Текст книги "Судебная экспертиза: типичные ошибки"

Так, в дело № А72-8389/2019, рассматриваемое в Арбитражном суде Ульяновской области, было предоставлено заключение специалиста, который при производстве идентификационного исследования использовал только один лист экспериментальных образцов проверяемого исполнителя. Образцы были получены экспертной организацией «…неупакованными с нарочным». То есть экспериментальные образцы подписей проверяемого лица (П.) выполнялись без контроля со стороны специалиста.

Отсутствие контроля за выполнением сравнительных почерковых образцов и недостаточный их объем напрямую влияют на достоверность результатов всего исследования. Напомним, что необходимый объем образцов почерка и подписей должен включать:

– экспериментальные образцы, выполненные при специалисте, не вызывающие сомнений в своем происхождении и без воздействия с целью их сознательного искажения,

– свободные образцы в документах, не вызывающих сомнения (копии паспорта, водительского удостоверения, доверенностей и проч.),

– свободные образцы, датированные временем, сопоставимым с временем выполнения исследуемых документов.

С учетом того, что заявитель (П.) обладал возможностью предоставить документы без каких-либо затруднений, сам факт производства исследования по ним вызывает сомнение в своей объективности, а квалификация специалиста, согласившегося провести сравнительное исследование по таким материалам, явно не соответствует требованиям, предъявляемым к профессиональному почерковеду.

Согласно тексту вводной части заключения в качестве образцов подписи (П.) в распоряжение специалиста был предоставлен только один лист неизвестного происхождения, содержащий подписи с разрывом 5–6 лет с исследуемыми документами.

Весьма показательно, что заключение специалиста содержало следующий текст: Данное допущение означает, что эксперт (специалист) предпринял все необходимые для получения информации действия в объеме, обычно достаточном для проведения исследований подобного рода. Специалист не запросил паспорт, доверенность, оформленную на представление (Л.) интересов (П.) в суде, или иные документы, достоверно подписанные проверяемым лицом (П.). Специалист не установил возраст, состояние здоровья проверяемого исполнителя, привычную для него пишущую руку. Следовательно, специалист проводил исследование в ситуации очевидной несопоставимости единственного образца, любые воздействия на который (выполнение с искажением, выполнение другим лицом, выполнение в условиях недостаточной освещенности и проч.) заранее привносили бы различия в сравниваемые подписи. Все исследуемые подписи, согласно иллюстрациям в заключении, выполнены в бланковых строках с линовкой. Представленный специалисту лист с образцами подписи не содержал ни одной подписи, выполненной на линованной бумаге.

Таким образом, заявление специалиста о том, что он якобы предпринял все необходимые… действия… для проведения исследований подобного рода, является недостоверным. А использование специалистом несопоставимых образцов является экспертной ошибкой и напрямую влияет на достоверность вывода.

В другом деле экспертом не была приведена оригинальная формулировка вопросов инициатора задания, а предложенная им собственная редакция вопросов содержала элементы правовой оценки (подлинность документа), что является прерогативой правоприменителя. Употребление экспертами словосочетаний «подлинный договор», «подлинный кредитный договор» и т. п. при формулировании вопросов встречается достаточно часто, несмотря на то что в методической литературе по судебной экспертизе неоднократно упоминалось, что понятие «подлинности» является категорией юридической и необходимо избегать в заключениях данной терминологии.

Продолжая описывать недостатки вводной части заключения, отметим также как полное игнорирование ссылок на использованные методики, так и указание на применение методических материалов, которые опубликованы в литературных источниках 20–30-летней давности. Особенно критичной данная ошибка является в случаях, когда на момент разработки методики еще не существовали те технические средства или пишущие приборы, которые были использованы для изготовления исследуемых документов. Именно морально устаревший список публикаций является наиболее красноречивым подтверждением того, что значительное число судебных экспертов не осведомлено о современном методическом обеспечении судебной экспертизы.

Зачастую эксперты ссылаются на источники, относящиеся к 70-м годам прошлого века, в то время как в ведомстве, в котором они служат, издан учебник, рекомендованный УМО по судебной экспертизе в качестве базового учебника по почерковедению для вузов и сотрудников экспертных учреждений МВД России[94]94
  Почерковедение и почерковедческая экспертиза: учебник / ред. В. В. Серегин. 3-е изд., испр. и доп. – Волгоград: ВА МВД России, 2017. – 352 с.


[Закрыть]. Игнорирование соответствующих методических положений неизбежно влечет за собой существенные отступления от методики при подготовке заключений такими экспертами.

В другом заключении эксперта в перечне использованных методических материалов отсутствует источник, в соответствии с которым должны проводиться исследования множественных объектов (например, Методика исследования множественных малообъемных почерковых объектов). Между тем указание на использование такой методики является обязательным[95]95
  Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть / ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. – С. 488.


[Закрыть].

Ошибки в выборе методической литературы, указанной в качестве использованных методик исследования, помимо наличия устаревших изданий, заключаются еще в указании методических источников, не относящихся к поставленным судом или следователям вопросам. Например, по делу № 33-6242/2023, рассмотренному Белгородским областным судом, эксперт, без каких-либо на то оснований, без подтверждения подобной гипотезы сведениями из материалов дела, проводила исследования, основываясь на предположении о нахождении (К.) в якобы психопатологическом состоянии. Достаточных подтверждений тому, что в момент выполнения записи и подписи у нотариуса (К.) находился в психопатологическом состоянии не было. При этом эксперт не применила, например, методики: Криминалистическое исследование подписей, выполненных в необычных условиях (намеренное изменение, подражание, состояние алкогольного опьянения и стресса) в целях установления подлинности (неподлинности): метод. пособие. – М., 1994; Орлова В. Ф., Смирнов А. В. Исследование подписей, выполненных в необычных условиях (методическое пособие для экспертов). – М.: ГУ РФЦСЭ при МЮ РФ, 2002, которые должны были быть использованы для проверки обстоятельств составления документа и проведения диагностического исследования.

Эксперт, таким образом, уже на стадии предварительного исследования и выбора методик допустила ошибку, основываясь на недостоверном предположении о нахождении (К.) в психопатологическом состоянии.

Часто экспертную ошибку в выборе методики исследования можно выявить при сопоставлении экспертной задачи с наименованием методического издания. К примеру, перед экспертом поставлен вопрос об идентификации исполнителя подписи, а среди использованных экспертом методик есть только те, которые содержат методические правила исследования текстов большого и среднего объема. Подобные упущения характерны и для решения весьма специфических с методической точки зрения диагностических задач, алгоритмы решения которых изложены в узкоспециализированной методической литературе.

В подобных ситуациях эксперты ссылаются на «принцип независимости эксперта», регламентированный ст. 7 ФЗ ГСЭД, ошибочно понимая под ним возможности «свободного выбора методов исследования». Естественно, что, даже учитывая общее правило ст. 7 ФЗ ГСЭД, никакая форма независимости эксперта не позволяет проводить исследование по правилам методики, которая не содержит алгоритмов исследования по поставленному вопросу.

Отсутствие у эксперта знаний и опыта применения надлежащей методики производства экспертизы по поставленному вопросу является явным препятствием к производству порученной ему экспертизы. В учебно-методической литературе указывается, что уже на предварительной стадии исследования могут быть обнаружены и другие препятствия к производству судебно-почерковедческой экспертизы конкретным экспертом:

При осмотре спорной рукописи так же, как и при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы, может обнаружиться некомпетентность эксперта в решении определенных вопросов. Например, на исследование поступила рукопись, выполненная не на русском языке. Если эксперт не знаком с этой письменностью и механизм образования идентификационных признаков письма ему не известен, он обязан отказаться от решения вопроса об исполнителе спорной рукописи[96]96
  Почерковедение и почерковедческая экспертиза: учебник / ред. В. В. Серегин. – С. 117.


[Закрыть].

Практический опыт подсказывает, что с целью предотвращения ошибки эксперт должен самостоятельно провести проверку на предмет:

– наличия у него достаточного уровня компетентности для решения поставленной исследовательской задачи;

– наличия у него или в экспертной организации надлежащего методического обеспечения (методик, разработанных для научно-обоснованного ответа на поставленные вопросы);

– наличия у него или в экспертной организации надлежащего технического обеспечения.

Более подробно требования по техническому оснащению почерковедческой экспертной лаборатории описаны в Типовых экспертных методиках исследования вещественных доказательств[97]97
  Дильдин Ю. М., Мартынов В. В. Типовые экспертные методики исследования вещественных доказательств. – М.: Экспертно-криминалистический центр МВД России, 2010. Ч. 1. – С. 301, 311.


[Закрыть].

Как показывает практика, эксперты на первоначальном и последующих этапах исследования не проводят фактическую оценку обстоятельств производства экспертизы, что неизбежно приводит к экспертным, а затем и к судебно-следственным ошибкам. Подобного рода ошибки часто связаны с нежеланием или неумением оценить важные для производства экспертизы обстоятельства составления документов. Например, сведения о привычной пишущей руке проверяемого исполнителя; его возрасте; наличии у него заболеваний, влияющих на реализацию почеркового навыка, а также субъективные факторы собственной компетентности и методико-технической оснащенности для производства конкретного исследования.

Ошибки в исследовательской части заключения эксперта

Исследовательская часть заключения должна достаточно подробно отражать процесс решения задачи. Рекомендуется открывать исследовательскую часть индивидуализацией исследуемых документов с указанием их наименований, реквизитов, состояния внешнего вида. В почерковедческом исследовании описываются рукописные объекты с указанием их местоположения, времени выполнения, оригинал или копия и др.[98]98
  Судебная почерковедческая экспертиза: учеб. пособие / И. Н. Подволоцкий. – С. 68.


[Закрыть] При исследовании кратких (цифровых) записей указывается полная транскрипция. Распространенной ошибкой является отсутствие описания документов полностью или очень краткое и схематичное их перечисление.

Серьезной операционной ошибкой при исследовании подписи и краткой записи является отсутствие описания процедуры и результатов исследования объекта на предмет возможного использования при выполнении записи (подписи) технических средств и приемов, а также «установление того, выполнена ли рукопись (текст или подпись) в процессе свободного письма либо имеются признаки, свидетельствующие о необычных условиях их выполнения»[99]99
  Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть / ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. – С. 341–342, 433.


[Закрыть].

Другой типичной ошибкой в описании исследовательской части заключения является скудное или полностью отсутствующее описание конкретных проявлений частных признаков почерка (подписей) и их разметки на фотоиллюстрациях. Это является существенным упущением, поскольку даже при многообъектных экспертизах в описаниях можно сокращать лишь характеристики проявления признака. «Место же его проявления должно фиксироваться точно (буква, элемент, росчерк)»[100]100
  Там же. С. 496.


[Закрыть].

Достаточно часто ошибки экспертов в исследовательской части заключения являются последствием непонимания экспертами сути динамических характеристик рукописного объекта (подписи). К примеру, по копиям определяют степень и характер нажима, а недифференцированный и нестандартный нажим воспринимают как синонимы.

Что касается копий, то на научной основе доказано, что в них искажаются (невозможно выявить): степень координации движений 1-й группы, темп исполнения и нажимные характеристики[101]101
  Возможности производства судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Минюста России / под общ. ред. Т. П. Москвиной. – М.: РФЦСЭ при МЮ РФ, 2004. – С. 24.


[Закрыть].

Практике известны случаи, когда эксперты обосновывают, например, отрицательный вывод о выполнении рукописи различиями в темпе и нажимных характеристиках сравниваемых рукописей при том, что в копиях исследуемых документов они попросту отсутствуют. Совокупность признаков, таким образом, включает в себя ошибочные признаки, информация о результатах сравнения которых является ложной.

При таких обстоятельствах у лиц, оценивающих заключение эксперта или специалиста, есть все основания заявлять о недостоверности промежуточных и итоговых выводов исследования.

Одной из наиболее распространенных ошибок на детальной стадии исследования является неполнота изучения общих признаков. Несмотря на обязательный порядок изучения всех общих признаков как исследуемых рукописей, так и образцов, отдельные эксперты недостаточное внимание уделяют изучению и фиксации признаков исследуемых объектов. В тех ситуациях, когда исследованию подлежат несколько рукописей от имени разных лиц, в заключениях прослеживаются системные ошибки, когда за счет пропуска одних и тех же общих признаков обнаруживаются пробелы в компетенции эксперта, не умеющего в полной мере осуществить обязательную для стадии оценку общих признаков.

При описании общих признаков в образцах эксперты допускают как некорректные повторные описания одних и тех же признаков, так и полное игнорирование их описания, в обоих случаях это является существенным недостатком.

В такой ситуации эксперты в отрыве от контекста раздела методики указывают на то, что …общие и частные признаки почерка (подписи), представленного в качестве образца, которые изучаются в стадии раздельного исследования, в заключении не описываются во избежание повторений…[102]102
  Судебно-почерковедческая экспертиза. Общая часть / ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. – С. 435.


[Закрыть] При этом не учитывается, что продолжение этого известного методического правила устанавливает следующее ограничение: …так как в дальнейшем при изложении сравнительного исследования подробно описываются совпадения и различия как общих, так и частных признаков исследуемого почерка (подписи), а также почерка (подписи), представленного в качестве образца.

То есть методика предусматривает, что эксперт может сократить объем описательной части на стадии детального исследования только в том случае, если на стадии сравнительного исследования будут изложены все признаки и их характеристики. Таким образом, описание характеристик всех общих признаков переносится в раздел, посвященный фиксации результатов сравнительного исследования. Там эксперт в табличной или иной, удобной ему для компактного описания форме, должен отразить общие признаки образцов, указывая на совпадение (тогда можно обойтись без повторного описания характеристики), различие или частичное совпадение (при которых характеристика общего признака в обязательном порядке должна быть описана в заключении).

Широчайшее распространение получил ошибочный подход, при котором эксперт или специалист:

– не описывает общие признаки образцов, ссылаясь на избежание повторения;

– при описании результатов сравнительного исследования указывает только те признаки, которые не противоречат сделанному им выводу. Остальные признаки не описывает, и их характеристики недоступны при прочтении заключения;

– при оценке результатов исследования и формулировании выводов упоминаются только диагностические признаки исследуемых рукописей. Например, признаки нарушения темпа и координации движений (без учета того, что аналогичные признаки имеются в образцах) при формулировании отрицательного вывода – о выполнении другим лицом. Или констатируется полное совпадение признаков (без учета того, что общие признаки в образцах имеют существенные отличия) при формулировании положительного вывода – о выполнении проверяемым лицом.

Такого рода неполный ошибочный подход стал основным рецептом получения «нужных» выводов в практике недобросовестного производства экспертиз.

Решением подобной проблемы является производство рецензирования и дополнительного исследования, в которых должны содержаться описания и иллюстрации всех без исключения общих признаков, предусмотренных методикой судебно-почерковедческой экспертизы.

Необходимость изучения всех общих признаков подтверждается методикой, разработанной в ЛСПЭ РФЦСЭ при Минюсте России (2022 г.), применяемой к экспертизе и к акту экспертного исследования. Подготовке подобных таблиц-разработок обучаются и студенты Института судебных экспертиз «Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА)»[103]103
  Приложение 3.1 в книге: Судебная почерковедческая экспертиза: учеб. пособие / И. Н. Подволоцкий. – С. 224.


[Закрыть].

Отдельного внимания на стадии детального и сравнительного исследования заслуживает весьма распространенная в экспертной практике ошибка, связанная с оценкой вариационности признаков почерка, под которой понимается наличие в рукописях одного и того же лица различных проявлений одного и того же признака[104]104
  ГОСТ Р 59508-2021 Судебно-почерковедческая экспертиза. Термины и определения. – М.: Стандартинформ, 2021 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Подобные признаки требуют тщательного анализа и разграничения с разнообразностью признаков. При этом ссылка на вариационность признака используется экспертами для обоснования положительного вывода о тождестве, а разнообразие – для отрицательного.

На важность оценки признаков обращают внимание А. П. Моисеев, А. И. Колонутова и О. С. Мурашова, говоря о том, что при формулировании отрицательного вывода о выполнении рукописи другим лицом: выявленные различия не должны также быть связаны с возможностью объяснения их происхождения от вариационности почерка вероятного исполнителя[105]105
  Моисеев А. П., Колонутова А. И., Мурашова О. С. Методика исследования малообъемных рукописей. – М.: ВНИИ МВД СССР, 1980. – С. 56.


[Закрыть].

Еще одной грубой методической ошибкой является проведение сравнения между собой подписей, полностью несопоставимых по транскрипции, и формулирование при этом отрицательного вывода относительно их исполнителя. Например, в одном из заключений приведено описание сравнения, при котором условно-читаемые буквы «Г» одних из подписей сравниваются с условно-читаемыми буквами «А» в других подписях. Такой подход является неверным, а вывод эксперта о выполнении подписей разными лицами может быть ошибочным. Различие в транскрипциях сравниваемых подписей еще не означает выполнения их разными лицами. Именно в таких ситуациях настоятельно рекомендуется проводить сравнение не только с образцами подписи, но и с образцами почерка предполагаемых исполнителей при наличии в них сопоставимых элементов.

Современное состояние методики диагностических исследований в почерковедении предполагает довольно широкий круг решаемых задач, связанных с установлением свойств личности, условий и времени выполнения рукописей[106]106
  См.: Орлова В. Ф. Судебно-почерковедческая диагностика. – М.: Юнити-Дана, 2006.


[Закрыть]. При этом решение диагностических задач может быть как самостоятельным исследованием, так и являться этапом идентификационного исследования. К примеру, следователем была поставлена задача определения условий выполнения рукописи в состоянии, связанным с «алкогольным опьянением, наркотическим или токсическим одурманиванием». Эксперт сформулировал категорическое суждение о выполнении записей в состоянии алкогольного опьянения. Что касается диагностических признаков, подкрепляющих вывод, то их перечень свидетельствовал о возможном воздействии на рукопись самого широкого круга факторов. Указанный набор признаков являлся настолько общим, что был недостаточен даже для дифференциации характера необычности выполнения рукописи, т. е. не позволял достоверно определить – воздействовали ли на процесс письма постоянный или временный факторы (к постоянно действующим, как известно, относится также возрастной фактор – пожилой или старческий возраст). Таким образом, налицо суждение эксперта, не подкрепленное результатами проведенного исследования.

Нарушение требований методики диагностического исследования проявляется – к примеру, при определении пола исполнителя рукописи – при попытке исследовать рукописи малой степени выработанности (краткие записи), выполненные измененным почерком. То есть при использовании той или иной частной методики – экспертами не учитываются требования к условиям их применения.

Отсутствие самого этапа диагностического исследования в заключении часто также является ошибкой. Несмотря на то что в судебно-следственной практике подавляющее большинство определений и постановлений включает только вопросы об идентификации исполнителя, без оценки диагностических признаков вывод в ряде случаев является ошибочным, так как без фактической оценки остаются вопросы о возможности выполнения рукописи в непривычной для письма обстановке, дефектным пишущим прибором или выбора проверяемым исполнителем стратегии выполнения подписи с целью последующего отказа от нее (автоподлог).

К числу ситуаций, в которых диагностический этап является обязательным, следует отнести, например, исследование завещаний и других документов, выполненных от имени лиц пожилого и старческого возраста. Несмотря на тот факт, что часто постановление/определение содержит только идентификационный вопрос, без оценки диагностических признаков вывод эксперта со всей очевидностью не отвечает критериям полноты и методической достоверности.

Во избежание ошибок, связанных с неполнотой почерковедческих экспертиз, следователю или суду при назначении экспертизы следует убедиться в том, что, помимо профессионального эксперта, в экспертном учреждении имеются и надлежащие методики исследования.

Большое количество сложностей и экспертных ошибок порождает оценка признаков подражания и разграничения его вида при обосновании о выполнении рукописи другим лицом.

Сами по себе признаки подражания могут (и при достоверном выводе должны быть описаны в объеме, достаточном для принятия решения) указывать не только на один из конкретных видов подражания (которые в силу различия диагностических комплексов должны быть в обязательном порядке разграничены экспертом в тексте заключения), но и в некоторой своей части совпадают с признаками воздействия на письмо других сбивающих факторов. Поэтому заключение с выводом о подражании чужому почерку или подписи, не содержащее в своем тексте раздела с описанием диагностического исследования и его результатов, является неполным и по этой причине ошибочным.

К сожалению, случаи неверной интерпретации диагностических признаков в почерковых объектах далеко не единичны. Характерным является следующий пример, когда признаки, специфичные для травмы головного мозга в виде: «недописывание букв, их пропуск и повторное выполнение, неправильный подбор согласных и гласных букв в словах… Преобладающая форма движений в почерке может измениться вследствие перехода на угловатые, резкие движения, характерные для лиц, перенесших травму, с явлениями аффективно-волевых нарушений…»[107]107
  Судебно-почерковедческая экспертиза. Общая часть / ГУ РФЦСЭ при Минюсте России. – С. 252–253.


[Закрыть], истолкованы экспертом как признаки подражания подлинной записи и подписи завещателя. При этом в самом тексте Завещания указано, что этот документ не мог быть прочитан завещателем лично «ввиду плохого зрения». Подобного рода вывод эксперта следует считать неверным.

Использование персонального компьютера для оформления заключений существенно расширило возможности, которые были актуальны при разработке большинства судебно-почерковедческих методик. Но не все технические возможности благоприятно повлияли на судебно-экспертную практику.

В частности, речь идет о функции «скопировать – вставить». Отдельные эксперты злоупотребляют этой возможностью, что порождает многочисленные повторы в описании представленных документов. Нередко можно наблюдать объемное заключение, в котором многократно, на каждой странице, повторяются реквизиты копий объектов исследования, в то время как описание собственно исследовательских процедур не превышает 3–4 страниц. При таком подходе нельзя исключить возможность того, что выявленные фрагменты были, например, заимствованы из другого заключения. Смысл использования специальных знаний заключается в проведении исследовательской работы, а не в тиражировании текстовых заготовок.

К сожалению, использование экспертами в качестве шаблонов текстов ранее выполненных заключений пагубно влияет на практику производства и оформления судебно-экспертных исследований. В таких ситуациях в заключении, например, по исследованию оригинала документа встречаются упоминания о качестве копирования или наоборот – при исследовании монохромных копий указываются цветовые характеристики реквизитов, которые не могли быть отображены при копировании.

Многолетний опыт коллектива авторов в рецензировании экспертных заключений позволил выявить некоторые системные недостатки при оценке заключений, выполняемых одним и тем же экспертом. Так, например, если при изучении нескольких заключений будет установлено, что ошибка эксперта носит не случайный характер, а системно проявляется из одного заключения в другое, то появляются основания для оценки компетентности конкретного эксперта и наличия у него системных пробелов в знании методик судебно-почерковедческого исследования и навыках их применения.

Распространенный характер повторяющихся ошибок характеризуется следующими предпосылками:

– эксперты для ускорения работы над заключением используют шаблон предыдущего своего заключения, при этом формируя свое внутреннее убеждение на основании формулировок, имеющихся в шаблоне. Видимость исследования маскируется корректировкой описания в соответствии с представленными для исследования материалами;

– эксперт, ранее не решавший поставленную перед ним задачу, использует шаблон чужого заключения. Худший с исследовательской точки зрения вариант, когда вывод подгоняется под имеющийся в шаблоне. В другом варианте заключение содержит мало аргументированное обоснование одного вывода, а структура исследования построена по логике принятия другого идентификационного или диагностического решения;

– эксперт работает в недостаточно технически оснащенной лаборатории и по причине отсутствия у него криминалистического оборудования пропускает отдельные этапы исследования или указывает их в тексте, но не иллюстрирует;

– эксперт (в особенности это касается частных и непрофессиональных экспертов) осуществляет исследования вне экспертного коллектива. Данное обстоятельство ослабляет методический контроль, так как коллеги и руководитель экспертного учреждения не могут в должной мере осуществить контроль за деятельностью эксперта другой специальности. Под контролем мы подразумеваем внутренние процедуры оценки качества заключений. Например, посредством ведения наблюдательного производства, вне какой-либо связи с выводами по находящимся в производстве эксперта делам, при соблюдении гарантий независимости эксперта. Работая в одиночку, эксперты часто не получают доступа к современной методической литературе, не имеют возможности проконсультироваться по вопросам экспертной деятельности, не обмениваются опытом решения новых, сложных и нестандартных задач.

Эти факторы наиболее часто обуславливают причины ошибок в заключениях экспертов и специалистов.

К числу основных ошибок, допускаемых экспертами при обобщении результатов проведенных судебных экспертиз, относится:

– низкий уровень аргументации суждений, подкрепляемых скудными (вплоть до полного их отсутствия) описаниями совокупностей частных идентификационных признаков или симптоматического комплекса диагностических признаков;

– результаты сравнительного исследования не подкрепляются частными признаками почерка;

– встречается смешанное описание признаков почерка, при одновременном исследовании рукописного текста и подписи в раздельной части экспертизы, в результате которого невозможно дифференцировать их объектовую принадлежность;

– обоснование положительного вывода о тождестве проводится без оценки различающихся признаков. Оценка различий заключается в объяснении причин их происхождения, и категорический положительный вывод возможен только тогда, когда они находят свое естественное объяснение[108]108
  Судебно-почерковедческая экспертиза. – М.: Юридическая литература, 1971. – С. 229–230.


[Закрыть];

– типичным несоблюдением требований методики является формулировка отрицательного вывода без указания признаков совпадения в сравниваемых почерковых объектах;

– формулирование отрицательного вывода о тождестве на основании отдельных фрагментарных различий, встречающихся в некоторых вариантах образцов подписей, при этом необоснованно игнорируются многочисленные совпадающие частные признаки подписи;

– при обосновании категорического отрицательного вывода приведена формулировка «…совокупность различающихся признаков, достаточная для вывода…», хотя известно, что в различающихся объектах их должно быть две. Единая совокупности является следствием положительного вывода о тождестве;

– при категорическом положительном выводе отсутствует обоснование индивидуальности выявленной совокупности признаков;

– при обосновании категорического отрицательного вывода с указанием на то, что подпись выполнена с «подражанием», не приводятся признаки подражания. При полном отсутствии признаков необычного выполнения в рукописных объектах высказывать суждения о подражании нет никаких оснований;

– отсутствие в заключении описания конкретных причин невозможности решения вопросов по существу;

– отсутствие заявления ходатайства о предоставлении дополнительных материалов при формулировании сообщения о невозможности дачи заключения, объясняемое «недостаточным количеством образцов». В соответствии со ст. 16 ФЗ ГСЭД отказ от решения задачи возможен лишь в случае, если эксперту отказано в предоставлении соответствующих дополнительных материалов.

Ошибки в синтезирующей части заключения эксперта и в разделе «Выводы»

Формулировки выводов по результатам экспертизы могут содержать следующие недостатки:

– выводы могут быть нечеткими и допускающими двоякое толкование ответов на поставленные вопросы. Ответы даются не на весь перечень вопросов, допускается необоснованная группировка вопросов;

– в раздел «Выводы» включаются суждения эксперта, прямо не относящиеся к поставленным перед ним вопросам;

– недопустимо в выводах производить ссылки на постановление следователя, на условные обозначения объектов, присвоенные экспертом, на фрагменты исследовательской и оценочной частей заключения, поскольку такая формулировка вывода затрудняет его восприятие. Аналогичного требования следует придерживаться и в случае, когда эксперт отказывается от решения вопроса по существу;

– слишком развернутые ответы на вопросы, зачастую логические не связанные с включением выдержек из нормативных актов и авторских рассуждений на «околоэкспертные» темы;

– при исследовании копий рукописных документов не указывается на данный факт и по формулировке может создаться ложное представление, что исследовался оригинал документа.

Один из наиболее важных дефектов выводов – их необоснованность. К необоснованным выводам, безусловно, относятся те, которые не вытекают из результатов промежуточных исследовательских процедур, описанных в разделе «исследование». Так, в заключении эксперта по делу № 2-201/2020 (2-4382/2019), выполненному на 274 (!) листах, в качестве отдельного вопроса судом была поставлена задача проверки подписей на предмет их выполнения с подражанием.