с мужем в Ленинграде.


[Закрыть] проездом из Ташкента, жара невыносимая в ваших краях, а я больше 25° не вынесу с моими сердцебиениями, да и дорога такая длительная. Быть может, в августе будет прохладнее? Тогда напишешь.

Мои планы самые примитивные: 20‐го июня с сыном едем в Ленинград (благо там Шрамкова не будет 10 дней), за эти 10 дней осмотрим всё, что интересно, кстати, и Царскосельский лицей открылся в дату рождения[375]375
  Мемориальный музей в помещении пушкинского Лицея в Царском Селе (тогда г. Пушкине) начал свою работу в июньские дни 1949 года. В 1966–1974 годах была проведена его основательная реставрация. 6 июня 1974 года, в день 175-летия со дня рождения Пушкина, была открыта новая, значительно улучшенная экспозиция музея. См.: Габис Е. Лицей открыт! // Литературная газета. 1974. 12 июня. С. 2.


[Закрыть].

Твоих знакомых ленинградских никого не знаю, иначе завезла бы от тебя поклоны и обещания новых шедевров осенних. А с 1‐го июля рискну поехать в какой-нибудь лагерь пионерский, во-первых, потому что денег заработаю, во-вторых – буду август свободна, а в-третьих, и это главное, – буду свободна от разговоров с Галиной Зимаковой, которая приезжает на весь июль со всем семейством[376]376
  Галина Васильевна Зимакова – племянница Валентины Ерофеевой (Зимаковой).


[Закрыть]. Попробую забрать с собой в лагерь сына, его тоже давно пора убирать из Мышлина. Более некуда мне податься. Очень бы хотелось к тебе приехать, но ты даже не пригласил. Письмо твое переполнено холодом (от жары, наверное). Да, а как ты, северный по душе и телу, переносишь эдакие градусы?

Наверное, и вина невозможно выпить, спирт испарится, пока ко рту поднесешь. По телевизору каждый день слушаем сводки по Узбекистану.

Сын окончил с похвальным листом за отличные успехи и примерное поведение. (Последнее – самое смешное.) Спрашиваю, что передать тебе, говорит: передай, чего ему (т. е. тебе) хочется.

Правда, в парке Горького с ним рискнула выпить бутылку красного, поставив его на шухере.

Почему не заехал до 8‐го в Мышлино и меня не пригласил?[377]377
  В последний раз перед отъездом (12 мая 1974 года) Ерофеев был в Мышлине в конце апреля. Вероятно, речь идет о запланированном, но несостоявшемся визите.


[Закрыть] Я через день звонила Авдиеву, и лишь один раз он оказался дома.

16‐го получу деньги, пришлю тебе десятку, в письме не вытащат? Пожалуй, пошлю телеграфом, выпей за то, что я все-таки часто вспоминаю тебя, или за то, что ты ни разу не вспомнишь меня. Все равно. Я привыкла к твоим долгим отсутствиям, но это слишком длительное. Если мои письма тебе чуточку нужны – напиши об этом, я буду писать через день, два, три. По твоему письму это было незаметно. Ну, да ладно.

Пиши иногда, я почему-то твои письма вскрываю с каким-то страхом. Словом ты владеешь и слогом великолепно. Что за шедевр создаешь – не спрашиваю, все равно не скажешь мне. А может быть?

Пиши много обо всем.

Целуем тебя с сыном. И помним.

Да, перечитываю по ночам и восхищаюсь Гоголем.

Валентина – Венедикту, август (?) 1974 года

14 <августа (?)>

Приветствую Венедикта Ерофеева!

Веничка, получилась нелепица с твоим письмом, т. е. я его куда-то запропастила или мои родственники, поэтому 2 месяца ждала твоего адреса, половину помнила, а этот Янгиер забыла начисто[378]378
  Город в Сырдарьинской области Узбекистана.


[Закрыть]. Так что прости меня. Звонила Авдиеву трижды в надежде узнать, но они тоже куда-то запропастились.

Ездила в Ленинград, побывала во всех знаменитых местах, в лавре Невской и Волковском кладбище, положила по гвоздичке в изголовье самых почитаемых людей России.

Очень большое впечатление произвел лицей и Екатерининский дворец, слушала 23 июня на празднике поэзии Кушнера[379]379
  Александр Семенович Кушнер (р. 1936), поэт, знакомый Ерофеева. Ср. в репортаже, напечатанном в газете г. Пушкина: «Большой народный праздник в минувшее воскресенье состоялся в Пушкинских парках. Без преувеличения можно сказать, что в нем приняло участие намного больше гостей и жителей района, чем в других подобного рода массовых гуляниях в последнее время. ‹…› После выступления ветерана ленинградской когорты писателей – В. Рождественского под сенью лип звучат в исполнении авторов проникновенные строфы произведений наших земляков Т. Гнедич, Е. Рывиной, П. Победимова, Ю. Алексеева… Читают стихи участники ЛИТО А. Ушаков, М. Шлейферт. А ленинградский поэт А. Кушнер как бы приглашает слушателей из тенистого сквера к центру праздника:
Широкий и резкийрисунок пером:Лицей ЦарскосельскийИ парк за углом».  (Борисов И. «Здравствуй, племя младое…» Народное гуляние в г. Пушкине // Вперед. [Пушкин]. 1974. 27 июня. С. 1).


[Закрыть] ‹…›.

Впечатлений много, но давно уже в Мышлине, и с сыном вместе ходили за грибами, которых пропасть, из них червивых тоже пропасть.

Сын лежит пятый день в постели, распорол ногу, опухла, кровоточит, и нет никакого врача. Видимо, придется везти в больницу. Настроение, в отличие от твоего, скверное, все надоело, все мерзко, да еще болезнь Венькина. В гостях желанная Галина Вас<ильевна> до 1‐го сентября, еще этого-то мне и не хватало. Слава Богу, наконец, уснули.

И это твое письмо сухо, деловое письмо, видимо, я тебе действительно в тягость, все равно, заезжай, хочется тебя увидеть, ты, наверное, черен, как жена Тутанхамона, дочь знаменитой Нефертити. (Это я была на выставке сокровищ гробницы Тутанхамона[380]380
  Выставка демонстрировалась в Эрмитаже с 3 июля по 10 октября 1974 года (Заворотная Л. Выставка «Сокровища гробницы Тутанхамона» в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. 1973−1974 гг.: https://pushkinmuseum.art/data/epublication/chronic/8690_file_pdf.pdf).


[Закрыть], ничего нелепее в Ленинграде не видела.)

Удивляюсь твоей выносливости, видимо, я напрасно испугалась поездки к тебе. Наверное, жара, змеи, землетрясения – просто легенда, и напрасно этим пугают.

31‐го здесь собираются отмечать день рождения бабки[381]381
  Имеется в виду теща Ерофеева Наталья Кузьминична Зимакова (1894–1981), которой в 1974 году исполнялось 80 лет.


[Закрыть] все ее московские, ленинградские, собинские родные[382]382
  Собинский район Владимирской области или деревня Собино (Кольчугинский район Владимирской области).


[Закрыть]. 1‐го сматываются. Думаю, тебе будет неприятно их видеть. Жду 1-го, 2‐го в любое время, с вином и без вина, с виноградом[383]383
  «С арбузом и виногр<адом –> ‹…› в Мышлино», – вернувшись из экспедиции, фиксирует Ерофеев в дневнике 22 сентября (Ерофеев 2007. С. 100).


[Закрыть] и <без>.

Целую руки твои и тебя

Я.

Очень хочу увидеть.

Привет от сына,

в постели и читает сказки Андерсена

Валентина – Венедикту, 8 декабря 1982 года

Венедикт, Галина!

Взываю к вам! У Венички нет зимних ботинок (44), шапки и перчаток. И здесь немыслимо купить. Быть может, что-то можно сделать? Умоляю вас.

Необязательно сюда приехать, ведь совсем недолго доскочить до интерната, ведь он там с понедельника по субботу[384]384
  Венедикт Ерофеев-младший в те годы бóльшую часть времени жил в интернате при школе в Петушках. Добраться туда из Москвы было проще, чем в деревню к Валентине.


[Закрыть]. Вся надежда на вас, Галина, хоть Вы сделайте что-нибудь.

Веня, потеряла Тамарин адрес, пришли, пожалуйста[385]385
  Возможно, речь идет о старшей сестре Ерофеева Тамаре Васильевне Гущиной (1925–2017), жившей в Кировске. Валентина Ерофеева (Зимакова) могла узнавать адрес, чтобы успеть поздравить Тамару Васильевну с днем рождения, приходившимся на 30 декабря.


[Закрыть].

8/XII.

Валя

Валентина – Венедикту, 1 февраля 1983 года

1.2.<19>83

Венедикт, Галина – день добрый.

Во-первых, огромнейшее спасибо за все полученные подарки – Веня несказанно рад, да и я тоже: всё впору, кроме пальто, его я отдам в мастерскую. Во-вторых, приехать Веня никак не мог: сам попал в больницу, лежит в Костерёве[386]386
  Речь идет о г. Костерёво Петушинского района Владимирской области.


[Закрыть] и когда выпишут – неизвестно. Ведь он – допризывник, вот и обнаружили лоботрясики у него повышенное давление и упрятали в больницу.

Он на прошлой неделе был в Москве с классом в Третьяковке, звонил Вам, Галина, несколько раз, но дома, видимо, никого не было[387]387
  Сам Ерофеев отвечать на телефонные звонки в это время не мог, т. к. с 4 января по 18 февраля 1983 года находился на лечении от последствий алкоголизма в психиатрической клинической больнице № 1 им. П. П. Кащенко, а затем в ее филиале, расположенном в подмосковном поселке Поливаново.


[Закрыть].

Как только Веня поправится, заглянем к вам обязательно, у Вени большое желание, а, быть может, вы заедете к нему и сюда. Не забывайте нас. Жмем ваши руки.

Москва – Кольский полуостров. 1976 год

Первая половина 1976 года ознаменовалась для Ерофеева двумя важными событиями – он вступил во второй брак, с экономистом Галиной Носовой, и впервые была издана книга с его фамилией на обложке – в Париже под заглавием Moscou-sur-Vodka вышел французский перевод «Москвы – Петушков»[388]388
  Erofeiev Venedikt. Moscou-sur-Vodka (Moscou – Petouchki) / Trad. du russe Annie Sabatier et Antonie Pinguad. Postface de Michel Heller. Paris, 1976.


[Закрыть]. Однако социальное положение писателя оставалось весьма неустойчивым: с предыдущего места работы, нашедшего отражение в его трудовой книжке, он был уволен еще осенью 1974 года[389]389
  См.: Авдиев 1998. С. 158.


[Закрыть] и, согласно советским законам[390]390
  См.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 года «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни».


[Закрыть], ожидал серьезных неприятностей. Нужно было срочно трудоустраиваться – и найденное, в конце концов, с помощью жены и друзей решение выглядело почти идеальным. Как и в 1974 году, Ерофеев на летний сезон завербовался рабочим в экспедицию – только не в паразитологическую, а в геологическую. Это решало проблемы с законом, платили довольно прилично[391]391
  Для нас прокомментировал это Сергей Филиппов: «На зарплату начислялся коэффициент, на Кольском он был чуть ли не 2, то есть вы получали две зарплаты, плюс еще так называемое полевое довольствие, то есть доплачивали за то, что мы оторваны там от благ земных. Это еще, по-моему, процентов чуть ли не 40. Но самое главное, что „в поле“ вам почти не нужно тратить деньги, кроме как на питание и, может быть, какие-то мелочи. И в конце сезона вы получали довольно приличную, ощутимую сумму».


[Закрыть], а главное – экспедиция проходила на родном для Ерофеева Кольском полуострове, природу которого он любил и надеялся заодно навестить живших в Кировске братьев и сестру.

Хорошим предисловием к письмам из экспедиции будут воспоминания ее руководителя, Михаила Вениаминовича Минца[392]392
  Михаил Вениаминович Минц (р. 1939), доктор геолого-минералогических наук, член ученого совета Геологического института РАН.


[Закрыть], которые он написал по нашей просьбе:

Целью нашей геологической партии было создание геологической карты «Мурманского блока» – в полосе вдоль побережья Баренцева моря от границы с Норвегией до Горла Белого моря. В 1976 г. отрабатывали территорию к востоку от Мурманска, редкие населенные пункты – поселки Серебрянка (наша база на реке Вороньей), Туманный, Териберка, Дальние Зеленцы. Составление геологической карты всей территории (от норвежской границы до Горла Белого моря), начатое в 1974, завершили в 1979 г.

Ко мне пришел один из наших геологов (из другой экспедиции), Тимачев[393]393
  Виктор Миронович Тимачев (1934–1995), геолог, фотограф, диссидент. Близкий друг В. Ерофеева.


[Закрыть], который считался диссидентом, и сказал, нужно вывезти из Москвы на сезон некоего человека, Ерофеева. Он говорил что-то про угрожавшее Ерофееву выселение за тунеядство и упоминал некую книгу, но я тогда этого имени и этой книги не знал. Я сказал: «Возьмем, пусть приходит». Он пришел назавтра вместе с женой. Отдел кадров не возражал, оформили и отправили в Мурманскую область. Прежде был некий аналогичный случай, но тогда начальник экспедиции сказал мне: «Не могу взять, мне уже звонили из КГБ». Ерофеева взяли без долгих слов сезонным рабочим. Несколько дней не могли отправить, «не просыхал». Жена приходила, кое-как отправили.

«В поле»[394]394
  То есть не в базовом лагере («на базе»), а при выезде на места непосредственной работы.


[Закрыть] Ерофеев был маршрутным рабочим: ходил в маршруты с геологом, откалывал образцы горной породы, таскал рюкзак и радиометр, обустраивал лагерь, палатки, питание, при переездах – погрузка-разгрузка. В отряде, как мне говорили, нормально работал, добросовестно. Когда отряд оставался на базе[395]395
  Поясняет другой участник этой экспедиции, Сергей Филиппов: «Мы всей партией прибывали на „базу“. Потом каждый из отрядов – а партия делилась на отряды, – готовился к „забросу“, как это называлось. Потому что там транспорта и прочего нет, в основном это вертолеты, вездеходы. Это идет подготовка барахла, продуктов, всяких геологических дел, карт и прочего. И потом все разъезжались и разлетались по разным местам» (здесь и далее – из нашего интервью с С. Филипповым).


[Закрыть] в поселке Серебрянка – в основном был в подпитии: очень добродушный, но бесполезный.

Поселок Серебрянка был построен для строителей Серебрянской ГЭС на реке Вороньей. Были хорошие бревенчатые двухэтажные дома и разборные финские бараки. К 1976 г. ГЭС была построена, и поселок постепенно разбирали. Мы на лето арендовали несколько финских бараков – очень удобно и хорошо сделанных. В поселке Туманный, построенном для людей, обслуживающих ГЭС, в километрах пятнадцати от Серебрянки, был магазин со всем, что требовалось. Оставалась и брошенная библиотека, Венедикт брал там книги. Валеру Чумакова (тоже наш геолог) очень возмущало, что Ерофеев вырывал из книг понравившиеся ему страницы.

Его книгой «Москва – Петушки» (он нам дал ее) мы все по очереди и даже вслух зачитывались, хохотали, вполне оценивали «антисоветские» фрагменты. Его, конечно, спрашивали, как книга попала на Запад. Он говорил, что случайно оставил рукопись в туалете на вокзале. «Москва – Петушки» – исключительно остроумная книга, сразу видно, что автор – человек весьма наблюдательный, великолепный слог! С Ерофеевым я ее не обсуждал. Я думаю, что он честно представил себя в книге.

Впечатление от Ерофеева у меня было двойственное. Ерофеев, безусловно, очень талантливый человек. Трезвый – мягкий, приятный в общении, работающий, интеллигентный. Пьяный – не агрессивный. Но любовь к спиртному для меня большой минус. Это всегда проблема. В тайге, в тундре – прекрасные работящие люди, умелые, позитивные. На базе – лучше не вспоминать. Сочувствую его жене – как же она старалась обеспечить его отъезд из Москвы!

В 1976 г. кто-то (кажется, Виталий Герасименко[396]396
  Виталий Яковлевич Герасименко (1936–2009), геолог, художник-любитель.


[Закрыть]) говорил, что про нас забудут, а о работе Ерофеева в экспедиции будет помнить. Отчасти он оказался прав. Отчасти – наша работа тоже имела свои плоды и не забыта».

Все письма Венедикта Ерофеева из этой переписки (кроме последнего, от 19.09.1976, обнаруженного нами в личном архиве Владимира Муравьева) были опубликованы ранее в журнале «Комментарии»[397]397
  Ерофеев В. Кольский // Комментарии. № 21. 2001. М.; СПб., С. 232–236.


[Закрыть] и выверены нами по ксероксам рукописных оригиналов. Письма Галины Ерофеевой (Носовой) печатаются впервые.

Галина – Венедикту. Неизвестная дата

Мальчик мой!

Глупо, конечно, пытаться накормить тебя отсюда. Но все-таки… Лосьон от комаров, будь осторожен. Таблетки (питательные), желательно принимать 3 раза в день. Аэрозоль «Дета» отсутствует, поэтому я купила крем с тем же названием[398]398
  ДЭТА – репеллент на основе диэтилтолуамида. Выпускался в СССР.


[Закрыть].

Событий за то время сколько-нибудь интересных не произошло. Я пока прозябаю в суете.

Мальчик, пиши мне чаще, пожалуйста. Я очень волнуюсь. Как ты там? Господи, скорей бы сентябрь! Очень страшно расставаться. Пиши подробнее о себе. Как ты себя чувствуешь? Если что потребуется, напиши, я организую посылку. Пока ограничусь запиской. Следом напишу письмо.

До свидания.

Целую, очень.

Галя

Галина – Венедикту. 2 июня

Здравствуй, умный, умный Ерофеев!

Очень волновалась за тебя. Как перенес дорогу? 26 мая я была в отделе кадров. Видела телеграмму с сообщением о вашем прибытии. Взяла справку о том, что ты на работе в Мурманской обл<асти>, и сдала в милицию. Они мне «спасибо» сказали.

Мальчик, самое главное, выдержи до конца, чтобы не было ни с чьей стороны упреков и перестали бы, наконец, считать тебя о…[399]399
  Не рискнем гадать, что скрывается за этим сокращением.


[Закрыть]

У меня эта неделя прошла в основном в суете. 29‐го перевозили на дачу в Тишково Диську, Ольгу, Дениску, Кси и Тяпу[400]400
  Диська, Ольга – см. примеч. 1 на с. 95 и примеч. 1 на с. 107. Дениска – Денис Валерьевич Прохоров (р. 1975), сын О. Прохоровой (Иофе) и В. Прохорова, Кси – их кошка, Тяпа – собака. О. Прохорова (Иофе) отмечает: «Дачи у нас не было. Мы снимали на лето в разных местах».


[Закрыть]. Грузили, грузили и все-таки забыли сумку с колбасой и полочки для холодильника. У меня на следующий день был приступ головной боли, и я еле-еле удрала от этой суматохи переезда. Перед отъездом на дачу говорили с Иркой и Вадиком по телефону[401]401
  То есть с И. Белогородской-Делоне и В. Делоне.


[Закрыть]. Ирка визжала от радости, когда узнала, что джинсы тебе как раз. Но Тихонов[402]402
  Вадим Дмитриевич Тихонов (1940–2000), кабельщик-спайщик, персонаж поэмы «Москва – Петушки».


[Закрыть] все упрекал меня, что я продаю Ерофеева за шмотки. Короче, с Вадимом Тихоновым у меня больше не может быть никаких разговоров, ни <на> какую тему. Я, также и как В<адим> Делоне, мечтаю размазать твоего premiere-né[403]403
  Правильное написание – premier-né – первенец (фр.). Имеется в виду посвящение В. Тихонову в «Москве – Петушках», где он назван «любимым первенцем» автора.


[Закрыть] по стенке. Это русское юродство, исправленное и перенесенное на советскую почву, причем здоровое юродство. Дурак, но очень опасный дурак. Одним словом, вот ужо встретимся…

 
…Поспорим, перечтем, посудим, побраним,
Вольнолюбивые надежды оживим,
И счастлив буду я; но только ради бога,
Гони ты Шеп<п>инга (Тихонова) от нашего порога[404]404
  См.: Пушкин А. Полн. собр. соч.: В 16 т. Т. 2. Кн. 1. М.; Л., 1959. С. 189.


[Закрыть].
(Пушкин – Чаадаеву, Носова – Ерофееву).
 

От ребят получила книгу с репродукциями Леонардо Да Винчи, посланную в марте из Австрии[405]405
  См. примеч. 8 на с. 114–115.


[Закрыть]. Вадик Делоне написал тебе письмо, как только оно будет доставлено с нарочным, я сообщу тебе[406]406
  Возможно, речь идет о письме В. Делоне, приводимом в настоящем издании (С. 99–102).


[Закрыть]. В так наз<ываемых> московских кругах Жан Катала осужден за статью о тебе: считается, что он довольно узко тебя понял…[407]407
  Жан Катала (Jean Cathala) (1905–1991), французский писатель, дипломат, переводчик, политзаключенный в СССР в 1941–1942 годах. Возможно, речь идет о рецензии Un superman sovietique de l’ivrognerie, упоминаемой в примеч. 5 на с. 131.


[Закрыть]

Ира сказала, что у Вадика появилась интересная работа, а она опять готовит очередную посылку Венечке. Привет и любовь передают тебе из Парижа.

Звонила и заходила к Муравьеву[408]408
  См. примеч. 1 на с. 77.


[Закрыть]. Он взял наш телефон и просил сообщать о тебе все подробности. Звонил Успенский[409]409
  Борис Андреевич Успенский (р. 1937), филолог, лингвист, семиотик, однокурсник Ерофеева по МГУ.


[Закрыть], и когда я ему сказала, что ты достиг и ступил на Кольский пол<уостр>ов, он говорит – «…ну, наверно, уже пьет по этому поводу…» – Господи, я хочу и верю все равно, что ты сохранишь себя, свирели не оставишь и не умолкнешь, нет![410]410
  Из стихотворения Пушкина «К другу стихотворцу»: «Теперь, любезный друг, я дал тебе совет, / Оставишь ли свирель, умолкнешь или нет?.. / Подумай обо всем и выбери любое: / Быть славным – хорошо, спокойным – лучше вдвое» (Пушкин А. Полн. собр. соч.: В 16 т. Т. 1. С. 28).


[Закрыть]

 
Подумай обо всем и выбери любое:
быть пьяным хорошо; пиитом – лучше вдвое.
 

(да простит мне Пушкин)[411]411
  См. предыдущее примечание.


[Закрыть].

С Минцем пошлю тебе небольшую посылку. Соберу что смогу. Обо мне не беспокойся. Я буду готовиться к твоему приезду осенью. Свяжусь с Н<иной> С<еменовной>[412]412
  Нина Семеновна Барабашева (1928–1996), кандидат экономических наук, советник ректора МГУ по юридическим вопросам. Ср. в записной книжке Ерофеева: «Ленин<ские> Горы, МГУ, ученому секретарю ректора Бараб<ашевой> Н. С.» (Ерофеев 2007. С. 157).


[Закрыть] поговорю с ней об Университете[413]413
  От однокурсников Ерофеева Владимира Катаева и Льва Кобякова нам известно о безуспешных попытках Ерофеева восстановиться в МГУ в 1960–1970‐х годах. Также упомянем, что 11 февраля 1976 года Ерофеев пишет сестре Тамаре о не оставившей следа в его трудовой книжке подработке старшим корректором, с обязанностью «приводить в божеский лит<ературный> вид все рефераты, кот<орые> поступают от старшекурсников геологич<еского> и географич<еского> факультетов МГУ» (Ерофеев 1992. С. 126). По какому именно вопросу Ерофеев собирался связываться в сентябре с Н. Барабашевой, нам неизвестно.


[Закрыть]. Моссовет утвердил продажу наших квартир, так что осенью будут выселять…[414]414
  В следующем 1977 году Ерофеевы переселились из квартиры в проезде Художественного театра (см. о ней далее в примеч. 1 на с. 151) в ведомственный дом по адресу: улица Флотская, дом № 17, корпус 1, квартира 78. В этой квартире Ерофеев прожил до конца жизни.


[Закрыть]

Мой самый хороший, самый дорогой мальчик!

выдержи все. береги себя. Дай бог тебе силы. Целую (очень).

Галя

2. VI.76

Венедикт – Галине. 8 июня

Приветствую тебя, глупая девка.

Взамен пространного письма – снова тебе короткая писулька. И взамен «через три дня» – посылаю через восемь. Что за посылку ты отправляешь с Минцем? – мне и без них вольготно, и никаких посылок больше, девка.

Этот вот адрес (точнее он выглядит так: п/о Серебрянский Мурм<анской> обл<асти>, Кольского р<айо>на, аэрогеология. Ер<офееву> В. В.) сохранится до 20‐х чисел июня. А в 20‐х числах нас всех расшвыривают поотрядно на восток и на юг, в Саамскую и Ловозерскую тундры[415]415
  Ловозерские тундры – горный массив на Кольском полуострове.


[Закрыть], и если в июле-августе будет какая-н<и>б<удь> корреспонденция, то ее будут доставлять нам раз в неделю прилетающие вертолеты.

Нас здесь уже 13 рыл (в день приезда, 27‐го мая, нас было шестеро). Послезавтра ждем еще 25-рых. Служебные занятости отнимают у меня час-полтора, а безбрежный досуг расходуется бестолково и мило (и всухую). За минувшие две недели единственное было послабление и перепад: суббота 5‐го июня, в скалах над водопадом реки Кумжа, мы шлепнули три бутыли вина на четверых; но целое ведро ухи из форелей настолько их нейтрализовало, что смехотворно и принимать их в расчет. Итак, нынче исполнилось две недели моему воздержанию.

Излазил все окрестности Серебрянского в радиусе 10 килом<етров>: с удочкой и с повестями Франсуазы Саган[416]416
  Вероятно, речь идет об издании: Саган Ф. «Немного солнца в холодной воде» и другие повести. М., 1974. В те же дни, 9 и 10 июня 1976 года, Ерофеев вносит в дневник выписки из повестей Саган, отмечая: «Славная милашка Франсуаза» (см.: Ерофеев 2007. С. 202–203).


[Закрыть]. И странное дело: лучшее время для праздных шатаний все-таки полночь (ноль по Цельсию, ноль по Реомюру, солнце и безветрие), с утра начинаются зловонные снежные метели, и к полудню я зарываюсь в постельку вместе с удочкой и с Франсуазой Саган. Метели следуют с удручающей регулярностью, один только день был, 31‐го мая, когда ни одной снежинки не упало с небес.

Никакие почки еще не распускались, жду второй весны этого года, но не очень жду. Непонятно, отчего это у меня внутрях нет никаких подъемов и ликований (и причин-то для ликования как будто бы бездна: полоса наших мелких административных триумфов с мая прошлого до нынешнего мая[417]417
  «Май 75 – май 76. Полоса мелких административных триумфов. (Время получения документов, прописки, второй брак)» (Там же. С. 192).


[Закрыть], обретенная на 4 месяца родина[418]418
  Подразумевается эта экспедиция на Кольский, в которую Ерофеев завербовался с конца мая по конец сентября 1976 года.


[Закрыть] и пр.). Состояние ровное и плоское («как Кизлярские пастбища», сказал бы мой друг Тихонов)[419]419
  Ср. из записной книжки Ерофеева 1972 года: «Плоская не как Кизлярские пастбища, а как фабричная доска показателей» (Там же. С. 6).


[Закрыть]. Он, кстати, едет все-таки к нам на Кольский или не едет? Лучше бы нет.

Не знаю, что будет за народ, приезжающий послезавтра с Минцем, а эти 13 мне уже обрыдли: 360 часов домино, толков о собачьем гуляше[420]420
  См. в дневниках Ерофеева этого времени: «30/V–31/V. За столом. Все (кроме меня) по громадным мискам пшенной каши с тушенкой, только проснувшись, съедают до основания. „Ну, теперь поволокет на дристунчик“. Бесконечно о собаках. „Гуляш“, „С перчиком, с лавровым листиком“, „И в духовочку!“» (Там же. С. 189).


[Закрыть] и о триппере[421]421
  В записной книжке Ерофеева этого времени встречаются записи о триппере, позаимствованные, правда, не у коллег по экспедиции, а из дневников Николая Добролюбова (Там же. С. 200).


[Закрыть], сентенции в стиле друзей твоего братца[422]422
  Брат Г. Ерофеевой (Носовой) – Валерий Павлович Носов (1939 (1940?) – 1978), рабочий.


[Закрыть] и пр., понемногу становлюсь отщепенцем. И «тревога кочевника», как говорил Вордсворт[423]423
  «Без конца моя дорога, / Цель все так же впереди, / И кочевника тревога / День и ночь в моей груди» (из стихотворения У. Вордсворта «Агасфер», перевод С. Маршака – см., например: Поэзия английского романтизма XIX века. М., 1975. С. 236–237). Ср. в записной книжке Ерофеева: «Это то, что у Вордсворта зовется „тревогой кочевника“» (Ерофеев 2007. С. 193).


[Закрыть]. Ну, да ладно.

Не горюй, девка, раздавай долги, выкупай штаны, нашим о себе напоминай, обо всех столичных новостях пописывай, оревуар и до радостного свидания.

В. Ер. 8/VI-76.

Галина – Венедикту. 11 июня

ночь <c> 10 на 11 июня 1976 г.

Здравствуй, Ерофеев!

«Ты меня не любишь, не жалеешь»[424]424
  Начальные строки стихотворения Есенина (Есенин С. Полн. собр. соч.: В 7 т. Т. 4. М., 2004. С. 238).


[Закрыть]…

Иначе писал бы чаще. Очень хочется узнать, как ты там…

Я здесь провожу время довольно бестолково. Неделю занимаюсь тем, что переношу хлам одной моей старой знакомой на новую квартиру, благо, что это на этой же улице. Теперь придется и мне подумать о моей работе. Жора[425]425
  Неустановленное лицо.


[Закрыть] ушел на кафедру[426]426
  Вероятно, на кафедру общей теории статистики Московского экономико-статистического института (МЭСИ), на которой Г. Ерофеева (Носова) за три года до этого защитила кандидатскую диссертацию (см.: Шталь 2019. С. 107).


[Закрыть], «а без него, а без него и солнце утром не вставало», как пел Бернес[427]427
  «А без меня, а без меня, / И солнце б утром не вставало» – цитата из «Песни моего друга» (1964) (слова Л. Ошанина, музыка О. Фельцмана), которую исполнял Марк Наумович Бернес (1911–1969).


[Закрыть].

Т. е. я решила переходить на новое место, где будет, разумеется, меньше свободного времени, но зато больше денег. Хочу попробовать сразиться с нищетой и поддержать тебя. Я очень хочу, чтобы ты лучше себя чувствовал и еще пожил бы на этом свете не в качестве «…un superman sovietique de l’ivrognerie»[428]428
  «Советский рекордсмен по пьянству» (фр.). В личном архиве Вадима Тихонова хранятся фрагменты машинописи, представляющей собой перевод на русский язык рецензии на французское издание «Москвы – Петушков», озаглавленной «Супермен советского пьянства» (дословный перевод выражения Un superman sovietique de l’ivrognerie). Очевидно, Галина Ерофеева (Носова) цитирует здесь эту рецензию. О ее вероятном авторстве см. примеч. 7 на с. 127.


[Закрыть] и «poivrot» (дословно «перец»[429]429
  Poivrot – «пьяница», но дословно «перчик» (от poivre) (фр.).


[Закрыть], т. е. «ничтожество», как переводят переводчики изд<ательст>ва «Прогресс»[430]430
  Возможно, рецензию, которую цитирует Ерофеева (Носова), перевел с французского их знакомый из издательства «Прогресс».


[Закрыть]), а в своем истинном виде, таким, каким я тебя придумала. Ты сильнее всех, прекраснее всех.

 
«Пока еще умом во мраке он блуждает,
Но истины лучом он будет озарен»[431]431
  Цитата из «Фауста» Гёте в переводе Н. Холодковского (Гёте И. Фауст. М., 1962. С. 53).


[Закрыть].
 

Но, конечно, что касается твоего «истинного вида»…

 
Вот в чем все затрудненья!
Кто верным именем младенца наречет?..[432]432
  Там же. С. 64.


[Закрыть]
 

Что нужно нам, того не знаем мы[433]433
  Там же. С. 81.


[Закрыть].

«Но перестань – (это я себе говорю); не будем отравлять прекрасный этот час печальными речами»[434]434
  Там же.


[Закрыть]…

Сегодня звонила Ольга Седакова[435]435
  Ольга Александровна Седакова, поэт.


[Закрыть]. Спрашивала о тебе. Напиши ей письмо. Была у Нины Козловой[436]436
  Нина Козлова – подруга Г. Ерофеевой (Носовой), познакомившая ее с Ерофеевым.


[Закрыть]. Она показывала мне твое письмо, которое ты прислал ей из Средней Азии[437]437
  Речь о поездке Ерофеева в 1974 году в Узбекистан и Таджикистан (см. о ней: наст. изд., с. 116). К сожалению, это письмо нам неизвестно.


[Закрыть]. Из него видно, что ты не все свои обещания выполняешь. И вообще, восхищаться твоей способностью «ничего не делать» (ибо тем самым якобы ты не совершишь и зла) просто глупо. Т. е. глупо так думать, и восхищаться этим еще глупее… Восстань, Пророк, и виждь, и внемли[438]438
  «Восстань, пророк, и виждь, и внемли, / Исполнись волею моей / И, обходя моря и земли, / Глаголом жги сердца людей». Заключительная строфа стихотворения «Пророк» Пушкина (Пушкин А. Полн. собр. соч.: В 16 т. Т. 3, кн. 1. М., 1948. С. 30).


[Закрыть] (в скобках «А. Пушкин».) Лучше быть «свободы сеятелем пустынным»[439]439
  «Свободы сеятель пустынный…» – стихотворение Пушкина (Там же. Т. 2. Кн. 1. М., 1947. С. 302).


[Закрыть] или пастись, как «мирный Народ»[440]440
  См.: Там же («Паситесь, мирные народы!»).


[Закрыть]. Вот. «Пора сказать „прости“ безумным тем мечтам[441]441
  Гёте И. Фауст. С. 68.


[Закрыть].

К чему тебе колпак шута позорный?[442]442
  Там же. С. 63.


[Закрыть]

Скажи себе: Как будто бы вином живительным согрет,

Отважно ринусь я в обширный божий свет»[443]443
  Там же. С. 60.


[Закрыть]…

Жду ответа, как соловей лета. Целую.

Галя

Галина – Венедикту. 24 июня

Очень грустно мне, Ерофеев, получать от тебя такие телеграммы. Грустно и удивительно, отвечать на эти телеграммы мне нечем… А поводов для волнения я получила предостаточно. Что с тобой? Как складываются у тебя дела? После приезда Тихонова – ни одного письма. Неужели ты действительно продал ему свою душу?..[444]444
  Продолжение темы Фауста, начатой в предыдущем письме.


[Закрыть]

Сегодня вечером получила через знакомых 2 экземпляра твоей книги[445]445
  То есть уже упоминавшегося французского перевода Moscou-sur-Vodka (Moscou – Petouchki). Возможно, Г. Ерофеева (Носова) передала один из этих экземпляров с оказией в экспедицию, потому что Татьяна Степановна Галкина в разговоре с нами рассказала: «…он с собою брал книжку, „Москва – Петушки“, по-французски изданную. Мы попытались ее почитать, но это было при нашем знании языка абсолютный ноль. На русском языке читали уже потом».


[Закрыть]. На рекламном пояске написано:

«La grande tradition russe du rire

a travers les larmes» – Великая русская tradiция смеха сквозь слезы.

В. Делоне очень тяжело. Он получает от фонда Льва Толстого[446]446
  Фонд Толстого (Tolstoy Foundation) – благотворительный фонд, основанный в 1939 году Александрой Львовной Толстой с целью помощи русским эмигрантам.


[Закрыть] 10 франков в день, т. е. мизер ‹…› ему отказывают в работе[447]447
  Из интервью Ирины Белогородской-Делоне Юрию Крохину: «В Париж мы приехали – никто не встретил, вышли с вокзала – и не знали, куда идти. А настроение и так было невеселое. Попали в Фонд Толстого, нас устроили в ужасную гостиницу. Потом мне удалось найти переводы с английского, и мы сняли квартиру. Но предложений работы у Вадима не было. – А в парижском бюро „Радио Свобода“? – Вадим, видимо, не подходил им по тематике. Если бы кто-то походатайствовал, думаю, они бы согласились. Но этого не произошло» (Крохин Ю. Души высокая свобода. Вадим Делоне: Роман в протоколах, письмах и цитатах. С. 200).


[Закрыть]. Люди, которые его недавно видели, говорят, что он написал неплохие стихи, но производит ужасное впечатление. Очень переживает разлуку с Р. (с родиной)[448]448
  «Разлуку свою с родиной переживаю тяжело, но, надеюсь, она не навечно. Очень о тебе скучаю…» (из письма Вадима Делоне деду, Борису Делоне, 1977 или 1978 год; https://vadim-delaunay.org/letters#7).


[Закрыть]. Ира кое-как спасает положение переводами. Все, Жан Катала, оказ<ывается> ему 73 года и он очень тебя любит и ценит[449]449
  См. примеч. 7 на с. 127.


[Закрыть], Викт<ор> Некрасов, Люси Катала, зав<едующая> русским отделом[450]450
  См. примеч. 2 на с. 111.


[Закрыть] и т. д., интересуются твоими делами и желают тебе всяческих удач.

Твоя книга скоро выйдет во Франции на русском языке. Уже готовится издание[451]451
  См. примеч. 3 на с. 106.


[Закрыть]. Ты очень популярный автор.

Милый автор, напишите, живы ли вы, помните ли обо мне?

Очень тяжело переношу отсутствие письма,

Галя

Да, еще звонила Ольга Седакова. Напиши ей. Марк Фрейдкин[452]452
  Марк Иехильевич Фрейдкин (1953–2014), писатель, переводчик, автор и исполнитель песен.


[Закрыть] прислал тебе привет из Еревана. Звонил В. Муравьев. Интересовался – как ты?

Нина Вас<ильевна> твоя получила новую квартиру[453]453
  Сестра Ерофеева Нина Фролова (см. примеч. 1 на с. 90) жила в Москве с 1966 года, а в 1976 году получила квартиру на ул. Менжинского, в доме 21.


[Закрыть]. Она должна была написать тебе.

Диськи, Дениски Иофе и Прошки целуют тебя[454]454
  См. примеч. 3 на с. 126.


[Закрыть].

Умоляю. Пиши как можно чаще.

А если тебе там совсем скверно, давай подумаем о твоем отъезде. Только не принимай решение сам. Посоветуйся с Минцем. Как это можно сделать наиболее безболезненно. В этом случае меня волнует вопрос с трудовой книжкой. Но если можно терпеть, то лучше доработать до конца. Вообще, когда я не знаю, что с тобой, где ты, как ты, то волнение мое начинает переходить в панику, тем более что рядом с тобой Тихонов. Очень прошу – напиши мне письмо.

Скажи, начинать ли мне сейчас разговор с Ниной Семеновной или подождать тебя[455]455
  См. примеч. 5 на с. 128.


[Закрыть]. Пиши мне. Думай обо мне. Ведь эти волнения расстраивают меня. Мне тяжело. Целую.

Галя

24. VI.76 г.

Я подумала: какая сложная у меня задача!

Примирить?! сюрреализм с соцреализмом[456]456
  Знакомый Галины Ерофеевой (Носовой) Геннадий Иванович Личман (р. 1943) рассказал нам, что у нее были и другие странные идеи – например, объединить теорию относительности Эйнштейна с экономической теорией Маркса.


[Закрыть]

(á travers[457]457
  Через, сквозь (фр.). См. текст рекламного пояска к книге Ерофеева, цитирующийся в начале этого письма.


[Закрыть] – романтизм символизм и соцреализм).

Может ли сюрреалист жить в обществе, в котором проходит VI съезд Советских писателей[458]458
  Шестой съезд советских писателей проходил с 21 по 25 июня 1976 года.


[Закрыть]?

Что же мне-то делать?

«Черный Герой»[459]459
  Г. Ерофеева (Носова) позаимствовала этот образ из статьи Г. Подсеваткиной «Алогизм как основа художественного творчества сюрреалистов»: «…в сюрреализме создан идеал „настоящего человека“, „свободного“ художника – так называемый „черный герой“» (Проблемы художественного творчества: критический анализ. М., 1975. С. 275).


[Закрыть] рядом с «Героем Соц<иалистического> труда».

Венедикт – Галине. 5 июля

5/VII.

Приношу извинения, девка, но пространного письма не получится и на этот раз. Народу в моей комнатенке куча, а писать под взглядами не могу, потому что нервический[460]460
  См. признание Ерофеева об обстоятельствах работы над «Москвой – Петушками»: «…писать при них было невозможно, потому что каждый из этих обитателей вагончика постоянно справлялся: „А что ты там кропаешь?“ Приходилось кропать по ночам» (наст. изд., с. 43).


[Закрыть]. Третий уж день не выползаем никуда, таких остервенелых ветров с севера я в жизни не видывал, все стихии перемешались и разверзлись все хляби, мой порог не просыхает от рыбаков, геологов, шоферни, вертолетчиков, радистов usw[461]461
  Графическое сокращение от und so weiter – «и так далее» (нем.).


[Закрыть]. И от первенца Тихонова тоже не просыхает (воля твоя, девка, а здесь он схлопотал себе репутацию безупречного повара, интеллектуала и трезвенника)[462]462
  О том, как Вадим Тихонов в экспедиции подвизался поваром, см. интервью ее участника Сергея Филиппова (Интервью И. Сорокина с С. Филипповым 9 октября 2015 года // «Коммунальная Одиссея» / Проект под эгидой музея-резиденции «Арткоммуналка. Ерофеев и Другие». https://artkommarchive.ru/filippov-s).


[Закрыть]. Вот, если интересно, убранство моей комнатенки: финский стол и два финских табурета, спальный мешок и оленьи рога по всем стенам (жалко, их нельзя привезти в Москву по причине громоздкости). Да, и книжная полка, и она всё пухнет, вот неполный перечень свистнутого в местной биб<лиоте>ке[463]463
  Венедикт Ерофеев и некоторые его друзья не считали зазорным воровать книги из библиотек.


[Закрыть]: полное собр<ание> стихов Тютчева[464]464
  Тютчев Ф. Полн. собр. стихотворений. М., 1957 («Библиотека поэта». Большая серия).


[Закрыть], полное собр<ание> стихов Баратынского[465]465
  Баратынский Е. Полн. собр. стихотворений. М., 1957 («Библиотека поэта». Большая серия).


[Закрыть], двухтомник зарубеж<ных> поэтов в переводах рус<ских> поэтов от Ломоносова до Цветаевой[466]466
  Мастера русского стихотворного перевода: В 2 т. Л., 1968 («Библиотека поэта». Большая серия).


[Закрыть], стихи поэтов 1910‐х г. г.[467]467
  Очень осторожно предположим, что Ерофеев мог иметь в виду сборник «И. З. Суриков и поэты-суриковцы / Вступ. ст. Е. Калмановского» (М.; Л., 1966), вероятные следы чтения которого можно найти в его записных книжках этих лет (Ерофеев 2007. С. 250, 378).


[Закрыть], полное собр<ание> стихов Карамзина со вступ<ительной> статьей Лотмана[468]468
  Карамзин Н. Стихотворения / Предисл. Ю. М. Лотмана. 2‐е изд. Л., 1966 («Библиотека поэта»).


[Закрыть], полн<ое> собр<ание> Батюшкова[469]469
  Батюшков К. Полн. собр. стихотворений. Л., 1964 («Библиотека поэта». Большая серия).


[Закрыть], двухтомник Заболоцкого (!)[470]470
  Заболоцкий Н. Избр. произведения: В 2 т. М., 1972.


[Закрыть], Марсель Пруст usw. Червонец ухлопан на погашение долга за 40 пачек Бел<о>мор<о>-балт<ийского> канала им<ени> Ст<алина>. Со своим отпуском ты разумно распорядилась, девка, в начале сент<ября> я уже буду определенно, закупай водки к встречному пикнику, мое исполинское жалованье получим только в Сокольниках[471]471
  Поясняет Сергей Филиппов: «В Сокольниках находилось место дислокации Партии № 10 (начальник партии М. Минц) Комплексной аэрогеологической экспедиции № 14. Здесь выполнялась камеральная обработка материалов, собранных в течение полевого сезона и полученных из различных лабораторий. Большинство таких „мест дислокации“ геологических партий располагалось по всей Москве в разных полуподвальных помещениях, поэтому в быту они именовались „подвалами“ (слово „офис“ в те времена не употреблялось, и его трудно было бы применить к этим буквально подвалам). По окончании полевого сезона, как правило, в этих „подвалах“ выполнялись и окончательные финансовые расчеты с участниками полевого сезона: при расчете дебета-кредита из начисленной зарплаты вычитались расходы на питание (чаще всего в поле было общее централизованное питание, которое раскидывалось на всех в зависимости от количества дней пребывания на довольствии), „личные заборы“ (деньги, полученные в поле на личные нужды) и прочие затраты».


[Закрыть] (про себя я уже тряхнул его на эл<ектро>-бритву Харьков, красивый пиджак и кашне)[472]472
  В письме сестре Тамаре Ерофеев писал по итогам экспедиции: «…не вывез оттуда золотых гор, да я и не за этим ехал, во всяком случае в три дня по приезде накупил себе разных рубашек, пиджаков, штанов, отличную шапку и отличное зимнее пальто» (Ерофеев 1992. С. 127).


[Закрыть]. Маленькая новость из Москвы, в пересказе «Голоса Америки» – в четверг 1 июля Андрей Амальр<ик> и Гюзель выехали в Амстердам «на вечное поселение»[473]473
  Андрей Алексеевич Амальрик (1938–1980), писатель, диссидент, политзаключенный, и его жена Гюзель Кавылевна Амальрик (Макудинова) (1942–2014), художница, мемуарист.


[Закрыть]. Ты зналась с ними эти дни? Почему в твоих письмах ни одного подмосковного слова, т. е. грибы есть или нет? Куда вылезаешь или не вылезаешь никуда? Мое почтение всем шатуновским дачникам[474]474
  См. примеч. 3 на с. 126.


[Закрыть]. А я еще дня 2–3 буду на привязи в Серебрянском, по причине штормов, все наши лодки посажены на якоря, вертолет прикручен тросами, чтобы в речку не унесло. Постыло всё кольское-полуостровное (надолго ли, кто знает) – считаю дни до 1‐го сентября всякий раз, как по утрам продираю глаза и все остальное. (Кстати, о 1‐м сент<ября>: на Нину Семеновну и все с ней сопряженное мы угрохаем с тобой часть нашего сентяб<рьского> досуга[475]475
  См. примеч. 5 на с. 128.


[Закрыть], а покуда не стоит.) Всем по приветствию. Ни о чем не тревожься. Очень помню. До веселого свидания.