Текст книги "Зелёный змей Урала"

– Ты вот что, Владимир, не серчай. У нас в замках отхожие места есть, но это просто дырка на улицу. Ни я, ни мои вои, таких дырок и укромных мест не нашли. Неудобно получилось.

– Так вчера ж показали каждому…

– Дык, говорили об ентом, но после меду… Да и в темноте не найти…

– Ну, брат, ты даешь! Кнопочку не нажать?

– У нас факела горят постоянно, а у тебя – темно. Шестеро лбы разбили. Такие синячищи, мама не горюй.

– Ладно, не вопрос. Завтракали?

– Нет ыстчо. Там тоже непонятки. Ты своим девкам скажи, чтоб кажному показали, шо делать. Стол вроде есть, навалено много, пахнет вкусно, а страшно. И че делать: непонятно.

Пришлось идти и показывать: брать поднос, тарелку, чашку и столовые приборы. Накладывать себе еще один завтрак, объясняя, что щипцы, ложки и общие вилки требуется оставлять, где взяли, а потом садиться за столики и завтракать. Видать обслуживающий персонал крепко высказался по поводу утренних хождений «рыцарей», и зашугал их насмерть! Затем провели учения по использованию номера, в котором приняли участие бывшие члены дружины Юрика, свободно говорившие на датском. Они и показали воям, да и самому королю, как использовать те или иные приспособления в номере. В общем, ликвидировали дискурс в культуре. Кстати, иноземцы в то время не пользовались любовью и уважением среди народа. Ими брезговали. И посуду, которой они касались, выбрасывали. «Западничество» на Русь пришло гораздо позже.

Еле уговорил снять броню, в которой остались, несмотря на уговоры, только Стейн и Бьярни. Вначале поднялись на южную стену цитадели, откуда город как на ладони, а затем, в конном строю, отправились туда. 90 % присутствующих, в основном, были напуганы шумом, брызгами металла, грохотом отбойников и прессов. Завод напугал их здорово! Но с интересом прошлись по школам и жилым кварталам, заглянули в магазины и в несколько жилых домов, чтобы убедиться, что такие же краны с холодной и горячей водой практически у всех. Угольные батареи и домны работали круглогодично и круглосуточно, с появлением литой стали произвести шовные трубы не представляло никакой сложности, и город был переведен на центральное отопление и водоснабжение. Решились проблемы и с отхожими местами. При наличии водопровода и нормальной керамики это сделать не так сложно. Чистота на улицах, приусадебные сады, с которых собирали урожай яблок. Полное отсутствие мусора и отходов на улицах, весь мусор сжигался в доменных печах. Дважды в день улицы мылись. Полное отсутствие нищих и воров, за этим следили старосты в районах, а по-настоящему беспомощным предоставлялось место в домах престарелых. Детские сады для работниц на прядильных, ткацких и канатных фабриках, скорняцких и пошивочных мастерских. Два военных училища и три «кадетских» корпуса: «гвардейский», «артиллерийский» и «горный». В горном учили не по горам лазить с автоматом, а руды искать, но в условиях жесткой военной дисциплины. Из этих мальчишек формировался горный корпус, в котором служили горные инженеры (маркшейдеры), минеры (взрывники) и геологи-поисковики. Они имели доступ к основному богатству края и были ценнее золота, платины и алмазов. Соответственно и оберегались. Каждый из них в этих условиях смог бы сделать большую часть того, что сделано мною в этом «богом забытом месте». Весь набор знаний для этого у них имелся, кроме знания истории государства российского и воинских наук на уровне 21-го века. Кое-какую фору я для себя оставил, на всякий случай, но без них развиваться невозможно. Требуется искать новые источники материалов, создавать новые рудники и заводы. Их я и планировал сделать будущими «посадниками», поэтому им давалась и экономика, и политэкономия. Доверять всё военным – бесполезное занятие! Они быстренько всех построят, по ранжиру, а не по уму, и всё запорют, так как простейший путь всегда будет перед их глазами: есть длинный меч и жажда побед! К бою вперед! Прикрой, атакую! Этих экономика совсем не трогает! Главное: груди бы хватило ордена развесить. Это не наш путь! Широко шагать вредно для штанов. Людей, теперь уже «знающих людей», очень не хватает, но мы построили «кузницу» для них. А с виду: баловство это! Князь дурью мается и с детишками играется. Своих, что ли, мало?

Глава 22. Бедный Доня!

Завершив экскурсию по городу, я пригласил руководство делегации к себе в замок. Витсерк вначале и не понял: зачем я привлек к беседе его сына и его дядьку, трех «министров» его двора и довольно странного человека в меховом колпаке, ведуна или шамана, слугу Одина, покрытого с ног до головы татуировками, который больше плевался на машины и механизмы, чем понимал: о чем ему говорят. На ворчание Витсерка, что «без сопливых обойдемся, могли бы и вдвоем все перетереть», я ему с улыбкой ответил:

– Чтобы понимали, что мешать себе дороже обойдется. Пригнуть их не мешает, судя по всему, мятеж у тебя назревает в Агдере. А это – родина моей матери.

Здесь Бьярни и Стейну пришлось расстаться со своим оружием и броней, в противном случае их просто не пустили бы за ворота. Мы немного прогулялись по двору, больше для того, чтобы показать двум «идиотам», что броня их не спасет, так как заглянули в мастерскую, где с избытком хватало разрубленных и пробитых железок, в том числе, свейского производства. Более опытный Витсерк сразу уловил:

– Владимир, ты хочешь сказать, что твоим воям железо помогает, а остальным оно просто мешает? Так?

– Да, так, брат. Скоро никто не станет носить железо, потому, что смысла не будет. Остановить пулю – достаточно сложное занятие. Вот, смотри. – и я ему показал аккуратно насквозь пробитые доспехи основных армий Европы.

– Чем это?

– Вот этим. – «Маузер» перекочевал из кобуры мне в руку, и делегация уменьшилась на трех человек, убежавших переодеваться. Остались только те, кто слышал орудийные выстрелы ранее, хотя в полузакрытом помещении хлопает «маузер» довольно громко.

– Твоя броня тоже не удержит?

– У меня есть броня, которая останавливает пулю, но мы ее не носим. Вон висит, можешь посмотреть. На нем отметки от пуль есть.

– Понял. Не пускай обратно тех, кто убежал. Что хочешь, брат? Ведь не просто так ты нам это все показываешь.

– Конечно, но это все лучше обсудить за столом, а не на ногах.

Вот так начались переговоры, на которые ушло трое суток. Дания закрывает собой выход из Балтики в океан, держит проливы, поэтому может контролировать большую часть грузопотока. Мне она не помеха, если откровенно, но без союзника в Европе делать нечего. А вот в качестве союзника то государство, которое имелось у Витсерка, мне не годилось. В первую очередь из-за того, что оно жило набегами на другие страны. Поэтому, в первую очередь, мы установили границы интересов по середине Ботнического залива от будущего города Нордмалин в Вестернботтене, на долготе 19°30″ E до ее пересечения с Куршской косой. Севернее граница проходила по этому меридиану до лопарской деревни Гарган, входившей в Водьскую пятину Новгородских земель. Лопари к тому времени платили дань водям. Они тоже угры. От этой деревни далее граница прошла по середине залива Порсангер-фьорд, и делила остров Фуглойя пополам. Как король Аглера, Витсерк отлично знал эти места и прекрасно понимал, что ни на один клочок его земли я не покусился. Готланд, основная база данов в Балтике, оставался у него, и он имел возможность распространить свое влияние на невошедшие в Союз племена западных славян, где было много чего вкусненького. Шведов, с их Уппсалой, я тоже не обидел, севернее они еще не жили. Там находилась Лапландия, заселенная союзными нам народами.

– Вопросов нет, лопари – люди дикие, и коли вы нашли с ними общий язык, то никаких вопросов у нас нет. Да будет так. Но требуется пограны выставить, чтобы было всем ясно: здесь Агдер или Свеаланд заканчивается и начинаются земли Союза. – решительно сказал король, прикладывая палец и королевскую печать к нарисованной от руки карте. Договорившись о разделе зон влияния перешли к следующей теме.

– В следующем году будет достроен канал из Белого озера в Онегу. Это прямой путь из Хвалынского моря в Балтику. Ты понимаешь, о чем я, брат, говорю?

– О чае и шелке, брат, минуя Византию.

– Вот именно. Ну-ка, пойдем! – и мы, вчетвером, вышли из замка и цитадели, чтобы посетить еще один небольшой заводик. На глазах у всех мастер взвесил золотой песок из аффинированного чистого золота и небольшие самородки с Исовского месторождения, особо чистые по составу, и засыпал все в плавильную печь, через некоторое время вынул расплавленный металл и удалил всплывший шлак, перемешав платиновой ложкой с небольшими отверстиями жидкий металл. Еще раз бросил на весы, вместе с ретортой, и добавил небольшое, точно взвешенное, количество серебра, чтобы получить 920 пробу золота, такой сплав меньше изнашивается. Двадцать минут, и расплав выливается в формы, затем раскатывается и обрезается по краям до получения ленты, которая заправляется в штамповочный автомат. Ударам золотая лента не подвергается, хотя температура ленты еще высокая. Монеты почти бесшумно выдавливаются из нее, и поступают в гурчевальную машину, где на абсолютно прямой и ровный гурт наносятся знаки, буквы и цифры, показывающие состав, пробу и вес в римских гранах. Делать такое не умеют во всем мире. Идеально круглых монет с буквами на гурте никто не делает. После обезжиривания монеты попадают к нам в руки.

– Драккар, ты это видел? – спросил одного из присутствующих король.

– Видел, Хвитсерк. Остальное можно было и не смотреть. Этого – более чем достаточно. А если мы привезем свое золото, оно у нас есть…

– Я возражать не буду. Но товары, которые мы поставим, их стоимость будет в этом золоте.

– Мы это так и поняли. – дружно ответили «министры» и король.

– Это все хорошо, брат, но все это требуется защитить! – сказал задумчиво король.

– И здесь нам потребуется договор, по которому, в случае чего, я являюсь защитником моих агентов в Европе.

Участники переговоров переглянулись, и король сказал:

– Брат, считай, что он у тебя есть!

– Ну, если так, то осталось договориться о том, чтобы вы не пускали к себе «Христа». Учтите, что франки уже под ними. И нам с вами готовится тоже самое. Пошли обратно, без глотка доброго вина из Персии, разговор об этом может здорово затянуться.

Моим слушателям предстояло узнать основы геополитики, о том, как сказочники захватывали одну за одной страны, а когда встретили достойных противников, в лице первокоролей Европы, которые разгромили увязшую в распрях и разгуле Римскую империю, то те сами себя подставили под неожиданный удар со стороны безродных священнослужителей, которые, выторговав себе десятину, составили абсолютную конкуренцию первокоролям и постепенно вырвали у них власть, передав ее тем людям, которых контролировали они сами. Не ведя войн, открытых, путем интриг и подкупа, потакая во всем королям, они готовились их сместить, чтобы никто не мешал им править. Теперь на территории Европы король может стать королем только в том случае, если его «помажут» на царство. То есть, он никогда не покусится на право этих «сказочников» собирать свою десятину. Причем, сказочники границ не признают. Как это теперь называется? Глобализм? Мы в любую страну завезем тех, кто будет делать ту же самую работу, что и местное население, но за меньшие деньги. Местные не должны мешать наполнению наших карманов, иначе мы натравим на них приезжих. Теперь и религия стала больше не нужна, ее роль выполняет всемогущий интернет, куда вбрасывается всякая чушь, а потом из мухи надувается слон. А проститутка, по имени Пресса, разносит все это по ушам «потребителей». Тех, кто не устраивает «глобалистов», быстренько превращают в «изгоев общества». Или вы думаете, что КОВИД-19 появился в природе? Нет, он понадобился, чтобы повесить на крошку Дони 500 000 умерших своей смертью. Это больше, чем Америка потеряла во Второй Мировой войне. А «Великая Пандемия» смогла охватить всего 140 миллионов человек из 8 миллиардов. Требовался публичный шум, и его высосали из пальца. Этого, правда, не хватило, чтобы одолеть Доню, тогда в дело пошли уже мертвые души, закончившиеся знаменитым 5 % рывком на финише. Ха-ха-ха!

Данные у меня свежие, так как за прошедшие почти полторы тысячи лет практически ничего не изменилось, только ускорился процесс передачи информации, да возможности для быстрой переброски войск, чем я и собираюсь удивить всех в ближайшее время. Ведь не просто так мне понадобился вдруг экскаватор. Создавать огромные отвалы с пустой породой я не намерен, поэтому заканчиваю собирать поезд специального назначения, предназначенный для отсыпки насыпей, их уплотнения и прокладки путей. Ввод второй очереди «больших печей» позволит мне устроить «гонку на Запад». С ковбоями, плохими и хорошими парнями, обязательными «салунами», в которых самогон из кукурузы будет заменен свекольным, а жаркое из языка бизона – жареной кислой капустой, со шпикачками и пивом. Жалко, что индейцев не будет, и вечнозеленых «убитых енотов», да и с великими прериями напряженка, у нас здесь, в основном, леса да косогоры, куча речушек, а прокатного стана у меня нет. Но будет повод им озаботиться.

Датчане информацию о том, что им предстоит в плане столкновения с посланцами церкви, восприняли адекватно, тем более, что оказывается, Стейн в молодости нанимался к франкам, так что, скорее всего, христианин или шпион какого-нибудь епископа. В самой Дании христианство запрещено, следят за этим жрецы, но я предупредил Витсерка, что они будут первыми, кто предаст. Заронив сомнения, перешли к более тривиальным частям программы. Обсудили то обстоятельство, что, как пишет Рознег, большая часть капитала папы – порченные деньги. Мы еще раз сходили вниз на Монетный двор, где всем было показано, что 80 процентов помещений отдано под «химию». Это самый трудоемкий и медленный процесс: сначала требуется превратить золото в растворимую соль, затем из этого раствора требуется осадить все ненужное, профильтровать, отвести азотную кислоту и после этого последовательно выделить из раствора все ценное: палладий, платину, серебро и золото, а затем восстановить их до металла и сплавить аффинаж. При этом требуется действовать с помощью химически чистых кислот, и не допускать больших их потерь. Большинство операций достаточно опасны и требуют качественной вентиляции, а пары кислот – это та же самая кислота, но в виде газа. Все эти методы были описаны в труде доктора Александра, кое с какими я сталкивался до того как, поэтому, несмотря на то, что на создание комплекса по получению химически чистых металлов платиновой группы ушло восемь лет, куча здоровья и денег, он существует, есть специалисты-мастера, каждый на своей операции, и мощность завода достаточно велика. Чтобы переработать казну папы уйдет не более двух лет. Не стоит забывать о том, что фальшивомонетчики и поздние римские императоры совали в монеты такую хрень, что разделять все это придется весьма качественно! Это вы думаете, что Коперника хотели сжечь за открытие им Солнечной системы. Церковникам не понравился выведенный им закон о намеренной порче монет, некоторые к этому закону цепляют еще одну фамилию: Грешема, ну никак без главных казначеев мира! История выпуска денег сохранила только один уникальный случай, когда золотая монета на протяжении почти тысячелетия избежала порчи: это – венецианский дукат 980–986 пробы. Но мне пока такое чистое золото не получить. Плюс мои монеты меньше изнашиваются и могут быть использованы в качестве курсовой. Очень небольшой процент растворенной платины, которую полностью извлечь практически невозможно, месторождение такое, значительно усиливало износоустойчивость монет. В качестве рекламы, еще до отъезда датчан была изготовлена партия монет в 10 000 двойных статеров, весом 263 грана (чуть больше 17 граммов), с профилем Витсерка. В серебряном эквиваленте это составляло 256 тысяч статеров или более 2-х миллионов денье, монет соседней с ним Франкии, которые практически не использовали серебро в своих монетах. Слегка добавляли, где-то 0,35 – 0,38 грамма в одной монете. Они были фактически медными. Купить на них что-нибудь на Востоке было невозможно. Но проведенная лекция по экономике сыграла свою роль! Витсерк, когда ему показали большие монеты с его профилем, попросил отсчитать ему 2500 монет, что по весу составило 42 с лишним килограмма чистого золота, а остальное он решил направить на покупку шелков и чая, то есть отдал в рост. Его право! Насколько я в курсе, те дружинники, которые его сопровождали получили по одной монете, трое «министров-капиталистов» по двадцать, 12-ю монетами он рассчитался за закупленное продовольствие на 450 человек, ведь им предстояло зимовать. На месте зимовища у устья реки Сура, весной были обнаружены два незахороненных трупа немного в стороне от зимовки. Судя по всему, они замерзли, но хоронить их никто не стал. По доспехам было понятно, что это Бьярни и Стейн. Их оставили даже собственные дружинники. Видимо мое предположение, что Стейн – христианин, оказалось верным, и он успел окрестить юнца. Ну, бог, естественно, пережить им зиму не помог.

Глава 23. Проверка нового торгового пути

У нас тоже появились некоторые проблемы: старый бай Егу умер, его сынишка попал под давление со стороны мусульман, так как орда кочевала между нами и среднеазиатскими халифатами. Но они были буддистами, и появившиеся в степях половцы-башкиры оттеснили их к Иртышу. На появление половцев я не рассчитывал, они должны были появиться чуть позднее, да видать история забывает их потому, что отсутствуют письменные источники IX века о жизни в степи между Волгой и Иртышом. Пришли они сюда с одной, ярко выраженной, целью: выпереть нас отсюда. Собрали огромную толпу всадников, женщин и детей видно не было. Пришли налегке и сразу бросились в атаку на город. Он же у нас, с виду, совсем не защищен. Влетели в путанку и на минные поля, а с обоих сторон ударили конные дружинники, курсанты и кадеты. Гнали их довольно долго, лошади у них низкорослые, киргиз-монгольские. На четвертые сутки преследования выскочили мы на пригорок: впереди сливаются две реки, на одной, которая побольше, – порог, через него пытаются перейти преследуемые конники, а за рекой степь начинается и стоит огромный «табор»: невероятное количество юрт. Добрались! Остатки орды выбиваются на переправе, мы развернули минометы и открыли огонь по их лагерю. Территориально: это среднее течение Пижмы, недалеко от Асбеста, чуть севернее озера Куртугуз. Пройти, да еще такой большой ордой, к нам можно было только по крутой наводке! Кочевникам в лесу делать нечего! А они прошли! И скота в округе практически нет. Вот какого черта? Когда окружили это «городище», то появились и переговорщики. Тут и выяснилась подоплека этих событий, они оказались не скотоводами, а бортниками. Собирали мед диких пчел в промышленном масштабе! И продавали его в Среднюю Азию, в Китай! и Персию. А мы же сахар производим! Конькуренты! Под ноги ударили целой орде! Они веками тут бродили по окраине тайги, ползали по деревьям, собирая сладкую основу для восточных сластей. А мы пришли и все им испортили! Пришлось входить в положение. Тем более, что основную рабочую силу мы у них положили. С их стороны переговоры вел белобородый старик, насколько я понял, он был отцом Бохана или Бо-хана, вождя, который повел войско под Владимир. Он, кстати, появился чуть позже, но участия в переговорах принять не смог из-за многочисленных ранений. Старому хану я сказал, что нас мед не интересует, что бортничеством мы практически прекратили заниматься. Но в этом году я сделаю исключение для их орды, куплю весь мед, который они привезут. И мне будут нужны овцы, в количестве 10 000 голов, не стриженные, осенние. Что их орда может заменить нам племя бая Егу, но при одном условии: самим без надобности к нам не ходить и других не пускать. Старик знал Егу и переспросил имя моего отца. Я подтвердил, что я сын Александра, и теперь у нас там город. Кроме денег, можем обменять зерно, подковы, инструменты, ульи, вместе с одомашненными пчелами. Через них можем торговать с Огузами, с которыми у нас мирный договор. Пленных и раненых, если выживут, вернем, они нам не нужны. Ну, а разгром они надолго запомнят, обычно в таких случаях накладывается дань, но я не стал этого делать, так как племя понесло очень тяжелые потери. Взяв слово с Бохана, что тот знает условия и подтверждает, что больше никаких набегов не будет, мы двинулись в обратный путь. Требовалось идти на Самару, а оттуда в Ладогу. Очередной «зимний отпуск» закончился, летнего мне никто предоставить не может.

К середине мая мы прибыли в Самару и двинулись вверх по Волге. Снизу уже подошли торговые ладьи и отдыхали в городе, мы же опережали их на неделю, примерно. Побывали на том месте, где зимовали датчане, и дошли до Усть-Шексны. Продвигались мы достаточно быстро, но вставали часто, делая засеки на берегу в удобных местах, где я собирался ставить бункер-базы: газогенераторные станции для получения смеси ароматических бензинов из древесного угля. Ну и сам уголь тоже использовать для производства пара. Шесть из 12 ладей имели 150-сильный двигатель. Модель мы выпускали только одну, время больших мощностей еще не наступило. Вторая ладья служила в качестве танкера. Там же располагались лошади, продовольствие и несколько человек-гребцов, во главе со шкипером. До Белого озера добрались отлично. Народу, правда, на берегах практически не было. Горицкого монастыря и в помине нет, но место удобное, засеку мы там оставили. В Крохино, вместо церкви, обнаружили острог и небольшой кирпичный заводик, из кирпича которого возводится эта крепостица. Озеро совсем не круглое, а на банан похоже, выгнуто в сторону Белозерска, который есть! Его строители заложили. У устья Ковжи – еще один острог, деревянный. Шола, как впадала слева в Ковжу, так и впадает. А вот вместо Кемы какой-то невзрачный ручеек. Двигаемся по Ковже вверх, она явно имеет «рукотворное русло». Оно довольно широкое и имеет мало изгибов. Затем обнаружили еще один острог, на котором находилось несколько вооруженных длинными луками людей в «нашей броне». Нас «узнали»!

– Где Коловрат? – он «начальник строительства». Мне рукой показывают налево. Здесь вход в «старую Марьинскую систему» должен быть. Понятное дело, что его быть еще не должно, но он – есть.

– А там кто есть? – показываю прямо.

– Свеи четыре дни как прошли к перекату. Желали новым каналом пройти, но мы не пустили.

Махнул рукой, я движение по каналу еще не открывал, так что, все верно. Двигаемся вправо по ходу, проходим поворот и упираемся в шлюз. Две моторных ладьи и пара «барж» в него входят. Вышли. Подождали остальных, пока отшлюзуются, и двинулись дальше. Карт, естественно, нет, но по буям поворачиваем направо и двигаемся в обратном направлении. Что за чушь? Входим в еще одно верхнее озеро первого шлюза и упираемся во второй. А он – бетонный! Тут на коне появляется «хозяин», сотник Коловрат Муринский. Этот «шлюзище» забирает сразу 8 из 12 корабликов. Но «хозяин» меня отпускать не хочет!

– Влад Саныч, княже, никуда не пущу, пока все здесь не посмотрите, не пообедаем, чем Перун послал, не отдохнете.

– В четырех сутках пути отсюда датчане, от меня возвращаются, мне бы их догнать надо.

– Успеете, раньше их будете, им еще неделю до Вытегры тягаться. Видали мы их.

Что учудил этот товарищ? А он построил плотину чуть выше по течению Ковжи, плотина всего ничего: 107 метров длиной, через три острова. Грунт – глина. Привез с юга дубов вековых, забил их как сваи, и заложил бетоном. Деньжата у него водились, еще с царицинских времен, вот он и прикупил большое количество цемента, да приобрел установку для обжига известняка. Карьер тут рядышком завел, там же, чуть в стороне и гранит крошит. Просит на два водосброса турбины сделать и мечтает прикупить экскаваторы роторные, чтобы в ударные сроки закончить строительство. В результате у него образовалось большое озеро. Кему он перекрыл у самого истока, направив ее в старое русло. Там целая сеть, около сотни, старых озер, которые соединил небольшим каналом с Ковжей, а избыток воды сбросил в Андому по полуторакилометровому каналу из верхней Кемы до Черного озера. Вода в Андоме поднялась на три метра и скрыла все пороги. Но там по каналу особо не пройти, течение сильное, чуть ниже по течению он построил еще один шлюз и теперь суда могут спокойно переходить из Ковжинского озера в Онегу. Ведет работы по выравниванию берегов Андомы.

В общем, уговорил он меня, такому строителю и не дать генераторы – просто грех! Электромеханика ему найдем. В более поздние времена сделать это было бы гораздо сложнее, из-за различных отводов земли и тому подобного, а сейчас получилось просто здорово. Несомненно, что Волго-Балт много короче, но не пробиться нам пока этим путем. Да и нет таких судов, чтобы могли оправдать затраты на его строительство. Мы же не египтяне, чтобы вбухивать столько в никому не нужные пирамиды.

Самого себя тоже поругал, требовалось больше выделить арматуры на строительство. Оба шлюза, несмотря на наличие бетона, сделаны из дуба, в бетонной «изоляции». А все из-за того, что себе стену начинал делать. А она мне сейчас нужна? Скорее всего, нет. Чисто «пирамида», только на Исе, а не на Ниле. В такую даль меня «захватывать» никто не попрется. Но показалось, что так будет надежнее, ведь предают только свои.

Датчан мы нагнали только на Свири, так что, выиграли по затратам, но проиграли в расстоянии. Это потому, что Андому пока не причесали окончательно. Да и требуется на ней шлюзы строить, вниз скатываешься как с горки, а вот как наверх забираться? Речушка довольно шустрой стала. Была мелководная с большим количеством перекатов. В общем, не гонялся бы ты поп за дешевизной, но сделано главное: есть предпосылки к тому, что удастся проходить по ней за одну навигацию. Пока такое путешествие занимает от Новохвалынска до Балтики полтора-два года.

Датчане, шедшие вниз по течению Свири, еле взмахивали веслами, и только когда мы показались из-за Щель-острова, поначалу немного быстрее стали работать ими. Но увидев, что корабли идут вообще без весел, начали искать место: где высадиться и подготовится к бою. Но в этом месте куча невысоких островов и довольно узко для океанского драккара короля. Я сбросил ход, чтобы не мучить гребцов-датчан. Окончательно мы их нагнали уже у острова Сосновец. Дальше река сильно сужается и в два раза возрастает скорость течения. Там требуется проходить аккуратно, поэтому прокричали в рупор нужные слова, и у Важинки все остановились. Там королю были переданы мной бумаги на товары, которые мои дружинники перегрузили на его драккар. Это был шелк из свежего привоза и несколько фарфоровых больших ваз, с плотно притертой крышкой. В них находился чай, самая большая ценность в Европе. Кстати, многие из этих ваз впоследствии украшали дворцы королей и императоров, хотя это всего-навсего была обычная тара для этого продукта. Завершив перегрузку и передав, что караван с товарами уже вышел из Самары и будет к осени в районе Устьицы, мы двинулись дальше, сказав, что идем в Новгород. Надо было видеть лица гребцов-данов, которым для того, чтобы дать ход требовалось наваливаться на весло. Через шесть дней мы привезли в Новгород товары из Китая, а заодно посмотрели, что там происходит.

Я, наконец, обнаружил город там, где привык его видеть! И начинал он строиться сразу из кирпича. Заложено 20 башен, стена, на мой взгляд, хлипковата, но не будем совать свой нос туда, куда меня не просят, хоть я и князь. Строит все город, я не давал на это дело ни копейки. Но прибыл я сюда не только, чтобы товары доставить и показать, что новый путь работает. Требуется строить тут верфь. Собственно, малые корабли, для рек, строят в Ладоге, но ходит туда-сюда идея, что старую Ладогу надо бросать, и перебираться всем в Новгород. Оно и понятно, там активное строительство, где можно денежку заработать, а вот выполнять оборонный заказ никому не хочется. Отнекиваются, что дело новое, незнакомое, да и при делах все. Безработицу не испытывают. Ну нафига нам корабли? Нам никто не угрожает, у нас князь вон какой! В общем, людей на это дело никто собирать не стал. Созвали вече, покричали, дескать, иди ты князь лесом, не приставай со своей обороной. Для себя стараешься, обеспечиваешь своих заказами. Не без этого, конечно, заказы есть заказы, но за корабль плачу я, хоть и из налогов. Не договорились. Но, когда посадские заговорили о пушках для крепостей, а в Новгороде они именно крепость, Кремль, строят. Я им сказал, что им никто не угрожает, у них князь есть, и ради ненужного укрепления городов я отдавать дефицитные орудия просто не буду. А корабли я и без Новгорода построю. В Нарве, например. Чуди они быстрее согласятся немного денежек срубить.

– Вот таких. – и я показал новые рубли. – А за чай и шелк отдавать будете только вот такими деньгами. Другие я не приму.

– Где же мы их возьмем?

– В Дании есть, и у меня. – ответил я и перемахнул на палубу ладьи.

– Княже, да ты постой, ведь не договорили…

– Я дважды глухим не повторяю. Появится желание зарабатывать – присылай послов.

Мои ладьи развернулись и пошли обратно. Менять надо посадника, как можно скорее, но готовых людей для этого у меня нет. Те, что есть – самому нужнее. Те крохи денег, которые присылает Новгород, мне до одного места. С Андомой, конечно, помучились, пока наверх поднялись, парой самоходных ладей приходилось одну баржу наверх поднимать в некоторых местах. Но зато катиться вниз по течению остальных рек очень удобно. Вернулись еще до наступления холодов, да к похоронам. То, чего я боялся, все-таки произошло. От родовой горячки умерла Милаша. Еще одного мальца выкармливает кормилица. Хоронили без меня, хотя могли бы и на лед положить. Впрочем, какая уже разница! Неудача там, и горе здесь. Поэтому решил несколько развеяться, ведь задергают, как узнают, собрал «малый совет», всех своих: Торопа с Минаем и Нежданчика. Математика решил не приглашать, он хоть и большой ученый, но не свой.

– Я решил Сашке мир показать, и не появляться здесь до его совершеннолетия. Причина одна: мне сейчас будут навязывать жену, а потом заговорят, что он – сын рабыни и сам раб. Вернемся мы тогда, когда Сашке стукнет 15. Тороп, на тебе все хозяйство, не только сельское, но и завод, Неждан поможет, он в курсе, что делать. Минай, на тебе все войска и оборона. Будут раздергивать, говори, что князь велел здесь быть, так как Новгород сказал, что для обороны ему ничего не нужно. Пусть управляются сами. Галина (на самом деле она Голиндуха), на тебе вся семья. Ты меня поняла?