Текст книги "Право и современные технологии в медицине"

§ 1.2. Миссия как этико-правовая база устойчивого развития корпораций – производителей высокотехнологичного медицинского оборудования¹¹

Барков А. В.

Аннотация: В работе рассматривается опыт миссия ориентированной корпорации Medtronic, лидера производства высокотехнологичного медицинского оборудования, конкурентные преимущества которой заключается в обеспечении интересов, как своих акционеров, так и широкого круга стейкхолдеров. Обосновывается вывод, что приведенный пример свидетельствует о переосмыслении традиционной акционер ориентированной модели корпоративного управления и необходимости учета не материальных факторов повышения конкурентоспособности российских медицинских организаций.

Ключевые слова: миссия ориентированная корпорация, медицинские технологии, конкурентоспособность медицинской организации.

Barkov A. V.

§ 1.2. Mission as an ethical and legal framework for the sustainable development of corporations – manufacturers of high-tech medical equipment

Abstract: This paper reviews the experience of the mission-oriented Medtronic corporation, a leader in the production of high-tech medical equipment, whose competitive advantages are in ensuring the interests of both its shareholders and a wide range of stakeholders. The conclusion is substantiated that the given example demonstrates the rethinking of the traditional shareholder-oriented model of corporate governance and the need to take into account non-material factors to increase the competitiveness of Russian medical organizations.

Key words: mission oriented corporation, medical technologies, competitiveness of a medical organization.

Достижение амбиционных целей, заявленных в Национальном проекте «Здравоохранение», предполагает революционный технологический прорыв, в результате которого отрасль, ориентированная только на выявление и лечение заболеваний, завтра должна выйти на передовой, межотраслевой уровень, придать импульс росту всей российской экономики, обеспечивая лидерство в мировой экономике. Представляется, что в условиях цифровизации, повышение конкурентоспособности страны на глобальных рынках медицинских технологий и услуг невозможно не только без развития современных медицинских технологий, центров экспорта высокотехнологичных медицинских услуг, но и новаторских корпоративных моделей управления. В связи с этим, корпоративный управленческий опыт мировых лидеров производства высокотехнологичного медицинского оборудования и соответствующих услуг, следует рассматривать в качестве актуальной эмпирической базы научных исследований, изучение которой может способствовать обоснованию рекомендаций по повышению конкурентных преимуществ российских медицинских организаций.

Одним из признанных лидеров среди производителей высокотехнологичного медицинского оборудования и услуг, которыми пользуются миллионы пациентов, считается американская корпорация Medtronic, занимающая 42 место в рейтинге «Топ-50» всех наиболее инвестиционно– привлекательных компаний в мире¹² и входящая в «Топ –10» компаний 2018 года по производству медицинского оборудования¹³. Корпорации с 30 миллиардным $ оборотом, получившей в 2018 году 3,1 $ млрд чистой прибыли, принадлежат 44 производственных и 25 научно-исследовательских центров, трудоустраивающих около 85000 сотрудников в 155 странах. По оценке экспертов, Medtronic представила на рынок более 150000 единиц оригинальной продукции, успешно применяемой при лечении более 50 хронических заболеваний, ежегодно спасающей около 6–7 миллионов человеческих жизней¹⁴.

Вместе с тем, по собственной оценке корпорации Medtronic¹⁵, одной из важнейших составляющих ее конкурентоспособности является миссия, органически встроенная в бизнес, заключающаяся в помощи больным в восстановлении здоровья и улучшения качества жизни. При этом получаемая прибыль должна быть «справедливой». Корпоративная миссия «создания здоровой планеты» определяет стратегию, направленную на расширение доступа пациентов к качественному и безопасному медицинскому обслуживанию. При этом к приоритетным группам пациентов относятся социально уязвимые лица, живущие в плохо доступных уголках планеты.

По мере укрепления бизнеса корпорации Medtronic, расширяются и ее социально-этические обязательства, нацеленные на расширение глобального доступа населения к медицинскому обслуживанию. В Едином исполнительном отчете¹⁶ предоставляется подробный прозрачный анализ финансовой, социальной и экологической деятельности, как коммерческих результатов, так и выполнения обязательств по продвижению этических норм ведения бизнеса, обеспечению безопасности качества продукции, социально-ответственного выбора поставщиков, снижению степени негативного воздействия на окружающую среду, достойной оплаты труда и поощрению сотрудников. Создание здорового сообщества усилиями корпорации обеспечивается внушительными ежегодными пожертвованиями через благотворительный Фонд Medtronic в размере не менее 100 млн. $, инвестициями в обучение медицинского персонала, а также волонтерской помощью от ее многочисленных структурных подразделений.

Представляется, что приведенный пример успешной медицинской публичной корпорации свидетельствует о переосмыслении традиционного подхода к бизнесу, как средству максимизации прибыли любой ценой, не способной обеспечить конкурентоспособность лишь за счет материальных факторов и, соответственно, господствующему акционер ориентированной правовой модели корпоративного управления. На смену еще вчера незыблемому стереотипу мышления все чаще приходит осознание возможности получения конкурентных преимуществ с использованием не материальных факторов производства, одним из которых является – корпоративная миссия, трансформирующее представление о ценностях, влияющих на принятие управленческих решений. При этом преимущество миссия ориентированной корпорации заключается в возможности обеспечения интересов, как своих акционеров, так и широкого круга стейкхолдеров, одновременном решении социальных, экологических, научных и других общественно значимых задач.

Может создаться впечатление, что принятие миссии для корпорации имеет исключительно этическое значение, что не верно, так как американская публичная корпорация обязана закрепить миссию в уставе. При этом дирекция освобождается от ответственности перед акционерами за недополучение прибыли, если докажет, что корпорация действовала в рамках избранной миссии. Для США – это серьезная проблема, так как в случае если котировка акции будет, ниже ожидаемой, директор корпорации, вместо того, чтобы сосредоточиться на реализации мисси, обусловливающей возможность инвестирования в человеческий капитал, главное конкурентное преимущество компании в условиях цифровой экономики, станет оправдываться в суде.

Столкнувшись с проблемой злоупотребления акционерами своими правами, в ряде штатов США были легализованы специальные организационно-правовые формы юридических лиц, предназначенные для обеспечения эффективности социально-ответственного бизнеса. В штате Вермонт в 2008 году легализована низкодоходная корпорация с ограниченной ответственностью, в – Мэриленд в 2010-м – социальная корпорация, в 2012 году в Калифорнии – корпорация с гибкими целями¹⁷.

В настоящее время подобные организационно-правовые формы имеются в большинстве штатов, которые в виду общности принципиальных видовых сходств в европейской традиции обозначаются единым родовым понятием – социально-полезная корпорация (Benefit corporation).

Данный американский правотворческий и правоприменительный опыт социально ответственных, миссия ориентированных компаний получил оценку в докторской диссертации французского ученого Кельвина Левилейна «Бизнес – миссия: формы, модели и последствия коллективного обязательства¹⁸», обосновавшего необходимость легализации особой организационно-правовой формы корпорации c расширенным социальным объектом (франц. Société à objetsocialélargi). Примечательно, что данные рекомендации нашли поддержку в 2018 году в ходе обсуждения государственной программы действий по росту и трансформации бизнеса¹⁹.В результате одобрены следующие рекомендации по совершенствованию корпоративного управления, включенные в законопроект «Новый бизнес и новое управление»²⁰:

• внесение дополнений в статьи 1833 и 1835 ФГК о расширении социального объекта (цели) коммерческой организации, где наряду с получением прибыли в интересах акционеров будет признаваться миссия (решение социально-экологических проблем),

• легализация миссия ориентированной организационно-правовой формы корпорации c расширенным социальным объектом, предусматривающей механизм контроля, процедуры проверки соответствия деятельности компании и поставленной цели, общедоступности отчета; поощрение владение акциями сотрудников и усиление их присутствия в советах директоров; определение максимально приемлемой разницы в оплате труда руководителей и сотрудников.

Думается, что данные рекомендации могут быть востребованы при совершенствовании российского корпоративного права, что положительно скажется на повышении конкурентоспособности российских организаций.

Библиографический список

1) Гришина Я. С. Концептуальная модель правового обеспечения российского социального предпринимательства: дис. … док. юрид. наук. М., 2016. 505 с.

2) Кицай Ю. А. Правовое обеспечение конкурентоспособности негосударственных организаций в социальной сфере. М: ИД «БИБЛИО-ГЛОБУС», 2016. 240 с.

3) Levillain Kevin. Les entreprises à mission: Formes, modèle et implications d’un engagement collectif. Thèse de doctoraten Sciences de gestion. Paris 2017. P.307. // http://www.theses.fr/2015ENMP0010. (дата обращения 23.04.19).

§ 1.3. Развитие правоотношений в сфере диагностики и редактирования генома человека²¹

Васильев С. А.

Аннотация. В настоящем исследовании рассмотрены некоторые проблемы распространения геномных исследований в настоящее время, влекущие трансформацию устоявшихся общественных отношений. Например, перед вступлением в брак можно узнать практически полное состояние физического здоровья, основываясь на имеющихся геномных данных, а многие арабские семьи делают аборт в случаях, если у эмбриона обнаруживаются отклонения. Подобного рода изменения обуславливают необходимость модернизации нормативного правового регулирования, отдельные направления которого предложены ниже.

Ключевые слова: геном; правовое регулирование; диагностика генома; редактирование генома; геномные исследования; геномные данные; биобанки; скрининг эмбриона.

Vasilyev S. A.

§ 1.3. Development of relations in the field of diagnosis and editing of the human genome

Abstract. This study addresses some of the problems of the spread of genomic research at the present time, entailing the transformation of established social relations. For example, before marriage, you can find out almost the full state of physical health, based on the available genomic data, and many Arab families have an abortion in cases where deviations are detected in the embryo. This kind of change necessitates the modernization of the regulatory legal framework, some of which are proposed below.

Key words: genome; legal regulation; genome diagnostics; genome editing; genomic research; genomic data; biobanks; embryo screening.

Распространение диагностики и редактирования генома человека проявляется в самых разных сферах общественной жизни. Так, в странах арабского мира имеют место кровные браки, когда женятся родственники во втором и более колене, что ведет к некоторым нарушениям здоровья их будущих детей. Вместе с тем предварительная геномная диагностика может прояснить ситуацию относительно совместимости брачующихся и влияния их союза на будущие поколения²². Применительно к России следует заметить, что в настоящее время весьма развит институт планирования беременности²³, в рамках которого такие медицинские исследования также могут быть полезными и, соответственно, представленными на рынке платных услуг.

Вместе с тем данная ситуация влечет за собой другую проблему: в проигрышной ситуации окажутся люди с патологиями, которым будет сложнее найти себе пару для заключения брака, а генетическое тестирование само по себе потенциально способно разрушать будущую семью. С учетом сравнительной доступности проведения такого рода исследований, в скором времени не чувства будут играть решающую роль в создании семьи, а результаты скрининга.

Геномная диагностика эмбриона влечет за собой еще одну проблему этического характера. Как показывает практика такой деятельности в арабских странах, многие пары отказываются от последующего рождения ребенка и делают аборт в случаях, если узнают, что их будущий ребенок изначально имеет патологии или сформировавшиеся заболевания²⁴.

Также нередко не учитывается право человека не знать о состоянии своего здоровья. Диагностика генома потенциально способна приблизительно обозначить срок жизни человека. Мало кто согласится знать эти данные с учетом того, что они могут быть неточными. Поэтому геномные данные порой нужно защищать не только от внешних факторов, но и от самого пациента²⁵. Правовое регулирование должно учитывать данные обстоятельства.

Рассматриваемая сфера общественных отношений постепенно развивается, в связи с чем встает вопрос о формировании базы геномных данных здоровых людей для последующего лечения больных. Современная американская доктрина предлагает во благо нации выбирать наиболее здоровых людей для сбора у них биологического материала с последующим его использованием в медицинской деятельности для благополучного редактирования генома других людей²⁶. При спорности этических соображений на данный счет можно констатировать, что фактически данная работа уже ведется. Формируются биобанки²⁷, в том числе, специализирующиеся на крови²⁸, сперме²⁹ и иных биологических материалах. Наука и медицинская практика только выиграет, если безболезненно для донора будут собираться и впоследствии использоваться биоматериалы полностью здоровых людей. Хотя отдельные ученые пока констатируют отсутствие гарантий в достижении положительного результата после редактирования генома человека³⁰. Указанные биоматериалы и геномные данные должны усиленно охраняться, что требует особого нормативного правового регулирования.

В целом же, по мнению С. Г. Чубуковой, геномная информация не должна находиться в руках государственных структур, т. к. она является результатом медицинских исследований, что означает необходимость сохранения этих сведений внутри медицинского сообщества³¹. Вместе с тем огромное количество данных такого рода содержится в отечественных биобанках³², что уже было отмечено выше.

В качестве положительного эффекта от развития геномных исследований можно констатировать постепенное формирование системы «единого окна» управления здоровьем. У человека появляется возможность своеобразного администрирования своего собственного физического состояния, т. к. он может практически самостоятельно контролировать происходящие внутри него процессы, опираясь на геномные данные.

Ученые отмечают перспективу распространения применения искусственного интеллекта в биомедицине³³. На основе постоянно поступающих данных о физиологических процессах, компьютерная программа сможет определять состояние здоровья и ставить диагноз, после чего назначать лечение. Такие возможности доступны уже сегодня. В частности, функционирует сайт, который помимо справочной и иной полезной информации на основе введенных данных может поставить диагноз, дать на этой основе рекомендации и выписать перечень лекарственных препаратов для последующего лечения³⁴.

Описанные выше результаты научного и медицинского прогресса в самом ближайшем времени станут данностью для каждого гражданина России. Мировой и отечественный опыт показывают, что формируются новые общественные отношения, на которое должно реагировать государство, трансформируя систему нормативного правового регулирования. Как уже было показано выше, новые возможности потенциально способны создать условия для нарушения, в том числе конституционных прав и свобод человека и гражданина, чего допустить ни в коем случае нельзя. В этой связи предлагается уже сегодня медикам и юристам серьезным образом изучить современные возможности высокотехнологичной медицины для выработки стратегии нормативного правового развития для обеспечения готовности общества к подобного рода вызовам.

Библиографический список

1) Авруцкая В. В. Современные подходы к планированию беременности // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Естественные науки. 2006. № S25. С. 8–10.

2) Буйкин С. В., Брагина Е. Ю., Конева Л. А. Разработка структуры базы данных для биобанков // Якутский медицинский журнал. 2011. № 1 (33). С. 71–73.

3) Глотов А. С., Серебрякова Е. А., Барбитов Ю. А., Предеус А. В., Полев Д. Е., Шувалова А. Р., Щербакова И. В., Михайлова А. А., Данилова М. М., Золотарева А. Д., Илларионова Р. Р., Вашукова Е. С., Насыхова Ю. А., Пакин В. С., Баранов В. С., Чернов Ю. О., Апалько С. В., Сарана А. М., Щербак С. Г., Глотов О. С. и др. Биобанк СПБГУ как ресурс для проведения исследований в области трансляционной биомедицины // Молекулярная диагностика 2017: сборник трудов IХ Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. – М.: Юлис, 2017. С. 511–512.

4) Мгелиашвили М. В., Буянова С. Н., Петракова С. А., Пучкова Н. В. Показания к миомэктомии при планировании беременности и ее влияние на репродуктивное здоровье женщин // Российский вестник акушера-гинеколога. 2010. Т. 10. № 5. С. 60–64.

5) Ayesh S. K., Al-Sharef W. A., Nassar S. M., Thawabteh N. A., Abu-Libdeh B. Y. Prenatal diagnosis of beta-thalassemia in the West Bank and Gaza // Saudi Med J. 2005. № 26 (11): 1771–6.

6) Beskow L. M., Hammack C. M., Brelsford K. M. Thought leader perspectives on benefits and harms in precision medicine research // PLoS ONE. 2018. № 13 (11). e0207842.

7) Hoffman E. P., Hache L. P., McGee R. B. Molecular diagnosis and genetic testing // Neuromuscular Disorders in Clinical Practice. 2014. С. 271–284

8) Shanti H., Chouchane L., Badii R., Gallouzi I. E., Gasparini P. Genetic testing and genomic analysis: A debate on ethical, social and legal issues in the Arab world with a focus on Qatar // Journal of Translational Medicine. 2015. № 13 (1), 358.

§ 1.4. Уголовно-правовая охрана репродуктивных прав человека: право на донорство и хранение наследственного материала, ЭКО

Галюкова М. И.

Аннотация. В статье анализируются существующие подходы к определению правовой ценности эмбриона человека. Предлагается рассматривать вопросы уголовно-правовой охраны эмбриона с позиции sui generis. Аргументируется необходимость введения уголовной ответственности за незаконное использование наследственного генетического материала человека.

Ключевые слова: биомедицина, эмбрион человека, репродуктивные права человека, наследственные генетический репродуктивный материал, уголовная ответственность.

Galyukova M. I.

§ 1.4. Criminal law protection of reproductive human rights: the right to donate and store inherited material, In vitro fertilization

Abstract. The article analyzes the existing approaches to determining the legal value of the human embryo. It is proposed to consider the issues of criminal law protection of the embryo from the position of sui generis. The necessity of introduction of criminal liability for illegal use of hereditary genetic material of the person is argued.

Key words: Biomedicine, human embryo, human reproductive rights, hereditary genetic reproductive material, criminal liability.

Развитие биологии, биомедицины и генетики привело к научным открытиям, связанным с идентификацией генома человека и широкому распространению исследований на человеческих эмбрионах, а также поставило перед юридическим сообществом ряд этико-правовых вопросов. Ключевой и наиболее актуальной законодательной проблемой является определение объема и содержания репродуктивных прав человека, выявление правомерности использования человеческих эмбрионов для научно-исследовательских и терапевтических целей. В основе указанных аспектов лежит отсутствие надлежащего правового регулирования статуса эмбриона человека и использования наследственного генетического материала человека.

В настоящее время существует три ценностно ориентированных позиции определения значимости человеческого эмбриона в правовом пространстве.

Сторонники абсолютистской позиции, основываются на том, что эмбрион представляет собой абсолютную ценность, наделяется правом на жизнь с момента зачатия и должен обеспечиваться защитой со стороны государства на любой стадии развития. Ученые считают, что «человеческое существо начинает свою жизнь с момента оплодотворения»³⁵, а «оплодотворенная яйцеклетка – не просто клеточная масса без особых своих собственных характеристик. Она на этой стадии не похожа ни на бутон цветка, ни тем более на зародыш животного рода. Это полностью и абсолютно есть жизнь человеческого существа, и она имеет ту же жизнь, какую имеет новорожденный младенец, дитя, подросток и зрелый человек»³⁶.

Либеральная позиция оппонирует на тезисах, согласно которым «на любой стадии развития эмбрион не может быть определен как личность. Данную позицию разделяет В. С. Репин: «Любое решение в новой области не может приниматься исключительно по биоэтическим или моральным соображениям…»³⁷. Это означает, что эмбрион имеет незначительную ценность или даже вообще ее лишен, поэтому не нуждается в какой-то особой защите и не наделяется правом на жизнь.

Авторы умеренной (градуалистической) позиции считают, что «оплодотворенная яйцеклетка развивается в человеческое существо постепенно и эмбрион имеет значительную, но не абсолютную ценность». Так, Б. Херинг предлагает рассматривать формирование нервной системы на четвертой-шестой неделе беременности в качестве критерия определения уровня развития, с которого эмбрион считается личностью. Весьма распространен подход, связывающий начало жизни человека с моментом формирования дыхательной системы, поскольку она является основанием возможности самостоятельного дыхания и существования человеческого плода вне тела матери. Формирование сердечно-сосудистой системы также рассматривается в качестве принципиальной позиции при ответе на вопрос о начале человеческой жизни. М. Д. Байлес утверждает, что правом на жизнь обладает эмбрион, у которого полностью сформированы мозговые нервные импульсы, что происходит на двадцать восьмой – тридцать второй неделе беременности. Существует также мнение о том, что нижней границей между плодом и человеческим существом следует считать тридцатую неделю развития, когда появляются доказательства способности плода перерабатывать полученные ощущения. К. Гробстейн, Л. В. Коновалова полагают, что «способность ощущать удовольствие и боль, приятное и неприятное является основой для определения статуса плода и его права на жизнь»³⁸.

Анализируя современное российское законодательство о правовом статусе эмбриона, можно прийти к выводу о том, что в нашем обществе превалирует либеральная позиция.

На мой взгляд, данная позиция, удобна для развития цивилистического законодательства в рассматриваемом аспекте, но не уголовного. Поясню, это на примере исследования права собственности на биоматериал человека.

Обществу широко известно дело Мура³⁹, клетки селезенки которого использовались для создания лекарства и принесли колоссальные доходы от продажи. Данный прецедент стал своего рода базисом для построения целой системы вещных прав, возникающих в отношении биоматериала человека.

Очевидно, что эмбрионы создаются для рождения новой жизни, при этом закон содержит прямую оговорку о запрете на промышленное использование эмбрионов. Так же, запрещено создание эмбрионов для целей клонирования человека. Эмбрион, в юридической литературе, рассматривается как объект, соответствующий всем признакам индивидуально-определенной, движимой, неделимой и потребляемой вещи. Дополнительно учеными исследуются вопросы хранения, использования и распоряжения эмбрионами, по сути изучается реализация триады права собственности на вещь.

Отмечу, что владение эмбрионом непосредственно, в физическом смысле, достаточно затруднительно, поскольку для его сохранности необходимы специфические условия, создание которых возможно лишь в медицинские организациях, созданных как Центры вспомогательных репродуктивных технологий, либо медицинских и иных организациях, имеющие в структуре лабораторию (отделение) вспомогательных репродуктивных технологий, при наличии лицензии на осуществление медицинской деятельности, предусматривающей выполнение работ (оказание услуг) по акушерству и гинекологии (использованию вспомогательных репродуктивных технологий). Однако, в соответствии с п. 52 Приказа Минздрава РФ от 30 августа 2017 года № 107н «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению»⁴⁰эмбрионы могут быть выданы пациенту по его заявлению.

Распоряжение эмбрионом возможно исключительно для целей ЭКО, но пункт Приказа № 107н предоставляет для доноров возможность выбора между уничтожением, криоконсервацией и донацией «оставшихся эмбрионов».

В связи с этим возникают вопросы о собственнике эмбриона на всех этапах его существования и о способе возникновения права собственности. Теоретически возможно несколько вариантов. Право собственности может возникнуть: 1) у любых доноров гамет; 2) только у неанонимных доноров; 3) только у пары (или одинокой женщины), участвующей в программе ВРТ; 4) у медицинской организации.

Использование института права собственности очень удобно для медицинских организаций, которые формируют базы биоматериала, фактически становясь собственниками гамет. Лица же, обращающиеся за оказанием медицинской помощи, оплачивают в том числе стоимость донорских гамет (если, конечно, для их использования имеются медицинские показания). В подобной ситуации донор не сохраняет за собой право собственности на материал, переданный медицинской организации, к которой непосредственно и переходит право собственности. Однако в случае использования ооцитов или спермы для создания эмбриона медицинская организация передает право собственности на них лицам, которым оказывается медицинская помощь, поскольку, использование биоматериала оплачивается пациентами.

Все выше изложенное свидетельствует о возможности автономного существования эмбриона в качестве вещи и наряду с этим явно обозначает тенденцию к вовлечению эмбриона в товарно-денежный оборот. Фактически это позволяет поднять вопрос о введение уголовной ответственности за куплю-продажу, кражу эмбриона и наследственного биоматериала. Однако реализованный на практике данный подход, будет узконаправленным. Более того, полагаю, что концентрация мысли законодателя именно в рамках развития права собственности на эмбрион и наследственный материал, не позволит сформировать полноценную базу уголовно-правовых норм, направленных на защиту новых правоотношений в рамках биоэтики.

В юридической литературе существует позиция, что эмбрион – это некое явление sui generis⁴¹.

Действующее российское законодательство определяет эмбрион человека как зародыш человека на стадии развития до восьми недель⁴². Но, данное понятие охватывает как эмбрион, развивающийся в теле матери, так и находящийся in vitro.

С позиции науки уголовного права, четко разделяющей объект и предмет уголовно-правовой охраны, правовой режим (или статус) эмбриона, как находящегося в теле матери, так и в не его, должен быть максимально дифференцирован.

Действующее уголовное законодательство предоставляет защиту не рожденному ребенку лишь в рамках защиты жизни и здоровья его матери, не признавая его самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны.

В случае эмбриона in vitro определение его правовой судьбы возможно без непосредственного воздействия на жизнь и здоровье потенциальных родителей, что неминуемо должно расширять спектр уголовно-правовой защиты.

В целом, мы считаем, что уголовно-правовая охрана эмбриона и наследственного материала человека должна строиться на статусе: sui genesis.

Российский уголовный закон не содержит норм, связанных с защитой именно эмбриона, и гамет человека.

Обратим внимание, на то, что зарубежный законодатель уже несколько десятилетий активно интегрирует нормы биоэтики и биоправа в свое уголовное законодательство.

Уголовный запрет на использование эмбрионов «invitro» в экспериментальных целях существует во Франции⁴³, УК Испании запрещает изменение генотипа человека в целях, нее связанных с лечением тяжелых наследственных болезней; использование генной инженерии для производства биологического оружия или оружия массового поражения; оплодотворение женской яйцеклетки с иной целью, нежели человеческое воспроизводство; создание идентичных человеческих существ путем клонирования или совершение иных действий, направленных на селекцию людей и др⁴⁴.

Если говорить о странах СНГ, то УК Грузии содержит нормы об уголовной ответственности за генетические манипуляции⁴⁵.

Ст. 155 УК Кыргызской Республики предусматривает ответственность за имплантацию чужой яйцеклетки или создание из нее эмбриона женщине совершенные с нарушением установленных правил, а равно частное посредничество в имплантации чужой яйцеклетки или созданного из нее эмбриона, а ч. 2 ст. 155 УК КР) – за имплантацию чужой яйцеклетки или создание из нее эмбриона женщине, совершенные без ее согласия.

В качестве состава преступления выделяют и запрещенные действия с эмбрионов (ст. 156 УК КР¸ которые заключаются в совершении в ходе действий, производимых по искусственному оплодотворению женщины или с сохраняемым вне тела человеческим эмбрионом:

1) искусственное оплодотворение женской яйцеклетки сперматозоидом, выбранным по содержащейся в ней половой хромосоме, за исключением случаев, когда половая клетка выбирается с целью предотвращения заболевания ребенка тяжелой наследственной болезнью, передаваемой по признаку пола или

2) замена ядра оплодотворенной яйцеклетки клеткой тела другого эмбриона, плода, живого или умершего человека с целью создания человеческого эмбриона с идентичной этому эмбриону, плоду, живому или умершему человеку наследственной информации, или

3) соединение эмбрионов с различной наследственной информацией, если хотя бы один из них является человеческим эмбрионом, а равно соединение с человеческим эмбрионом клетки, которая содержит наследственную информацию, отличающуюся от содержащейся в клетки эмбриона, и способна к дальнейшему развитию вместе с ним, или