Текст книги "Антология мировой философии. Древний Восток"

И Варнавы, и Варнававиши».

Отвечала на это Ардвисура Анахита:

«Воистину, о Спитамид, в Арту верующий! —

Вот какой жертвой ты должен почитать меня, —

Вот какой жертвой ты должен прославлять меня

От восхода солнца и до захода солнца.

Вот Заотра моя, ею должен ты наслаждаться.

Жрецы, что просили святых изречений, —

Жрецы, что просили святых заповедей, —

И мудрый посланец, которому внятно

святое слово, —

Пусть наслаждаются ею! —

Но не должны Заотрой моей наслаждаться:

Ни один […], ни болеющий горячкой, —

Ни обремененный грыжею […],

Ни одна женщина, —

Ни один общинник, —

Что гат не произносят, —

Ни прокаженный, от остальных отторгнутый.

Не приму я Заотры

От слепых, и глухих, и от карликов, —

От слабоумных, и […], и припадочных, —

От помеченных метой, какою, с общего гласа, —

Умалишенных метят;

Не должны одарять Заотрой

Ни горбатые спереди, —

Ни горбатые сзади, —

Ни кривозубые карлики!»

И спросил Заратуштра Ардвисуру Анахиту:

«О Ардвисура Анахита! —

Что бывает с твоею Заотрой, —

Если тебе ее после захода солнца

В дар приносят

Дэвопоклонники, служители Друджа?»

Отвечала на это Ардвисура Анахита:

«Воистину, о Спитамид Заратуштра, в Арту

верующий! —

Ужасные, паршой покрытые, язвой изрытые, —

Мерзкие, – шестьсот и тысяча, —

Они за спиною моей

Заотры касаются […],

И служат они лишь прославлению дэвов».

Я хочу почтенную всеми

Золотую вершину Хукарйа восславить, —

С высоты ее, равной росту тысячи мужей, —

Ниспадает Ардвисура Анахита, —

Высотою равная всем водам, —

Здесь, по земле, текущим, —

И вперед устремляется, полная силы.

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXII

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Вокруг нее собираются поклонники Мазды

С барсманом в руках;

Ей жертву приносили Хвовы, —

Ей жертву приносили Нотариды;

Богатства просили Хвовы, —

Резвых коней просили Нотариды.

И вскоре Хвовы

Возобладали богатством и мощью, —

И вскоре свершилось

Желание Нотаридов:

Виштаспа возобладал табунами

Самых резвых коней

Этих стран.

И даровала им эту удачу Ардвисура Анахита, —

Которая всегда дарует удачу просящему, —

Заотру в дар приносящему, —

Благочестиво жертвующему.

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXIII

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Ее заливов тысячу

И притоков тысячу, —

И вдоль каждого из заливов, —

И вдоль каждого из притоков

Лишь за четыре десятка дней

Проскачет искусный наездник.

У притока в каждый залив

Построен добротный дом, —

Стооконный, блестящий, —

Тысячеколонный, прекрасный статью, —

Могучий дом, он покоится

На десяти тысячах прочных опор.

У каждого в доме

Гость может возлечь на ложе

С покрывалом прекрасным, благоуханным, —

На мягких подушках.

Ниспадает, о Заратуштра, Ардвисура Анахита

С высоты, равной росту тысячи мужей, —

Высотою равная всем водам, —

Здесь, по земле, текущим, —

И вперед устремляется, полная силы.

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXIV

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Ей жертву приносил Заратуштра, в Арту верующий, —

В Арйана Вэджа у доброй Даитйи

Молоком, заключающим Хому, —

Барсманом, готовностью

Помочь языком своим, —

И мыслью, и словом, и делом, —

Заотрой и уместными изречениями.

И просил он ее:

«Даруй мне такую удачу, —

О добрая, мощная Ардвисура Анахита, —

Чтобы я сына Аурватаспы

Богатырского Кавай Виштаспу

Беспрерывно пестовал, научая

Мыслить согласно вере, —

Молвить согласно вере, —

Делать согласно вере».

И даровала ему эту удачу

Ардвисура Анахита, —

Которая всегда дарует просящему, —

Заотру в дар приносящему, —

Благочестиво жертвующему.

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXV

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Ей жертву приносил

Высокий разумом Кавай Виштаспа

Перед лицом моря Фразданав —

Сто коней, тысячу быков и десять тысяч овец.

И просил он ее:

«Даруй мне такую удачу, —

О добрая, мощная Ардвисура Анахита, —

Чтобы я победителем стал

Над Тантрйвантом, —

Наделенным злой сутью, —

И над служителем дэвов – Пешана, —

И над служителем Друджа – Арджатаспой, —

В сраженье за его добро и богатства».

И даровала ему эту удачу

Ардвисура Анахита, —

Которая всегда дарует удачу просящему, —

Заотру в дар приносящему, —

Благочестиво жертвующему.

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXVI

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Ей жертву приносил

Смелый конник Зариварай

Перед лицом воды Даитйи —

Сто коней, тысячу быков и десять тысяч овец.

И просил он ее:

«Даруй мне такую удачу, —

О добрая, мощная Ардвисура Анахита, —

Чтобы я победителем стал

Над служителем дэвов – Хумайака

С длинными когтями, —

Обитающим в восьми адских пещерах, —

И над служителем Друджа —

Арджатаспой, —

В сраженье за его добро и богатства».

И даровала ему эту удачу

Ардвисура Анахита, —

Которая всегда дарует удачу просящему, —

Заотру в дар приносящему, —

Благочестиво жертвующему.

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXVII

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Ей в жертву приносил

Вандарманиш, брат Арджатаспы, —

У вод Ворукаша —

Сто коней, тысячу быков и десять тысяч овец.

И просил он ее:

«Даруй мне такую удачу, —

О добрая, мощная Ардвисура Анахита, —

Чтобы я победителем стал

Над доблестным Кавай Виштаспой

И над смелым конником Зариварай, —

Чтобы я наголову разбил воинство земель арийских

Пятьдесят раз сотней ударов, —

Сто раз тысячью ударами, —

Тысячу раз десятью тысячами ударов, —

Десять тысяч раз ста тысячами ударов».

Не даровала ему эту удачу Ардвисура Анахита.

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXVIII

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Ахурамазда четырех жеребцов сотворил:

Ветер и дождь, облако и град.

Всегда, о Спитамид Заратуштра, —

Четыре жеребца заставляют

Дождь лить, и снег идти, —

И источать воды, и градом бить, —

Ардвисуре же на долю выпали девять сотен – и тысяча капель.

Я хочу почтенную всеми

Золотую вершину Хукарйа восславить! —

С высоты ее, равной росту тысячи мужей, —

Ниспадает Ардвисура Анахита, —

Мощью равная всем водам, —

Здесь, по земле, текущим, —

И вперед устремляется, полная сил.

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXIX

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Плат золотой на груди придерживая, —

Здесь стоит она, добрая

Ардвисура Анахита, —

Тоскуя по голосу Заотры.

Думой одной занята она:

«Кто восславит меня, —

Кто почтит молоком, заключающим Хому, —

Очищенным, проложенным Заотрой? —

Чье исполню я желание? —

Верных мне и послушных мне, —

Чтобы дать им веселья и бодрости?»

(Рефрен 2. За великолепие…)

XXX

(Рефрен 1. Ты можешь восславить ради меня…)

Всякий может увидеть ее, —

Ардвисуру Анахиту, —

В образе прекрасной девушки, —

Сильной, стройной, —

Прямой, высоко подпоясанной, —

Знатного рода, именитого, —

В нарядном плаще

С обильными складками, златопрядном.

Барсман в руках у нее должной меры, —

Красуется она серьгами, —

Четырехгранными, златоковными;

Ожерельем обвила благородная

Ардвисура Анахита

Прекрасную шею.

Стягивает она стан свой, —

Чтобы дивные груди ее восстали, —

Чтобы влеклись к ней людские взгляды.

Чело увенчала свое

Ардвисура Анахита прекрасным обручем, —

Сотнями самоцветов украшенным, златоковным, —

Осьмичастным, словно бы колесница, —

Перевитым лентами, чудесным, —

С кольцом посредине, искусно сделанным.

В бобровой шубе она, —

Ардвисура Анахита, —

Из трехсот бобров […],

Сделанной в должное время;

Меха ослепляют очи смотрящего

Блеском золотым и серебряным.

И ныне, добрая, мощная

Ардвисура Анахита, —

О милости прошу я тебя, —

Да обрету я, любимый тобой, —

Обширные царства, —

Где варят обильную пищу, наделяют большими кусками, —

Где фыркают кони, грохочут колеса, —

Где взмахивают плетью, где много жуют, —

Где припрятаны яства, —

Где благоухания, —

Где каждый волен хранить в кладовых, —

Сколько захочет, дабы жить в довольстве.

Ныне, о добрая, мощная Ардвисура Анахита, —

Ниспошли мне двух богатырей, —

Одного – двуногого и одного – четырехногого.

Одного такого, —

Что быстр в походных сборах

И в сраженье искусно умеет

На врага пустить колесницу;

И такого четырехногого, что оба крыла

Вражьего войска, широким строем идущего, —

Заставляет назад повернуть.

Левый и правый, правый и левый.

Ради этих моих молитв, —

Ради этих моих восхвалений, —

Ради этого мира

Низойди к нам, —

О Ардвисура Анахита, —

Со звезд на землю, сотворенную Ахурой.

К дарующему Заотру, —

К ладони, дающей жертвенную влагу, —

Обильную, бескрайнюю, —

Низойди же, чтобы помочь нам! —

О Ардвисура Анахита, —

Которая всегда дарует удачу просящему, —

Заотру в дар приносящему, —

Благочестиво жертвующему, —

Дабы все богатыри с победой к семье вернулись, —

Подобно воинам Кавай Виштаспы.

(Рефрен 2. За великолепие…)

Часть V. Индия

Философия ведического периода

Веды

Ведический (ведийский) период – начальный в развитии индийской философии. Он связан с созданием Вед (от слова «веда», что означает буквально «знание», «ве́дание») – древнейшего литературного памятника Индии, написанного на древнеиндийском языке (ведическом санскрите).

В широком смысле слова Веды – это комплекс ведической литературы, который, согласно установившейся традиции, составлен четырьмя ее группами: самхитами, брахманами, араньяками и упанишадами. Такое членение отражает историческую последовательность развития данной литературы: древнейшими являются самхиты, а произведения остальных групп представляют собой комментарии и дополнения к самхитам, составленные в более позднее время. Поэтому самхиты называют собственно Ведами.

Чтобы иметь правильное представление о структуре Вед, необходимо также учитывать, что каждая из отмеченных выше групп ведической литературы не является единым целым. Самхиты – это четыре сборника: Ригведа, Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа. Каждая брахмана относится к определенной самхите: Ригведа имеет свои брахманы, Самаведа – свои и т. д. Араньяки и упанишады непосредственно примыкают или к самхитам, или к брахманам: свои упанишады или араньяки имеют не только та или иная самхита, но и та или иная брахмана. Поскольку, однако, брахманы имеют своим истоком самхиты, относящиеся к ним араньяки или упанишады также примыкают к самхитам. Следовательно, вся эта структура Вед в конечном счете определяется структурой самхит. Поэтому иногда говорят: ведическая литература состоит из четырех Вед (Ригведа, Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа), а каждая Веда – из четырех частей (самхиты, брахманы, араньяки, упанишады).

Древнейшей Ведой является Ригведа (Веда гимнов; «риг» – хвалебный стих, песнь, гимн). Другие самхиты имеют гораздо меньше самостоятельных значений, чем Ригведа. Так, вторая самхита – Самаведа (Веда напевов) – это сборник мелодий, сочиненны, преимущественно на стихи Ригведы. Третья самхита – Яджурведа (Веда жертвоприношений) – также во многом дублирует Ригведу. Четвертая самхита – Атхарваведа (Веда заклинаний) – значительно отличается от остальных. Ее гимны носят характер заклинаний.

Самхиты

Из Ригведы

Ригведа (оформилась к X в. до н. э.) – первый дошедший до нас памятник индийской духовной культуры. Немало положений и идей Ригведы оказались чрезвычайно стойкими и заметно повлияли на формирование индийцев.

Ригведа распадается на 10 книг (или кругов – мандал), содержащих 1028 гимнов, среди которых так называемые философские, видимо, не случайно квалифицировались как первооснова философской традиции индуизма.

В гимнах Ригведы содержатся славословия в честь важнейших богов, воспеваются их деяния, возможности. Им свойственен дух преклонения перед силами природы, идея гармонического соответствия жизни каждого существа «ритму бытия». В последней (десятой) книге Ригведы появляются гимны-диалоги, «философские» и сложные обрядовые гимны.

Большое место в гимнах Ригведы занимают мифо-поэтические образы и сюжеты. Идеи, возникшие в период создания памятника, соседствуют в нем с архаическими образами и верованиями, пришедшими из индоиранской древности и из местных аборигенных культур. Главным принципом ригведийского мировосприятия было обожествление природы как единого целого. Большинство божеств олицетворяют отдельные природные явления и стихии. Центральной и наиболее популярной фигурой ведического пантеона был Индра, бог тепла и света, дождя и бури, мудрец и воин, повелитель вселенной, гроза демонов. Воспеванию его доблестей и деяний посвящены 250 гимнов Ригведы.

Тенденция к «упорядочению мирового процесса» характеризует космологию эпохи Ригведы. Термином, обозначающим «принцип упорядоченности», служит «рита».

Ригведа демонстрирует качественно новую в истории индийской духовной жизни тенденцию – своего рода философское осмысление процессов в природе и обществе.

Песня «Познание» (Ригведа X, 71) принадлежит к позднему слою. Хотя она и открывается обращением к Брихаспати, богу – покровителю молитвы, жрецу и певцу, ее едва ли можно причислить к гимнам. Индийская комментаторская традиция связывает песню с проблемой познания, но действительной ее темой является тема певческой корпорации – содружества. В первых строфах рисуется мифический прототип земных содружеств – содружество древних риши («они» первой строфы, «мудрые», «семеро певцов»), которые сообща, в согласии сотворили Речь (собственной мыслью, дав затем имена вещам, или с помощью жертвоприношения, извлекши ее из изначальных слагателей гимнов и разделив «между многими», т. е. отдав людям). Дальнейшая разработка темы вводит мотивы избранности певцов и обычаев, царящих в содружествах. Священная Речь гимнов доступна не всем, только те, кто способен ее слышать, объединены в содружества. Но и среди певцов содружества не все одинаковы «по порывам духа», т. е. не все в равной мере наделены даром импровизации. Содружество выставляет на состязание только сильных, отстраняя слабых и тех, кто со временем стал «неповоротлив». Между членами содружества должно царить согласие, победа одного из них приносит славу всем, дары, выигранные им в состязании, принадлежат всем. Песня «Познание» печатается в переводе, выполненном Т. Я. Елизаренковой и почерпнутом из книги: Литература Древнего Востока. Иран, Индия, Китай. Тексты. M., 1984.

ПОЗНАНИЕ

О Брихаспати, первое начало Речи [возникло],

Когда они пришли в действие, давая имена [вещам].

Что было у них лучшего, незапятнанного, —

Что было скрыто в них, стало проявленным с помощью любви.

Когда мудрые мыслью создали Речь, —

Просеивая [ее], как зерно – ситом, —

Тогда друзья познали содружества.

Их священный знак нанесен на Речь.

С помощью жертвы пошли они по следу Речи.

Они обнаружили ее, вошедшую в слагателей гимнов.

Принеся ее, они разделили [ее] между многими.

Семеро певцов вместе приветствовали ее криками.

Кто-то, глядя, не видит Речь, —

Кто-то, слушая, не слышит ее.

А кому-то она отдает [свое] тело, —

Как страстная жена в прекрасном наряде – [своему] мужу.

Говорят, что кто-то стал неповоротливым – и ожиревшим в содружестве.

Его не посылают больше на состязания.

Этот живет пустым обманом:

Он слышал Речь, не приносящую ни плодов, ни цветов.

Кто бросил в беде друга-единомышленника, —

Нет тому права на Речь! —

Что он и слышит, втуне слышит:

Он не узнал пути благого деяния!

Друзья, имеющие глаза [и] имеющие уши, —

Бывают [все же] неодинаковыми по порывам духа.

Одни выглядят как пруды, [где вода] до рта [или] до плеч, —

Другие же – как пруды для омовения.

Когда брахманы [как] друзья вместе приносят жертву, —

А в сердце отточены порывы духа, —

То кого-то умышленно оставляют позади, —

Другие же – чьи молитвы вызывают хвалу – выступают вперед.

Кто не движется ни близко, ни далеко, —

[Кто] не [настоящие] брахманы, не приготавливающие сому, —

Те, плохо владея Речью, —

Ткут по утке́ [негодную] тряпку, не сознавая [этого].

Все товарищи радуются за друга, —

Пришедшего со славой, победителя в поединке.

Он спасает их от греха, добывает им питание.

Он был должным образом выпущен на состязание.

Кто-то сидит, расцвечивая цветок гимна, —

Кто-то поет мелодию к [стихам] шаквари.

Кто-то – брахман – возглашает знание сути [вещей],

Кто-то измеряет меру жертвоприношения.

Из Атхарваведы

Атхарваведа – последняя из четырех самхит. По мнению ряда ученых, она была оформлена позже трех первых самхит и может служить источником для изучения эволюции философских и религиозных идей на протяжении первого периода создания ведической литературы.

Основное содержание Атхарваведы – связанные с «исцелением» (врачеванием) заклинания, ворожба, колдовство и т. п., а также правила лечения травами многочисленных болезней (начала древнеиндийской медицины).

В приведенном ниже отрывке гимна получает дальнейшее развитие упоминаемая в Ригведе идея (миф) о «вселенском» человеке – пуруше, из которого произошла вся Вселенная, все прошлое, настоящее и будущее. Авторов гимна из Атхарваведы интересует вопрос происхождения уже не «всего сущего» из пуруши, но самого пуруши: кто его создал, откуда у него все те качества и свойства, которыми он обладает?

Фрагмент гимна печатается в переводе В. П. Гришунина по изданию: Древнеиндийская философия. Начальный период. M., 1972.

[Пуруша] Атхарваведа Х, 2

1. Кто создал пятки пуруши? Кто – мясо? Кто – лодыжки? Кто – красивые пальцы? Кто – отверстия? Кто – части тела, что посредине? Кто – опору?

4. Сколько богов? Кто из них сотворил грудь и спину пуруши? Кто [соединил] грудь и тело? Кто [создал] локти? Кто – плечи? Кто – ребра?

5. Кто приставил к телу его руки, дабы [пуруша] мог совершать действия? Кто этот бог, приставивший плечи к туловищу?

8. Кто этот первый из многих, вознесшийся на небо, [создавший] мозг, лоб, затылок, череп над челюстями пуруши? Кто этот бог?

9. Приятное и неприятное, сон, страх, утомление, радость и блаженство – откуда это у сильного пуруши?

10. Страдания, нужда, гибель, незнание – откуда они у пуруши? Успех, благо, удача, богатство, знание – откуда?

12. Кто дал ему облик? Кто – рост, имя, движение? Кто [наделил] способностью различать? Кто дал ноги пуруше?

13. Кто вложил в него дыхание? Кто – апану, вьяну, саману? Кто этот бог, вложивший их в пурушу?

14. Кто этот бог, научивший пурушу жертвоприношениям? Кто [наделил] его правдой и неправдой? Откуда смерть? Откуда бессмертие?

15. Кто одел его? Кто предопределил его жизнь? Кто дал ему силу? Кто предопределил его скорость?

16. Чем разлил он воды? Чем сделал он день ясным? Чем зажег зарю? Чем создал вечер?

17. Кто вложил в него семя для продолжения рода? Кто сделал его проницательным? Кто дал ему речь и телодвижения?

18. Чем окутал он эту землю? Чем очертил он небо? Чем [подчинил он] горы [своей] мощи? Чем [определил он] поступки, этот пуруша?

19. Каков он, следуя Парджанье? Каков он, [следуя] мудрому Соме?

Каков он, совершая жертвоприношения и [следуя] вере? Кто вложил в него мысль?

20. Каков он, становясь знатоком Вед? Каков он, этот пуруша, постигая высшее божество? Каков он, [постигая] Агни? Каков он, измеряя год?

Брахманы

Из Шатапатха-брахманы

Шатапатха-брахмана – один из самых интересных с точки зрения философии сборников брахман. Что собой представляет человек? Из чего он состоит? Что главное в нем? Какие из чувств приносят человеку наиболее достоверные (истинные) сведения об окружающем его мире – зрение или слух? А может быть, не то и не другое, а мысль? – таковы вопросы, интересующие авторов этого сборника. Интересны высказывания о связи между мыслью и словом (I, 4), между мыслью и чувствами человека (X, 3).

Чувственный процесс и мышление, согласно авторам Шатапатха-брахманы, имеет общую основу – дыхание (X, 3). В этой связи говорится об атмане как о сущности («душе») человека, и не только человека, но и всякого предмета или явления вообще. Каждое возникшее («созданное») явление природы «ищет свой атман», т. е. обретает со временем свою определенность и занимает подобающее ему место среди других явлений природы, и только после этого становится «явным, более ясно выраженным, с более четким обликом». Позднее, в упанишадах, атман трактуется как абсолютное тело или как абсолютная душа.

В отрывке «Мысль как первоначало» (X, 5) авторы возвращаются к теме гимна Насадия (Ригведа, X, 129) – о природе первоначала («Тогда не было ни сущего, ни несущего»). Однако если в Ригведе началом всех начал считается недифференцированное первовещество, то в Шатапатха-брахмане таким началом объявляется мысль. Мысль здесь рассматривается как своего рода потенция, возможность, а реальный мир, природа есть то состояние, когда мысль обретает четкий облик, или, выражаясь современным языком, есть реализованная возможность.

Отрывки «Правда и ложь» (II, 2), «Истинное и неистинное» (XI, 5) позволяют некоторым образом проследить становление этических категорий. Весьма характерна тенденция противопоставления «истинного» и «неистинного», «добра» и «зла» и т. д. Боги – носители истинного, асуры (демоны) – носители неистинного. Любопытна мысль о том, что люди правдивые и честные, как правило, «слабее и беднее» людей лживых и нечестных, хотя в конечном счете тот, кто «намеренно говорит истинное», торжествует, а тот, кто говорит неистинное, терпит поражение. Этот нравственный принцип получит свое дальнейшее развитие в упанишадах.

Отрывки «О возникновении всего из несущего» (VI, 1), «Вода как первоначало» (XI, 1) и «Брахман» (XI, 2) подтверждают положение о том, что брахманы, являясь результатом творчества различных авторов, содержат в себе зачатки двух основных философских направлений – материалистического и идеалистического.

Согласно одному из названных текстов (VI, 1), первоначало не имело какой-либо конкретной формы существования и в этом смысле было «несущим» (асат). Однако оно не было абсолютной пустотой, ибо «дышало», обладало различного рода «желаниями» и даже было наделено мудростью («это несущее было вначале риши»). Здесь же упоминается и Праджапати как сила, возникшая из «несущего» и являющаяся творцом (или «размножающаяся» в виде) конкретных форм существования. Праджапати создал Брахмана, «опору Вселенной». Согласно другому отрывку (XI, 1), первоначалом всего сущего является вода. Из воды возникло «золотое яйцо». Из яйца – Праджапати. Праджапати породил землю, пространство, небо, времена года, асуров и т. д. Авторы третьего текста (XI, 2) полагают, что «Брахманом был вначале этот [мир]». Брахман создал богов и т. д. Таким образом, в приведенных отрывках Брахман рассматривается не только как изначальная форма организации всего существующего (своего рода «вселенская община»), но и как творческая, созидающая сила.

Большой интерес представляет отрывок «Вайшванара» (X, 6). Он был составлен, повидимому, в тот период, когда древние индийцы переходили от изучения объектов природы к изучению самого человека. Вайшванара – это то, что дано людям; то, что составляет основу жизни человека; то, благодаря чему человек существует.

Вайшванара – это не только земля, вода, пространство, ветер, солнце, небо, но и глаза человека, его рот, дыхание и т. д. Авторы этого отрывка хотят разобраться в том, что́ существенно для жизни человека. Они еще не ставят перед собой такой задачи, как познание сущности человека.

Эту задачу древнеиндийские мыслители попытаются решить позднее, в упанишадах.

Фрагменты из Шатапатха-брахманы печатаются в переводе В. В. Шеворошкина по изданию: Древнеиндийская философия. Начальный период. M., 1972.

1. [ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП]

Шатапатха-брахмана, I,

1

1. Утром Ману принесли воды для умывания рук, так же как и теперь приносят воду для умывания рук. Когда он умывался, в его руки попала рыба.

2. Она сказала ему: «Позаботься обо мне, и я тебя спасу». – «От чего же ты спасешь меня?» – «Потоп унесет вое живое. От потопа я спасу тебя.» – «Как же я должен заботиться о тебе?»

3. Она сказала: «Пока мы маленькие, нам грозит много опасностей. Рыбы пожирают друг друга. Помести меня сначала в горшок, и если я стану затем слишком большой для него, то вырой яму и помести меня в нее. Если я стану и для нее слишком большой, то отнеси меня в море, ибо тогда я буду вне опасности».

4. Скоро она стала большой рыбой: она росла быстро. «В такое-то время будет потоп, тогда построй корабль. Когда потоп начнется, взойди на корабль. Тогда я спасу тебя.»

5. Позаботившись о ней так, как она ему сказала, он отнес ее в море. В год, указанный ему рыбой, он построил корабль. Когда начался потоп, он взошел на корабль, приплыла рыба, и он привязал канат корабля к рогу рыбы. Она быстро поплыла к этой северной горе.

6. Она сказала: «Я спасла тебя. Привяжи корабль к дереву, дабы не унесла тебя вода, хотя ты находишься на горе.

Когда вода сойдет, спустись вниз [с горы]». [Когда вода сошла], он спустился вниз с северной горы, поэтому она называется Манопавасапарна. В потопе погибло все живое, а Ману остался один в живых.

7. Он жил, молясь и постясь, желая иметь потомство. Для этого он совершил жертвоприношение пака: ложкой бросил он в воду топленое масло, кислое молоко, сметану и творог. Через год из [всего] этого возникла женщина.

Она появилась плотной, с нее постоянно капало молоко, с ней повстречались Митра и Варуна.

2. [ЗРЕНИЕ И СЛУХ]

Шатапатха-брахмана, I, 3, 1

27. Истинное – это зрение. Ведь истинное поистине зрение. Поэтому, если бы пришли сейчас двое спорящих, [говоря]: «Я видел [это]!» – «Я слышал [это]!», – то именно тому, кто сказал: «Я видел [это]!», – поверили бы мы…

3. [МЫСЛЬ И РЕЧЬ]

Шатапатха-брахмана, I, 4, 4

1. Поистине разжигали этот огонь: «На разожженном [огне] хочу я совершить жертвоприношение богам!». В него бросают эти две первые жертвы, [посвященные] мысли и речи. Именно мысль и речь, подобно упряжке, доставляют жертву богам.

2. Посредством того, что совершают [при жертвоприношении] молча, мысль доставляет жертву богам. Посредством того, что совершают, произнося слова, речь доставляет жертву богам. Поистине совершается и то и другое. Этим поистине насыщают их обеих, говоря: «Насыщенные, удовлетворенные, да доставят они обе жертву богам».

Шатапатха-брахмана, I, 4, 5

8. Далее о том, как мысль и речь говорили: «Я хороша». Поистине мысль и речь сказали: «Я хороша!».

9. Мысль сказала: «Я лучше тебя. Ведь не говоришь ты того, что не достигнуто мною. Так как ты подражаешь мне, следуешь мне, я лучше тебя!».

10. Затем речь сказала: «Я лучше тебя. Ведь то, что знаешь ты, делаю я известным, делаю я понятным».

11. Обе они пошли к Праджапати за решением. Он, Праджапати, вслед за мыслью сказал: «Поистине мысль лучше тебя. Поистине ты подражаешь мысли, следуешь ей. Поистине худший подражает лучшему, следует ему».

4. [ПРАВДА И ЛОЖЬ]

Шатапатха-брахмана, II, 2, 2

18. Поистине они, эти праны, – огни. Прана и апана суть огни Ахавания и Гархапатья, вьяна – это огонь Анвахарьяпачана.

19. Поистине служение этому огню – правда. Тот, кто говорит правду, подобен тому, кто изливает топленое масло на зажженный жертвенный огонь. Так воспламеняет он этот огонь. Жар его все усиливается. С каждым днем он становится более сильным. Далее. Тот, кто говорит неправду, подобен тому, кто изливает воду на жертвенный огонь. Так тушит он его. Жар его все уменьшается. Он ослабевает изо дня в день. Поистине до́лжно поэтому говорить лишь правду.

5. [МЫСЛЬ И ПРАНЫ]

Шатапатха-брахмана, III, 2, 2

13. Поистине эти праны возникли из мысли, связаны с мыслью, быстры в решениях. Поистине Агни есть речь, Митра и Варуна – прана и апана, солнце – зрение, Вишвадева – слух. Поистине в этих божествах совершено это жертвоприношение.

6. [МЫСЛЬ И РЕЧЬ]

Шатапатха-брахмана, III, 2, 4

11. Поистине мыслью направляется речь. Поистине эта мысль предшествует речи: «Говори так! Не говори этого!». Невнятной стала бы речь, если бы не было мысли. Поэтому говорят: «[Речь] направляется мыслью».

7. [РЕЧЬ]

Шатапатха-брахмана, IV, 1, 3

16. Та четверть – высказанная речь людей. Далее, та четверть – невысказанная речь животных. Далее, та четверть – невысказанная речь птиц. Далее, та четверть – невысказанная речь пресмыкающихся.

8. [ЧЬЯВАНА]

Шатапатха-брахмана, IV, 1, 5

1. …Поистине там, где Бхригу или Ангирасы достигли небесного мира, был оставлен Чьявана, потомок Бхаргавов, или Чьявана, потомок Ангирасов, старый, с обликом призрака.

2. Шарьята, потомок Ману, странствовал там со своим родом. Он расположился по соседству. Его сыновья, играя, забросали этого старика с обликом призрака комьями земли, думая, что он бесполезен.

3. Он разгневался на людей Шарьяты. Он сеял раздор между ними. Отец боролся против сына, брат – против брата.

4. Шарьята размышлял: «Что сделал я такое, что привело к этому?». Он созвал коровьих и овечьих пастухов и спросил.

5. Он спросил: «Кто из вас что видел сейчас?». Они ответили: «Лишь этот человек, старый, с обликом призрака, лежит здесь. Мальчики забросали его комьями земли, думая, что он бесполезен». Он понял: «Поистине это Чьявана!».

6. Он взял повозку, посадил на нее Суканью, свою дочь, и отправился в путь. Он прибыл туда, где находился риши.

7. И сказал он: «Поклон тебе, риши! Я причинил тебе вред, не ведая того. Вот Суканья. Ее даю я тебе в возмещение. Пусть воцарится в роду моем единодушие». Поистине с этого мгновения воцарилось единодушие в его роду. Он, Шарьята, потомок Ману, в то же мгновение поднялся и пошел прочь, сказав: «В другой раз я не причиню [ему] вреда».

8. Поистине странствовали там оба Ашвина, врачуя». Оба они пришли к Суканье. Они пожелали совокупиться с ней. Она не согласилась.

9. И сказали они оба: «Суканья! Почему лежишь ты возле этого старика с обликом призрака? Иди с нами». Она ответила: «Меня отдал ему отец, и я не оставлю его, пока он жив». Об этом узнал этот риши.

10. Он спросил: «Суканья! Что сказали тебе эти двое?». Она поведала ему это. Услышав ответ, он сказал: «Если они еще раз скажут тебе это, ты должна сказать: вы оба как бы недостаточно хороши, как бы недостаточно совершенны, и все же вы порицаете моего мужа. – Если они спросят тебя: почему мы не хороши, почему не совершенны? – Ты должна ответить: сделайте вновь молодым моего мужа, тогда я скажу вам это». Оба они вновь пришли к ней. Именно это она им сказала.

11. Она сказала: «Поистине вы как бы недостаточно хороши, как бы недостаточно совершенны, и все же вы порицаете моего мужа». Они спросили: «Почему мы не хороши, почему не совершенны?». Она ответила: «Сделайте вновь молодым моего мужа, и тогда я скажу вам это».

12. Они оба сказали: «К этому пруду отведи его. Какой возраст он пожелает, с таким и выйдет он оттуда». Она привела его к этому пруду. Какой возраст он пожелал, с таким он и вышел оттуда.

13. Они оба спросили: «Суканья! Почему мы не хороши, почему не совершенны?». Им ответил сам риши: «Те боги совершают жертвоприношение на Курукшетре. Они не допускают вас к жертвоприношению. Поэтому вы не хороши, поэтому вы не совершенны». В то же мгновение оба Ашвина пошли прочь. К богам, совершавшим жертвоприношение, пришли они тогда, когда пели песнь Бахишпавамана.