Текст книги "Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга"

Труд и потребление

Лариса Зубова, Наталья Ковалева
Обеспеченные: основные характеристики группы

Специфика формирования выборки мониторинга состоит в том, что она, представляя основную часть взрослого населения России, вместе с тем не позволяет адекватно отразить «полярные» слои и группы населения. Речь идет как о самых бедных, т. е. лицах без определенного места жительства, беженцах и т. п., так и о самых богатых, состоятельных представителях общества, которые в силу причин объективного и субъективного характера оказываются недоохваченными при проведении массовых опросов населения.

Изучение в рамках массовых опросов социально-экономического положения самых обеспеченных слоев российского общества имеет свои ограничения. В то же время можно достаточно надежно выделить благополучную в материальном отношении группу, которая, по нашим представлениям, не превышает 10 % выборочной совокупности. В июле 1994 года в такую группу попали лица, располагающие денежным доходом свыше 200 тысяч рублей на одного члена семьи в месяц, а средний уровень дохода в этой группе составил, соответственно, около 500 тысяч рублей.

Состав этой группы, установки, поведение и оценки ее представителей и являются предметом данного исследования. В этих целях был проведен сравнительный анализ результатов опросов по трем составляющим компонентам выборки: 10 % выборки – группа, представляющая наиболее обеспеченных респондентов, 90 % выборки – «абсолютное большинство» (низко– и среднеобеспеченные респонденты), 100 % выборки – все респонденты, участвовавшие в опросе.

Статусные характеристики

Представим основные социально-демографические характеристики группы обеспеченных (табл. 1).

В рассматриваемой группе, по сравнению и с общей выборкой, и 90 % ее преобладают лица мужского пола и люди более молодого возраста. В ней почти в два раза выше доля лиц с высшим и незаконченным высшим образованием, в то же время почти треть этой группы составляют люди, не имеющие даже среднего образования.

Половина наиболее обеспеченных респондентов занята в государственном секторе, хотя доля занятых в частном секторе среди них втрое больше средней. Основную часть представляют наемные работники, но одновременно доля лиц, занимающихся индивидуальной и предпринимательской деятельностью, более чем в три раза превышает число и в среднем, и среди большинства. Заметим, что в этой группе пенсионеров в три с лишним раза меньше, чем в среднем по выборке, а число иждивенцев (домохозяек, временно неработающих, учащихся, безработных и т. п.) примерно одинаково. Здесь чаще представлены руководители и специалисты, примерно одинаково – служащие и реже – рабочие, особенно низкой квалификации.

Высоким удельным весом самых обеспеченных людей резко выделяются Москва и Санкт-Петербург – хотя население этих городов в нашей выборке представлено недостаточно репрезентативно) и, напротив, низким – село.

Вместе с тем, по собственным оценкам обеспеченных респондентов, только 4 % из их числа относят себя к состоятельным, богатым людям, 86 % – к людям среднего достатка, а 7 % – даже к бедным, малообеспеченным людям.

Самооценки общественного положения у респондентов из группы обеспеченных нельзя назвать высокими. Более того, они даже несколько ниже средних показателей и аналогичных оценок большинства, особенно когда речь идет о настоящем времени и ближайшем будущем (табл. 2).

Понятно, что этот «феномен» в большей мере определяется более высокими статусными стандартами обеспеченных людей. Однако, на наш взгляд, не менее (если не более) значимым является фактор текущего денежного дохода, определивший состав рассматриваемой группы, сегодня он слабо коррелирует с такими статусными признаками, как уровень образования, престиж, ценностные ориентации и интересы. В этом состоит одно из основных противоречий периода социальной трансформации.

С одной стороны, сейчас часто встречается ситуация, когда в составе наиболее обеспеченных оказываются люди с довольно низкими статусными характеристиками (либо изначально низкими, либо понизившими свой «статус» в процессе «вживания» в рыночную экономику). С другой стороны, напротив, значительная часть людей с достаточно высокими статусными характеристиками (научные кадры, инженерно-технические работники, врачи, учителя и др.) оказалась в весьма затруднительном материальном положении, пополнив собой ряды «традиционных бедных». Такое противоречие таит опасность распространения антагонистических настроений и роста социальной напряженности в обществе.

Личные доходы

При анализе основных характеристик личных доходов бросаются в глаза существенные различия в средних уровнях фактических заработков и доходов обеспеченного меньшинства и большинства респондентов, но они заметно меньше в сравнении со средними оценками.

Это обусловлено тем, что заработки и доходы представителей обеспеченной группы оказывают весьма значительное влияние на формирование средних показателей по всей выборке, что, в свою очередь, является следствием концентрации доходов в руках достаточно ограниченного круга людей. По нашим оценкам, у 10 % наиболее обеспеченных респондентов сосредоточено 60 % совокупного фонда личных доходов, в то время как у «абсолютного большинства» – только 40 %.

Именно поэтому, на наш взгляд, при анализе уровня и динамики личных доходов не вполне корректно использовать средние показатели по всей выборочной совокупности, а если речь идет о данных официальной статистики – средние показатели по всему населению, как это принято в официальной отчетности.

В оценках прожиточного минимума и «нормального» дохода резких различий не наблюдается. При этом среднедушевой доход самых обеспеченных респондентов примерно вдвое превышает оценку прожиточного минимума и приближается к оценке «нормального», с их точки зрения, дохода, что является свидетельством их вполне приличного существования.

Две трети представителей выделенной нами группы обеспеченных респондентов, несмотря на собственный материальный достаток, оценивают нынешнее распределение доходов как несправедливое, хотя среди них несколько чаще присутствует и противоположная точка зрения (14 % их числа против 5 % по общей совокупности считают его, скорее, справедливым). «Благополучные» респонденты значительно чаще (39 % против 20 % по всей выборке) предпочитают иметь высокие доходы, хотя и без гарантий на будущее. Но и среди них примерно половина все-таки предпочитают гарантированные, стабильные, хотя и невысокие, доходы.

Материальное положение

Несмотря на преобладание позитивных оценок относительно своего материального положения, у обеспеченных респондентов по сравнению со всей выборкой и «абсолютным большинством» соответствующие субъективные оценки заметно дифференцированы, при этом одна пятая от их числа считают свое материальное положение не вполне благополучным («едва сводим концы с концами», «живем за гранью бедности»).

У представителей рассматриваемой группы значительно лучше выглядят и оценки изменения материального положения за последние полгода (рис. 1).

Тем не менее у четверти респондентов, относящихся к числу наиболее обеспеченных, материальное положение ухудшилось, что вызвано в первую очередь отставанием денежных доходов от роста потребительских цен, хотя соответствующие субъективные оценки выглядят заметно лучше, чем по всей совокупности опрошенных и среди «абсолютного большинства».

Однако заметим, что ухудшение материального положения семьи выглядит у обеспеченных респондентов более умеренным по сравнению со снижением их «реальных» доходов, которые напрямую зависят от соотношения текущих денежных доходов и потребительских цен, в то время как материальное положение в целом во многом зависит от сложившейся материальной базы семей. Обеспеченность домашним имуществом в выделенной группе заметно выше и по традиционным, и, особенно, по престижным предметам длительного пользования, таким как морозильные камеры (они есть у 21 % обеспеченных против 7 % остальных), микроволновые печи (соответственно 12 и 3 %), видеомагнитофоны (35 и 8 %), видеокамеры (8 и 1 %). Однако нельзя не отметить, что и в этой группе большинство семей пока не только не располагает достаточно полным набором современного домашнего оборудования, но и не планирует сделать такие покупки в ближайшие месяцы.

Инфляционные ожидания на ближайшее время остаются очень высокими и мало различаются по отдельным группам населения.

В июне половина опрошенных в каждой группе считала, что цены «будут расти так же, как сейчас», 20 % – «быстрее, чем сейчас». При этом среди представителей обеспеченных вдвое выше доля тех, кто считает, что темпы инфляции будут снижаться (соответственно 18 и 9 %). Эти субъективные оценки не согласуются с официальными утверждениями о появлении признаков экономической стабилизации.

Потребительские ориентации

Потребительские ориентации представителей обеспеченных имеют ряд особенностей, не в полной мере адекватных их положению (табл. 5). Если бы в их распоряжении оказалась крупная сумма денег, то только 5 % предпочли бы сберечь деньги на будущее. Их потребительские приоритеты концентрируются на приобретении жилья (квартиры, дома, дачи). Значительно ниже интерес к покупке автомобиля и обеспечению текущего потребления. Отметим также более высокий, но не доминирующий интерес к «инвестированию» средств в собственное дело или в акции, а также желание использовать «лишние» деньги на отдых и развлечения. Следует обратить внимание на то, что только 4 % из них хотели бы истратить деньги на образование.

У трети остальной части населения даже в гипотетических расходах преобладает стремление к обеспечению текущего потребления. Для этих людей также было бы желательно использовать «лишние» деньги на жилье, лечение, покупку автомобиля и другие дорогие вещи, но, повторяем, основное для них – улучшить текущее потребление своих семей.

Реальная потребительская активность 10 % наиболее обеспеченных респондентов значительно выше, чем остальной части населения: представители этой группы в два раза реже говорят о том, что не собираются делать крупных покупок.

Треть обеспеченных респондентов при осуществлении таких покупок ориентируются в первую очередь на текущие доходы. По сравнению с основной частью населения ими выше оценивается возможность использования сбережений. Однако и среди этих людей значительная часть при осуществлении крупных покупок рассчитывает на помощь родственников и знакомых. Однако, судя по ответам, обеспеченные люди имеют больше вариантов поведения для реализации своих планов.

Представителям обеспеченного слоя населения в большей мере свойственна оптимистическая оценка своих возможностей в части повышения уровня жизни (табл. 7).

Такую возможность, по их собственным оценкам, получили 46 %, но почти столько же (42 %) дают негативный ответ. В то же время среди остальных доля таких ответов составляет соответственно 13 и 74 %. Как видим, дифференциация оценок весьма существенна.

Отношение к реформе

Изменения в области уровня жизни в значительной степени определяют отношение к экономической ситуации, к проводимым реформам.

Как видим, более обеспеченные респонденты чаще, чем другие, проявляют симпатии к системе рыночных отношений и продолжению реформ, хотя нынешняя экономическая ситуация в России ими, как и остальными, как правило, оценивается негативно.

Оптимизм самых обеспеченных людей проявляется в том, что они в большей степени уверены в своем положении, считая при этом, что их благополучие зависит от них самих (45 против 26 % в среднем по выборке). Тем не менее половина из их числа (против 64 % по всей выборке) считают, что благополучие человека определяется тем, насколько справедливо устроено общество.

Зоя Куприянова
Безработица и безработные

Дальнейшее осложнение обстановки на российском рынке труда в опросе населения, проведенном ВЦИОМом в ноябре 1998 года, проявляется прежде всего в увеличении числа безработных в непосредственном окружении респондентов (табл. 1). За четыре года наблюдений число тех, у кого нет знакомых безработных, снизилось с 32 до 14 %, т. е. в 2,3 раза. При этом почти неизменным осталось относительное число имеющих одного-двух знакомых безработных (36 %), зато в 2 раза больше стало тех, у кого без работы трое и более знакомых.

Важной особенностью обстановки на рынке труда является ее неопределенность для работника. В самом деле, четверо из десяти опрошенных не имеют представления о своих ближайших перспективах в оплате труда, занятости, вообще сохранении своего предприятия. Не знают они и перспектив своих работающих членов семьи. Наибольший оптимизм респондентами проявлен при прогнозировании сохранения предприятий, где работают они и члены их семьи. Около 1/2 респондентов уверены, что их предприятия не закроются. Менее оптимистичны респонденты при оценке перспектив сохранения на этих предприятиях своих рабочих мест. На это надеются 44 %. Еще пессимистичнее выглядят прогнозы, касающиеся сохранения уровня заработной платы. Для части респондентов и членов их семей она уже уменьшилась в связи с нынешним кризисом, для другой части это уменьшение ожидается, многие не знают, чего ждать, и лишь чуть более 1/3 опрошенных считают, что в ближайшее время заработная плата не уменьшится (табл. 2).

Вполне понятно, что при оценке безработицы как экономического явления, присущего всякой рыночной экономике, респонденты, испытывая давление реальных жизненных обстоятельств и ближайших перспектив, все резче осуждают это явление. Заметно растет число считающих безработицу недопустимой в нашей стране (табл. 3).

Самая сильная нетерпимость к безработице высказана респондентами, отнесшими себя к низшему слою нашего общества (75 % их считают безработицу у нас недопустимой), – рабочими (53 %), работающими пенсионерами (66 %), работниками общественных организаций (96 %), акционерных обществ на базе совхозов и колхозов (58 %), жителями малых городов (55 %). Число непримиримых противников безработицы вообще тем больше, чем старше респондент (у молодежи до 24 лет их 35 %, а у пожилых, старше 55 лет, – 61 %); чем ниже уровень его образования (у имеющих высшее образование их 39 %, а у тех, кто имеет образование ниже среднего, – 60 %). Меньше всего отрицающих допустимость безработицы у наиболее высоких профессионально-статусных групп – руководителей предприятий (22 %) и руководителей их структурных подразделений (32 %). Сами безработные также относительно чаще, чем работающие (в соотношении 56 и 48 %), считают безработицу в нашей стране недопустимой.

В выборке, применяемой в опросах ВЦИОМа, число безработных не контролируется и является случайным. Однако, по многолетним наблюдениям, можно утверждать, что это число постоянно увеличивается. В ноябре 1998 года из 2409 респондентов, попавших в опрос, 1231 человек относились к работающему населению, а 1174 человека не работали. К неработающим относятся учащиеся, пенсионеры, домашние хозяйки, находящиеся в отпусках по уходу за детьми. Примерно 22 % неработающих респондентов назвали себя временно неработающими, безработными. Это 11 % от общего числа опрошенных жителей России. Легко увидеть, что этот показатель сопоставим с приводимыми в печати оценками.

Кто составлял в ноябрьском 1998 года опросе ВЦИОМа группу не имеющих работы? Мужчин в этой группе оказалось 54 %, женщин – 46, молодежи до 24 лет – 21, людей активного возраста (25–40 лет) – 45, в возрасте 40–55 лет – 31 и старше 55 лет – 3 %. Высшее образование имеют 8 % безработных респондентов, среднее и среднее специальное – 59 и ниже среднего – 33 %. Почти 1/3 (31 %) – жители больших городов, 46 % – из малых городов, а 24 % – сельские жители. В Москве и Петербурге живут 5 % безработных респондентов, в южных районах страны – 17, в Предуралье и на Урале – 18, на Севере – 25 и в Сибири и на Дальнем Востоке – 34 %. Половина респондентов этой группы (49 %) имеют средний доход на одного члена своей семьи (200–650 рублей), 37 % – низкий доход (до 200 рублей) и 14 % – высокий доход (свыше 650 рублей). Примерно 45 % безработных находятся без работы меньше полугода, 23 % – от полугода до года, 27 % – свыше года, а 5 % – меньше месяца. Средняя продолжительность безработицы за последние три года у респондентов почти не менялась: в 1995 году она составляла 12 месяцев, в 1996-м – 14, в 1997-м – 13, а в ноябре 1998-го – 12 месяцев.

Более 1/2 безработных (54 %) до увольнения были рабочими, в том числе 38 % – городскими рабочими, 22 % – специалистами, 16 % – служащими из числа технического и обслуживающего персонала. Руководители составляют 2,4 % от общего числа безработных. Следует иметь в виду, что эта группа в силу своей малочисленности статистически незначима. Данные по этой группе приводятся лишь для справки.

По своей доброй воле оказались без работы 36 % безработных респондентов. Примерно же такой же удельный вес имела группа уволенных по собственному желанию и в 1995–1997 годах. Практически нет динамики и в величине групп работников, оказавшихся без работы из-за закрытия их предприятий или сокращения штатов на них. Заметим здесь, что в сумме их доля достигает 38 % и опережает по значению группу уволившихся по своей воле. Не увеличилось за три года относительное число безработных, не нашедших работу после окончания учебы. Главный прирост достался группе потерявших работу после окончания срока временного трудового договора, контракта.

Причины безработицы различаются в разных профессионально-статусных группах. Не смогли найти работу после учебы в основном рабочие в сельском хозяйстве. Для рабочих города и села характерна и такая причина безработицы, как окончание срока временного трудового договора. По этой же причине пострадали многие работники силовых структур. Сокращение штатов затронуло все профессионально-структурные группы. Однако в наибольшей степени оно коснулось специалистов и служащих. После закрытия своих предприятий «на улице» оказались в основном работники умственного труда – руководители структурных подразделений предприятий, специалисты, служащие.

По собственному желанию уволилось меньше всего безработных квалифицированных сельских рабочих, служащих и специалистов. Более всего эта причина безработицы была характерна для руководителей предприятий, неквалифицированных рабочих города и села, квалифицированных городских рабочих.

Затяжная безработица затронула в первую очередь сельскохозяйственных рабочих – как квалифицированных, так и неквалифицированных, неквалифицированных городских рабочих и специалистов (табл. 6).

Примерно 1/3 из безработных респондентов потеряли работу после 17 августа 1998 года; 38 % этой группы никак не связывают свою безработицу собственно с этим кризисом, 16 % считают, что они потеряли бы работу и без него, быть может, лишь чуть позже. Исключительно с кризисом связывают потерю своей работы 26 % безработных. Среди них можно чаще, чем в среднем, встретить неквалифицированных рабочих, работников силовых структур и руководителей структурных подразделений предприятий. Пострадавшие от кризиса живут чаще в селах, чем в городах. Особенно велико их число в Предуралье и на Урале, в южных районах страны, в Москве и Петербурге. Женщин в их числе в 3 раза больше, чем мужчин, у них обычно невысокое образование. Более всего таких пострадавших среди пожилых (в 2 раза больше, чем в среднем) и самых молодых (в 1,5 раза больше, чем в среднем).

Всего 12 % из них отметили, что потеря работы не отразилась существенно на материальном положении их семьи. К числу этих «счастливчиков» принадлежат в основном женщины (67 % всех безработных этой группы), респонденты 25–40 лет (63 %), имеющие среднее (45 %) и ниже среднего (48 %) образование, жители сел (61 %), респонденты со средним и высоким среднедушевым доходом (70 %).

Подавляющее же большинство безработных испытывает серьезные материальные затруднения, которые заставляют их предпринимать дополнительные усилия. Очень немногие безработные респонденты (4 %) могут переждать период трудностей, воспользовавшись имеющимися сбережениями. Такой путь характерен для высокооплачиваемых в прошлом специалистов и руководителей. Каждый четвертый безработный вынужден отказывать себе в крупных покупках, поездках на отдых и прочих больших тратах и тем самым сохранять в какой-то мере сложившийся уровень привычного потребления. (Интересно отметить, что нет различий в способах смягчения материальных затруднений у разных профессионально-статусных групп.)

К активным способам преодоления трудностей можно отнести различные приработки, в том числе и случайные, эпизодические. Так, 1/3 безработных (в основном рабочие) указали, что они имеют такие приработки, у 19 % дополнительно стали работать другие члены семьи, 12 % выращивают в своем хозяйстве овощи, фрукты, скот, птицу, продают излишки этой продукции (чаще это жители малых городов и сел).

Многие безработные пользуются пассивными методами преодоления материальных затруднений, связанных с потерей ими работы. Родственники и друзья помогают 41 % опрошенных безработных, в основном рабочим, 15 % берут деньги в долг, используют кредиты и займы (чаще всего так поступают городские рабочие), 5 % продают вещи (руководители предприятий, квалифицированные сельские рабочие).

В процессе поиска работы и трудоустройства лишь немногие безработные респонденты рассчитывают на помощь государственных служб занятости (14 %) и частных агентств по трудоустройству (3 %).

В основном они действуют самостоятельно либо надеются на помощь родственников и друзей.

При этом подавляющее большинство ищет работу по найму, и лишь 5 % предполагают, что смогут заняться индивидуальной трудовой деятельностью (ИТД) или самостоятельным бизнесом.

Довольно велико число потерявших надежду найти работу (17 % всех безработных респондентов). Отчаявшихся еще больше среди женщин (22 %), среди тех, кому 25–40 лет (25), среди имеющих низкий уровень образования (24), среди сельских жителей (24 %).