Текст книги "Наземные и морские экосистемы"

Следует, однако, отметить, что бентосные съемки в арктических морях проводились лишь эпизодически, и многие участки шельфа совсем не освещены наблюдениями.

Планомерные исследования бентоса Карского моря проведены в экспедициях ММБИ 1990-х гг. (Денисенко и др., 1998; Denisenko et al., 1999; Dahle et al., 2000). Наиболее полно изучены прибрежные районы и заливы, отличающиеся относительным обилием бентоса. В этих районах отмечено свыше 390 таксонов разных систематических групп. Основное количество всех идентифицированных видов составляли полихеты (33 %), ракообразные (30 %) и моллюски (21 %).

Число видов на станциях варьировало от 22 до 137. Наиболее богаты видами станции с песчано-илистыми донными осадками в районах мыса Белуший Нос, Байдарацкой губы, на траверзе Обской губы, а также у острова Диксон. На этих станциях зарегистрировано 106–137 видов. В Енисейском и Обском заливах, а также в приустьевой их части отмечено сильное обеднение фауны (22–55 видов).

Биогеографическая структура донного населения исследованного района отличается значительно более высокой долей арктических видов, чем соседнее Баренцево море. Количество бореально-арктических видов здесь составляет около 80 %, среди них 16 % имеют атлантическое происхождение, а 7 % – тихоокеанское. Бореальные формы встречаются только у западного побережья Байдарацкой губы, куда проникают атлантические воды из Баренцева моря. Доля этих видов в фауне не превышает 1,5 %. В устьевых участках Обской губы и Енисейского залива происходит увеличение количества арктических видов на фоне резкого сокращения бореально-арктических форм. При этом доля арктических видов в Енисейском заливе гораздо выше (58 %), чем в Обской губе (30 %).

Высокая биомасса прибрежных районов Карского моря образована в основном крупными двустворчатыми моллюсками Astarte borealis и Serripes groenlandicus. Один из этих видов Serripes groenlandicus относится к перспективным для промысла беспозвоночным. В наиболее плотных скоплениях биомасса этого моллюска достигает 53,9 г/м², что значительно меньше, чем в соседнем Печорском районе Баренцева моря. На прибрежных мелководьях Байдарацкой губы отмечено поселение еще одного условно промыслового моллюска Clinocardium ciliatum. Однако биомасса этого моллюска в южной части Карского моря не превышает 25 г/м² (Денисенко и др., 1993). По-видимому, промысел этих видов в условиях Карского моря нерентабелен из-за относительно маленькой биомассы и незначительных площадей их поселений, а также большой удаленности Карского моря от районов переработки и сбыта.

Аналогичные закономерности распределения зообентоса установлены для морей Лаптевых и Восточно-Сибирского, в частности, по результатам российско-германских исследований в море Лаптевых (Anisimova et al., 1997). В южных частях морей преобладают солоноватоводные и эвригалинные виды бентоса, в северных – представители арктической фауны.

В Чукотском море фауна зообентоса представлена океаническими видами: арктическими в северной части моря и беринговоморскими в крайних южных районах. Биомасса бентоса значительно выше, чем в морях Лаптевых и Восточносибирском. Область с биомассами более 50 г/м² занимает более половины площади моря, ее северная граница проходит от о-ва Врангеля до м. Барроу.

Количественные оценки биомассы и годовой продукции зообентоса, обобщенные Романкевичем и Ветровым (2001) со ссылками на (Gurevich, 1995; Тимофеев, 1988) и собственные результаты, приведены в таблице 2. Данные по морю Лаптевых здесь отнесены ко всей площади моря, но вклад его глубоководной части в суммарные показатели незначителен. Более существенно может сказаться на достоверности оценок пространственно-временная изменчивость показателей. Основная доля биомассы и продукции приходится на прибрежные зоны, где на расстояниях порядка 200 км от берега диапазон значений биомассы составляет от 10 до 300 и более г/м³. Отметим также, что по сводке Лукьяновой (2005) в Восточно-Сибирском море показатели биомассы нигде не превышают 10 г/м³, тогда как в море Лаптевых на значительной площади они достигают 50 г/м³ и более. Очевидно, что разброс оценок можно снизить только при проведении ежегодных съемок в наиболее репрезентативных районах. Можно считать доказанной только более высокую продуктивность Чукотского моря по сравнению с другими морями арктического шельфа.

Таблица 2. Оценки суммарной биомассы и годовой продукции зообентоса в морях арктического шельфа (по: Романкевич, Ветров, 2001)

Ихтиофауна морей арктического шельфа изучена слабо, так как промыслового лова в них нет (за исключением добычи проходных и полупроходных рыб в устьях сибирских рек). По зоогеографическому районированию морской ихтиофауны все моря от Карского до Чукотского относятся к ледовитоморской циркумполярной области. Только на юго-востоке Чукотского моря циркумполярная ихтиофауна сочетается с тихоокеанской бореальной (Атлас Арктики, 1985). Всего в арктических морях насчитывается около 60 видов рыб, из которых промысловыми признаются омуль, ряпушка, муксун, сиг, нельма, навага и голец.

Сведения об ихтиофауне моря Лаптевых, обобщенные Тимофеевым (1998), показательны для всех морей арктического шельфа, так как условия обитания в пелагиальной зоне практически однородны. В море Лаптевых обнаружено 48 видов рыб, из которых 32 относятся к морским, остальные – к проходным, полупроходным и солоноватоводным. Среди морских рыб преобладают виды арктического биогеографического комплекса (30 видов). Среди бореальных видов отмечаются как атлантические, так и тихоокеанские. По видовому составу море разделяется на северную глубоководную часть, где доминируют донные рыбы семейства Zoarcidae и криопелагические Gadidae (черная треска и сайка), и на юго-восточную мелководную с преобладанием проходных, полупроходных и солоноватоводных рыб.

По численности и обилию в море Лаптевых преобладают донные виды и виды, питающиеся донными организмами. Это дает автору основание для вывода, что рыбы не играют заметной роли в функционировании экосистемы пелагиали моря Лаптевых. Вместе с тем известна важная экосистемная роль одного из видов – сайки, ареал которой распространяется на все шельфовые моря и Арктический бассейн до Северного полюса (рис. 4). В высоких широтах сайка служит основной кормовой базой для колониальных птиц, ластоногих, белух и других млекопитающих.

Рис. 4. Места наиболее высокоширотных поимок тресковых рыб в Арктическом бассейне: зачерненные кружки – сайка, черно-белые – ледовая или черная треска (Атлас Арктики, 1985)

Моря арктического шельфа не включаются в национальную и международную статистику уловов. Морские рыбы добываются в незначительных количествах и только для удовлетворения потребностей местного населения. Определенное значение имеет добыча ценных видов проходных и полупроходных рыб в Обской губе Карского моря и некоторых других устьевых областях. Соответствующие данные включаются в промысловую статистику по речным бассейнам России. Так, по данным Госкомитета России по рыболовству, уловы рыбы во внутренних водоемах Ямало-Ненецкого автономного округа в 1998–2000 гг. составляли около 1,1 тыс. т ежегодно (Проблемы …, 2006).

Важное место в арктических экосистемах занимают морские млекопитающие и птицы. Млекопитающие арктических морей представлены несколькими видами ластоногих и китообразных, а также своего рода символом Арктики – белым медведем, который в зоологической литературе отнесен к наземным животным, но его жизнедеятельность тесно связана с арктическими льдами и полыньями.

Среди ластоногих к семейству моржей относится один вид – Odobenus rosmarus, включающий три подвида. Атлантический морж O.r. rosmarus встречается в Карском море, местный подвид O.r.laptevi – в морях Лаптевых и Восточно-Сибирском, тихоокеанский O.r. divergeus – в Чукотском море. Основную кормовую базу для моржей образует зообентос, поэтому они преимущественно обитают на литорали и прибрежных льдах.

Атлантический морж в прошлом был широко распространен и добывался в больших количествах. Теперь он получил статус исчезающего вида. Наблюдения последних лет свидетельствуют об увеличении численности моржей и позволяют пересмотреть некоторые прежние представления об их миграциях. Ранее считалось, что моржи с началом зимы покидают акваторию Карского моря и зимуют во льдах Печорского моря, а после их весеннего таяния вновь проникают в Карское море. По результатам наблюдений, проведенных в ледокольных экспедициях (Матишов и др., 2005; Биология …, 2007), установлено, что в Печорском море моржи обитают круглогодично. На акватории Карского моря они регулярно встречаются уже в марте-апреле, т. е. значительно раньше, чем начинается разрушение льда в Печорском море. В море Лаптевых моржи остаются на всю зиму, моржи тихоокеанского подвида зимуют в Беринговом море.

Несколько видов ластоногих входят в группу настоящих тюленей. Самым распространенным среди них является нерпа Phoca hispida, обитающая во всех морях СЛО и в Арктическом бассейне. Этот вид не образует скоплений и ведет одиночный образ жизни на ледяном покрове, питается преимущественно рыбой (сайкой). Сходную экологическую нишу занимает другой циркумполярный вид – морской заяц Erignathus barbatus barbatus, также обитающий на ледяном покрове.

Обыкновенный тюлень Phoca vitulina vitulina на западе арктического шельфа не встречается, в Чукотском море он представлен дальневосточным подвидом – ларгой. Он может обитать на припайных и дрейфующих льдах и образовывать береговые залежки. Гренландский тюлень Hisriophoca groenlandika oceanica мигрирует в летние месяцы в северную часть Карского моря. В Чукотском море встречается тихоокеанский вид – тюлень-крылатка.

Тюлень-хохлач Cystophora cristata, как считалось ранее, не заходит к востоку далее 30° в.д. В результате наблюдений специалистов ММБИ с борта атомных ледоколов вдоль трассы Севморпути впервые установлено, что ареал тюленя-хохлача включает западную часть Карского моря.

Китообразные, в отличие от ластоногих, совершают дальние миграции и находятся в арктических морях преимущественно в период с благоприятными ледовыми условиями и обилием корма. Наиболее часты миграции в Чукотское море, куда заходят гренландские киты, синие киты, ивасевые киты, малые полосатики, кашалоты, морская свинья. Более обширен ареал миграций косаток, которые заходят в Чукотское и Карское моря. В прошлом в Арктику в большом количестве заходили киты-горбачи, но в результате интенсивного промысла их западная популяция практически исчезла, и только в Чукотском море встречаются киты американского стада.

К аборигенным арктическим видам китообразных относятся нарвал и белуха. Нарвалы обитают среди льдов преимущественно в Арктическом бассейне и только эпизодически появляются в северных частях морей Лаптевых, Карского и Чукотского. Напротив, белуха Delphinapterus leucas занимает важное место в экосистемах шельфовых морей Арктики и относится к числу промысловых видов. Наиболее полная сводка данных об этом виде содержится в монографии Матишова и Огнетова (2006).

Современная численность популяций белухи, обитающих в российской части арктического шельфа (карской, новосибирской, чукотско-анадырской) оценивается в 5–7 тыс. особей (Берзин, Яблоков, 1978). При этом существование обособленной популяции в районе Новосибирских островов («Великая сибирская полынья») остается дискуссионным. В Карское и Восточно-Сибирское моря белуха заходит только в летние месяцы из соседних морских бассейнов. Значительный промысел белухи возможен только в Карском и Чукотском морях. В первой половине XX века в Обской губе и Енисейском заливе добывалось до 700 особей в год, тогда как максимальная годовая добыча в западном секторе Арктики достигала 2800 особей/год.

Промысел морских млекопитающих ведется в небольших количествах коренным населением автономных округов. В российской промысловой статистике имеются данные только по Чукотскому автономному округу, где ежегодно добывается около 6 тыс. т морских биоресурсов (Проблемы …, 2006). Есть основания полагать, что этот показатель относится преимущественно к Берингову морю, которое в статистических данных не отделяется от Чукотского (тот же недостаток присущ американским статистическим данным о морском промысле на Аляске).

Белый медведь Ursus maritimus распространен на всей акватории шельфа, покрытой дрейфующими и припайными льдами. В российской Арктике выделяют три популяции белого медведя: карско-баренцевоморскую, центральную (море Лаптевых и прилегающая часть Восточно-Сибирского моря) и восточную (Чукотское море и прилегающая часть Восточно-Сибирского моря). Однако степень изолированности этих популяций остается дискуссионной (Матишов и др., 2000).

По расчетам наших специалистов численность популяции составляет порядка 3–3,5 тысячи особей. Наибольшая концентрация белых медведей в зимне-весенний период выявлена в юго-западной части Карского моря, включая проливы Карские Ворота и Югорский Шар, в районе, примыкающем к устьям Гыданского и Енисейского заливов, а также у северной оконечности архипелага Новая Земля. Обобщенные данные наблюдений в Карском и Баренцевом морях позволяют прийти к выводу о существенном росте популяции за последние 20 лет.

Для других арктических морей сопоставимые данные за последние годы отсутствуют. Ранее отмечалась тенденция снижения численности медведей на материковом побережье и смещения их мест обитания и путей миграции к арктическим островам. Наибольшей численностью этого вида в восточном секторе Арктики отличаются острова Врангеля и Геральд, известные как основной «родильный дом» белых медведей.

В ходе многолетних наблюдений в Карском море была подтверждена зависимость между распределением белых медведей и структурой ледовых образований. В целом она соответствует тенденции, выявленной в других районах Арктики: белые медведи и их жертвы – ластоногие – приурочены к участкам льда с большим количеством трещин и разводий. В то же время, как и ожидалось, на характер данной зависимости в значительной степени влияют климатические условия. В суровые зимы (например, 1998 и 1999 гг.) белые медведи встречаются на более широком пространстве, посещая зоны однолетних льдов всех типов и припая. В мягкие зимы (начало 2000-х гг.) они придерживаются преимущественно серо-белых и тонких белых льдов.

Ледокольная навигация в Арктике сама по себе становится экологическим фактором, в одних случаях привлекающим, а в других – отпугивающим морских млекопитающих и птиц. Регулярные проходы ледоколов и караванов судов сопровождаются разрушением ледяного покрова и образованием искусственных полыней, что нарушает среду обитания тюленей и делает их более доступными для хищников. Кроме того, морские суда привлекают белых медведей и других животных как возможный источник пищевых отходов Таким образом, малоизученным фактором воздействия на ледовые экосистемы является само судоходство по Севморпути.

Морские птицы в Арктике ведут преимущественно колониальный образ жизни. Колонии могут быть образованы одним видом или многовидовыми, в последнем случае они называются птичьими базарами. Видовой состав и обилие морских птиц тесно связаны с кормовой базой, поэтому все моря от Карского до Чукотского значительно уступают Баренцеву морю по богатству орнитофауны. Ряд видов распространен циркумполярно по всем материковым побережьям и многим островам Арктики. К ним относятся, в частности, бургомистр, длиннохвостый поморник, люрик. Из эндемичных видов наиболее популярна розовая чайка, ареал которой ограничен прибрежной зоной морей Лаптевых и Восточно-Сибирского между реками Яной и Колымой.

По результатам орнитологических наблюдений в экспедициях ММБИ на атомных ледоколах получены новые данные для описания авифауны Карского моря, которая до настоящего времени изучена совершенно недостаточно. В период кочевок и сезонных миграций наиболее часто здесь встречаются глупыши, бургомистры, моевки и толстоклювые кайры. Вследствие того, что моевки и кайры являются наиболее массовыми видами в колониях на западном побережье Новой Земли, они регулярно появляются в Карском море после окончания размножения. Пребывание большинства видов птиц в указанном районе лимитируется продолжительностью существования ледового покрова. В сколько-нибудь заметных количествах морские птицы встречаются лишь осенью в западной части акватории Карского моря, проникая сюда через пролив Карские Ворота или огибая Новую Землю с севера в свободный ото льда период. В весенний и осенний периоды над акваторией Карского моря совершают сезонные миграции сотни тысяч морских уток западносибирских популяций.

Из-за сложности условий работы среди льдов и в период полярной ночи еще меньше известно об орнитофауне открытых районов Карского моря в зимнее время. Наблюдения, проводимые в ледокольных экспедициях, значительно восполнили этот пробел. Как следует из полученных нами материалов, в зимний период в полыньях и разводьях Карского моря встречаются лишь отдельные особи и небольшие группы морских птиц. За весь период наблюдений были отмечены восемь видов морских птиц: бургомистр, глупыш, моевка, чистик, толстоклювая кайра, обыкновенная и стеллерова гаги, морянка. По всей видимости, встреченные птицы постоянно кочевали по разводьям и акваториям полыней. Чаще их отмечали в западной части Карского моря, реже – в районе Обско-Енисейского мелководья. Судя по характеру распространения, птицы проникали на акваторию Карского моря через пролив Карские Ворота.

Морские млекопитающие и птицы являются наиболее наглядными индикаторами здоровья морских экосистем, которое зависит от естественных и антропогенных изменений климата и ледяного покрова, промыслового изъятия биоресурсов, загрязнения окружающей среды. В Баренцевом и Норвежском морях состояние и динамика популяций высших животных хорошо изучены (Матишов, 1992; Матишов, Денисов, 1999; Matishov et al., 2003). В то же время, по морям Восточной Арктики имеются только фрагментарные данные, недостаточные для количественных оценок. В отличие от Западной Арктики, основные угрозы для высших животных здесь связаны не с промысловым изъятием и истощением кормовой базы, а с развитием хозяйственной деятельности, прежде всего на трассе Севморпути.

Загрязнение морской среды

Загрязняющие вещества поступают в арктические шельфовые моря следующими путями:

– дальние переносы в атмосфере с последующим осаждением или вымыванием атмосферными осадками;

– речной сток из районов с промышленными и сельскохозяйственными сбросами;

– сбросы загрязняющих веществ с транспортных и ледокольных судов, а также с побережий.

Переносы антропогенных аэрозолей в атмосфере Арктики наиболее интенсивны в зимне-весенний период, когда преобладают воздушные потоки, направленные из умеренных широт. Наиболее опасными поллютантами являются тяжелые металлы (свинец, ртуть, кадмий, медь и др.), хлорорганические соединения, радионуклиды, соединения серы и азота. Наряду с фоновым загрязнением, которое формируется в промышленных районах Европы и южной Сибири, большое значение имеют местные источники атмосферного загрязнения, среди которых выделяется Норильский горнопромышленный комплекс. Так, в 1990-х гг. выбросы серы на металлургических заводах Норильска превышали 1 млн т в год (AMAP, 1997). Поллютанты, выпавшие из атмосферы, на длительное время задерживаются в снежном покрове и разносятся дрейфующими льдами.

Степень воздействия речного стока зависит от соотношения между количеством вещества, поступающего в морскую среду, и объемом водной массы моря. Различия между шельфовыми морями по ассимиляционной емкости относительно невелики, поскольку объемы воды в них одного порядка, а температурный режим и условия водообмена с Арктическим бассейном практически одинаковы. В то же время объемы речного стока и степень загрязнения речных вод значительно различаются. В Карское море поллютанты поступают из обширного бассейна с наибольшей в Сибири плотностью населения и высокой степенью промышленного развития. По масштабам нефтяного загрязнения резко выделяется бассейн Оби, из которого, по недавним оценкам, в Карское море выносится около 120 тыс. т нефтяных углеводородов в год (Теория …, 2004). В бассейнах Оби и Енисея находится несколько крупных предприятий атомной промышленности, радиоактивные отходы которых достигают Карского моря (Матишов Д.Г., Матишов Г.Г., 2001).

В бассейнах Лены и других крупных сибирских рек плотность населения невелика, крупные промышленные комплексы отсутствуют, сельскохозяйственное освоение территории минимально. Показательно, что при сопоставимых объемах водного стока ежегодные сбросы неочищенных вод в бассейне Лены оцениваются в 170 млн м³, тогда как в бассейнах Оби и Енисея – соответственно 3300 и 2000 млн м³ (Проблемы …, 2006). Поэтому для морей Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского влияние речного стока на здоровье экосистем выражено значительно слабее.

Масштабы загрязнения, создаваемого морскими судами, сравнительно невелики, однако, в силу специфики арктической биоты, могут иметь тяжелые последствия. Экологические опасности, связанные с морским транспортом, особенно танкерным, хорошо известны. В Арктике они усугубляются из-за того, что в холодной воде и во льдах трансформация загрязняющих веществ во всех ее разновидностях (физическая, химическая, биологическая), происходит намного медленнее, чем в других природных зонах. С плаванием во льдах связаны такие специфические воздействия на морские экосистемы, как разрушение биотопов, создание помех на путях миграций морских животных.

Источники загрязнения, расположенные на побережьях, невелики, и их вкладом в суммарные уровни загрязнения можно пренебречь. Потенциальную опасность представляет разработка россыпных месторождений олова и других полезных ископаемых в морях Лаптевых и Восточно-Сибирском. Такие проекты намечались еще в 1980-х гг., но в то время не получили развития. Не менее острые экологические проблемы могут возникнуть в случае разработки нефтегазовых месторождений на шельфе Карского моря и строительства нефтяных терминалов на его побережье. Приоритетным районом освоения может стать Байдарацкая губа на юго-западе Карского моря.

Как следует из этого небольшого обзора, в наибольшей степени всем перечисленным видам воздействий подвергается Карское море. Оценки уровней загрязнения актуальны также для трансграничного Чукотского моря. В морях Лаптевых и Восточно-Сибирском экологическая ситуация более стабильна.

По опубликованным данным съемок загрязнения вод и донных отложений открытой части Карского моря в 2002 г. (Качество …, 2005), концентрации всех основных поллютантов не превышали ПДК. Содержание нефтяных углеводородов в воде в среднем составило 26,4 мкг/л, в донных осадках – 7,43 мкг/г сухого веса. Средние концентрации тяжелых металлов соответственно в воде и донных осадках: медь – 0,82 мкг/л и 36,2 мкг/г, никель – 0,14 мкг/л и 34,7 мкг/г, свинец – 0,52 мкг/л и 14,2 мкг/г, кадмий – 0,13 мкг/л и 0,18 мкг/г. Общее содержание хлорорганических соединений в воде – 2,34 нг/л, в том числе пестицидов группы ДДТ – 0,79 нг/л.

В море Лаптевых среднее содержание нефтяных углеводородов (НУ) не превышает 0,04 мг/л. Максимальные концентрации нефтепродуктов наблюдаются в воде губы Буор-Хоя в районе п. Тикси – до 0,08 мг/л. Уровни содержания хлорорганических пестицидов (ХОП) составляют: группа соединений ДДТ – от 0 до 1,3 нг/л; группа соединений ГХЦГ – от 0,03 до 2,05 нг/л. Повышенные концентрации ХОП обнаруживаются в воде прибрежных районов, подверженных воздействию речного стока. Наиболее часто повышенное содержание ДДТ обнаруживаются в районе о. Большой Бегичев, а ГХЦГ – в устье реки Анабар. Концентрация тяжелых металлов в верхнем слое вод моря Лаптевых низкая и характеризуется сильной пространственной изменчивостью на акватории, но при этом даже максимальные величины остаются намного ниже ПДК (Ежегодник …, 1997).

Загрязнение донных отложений моря Лаптевых было обследовано в немецко-российской экспедиции на ледоколе «Поларштерн» в 1997 г. (Ilyin et al., 1998). В донных отложениях величины содержания НУ лежат в пределах от 10 до 180 мкг/г сухого осадка. Повышенные уровни накопления нефтепродуктов отмечены в осадках губы Боур-Хая (в районе п. Тикси) – до 180 мкг/г сухого осадка, и в Хатангском заливе – до 86 мкг/г сухого осадка.

В южной мелководной части моря концентрация ПАУ варьирует в пределах 13–40 нг/г сухого осадка. Содержание ароматических углеводородов в донных отложениях глубоководной части моря Лаптевых весьма мало и, хотя варьирует от 1 до 66 нг/г сухого осадка, лишь в немногих точках опробования превышает 10 нг/г. Эти концентрации значительно ниже, чем в других арктических и субарктических морях.

По особенностям накопления загрязнений в донных осадках выделяются область перехода шельфа в материковый склон и подножие склона. Вследствие возникающих здесь гидрологических эффектов область материкового подножья аккумулирует потоки осадков, обвально транспортируемых по выработанным на материковом склоне желобам. В отложениях этой области более интенсивно происходит накопление всех групп ПАУ углеводородов, в том числе биогенного, нефтяного, пиролизного происхождения. Можно предположить, что углеводороды, характерные для нефтяных источников, транспортируются, в основном, атлантическими водами. Источником пирогенных углеводородов для донных отложений моря Лаптевых являются, видимо, и воды Карского моря, входящие через пролив Вилькицкого, и сток Лены, фронтально распределяющийся по кромке материкового склона. Основным источником бенз(а)пирена в море Лаптевых является речной сток.

Зона относительно повышенного накопления хлорорганических соединений охватывает значительный участок устьевого взморья от Оленекского залива до мыса Буор-Хая. Диапазон изменения концентраций α-ГХЦГ составляет 0,04–0,15 нг/г сухого осадка, γ-ГХЦГ – 0,03–0,19 н/г сухого осадка. В донных отложениях взморья р. Лены обнаруживаются ПХБ в концентрации до 1,25 н/г сухого осадка (Ежегодник …, 1997).

Максимальные концентрации тяжелых металлов, превышающие уровень средних концентраций для разных типов отложений (пески, илы, илистые пески), образуются в осадках устьевого взморья р. Лены. К примеру, содержание свинца в этом районе может повышаться до 25,0 мкг/г сухого осадка; кадмия – до 2,1 мкг/г сухого осадка, меди – до 20,0 мкг/г сухого осадка, а цинка – до 220 мкг/г сухого осадка.

В Чукотском море, по данным обзора (Качество …, 2005), единственный случай превышения ПДК установлен по содержанию бенз(а)пирена в районе мелководной банки Геральда (8,3 нг/л при ПДК 5.0). При общих низких показателях загрязнения концентрации поллютантов в воде были выше, чем в Карском море, по хлорорганическим соединениям, никелю, свинцу, кадмию, ниже – по пестицидам групп ДДТ и ГЦХГ и меди. Однако такие сопоставления не дают оснований для выводов об особенностях накопления загрязнений, поскольку публикация данных не сопровождалась указанием пунктов наблюдений и количества проб.

Более полной информацией мы располагаем в отношении радионуклидного загрязнения морской среды. Как показал анализ многолетних данных о содержании ¹³⁷Cs и ⁹⁰Sr в водах морей Карского и Лаптевых (Матишов Д.Г., Матишов Г.Г., 2001), на протяжении 1980-х – 90-х гг., концентрации этих изотопов понижались, что, очевидно, объясняется прекращением ядерных испытаний на Новой Земле. В донных отложениях выявлена значительная пространственная изменчивость концентраций тех же изотопов. Они достигают максимума в некоторых заливах Новой Земли и в зонах маргинальных фильтров устьевых областей Енисея и Оби. Эти закономерности хорошо согласуются с известными нам данными об источниках радиоактивного загрязнения в Карском море. В донных отложениях моря Лаптевых фоновые уровни радионуклидов в целом значительно ниже, чем в Карском. Так, по ¹³⁷Cs они не превышают 20 Бк/кг сухого веса, тогда в как в ряде районов Карского моря они достигают 100 Бк/кг.

Имеющиеся данные о радиоактивном загрязнении бентосных организмов и рыб в Карском море свидетельствуют об отсутствии аккумуляции, приближающейся к опасным значениям для представителей высших трофических уровней и человека. Относительно повышенное накопление радионуклидов свойственно бентосным полихетам, которые питаются, заглатывая донные осадки. Так, в этих организмах содержание ¹³⁷Cs достигает 20 Бк/кг, что на один-два порядка превышает аналогичные показатели для других таксонов бентоса.

Можно полагать, что в современных условиях антропогенное загрязнение не оказывает заметного влияния на состояние морских экосистем открытых морских акваторий. В перспективе оно, очевидно, будет тесно связано с развитием хозяйственной деятельности, что ожидается в Карском море и в меньшей степени – в других морях арктического шельфа.

Демографическая и социально-экономическая ситуация

В пределах России азиатский сектор Арктики значительно уступает европейскому по плотности населения, степени экономического развития и освоению прибрежных зон. В прошлом направления заселения и освоения восточных регионов пролегали по югу Сибири и великим сибирским рекам. Экономические связи строились на основе наземной транспортной сети, арктические побережья и острова до начала XX века оставались областью обитания коренных народов и ведения натурального хозяйства на основе биоресурсов суши (оленеводство, пушной промысел, речное рыболовство).

В 1930-е годы Советский Союз приступил к планомерному освоению Северного морского пути как национальной транспортной магистрали. Это было связано с развитием горнодобывающей промышленности в северо-восточном регионе страны, растущими потребностями местного населения в продуктах питания и промышленных товарах, а также со стратегическими интересами страны в Арктике и Тихом океане. В середине XX века была обеспечена стабильная летне-осенняя навигация под проводкой ледоколов по всей трассе Севморпути. В 1960-е годы, когда были построены первые атомные ледоколы, и одновременно появилась потребность в непрерывных перевозках руды из месторождений Норильска на медно-никелевые комбинаты Мурманской области, навигация в западном секторе Арктики (от Мурманска до Енисейского залива) стала круглогодичной. Развитие перевозок по Севморпути сопровождалось строительством портов, созданием навигационной инфраструктуры, организацией специализированных метеослужб и штабов морских операций. Это привело к росту численности населения, изменению его национального, профессионального и возрастного состава, вытеснению традиционных видов природопользования.