Текст книги "Антология мировой философии. Древний Восток"

14. И сказали они оба: «Пригласите нас!». Боги сказали: «Мы не пригласим вас. Вы долго странствовали среди людей, врачуя».

15. Они оба сказали: «Поистине вы приносите обезглавленную жертву». – «Как обезглавленную?» – «Пригласите нас, тогда мы скажем вам это.» – «Да будет так!» Они пригласили их обоих. Для них обоих совершили они возлияние Ашвинов. Оба они стали жрецами адхварью при жертвоприношении. Оба они приставили к жертве голову. О том, как они приставили к жертве голову, говорится в брахмане дивакритьев. Потому это возлияние и совершается, когда поют песнь Бахишпавамана. Когда пели песнь Бахишпавамана, пришли они оба туда.

9. [МЫСЛЬ И РЕЧЬ]

Шатапатха-брахмана, IV, 6, 7

5. Поистине риги и саман суть речь. Поистине яджус есть мысль. Там, где была речь, все совершалось, все познавалось. Далее: там, где была [лишь] мысль, ничего не совершалось, не познавалось. Поистине не понимают того, кто мыслит мыслью, [но не говорит].

6. Эти боги обратились к речи: «Иди, делай это известным!». Она спросила: «Что будет мне дано за это?» – «То, что обычно приносится в жертву во время жертвоприношения с возгласом “сваха”, но без возгласа “вашат” – твое.» Поэтому то, что обычно приносится в жертву во время жертвоприношения с возгласом «сваха», но без возгласа «вашат», достается речи. Она пошла. Она делала это известным, говоря: «Делай это! Делай это!».

10. [О ВОЗНИКНОВЕНИИ ВСЕГО ИЗ НЕСУЩЕГО]

Шатапатха-брахмана, VI, 1, 1

1. Поистине несущим было вначале [все] это. Поэтому и спрашивают: «Чем было это несущее?». Это несущее было вначале риши. Поэтому и спрашивают: «Кем были эти риши?». Поистине риши – это праны. Так как они до этого, желая этого, были изранены усилиями и тапасом, они – риши.

2. Дыхание в середине [тела] поистине есть Индра. Он воспламеняет эти праны в середине силою. Так как он воспламеняет, он – Индха. Поистине он Индха. Его называют Индрой тайно, ибо боги любят неявное. Они, воспламенившись, создали из себя семерых разных пуруш.

3. Они сказали: «Поистине не сможем мы, будучи такими, размножаться. Мы сделаем из этих семерых пуруш одного-единственного пурушу». Они сделали из этих семерых пуруш одного-единственного пурушу. В то, что выше пупа, превратили они двоих, в то, что ниже пупа, – двоих, одного пурушу [превратили они] в один бок, одного – в другой, один был опорой.

8. Этот пуруша, Праджапати, пожелал: «Я хочу стать больше, я хочу размножиться». Он прилагал усилия, предавался тапасу. Приложив усилия, предавшись тапасу, он первым создал Брахмана, [это] поистине троякое знание. Тот стал его опорой. Поэтому говорят: «Брахман – опора вселенной». Поэтому тот, кто повторяет [эти] слова, обретает опору. Ибо опора есть то, что есть Брахман. Имея опорой Брахмана, он предается тапасу.

9. Он создал воды. Из речи, которая есть вселенная, была создана его речь. Она достигла всего этого. Так как она достигла, она – вода. Так как она покрыла, она – вода.

10. Он пожелал: «Я хочу родиться из этих вод!». С этим трояким знанием он вступил в воды. Из этого возникло яйцо. Он коснулся его, сказав: «Да будет! Да будет, да будет больше!». Поистине так сказал он. Поистине из этого первым был создан Брахман, это поистине троякое знание. Поэтому говорят: «Брахман – перворожденное этой вселенной!». Брахман поистине был раньше создан из этого пуруши. Он был создан в виде его уст. Поэтому говорят о знатоке: «Он подобен огню». Ибо уста огня суть то, что есть Брахман.

11. Далее. Зародыш внутри был создан в виде Агри. Он есть Агри, ибо он был создан как начало этой вселенной. Поистине он – Агри, и называют его Агни тайно. Ибо боги любят неявное. Далее, то, что скопилось там в виде слезы, стало Ашру. Это поистине Ашру, и называют его Ашва тайно. Ибо боги любят неявное. Далее. То, что как бы кричало, стало ослом. Далее. Тот сок, которым была смазана скорлупа яйца, стало козой. Далее. То, что было скорлупой, стало землей.

12. Он пожелал: «Я хочу породить эту [землю] из этих вод, возвышаясь над ними!». Размяв ее, бросил он ее в воды. Сок, вытекший из нее, стал черепахой. Далее. То, что брызнуло вверх, стало тем, что там наверху возникает из вод, возвышаясь над ними. Она выделилась позднее, следуя водам. Все это приняло один-единственный облик – [облик] вод.

13. Он пожелал: «Да будет теперь [земля], да родится она!». Он прилагал усилия, предавался тапасу. Приложив усилия, предавшись тапасу, он создал пену. Он знал: «Поистине этот облик – нечто другое. Поистине возрастает он. Я хочу приложить усилия». Приложив усилия, предавшись тапасу, он создал глину, высохший ил, солончаковую почву, песчаную почву, кремень, скалы, руду, золото, травы, деревья. Этим покрыл он эту землю.

14. Они – эти девять творений. Земля была создана, поэтому говорят: «Тройственен огонь». Ибо она огонь. Ибо для нее разводят огонь.

15. Поистине эта земля стала опорой. Поэтому она стала бхуми. Он распростер ее. Она стала притхиви. Полагая, что она цельная, совершенная, она стала петь. Так как она пела, она гаятри. Поистине говорят: «Огонь на ее спине, он полагал, что он цельный, совершенный, он пел. Поэтому он Агни гаятри». Поэтому тот, кто полагает, что он цельный, совершенный, тот поистине поет или радуется пению.

11. [ДЫХАНИЕ, ПИЩА, СИЛА]

Шатапатха-брахмана, VII, 5, 1

16. Так как поистине кладут [на алтарь] то, что называется «ступой и пестом», из Праджапати, ослабевшего, из его средины, пожелало выйти дыхание. Он схватил его пищей. Поэтому дыхание схватывается пищей. Ведь тот, кто поглощает пищу, дышит.

17. Когда было схвачено дыхание, из него пожелала выйти пища. Он схватил ее дыханием. Поэтому пища схватывается дыханием. Ведь тот, кто дышит, поглощает пищу.

18. Когда они оба были схвачены, из него пожелала выйти сила. Он схватил ее ими обоими. Поэтому сила схватывается ими обоими. Ведь тот, кто поглощает пищу, тот дышит, тот набирается силы.

19. Когда была схвачена сила, из него пожелали выйти эти двое. Их обоих схватил он силою. Поэтому оба они схватываются силою. Ведь тот, кто набирается силы, тот дышит, тот поглощает пищу.

20. Они схватываются друг другом. Когда он схватил их друг другом, он повелел им достичь [его атмана]. Следуя этой достигающей его пище, его достигли все боги. Ведь благодаря пище живет все это.

12. [О ПОЗНАНИИ «ОГНЕЙ»]

Шатапатха-брахмана, X, 3, 3

1. Дхира, сын Шатапарни, приблизился к Махашале, сыну Джабалы. Его спросил он: «Что́ познав, приблизился ты ко мне?» – «Огонь познал я.» – «Какой огонь познал ты?» – «Речь.» – «Каким становится тот, кто познал этот огонь?» – «Способным говорить становится тот, – ответил он, – речь не покидает его.»

2. «Ты познал огонь, – сказал он. – Что́ познав, приблизился ты ко мне?» – «Огонь познал я.» – «Какой огонь познал ты?» – «Зрение.» – «Каким становится тот, кто познал этот огонь?» – «Способным видеть становится тот, – ответил он, – зрение не покидает его.»

3. «Ты познал огонь, – сказал он. – Что́ познав, приблизился ты ко мне?» – «Огонь познал я.» – «Какой огонь познал ты?» – «Мысль.» – «Каким становится тот, кто познал этот огонь?» – «Способным мыслить становится тот, – ответил он, – мысль не покидает его.»

4. «Ты познал огонь, – сказал он. – Что́ познав, приблизился ты ко мне?» – «Огонь познал я.» – «Какой огонь познал ты?» – «Слух.» – «Каким становится тот, кто познал этот огонь?» – «Способным слышать становится тот, – ответил он. – Слух не покидает его.»

5. «Ты познал огонь, – сказал он. – Что́ познав, приблизился ты ко мне?» – «Огонь познал я.» – «Какой огонь познал ты?» – «Огонь, который есть все это, познал я.» Когда это было сказано, вниз спустился он, сказав: «Обучи же этому огню!».

6. Он сказал: «Поистине дыхание есть этот огонь. Поистине, когда человек засыпает, в дыхание входит речь, в дыхание – зрение, в дыхание – мысль, в дыхание – слух. Когда он просыпается, они вновь рождаются из дыхания. Это в отношении атмана.

7. Далее в отношении божеств. Поистине эта речь – огонь. Это зрение – то солнце. Эта мысль – та луна. Этот слух – эти страны света. Это дыхание – этот ветер, веющий в этом мире.

8. Поистине, когда огонь следует [своим путем], он входит в ветер. Потому и говорят об этом: «Это развеялось». Ибо вслед за ветром развевается он. Когда заходит солнце, оно входит в ветер, в ветер входит луна. На ветер опираются все страны света. Поистине они вновь рождаются из ветра. Когда тот, кто знает это, уходит из этого мира, его речь входит в огонь, его зрение – в солнце, его мысль – в луну, его слух – в страны света, его дыхание – в ветер. Став этим, став среди них тем божеством, коим он всегда желал стать, он уходит прочь».

13. [АТМАНЫ ГОДА]

Шатапатха-брахмана, X, 4, 2

1. Поистине год – это Праджапати, огонь; владыка Сома – луна. Он раскрыл свой атман Яджнявачасу, потомку Раджастамбы: «Сколько существует моих огней, столько существует моих кирпичей [в алтаре]».

2. Поистине у этого Праджапати, у этого года, семьсот двадцать огней – дней и ночей; они – кирпичи: триста шестьдесят «облицовочных» и триста шестьдесят, сопутствуемых жертвенными заклинаниями. Этот год, этот Праджапати, создал все творения с дыханием и без дыхания, и тех и других, богов и людей. Создав все творения, он полагал, что стал как бы пустым. Он боялся смерти.

3. Он размышлял: «Как мне снова поместить все эти творения в мой атман, снова вложить в мой атман? Как мне вновь стать атманом всех этих существ?».

4. Он разделил свой атман на две части – триста шестьдесят кирпичей достались одному [атману], столько же другому. Он не достиг [своей цели].

5. Он создал себе три атмана. Трижды восемьдесят кирпичей достались каждому. Он, однако, не достиг [своей цели].

6. Он создал себе четыре атмана, имеющих по сто восемьдесят кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели].

7. Он создал себе пять атманов, имеющих по сто сорок четыре кирпича. Он, однако, не достиг [своей цели].

8. Он создал себе шесть атманов, имеющих по сто двадцать кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] на семь частей.

9. Он создал себе восемь атманов, имеющих по девяносто кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели].

10. Он создал себе девять атманов, имеющих по восемьдесят кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели].

11. Он создал себе десять атманов, имеющих по семьдесят два кирпича. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] на одиннадцать частей.

12. Он создал себе двенадцать атманов, имеющих по шестьдесят кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] ни на тринадцать, ни на четырнадцать частей.

13. Он создал себе пятнадцать атманов, имеющих по сорок восемь кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели].

14. Он создал себе шестнадцать атманов, имеющих по сорок пять кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] на семнадцать частей.

15. Он создал себе восемнадцать атманов, имеющих по сорок кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] на девятнадцать частей.

16. Он создал себе двадцать атманов, имеющих по тридцать шесть кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] ни на двадцать одну часть, ни на двадцать две, ни на двадцать три части.

17. Он создал себе двадцать четыре атмана, имеющих по тридцать кирпичей. Он остановился на пятнадцатом изменении. Так как он остановился на пятнадцатом изменении, существует пятнадцать обликов прибывающей, пятнадцать – убывающей [луны].

18. И так как он создал себе двадцать четыре атмана, год содержит двадцать четыре полумесяца…

14. [МЫСЛЬ КАК ПЕРВОНАЧАЛО]

Шатапатха-брахмана, X, 5, 3

1. Поистине вначале это как бы не было ни несущим, ни сущим. Вначале это поистине как бы было и как бы не было. Это было лишь мыслью.

2. Поэтому мудрецом сказано: «Не было тогда ни несущего, ни сущего». Ибо мысль как бы не есть ни сущая, ни несущая.

3. Она, мысль, будучи созданной, пожелала стать явной, более ясно выраженной, с более четким обликом. Она искала атман. Она предалась тапасу. Она обрела четкий облик. Она увидела тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из мысли, сложенные мыслью. Они были разожжены лишь мыслью, сложены мыслью. Мыслью совершались на них жертвоприношения, посредством мысли пели они, посредством мысли воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одной лишь мыслью в них, состоящих из мысли, сложенных мыслью, в виде [жертвоприношения], состоящего из мысли. Сообразно с этим то, что эти существа мыслят обычно мыслью, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание мысли, столь велико творение мысли в отдельном, столь велика мысль. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

4. Эта мысль создала речь. Она, речь, будучи созданной, пожелала стать явной, более ясно выраженной, с более четким обликом. Она искала атман. Она предалась тапасу. Она обрела четкий облик. Она увидела тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из речи, сложенные речью. Они были разожжены лишь речью, сложены речью. Речью совершались на них жертвоприношения, посредством речи пели они, посредством речи воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одной лишь речью в них, состоящих из речи, сложенных речью, в виде [жертвоприношения], состоящего из речи. Сообразно с этим то, что эти существа высказывают обычно речью, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание речи, столь велико творение речи в отдельном, столь велика речь. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

5. Эта речь создала дыхание. Оно, дыхание, будучи созданным, пожелало стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Оно искало атман. Оно предалось тапасу. Оно обрело четкий облик. Оно увидело тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из дыхания, сложенные дыханием. Они были разожжены лишь дыханием, сложены дыханием. Дыханием совершались на них жертвоприношения, посредством дыхания пели они, посредством дыхания воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь дыханием в них, состоящих из дыхания, сложенных дыханием, в виде [жертвоприношения], состоящего из дыхания. Сообразно с этим то, что эти существа дышат обычно дыханием, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание дыхания, столь велико творение дыхания в отдельном, столь велико дыхание. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

6. Это дыхание создало зрение. Оно, зрение, будучи созданным, пожелало стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Оно искало атман. Оно предалось тапасу. Оно обрело четкий облик. Оно увидело тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из зрения, сложенные зрением. Они были разожжены лишь зрением, сложены зрением. Зрением совершались на них жертвоприношения, посредством зрения пели они, посредством зрения воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь зрением в них, состоящих из зрения, сложенных зрением, в виде [жертвоприношения], состоящего из зрения. Сообразно с этим то, что эти существа видят обычно глазами, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание зрения, столь велико творение зрения в отдельном, столь велико зрение. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

7. Это зрение создало слух. Он, слух, будучи созданным, пожелал стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Он искал атман. Он предался тапасу. Он обрел четкий облик. Он увидел тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из слуха, сложенные слухом. Они были разожжены лишь слухом, сложены слухом. Слухом совершались на них жертвоприношения, посредством слуха пели они, посредством слуха воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь слухом в них, состоящих из слуха, сложенных слухом, в виде [жертвоприношения], состоящего из слуха. Сообразно с этим то, что эти существа слышат обычно ушами, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание слуха, столь велико творение слуха в отдельном, столь велик слух. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

8. Этот слух создал действие. Оно обрело четкий облик [и стало] пранами, их сплетением, телом, состоящим из пищи. Поистине несовершенно действие без пран, точно так же поистине несовершенны праны без действия.

9. Это действие, будучи созданным, пожелало стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Оно искало атман. Оно предалось тапасу. Оно обрело четкий облик. Оно увидело тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из действия, сложенные действием. Они были разожжены действием, сложены действием. Действием совершались на них жертвоприношения, посредством действия пели они, посредством действия воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь действием в них, состоящих из действия, сложенных действием, в виде [жертвоприношения], состоящего из действия. Сообразно с этим то, что эти существа совершают обычно действием, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание действия, столь велико творение действия в отдельном, столь велико действие. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

10. Это действие создало огонь. Поистине огонь – более явный, чем действие. Ибо действием создают его, действием зажигают его.

11. Этот огонь, будучи созданным, пожелал стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Он искал атман. Он предался тапасу. Он обрел четкий облик. Он увидел тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из огня, сложенные огнем. Они были разожжены огнем, сложены огнем. Огнем совершались на них жертвоприношения, посредством огня пели они, посредством огня воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь огнем в них, состоящих из огня, сложенных огнем, в виде [жертвоприношения], состоящего из огня. Сообразно с этим то, что эти существа излучают обычно огнем, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание огня, столь велико творение огня в отдельном, столь велик огонь. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

12. Они же, эти огни, поистине разводятся знанием. Оно, знание, будучи созданным, пожелало стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Оно искало атман. Оно предалось тапасу. Оно обрело четкий облик. Оно увидело тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из знания, сложенные знанием. Они были разожжены знанием, сложены знанием. Знанием совершались на них жертвоприношения, посредством знания пели они, посредством знания воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь знанием в них, состоящих из знания, сложенных знанием, в виде [жертвоприношения], состоящего из знания. Сообразно с этим то, что эти существа познают обычно с помощью знания, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание знания, столь велико творение знания в отдельном, столь велико знание. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велико было то прежнее [знание]. Лишь посредством знания складываются они для того, кто знает это.

15. [ВАЙШВАНАРА]

Шатапатха-брахмана, X, 6, 1

1. Затем собрались у Аруны, сына Упавеши, Сатьяяджня, сын Пулуши, Махашала, сын Джабалы, Будила, сын Ашватарашвы, Индрадьюмна, сын Бхаллави, Джана, сын Шаркаракшьи. Они собрались из-за огня Вайшванары. Они разошлись в мнении о Вайшванаре.

2. Они сказали: «Поистине Ашвапати, правитель Кекая, знает Вайшванару. К нему мы пойдем». И пришли они к Ашвапати, правителю Кекая. Он дал каждому из них жилище, оказал каждому почести, принес для каждого в жертву тысячи [коров] в честь Сомы. А пришли они утром, не достигнув единодушия, с поленьями в руках: «Мы хотим [учиться] у тебя».

3. Он сказал: «Как же так! Ведь вы мужи сведущие, сыновья сведущих отцов». Они просили: «Ты, господин, знаешь Вайшванару. Расскажи нам о нем!». Он сказал: «Поистине я знаю Вайшванару. Положите поленья [в огонь]. Побудьте со мной».

4. Он спросил Аруну, сына Упавеши: «Потомок Готамы! Что, потвоему, есть Вайшванара?» – «Земля, о правитель!» – ответил тот. «Так», – сказал он. – Вайшванара поистине опора. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, эту опору. Поэтому потомство и скот твоя опора. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, эту опору, отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это поистине – обе ноги Вайшванары. Обе ноги отнялись бы у тебя, если бы ты не пришел. Или обе ноги стали как бы чужими для тебя, если бы ты не пришел.»

5. Затем он спросил Сатьяяджню, сына Пулуши: «Прачинайогья! Что́, потвоему, есть Вайшванара?» – «Во́ды, правитель!» – ответил тот. «Так, – сказал он, – Вайшванара поистине богатство. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, это богатство. Поэтому ты богат, благоденствуешь. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, это богатство, отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это поистине – мочевой пузырь Вайшванары. Мочевой пузырь покинул бы тебя, если бы ты не пришел. Или мочевой пузырь стал как бы чужим для тебя, если бы ты не пришел.»

6. Затем он спросил Махашалу, сына Джабалы: «Аупаманьява! Что́, потвоему, есть Вайшванара?» – «Пространство, о правитель!» – «Так, – сказал он, – Вайшванара поистине многоразличен. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, этого многоразличного. Поэтому многочисленно твое потомство, многочислен скот. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, этого многоразличного, отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это поистине – атман Вайшванары. Атман покинул бы тебя, если бы ты не пришел. Или атман стал как бы чужим для тебя, если бы ты не пришел.»

7. Затем он спросил Будилу, сына Ашватарашвы: «Ваягхрападья! Что́, потвоему, есть Вайшванара?» – «Ветер, о правитель!» – «Так, – сказал он, – у Вайшванары поистине особый путь. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, у которого особый путь. Поэтому ряды повозок движутся вслед за тобой. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, идущего особым путем, отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это поистине – дыхание Вайшванары. Дыхание покинуло бы тебя, если бы ты не пришел. Или дыхание стало как бы чужим для тебя, если бы ты не пришел.»

8. Затем спросил он Индрадьюмну, сына Бхаллави:

«Ваягхрападья! Что́, потвоему, есть Вайшванара?» – «Солнце, о правитель!» – «Так, – сказал он, – поистине солнце есть Вайшванара. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, обладающего светом возлияний [Сомы]. Поэтому он постоянно пребывает в твоих домах в виде возлияний, пищи и варева. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, обладающего светом возлияний [Сомы], отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это поистине – зрение Вайшванары. Зрение покинуло бы тебя, если бы ты не пришел. Или зрение стало как бы чужим для тебя, если бы ты не пришел.»

9. Затем он спросил Джану, сына Шаркаракшьи: «Саваяса! Что́, потвоему, есть Вайшванара?» – «Небо, о правитель!» – «Так, – сказал он, – Вайшванара поистине возвышается над [всем]. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, возвышающегося над [всем]. Поэтому ты возвышаешься над тебе подобными. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, возвышающегося над [всем], отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это поистине – голова Вайшванары. Голова покинула бы тебя, если бы ты не пришел. Или голова стала как бы чужой для тебя, если бы ты не пришел.»

10. Он сказал им: «Вы, каждый из которых в отдельности знает Вайшванару, поистине поглощаете пищу каждый в отдельности. Хорошо знакомые [вам] боги поистине стали как бы величиною в пядь. Я расскажу вам, как я их сделаю величиною в пядь».

11. Указав на голову, он сказал: «Поистине она возвышающийся над [всем], Вайшванара». Указав на оба глаза, он сказал: «Поистине они – обладающий светом возлияний [Сомы], Вайшванара». Указав на обе ноздри, он сказал: «Поистине они Вайшванара, у которого особый путь». Указав на полость рта, он сказал: «Поистине она – многоразличный, Вайшванара». Указав на влагу во рту, он сказал: «Поистине она – богатство, Вайшванара». Указав на челюсти, он сказал: «Поистине они – опора, Вайшванара». Он – огонь Вайшванара, пуруша. Тот, кто знает этот огонь Вайшванару, имеющего облик пуруши, имеющего опору внутри пуруши, тот отвращает от себя вторую смерть, тот достигает глубокой старости. И никакого вреда не наносит Вайшванара тому, кто говорит о нем.

16. [ШАНДИЛЬЯ[1]1
  Шандилья – один из авторов Шатапатха-брахманы.


[Закрыть]ОБ АТМАНЕ ЧЕЛОВЕКА]

Шатапатха-брахмана, X, 6, 3

1. «Истину до́лжно почитать как Брахмана. Ибо этот пуруша состоит из воли. Сколь сильна воля у того, кто покидает этот мир, столь же сильна воля у того, кто, покинув [этот мир], достигает того мира.

2. Пусть почитают этот, состоящий из мысли атман, чье тело – дыхание, чей облик – свет, чей атман – пространство, принимающий по желанию [различный] облик, быстрый, как мысль, истинно решительный, истинно мужественный, все обоняющий, все вкушающий, проникающий все страны света, достигающий этого мира, не имеющий речи, не имеющий намерений. Каково зерно риса, или ячменя, или пшена, или ядро зернышка пшена, таков и этот пуруша в атмане, состоящий из золота. Подобно свету, не [застланному] дымом, он больше неба, больше пространства, больше этой земли, больше всех существ. Он – атман дыхания. Он – мой атман. Я стану этим атманом, покинув этот мир. У того, кто знает это, не будет сомнений», – сказал Шандилья.

17. [ВОДА КАК ПЕРВОНАЧАЛО]

Шатапатха-брахмана, XI, 1, 6

1. Водами поистине было это вначале, лишь морем. Эти [воды] размышляли: «Как могли бы мы размножиться?». Они прилагали усилия, они предавались тапасу. После того как они предались тапасу, возникло золотое яйцо. Нерожденным был тогда год. Это золотое яйцо плавало столько времени, сколько длится год.

2. Из него возник через год человек. Это был Праджапати. Поэтому именно через год рождает женщина, или корова, или лошадь; ибо через год родился Праджапати. Он пробил это золотое яйцо. Не было тогда никакой опоры. И плавало это золотое яйцо, пока длилось время одного года, пока оно несло его.

3. Через год он пожелал говорить. Он сказал: «Бхух» – и возникла эта земля. Он сказал: «Бхувах» – и возникло это воздушное пространство. Он сказал: «Свах» – и возникло то небо. Поэтому ровно через год ребенок поистине испытывает желание говорить, ибо через год пожелал говорить Праджапати.

4. Он, Праджапати, впервые заговорив, поистине произносил лишь односложные и двусложные [слова]. Поэтому ребенок, впервые заговорив, произносит лишь односложные и двусложные [слова].

5. Поистине они, эти [три слова], состоят из пяти слогов. Он сделал их пятью временами года. Они – эти пять времен года. Он, Праджапати, через год поднялся над этими мирами, возникшими таким образом. Поэтому ребенок поистине стремится выпрямиться ровно через год, ибо через год поднялся Праджапати.

6. Он родился имеющим тысячелетнюю жизнь. Подобно тому как взирают на [противоположный] берег реки, он взирал на [противоположный] берег своей жизни.

7. Он странствовал повсюду, желая иметь потомство, распевая хвалебные песни, прилагая усилия. Поистине в самого себя вложил он [семя] зарождения. Поистине создал он богов своим ртом. Этих богов создал он, достигнув неба. В том божественность богов, что они были созданы, когда [он] достиг неба. Для него, создателя, это было словно день. Поистине в том божественность богов, что для него, создателя, это было словно день.

8. Далее, дыханием, идущим вниз, создал он асуров. Поистине он их создал, когда достиг этой земли. Для него, создателя, это было словно мрак.

9. Он знал: «Поистине зло создал я, если для меня, создателя, это стало словно мрак». Тотчас после этого он поразил их злом. Они были побеждены тотчас же после этого. Поэтому говорят: «Нет [единоборства] богов и асуров, о котором повествуется в сказаниях и преданиях». Ибо тотчас после этого Праджапати поразил их злом, тотчас же после этого они были побеждены.

10. Вот почему риши сказал об этом: «Ни разу не противоборствовал ты в течение этих многих дней, нет у тебя, магхаван, ни одного врага. Обман есть то, что называют они твоим борением. Ни теперь, ни прежде не поборол ты какого-либо врага».

11. То, что для него, создателя богов, было словно день, превратил он в день. А то, что для него, создателя асуров, было словно мрак, превратил он в ночь. Оба они [были превращены] в день и ночь.