Текст книги "Политическая наука №3 / 2015. Социальные и политические функции академиических и экспертных сообществ"

В Отделении глобальных проблем и международных отношений ключевое значение для политической науки имеет Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО РАН). Политическая наука здесь представлена в рамках нескольких структурных подразделений различного статуса: центров, отделов, секторов, групп. Прежде всего, это Центр сравнительных социально-экономических и социально-политических исследований, в составе которого работают: Отдел внутриполитических процессов, Сектор прикладных социально-политических исследований, а также группы по изучению политических институтов и проблем общественно-политического развития. Кроме этого, политическая наука применительно к международной тематике присутствует в Отделе международно-политических проблем, Отделе европейских политических исследований, а также в Центре международной безопасности и Секторах политического и культурологического анализа, где изучаются проблемы модернизации стран Востока и взаимодействия политики и религии, и Теории политики. Здесь же издается важный профильный для политической науки журнал «Мировая экономика и международные отношения».

Помимо ИМЭМО в рамках Отделения работают также пять институтов международно-регионального профиля. В институтах этого типа политическая наука представлена достаточно активно, а среди их сотрудников значительное число имеют степени по политической науке. Вместе с тем особенностью политических исследований здесь является их включенность в контекст исследований международного, регионального и страноведческого характера.

В Институте США и Канады политическая наука представлена, прежде всего, в рамках внутриполитического направления – в Центре внутриполитических исследований и в Центре социально-политических исследований США. Но также она присутствует и в подразделениях внешнеполитического направления института – в Центре исследований внешнеполитического механизма США, Центре военно-политических исследований и Центре военно-промышленной политики США.

В Институте Европы приоритетными являются два направления: интеграционное и страноведческое. Политическая наука представлена и в том и в другом. В Отделе исследований европейской интеграции работает Центр политической интеграции, где интеграционный процесс в Европе исследуется с позиций политической науки. В институте есть также Центр партийно-политических исследований и несколько страноведческих центров: Центр британских исследований, Центр германских исследований, Центр французских исследований, Центр Северной Европы, Центр иберийских исследований, где изучаются политические процессы.

Сходным образом политическая наука представлена и в трех других институтах регионального профиля. Там она используется, прежде всего, в страноведческих исследованиях в многочисленных отделах и секторах этих институтов. В то же время в них имеются и специальные научные подразделения, в которых проводятся исследования преимущественно политологического характера с учетом, разумеется, соответствующего региона. В Институте Африки работает Центр социологических и политологических исследований, в Институте Дальнего Востока – Центр политических исследований и прогнозов, в Институте Латинской Америки создан Центр политических исследований, включающий Группу анализа политических, этнических и международных проблем и Группу политической конъюнктуры.

Во всех институтах этого отделения есть аспирантуры, докторантуры и диссертационные советы по присвоению ученых степеней по политическим наукам.

В Отделении историко-филологических наук политическая наука представлена заметно скромнее. Отделение курирует три института, где в той или иной мере проводятся исследования политологического характера. На общем фоне повышенной активностью в этой сфере выделяется Институт востоковедения, хотя специального подразделения политологического профиля в институте нет. Политические исследования в основном включены в деятельность страноведческих отделов и секторов. При этом в институте есть совет по защите диссертаций по политическим наукам (единственный в институтах этого отделения).

В двух других институтах специальные подразделения политологического профиля существуют. В Институте этнологии и антропологии политической наукой занимаются в подразделениях Центра этнополитических исследований, в котором осуществляется программа фундаментальных и прикладных исследований. В Институте российской истории РАН профильным для политической науки является Центр изучения новейшей истории России и политологии.

Помимо институтов трех названных отделений крупный центр политической науки в Академии – Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН), входящий в структуру учреждений при Президиуме РАН. По значимости публикаций в данной области он является третьим в системе РАН после ИМЭМО и Института социологии. Политическая наука представлена там, прежде всего, в специализированном Отделе политической науки, где имеются два сектора: Сектор теории и методологии политической науки и Сектор российской политической науки. Кроме того, политические исследования проводятся и в других подразделениях института: в Центре научно-информационных исследований глобальных и региональных проблем, включающем несколько отделов и секторов, в Центре россиеведения, в Центре перспективных методологий социальных и гуманитарных исследований и в Центре по изучению проблем европейской безопасности. В институте также базируются бюро основной профессиональной организации российских политологов – РАПН и общественно-научный Московский роккановский центр. Здесь издается профильный журнал «Политическая наука».

За пределами Москвы наиболее значим для политической науки в Академии Институт философии и права Уральского отделения РАН в Екатеринбурге99
  Подробнее об исследованиях ученых этого института рассказывается в статье А.Б. Макарова «Академическая политическая наука на Урале», опубликованной в этом номере журнала. Также работы ученых института были представлены в журнале «Полис» № 4 за 2006 г.


[Закрыть]. Политическая наука представлена в нем в основном в Отделе философии. Формально в структуру института входит также Пермский филиал по исследованию политических институтов и процессов, но сейчас он переведен в состав Пермского научного центра УрО РАН. Еще два академических институтских центра, связанных с политической наукой, находятся в Санкт-Петербурге и Ростове-на-Дону. В Социологическом институте РАН в Санкт-Петербурге есть Отдел социологии власти, а в Институте социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН – Отдел политологии и конфликтологии.

Разумеется, исследования в области политической науки проводятся также в других, не отмеченных здесь учреждениях и структурах Академии. Но их объем относительно невелик, а жанр статьи не позволяет упомянуть всех.

Общая статистическая картина результатов работы институтов РАН в области политической науки представлена в табл. 1. Она составлена по данным РИНЦ (Российский индекс научного цитирования)1010
  Российский индекс научного цитирования. – Режим доступа: http://elibrary.ru


[Закрыть]. Сразу оговоримся, что данная картина приблизительна и может не отражать всех деталей, а в чем‐то и искажать действительность, так как в системе учета данных РИНЦ имеются проблемы и недостатки. Прежде всего, она не полна и может не отображать часть публикаций, какие‐то данные в ней могут быть устаревшими и не учитывать изменений, считается также, что в ней могут быть проблемы и с отнесением публикаций к тематике и т.д. Тем не менее ее работа совершенствуется, и она остается основной признанной базой данных о российской науке.

Таблица 1

Некоторые наукометрические показатели политической науки в институтах РАН

¹ Здесь возможны проблемы с идентификацией публикаций по тематике. Часть публикаций могла быть учтена по тематике «Философия и философские науки».

¹ Здесь возможна проблема неполноты данных. При выборочной проверке автор не обнаружил в базе РИНЦ ряда известных ему публикаций этого института.

Институциональный потенциал и проблемы политической науки в институтах РАН

Даже этот достаточно краткий обзор существующей на сегодня организационной структуры политической науки в академических институтах позволяет судить о некоторых ее особенностях. Прежде всего, очевидна ее высокая дифференциация, которая влечет за собой, с одной стороны, достаточно широкий и многоплановый фронт исследований, с другой – развитие субдисциплинарных специализаций. В целом это соответствует природе и характеру (дивергентному и междисциплинарному) политической науки как она представлена в современной классификации наук [Алмонд, 1999; Almond, 1990; Becher, Trowler, 2001].

Также очевидно, что в этой дифференцированной структуре имеются ведущие звенья и элементы, обладающие более значимым ресурсным потенциалом и отличающиеся более высокой активностью и продуктивностью по сравнению с другими. В данном случае это относится к более развитой формальной институционализации в академических институтах таких субдисциплинарных областей политической науки, как политическая социология, политическая философия / политическая теория, международная политика, сравнительная политология. Это во многом обусловлено историческими традициями становления политической науки в Академии через институционализацию преимущественно в рамках этих предметно-тематических областей. Но это отражает и более общую тенденцию, связанную с ролью Академии в обретении и закреплении за этим знанием статуса научности и его институциональной автономии. Здесь можно привести формулировку В.Г. Федотовой: «Под академической наукой понимается не просто знание, создаваемое в Академии наук, а фундаментальное научное знание, добываемое в науке как социальном институте, опирающемся на определенный этос, в ходе ее саморазвития, ориентированном на получение истины» [Федотова, 2014, с. 44].

Это находит отражение в академической структуре науки, где получают развитие компоненты, способствующие такой самостоятельности. Прежде всего, это область рефлексии относительно истории, теории, методологии самой этой науки, области с наиболее развитыми по критериям современной научности методами исследований, а также области со сложившимися традициями. Все это дает возможность формировать набор критериев, позволяющих отделять научное познание в данной области от других познавательных форм и, следовательно, укреплять дисциплинарную автономию данной науки [Этос науки… 2005; Luhmann, 2009; Patzelt, 2013].

Наиболее развитые в институциональном плане компоненты академической структуры, тем самым, выполняют применительно к политической науке не только исследовательские, но и институциональные функции, закрепляющие ее самостоятельный, автономный статус. Важным аспектом научной автономии и профессионализации являются коммуникации, по существу, конституирующие научное сообщество. Эту функцию во многом выполняют профессиональные научные журналы [Социология науки, 2010; Философия науки, 2010; Степанов, 2013]. В этом плане показателен состав ведущих в российском политологическом сообществе научных журналов (табл. 2.). В их первой десятке больше половины – журналы, прямо или косвенно связанные с академическими институтами, а два из них – «Полис. Политические исследования» и «Мировая экономика и международные отношения» (МЭиМО) – со значительным отрывом возглавляют рейтинг политологических журналов в течение многих лет.

Помимо рейтинга РИНЦ предлагаются и другие. В частности, недавно был опубликован рейтинг научных журналов по политологии, составленный экспертами НИУ ВШЭ. Но и в нем из пяти журналов двух высших категорий («Полис. Политические исследования», МЭиМО, «Международные процессы», «Политическая наука», «Pro et Contra») четыре связаны с академическими институтами1111
  По данным: [Экспертная оценка российских… 2015].


[Закрыть].

Это обстоятельство позволяет говорить о влиянии академических научных традиций и критериев отбора материалов для публикаций на формирование и развитие всего научного сообщества. Опирающаяся на них публикационная политика в основном разделяется большей частью этого сообщества в качестве оптимального критерия деятельности в области политической науки.

Кроме того, академические институты продолжают занимать ведущие позиции в таком научном жанре, как подготовка и издание монографий. Этот вид публикаций является вполне традиционным для академической науки и предполагает систематизированное и углубленное рассмотрение крупных научных проблем, составляя важный компонент институционализации и автономии науки. В количественном плане по выпуску индивидуальных и коллективных монографий в области политической науки крупные академические институты РАН заведомо превосходят все другие научные и экспертные учреждения, работающие в этой сфере. При этом особенно важно, что намного выше цитируемость академических монографий, чем произведенных в неакадемической сфере1212
  По данным: http://elibrary.ru/orgs.asp (Дата посещения: 25.04.2015.)


[Закрыть]. То есть в целом влияние академических институтов на научное сообщество в секторе монографических работ, играющих заметную роль в обобщении исследовательских результатов и закреплении научных стандартов, остается значительным и даже доминирующим, способствуя институционализации научных практик.

Таблица 2

ТОП-10 российских журналов по политической науке в РИНЦ 1313
  Таблица составлена на основе данных: [Каталог журналов].


[Закрыть]

¹ Таблица составлена на основе данных: [Каталог журналов].

² Из списка исключен журнал «Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика», издающийся НИУ ВШЭ, так как публикации по тематике политической науки составляют в нем лишь около 18%.

³ Введен в РИНЦ как более объективный показатель по сравнению с традиционными импакт-факторами. Расчет SCIENCE INDEX см: [Методика расчета…], а также [Григорьева, Зарипова, Кокарев, 2015].

⁴ Ежегодник. Включен также в SCIENCE INDEX журналов по социологии.

⁵ Включен также в SCIENCE INDEX журналов по историческим наукам.

Еще один показательный момент касается кадрового потенциала академических институтов РАН в области политической науки. Работающие там ученые занимают в исследовательском поле отечественной политической науки лидирующие позиции, и устойчивое внимание к их публикациям в научном сообществе выше, чем к публикациям любой другой категории авторов. По интегральному показателю, учитывающему связь между количеством научных публикаций и их цитированием (индекс Хирша), они составляют самую значительную часть лидирующей группы. В топ-10 наиболее цитируемых российских политологов их 50%, в топ-50 – 46, в топ-100 – 43%1414
  По данным: http://elibrary.ru/authors.asp (Дата посещения: 25.04.2015.)


[Закрыть]. Если же брать этот показатель с учетом второго места работы, то он будет еще выше. Разумеется, высокие персональные рейтинги ведущих академических ученых обеспечиваются не только за счет их публикаций в рамках соответствующих институтов, а формируются с учетом более широкого круга их работ. Тем не менее сам факт их присутствия во главе рейтинга в таком количестве говорит о признании и влиянии статуса ученых из академических институтов в научном сообществе российских политологов.

Представленная картина, свидетельствующая об особой значимости политической науки в институтах РАН для развития отечественной политической науки в целом и, в особенности, для ее самостоятельности и автономии, не должна, разумеется, скрывать и имеющиеся проблемы.

В тематически-содержательном плане можно назвать уже отмеченную выше проблему неравномерного представления в академических институтах поля политических исследований. На фоне институционально развитых и активно разрабатываемых исследовательских областей в академических институтах есть и направления, представленные весьма скромно. И это не только какие‐то экзотические тематики, но и вполне актуальные и статусные субдисциплины, активно развивающиеся в современной политической науке [The world of political science…, 2012]. Это относится, например, к экономической политологии или, как ее иногда называют, новой политэкономии. Данное направление имеет в Академии меньше традиций и развивается менее активно. По понятным причинам в академических институтах слабее представлена отрасль исследования политических технологий, больше ориентированная на практические задачи. Но также недостаточно развитыми выглядят и такая инновационная область, как политология Интернета и новой информационно-технологической среды, и ряд других.

Проблемным аспектом для политической науки в институтах РАН представляется и недостаточная координация исследований, порождающая трудности трансферта знаний между специализациями и субдисциплинами. И это вызвано не только традиционно развитыми в Академии научными специализациями, но и институциональными обстоятельствами, связанными, в частности, с сегментацией политической науки как между институтами, так и между отделениями. Некоторая проблема здесь может возникать в связи с дуализацией массива исследований в академических институтах, выделением и обособлением в нем обширного поля международных, международно-региональных и страновых политических исследований, представленных в институтах международного профиля.

Можно отметить и тенденцию ослабления организационного взаимодействия академических институтов со структурами профессионального сообщества отечественных политологов (РАПН, РАМИ, Академией политической науки). При создании главной профессиональной организации российских политологов – РАПН – роль представителей академических институтов была определяющей, что и в дальнейшем оказывало на нее большое влияние [Воробьев, 2004 а; Патрушев, 2004]. Но в последнее время ее взаимодействие с Академией стало ослабевать1515
  Эта проблема, в частности, отмечалась на «круглом столе» «Политическая наука в институтах РАН: История, современное состояние, перспективы», материалы которого опубликованы в этом номере журнала.


[Закрыть]. Возникла тенденция к усилению автономии в сообществе «вузовской политологии» и переформатированию в этом духе существующих и созданию новых организаций (например, Российского общества политологов с отчетливой «вузовской» направленностью).

Фоном для подобных тенденций является государственная политика в области науки, важными компонентами которой в последние годы стали институциональные реформы вузовской и академической науки. С одной стороны, был взят курс на «усиление науки в университетах», с другой – на «оптимизацию» науки в Академии. Законодательно реформа Академии была, как известно, проведена властями внезапно, в духе некоей спецоперации, что вызвало возмущение ученых. При этом о проблемах Академии было известно давно. И в этом смысле проблемы академической политической науки в целом похожи на проблемы всей Академии: недостаток финансирования, старение кадров, наличие отстающих подразделений и сотрудников, неразвитость современных технологий обеспечения исследований и т.д. Разумеется, они влияют на качество работы институтов Академии. Но вряд ли это качество можно повысить, просто сократив науку в Академии и «перенеся» ее значительную часть в университеты.

В табл. 3 приведены сравнительные данные базы РИНЦ по институтам РАН и трем крупнейшим российским университетам в области политической науки за период наиболее активного развития программы «Наука в университетах». (В этот период показатели университетов непрерывно росли, а показатели институтов РАН несколько снижались.)

Таблица 3

Сравнение наукометрических показателей институтов РАН и трех крупнейших российских университетов в области политической науки 1616
  Таблица составлена на основе данных: http://elibrary.ru/orgs.asp (Дата посещения: 25.04.2015.)


[Закрыть]

¹ Таблица составлена на основе данных: http://elibrary.ru/orgs.asp (Дата посещения: 25.04.2015.)

² Институты РАН из табл. 1.

Из табл. 3 видно, что суммарно университеты превзошли институты РАН по числу публикаций, но по-прежнему отстают в цитировании и наличии ведущих ученых. Если к первой тройке университетов добавить вторую (СПбГУ, РГГУ и НИУ ВШЭ), то число публикаций увеличится еще примерно на 2,5 тыс., а число цитирований – примерно на 2,3 тыс. При этом коэффициент цитирования фактически остается прежним (0,88), а число ведущих ученых в институтах РАН все равно будет больше. Однако надо учесть, что многие ведущие ученые РАН преподают в этих университетах и участвуют в их публикационной деятельности. Так что определенная часть университетских публикаций и, особенно, цитирований обеспечивается учеными РАН. Это подтверждает, например, МГИМО (У) МИД России, где работает больше всего ученых из институтов РАН: число цитирований его публикаций наибольшее среди всех университетов, а коэффициент цитирования близок к академическому.

Что касается неакадемических аналитических и консалтинговых центров (фабрик мысли), как коммерческих, так и связанных с государством, то в наукометрической базе РИНЦ по политической науке продукция даже самых крупных из них представлена незначительно. Во всяком случае, она не сопоставима с показателями крупных академических институтов и университетов. Возможно, это связано с эксклюзивным и непубличным характером их работы. Но тогда их деятельность не вписывается в само определение науки как познавательной деятельности и социального института, что предполагает доступность ее результатов для использования, проверки и критической оценки профессиональным научным сообществом. Вероятно, их деятельность значима в основном в каком‐то другом смысле, за пределами собственно науки, в пространстве так называемого «постакадемического» знания [Федотова, 2014; Гребенщикова, 2012].

* * *

Таким образом, политическая наука, представленная в институтах РАН, остается важнейшей частью российской политической науки и фактически сохраняет статус ядра научного сообщества. Она занимает существенное место в ее исследовательском пространстве, особенно значимое по ряду научных направлений, специализаций и типам публикационной активности. Но еще важнее ее роль в институционализации отечественной политической науки как в плане когнитивных критериев научности (критическая рефлексия и разработка теории и методологии), так и в плане критериев и стандартов научной коммуникации в сообществе.

Она не свободна от проблем и неблагоприятных тенденций, которые должны преодолеваться. Дальнейшее ослабление и упадок ее институциональной роли с большой вероятностью будут вести к упадку и деградации политической науки в России, к утрате ею статуса самостоятельного и критического способа объективного познания мира политического. Размывание и утрата критериев самостоятельности политической науки были бы крайне неблагоприятны как для корпуса эмпирических исследований, так и для политической экспертизы и практической политики. Экспертиза и аналитика, не опирающиеся на критическую рациональность науки и не отличающие ее от соображений житейского смысла, пропагандистских клише или псевдонаучной мифологии, выглядели бы жалко. Но еще хуже, что такая «экспертиза», будучи внедренной в практическую политику, могла бы представлять угрозу и причинять вполне реальный вред политическому процессу в нашей стране.

Список литературы

Алмонд Г. Политическая наука: история дисциплины // Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клингеманн. – М.: Вече, 1999. – С. 69–112.

Белановский С. Оценка состояния РАН. – Режим доступа: http://www.polit.ru/article/2005/12/15/ran/print/ (Дата посещения: 23.04.2015.)

Воробьёв Д.М. Политология в СССР: Формирование и развитие научного сообщества // Полис. – М., 2004 a. – № 4. – С. 169–178.

Воробьёв Д.М. Развитие политологического сообщества в постсоветской России // Полис. – М., 2004 b. –№ 6. – С. 151–161.

Галкин А.А., Патрушев С.В. Политическая наука стала у нас расти на выжженном пространстве / Интервью с доктором политических наук, профессором А.А. Галкиным. – М., 2000. – Режим доступа: http://www.rapn.ru/in.php?part=1&gr=1655&d=5005&n=35&p=0&to (Дата посещения: 28.04.2015.)

Гребенщикова Е.Г. Этос «постакадемической» науки и трансформация нравственных императивов производства знания // Философия образования. – М., 2012. – № 1. – С. 33–38.

Григорьева И.Е., Зарипова З.Р., Кокарев К.П. Хороши ли журналы, в которых размещены ваши статьи? // Полис. – М., 2015. – № 3. – С. 147–159.

Ильин М.В. Десять лет академической политологии – новые масштабы научного знания // Полис. – М., 1999. – № 6. – С. 135–143.

Казанцев А.А. Политическая наука: проблема методологической рефлексии // Полис. – М., 2001. – № 6. – С. 51–63.

Каталог журналов / Научная электронная библиотека. – Режим доступа: http://elibrary.ru/titles.asp (Дата посещения: 30.05.2015.)

Лаптев И.Д. Власть без славы. – М.: Олма-пресс, 2001. – 446 с.

Лейбин В. Спор о реформе науки // ПОЛИТ. РУ. – М., 2005. – 23 мая. – Режим доступа: http://www.polit.ru/article/2005/05/23/sci/ (Дата посещения: 30.05.2015.)

Лесков Л. О реформе научной деятельности в России // НГ-Наука. – 2001. – № 3, 21 марта. – С. 3.

Медведев Р.А. Советский Союз: последние годы жизни. – М.: АСТ, 2010. – 637 с.

Мейен С.В. Академическая наука? // Вопросы философии. – М., 1990. – № 9. – С. 16–25.

Методика расчета интегрального показателя научного журнала в рейтинге Science Index / Научная электронная библиотека. – Режим доступа: http://elibrary.ru/title_profile.asp?id=8990 (Дата посещения: 25.04.2015.)

Мирская Е. Российская академическая наука в зеркале социологии // НГ-Наука. – 2000. – № 5, 24 мая. – С. 13.

Мирская Е.З. Р.К. Мертон и этос классической науки // Философия науки. – М.: ИФ РАН, 2005. – Вып. 11: Этос науки на рубеже веков. – С. 11–27.

Мотрошилова Н.В. Создание Р. Мертоном классических парадигм социологии науки: взгляд их ХХI века // Социология науки и технологий. – М., 2010. – Вып. № 4, Т. 1. – С. 45–83.

Отделения Российской академии наук // Российская академия наук. – Режим доступа: https://www.ras.ru/sciencestructure/departments.aspx (Дата посещения: 25.04.2015.)

Отечественная политология: Итоги XX века: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед. Отд. политологии и правоведения, Ин-т сравнит. политологии, Российская ассоциация политической науки. Отв. ред. Ильин М.В. – М., 2001. – 177 с.

Парсонс Т. О социальных системах. – М.: Академический проект, 2002. – 880 с.

Патрушев С.В. Российская ассоциация политической науки: формирование и консолидация политологического сообщества // Россия и современный мир. – М., 2004. – № 1. – С. 217–221.

Пляйс Я.А. Новый этап в развитии политической науки в России // Полис. – М., 2007. – № 3. – С. 155–164.

Пляйс Я.А. Отечественная политология на рубеже XX и XXI вв. // Полис. – М., 2002. – № 2. – С. 175–179.

Политическая наука в России: вчера, сегодня, завтра (Материалы научного семинара) // Полис. – М., 2006. – № 1. – С. 141–150.

Политическая наука в России: Проблемы, направления, школы (1990–2007) / Редколл.: О.Ю. Малинова и др. – М.: РОССПЭН, 2008. – 463 с.

Политическая наука в современной России: время поиска и контуры эволюции. Ежегодник РАПН. – М.: РОССПЭН, 2004. – 456 с.

Политические институты и процессы. Ежегодник САПН 1985. – М.: Наука, 1986. – 248 с.

Политические институты на рубеже тысячелетий. – М.: Феникс+, 2001. – 480 с.

Пономарева В.В. Академия наук и становление научного знания в России // Общественные науки и современность. – М., 1999. – № 5. – С. 5–16.

Путин В.В. Выступление на встрече с академиками Российской академии наук // Президент России. – М., 2000. – 16 августа. – Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/transcripts/21528 (Дата посещения: 30.05.2015.)

Социальные исследования в России. – Берлин; М.: Полис, Berliner Debatte, 1998. – 302 с.

Социология науки: Учеб. пособие / Составитель Э. Мирский. – М., 2010. – Режим доступа: http://courier.com.ru/pril/posobie/0.htm (Дата посещения: 18.03.2015.)

Степанов Б. Конференция «Академические журналы: организация науки и трансляция знания». – М., 2013. – Режим доступа: http://igiti.hse.ru/Meetings/Conferences/Journals_report (Дата посещения: 12.04.2015.)

Федотова В.Г. Академическая и (или) постакадемическая наука? // Вопросы философии. – М., 2014. – № 8. – С. 44–54.

Философия науки. Общий курс / Под ред. Лебедева С.А. – М.: Академический проект, 2010. – 731 с.

Хромов Г. Российская академия наук: история, мифы и реальность // Отечественные записки. – М., 2002. – № 7. – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/ oz/2002/7/2002_07_24.html (Дата посещения 12.04.2015.)

Хромов Г. Российская академия наук: история, мифы и реальность // Отечественные записки. – М., 2002. – № 7. – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/ oz/2002/7/2002_07_24.html (Дата посещения: 30.05.2015.)

Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. – М.: Весь мир, 2004. – 572 с.

Шестопал Е.Б. Трансформация политологического сообщества в постсоветской России // Вестник Моск. гос. ун-та. Сер. 18: Социология и политология. – М., 1999. – № 1. – С. 23–39.

Экспертная оценка российских научных журналов по версии НИУ-ВШЭ (2015) // ПОЛИ. РУ. – М., 2015. – 8 апреля. – Режим доступа: http://polit.ru/article/2015/04/08/list_journals/#politology (Дата посещения: 17.04.2015.)

Этос науки на рубеже веков // Философия науки. – Вып. 11. – М., 2005. – 342 с.

Almond G.A. A discipline divided: Schools and sects in political science. – Newbury Park, Calif.: Sage, 1990. – 348 р.

Becher T.,Trowler P.R. Academic tribes and territories: Intellectual inquiry and the culture of disciplines. – Buckingham: Open univ. рress. 2001. – 239 р.

Brie M. Eine Gesellschaft erkennt sich selbst: Russische Sozialwissenschaften im Wandel // Sozialwissenschaft in Russland. – Berlin: Berliner Debatte Wisseschaftsverlag, 1997. – Bd. 2. – S. 328–374.

Sozialwissenschaft in Russland. – Berlin: Berliner Debatte Wisseschaftsverlag, 1997. – Bd. 2. – 392 S.

Luhmann N. Die Wissenschaft der Gesellschaft. – Fr.a.M.: Suhrkamp, 2009. – 732 S.

Merton R. The sociology of science: An episodic memoir // The sociology of science in Europe / Ed. by R. Merton and J. Gaston. – Chicago: Southern Illinois univ. press, 1977. – P. 3–144.

Merton R.K. The institutional imperatives of science // Sociology of science / Ed. B. Barnes. – L.: Penguin Books, 1972. – P. 65–79.

Patzelt W.J. Einführung in die Politikwissenschaft. – 7. Aufl. – Passau: Wissenschaftsverlag Richard Rothe, 2013. – 344 S.

Storer N.W. The social system of science – N.Y., L.: Holt, Rinehart and Winston, 1966. – 180 p.

The Cambridge history of science. – N.Y.: Cambridge univ. press, 2003. – Vol. 7: The modern social sciences / Ed. by Th. M. Porter, D. Ross. – 790 р.

Davydova I. Die Novosibirsker soziologische Schule. Austieg und Niedergang eines regionalen sozialwissenschaftlichen Zenthums // Sozialwissenschaft in Russland. – Berlin: Berliner Debatte Wisseschaftsverlag, 1997. – Bd. 2. – S. 151–172.

The world of political science: A critical overview of the development of political studies around the globe, 1990–2012 / Trent J., Stein M. (eds.). – Opladen; Farmington Hills: Barbara Budrich Publishers, 2012. – 188 p.

Приложение

Сайты институтов РАН

Институт Африки. – Режим доступа: http://www.inafran.ru

Институт востоковедения. – Режим доступа: http://www.ivran.ru