Текст книги "Обыкновенный фашизм: преступления, сопротивление, наказание"

Таким образом, сущность так называемого «нового порядка» сводилась к ликвидации советской власти, ликвидации государственности и национальной культуры, террору, ограблению предприятий и населения, захвату земли, природных ресурсов, истреблению части населения и безжалостной эксплуатации его оставшейся части, фактически превращавшейся в рабов.

В целом оккупированная нацистской Германией и ее союзниками территория СССР к ноябрю 1942 г. составляла 1795 тыс. кв. км и охватывала 50 областей. До войны на ней проживало около 80 млн человек, или 41,9 % населения СССР.

Как и было заранее предусмотрено планами оккупации, ограбления и эксплуатации территорий Советского Союза, на захваченных территориях сразу же устанавливался жесточайший оккупационный режим, создавался специальный административный аппарат, обеспечивавший «новый порядок». «Новый порядок» характеризовался тотальным террором, распространявшимся на все население и на все области жизни. Насилие, произвол, грабежи и террор были не случайным явлением, а представляли собой составные части заранее обдуманной и тщательно спланированной оккупационной политики немецкого правительства, проводником которой на захваченной советской территории выступали вермахт, войска и структуры СС и министерства восточных территорий.

В целом оккупационная политика определялась политическими и экономическими задачами, поставленными Германией в войне против Советского Союза. На совещании в штаб-квартире Вольфсшанце в Восточной Пруссии 16 июля 1941 г. Гитлер так охарактеризовал задачи, стоящие перед оккупационной администрацией: «Теперь перед нами стоит задача разрезать территорию этого громадного пирога так, как это нам нужно, с тем, чтобы суметь: во-первых, господствовать над ней, во-вторых, управлять ею, в третьих – эксплуатировать ее»[286]286
  Нюрнбергский процесс. Т. 7. М., 1961. С. 122.


[Закрыть].

Немецкую военную администрацию тыловых районов групп армий возглавлял генерал-квартирмейстер главного командования сухопутных войск.

Общее руководство гражданской администрацией оккупированных районов Советского Союза возлагалось на имперское министерство по делам оккупированных восточных территорий, которым руководил А. Розенберг. Оккупированные территории Советского Союза приказом Гитлера от 17 июля 1941 г. были разделены на рейхскомиссариаты, генеральные округа, области и округа, районы (уезды), во главе которых были поставлены соответственно рейхскомиссары, генеральные комиссары, гебитс-комиссары и районные комиссары. Рейхскомиссары назначались рейхсканцлером Гитлером, они подчинялись ему и министру восточных территорий А. Розенбергу. В их обязанности входило практическое осуществление политических и экономических целей нацистского правительства на оккупированных территориях. Управление рейхскомиссариатами основывалось на единоличных решениях рейхскомиссаром всех вопросов в соответствии с целями и задачами оккупационного режима. При рейхскомиссаре состояли начальник СС и полиции, чиновник имперских железных дорог и почты, которые поддерживали связь со своими ведомствами, руководили их подразделениями на территории генерального комиссариата и обеспечивали взаимодействие с транспортными и тыловыми службами вооруженных сил. В качестве советника по внешнеполитическим вопросам находился представитель министерства иностранных дел.

Вся полицейская власть в соответствии с решением Гитлера была сосредоточена в руках рейхсфюрера СС и начальника полиции Германии Г. Гиммлера. На территории рейхскомиссариатов деятельностью полиции управлял начальник полиции при рейхскомиссаре. Таким образом, полицейская сеть составляла третью систему управления наряду с военной администрацией в прифронтовой полосе и с административным аппаратом министерства восточных территорий А. Розенберга в тыловых районах.

В связи с тем что само понятие «Россия» по замыслам нацистского руководства должно было исчезнуть, для обозначения центральных областей Советского Союза вводилось наименование «имперский комиссариат «Московия». При этом ряд областей Центральной России, населенный русскими, предполагалось присоединить к другим рейхскомиссариатам: к рейхскомиссариату «Остланд» (Прибалтике) должны были отойти Новгородская и Смоленская области, к рейхскомиссариату «Украина» – Брянская, Курская, Воронежская, Астраханская области, Краснодарский и Ставропольский края[287]287
  Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Крах плана «Ольденбург». М., 1980. С. 119.


[Закрыть].

Существовали планы создания рейхскомиссариата «Кавказ», в который должны были войти генеральные комиссариаты «Кубань», «Ставрополь», «Кавказские горы», «Азербайджан», «Грузия», главные комиссариаты «Калмыцкая область» и «Армения». Однако реально захватчикам на временно оккупированной территории Советского Союза удалось создать только два рейхскомиссариата – «Украина» и «Остланд». Рейхскомиссары приобрели печальную известность своей ненавистью и чудовищными преступлениями по отношению к населению оккупированных территорий.

Генеральные комиссары назначались, как правило, из числа высших партийных чиновников НСДАП и подчинялись соответствующему рейхскомиссару или непосредственно имперскому министру восточных территорий. На территории рейхскомиссариатов и генеральных комиссариатов ведомство Розенберга предполагало создать 1050 гебитскомиссариатов. Для замещения должностей в них в министерство восточных территорий было откомандировано 144 «фюрера» из СА, 711 чиновников министерства внутренних дел и организации «Трудовой фронт»[288]288
  Дашичев В.И. (сост.) «Совершенно Секретно! Только для командования!» Стратегия Фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М., 1967. С. 99.


[Закрыть]. На генеральные комиссариаты оккупированные территории советских республик делились произвольно. В генеральный комиссариат «Вайсрутения» (Белоруссия), входивший в рейхскомиссариат «Остланд», были включены Барановичская область и западная часть Минской области, а также часть Виленской, Брестской, Пинской и Полесской областей. Остальные территории Белорусии были присоединены к Восточной Пруссии, переданы рейхскомиссариату «Украина» или находились в тыловом районе группы армий «Центр».

В области оккупационной политики Гитлер отклонил проекты создания марионеточных государств на оккупированных территориях Советского Союза с преимущественно нерусским населением и заключения с ними союзных договоров. Он хотел экспансии рейха и захвата широкого «жизненного пространства». Война с Советским Союзом, как говорилось в одном из документов ОКВ, не служит тому, «чтобы дать его народам более счастливую долю, или принести им полную свободу и политическую самостоятельность»[289]289
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 5/2. Stuttgart, 1999. S. 39.


[Закрыть]. И, конечно же, не служила удовлетворению иллюзий той части населения Украины и Прибалтики, которое иногда встречало вермахт как освободителя. Вместо ожидаемой «национальной самостоятельности» оно получило жесточайший террористический оккупационный режим, цель которого заключалась прежде всего в ограблении населения захваченных территорий. А лидеры националистов вынуждены были умерить свой пыл и идти в беспрекословное услужение оккупантам или оказывались перед угрозой ареста и депортации наравне с другими «врагами рейха».

Большие ожидания Гитлера были связаны с захватом Украины. В дальнейшем она определялась как наиболее предпочтительная территория для заселения немцами. Ее богатства – полезные ископаемые и зерно в большой мере должны были способствовать автаркии рейха. Гитлер видел в Украине необходимый объект эксплуатации на время войны. Затем, по его мнению, Украину следовало присоединить к рейху и, как важнейшую часть «немецкого жизненного пространства» на Востоке, заселить колонистами из рейха и других «германских» стран. Местное украинское население рассматривалось для этого как нелишняя рабочая сила. Поэтому Гитлер выступал за скорейшее освобождение военнопленных-украинцев для подъема сельского хозяйства[290]290
  Ibid. S. 47.


[Закрыть].

Надежды украинских националистов на то, что будут удовлетворены и их интересы, развеялись уже к концу 1941 г. Жестокие реквизиции, производимые войсками, массовые убийства коммунистов, евреев и цыган, совершенные СС и полицией, внушали страх местному украинскому населению относительно его будущего. Этот страх подкрепляла немецкая гражданская администрация.

Рейхскомиссар Украины Э. Кох, одновременно занимавший должность гауляйтера (высшего партийного руководителя) Восточной Пруссии, постоянно указывал на то, что речь не идет о том, чтобы способствовать процветанию «неполноценных» украинцев. По его мнению, цель их существования должна ограничиться тем, что они будут работать на «немецкую расу господ». И уже за это они должны быть благодарны. Самым важным он считал дать рейху требуемые от Украины людские и промышленные ресурсы, выкачать «последнее из этой страны»[291]291
  Ibid. S. 46.


[Закрыть].

Рейхскомиссариат «Остланд», созданный в июле 1941 г., был учреждением немецкой гражданской администрации на оккупированной советской территории. В течение того же года оно полностью заменило военную администрацию на территории Прибалтийских республик. Исключение составила лишь небольшая область на востоке Эстонии, которая осталась в тыловом районе группы армий «Север», в связи с тем, что Ленинград так и не был захвачен. Кроме того, к рейхскомиссариату были присоединены обширные территории Белоруссии, переименованной в «Вайсрутениен», чтобы ничего не напоминало о России.

На должность рейхскомиссара «Остланд» был назначен личный друг А. Розенберга гауляйтер Шлезвиг-Гольштейна Х. Лозе, который вскоре начал проводить самостоятельную политику и интриговать против имперского министра восточных территорий, что вскоре привело к разрыву их дружбы.

С самого начала немецкая администрация не давала населению прибалтийских республик каких-либо обещаний, подававших надежду на будущее. По воле Гитлера дальнейшая аннексия «Остланда» была решенным делом. Предоставление государственной самостоятельности Эстонии, Латвии и Литве не предусматривалось[292]292
  Ibid. S. 49.


[Закрыть]. Немецкая оккупационная администрация стремилась всячески скрывать свои планы в отношении Прибалтики, чтобы снизить страх местного населения перед предстоящей депортацией. Более гибкая, чем на Украине, в Белоруссии и оккупированных областях России, политика в отношении населения Прибалтики была связана с тем, что было принято решение подвергнуть некоторую его часть германизации – большую часть населения Эстонии, некоторую часть латышей и незначительную часть литовцев – остальные жители этой территории в дальнейшем подлежали вытеснению «германскими переселенцами»[293]293
  Ibid. S. 50.


[Закрыть]. Немецкая оккупационная администрация считала, что жители Прибалтики должны оказывать ей безусловную поддержку, что является их «само собой разумеющимся долгом». В целом, установленный в Прибалтике оккупационный режим мало чем отличался от режима на остальной оккупированной части Советского Союза. Созданная оккупантами местная администрация так же была лишена всякой самостоятельности и требовалась лишь для того, чтобы неукоснительно проводить в жизнь приказы и распоряжения немецких оккупационных властей. Центральные власти, руководимые директорами в Эстонии, генеральными директорами в Латвии и генеральными советниками в Литве не могли иметь в своем составе руководителей правительства. Хьяльмар Мяэ в Ревеле (Таллине), Оскар Данкерс в Риге и Петрас Кубилиунас в Каунасе лишь председательствовали на совещаниях и выступали в роли спикеров. Местные руководители могли назначаться только с разрешения немецких властей, а вся административная деятельность местных органов на всех уровнях находилась под строгим контролем министерства восточных территорий. Как жаловался эстонский директор Ангелус в своем письме от 15 сентября 1944 г. министру оккупированных восточных территорий, даже отдельные руководители ведомств сталкивались с недоверием оккупационных властей, главным образом самого Х. Лозе, и, в свою очередь, чувствовали, что их используют в качестве «вывески» и постоянно относятся к ним как к представителям «второразрядного народа»[294]294
  Ibid. S. 51.


[Закрыть]. Любые попытки руководителей местных администраций выпросить у своих хозяев подобие государственной самостоятельности или хотя бы автономии неизменно отклонялись немецкими оккупационными властями.

В ходе войны изменения обстановки на фронте потребовали от немецких властей изменений в оккупационной политике. Одна из новых задач оккупационной администрации состояла в том, чтобы мобилизовать население прибалтийских республик в национальные формирования и для работы в военном хозяйстве. Руководство местных коллаборационистов было готово приступить к формированию «национальной армии» в обмен на предоставление автономии. Хотя создание таких частей в составе войск СС было начато, составленные Розенбергом проекты о предоставлении автономии «после войны» были отвергнуты Гитлером.

В экономическом секторе немецкие власти преследовали собственные интересы без каких-либо ограничений. Возвращение местным собственникам национализированных советской властью предприятий проводилось слишком медленно. Коммунисты и евреи подвергались таким же преследованиям, как и на всей оккупированной территории. Воспринятое сначала частью населения с радостью вступление немецких войск менее чем через год оккупации сменилось разочарованием, недовольством и враждебностью.

По строгости режима оккупированная в ходе боевых действий советская территория делилась на три основные зоны. В первой, так называемой «эвакуированной», глубиной 30–50 км, примыкавшей к полосе боевых действий, административный режим был наиболее жестоким. Все мирное население из этой зоны подлежало принудительному отселению в более глубокий немецкий тыл. Переселенцы размещались в домах местных жителей или в лагерях, нежилых помещениях, свинарниках, сараях. Питанием, как правило, они не обеспечивались. Из-за голода и болезней среди переселенцев была очень высокая смертность.

Из второй зоны жители не выселялись, но на ее территории устанавливался комендантский час, появление на улице разрешалось только в светлое время суток. Выход в поле на сельскохозяйственные работы допускался только под конвоем немецких солдат. Такие зоны оккупанты часто создавали в районах активных действий партизан.

В третьей зоне сохранялся общий оккупационный режим.

В оккупированных населенных пунктах административные функции выполнялись немецкими военными комендатурами. Для облегчения работы при них создавались органы гражданской администрации. Унифицированной системы этих органов на временно оккупированной территории РСФСР не было. Их организация и названия в разных областях и городах были различными. Инициатива создания органов гражданской администрации обычно исходила от немецких военных комендатур, крайне нуждавшихся в институте гражданской власти, и создавались они оккупантами исходя из местных условий. В некоторых населенных пунктах они назывались магистратурами, в других – управами. Оккупанты стремились использовать некоторые формы сложившихся издавна организаций местного управления. По их мнению, их формирование давало возможность сэкономить оккупационным властям много времени, сил и энергии. К работе в них активно привлекались коллаборационисты, в том числе из лиц, ранее работавших в советских учреждениях. Из их числа в городах назначались бургомистры, в сельских районах – старосты, формировалась полиция. При формировании местной администрации наибольшим доверием оккупантов пользовались люди, репрессированные при советской власти. Функции местной гражданской администрации, созданной оккупантами, сводились к установлению системы, при которой немецкие распоряжения выполнялись бы беспрекословно, сохранению от расхищения населением оставшегося государственного и общественного имущества, обеспечению порядка в населенных пунктах, несению службы по охране дорог, мостов и содержанию их в надлежащем состоянии, бесперебойному снабжению немецкой армии продовольствием, имуществом, а также гужевым транспортом.

Единой структуры органов так называемой «новой русской администрации» тоже не было. Управы работали под руководством городского головы или обер-бургомистра. Они находились в непосредственном подчинении представителя немецкого командования (коменданта) и получали от него приказы и распоряжения. В свою очередь, бургомистры были обязаны своевременно информировать немецкие военные власти о настроениях населения. Эти чиновники были начальниками всех подчиненных им районных бургомистров и старост. Как правило, аппарат окружных и городских управ делился на несколько отделов. Они ведали вопросами суда, нотариата, подданства, ЗАГС, снабжения населения продуктами питания. Полицейский отдел руководил работой полиции, адресно-паспортным столом. В ведении еще одного важного отдела находились финансы и налоги, их сбор и начисление. Остальные отделы, как правило, числились только на бумаге. Все чиновники в обязательном порядке утверждались немецкими комендантами. В аппарате городского управления могло работать от 20 до 60 человек[295]295
  Ковалев Б. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. М., 2011. С. 16.


[Закрыть].

Как правило, главным мотивом предательства этих людей и поступления на службу в гражданскую оккупационную администрацию были узкокорыстные цели. В условиях войны, голода и разрухи они надеялись получить за службу оккупантам продовольственный паек и относительную безопасность для себя и своих близких. Ни о какой «любви к родине, стонущей под игом большевиков» не было и речи[296]296
  Там же. С. 19.


[Закрыть].

Деятельность оккупационных органов самоуправления была направлена прежде всего на обеспечение немецких войск и практическое выполнение распоряжений оккупационной власти. С помощью них в распоряжение немецких войск передавались больницы, жилые дома, изымалась личная собственность населения. В обязанность городских и сельских управ вменялось обеспечение немецких частей гужевым транспортом, топливом, фуражом.

Часто работа управ не устраивала оккупантов. К наиболее отрицательным качествам «новой русской администрации» нацистские спецслужбы относили наличие в ней советской агентуры, некомпетентность сотрудников, а также массовую коррупцию. Для бургомистров и их заместителей обычным делом было совмещение за отдельную плату нескольких ключевых должностей в управе, назначение на должности своих близких родственников.

Тем не менее немецкие оккупационные власти не скупились на награды для коллаборационистов. Кроме денежных премий и продовольственных пайков их регулярно, обычно к дню рождения Гитлера, награждали специальными орденами. Наиболее рьяные предатели за время оккупации успели получить по нескольку наград. Так, главный редактор орловской оккупационной газеты «Речь» М. Октан к лету 1943 г. имел девять немецких орденов[297]297
  Там же. С. 29.


[Закрыть].

Для регламентации деятельности руководителей городских управ немецкими оккупационными властями было подготовлено «Наставление бургомистрам», состоявшее из 12 разделов и отражавшее все стороны деятельности «руководителя города». Особенно подробно в нем был расписан вопрос о борьбе с партизанами. Все бургомистры и деревенские старосты несли ответственность за «безопасность и спокойствие» в пределах территории своей ответственности. За нераспорядительность в борьбе с партизанами им грозили репрессии вплоть до расстрела.

На низшей ступени местной коллаборационистской администрации в городах и крупных населенных пунктах стояли коменданты улиц и домов. Они собирали квартплату, надзирали за санитарным состоянием улиц и домов, информировали немецкие власти обо всех подозрительных лицах.

С первых дней оккупации захватчики приступили к созданию агентурной сети среди местного населения. Органы тайной полевой полиции и гестапо, прибывавшие в оккупированные города, имели в своем составе агентов в штатском, хорошо знавших русский язык. Обычно это были русские эмигранты или жители прибалтийских государств. Им поручалось подслушивание разговоров в местах скопления населения. В их задачу входила также вербовка агентов из числа местного населения. Они вербовали, как правило, антисоветски настроенных лиц, бывших репрессированных советской властью, дезертиров из Красной армии. Секретная агентура должна была устанавливать связи с населением, выявлять партизан и подпольщиков, их убежища, источники их снабжения продовольствием и оружием. Тайная полевая полиция вела картотеку секретных агентов и при перемене дислокации передавала ее вновь прибывающим немецким контрразведывательным органам.

С первого дня оккупации немцы требовали от местного населения выдавать коммунистов, комсомольцев, партизан – всех сочувствующих советской власти. Во всех населенных пунктах вывешивались приказы немецкого командования, в которых указывалось, что лица, укрывающие партизан или содействующие им и частям Красной армии и противодействующие оккупационной власти, подлежат расстрелу. За содействие в поимке указанных граждан обещалась награда. Выявленных участников сопротивления немедленно вешали. Их трупы не разрешалось убирать по несколько недель[298]298
  Тамже. С. 62.


[Закрыть].

Италия, Венгрия, Словакия и другие сателлиты Германии не имели собственных зон оккупации на оккупированной территории СССР. Однако известно, что итальянские войска допускали грубое, а венгры – жестокое поведение в отношении местного населения.

Коренные изменения в оккупационную политику руководство рейха вынуждено было внести после поражения немецких войск под Москвой, а затем – под Сталинградом. В декабре 1941 г. многие высокопоставленные чиновники в министерстве иностранных дел, министерстве восточных территорий, некоторые генералы вермахта стали представлять доклады и служебные записки о том, что прежняя политическая линия в отношении населения оккупированных территорий Советского Союза ошибочна и что впредь необходимо руководствоваться правилами ведения политической и психологической войны. Цель ее должна была заключаться в привлечении населения на свою сторону, что рассматривалось важнейшей предпосылкой победы в «войне на Востоке». Высказывались также предложения о создании русского марионеточного правительства. Указывалось, что воюющим на стороне немцев «восточным добровольцам» требуется политическая цель, за которую стоило бы жертвовать жизнью.

Весной 1942 г. командованием вермахта был отдан ряд строгих приказов, направленных против реквизиций, грабежей населения и изнасилований[299]299
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 5/2. Stuttgart, 1999. S. 61.


[Закрыть].

В соответствии с планами об эксплуатации захваченных «восточных территорий», изложенных в «Зеленой папке» Геринга, в июне – июле 1941 г. объединения ведущих германских концернов по своим отраслям создали управления административных округов. В задачу этих административных управлений входило распределение захваченных советских предприятий в соответствии с заявками германских концернов[300]300
  Eichholtz D. (Hrsg.).Anatomie des Krieges. Neue Dokumente über die Rolle des deutschen Monopolkapitals bei Vorbereitung und Durchführung des zweiten Weltkrieges. Berlin, 1972. S. 138–140.


[Закрыть]. Для управления захваченными предприятиями германские концерны создавали восточные управляющие компании. Для руководства предприятиями химической промышленности такие компании были созданы при ведущих германских химических концернах ИГ «Фарбениндустри», Кали – Хеми, Вакер-Хеми, Рютгерс, Дегусса, Шеринг, Хайден, металлургической – при Промышленной группе железоделательной промышленности, Крупп АГ, Рейхсверке Герман Геринг, Хёш АГ, текстильной – при Промышленной группе текстильной промышленности и других. Но, как оказалось, управлять было практически нечем.

Оборудование большинства промышленных предприятий и наиболее квалифицированные специалисты были эвакуированы, оставшиеся промышленные установки и станки – приведены в негодность. Сельскохозяйственная техника, инвентарь колхозов и совхозов были частично вывезены, частично уничтожены, скот – отогнан или забит, урожай – вывезен или уничтожен. Ожидания нацистов получить от войны с Советским Союзом экономический выигрыш за счет его ограбления, чтобы обеспечить собственную сырьевую независимость с целью дальнейшего продолжения войны, во многом не оправдались.

В связи с крушением планов молниеносной войны вместо планировавшейся деиндустриализации оккупационным властям на территории, захваченной у Советского Союза, вскоре пришлось для разгрузки транспортных коммуникаций, чтобы не вывозить в Германию и снова не монтировать там захваченные в хорошем состоянии или частично работающие мастерские и заводы, пытаться запускать производство вооружения, боеприпасов и снаряжения на месте. На мелких фабриках и мастерских достаточно быстро было налажено производство некоторой продукции для удовлетворения насущных потребностей немецких войск.

Линия экономической политики в отношении оккупированных территорий определилась только в конце 1941 г. Она предусматривала не только колониальную эксплуатацию, но и заключение мелких концессий, которые бы могли способствовать решению ближайших насущных задач: получить из страны, располагающей, по немецким взглядам, несметными богатствами, максимум продовольствия и сырья, а прибыль использовать для финансирования войны. По мнению многих специалистов, лучшую гарантию этому обеспечивало сохранение в сельском хозяйстве советской системы. Немцы надеялись на получение урожая зерна в 7 млн т, а Гитлер заявлял даже о 10–12 млн т. В действительности полученного в 1942 г. зерна едва хватило только на пропитание вывезенных в Германию «восточных рабочих». А вермахту требовалось в пять раз больше для снабжения армии на Востоке[301]301
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 5/2. Stuttgart, 1999. S. 191.


[Закрыть].

В то же время начатая весной 1942 г. на оккупированных территориях Советского Союза руководством немецкой военной промышленности программа «Иван» предусматривала выпуск боеприпасов для Восточного фронта, а программа генерал-квартирмейстера – полного удовлетворения потребностей войск. Необходимой предпосылкой для этого стало получение из Германии для размещения на уцелевших заводах и мастерских станков и целых заводских установок. Только в ремесленном секторе их стоимость составила почти один миллиард рейхсмарок. Для подъема сельского хозяйства в рамках программы «Остакер» было поставлено тракторов, плугов, генераторов, сельхозмашин, семян, скота и ручного инструмента на сумму 172 млн рейхсмарок[302]302
  Ibid. S. 192.


[Закрыть].

Попытки оккупационных властей наладить экономическую эксплуатацию захваченных районов с помощью местной администрации сталкивались с повсеместным и постоянным саботажем населения. Восстановлением промышленных предприятий в тыловых районах групп армий занимались технические батальоны и отряды технической помощи вермахта, находившиеся в подчинении начальников экономических отрядов штабов армий и групп армий. В районах, находившихся под управлением гражданской оккупационной администрации, эти задачи выполняли хозяйственные команды, работавшие под руководством хозяйственных инспекций.

Несмотря на многочисленные попытки наладить производство на металлургических комбинатах в промышленных районах Днепродзержинска, Запорожья и Донбасса, получить достаточное количество продукции так и не удалось даже с помощью доставленного из Германии недостающего оборудования. Военную технику, требовавшую среднего и капитального ремонта, оккупанты вынуждены были отправлять на территорию рейха. Из 102 машиностроительных предприятий, оказавшихся на оккупированной территории, на которых до войны трудилось 148,6 тыс. рабочих, в январе 1942 г. частично функционировало только 57 предприятий, на которых работало около 10 тыс. человек[303]303
  ЗагорулькоМ.М., ЮденковА.Ф.Крахплана «Ольденбург. М., 1980. С. 227.


[Закрыть].

В Донбассе оккупантам удалось открыть лишь несколько угольных шахт, но и те работали не на полную мощность. По сообщению экономического штаба «Восток» от 30 сентября 1944 г., в Донецкой области за время оккупации было добыто около 4,1 млн т угля, что составляло всего лишь 1,5 % от довоенной добычи угля в этом районе[304]304
  Там же. С. 236–237.


[Закрыть]. Из-за недостатка угля и электричества не удалось наладить работу предприятий строительной промышленности. Из-за действий партизан немецкие планы эксплуатации лесных ресурсов не могли быть реализованы более чем на 30 % и частные фирмы в этой сфере привлечь не удалось. В связи с этим оккупанты не смогли наладить выпуск шпал для восстановления железных дорог и обеспечить шахты Донбасса крепежным лесом[305]305
  Там же. С. 231.


[Закрыть].

Несколько лучше захватчикам удалось наладить разграбление Никопольских марганцевых месторождений, с помощью которых им удалось обеспечить 2/3 потребностей немецкой военной экономики[306]306
  Гатовский Л. Экономическая победа Советского Союза в Великой Отечественной войне. М., 1946. С. 59.


[Закрыть].

Большие надежды немецкое руководство возлагало на кавказскую нефть, к эксплуатации месторождений которой оно готовилось еще до войны. Значение этих нефтеносных районов было известно давно. Так, на завершающем этапе Первой мировой войны нефтяные месторождения Баку из-за тяжелого сырьевого положения в Рейхе привлекли интерес немецкого генерального штаба. При планировании кампании 1942 г. немецким командованием на первом плане стояли прежде всего экономические цели – захват центров советской военной промышленности и транспортного узла в районе Сталинграда, а также, самое главное, – овладение нефтяными полями Майкопа, Грозного и Баку. В 1942 г., с точки зрения Гитлера, эти цели было необходимо достичь любой ценой, несмотря на сложившееся соотношение сил, если рейх не хотел потерять способность вообще вести эту войну в течение длительного времени. Начальник главного командования вермахта (ОКВ) генерал-фельдмаршал Кейтель во время обсуждения военно-экономической обстановки в конце мая 1942 г. заявил начальнику военно-экономического управления ОКВ генералу Томасу, что «операции 1942 г. должны привести нас к нефти. Если это не удастся, в следующем году мы вообще не сможем проводить никаких операций». Значение нефтяных месторождений Кавказа было ясно и Гитлеру. Тогда же собранному по случаю его прибытия в Полтаву генералитету он признался: «Если я не получу нефть Баку и Грозного, то я вынужден буду прекратить эту войну»[307]307
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 5/2. Stuttgart, 1999. S. 783.


[Закрыть].

За передовыми частями немецких войск, наступавших на Кавказ, продвигались шесть экономических команд экономической инспекции «Кавказ». Их главная задача состояла в налаживании эксплуатации нефтяных месторождений, которые предстояло захватить. С сентября 1942 г. по январь 1943 г. в руках захватчиков в нефтеносных районах Краснодарского края находились предприятия по добыче и переработке нефти, входившие в Майкопнефтекомбинат. До оккупации комбинат имел 600 действующих скважин, обеспечивавших суточную добычу нефти 7,2 тыс. т[308]308
  Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Крах плана «Ольденбург». М., 1980. С. 241.


[Закрыть]. При отходе советских войск оборудование комбината было частично эвакуировано, остальное – выведено из строя. Оккупанты пытались восстановить нефтедобычу, но их работе мешали постоянные налеты партизан. Немецким специалистам с помощью оборудования, доставленного из Германии, удалось добыть на Кубани за все время оккупации не более 10 тыс. т нефти, то есть, менее полуторасуточной довоенной добычи на краснодарских нефтепромыслах[309]309
  Тамже. С. 241.


[Закрыть].

С большим трудом в 1942 г. немецким оккупационным властям на советской оккупированной территории удалось получить 1,77 млн т каменного угля, 280 тыс. т бурого угля, 4,49 млн т торфа, 642 тыс. т марганцевой руды, 864 тыс. т горючих сланцев, 250 тыс. т нефти и выплавить 25 тыс. т чугуна. По отношению к теоретически имевшимся ресурсам это было очень мало, не покрывало потребностей вермахта, не говоря уже о населении[310]310
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 5/1. Stuttgart, 1988. S. 254.


[Закрыть].