Текст книги "Право и современные технологии в медицине"

4) создание способного к развитию эмбриона путем оплодотворения яйцеклетки сперматозоида сперматозоидом животного или яйцеклетки животного сперматозоидом человека.

Российский же законодатель скромно уходит от попыток создать аналогичные нормы в отечественном уголовном законодательстве.

Безусловно, в рамках одной статьи невозможно изложить все предпосылки для становления нового самостоятельного института уголовного права – Преступления против генома человека, эмбриона и наследственного биоматериала человека. Вместе с тем, постараюсь обозначить основные направления и принципиальные, на мой взгляд, тезисы развития уголовно-правовой материи.

Во-первых, необходимо признать эмбрион человека самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны (как в теле матери, так и in vitro), и определить момент начала уголовно-правовой охраны с момента его создания либо оплодотворения (слияния зрелой мужской клетки (сперматозоида) и женской яйцеклетки).

Признать плод, как следующую стадию развития эмбриона, в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны.

В качестве предмета уголовно-правовой охраны определить понятие «наследственный репродуктивный биоматериал человека», к которому обязательно отнести яйцеклетку на всех стадиях развития, сперму (сперматозоиды, семенная жидкость).

Во-вторых, исследователям и врачам, необходимо придерживаться определенных правовых и этических принципов при проведении любых манипуляций с биологическим материалом человека. Среди пунктов, которые важно определить и закрепить на законодательном уровне, в том числе в Уголовном кодексе Российской Федерации:

• запрет на использование половых клеток в промышленных целях;

• запрет на клонирование человека;

• запрет на незаконное уничтожение эмбриона и наследственного репродуктивного биоматериала человека;

• запрет на кражу эмбриона и наследственного репродуктивного биоматериала человека;

• запрет на незаконную куплю-продажи, а также совершение иных незаконных сделок с эмбрионом и наследственного репродуктивного биоматериала человека;

• запрет на незаконную передачу, перевозку или пересылку эмбриона и наследственного репродуктивного биоматериала человека;

• запрет на нарушение правил хранения или неправомерное использование эмбриона и наследственного репродуктивного биоматериала человека;

• запрет на ЭКО, которое проводится на платной основе вне специализированных учреждений врачом, не имеющим соответствующей квалификации, может влечь наступление тяжких последствий для жизни женщины.

В-третьих, необходимо сформировать полноценную теоретическую базу, выделяющую в отношении каждого уголовно-наказуемого деяния признаки состава преступления. В том числе с обязательным разграничением составов с умышленной и неосторожной формой вины, а также определением субъектного состава каждого преступления и установления круга потерпевших.

Библиографический список

1) Беляева Е. Отношение общества к проблеме эмбриона человека: проблемы и пути решения» // Электронный ресурс: Режим доступа: URL: http://roditelistavropol.ru/content/article/ob-otnoshenii-obschestva-k-statusu-ambriona-cheloveka~27137. Дата обращения: 04 мая 2019 г.

2) Павленко И. Безмолвный крик // Здоровье. 1992. № 1. С. 7–10.

3) Самойлова В. В. Российское и зарубежное семейное законодательство о применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) // Семейное и жилищное право. 2010. № 3. С. 7–10.

4) Уголовный кодекс Грузии / науч. Ред. Э. К. Бигвана / пер. Мериджанашвили. СПб., 2001.

5) Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и Ф. М. Решетникова. М., 1998.

6) Уголовный кодекс Франции / науч. ред. Л. В. Головко и Н. Е. Крыловой / пер. с фр. Н. Е. Крыловой. Спб., 2002.

7) Moore v. Regents of the University of California // Human tissue ethical and legal issue. // Электронный ресурс: Режим доступа: URL: http: www.who.int/ethics/en/ETH_Nuffield_human_tissue. Дата обращения: 04 мая 2019 г.

8) Report by Working Party on the Protection of the Hyman Embryo and Fetus. Steering committee on bioethics of Council of Europe. Strasbourg, 19 June 2003 // Электронный ресурс: Режим доступа: URL: http://www.coe.int/ Bioethics. Дата обращения: 04 мая 2019 г.

§ 1.5. Конституционное-правовые аспекты проведения генетических исследований в медицинских целях⁴⁶

Самойлов А. С., Голобородько Е. В., Астрелина Т. А., Дедова Е. В., Чуковская И. В., Губаева Т. В.

Аннотация. В работе исследуются вопросы правового регулирования генетических исследований, проводимых в медицинских целях. Проводится обзор международных правовых актов и аспектов конституционного регулирования в этой сфере в развитых странах.

Ключевые слова: генетическая диагностика, генная терапия, конституционно-правовые аспекты

Samoylov A. S., Goloborodko E. V., Astrelina T. A., Dedova E. V., Chukovskaya I. V., Gubayeva T. V.

§ 1.5. Constitutional and legal aspects of genetic research for medical purposes

Abstract. In work questions of legal regulation of the genetic researches conducted in the medical purposes are investigated. The review of the international legal acts and aspects of the constitutional regulation in this sphere in the developed countries is carried out.

Key words: genetic diagnostics, gene therapy, constitutional and legal aspects

Право на охрану здоровья в конституциях развитых стран появилось сравнительно недавно, во второй половине XX века. Так, Конституционные акты Великобритании, к примеру, не содержат ни слова о необходимости государства заботиться о здоровье своего народа, как, впрочем, и Конституция Датского Королевства (1953), принятая уже в послевоенное время. Но все же большинство современных европейских конституций, как то, Конституция Франции (1958)⁴⁷, Италии (1947)⁴⁸, ФРГ (1949)⁴⁹, а также более поздние основные законы, России (1993), Бельгии (1994)⁵⁰, Швейцарии (1999)⁵¹, предусматривают такое социальное право. Государство гарантирует реализацию такого права, но механизмы в каждом случае являются уникальными.

Благодаря научному развитию человеческого общества для многих болезней, если и не найден способ лечения, способный их победить, то разработана возможность для качественного продолжения жизни, пусть и рука об руку с болезнью. В последнее время в практическое здравоохранения активно внедряются методологические подходы, используемые в генетике. Помимо методов генетической диагностики, с 70-х гг. XX века пытаются применять методы генной терапии. В настоящее время выполнены преклинические исследования безопасности и эффективности применения модифицированных Т-клеток для лечения лейкемии на материале больных, существуют сообщения об успешных случаях клинического применения этого метода.

Особую значимость проблемы использования методов генетики в здравоохранении приобретают в свете реализуемого Минздравом России федерального проекта «Борьба с онкологическими заболеваниями».

Безусловно, правовые аспекты применения данной технологии требуют дальнейшего исследования и изучения. Необходимо создать правовой инструментарий, позволяющий врачу сделать обоснованный выбор в рамках критериев «польза-риск» в сторону такой, достаточно неоднозначной технологии.

Следует обратиться к Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах, принятому 16.12.1966, устанавливающему в статье 15 обязанность Участвующих в Пакте государств уважать свободу, безусловно необходимую для научных исследований⁵².

«Подчеркивая необходимость международного сотрудничества для того, чтобы все человечество пользовалось благами биологии и медицины» Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине⁵³ (далее – Конвенция Овьедо) говорит о том, что прогностические тесты на наличие генетического заболевания или генетической предрасположенности к тому или иному заболеванию могут проводиться только в медицинских целях или в целях медицинской науки и при условии надлежащей консультации специалиста-генетика.

Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека (11.11.1997)⁵⁴ предусматривает необходимость государствам регламентировать работу с геномом, а в своей статье 5 определяет, что исследования, лечение или диагностика, связанные с геномом, могут проводиться только с учетом всех предписаний, установленных национальным законодательством.

Так, в ФРГ по этому вопросу приняты следующие законодательные акты: «О защите эмбрионов» (1990), «О генетических исследованиях с участием людей» (или по-другому Закон «О генодиагностике» (2009)),

«О регулировании генно-инженерной деятельности» (1990)⁵⁵.

В то же время профессор, адвокат Франциска Шпрехер в своей книге «Медицинское исследование с участием детей и подростков согласно швейцарскому, немецкому, европейскому и международному праву»⁵⁶ критикует отсутствие союзного законодательства, таким образом, медицинские исследования с испытуемыми в Швейцарии приоритетно регулируются правом кантонов, который дополнен специальным законом Союза.

Исследования в области генной терапии являются наиболее перспективными и направлены на лечение тяжелых заболеваний (наследственных, онкологических, сердечно-сосудистых и инфекционных, аутоиммунных и других заболеваний). Сравнительный анализ различий между геномными профилями групп больных людей и контрольных групп здоровых пациентов позволяет выявлять гены, ответственные за развитие конкретной патологии. Знание генетических основ патологического процесса обеспечивает возможность определения генетических особенностей заболевания отдельного пациента (генодиагностика), на основании чего составляют рекомендации по проведению полноценного комплекса профилактических мер.

В этой связи очень интересным явилось дело, рассмотренное Европейским судом по правам человека (далее также ЕСПЧ) в 2012 году – Коста и Паван против Италии⁵⁷.

Заявителями была итальянская пара, оба партнера в которой являются здоровыми носителями генетического заболевания кистозный фиброз. Они обнаружили это в 2006 году, когда у них родилась дочь с этим заболеванием. Вторая беременность заявительницы была прервана по медицинским показаниям в 2010 году по просьбе заявителей. Пренатальный анализ показал, что ребенок страдал кистозным фиброзом.

Заявительница хотела избежать передачи болезни своему ребенку. Однако, по законодательству Италии, использование технологии искусственного оплодотворения (далее по тексту – «ТИО») и предимплантационной генетической диагностики (далее по тексту – «ПГД»), позволяющей произвести генетический анализ эмбриона прежде, чем он будет использован для инициации беременности, возможно только для бесплодных или неспособных к деторождению пар, или для пар, в которых мужчина страдает вирусными заболеваниями, передающимися половым путем (такими как вирус ВИЧ или гепатит В и С). Опираясь на Статью 8 Европейской конвенции, заявители пожаловались на то, что единственной остававшейся у них возможностью было естественное зачатие, а затем прерывание беременности в случае положительного анализа плода на данное заболевание. Опираясь на статью 14 Европейской конвенции, они заявили, что являются жертвами дискриминации по сравнению с бесплодными или неспособными к деторождению парами или парами, в которых мужчина страдает вирусными заболеваниями, передающимися половым путем. Суд счел, что желание заявителей зачать ребенка, не страдающего указанным генетическим заболеванием, находится в русле Статьи 8 как одна из форм выражения их частной и семейной жизни. Законодательный запрет является законным средством ограничения, целью которого является защита морали, а также прав и свобод других лиц. При этом Суд решил, что данная мера в виде полного запрета ПГД является несоразмерной. Таким образом, жалоба заявителей была признана обоснованной, а решение вынесено в пользу заявителей⁵⁸.

Еще одним не менее заметным примером в области научных исследованием с использованием генома стал спор Паррилло против Италии⁵⁹.

Суть данного дела в следующем: заявительница, 1954 года рождения, прибегала к процедуре ЭКО совместно со своим партнером в 2002 году. Образовавшиеся в результате этого пять эмбрионов хранились в замороженном виде. Ее партнер умер в 2003 году. Заявительница передумала беременеть и попросила выдать ей эмбрионы с тем, чтобы она могла пожертвовать их для исследований в области стволовых клеток. Опираясь на запрет по Закону № 40, принятому в 2004 году, клиника отказалась выдать эмбрионы. Эмбрионы продолжали храниться в замороженном виде в банке генетических материалов. Заявительница в основном подавала жалобу, опираясь на Статью 8 Конвенции и Статью 1 Протокола № 1 о нормативном запрете.

Последняя жалоба была признана несообразной ratione materiae [лат. – «ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения»], по причине того, что, по смыслу данного положения, человеческие эмбрионы не могут рассматриваться только как «имущество». Впервые Суду предстояло принять решение о том, включает ли понятие «частная жизнь» право использовать эмбрионы, полученные с помощью процедуры ЭКО, для передачи их на научно-исследовательские цели, в отличие от предыдущих случаев, когда эмбрионы предназначались для имплантации. Суд постановил, что Статья 8 применима к данному случаю в ее аспекте, касающемся «частной жизни. Аспект Статьи 8, касающийся «семейной жизни», в данном случае неприменим, поскольку г-жа Паррилло не намеревалась заводить семью и имплантировать себе данные эмбрионы. Суд солидаризировался с мнением сторон о том, что законодательный запрет передачи эмбрионов на научные цели представляет собой ограничение права заявительницы на уважение ее частной жизни. Суд согласился с тем, что «защита возможности жизни для эмбриона», на которую ссылалось правительство-ответчик, может быть связана с законными целями защиты морали, а также защиты прав и свобод других. Суд подчеркнул, что тем самым он не занимает какую-либо позицию в отношении того, распространяется ли значение слова «других» также и на человеческие эмбрионы. Принимая во внимание то, что пожертвование эмбрионов на цели научных исследований не является одним из основных прав, защищаемых Статьей 8, Суд постановил, что Италии должна быть предоставлена широкая свобода усмотрения по этим «деликатным моральным и этическим вопросам». По данному вопросу отсутствует европейский консенсус, и итальянское правительство не вышло здесь за рамки своей широкой свободы усмотрения. Придя к этому заключению, Суд признал важность имевшей место парламентской дискуссии и внимательного изучения данного законодательного ограничения. Он отметил, что при этом были приняты во внимание различные интересы, в частности, интересы государства по защите эмбрионов и интересы лиц, желающих осуществить свое право на самоопределение в форме пожертвования своих эмбрионов на исследовательские цели. И, наконец, одним из основных аргументов заявительницы было то, что указанный запрет является несообразным, так как закон при этом не запрещал итальянским исследователям использовать клеточные линии, полученные от эмбрионов, которые были уничтожены в других странах. Суд счел, что данное обстоятельство напрямую не затрагивает заявительницу⁶⁰.

В настоящее время принято и действует большое количество международных правовых актов, нацеленных на регулирование и определение основных принципов и ценностей современного мира в области медицины и науки.

Это примеры того, как государство, в данном случае Италия, регламентирует право на проведение генодиагностики и возможность осуществления научных исследований.

Безусловно, каждое право имеет границы. Речь может идти как о морально-этических границах, так и о границах прав других людей.

Статья 4 Декларации прав человека и гражданина⁶¹ от 26.08.1789, являющейся частью действующей Конституции Франции, гласит, что «свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому. Таким образом, осуществление естественных прав каждого человека встречает лишь те границы, которые обеспечивают прочим членам общества пользование теми же самыми правами. Границы эти могут быть определены только законом».

Конституция Российской Федерации⁶² в своей статье 55 установила, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

И здесь встает вопрос соразмерности такого ограничения при реализации конституционных прав человека. Можно воспользоваться широко известным, но порой критикуемым тестом на пропорциональность. «Тест на пропорциональность стал применяться как ведущий метод судебной оценки степени нарушения прав человека»⁶³.

В Российской Федерации сегодня вопрос о проведении генетических исследований не урегулирован должным образом. Г. Б. Романовский, д. ю.н. профессор Пензенского государственного университета, в своей статье «Правовое регулирование генетических исследований в России и за рубежом»⁶⁴ писал о необходимости принятия отдельного закона с перечислением основных положений, которые должны в таком правовом акте содержаться.

Безусловно, соответствующая нормативно-правовая база должна появиться, во избежание возникновения вопросов и споров, которые будет невозможно решить, не причинив вреда одной из спорящих сторон. Своей задачей наш коллектив авторов ставит определить тот механизм правового регулирования, те условия, которые могут помочь развитию и научных разработок, и эффективному внедрению их медицинскую практику.

Ряд положений, косвенно касающихся практических проблем применения геномных технологий в здравоохранении, обозначены для решения в Указе Президента Российской Федерации от 11 марта 2019 г. № 97 «Об Основах государственной политики Российской Федерации в области обеспечения химической и биологической безопасности на период до 2025 года и дальнейшую перспективу»⁶⁵, а именно:

• осуществление генетической паспортизации населения с учетом правовых основ защиты данных о персональном геноме человека и формирование генетического профиля населения;

• развитие производства отечественного лабораторного оборудования для обеспечения микробиологических, в том числе молекулярно-генетических, исследований;

• совершенствование нормативно-правового регулирования в области трансграничного перемещения генно-модифицированных организмов, присоединение Российской Федерации к Нагойскому протоколу регулирования доступа к генетическим ресурсам.

Библиографический список

1) Липкин Монро С. «Время генома: Как генетические технологии меняют наш мир и что это значит для нас»/ Стивен Монро Липкин, Джон Луома; Пер. с англ. – М.: Альпина нон-фикшн, 2018. – 298 с.

2) Мадхав Косла. «Пропорциональность: посягательство на права человека? Ответ Ставросу Цакиракису» // Сравнительное конституционное обозрение. 2011, № 5 (84), С. 58–66. https://www.ilpp.ru.

3) Романовский Г. Б. «Правовое регулирование генетических исследований в России и за рубежом», www.consultant.ru.

4) Отчет о проведении исследования «Проблемы биоэтики в свете судебной практики Европейского Суда по правам человека», Совет Европы/Европейский Суд по правам человека, 2016, (Case-law – Case-Law Analysis – Research Reports), www.echr.coe.int.

5) Franziska Sprecher. «Medizinische Forschung mit Kindern und Jugendlichen nach schweizerischem, deutschem, europäschem und internationalem Recht»/ Veröffentlichungen des Instituts für Deutsches, Europäisches undInternationales Medizinrecht, Gesundheitsrecht und Bioethik der Universitäten Heidelberg und Mannheim. Springer-Verlag Berlin Heidelberg, 2007. 338 S.

§ 1.6. Воздействие на геном человека: правовой взгляд

Демина М. А.

Аннотация. В статье исследуются основополагающие международные и российские правовые акты, регламентирующие деятельность по вмешательству в геном человека. В результате анализа существующего российского законодательства, делается вывод о необходимости скорейшей разработки и принятия нормативно-правовых актов, отвечающих современному состоянию медицинской науки.

Ключевые слова: геном, редактирование генома, геномная (генная) терапия.

Demina M. A.

§ 1.6. Impact on the human genome: a legal view

Abstract. The article examines the fundamental international and Russian legal acts regulating the activities on the intervention in the human genome. As a result of the analysis of the existing Russian legislation, it is concluded that it is necessary to speed up the development and adoption of legal acts that meet the current state of medical science.

Key words: genome, genome editing, genomic (gene) therapy.

Идеи о воздействии на геном человека родились в научном сообществе во второй половине XX веке в связи с поиском решений по борьбе с наследственными заболеваниями, излечению соматических мутаций (например, онкологические заболевания), антивирусной терапии (например, по борьбе с ВИЧ-инфекцией).

Современной медицинской науке известно такое воздействие на геном человека как геномная (генная) терапия и редактирование генома человека.

В Стратегии развития медицинской науки в Российской Федерации на период до 2025 года, утвержденной Распоряжением Правительства РФ от 28.12.2012 № 258-р (далее – Стратегия), отмечено, что развитие науки и технологий, открытия в области исследования генома человека способствовали взрывному росту медицинской науки. Для повышения конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности российской медицинской науки необходимо поддерживать такое приоритетное направление как геномика.

Надо сказать, что, несмотря на приоритетность развития данного направления в науке, действующее законодательство России вообще не содержит каких-либо норм, регулирующих воздействие на геном.

Обратимся к истории появления механизмов воздействия на геном человека. Генетическая инженерия возникла в 1972 году в лаборатории Пола Берга как технологии рекомбинантных ДНК. С того времени были открыты и изучены молекулярно-генетические механизмы и явления. Исследования в области молекулярной генетики и биохимии бактерий и вирусов позволили разработать методы манипуляции с ДНК⁶⁶. В 80-е гг. XX века медицинским сообществом велась активная работа по поиску технологий, способных влиять на геном человека в терапевтических целях. С 1993 года исследователи стали на регулярной основе применять генную терапию новорожденных с дефицитом аденозиндезаминазы⁶⁷. В настоящее время в целях редактирования генома человека используются такие современные технологии как система CRISPR/Cas9, частью которой являются некодирующие РНК и белки Cas, и система химерных белков TALEN.

Несмотря на то, что работа по изучению генома человека и его редактированию ведется несколько десятилетий, всеобщее внимание к данной деятельности было привлечено в связи с проведенным китайским ученым Хэ Цзянькуй медицинским экспериментом по редактированию генома эмбрионов человека, который был обнародован в конце 2018 года. Факт проведения эксперимента в отношении генома эмбриона человека вызвал в обществе большой резонанс: представители научно-медицинской, юридической и религиозной сферы неоднозначно восприняли данный эксперимент, а государственная власть Китая немедленно запретила деятельность, направленную на редактирование генома человека. Как заявил вице-министр Китая по науке и технологиям Сюй Нанпин: «Эксперимент перешел грань морали и этики, которой придерживается академическое сообщество, и оказался шокирующим и неприемлемым»⁶⁸.

Однако не все страны настроены так категорично в отношении редактирования генома человека, например, Япония выпустила проект руководящих принципов, позволяющих использовать инструменты редактирования генов эмбрионов человека. Однако данные принципы ограничивают манипуляции человеческими эмбрионами для размножения⁶⁹.

Надо отметить, что при регламентации деятельности по воздействию на геном человека необходимо учитывать, что установление запретов в отношении такой деятельности может повлечь за собой отставание в развитии медицинской науки и технологий, появление «теневого» бизнеса. В связи с этим необходимо взвешенно подходить к вопросу правового регулирования такой деятельности.

В целях урегулирования вопросов осуществления деятельности по редактированию генома и установления пределов такой деятельности, в том числе для предотвращения случаев изменения ДНК клетки по немедицинским причинам, необходимо наличие адекватного законодательного регулирования, соответствующего современным реалиям медицинской науки. В связи с чем представляется актуальным рассмотреть вопрос правового регулирования геномной (генной) терапии и редактирование генома как на международном, так и на национальном уровне.

Прежде чем обратится к законодательству, необходимо уяснить что же из себя представляет геном и почему его изучению придается такая важность?

Несмотря на приоритетное изучение генома, законодательно его понятие не закреплено. В научной литературе можно встретить такое определение: «Геном – совокупность всех генов и регуляторных сигналов, определяющих структуру и активность вирусов или организмов; генетическая информация, закодированная в нуклеиновой кислоте»⁷⁰.

Определение редактирования генома также не приводится в российском законодательстве. Можно предположить, что данный факт объясняется тем, что такой механизм воздействия на ДНК клетки является сравнительно новым направлением генной инженерии, а также по причине того, что не имеется однозначного подхода с точки зрения этики и права к воздействию на геном человека.

В российском законодательстве установлено понятие генной терапии – это совокупность генно-инженерных (биотехнологических) и медицинских методов, направленных на внесение изменений в генетический аппарат соматических клеток человека в целях лечения заболеваний (ст. 2 Федерального закона от 5 июля 1996 г. № 86-ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» (далее – Закон о генно-инженерной деятельности)⁷¹.

Как следует из приведенных определений механизмы воздействия на геном подразумевают внесение изменений в ДНК клетки человека.

Международными правовыми актами, регламентирующим деятельность по работе с геном человека, являются:

Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека (принята 11.11.1997 Генеральной конференцией Организации Объединенных наций по вопросам образования, науки и культуры)⁷², которая провозглашает геном человека достоянием человечества.

Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине (Конвенция Овьедо, принятая 04.04.1997)⁷³, глава IV которой посвящена геному. Отметим ключевое, на наш взгляд, положение данной главы, которое гласит, что вмешательство в геном человека, направленное на его модификацию, может быть осуществлено лишь в профилактических, диагностических или терапевтических целях и только при условии, что оно не направлено на изменение генома наследников данного человека.

Приведенные международные акты устанавливают, что исследование генома должно обязательно проводится с согласия человека – обладателя генома, признают верховенство прав человека, указывают на необходимость принятия национального законодательства, которое соответствовало бы положениям данных актов.

Из анализа приведенных международных правовых актов следует, что они устанавливают ключевые принципы воздействия на геном, но не устанавливают границы такой деятельности. Соответственно принципиально важным является установление правил воздействия и его пределов именно на национальном уровне, учитывая, что в указанных конвенциях участвуют небольшое количество государств.

Россия не участвует в приведенных международных актах.

Российское законодательство представлено следующими основными нормативными правовыми актами: Закон о генно-инженерной деятельности, Федеральный закон от 03.12.2008 № 242-ФЗ «О государственной геномной регистрации в Российской Федерации» (далее – Закон о регистрации)⁷⁴, Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон об охране здоровья)⁷⁵.

Перечисленные законы в полной мере не регулируют генно-инженерную деятельность. Во-первых, Закон о генно-инженерной деятельности распространяет свое действие только на генодиагностику и генную терапию, целью которых является лечение заболевания, а редактирование генома на прямую не преследует такую цель; этот закон принят более 20 лет назад, в связи с произошедшим научным прогрессом его нормы не могут адекватно регулировать научную сферу. Во-вторых, Закон о регистрации принят в целях получения, учета, хранения, использования, передаче, уничтожению биологического материала, обработки геномной информации государственными органами и учреждениями, т. е. к медицинской и научной деятельности прямого отношения он не имеет. В-третьих, Закон об охране здоровья упоминает лишь о медико-генетическом обследовании применительно к вспомогательным репродуктивным технологиям, норм, посвященных геному, он не содержит. В-четвертых, действующее законодательство не регламентирует деятельность по редактированию генома.

Ученые, анализируя российское законодательство, справедливо отмечают, что оно в настоящее время не содержит прямых запретов либо разрешений на осуществление редактирования эмбриона человека⁷⁶.

Таким образом, отсутствие адекватного правового регулирования деятельности по воздействию на геном человека, в том числе ограничений, создает, с одной стороны, серьезные риски для научных организаций (при проведении исследований, экспериментов), с другой – может повлечь за собой нарушения прав человека. Перечисленные проблемы в правовом регулировании генетических исследований, технологий в медицинской науке и практике нуждаются в скорейшем разрешении.

Библиографический список

1) Гуттман Б., Гриффитс Э., Сузуки Д., Куллис. Генетика. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. – 448 с.

2) Мохов А. А., Бутнару Д. В., Яворский А. Н. Редактирование генома эмбриона человека: правовой аспект // Образование и право. 2019. № 1. С.227–234.

3) Немудрый А. А., Валетдинова К. Р., Медведев С. П., Закиян С. М. // Acta Naturae (русскоязычная версия). 2014. Т. 6. № 3 (22). С. 20–42.

4) Ребриков Д. В. Редактирование генома человека // Вестник РГМУ. 2016. № 3. С. 4–14.