Текст книги "Зелёный змей Урала"

«Колумб открыл Америку!» – знак в конце предложения может меняться как угодно, но есть большие сомнения, что это было так. «Колумб открыл Америку для испанского короля и королевы» – так будет точнее. Америку и первые поселения там организовали датчане, те самые викинги, которые северным путем пришли в Гренландию. Гренландия – это тоже Америка. Но броски через океан у викингов были «короткими». Между Исландией и Норвегией лежат Шетландские и Фарерские острова. Летом там стоит полное безветрие, океан похож на большую гладкую лужу, и лишь огромные плавники гигантских акул, вылезающих там погреться на солнышке, нарушают эту идиллию. Работал в этих местах, ставил гидрологические станции не один год. И явление сверх-рефракции: в тихую погоду от берегов Норвегии отчетливо виден Майнленд, с него – Фареры, с Фарер – Исландия, а северо-запада Исландии – Гренландия. Так что плавание там происходило в условиях прямой видимости берегов. Шторма там бывают, и очень сильные, но два месяца в году обычно погода стоит тихая. А почему при этом не упоминают датчан? Так ведь Романовы вымерли, нами правили датские короли, поэтому вину за враждебные действия датчан перекладывали на вассальные им народы: шведов да норвегов, не упоминая при этом, что они – датчане, живущие в соседних с Данией странах. Норвеги в Норвегии появились после того, как в Дании не осталось свободных земель. Тоже самое касается и Швеции. Ведь чем южнее, тем теплее, на Север забираются от врагов. Даны жили на территории современной Германии, это германское племя. Под давлением Римской империи ушли на север Европы, как и Кривичи, которые жили в Подунавье. Именно датчане построили первые каменные крепости на территории Славянского Союза и землях западных славян. Именно датчане «вырвали из наших рядов» Чудей и Водей, современных эстонцев и карелов. Да и финнов, тоже. Но история – наука подлая! Ээссти теперь не помнят, кто разрешил им занять пустующие места, и кто забирал их в рабство. Бывших своих поработителей – чтят, а братьев – называют «оккупантами». Теперь, надеюсь, понятно, откуда образовалась «история о приглашении варягов на Русь»? Что мы не просто так, по женской линии, здесь появились, а имеем «прямое» отношение к Вашим первокнязьям, то есть «спокон веку вами правили»! И государство мы у вас построили! Куды уж вам уж, без нас, уж, с этим справиться. Вы ж рабы тупые!

Теперь о Колумбе. Ему предстояла иная задача: пересечь Атлантику с востока на Запад в условиях отсутствия видимости берегов, без наличия на корабле точного времени и какого-либо представления о том, куда он идет. Он только знал: зачем. Это 10 процентов от всего, что привезет обратно, и 8 %, если это дело он продаст кому-либо другому. Шансов вернуться у него было не слишком много. К тому же, «академиев он не заканчивал», поэтому совершил стандартную ошибку: дал курс на запад, считая, что он и попадет на запад. Полюс мира к тому моменту уже переместился в район Полярной звезды. Так что, поправку компаса он мог взять точно. Выдерживая данный курс, он мог попасть в Америку примерно в то место, где сейчас находится городишко Indian River Shores в штате Майями, если бы не одно «но»! В точке 28°20′08.2″N 66º10′30.0″W находится центр Саргассова моря. Именно туда он и «въехал». Вышел он чуть позже, чем мы, 6-го сентября, стартовав примерно из той же точки. Через 10 суток они вошли в крупное скопление водорослей, при полном отсутствии течений и ветров. Выбрались оттуда только 7-го октября, потеряв 22 суток на штилевание в открытом океане. В итоге повернули на юго-запад и через шесть суток увидели остров Багамского архипелага. Весь переход занял 38 суток, так что рекордным этот переход можно не считать. Христофора Бонифатьевича, ой, это кажется немного другой капитан, но они чем-то похожи, извиняет только то, что лоции Атлантического океана в те дни не существовало. Он шел в неизвестность. Мы же имеем несколько другое «вооружение», поэтому я лег на курс 255 градусов. Во-первых, все шхуны становятся излишне рыскливыми при попутных ветрах. Чтобы этого избежать, я использовал имеющиеся реи и переход мы осуществляли со смешанным вооружением, имея дополнительно четыре прямых паруса: два марселя и два брамселя на фоке и на гроте. Чисто на переход, в узкостях их использовать не будем. Даже 10 узловым ходом через 10 суток мы будем в районе карибских островов, то есть пойдем по пути второго путешествия Колумба. Всего через восемь суток марсовый матрос позвонил в рубку, мы ее сделали на стоянке, и сообщил Сашке, что прямо по курсу он видит горы, а слева и ближе – низкий плоский остров. Мы вышли точно «в угол» Малых Антильских островов. Невязка составила всего 11 миль к югу. Во-вторых, у нас на борту находились хронометры, выверенные по суточному ходу, естественно, без учета поправок второго уровня, в частности широты места и грушевидности Земли. Ошибка накопится. И, если, первую ее часть, теоретически, подсчитать возможно, то карт высот относительно непринятого геоида еще просто не существует. Есть другой способ: точка с известными координатами. Одна такая находится в бухте Боракоа: ее координаты: 20°21′00.0″N 74°30′00.0″W. Там якорная стоянка и, в наше время, бетонный причал и напротив – аэродром, «МиГ-17» и «МиГ-19» стояли. Нас разгрузить не могли три недели. А когда на карте в рубке пересечение координат, да почти полностью из сплошных нулей, то запоминаешь. Еще одно местечко находится в Мексике. Это возле города Тулум, там характерный мыс, возле которого находится точка 20°14′00.0″N 87°25′00.0″W. И есть естественный очень приметный ориентир: круглый провал с пресной водой, «танка». Выход подземной реки. В наше время там отель построили, а сейчас вода должна вытекать в море. Я там бывал, в том числе с GPS, и место хорошо помню. Мысок приметный. Найду, тем более, что первую поправку внесем уже завтра или послезавтра.

Изменили на 25 градусов курс вправо, чтобы обойти Ангильские острова. Через 8 часов слева по курсу показался остров Сомбреро или Хат. В «наше» время он исковеркан взрывами и напоминает Луну. Виной тому громадное количество гуано, птичьего помета, который добывали здесь англичане, якобы для продажи в качестве фосфоритного удобрения для южных штатов США. Охотно верю! 9 % его состава составляет аммиак. Эти проценты использовались для производства двух видов порохов и тротила. Остальное выбрасывалось на поля. Тем паче, что разработки начали вести после начала индустриальной революции в Англии. Примерно в это же время американцы выпустили билль о гуано, и «прихватизировали» значительное количество островов как в Атлантическом, так и в Тихом океане. Так они заботились об урожаях, просто кушать не могли! Они Крымскую войну готовили. Переработав остров в лунное поле, его забросили. Жило там три человека, смотрители маяка. В конце 20-го века маяк стал автоматическим. Мы же увидели остров вполне зеленым, к тому же скоро закат, а впереди много работы картографам. К тому же, в 46 милях к западу еще один остров, который тоже стоит без единой пальмы, но вместо пеликанов на нем селились фламинго, поэтому слой гуано оказался не таким большим. Кораллы еще подросли, и он в 21-м веке используется туристами. Навигационная опасность, требуется зафиксировать его на карте. И я свернул к Шляпе. УПС! А вход в лагуну вовсе не такой, каким он остался в моей памяти. Он – узкий, и мы вряд ли туда протиснемся. Точно-точно! Три здоровенных валуна лежали на 30 метровой глубине перед входом в бухту. И ступенек наверх не видно. Отдаем якорь, спускаем яхту и впятером устремляемся в бухту. Там на дне просто кишат лангусты и омары.

– Саша, Слава, нырять от берега, глубоко не ходить! Вы меня поняли?

– Поняли, но мы же умеем продуваться.

– Вы меня поняли? – Молчание.

– Ну, раз не поняли…

Много понырять не пришлось: закаты здесь стремительные. Плюх, и солнце уже в океане. Но сами и офицерский состав полакомились свежими раками. Впрочем, мы недооценили матросов, которые тут же соорудили «мордушки», надергали какой-то мелочи и запустили их в океан. Утром, из-за доклада о странных звуках с острова, мы прошли севернее в так называемый «канал». Там лежит упавшая в море скала, и есть кое-какая возможность выбраться наверх. Довольно круто, но решаемо. Я что и кого угодно мог ожидать, но не такого: достаточно зеленый остров с пальмами скрывал большое количество гигантских черепах, которые по науке вымерли в позднем плейстоцене. А они спаривались, вот и кричали на всю округу об этом. Кстати, черепахи этого вида внесены под собственным названием в Линнеевскую книгу: Chelonoidis sombrerensis. Именно они были первоткрывателями Америки, ибо пересекли Атлантику примерно тем же путем, что и мы, но гораздо раньше. Отлично плавают и могут обходиться без воды и пищи по полгода. Их Родина – Африка, живут или жили по всему океану. Три штуки забрали с собой. Вместе они весили больше тонны. Две самки и самец. Замучились, пока их безопасно спустили. Но, дети довольны! У них теперь «игрушки» появились. Они мельче, чем те, которых я видел с Галапогос, форма панциря другая, но очень крупные. На острове они появились до того, как он поднялся на пять-восемь метров из воды. Уйти они никуда не могли, а вот куда делись? Раз описаны, значит их скелеты попались, а остальных растащили в качестве «живых консервов». Перешли к следующему острову, он тоже без людей, и заночевали там, утром двинувшись дальше на запад. Обошли безымянный атолл, его окружали многочисленные рифы, поэтому приближаться не стали. «Британские» владения кончились, начались испанские или американские. Подход к интересующему нас мысу преграждали скальные банки, мы повернули и прошли вдоль острова, лишь нанеся его на карту. Люди на нем были, но городов не было. Места очень приглубые, якорных стоянок мы не нашли и более, до Баракоа, не останавливались.

Глава 27. Самый тяжелый овощ

Плоскую вершину Эль-Янки я узнал издали, и приободрился: знакомые места, очей очарованье. Два крутых поворота, вошел в бухту. Слева под самым берегом должна быть каменная банка. Я ее вижу. Так что: на месте. Южный мыс короче, его позже насыпали, но ручеек впадает в том самом месте, что и спустя 11 веков. Вон там стоял бар, перед входом, в который, было нарисовано перекрестие двух целочисленных координат. Встал на три якоря, маневр сложный, но необходимый, в случае чего все измерения можно провести с судна, если нас здесь «плохо примут», потому как: люди на берегу есть. На той стороне бухты, чуть в глубине, видны поля с кукурузой и длинные дома. Это – таино, так и должно быть. Западнее – дома станут круглыми, в них будут жить сибонеи. Они же населяют соседние Багамские острова. На Доменике – таино. Колумб впервые встретился с сибонеями, которые его хорошо приняли, но он насильно взял в плен трех человек, которых подарил Фердинанду и Изабелле. Кубу он назвал Хуаной, по имени другой королевы, но во втором путешествии, в котором состоялось и первое боестолкновение с таино, из-за того, что испанцы бесчинствовали на островах, особенно на Доменике, где они «открыли» золото. А то, что бляхи всех кацики племен были сделаны из него, так это «не щитово». Затем кого-то из окружения Колумба убьют и съедят караибы. Насчет «съедят» есть большие сомнения, хотя человеколюбием карибы не страдали: убивали всех мужчин, а женщин присваивали. Доходило до того, что женская и мужская часть племени говорила на разных языках. В итоге карибский язык потерялся, теперь карибы говорят на аравакском. В данный момент араваки даже не подошли к нашей стоянке, хотя мы высадились. Матросы под руководством Волоха вкапывают погран, на котором сейчас добьют дату и время. По европейским законам весь остров отныне принадлежит мне. Я же устанавливаю треногу с теодолитом, мне ерундой заниматься некогда. Место я нашел: крупные булыжники редко покидают насиженные места. Он, конечно, несколько меньше ушел в грунт. Ставим со Славиком инструмент, выверяем его по уровням, затем выравниваем по двойному отображению в зеркалах и фиксируем. На всех кораблях сегодня «торжественный ужин» в честь открытия неизвестного науке острова. Континент мы еще не открыли, до его ближайшей точки 820 километров по прямой. Но туда мы не пойдем. Оставив усиленный караул на берегу, все вернулись на «Феликс», «Фрунзе» и «Ферт». Почему такие странные названия? Не было такой буквы славянском алфавите, и звука такого не было. А это были «фрегаты», вот я и выдумал им названия. Приживались названия с трудом. «Фёдоры» и «Фёклы» пришли к нам из другой епархии. Ни одного имени на эту букву у славян не было.

Погода стояла тихая, и я разрешил двум другим кораблям подойти к нам и встать по борту. Общее построение объявил на «Феликсе». Мной еще на переходе были наштампованы значки «За дальний поход», раскрашены и покрыты эмалью, и глазурью. Первыми их получили гвардейцы, несущие караул на берегу. А теперь, начиная с командиров кораблей, буду вручать всем участникам. Сашка, в поте лица, выписывал всем удостоверения, бланки которых были отпечатаны в нашей судовой типографии. Наверное, это не было большим секретом для экипажа «Феликса», который мне постоянно хотелось назвать «Феликсом Железным», но остальные об этом ничего не знали.

– Гвардейцы! Сегодня мы завершили переход через Атлантический океан, и высадились на острове Свободы, ближайшем от новой части света, о которой еще никто даже не догадывается. До вас по этим местам еще не вступала нога человека, живущего в «Старом Свете». Это четвертая часть света, площадью почти 42 с половиной миллиона квадратных километров.

Я уже мог не стесняться своих знаний о Новом Свете. Мои гвардейцы уже немного потоптались по нему.

– Матрос Зырян Кинфеев!

– Я!

– Ко мне!

– Есть! – последние три шага Зырян идет, как положено в гвардейском экипаже, и громко представляется.

– Как первый человек, вступивший на эту землю, матрос Кинфеев награждается почетным знаком «За дальний поход» номер «один». Поздравляю, товарищ Кинфеев!

– Да мы чо, яж сегодня на берегу и не был ыстчо?

– Черепаший остров, на котором ты был три дня тому, остров Нового света. Ты – баковым сидел, в трещину багор сунул и ошвартовал шлюпку. Первым на скалу и выбрался. Было?

– Було, княже. Вам руку подал, и двум княжичам.

– Вот тебе и первый знак!

– Благодарствую, княже.

– Не понял?

– Служу Отечеству!

– Другое дело! Встать в строй! Так держать, пермяк – солены уши!

– Есть! Мы – такие, мы – зырянские. Не подведем, княже!

Вручив следующие награды командирам кораблей, я передал им столы с коробочками и удостоверениями и двух своих архаровцев-сыновей, а сам стал вызывать «свой» экипаж, вручая своим их награды. Затем, по обычаю, состоялось застолье, с песнями и плясками. Генераторы работали, освещены корабли были нормально, но за это мы и поплатились. Налетело мошкары, москитос, они здесь злы, как в тайге. Пришлось перемещаться по кубрикам и кают-кампаниям, оставив свет на верхней палубе, чтобы москиты грызли лампочки, троса и мачты, а не живое тело.

Ближе к полуночи вновь высадились на берег, провели обсервацию и внесли поправку в хронометры всех кораблей. Накопилось 6 минут 32,5 секунды, большая часть из которых тащится с Константинополя. Полдень мы там установили точно, а вот привязали его к другим координатам. Только теперь избавились от систематической ошибки. Картографам придется много чего исправлять на карте Средиземного моря. Но это касается только сетки, ее предстояло сдвинуть. Все остальное было в норме.

Таино появились на следующее утро. Вечером и ночью они подходить к «гостям» незваным не решились. Оно и правильно! Мало ли чего «гости» придумают! Но в остальном, встреча прошла на высшем уровне! Из-за короткого перехода у нас «подарков» и товаров было выше крыши! Интересное наблюдение: деления на «классы» у них пока нет. Должность «касика» – выборная и не передается по наследству. Тоже самое со «жрецами», «бохики», но там «сословность» уже более заметна. Касики и нитаино выделены очень слабо, и между ними решается вопрос, кто будет «рукой водить». Все как у нас! Князья и посадники. В ходу товарно-денежные отношения, но торговать за ракушки мы отказались. В качестве «подарка» таино взяли совсем по чуть-чуть, остальное – купили. Позже выяснилось, что подарок можно потребовать обратно, а вот вернуть деньги за товар и забрать его можно только убив покупателя. Но возвращать деньги в этом случае уже некому. Основными деньгами у них были ракушки с отверстиями, которые носят на шее. Три племени, с которыми мы познакомились, занимаются исключительно сельским хозяйством и собирательством. Но семена кукурузы мы у них приобрели. Кроме того, семена шести видов перца и бесконечного множества сортов помидоров, фасоли, подсолнечника и арахиса. Не было самого главного: картофеля. А честно говоря, мы пришли за ним. Поэтому, обследовав четыре соседних острова, где население было таино: Доминикано и Пуэрто-Рико, Тортю и Гонейв, мы перешли вначале к Ямайке, оттуда спустились на юг и оказались в маленьком аду залива Атрато, берег которого представлял боль… огромное болото. Пришлось вернуться назад, я понял, куда попал и искать реку Магдалену, которая оказалась в двухстах пятидесяти милях северо-северо-восточнее. Пробс оказался в чем: индейцы знали и постоянно употребляли в пищу батат и маниок. Они тоже ядовиты, как и картофель, но если их правильно приготовить, то они достаточно вкусные. Но они не растут в нашем климате! Им тропики подавай! Я ведь предпринял это путешествие, чтобы полностью и целиком закрыть вопрос с питанием у себя в Сибири и будущей России. Просто воспользовался сложившимися обстоятельствами. А картошка – горный овощ. Здесь ее выращивают в горах. Причем такие маленькие горы, как на Кубе, картошку не устраивают. Расти она там может, но батат там тоже отлично растет, и картофелем никто не заморачивается. С собой мы взяли «толмачей», правда, когда пришли на этот берег выяснилось, что аравакский язык здесь не в ходу. Но деваться некуда. Устье Магдалены я нашел. Существовал и еще один «запасной» вариант, но он требовал проникнуть в озеро Макараибо. Мало того, что там проход с моря не слишком безопасный, так еще вплотную к горам озеро не подходит. А лошадей у нас всего двадцать. И еще один момент: магнитный компас в тех местах работает отвратительно. Поэтому, в первую очередь, решили попробовать пройти по Магдалене, которую здесь называют Тимокколахарах. Ничего так название, средней длины. «Приближающая уходящего вверх» – дословный перевод. В общем, река Тимоха. Огромное желтое пятно в море, прозрачность воды – ноль. На дворе октябрь, ширина реки 7-10 километров. Паводок, все залито. Главного русла найти не смогли. И ни души! Только кайманы, аллигаторы да огромные удавы ползают по этой желтой луже и ловят рыбу. Ну и море пеликанов. Приходится еще идти на восток. Вошли в залив Венесуэла, подошли к рифу, перегораживающему вход в озеро Макараибо. Провели замеры глубины и ширины фарватера. Легче всего пройти восточным проливом, но большая отмель за ним вынудила нас идти в прилив через очень узкий западный пролив, толкая корабли двигателем, буквально просачиваться в озеро. Дальше глубины увеличились, но ход держим минимальный, и, придерживаясь восточного берега озера. Тут «не повезло» трем рыбакам на двух каноэ-долбленках, которых мы отловили. Пришлось и сети применять, прежде, чем выловили. Затем шесть человек: трое таино, из них две женщины, и трое нас, их допрашивали, пытаясь достучаться до их сознания, что нам требуется не их жизнь, а Papa, Malanga, Guagui и Ionis, да река, которая ведет в горы и по которой могут ходить лодки. С большим трудом, но дошло! С ними дошли до устья реки Чамы. Индейцы так ее и называют, только чуточку длиннее. Та же проблема: разлив, но я и не собирался соваться туда на кораблях. Спустили 14 моторных шлюпок, которые сумели пройти в главное русло. Затем сбили, из пустых бочек, рыбин и досок, плот-помост и выгрузили туда пять лошадей, с одним поводырем. Причина одна: болото. Залитое дождевой водой на три километра. Аллигаторов тут полно, но они, даже имея внушительные размеры, на крупных животных не нападают. Четыре раза пришлось ходить, чтобы выгрузить всех. В трех километрах от берега прибрежное болото заканчивалось. Сыновей я в это путешествие не взял: мало ли что? Без меня картошку никто купить не сможет. «Индейцы» продают еще и сушеный картофель, который на семена не годится.

Десять катеров и 20 конников тронулись вверх по реке к горам, которых видно не было, они были скрыты густой пеленой облаков и непрерывного дождя. Корабли ушли к восточному берегу, так как здесь в 35 километрах находится нерукотворный «маяк»: устье реки Кататумбо, и грохот грома здесь – постоянное явление. Испугать выстрелом здесь никого не получится. Хотя, следует отметить, что ближайшее селение от реки Чамы километрах в пятидесяти.

Первые 12 километров дались с огромным трудом, в первую очередь, для лошадей. Пришлось спешиться и вытащить клинки, прорубая себе проходы. Грязь на ноги налипала мгновенно и в большом объеме. Наконец один из рыбаков, который согласился проводить нас, показал рукой чуть в сторону, и мы вышли на тропу. По ней было ехать несколько удобнее, но я волновался за тех, кто остался в шлюпках. Как только выдалась возможность, так повернули вновь к реке. Берега реки густо поросли кустарником и лесом, на шлюпках поставили мачты и подняли флаги, чтобы их можно было видеть. Полнейшей неожиданностью стал выход к какой-то деревне. На появление людей в броне и сидящих на невиданных животных никто из них не рассчитывал. Но и мы не стали ничего трогать и гоняться за ними. Большие чашки с натертым маниоком и бататом говорили сами за себя. Тут картофеля нет. Ночевали на небольшом острове в шлюпках. Хлеб, консервы и вино, все, что мы могли себе позволить. В этом месте реки густых зарослей нет. Взятый с собой древесный уголь подсушил местные дрова, и огнем мы себя обеспечили до самого утра. Днем конные прошли около 25–30 километров и увидели вставшие лодки. Они высадились на берег и занимались валкой вполне приличного леса. Мы спустились вниз. Собственно, мы уже вошли в предгорья, слева довольно приличные холмы. Мичман Минай доложил:

– Княже, помельчало здорово, мути не стало и течение усилилось. Как вчера говорили, здесь место для острога неплохое. Дальше нам не пройти, или поднимать шлюпки волоком, а туточки сплошняком камень. Так что здеся останемся. И вот еще. Гром нашел, его тятька у вас старался. – мичман вытащил из кармана кожаный мешочек, в котором лежали три небольших самородка и немного золотого песка.

– Гром, поди сюда!

– Здравия желаю, княже, что до золотишка, жилка не здеся. Катаное водой здорова. В любом месте будешь мыть, в песке мелочёвка есть. Где-то выше размыло. Поглядать?

– Нет, не стоит. Горы вон, как на ладони, миль 10, максимум. В общем, два-три дня и возвращаться будем.

– А туточки лучше, чем там, там духотища.

– Так-то, оно, так, но домой тоже нужно. Но ты прав, красиво здесь и воздух свежий, аж голову кружит. Дай команду 2-му взводу второй роты подготовиться к маршу, мичман.

– Может с утра, второй день в сухомятку. Мы тут свинюху каку-то подстрелили.

– Я же приказал не стрелять.

– Из лука, из лука-то можно.

Это был тапир, поэтому я решил людей не дергать, а выйти с рассветом.

Мичман правильно сделал, что остановился, утром, через пять километров, мы увидели, что река выходит из узкого крутого каньона, по которому буквально несется. Еле заметная тропа вела правее в сторону довольно густого леса. И мы двинулись по ней, примерно придерживаясь направления реки. После небольшого лесного участка тропа круто пошла в гору и запетляла по гребню. Тем не менее, слева находился хребет каньона, по которому, видать, никто не ходил. Вновь пошла вниз облачность и ливанул сильнейший дождь. Здесь он как по часам, но теплый. Через час нос к носу столкнулись с индейцами: человек сорок несли какие-то чаши, подвешенные на палке. Они шли сверху, и драпать им было некуда. Впереди у меня шли пехотинцы. Выручил рыбак, который успокоил стоявших в полном недоумении людей. Они несли вниз на продажу маис и папу, то есть картошку. Все грузы они переносят в глиняных горшках. Картошки было совсем чуть-чуть, может быть сто килограммов, максимум. Остальное – кукуруза. Но «серра», торговля, никак не могла начаться, так как монеты им ни о чем не говорили, самородки не интересовали. Они желали купить ножи, мечи, доспехи, лопаты, то, что я продавать не собирался. Один из них, потянул на себя мой кинжал, а он просто так из ножен не выходит. Тут вмешался взводный:

– Но-но! Князя не лапай! – глухо звякнув, его меч выскочил из ножен и кончиком коснулся шеи крестьянина. Тут до меня дошло, что они не знали, что это такое. Нож в красивых ножнах казался им палочкой, игрушкой. А незнакомый предмет притягивал к себе внимание. Я встал, обошел сидящих крестьян и стоящих пехотинцев, и прошел к лошади, которую крестьяне еще не видели, их сразу завели в лес, чтобы «индейцы» не сбежали. Порылся в сумке и нашел зеркало для бритья. Двухстороннее. Одна сторона чуть увеличивала лицо. Мой Орелик всхрапнул, крестьяне вскочили на ноги, но их дружинники и толмачи успокоили. Всё! Первые сто килограммов картошки мы начали пересыпать в мешки. Мне тут же вернули «игрушку» и попросили три мешка. Серра состоялась. Мы пропустили вниз тех людей, которые шли продавать кукурузу, а с теми, кто избавился от груза, пошли вверх, уговаривая их проводить нас туда, где можно купить еще папы, а заодно маланги, гуаги и йониса.

Нам ответили, что Гуага растет совсем в другом месте, показав рукой влево, куда мы, по большому счету и направлялись. Ионис требуется собирать самому, он растет чуть выше лесов, а малангу и папу они могут продать много, за мешки. Тут облако поднялось, и они увидели лошадей! Это был шок! Едва вышли из леса, я сам увидел «ионис»: дикий картофель. Он не слишком сильно съедобен, из-за того, что его никто не окучивает. Муиск, человек – это самоназвание племени индейцев Чибча, показал мне как вырвать куст и какие клубни можно брать, как будто бы я картошку не копал. Я и так видел, что этот куст недозрелый, а вот вон тот, чуть подальше, стоит с уже почерневшими ягодами. Они ядовиты, но в них семена. Муиск замахал руками, что это не съедобно. Обнял живот руками и застонал. Я его успокоил, и показал, что беру только семена. Снял с пояса лопатку, приподнял куст и быстро собрал все картофелины: и зеленые, и красные, и белые. «Папа» и «Маланга» – это уже культурные сорта, а вот эта гадость – это основа для будущего.

Назвался муиск достаточно сложным именем, привел он нас к картофельному полю. Послал куда-то еще одного человека и тот привел человек десять женщин и девочек. За это время мы сумели объяснить крестьянину, что хотим взять картофель всех цветов (он, кстати, и внутри бывает даже синим). Тот нас понял, позвал еще пару мужчин, видимо, владельцев соседних полей, и нам быстренько накопали сорок мешков с картошкой, которую я немедленно отправил вниз, а сами мы встали лагерем неподалеку от деревни. Пока люди и лошади ходили вниз-вверх, мы собирали дикий картофель, поднявшись еще выше по склону. Спустив вниз около 5 тонн папы и столько же маланги, перебрались влево за гуагой, которая оказалась, в основном, светлого цвета и несколько больше напоминала мне ту картошку, к которой я привык. Но ее мы привезли вниз только 1600 килограммов. Плюс к этому мы собрали более двух с половиной тонн дикого картофеля и килограммов триста его семян, кроме того, семян всех культурных сортов. Камень с души у меня упал. Насколько я помню, Петр привез 57 бочек с картошкой, которую подморозили во время перевозки, ее перебрали, и оставшиеся 8 ведер посадили. Вот с них вся эта самая культура на Руси и пошла. Нам показали боковую тропу, «по которой ходят все». Обещали не портить острожек и причал, и заказали нам кучу инструмента, который подсмотрели у нас. Отвели нас в бухту Мукутубан. Я не стал говорить людям, что инструменты мы можем сделать, никуда не уходя. Просто достали эти ежедневные ливни хуже горькой редьки. В горах там дожди реже, а в предгорьях поливает ежедневно, 7 метров в год осадков. Наши корабли уже стояли у Мукутубана. Закончив погрузку, мы отошли на Кубу. Там в это время просто райская погода, которую сами кубинцы не слишком любят. Второй рейс в Макараибо мы сделали через полтора месяца. За это время Чибчи поднесли туда необходимое количество картофеля и какао-бобов. Серра была быстрой и без простоев. Но обещать новое время прихода мы не могли. Ушли, пообещав вернуться, как можно скорее. Требуется отметить, что ни с одним «верховным руководителем» этой довольно высокоразвитой страны мы в контакт так и не вступили. Контактировали с двумя деревнями. Но все задачи мы выполнили, никого не убив, кроме нескольких зверюшек и гадов, никого не ограбив, и ни разу не выстрелив. Нам не нужны были рабы. Мы столкнулись со свободными людьми, которые продали нам излишки своего товара. И все. Нам было абсолютно все равно: во что верят они, точно так же, как и им. Вначале торговля шла за мешки и всякую мелочёвку, потом за поставку инструмента. В выигрыше обе стороны. Они к нам прийти не смогут, а я постараюсь наладить регулярные рейсы сюда. Не будь я моряком! Но на сегодня дуэлей хватит! Кстати, ни один человек на судне не заболел «желтой лихорадкой», бичом этих мест, начиная с 16-го века. В списках преступлений «старого света» эта болезнь не числится. Ее родина – Экваториальная Африка, откуда массово завозили рабов на плантации и рудники. Теперь через те болота, через которые мы прошли, больше не сунуться без прививки от этой гадости. Болезненная, кстати, и малоэффективная. Она гораздо опаснее, чем КОВИД, без лечения возможен только смертельный вариант, очень заразная: один укус зараженного комара и 10 плазмоидов неотвратимо устремляются в вашу печень. Именно малярия, а не оспа и все остальные болезни, убила большинство индейцев в Америке. И продолжает убивать. До прихода европейцев этой заразы на болотах Америки не было. BLM вам в челюсть!