Текст книги "Вопросы юридического образования. Том 1"

3. Декларация о государственном суверенитете РСФСР от 12 июня 1990 г. // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 2.

4. Федеративный договор от 31 марта 1992 г. // В кн. Федеративный договор: Документы. Комментарии. М., 1992.

5. О дополнительных мерах по обеспечению единства правового пространства Российской Федерации. Указ Президента РФ от 10 августа 2000 г. № 1486 (с изм.) // СЗ РФ. 2000. № 33. Ст. 3356; 2003. № 25. Ст. 2515.

6. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации». Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ (с изм.) // СЗ РФ-1999. № 42. Ст. 5005; 2000. № 31. Ст. 3205; 2002. № 19. Ст. 1792; № 50. Ст. 4930; 2003. № 27. Ст. 2709; 2004. № 50. Ст. 4950; 2005. № 30. Ст. 3104; 2006. № 1. Ст. 13, 14; № 31. Ст. 3427; 2007. № 1. Ст. 21; № 10. Ст. 1151; № 26. Ст. 3074; № 43. Ст. 5084; 2008. № 13. Ст. 1186; 2009. № 7. Ст. 772; № 14. Ст. 1576; № 51. Ст. 6156; 2010. № 14. Ст. 1549; 2011. № 1. Ст. 18; № 50. Ст. 7359; 2012. № 10. Ст. 1158; № 19. Ст. 2274; № 50. Ст. 6954; 2013. № 14. 1638.

7. «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образование в ее составе нового субъекта Российской Федерации». ФКЗ от 17 декабря 2001 г. № 6-ФКЗ (с изм.) // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4916; 2005. № 45. Ст. 4581.

8. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа». ФКЗ от 25 марта 2004 г. № 1 – ФКЗ (с изм.) // СЗ РФ. 2004. № 13. С. 1110; 2005. № 27. Ст. 2706; 2006. № 16. Ст. 1644;

9. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Красноярского края, Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа и Эвенкийского автономного округа». ФКЗ от 14 октября 2005 г. № 6 – ФКЗ // СЗ РФ. 2005. № 42. Ст. 4212.

10. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российского Федерации в результате объединения Камчатской области и Корякского автономного округа». ФКЗ от 12 июля 2006 г. № 2 – ФКЗ // СЗ РФ. 2006. № 29. Ст. 3119.

11. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа». ФКЗ от 30 декабря 2006 г. № 6 – ФКЗ (с изм.) // СЗ РФ. 2007. № 1 (ч. 1). Ст. 1; 2007. № 23. Ст. 2690.

12. «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа». ФКЗ от 21 июля 2007 г. № 5 – ФКЗ // СЗ РФ. 2007. № 30. Ст. 3745.

13. «О национально-культурной автономии». ФЗ от 17 июня 1996 г. № 74 – ФЗ (с изм.) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2711; № 35. Ст. 3607; 2005. № 49. Ст. 5124; 2007. № 49. Ст. 6070; 2009. № 7. Ст. 779, 782; 2012. № 24. Ст. 3082.

14. Постановление Конституционного Суда РФ от 18 января 1996 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного Закона) Алтайского края // СЗ РФ. 1996. № 4. Ст. 409 или «Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации». Т. 1. М.: Юристъ, 2000. С. 286–294.

15. Постановление Конституционного Суда РФ от 1 февраля 1996 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Устава – Основного Закона Читинской области // СЗ РФ. 1996. № 7. Ст. 700 или «Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации». Т. 1. М.: Юристъ, 2000. С. 299–308.

16. Постановление Конституционного Суда РФ от 10 декабря 1997 г. № 19-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного Закона) Тамбовской области // СЗ РФ. 1997. № 51. Ст. 5877 или «Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации». Т. 1. М.: Юристъ, 2000. С. 313–332.

17. Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» // СЗ РФ. 2000. № 25. ст. 2728 или «Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации». Т. 3. М.: Юристъ, 2002. С. 39–68.

18. Постановление Конституционного Суда РФ от 30 ноября 2000 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Устава (Основного закона) Курской области в редакции закона Курской области от 22 марта 1999 г. «О внесении изменений и дополнений в устав (Основной закон) Курской области» // СЗ РФ. 2000. № 50. Ст. 4943 или «Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации». Т. 3. М.: Юристъ, 2002. С. 119–133.

19. Определение Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 92-О по запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия-Алания и Республики Татарстан // СЗ РФ. 2000. № 29. Ст. 3117 или «Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации». Т. 3. М.: Юристъ, 2002. С. 86–111.

Дополнительная литература:

1. Авакьян С. А. Конституции России: природа, эволюция, современность. Изд. 2-е. М.: Российский юридический издательский дом, 2000. 528 с.

2. Боброва Н. А. Конституционный строй и конституционализм в России. М., 2003.

3. Богданова Н. А. Конституционное законодательство субъектов РФ в системе российского конституционного законодательства // Конституционное законодательство субъектов РФ: проблемы совершенствования и использования в преподавании. М.: Изд-во МГУ, 1999.

4. Гошуляк В. В. Конституционное и уставное законодательство субъектов Российской Федерации. М.: Норма, 1999.

5. Еллинек Г. Конституции, их история и значение в современном праве. Перевод с нем. СПб., 1906.

6. Жученко А. А. Соотношение Конституции РФ и конституций республик в составе РФ // Конституционное и муниципального право. 1998. № 1.

7. Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России. М.: Норма, 2011.

8. Кутафин О. Е. Российский конституционализм. М.: Норма, 2008. 544с.

9. Лассаль Ф. О сущности конституции – речь на берлинском бюргергском собрании. 1862 г. // Соч. в 3-х т. Т. 2. СПб, 1905.

10. Личичан О. П. Нормативно-правовые системы субъектов Российской Федерации. Иркутск: Изд-во ИГУ, 2009. 144 с.

11. Чиркин В. Е. Федерация и ее субъекты: модели разграничения полномочий // Право и политика. 2002. № 1.

12. Он же. Вызовы современности и российский конституционализм: общее, особенное, единичное // Конституционный вестник. 2008. № 1 (19).

13. Он же. Конституция: российская модель. М., 2002.

14. Хабриева Т. Я., Чиркин В. Е. Теория современной конституции. М., 2005.

6. Программное обеспечение и интернет-ресурсы:

1. КонсультантПлюс. Высшая школа. Диск. Вып. № 19. 2013.

2. Справочно-правовые системы «Гарант» и «Консультант Плюс» (сайт – «Региональное законодательство»).

3. Официальный интернет-портал правовой информации http: // www. pravo gov.ru

4. http://www. gov.ru/mein/regions/regioni-44/html – субъекты Росс

ийской Федерации в сети Интернет.

Материально-техническое обеспечение учебной дисциплины

1. Электронно-библиотечная система вузА.

2. Компьютерный класс.

3. Интерактивная доска.

4. Видео – и аудиотехника.

5. Сборники тестовых материалов, задач и ситуаций.

О новых подходах к преподаванию конституционного и муниципального права в условиях уровневого образования⁵³

Фадеев В. И.

заведующий кафедрой конституционного и муниципального права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ

Наша система образования, включая и юридическое образование, переживает сегодня непростые времена. Отечественную систему подготовки специалистов всегда отличали фундаментальность и научность. По уровню интеллекта молодежи наша страна во второй половине прошлого века занимала одно из лидирующих мест в мире (в 50-е годы – второе, в 60-е – третье). При этом процесс обучения строился на основе знаниевой ориентации в соответствии с дидактической триадой: знания, умения, навыки (ЗУНы). Результатами образования выступали знания, в процессе усвоения которых должны были формироваться необходимые умения и навыки. Однако такой подход в современных условиях развития информационных и образовательных технологий, стремительного увеличения объема информации и знаний во всех сферах человеческой деятельности выявил и отрицательные стороны знание-ориентированной системы образования.

Особую остроту приобрела проблема разрыва знаний и практических навыков по их применению. Современная жизнь предъявляет к выпускникам юридических вузов не только требования наличия у них знаний, умений и навыков, но и способности, готовности применять их в конкретных профессиональных ситуациях, в своей будущей практической деятельности. Личностные качества студентов, их способность к практической деятельности на основе имеющихся у них ЗУНов выступают сегодня в качестве нового образовательного результата, для обозначения которого используется термин «компетенция». Понятие «компетенция» появилось в образовательных системах многих стран благодаря англосаксонской традиции образования. Проблемы подготовки практико-ориентированного выпускника вуза на основе компетентностного подхода стали предметом обсуждения в Англии в 50-е и 60-е годы прошлого века, когда рынок труда стал предъявлять новые требования к выпускникам вузов: ведь нужны не сами по себе знания, но и умения их применять на практике. В России вопросы компетентностного подхода в образовании стали активно разрабатываться в 90-е годы XX в.

Нормативная база компетентностного подхода в образовании нашла свое отражение в Болонском соглашении (1999 г.). Российская Федерация присоединилась к Болонскому процессу в 2003 г., что повлекло переход к уровневому образованию⁵⁴. В Федеральном законе от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» понятие «компетенция» – важная структурная часть определения цели и задач образовательного процесса. В соответствии с данным Законом профессиональное образование – это вид образования, который направлен на приобретение обучающимися в процессе освоения основных профессиональных образовательных программ знаний, умений, навыков и формирование компетенции определенных уровня и объема, позволяющих вести профессиональную деятельность в определенной сфере и (или) выполнять работу по конкретной профессии или специальности (ст. 2).

Приказ Минобрнауки РФ от 4 мая 2010 г. № 464 «Об утверждении и введении в действие Федерального государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования по направлению подготовки 030900 «Юриспруденция (квалификация (степень) «бакалавр»)» (в ред. от 31.05.2011) в число требований к условиям реализации основных образовательных программ бакалавриата включает «реализацию компетентностного подхода в учебном процессе» (п. 7.3). О реализации компетентностного подхода в процессе обучения, а также о формировании профессиональных компетенций говорит также Приказ Минобрнауки РФ от 14 декабря 2010 г. № 1763 «Об утверждении и введении в действие Федерального государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования по направлению подготовки 030900 «Юриспруденция (квалификация (степень) «магистр»)» (в ред. от 31.05.2011). Таким образом, система нашего юридического образования, не теряя своей научности и фундаментальности, должна дополняться практико-ориентированным содержанием. Формирование компетенций у выпускника юридического вуза становится новым типом целеполагания в образовательном процессе. Бакалавр по направлению подготовки «Юриспруденция» готовится к следующим видам профессиональной деятельности: 1) нормотворческая; 2) правоприменительная; 3) правоохранительная; 4) экспертно-консультационная; 5) педагогическая (преподавание правовых дисциплин в образовательных учреждениях, кроме высших учебных заведений). Для магистра по направлению подготовки «Юриспруденция» к видам профессиональной деятельности добавлены по сравнению с бакалаврами еще две: 1) организационно-управленческая; 2) научно-исследовательская⁵⁵.

Указанные выше Федеральные государственные образовательные стандарты высшего профессионального образования по направлению подготовки «Юриспруденция (квалификация (степень) “бакалавр” и “магистр”)» устанавливают перечень общекультурных и профессиональных компетенций, которыми должны обладать выпускники в соответствующих сферах деятельности. Формирование компетенций невозможно без приобретения опыта деятельности, без практического применения своих знаний при решении практических задач уже в процессе обучения.

В связи с этим реализация компетентностного подхода должна предусматривать широкое использование в учебном процессе активных и интерактивных форм проведения занятий (компьютерные симуляции, деловые и ролевые игры, разбор конкретных ситуаций, психологические и иные тренинги) в сочетании с внеаудиторной работой с целью формирования и развития профессиональных навыков обучающихся. Согласно указанным образовательным стандартам удельный вес занятий, проводимых в активных и интерактивных формах, должен составлять не менее 20 % аудиторных занятий при подготовке бакалавров и не менее 30 % аудиторных занятий при подготовке магистров. При этом занятия лекционного типа не могут составлять соответственно более 40 % (бакалавры) и более 20 % (магистры) аудиторных занятий. В учебной программе каждой дисциплины (модуля) должны быть четко сформулированы конечные результаты обучения в органичной увязке с осваиваемыми знаниями, умениями и приобретаемыми компетенциями в целом в процессе реализации основной образовательной программы вуза.

Таким образом, переход к уровневому образованию ставит новые задачи перед юридическими вузами, их кафедрами и преподавателями. Требуется вводить новые образовательные технологии с учетом нового видения целей и содержания образования, с учетом формирования новых результатов обучения, новых критериев их оценки. Эти задачи требуют своего осмысления, оценки, обсуждения. Необходимо подвести некоторые итоги работы в новых условиях уровневого образования, обменяться опытом решения вопросов, которые встают перед нами сегодня в процессе преподавания конституционного и муниципального права. Следует обменяться мнениями также и по кардинальному вопросу: сможем ли мы успешно решать задачи подготовки полноценного юриста в рамках выбранного государством пути развития юридического образования? Сможем ли мы в течение 4-летнего срока обучения подготовить практико-ориентированного бакалавра, не потеряв при этом фундаментальные начала нашего юридического образования?

Конечно, можно сказать, что объем законодательного и информационного материала настолько возрос по сравнению с советским периодом, что за четыре года его невозможно усвоить, что следует ставить вопрос об увеличении срока обучения бакалавров на семестр или на два семестра.

Но тот ли это путь? Через пять лет мы можем опять сказать, что не хватает еще одного-двух семестров для лучшего усвоения вновь возросшего материала. Проблема, видимо, в другом: чему мы должны сегодня учить студентов, как и в каком объеме, с помощью каких методов?

Мы должны определять содержание и объем дисциплин конституционного и муниципального права, уровень теоретических и практических знаний, содержащихся в них, исходя из проектируемых результатов обучения. Планируя проведение занятий по конституционному и муниципальному праву, мы должны в первую очередь заниматься не «наращиванием» объема знаний у студентов, а их отбором в целях формирования компетенций, перенося акцент с преимущественного усвоения знаний, умений и навыков на создание условий для формирования компетенций в процессе обучения.

Не случайно, как справедливо отмечается в литературе, понятие «компетенция» ближе к понятийному полю «знаю, как», нежели к «знаю, что». По данным социологических исследований, студенты помнят 20 % того, что слышат, 40 % того, что видят и слышат, и 80 % того, что слышат, видят и выполняют. Это соответствует и народной мудрости, которая гласит: «Скажи мне, я забываю. Покажи мне, я могу запомнить. Позволь мне сделать это, и это станет моим навсегда».

Вместе с тем знания – необходимый элемент формируемой компетенции. Компетентностный подход отнюдь не умаляет их значение и роль в процессе подготовки юристов. Задача состоит в том, чтобы, во-первых, сформулировать планируемые компетенции (как образовательный результат) применительно к каждому модулю, каждой теме учебной дисциплины, т. е. то, что должен знать, понимать и быть в состоянии продемонстрировать студент в конце модуля или программы. При этом результаты обучения, включая практические навыки, должны поддаваться эффективному оцениванию, а не быть просто «списком пожеланий», поэтому надо формировать кафедральный фонд оценочных средств. Во-вторых, необходимо определить с учетом планируемых компетенций, какие знания, в каком объеме в рамках той или иной темы учебного курса должны войти в формируемую компетенцию. Поэтому правомерен не только вопрос о том, чему мы должны учить студентов, но также и вопрос, чему мы не должны их учить. Это касается не только отбора учебного материала, его содержания и объема, но прежде всего методологии и методики преподавания. В-третьих, необходимо создавать (смоделировать) в процессе обучения условия для применения знаний в тех или иных профессиональных ситуациях, для решения практических задач. Мы должны активно использовать те новые возможности, которые несет в себе уровневое образование, компетентностный подход, по возможности устраняя, смягчая негативные стороны современного учебного процесса, не допуская его излишней бюрократизации и сверхформализации. Личность преподавателя – это константа образовательного процесса. И преподаватель должен иметь право на творчество, на поиск в процессе обучения, который сегодня достаточно жестко регламентирован новыми образовательными стандартами и программами, нормативными требованиями.

Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА) три года назад начал подготовку магистров и два года назад – бакалавров. Уже накоплен определенный опыт, имеются положительные результаты. Так, МГЮА издает серию учебников, написанных специально для подготовки бакалавров. Уже изданы, в частности, учебник по конституционному праву⁵⁶, учебник по конституционному праву зарубежных стран⁵⁷ и учебник по муниципальному праву⁵⁸, в которых нашли отражение основные компетенции – в виде конечных результатов обучения по данным дисциплинам. Подготовлены новые учебные программы, в которых компетенции формулируются применительно к соответствующим темам учебных курсов. Разработаны тесты по всем темам учебных курсов. Вместе с тем сохраняются задачи, которые еще ждут своего решения. Прежде всего это подготовка практикумов по курсам конституционного и муниципального права, которые должны содержать в соответствии с новыми учебными программами необходимые материалы для интерактивного обучения, задания для самостоятельной работы студента и т. д. Практикумы должны быть нацелены на формирование компетенций, которые определены учебными программами в качестве результатов обучения. Без этих практикумов преподавать конституционное и муниципальное право с учетом новых требований и задач достаточно сложно, особенно для начинающих преподавателей. Сегодня, по сути, каждый преподаватель самостоятельно определяет, какие интерактивные методы он использует, сам создает учебные задания, моделирует профессиональные ситуации для формирования практических навыков и т. д. При наличии практикумов эта работа во многом облегчается. В условиях уровневого образования меняются не только содержание и приемы проведения практических занятий, но и должна изменяться методика чтения лекций. Мы должны формулировать результаты обучения не только применительно к практическим занятиям, но и к лекциям, выделяя в них ключевые цели курса и ставя перед собой задачу: способствовать в процессе чтения лекций формированию у студентов соответствующих, определяемых учебными программами, компетенций.

Важно приучить студентов готовиться к лекциям, давать им задания на очередной лекции и обращаясь к этим заданиям на следующей лекции. Конечно, желательно использовать технические средства, применять интерактивные методы при чтении лекций. В частности, рассматривая на лекции конкретную практическую ситуацию, ставя вопросы перед аудиторией и предлагая студентам ответить на них. Лекция не должна быть монологом преподавателя.

Новые требования ориентируют на большой объем самостоятельной работы студентов, и кафедра должна сформировать соответствующий фонд заданий студентам для их домашней работы, включая различные творческие задания, а также фонд оценочных средств. На практических занятиях мы должны способствовать формированию у студентов способности работать в группах, в составе небольшого коллектива над разработкой различных проектов юридических документов. И важно определить, какие юридические документы после соответствующего курса студент должен уметь разрабатывать, в подготовке каких нормативных актов участвовать. Это задача для кафедры: дать перечень таких юридических документов по соответствующей учебной дисциплине.

Важно обращать внимание на формирование навыков и способности у студентов готовить юридические заключения, проводить экспертизу того или иного акта. В связи с этим, видимо, надо по-новому строить работу студенческих кружков, которые должны способствовать формированию не только навыков научной работы, публичных выступлений, но и умения вести дискуссию, работать в малой группе и т. д. Важно укреплять связь научных кружков с так называемой юридической клиникой (в МГЮА такая клинка функционирует), дающей возможность рассматривать и обсуждать конкретные юридические примеры и ситуации на заседаниях студенческих кружков.

Преподавание конституционного и муниципального права в новых условиях требует обсуждения ряда принципиальных вопросов, которые носят сегодня дискуссионный характер.

1. Это вопрос о предмете конституционного права. Как известно, в советский период начиная с 50-х годов в течение более 30 лет активно велась дискуссия по этой проблеме, решение которой, удовлетворяющее всех участников научного спора, так и не было найдено. Сегодня эта проблема, казалось бы, потеряла свою остроту: чуть ли не каждый учебник по конституционному праву дает свое определение предмета этой ведущей отрасли российского права, включая при этом в свое содержание, по сути, вопросы, которые являются традиционными для всех учебников по конституционному праву. И такой подход не вызывает критики, полемики. И вместе с тем он подталкивает нас к выводу, к которому в свое время пришел И. Е. Фарбер: если убрать абстрактные формулы, все позиции по данному вопросу сходны, в них больше общих моментов, чем это кажется на первый взгляд. Никто не отрицает, что суверенитет народа, государственная власть и формы ее осуществления, основные права и свободы граждан – все это относится к предмету государственного (конституционного) права. «Следовательно, – заключал он, – нужно при дальнейших поисках конструкции предмета использовать все верные положения – а их немало – в каждой научной позиции»⁵⁹. Сегодня настало время выделить то общее, что объединяет большинство авторов в вопросе о предмете конституционного права, и это общее взять за основу при рассмотрении данного вопроса на занятиях с будущими бакалаврами, не уводя их в теоретические дали дискуссий, оставив это для подготовки магистров и аспирантов. К этим верным положениям следует отнести вывод о двуедином предмете конституционного права. К сожалению, он не учитывается теми авторами, которые снова, как и много лет назад, предлагают разделять конституционное право и государственное право и т. п.⁶⁰ А этот вывод – о двуедином предмете конституционного права – в свое время был признан ведущими учеными-конституционалистами советского периода. И. Д. Левин (еще в 40-е годы) первый в своих определениях государственного права как отрасли права⁶¹ выделил эту особенность его предмета, которая получила свое развитие в работах многих ученых⁶².

Представляется, что специфическое содержание и круг тех общественных отношений, которые составляют предмет конституционного (государственного) права, порождают особые функции данной ведущей отрасли права. Вопросу о функциях конституционного права необходимо уделять внимание во введении в курс конституционного права. Функции конституционного права дают ключ к пониманию специфики его предмета. Их реализация возможна только в рамках единого предмета этой уникальной отрасли права – конституционного права. Уникальность предмета конституционного права обусловливает функцию обеспечения «организационного и функционального единства общества» (Е. И. Козлова), установления «конституционно-правового фундамента» устройства жизни общества и государства (С. А. Авакьян). Ни одна из отраслей права не претендует на выполнение этой задачи. Уникальность предмета государственного (конституционного) права состоит также и в том, что он ставит эту отрасль в центр всей системы права, обусловливая наличие у нее задач и функций, которые не имеют другие отрасли права. Особенность предмета конституционного права обусловлена еще одной из основных функций данной отрасли права, выражающейся в ограничении пределов власти государства, установлении его обязанности перед обществом, личностью в целях обеспечения свободы и порядка в обществе, прав и обязанностей человека и гражданина. Наконец, важнейшая функция конституционного права, в которой проявляется уникальность его предмета, заключается в том, что оно должно обеспечить конституирование, легитимацию и осуществление народом (непосредственно и через своих полномочных представителей) публичной власти в государстве. Эти функции обусловливают специфическое содержание и круг тех общественных отношений, которые составляют предмет конституционного права. Их реализация возможна только в рамках единого предмета этой уникальной отрасли права – государственного (конституционного) права. Разрушение единства этой отрасли права – путь деструктивный.

2. Юрист должен быть разносторонне образованным человеком, с широким культурным горизонтом. Конституционное право относится к тем учебным дисциплинам, которые в первую очередь формируют мировоззрение будущего юриста, его правовую культуру. А это требует внимания к истории, традициям, возникновению и становлению научных идей. Вместе с тем нередко учебная литература по конституционному праву не только способствуют сохранению старых мифов, порожденных в свое время диктатом идеологических установок и оценок предшествующей эпохи, но и способствует созданию новых мифов, вводя читателя в заблуждение разного рода неточностями, сообщая ошибочные сведения, которые порой переходят из одного учебника в другой. Некритическое заимствование готовых выводов, нежелание обратиться к источнику, проверить исторические факты, события, суждения, оценки, повторяемые часто во многих работах с чужого голоса, – очень распространенное, к сожалению, явление в науке. Встречаемая в учебной литературе по конституционному праву искаженная характеристика тех или иных исторических явлений, фактов, событий бывает обусловлена зачастую тем, что она дается авторами исключительно с точки зрения современного видения этих вопросов, с высоты современного развития демократии и ее институтов. Нередко современные исследователи ищут в прошлом не только то, что там действительно было, но и то, что они хотели бы там увидеть и найти согласно своим взглядам и убеждениям. При этом не учитывается уровень развития страны и общества в соответствующий период, государственно-правовая практика других стран. Так, начальный этап конституционного развития России сегодня легко критиковать, находить в нем массу недостатков и дефектов. Но едва ли справедливо ограничиваться лишь констатацией этих фактов, которые требуют своего объяснения и интерпретации с учетом многих факторов исторического, политического, экономического и иного характера. Критически рассматривая первое народное представительство в России (1906–1917 гг.), едва ли правомерно оценивать его лишь как «изуродованное и ограниченное»⁶³. В начале XX в. Россия делала первые шаги к конституционной монархии, и требовать от Правительства немедленного коренного переустройства всего государственного и общественного устроения страны с вековыми традициями самодержавия на «английский лад» было гибельным для государства. Свобода научного творчества, свобода преподавания не означает произвольности утверждений, а требует точности, научной корректности в изложении исследуемого исторического материала, а также объективности, предполагающей максимально полное, а не одностороннее освещение того или иного исторического события или факта, обоснованности выводов⁶⁴.

3. Федеральный государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования по направлению подготовки 030900 «Юриспруденция (квалификация (степень) «бакалавр»)» относит к базовой (обязательной) части цикла основной образовательной программы (ООП) бакалавриата конституционное право, что дает некоторым авторам основания утверждать: в данном случае речь идет вообще о конституционном праве, включая и российское конституционное право, и конституционное право зарубежных стран. В связи с этим предлагается строить преподавание конституционного права как единой учебной дисциплины по следующей схеме: общее конституционное право (один семестр), конституционное право России (один семестр) и конституционное право зарубежных стран (один семестр). С такой трактовкой положений стандарта и подходом к преподаванию конституционного права согласиться нельзя. Прежде всего, надо отметить следующее: указанный образовательный стандарт предусматривает изучение не вообще конституционного права, а именно российского конституционного права, ибо требует, чтобы в процессе изучения базовой части цикла ООП бакалавриата обучающийся знал «особенности конституционного строя, правового положения граждан, форм государственного устройства, организации и функционирования системы органов государственной власти и местного самоуправления в России».