Текст книги "Дезертирство в Красной армии в годы Гражданской войны (по материалам Северо-Запада России)"

С 17 ноября 1919 г. по постановлению РВСР при всех РВС фронтов и армий, штабах дивизий началось создание полевых комиссий по борьбе с дезертирством (ПКД). В их состав входили комиссар штаба (как правило, в качестве председателя), представители политотдела и особого отдела соответствующего уровня. ПКД подчинялись ЦКД в отношении общей стратегии борьбы с дезертирством и непосредственно своему военному командованию. На ПКД было возложена «вся борьба с дезертирством во фронтовой и прилегающей к фронту полосе», тщательное отслеживание и контроль изменения численного состава частей[330]330
  РГВА. Ф. 200. Оп. 1. Д. 47. Л. 16 об.


[Закрыть].

Еще до этого при наступлении войск Северо-Западной армии, по приказу РВС 7-й армии, силами Петроградской ГКД совместно с ОКД была создана первая в стране полевкомдезертир. Она была наделена чрезвычайными полномочиями, при ней формировались ревтрибунал и агитационный отдел. Характеризуя состав ПКД 7-й армии, А. А. Геронимус писал о насыщении этой комиссии надежными, испытанными работниками[331]331
  Геронимус А. А. Указ. соч. С. 97.


[Закрыть]. Основным методом борьбы было выставление заслонов для недопущения просачивания бегущих красноармейцев в тыл. За короткий период времени (до начала ноября 1919 г.) были задержаны 1635 фронтовых дезертиров, у которых извлечена «масса оружия и снаряжения». Поимки проводились силами заградительных отрядов, причем во время наступления Северо-Западной армии особую роль, по сообщению А. М. Коллонтай, сыграли петроградские работницы, которые вошли в состав подобных отрядов, «останавливающих бегущих с фронта трусов и дезертиров»[332]332
  Коллонтай А. М. Избранные статьи и речи. М., 1972. С. 331.


[Закрыть].

Во второй половине октября 1919 г. в Петрограде был организован Политический отдел ПКД 7-й армии, созданная при нем Особая коллегия занималась ведением политической работы среди дезертиров. Каждому пойманному дезертиру без исключения до возвращения в ряды Красной армии предписывалась «основательная политическая обработка, которая должна была поднять его политическое самосознание»[333]333
  Корнатовский Н. А. Указ. соч. С. 308.


[Закрыть]. ПКД также разбирали жалобы красноармейцев, координировали борьбу с территориальными комдезертир. С отступлением Северо-Западной армии комиссия была ликвидирована, но вновь воссоздана уже в следующем году.

К сожалению, мы не располагаем статистическими данными о работе ПКД 7-й армии. Приведем результаты работы ПКД соседней 15-й армии за весьма напряженный период Гражданской войны – июнь 1920 г. По армии за месяц дезертировало 8004 красноармейца, было задержано полевыми комиссиями 7206 дезертиров, предано суду 5599. Добровольно сдались лишь 204 беглеца, что неудивительно для прифронтовой территории[334]334
  РГВА. Ф. 200. Оп. 1. Д. 106. Л. 7, 14.


[Закрыть]. В целом сопоставлять доли добровольно явившихся дезертиров в территориальные комдезертир и ПКД некорректно. Говоря об агитационной стороне деятельности полевых комдезертир, отметим, что только за вторую половину мая 1920 г. ПКД 15-й армии рапортовала о распространении 102 тыс. экземпляров «антидезертирской литературы»[335]335
  РГВА. Ф. 200. Оп. 1. Д. 106. Л. 1.


[Закрыть].

К концу 1919 г. на фоне побед Красной армии в исследуемых губерниях наметилась иллюзия серьезного поворота «на фронте борьбы с дезертирством». Петроградская ГКД рапортовала, в частности, об уничтожении злостного укрывательства: «сплошь и рядом теперь отцы и матери дезертиров указывают нам на своих детей-шкурников»[336]336
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 3. Д. 376. Л. 46.


[Закрыть]. Резко сократились жалобы на снабжение семей красноармейцев, на действия отрядов по ловле дезертиров. Работа Петроградской ГКД была признана «вполне удовлетворительной», и в новом, 1920 г. основная ставка должна была делаться на совершенствование аппарата для недопущения не только проживания дезертиров по деревням, но и даже краткосрочного их появления. Важно отметить, что отныне количество «извлеченных дезертиров» переставало быть главным критерием эффективности работы[337]337
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 3. Д. 376. Л. 1.


[Закрыть]. Взгляд на пройденный путь как на период поисков, проб и ошибок нашел отражение в циркуляре, направленном из Петроградской ГКД в ОКД в феврале 1920 г. В нем же отмечалось, что, несмотря на все победные реляции, «праздновать годовщину работ Комдезертир над одним злом, пережитком царизма и империалистической войны еще рано»[338]338
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 4. Д. 1. Л. 27.


[Закрыть].

Тем не менее существенной ошибкой была чрезвычайно оптимистическая оценка проделанной работы по итогам 1919 г. Отчеты и доклады с мест убеждали в том, что отныне дезертирство уже не будет массовым явлением, которое оправдывалось, «как это было раньше, самой средой», а станет единичным преступлением отщепенцев и предателей. Удивляет митинговый слог многих из этих строгих и выдержанных, по идее своей, документов. Помощь со стороны населения, степень отторжения членов семьи от родственников-беглецов, успехи агитации были явно преувеличены.

1920 год вновь ярко обнаружил проблемы дезертирства, уклонения от призыва, укрывательства беглецов. К весне 1920 г. закономерно последовало резкое обострение проблемы, ведь не были изжиты главные факторы ее появления, к которым, кроме усталости от войны, отнесем качество питания и условия быта в частях, «полное отсутствие отпусков», неналаженную систему помощи хозяйствам красноармейцев[339]339
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 9. Д. 4. Л. 14.


[Закрыть]. Уже в приказе Петроградской ГКД от 27 февраля 1920 г. говорилось о том, что дезертирство в частях войск внутренней службы (ВНУС) приняло угрожающие размеры в связи с тяжелым положением с довольствием, эпидемией сыпного тифа. А с началом весенних полевых работ стоило ждать только худшего. Широко распространенный приказ Петроградской ОКД № 28 от 14 февраля 1920 г. в связи с переходом 7-й армии на положение армии труда провозглашал, что дезертиры из ее рядов будут считаться «не только злостными шкурниками, но открытыми противниками и врагами Советской Республики»[340]340
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 3. Д. 376. Л. 32.


[Закрыть]. Приказом РВСР № 1350 все кары, налагаемые на «военных» дезертиров, распространялись на труддезертиров[341]341
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 3. Д. 376. Л. 121.


[Закрыть]. В докладе на IX съезде РКП(б) Л. Д. Троцкий, защищая полезность и жизнеспособность трудармий, опровергал расхожий упрек в том, что трудармейцы повально разбегаются. На тот момент (30 марта 1920 г.), по его словам, это уже осталось в прошлом, так как усиленная агитация, возвращение беглецов, механизмы принуждения исправили ситуацию. Отныне уровень дезертирства, например в Петроградской армии труда, по словам председателя РВСР, был «нисколько не выше, чем в наших боевых армиях»[342]342
  Протоколы съездов и конференций ВКП(б). Девятый съезд РКП(б). Март – апр. 1920 г. М., 1934. С. 107–108.


[Закрыть]. Симптоматично и само подобное сравнение, и восприятие уровня массового дезертирства как некой устоявшейся нормы. Весной 1920 г., когда к вышеперечисленным проблемам добавилась вспыхнувшая советско-польская война, начальник ВГШ Н. И. Раттэль признал, что борьба с дезертирством не дала положительных результатов, напротив, дезертирство со сборных пунктов, эшелонов, частей продолжало увеличиваться[343]343
  РГВА. Ф. 11. Оп. 3. Д. 86. Л. 370.


[Закрыть].

В этих условиях важной площадкой взаимодействия комдезертир региона были съезды председателей ГКД округа, которые проходили в острых дискуссиях. Один из них прошел в Петрограде 28–30 марта 1920 г. Съезд выявил обычные и объяснимые противоречия вертикали центр – округ – губерния. Особенно это касалось, пожалуй, самого тяжелого дела – помощи семьям красноармейцев. Одной из общих проблем были названы утечки уже пойманных или сдавшихся дезертиров до передачи их «с плеч» комдезертир в ходе конвоирования с мест временного содержания. Участники съезда, в частности, обсудили случай массового побега дезертиров из Новгородского ГВК. По мнению главы ОКД Любинского, центр ошибся в своих распоряжениях о конвоировании дезертиров силами караульных рот: «…сопровождать дезертиров должны исключительно опытные красноармейцы. Сплошь и рядом мы отправляем до 100 дезертиров при конвое в 5 человек, и все они прибывают по назначению без утечки»[344]344
  ГАПО. Ф. Р-609. Оп. 1. Д. 626. Л. 14.


[Закрыть]. Председатель Петроградской ГКД А. С. Славатинский, ссылаясь на годовую практику, выступил за доставку дезертиров из уездов до места назначения силами самих УКД, без привлечения передаточных инстанций. Его основным аргументом было наличие в распоряжении комиссий отрядов ВОХР, которые «ощущали свою ответственность». Неверно, по мнению А. С. Славатинского, было передавать эту функцию в военкоматы, которые, «несомненно, обременены карслужбой и, быть может, не имеют достаточного навыка в сопровождении эшелонов из дезертиров»[345]345
  ГАПО. Ф. Р-609. Оп. 1. Д. 626. Л. 17.


[Закрыть].

В преддверии неизбежного сезонного увеличения дезертирства было заслушано мнение председателя Псковской ГКД И. С. Шпынева о необходимости введения высшей меры наказания для обуздания весенней вспышки дезертирства. Он же выступил за репрессии против тех семей, в которых есть как честные красноармейцы, так и дезертиры[346]346
  ГАПО. Ф. Р-609. Оп. 1. Д. 626. Л. 19.


[Закрыть]. Раскритиковав стратегию проведения недели сдачи оружия, которая не дала серьезного результата, И. С. Шпынев поведал о тактике, которая с успехом применялась в его губернии: повсеместно было объявлено, что дезертирам, явившимся с унесенным ими оружием, кара будет смягчена. Этот простой ход дал, по его словам, немедленный результат.

Против создания самостоятельных отрядов при ГКД выступил присутствовавший на съезде член ЦКД М. Лурье. Он сослался на «неудачные опыты с продовольственными и т<ому> п<одобными> отрядами». По его мнению, нужно делать ставку на привлечение частей ВОХР, «которые [наряду] с выполнением продовольственных и иных задач, [будут] вылавливать дезертиров»[347]347
  ГАПО. Ф. Р-609. Оп. 1. Д. 626. Л. 20.


[Закрыть]. Это противоречило точке зрения ряда местных работников, уверенных, что наделение отрядов по ловле дезертиров, направляемых в волости, побочными функциями (борьба со спекуляцией, поиск укрытого хлеба и т. д.) отрицательно скажется на выполнении их основной задачи[348]348
  ГАНО. Ф. Р-1527. Оп. 1. Д. 177. Л. 28.


[Закрыть]. В качестве информаторов М. Лурье рекомендовал использовать «лжедезертиров» и по возможности шире привлекать осведомителей ЧК.

Предложение председателя Новгородской ГКД Бендера об учреждении при каждой ГКД должности следователя принято не было. Тем не менее съезд вынес общую резолюцию о необходимости увеличения штатов комиссий исходя из количества волостей, уездов или по весьма туманному признаку «обширности территории»[349]349
  ГАПО. Ф. Р-609. Оп. 1. Д. 626. Л. 22.


[Закрыть]. Ряд поднятых вопросов был передан на обсуждение специально созданной комиссии при съезде, состоявшей из члена ОКД Федоровского, Славатинского и Шпынева.

Одним из таковых был контроль над воинскими частями. 1 января 1920 г. при Петроградской ГКД был создан инспекционно-следственный отдел, на который были возложены задачи инспектирования воинских частей, проверка списков служащих, установление причастности к укрывательству со стороны должностных лиц и учреждений. Первым заведующим Отдела стал член ГКД В. В. Бернацкий. Через два месяца после вступления в должность он писал в одном из отчетов: «В настоящее время, к великому моему огорчению, я должен констатировать, что работа [находится] далеко не на должной высоте, все делается с рук, с плеча…» Примечательно, что в качестве мер к исправлению ситуации В. В. Бернацкий указал не только снятие с постов и наказание должностных лиц, но и упрощение делопроизводства, недопущение канцелярской волокиты[350]350
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 4. Д. 12. Л. 20.


[Закрыть].

Нельзя, конечно, делать вывод, что до образования инспекционно-следственного отдела подобная работа в контексте борьбы с дезертирством не велась. Так, в период с 26 октября по 1 ноября 1919 г. Междуведомственная комиссия при Петроградской ГКД провела проверку ряда учреждений относительно правильности приема на службу. Среди прочих к ответственности были привлечены губернский комитет продовольствия за укрывательство четырех злостных дезертиров, заведующий Губкожей за незаконное принятие и «удерживание» у себя дезертиров, ревтрибунал N-ской бригады ВОХР[351]351
  ГАПО. Ф. Р-609. Оп. 1. Д. 625. Л. 32.


[Закрыть]. Инспектирование частей и заполнение «анкет по контролированию» ранее уже были возложены на ПКД. Анкеты содержали вопросы о качестве снабжения, пропагандистской работе, состоянии мест проживания красноармейцев, отношение с командирским и комиссарским составом, своевременности выдачи денежного довольствия, уровне заболеваний и т. д. В конце составлялось заключение о состоянии части с рекомендациями для улучшения положения. Околофронтовой характер деятельности ПКД не позволял, конечно, обследовать многочисленные красноармейские части, размещенные в Петрограде и пригородах.

Особое внимание при обследовании частей было уделено устранению «причин и факторов», вызывающих дезертирство, что постоянно прослеживается по протоколам заседаний ЦКД за вторую половину 1919 г. Рекомендовалось обращать внимание на условия казарменной жизни (главным образом санитарное состояние и питание), политработу и снабжение прессой и литературой, на порядок ведения занятий. Проверка производилась представителями комдезертир при участии военного комиссара или его представителя. Отметим, что контроль за исполнением выявленных недочетов также ложился на плечи комдезертир[352]352
  ЦГАИПД СПБ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 387. Л. 5.


[Закрыть]. По словам председателя ОКД Любинского, обследования, как правило, велись поверхностно и не достигали своих целей, а количество дельных и толковых докладов не превышало 10 %. Одновременно укажем, что, по большому счету, общие итоги этих проверок, примерный перечень недостатков были, пожалуй, заранее известны. В 1920 г., по сведениям ОКД, в Петрограде размещалось около 400 воинских частей и учреждений, подлежащих проверке. Для их инспектирования сил было недостаточно, несмотря на привлечение представителей Военной секции Петросовета, Особого отдела ГЧК и других ведомств. Так, в апреле 1920 г. было обследовано лишь восемь частей, в июне – пять[353]353
  Подсчитано по: Там же. Л. 18 об., 20 об., 22 об., 23 об.


[Закрыть].

Порядок проверки списков служащих был утвержден Советом обороны 4 февраля 1920 г. При их проведении повсеместно обнаруживались «фиктивные лица», общее халатное отношение к ведению учетных книг, составлению списков[354]354
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 9. Д. 4. Л. 4–4 об.


[Закрыть]. Уже принудить учреждения, где царила «неряшливость и вольный саботаж», подавать в должной форме и в указанное время списки служащих было большой задачей, а сама проверка списков была поистине непосильным трудом, крайне загрузившим аппарат борьбы с дезертирством. К этой работе «без учета времени» должны были привлекаться члены РКП(б), проникнутые, как отмечено в одном из докладов, сознанием того, что их деятельность поможет извлечь преступный элемент, который «будучи на воле своей злостной работой наносил бы непоправимый вред обществу»[355]355
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 9. Д. 4. Л. 5.


[Закрыть].

Неудовлетворительное содержание отчетов из уездов по результатам инспекций вызывало явное раздражение председателя Петроградской ГКД А. С. Славатинского, требовавшего проводить обследования, «…давая факты и цифры, а не беллетристические описания частей, за каковые мы будем привлекать председателей комиссий к ответственности…»[356]356
  ГА РФ. Ф. Р-7274. Оп. 1. Д. 80. Л. 101 об.


[Закрыть]. Проверка штаба Петроградского сектора ВОХР обнаружила среди его сотрудников 75 дезертиров, в том числе помощника начальника войск ВОХР Сектора, шесть начальников отделов и управлений штаба[357]357
  РГВА. Ф. 11. Оп. 3. Д. 86. Л. 391.


[Закрыть]. Проверки не минули и центральные государственные органы. По постановлению СРКО от 4 февраля 1920 г. была создана специальная комиссия при ЦКД, которая, обследовав 68 учреждений, изъяла и направила в Московскую столичную комдезертир 1346 человек[358]358
  РГВА. Ф. 11. Оп. 8. Д. 685. Л. 21.


[Закрыть].

Выше уже упоминалось о наделении ГКД функциями революционных трибуналов в отношении дезертирских дел. Серьезные полномочия в этой области получили в декабре 1919 г. и УКД. О том, чтобы дать ГКД все права судебного разбирательства дел о дезертирстве, ЦКД ходатайствовала перед СРКО еще в 20-х числах февраля 1919 г.[359]359
  ГА РФ. Ф. Р-130. Оп. 3. Д. 199. Л. 2.


[Закрыть] В июне 1919 г. была издана совместная инструкция ЦКД и НКЮ, предоставлявшая ГКД там, где «…Ревтрибуналы еще не затребовали дел о дезертирах», право суда и вынесения приговора, вплоть до высшей меры наказания[360]360
  РГВА. Ф. 11. Оп. 8. Д. 241. Л. 1.


[Закрыть]. В августе 1919 г. ревтрибуналам было указано разбирать дела дезертиров в первую очередь ввиду чрезвычайного скопления нерассмотренных дел[361]361
  РГВА. Ф. 11. Оп. 8. Д. 372. Л. 2 об.


[Закрыть]. Это не принесло облегчения, и в течение всего 1919 г. с мест поступали просьбы о разрешении ГКД пользоваться правами ревтрибуналов. Например, в октябре 1919 г. такие права были даны Витебской, 18 ноября – Саратовской ГКД[362]362
  ГА РФ. Ф. А-353. Оп. 3. Д. 13. Л. 17; Там же. Оп. 2. Д. 745. Л. 12.


[Закрыть]. Некоторые комиссии получали все полномочия ревтрибуналов в особом порядке, например в мае 1920 г., в условиях советско-польской войны, приказом председателя РВСР Л. Д. Троцкого эти права получила Гомельская ГКД[363]363
  ГА РФ. Ф. Р-130. Оп. 95. Д. 68. Л. 28.


[Закрыть].

По декрету от 18 марта 1920 г. «О революционных трибуналах» в случае невозможности рассмотрения дезертирских дел с точным соблюдением установленных сроков надлежало создавать параллельный состав трибунала, который и разбирал эти дела. Были определены права обвиняемого на знакомство со всеми материалами дела (но только по окончании следствия), на последнее слово, право задавать вопросы свидетелям, давать объяснения[364]364
  Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1920 г. № 22–23. М., 1943. С. 161–170.


[Закрыть]. 21 апреля 1920 г. было приведено в действие постановление ВЦИК «О дезертиркомиссиях», по которому ГКД отныне могли налагать только «меры взыскания личного характера до отдачи в штрафные роты включительно и имущественные в виде полной или частичной конфискации… лишения земельного надела или части его навсегда или на срок»[365]365
  Российский государственный архив военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 457. Л. 121.


[Закрыть]. Дела, превышавшие компетенцию ГКД, передавались в губернские ревтрибуналы (ГРТ) «с законченным следственным производством и с их заключением…». ГРТ, специально для ведения поступающих от комдезертир дел, образовали отделение, в состав которого входили два представителя от ГКД (один из них назначался председателем) и один – собственно от трибунала[366]366
  ЦГА СПб. Ф. 2354. Оп. 1. Д. 11. Л. 56.


[Закрыть]. К середине мая того же года во всех рассматриваемых губерниях были сформированы параллельные отделения ГРТ для разбора дел злостных дезертиров[367]367
  ГА РФ. Ф. Р-130. Оп. 95. Д. 68. Л. 30.


[Закрыть]. Эти отделения руководствовались процессуальными нормами, установленными для всех революционных трибуналов, и были поднадзорны Кассационному трибуналу при ВЦИК. Желание унифицировать судебную власть в стране было вполне понятно и объяснимо, но данная реформа никакого порядка не привнесла, скорее наоборот.

По словам исследователя Д. Б. Павлова, «трибунальное законодательство, развивавшееся параллельно с общесудебным, отмечено обилием декретов и, как следствие, нечеткостью и неразберихой»[368]368
  Павлов Д. Б. Трибунальный этап советской судебной системы. 1917–1922 гг. // Вопросы истории. 2007. № 6. С. 12.


[Закрыть]. По справедливому замечанию С. В. Ярова, нескончаемые изменения законодательства вызвали настоящий «правовой произвол», когда «…декреты и циркуляры противоречили друг другу. Иногда они отменялись столь быстро, что не успевали даже дойти до местных судебных инстанций»[369]369
  Яров С. В. Крестьянин как политик. Крестьянство Северо-Запада России в 1918–1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. СПб., 1999. С. 39.


[Закрыть]. Приведенные положения подходят для характеристики юридической базы и практики ее применения по исследуемому вопросу.

В черновом варианте «Доклада о проведении в жизнь положения об Отделении Губревтрибунала при Губкомдезертир» выражено крайне критическое отношение к начавшейся реформе. Данный документ можно с уверенностью датировать июнем 1920 г., он подписан заместителем председателя Псковской ГКД и заместителем председателя ГРТ. Оправданность резкого изменения порядка рассмотрения дезертирских дел и создания для этой цели специального Отделения трибунала была связана, с точки зрения местных работников, с «…наличием на местах большого количества судебных дел специального характера – однообразных и простых по существу, но подавляющих своею численностью, иначе говоря, дел о дезертирах и укрывателей таковых и необходимостью разрешать их быстрым… порядком»[370]370
  ГАПО. Ф. Р-626. Оп. 3. Д. 18. Л. 5.


[Закрыть]. С другой стороны, если до этого процессуальные нормы не соблюдались так, «как в крупных и постоянных Судебных Органах», то и теперь возможно ли было судить тысячи дезертиров в кратчайшие сроки, будучи обремененными массой формальностей? У ГКД не было выбора, кроме как выносить решения административным порядком, с соблюдением минимума самых простых правил, окончательно и безапелляционно, а иначе «в каждом деле был [бы] повод к кассации, каковым не преминули бы воспользоваться осужденные, и при той массе дезертирских дел – возник бы неминуемо хаос, в котором невозможно было бы разобраться»[371]371
  ГАПО. Ф. Р-626. Оп. 3. Д. 18. Л. 5.


[Закрыть].

Образование отделений ГРТ не внесло ни облегчения в работу ГКД, ни возможности сосредоточить усилия на других «фронтах» антидезертирской работы. Не случилось этого главным образом потому, что в штатах не появилось новых сотрудников, и вся тяжесть работы по новому порядку производства опять легла на плечи ГКД, но под несколько иной «вывеской». Также в «Докладе» содержалась интересная проговорка. Авторы предлагали своеобразный выход из тупика: решать почти все дела по дезертирам на судебных заседаниях ГКД, искусственно занижая тяжесть содеянного, подводя их под свою компетенцию (до отдачи в штрафные части включительно). И лишь в исключительных случаях надлежало передавать дезертиров в ГРТ, совершенно игнорируя при этом Отделение ГРТ, этого «…мертвого и бессильного органа, созданного только на бумаге, и постановления коего без всякого исключения подлежат кассации и вследствие физической невозможности соблюсти процессуальные формальности судопроизводства»[372]372
  ГАПО. Ф. Р-626. Оп. 3. Д. 18. Л. 5 об.


[Закрыть]. Необходимо было ввести упрощенный процесс без возможности обжалования, а Отделение при ГРТ признать «нежизнеспособным»[373]373
  ГАПО. Ф. Р-626. Оп. 3. Д. 18. Л. 5 об.-6.


[Закрыть]. Столь жесткая критика существовавших порядков документально прослеживается лишь на примере Псковской губернии, хотя она весьма справедлива и обоснованна.

Отличие во взаимоотношениях комдезертир Северо-Запада с ВРТ Балтийского флота, по сравнению с другими трибуналами, состояло в том, что и до постановления от 21 апреля 1920 г. дела о дезертирстве моряков сразу направлялись ими непосредственно в данный трибунал. Дезертиры-военморы передавались в особые морские штрафные роты, где назначались на «принудительные работы по своей специальности». Особое положение и известная самостоятельность Балтийского флота в вопросе о «своих» дезертирах объяснялись и острой нехваткой военно-морских кадров, вследствие чего «выбытие матроса из флота могло бы неблагоприятно отразиться на общем состоянии флота»[374]374
  РГА ВМФ. Ф. Р-174. Оп. 2. Д. 2. Л. 8.


[Закрыть]. Спрос с краснофлотца также был особый: «Моряк дезертирующий… саботирующий корабельный механизм, подрывающий боеспособность корабля, является злостным врагом революции, а потому приговор Реввоентрибунала Балтийского флота диктуется соображением законов военной дисциплины»[375]375
  РГА ВМФ. Ф. Р-174. Оп. 2. Д. 2. Л. 11 об. – 12.


[Закрыть]. При этом в отчете о деятельности ВРТ Балтфлота «со дня его создания и до 1 августа 1920 г.» было особо отмечено, что целью наказания дезертира является не месть, а его исправление. Данный трибунал активно рассматривал дела о злостном дезертирстве. Так, в марте 1920 г. они составили 68 % (96 дел) от всех военных преступлений, возбужденных ВРТ, в октябре – 60 % (44 дела)[376]376
  Рассчитано по: Там же. Оп. 1. Д. 65.


[Закрыть]. В целом на протяжении года наблюдалось их падение как в количественном, так и в процентном отношении.

Дальнейшее ограничение самостоятельности и отчасти полномочий последовало 29 мая 1920 г., когда окружные, губернские и уездные комдезертир совместным решением ЦКД и ВГШ были влиты в состав соответствующих военкоматов[377]377
  ГА РФ. Ф. Р-7274. Оп. 1. Д. 80. Л. 101 об.


[Закрыть]. При этом военком становился главой комдезертир, а бывший председатель – его заместителем, делопроизводственная часть именовалась отделом по борьбе с дезертирством военного комиссариата. Комдезертир сохранили название, печать и право прямого сношения с ЦКД. Председатель и члены ГКД назначались ОКД с согласия ЦКД, а УКД – приказом ГКД с согласия ОКД. Функции комиссий и возложенные на них обязанности оставались прежними[378]378
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 3. Д. 376. Л. 92.


[Закрыть]. Распоряжения о подчинении комдезертир военкоматам были разосланы по губерниям к началу июня, но в телефонном разговоре начальник ВГШ Н. И. Раттэль докладывал в РВСР, что «более подробный приказ» находится в разработке и лишь «будет представлен на обсуждение»[379]379
  Реввоенсовет Республики. С. 103.


[Закрыть]. Отметим также, что приказ ЦКД «о слиянии местных комиссий с соответствующими Военкоматами», дублирующий приказ РВСР, был издан только 23 июня 1920 г. Мы согласимся с точкой зрения С. П. Оликова, который писал, что слияние комдезертир с военкоматами ничего нового в борьбу с дезертирством не внесло[380]380
  Оликов С. Указ. соч. С. 24.


[Закрыть].

Петроградскую ГКД было приказано переформировать в двухдневный срок, после чего в течение трех дней реформировать УКД[381]381
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 3. Д. 376. Л. 93.


[Закрыть]. Официально этот процесс завершился, например, в Шлиссельбургском уезде 12 июня[382]382
  ЦГАИПД СПб. Ф. О-522. Оп. 1. Д. 89. Л. 4.


[Закрыть]. Петроградский губернский военный комиссар М. Е. Сергеев стал председателем ГКД. Реальная работа комиссии шла в прежнем режиме, и борьбу с дезертирством в губернии возглавлял «зампредгубкомдезертир» Р. М. Модлин. Та же система сложилась на окружном уровне, где петроградский окружной военный комиссар Г. С. Биткер имел мало отношения к деятельности ОКД во главе с его заместителем Любинским. В Псковской губернии слияние произошло 7 июня 1920 г., председателем ГКД стал военный комиссар Я. М. Штейн. Сохранил свой пост, теперь уже в ранге начальника отдела по борьбе с дезертирством, и заместитель Штейна И. С. Шпынев[383]383
  ГАПО. Ф. Р-609. Оп. Д. 672. Л. 1.


[Закрыть].

О том, что реорганизация комдезертир в целях устранения параллелизма с деятельностью военных комиссариатов еще только «заканчивается», говорилось и в ноябре 1920 г. Конкретно произошло следующее урезание функций: учет поступления и распределения дезертиров телеграммой № 44490/м Мобилизационного управления ВГШ был передан в учетно-мобилизационные отделы военкоматов; приказом РВСР № 1595 контроль военных частей был отнесен в ведение органов военной инспекции; приказом РВСР № 1604 производство следствия по делам дезертиров в случаях, где нельзя было ограничиться лишь дознанием, было возложено на военных следователей следственно-судных частей военкоматов[384]384
  РГВА. Ф. 11. Оп. 3. Д. 86. Л. 340.


[Закрыть]. Такое облегчение нагрузки должно было побудить комдезертир «с удвоенной энергией взяться за выполнение своих задач», а именно за «выкачку дезертиров из деревни» путем систематических облав, репрессий (в основном конфискаций), контроля местных органов в деле снабжения семей красноармейцев и учета военнообязанных служащих учреждений. Показатели судебной активности ГКД исследуемого региона осенью 1920 г. отражены в Приложении 9.

На совещании военных делегатов IX съезда РКП(б) дезертирский вопрос был одним из главных. В итоговом постановлении отмечалось, что Красная армия может быть боеспособной только в случае активной поддержки ее органами комдезертир, «…необходимость которых диктуется характером армии, как принудительно собранной живой силы, более чем на ³/₄ состоящей из крестьян»[385]385
  Протоколы IX съезда РКП(б) М., 1936. С. 693.


[Закрыть]. Несмотря на то что темпы дезертирства красноармейцев в исследуемом регионе в 1920 г. несколько спали, а массовые мобилизации были свернуты, проблема сохраняла свою актуальность. Обнаруженные данные о работе Петроградской ГКД позволяют говорить о широте явления в Петрограде и губернии (см. Приложения 6, 8). Советско-польская война наложила отпечаток на распределение пойманных и сдавшихся дезертиров. Исходя из того, что длительное содержание дезертиров в тюрьмах нисколько не вело к исправлению, а лишь лишало армию бойцов, было отдано распоряжение о немедленной разгрузке тюрем, в которых остались только наиболее злостные дезертиры, чьи дела требовали судебного разбирательства[386]386
  РГВА. Ф. 11. Оп. 8. Д. 241. Л. 1.


[Закрыть]. С. П. Оликов вспоминал, что переполнение запасных частей как плод активной работы комдезертир совпало с уменьшением потребности Красной армии в пополнении. Именно тогда «стали раздаваться голоса за ослабление или даже прекращение борьбы с дезертирством. Было даже предложение: распустить часть дезертиров по домам»[387]387
  Оликов С. Указ. соч. С. 48.


[Закрыть].

15 декабря 1920 г. приказом Петроградской ОКД была расформирована ПКД 7-й армии, что было явным сигналом перехода региона к мирной жизни[388]388
  ЦГА СПб. Ф. 5275. Оп. 3. Д. 376. Л. 133.


[Закрыть]. Петроградская ГКД стала одним из ключевых звеньев, благодаря которым было проведено увольнение красноармейцев 1885–1893 гг., что имело большое влияние на социальный климат в губернии. Среди первоочередных мер отметим объявление добровольной явки для уволенных, но не вставших на учет красноармейцев. По распоряжению, например, Шлиссельбургской УКД подобная акция прошла в первой половине апреля 1921 г.

Кронштадтское восстание и его подавление вновь сделали проблему дезертирства одной из важнейших на Северо-Западе. «Для разрешения дел о дезертирах» в войсках Южной группы 7-й армии в Ропше был организован Отдел ВРТ при вновь воссозданной ПКД 7-й армии, там же концентрировались задержанные беглецы. Боевой отряд Петроградской ГКД принимал участие в подавлении восстания, где «показал себя с лучшей стороны». В том числе это проявилось и в «грязной» работе: когда 12 марта курсанты отказались приводить в исполнение смертный приговор двум «шпионам» с форта Тотлебен, это задание было выполнено отрядом комдезертир. В операции широко использовались заградительные отряды, идущие буквально по пятам за частями Красной армии по льду Финского залива «для воспрепятствования дезертирству и убеганию в тыл красноармейцев, дабы эти малодушные не деморализовали продвигающихся полков и не вносили паники в ряды»[389]389
  Цит. по: Семанов С. Н. Ликвидация антисоветского Кронштадтского мятежа 1921 года. М., 1973. С. 209.


[Закрыть]. Борьба с дезертирами превращалась в отдельную и масштабную боевую операцию. Сам характер, стиль донесений тех дней говорит о многом: «Количество одиночных дезертиров и по группам увеличивается. Дезертиры, видя цепь отряда, а также будучи этой цепью обогнаны, направляются далеко вправо: на Петроград и правее. Прошу срочно усилить мой правый фланг» (из донесения начальника 2-го заградотряда Абакумова начальнику заградотрядов южной группы Кишкину от 17 марта 1921 г.)[390]390
  Кронштадт 1921. С. 276.


[Закрыть]. В донесениях, поступивших в Детскосельскую УКД 15 марта 1921 г., сообщалось, как через Рождественскую и Гатчинскую волости группами до 30 человек шли дезертиры, «вооруженные винтовками и бомбами»[391]391
  ЦГА СПб. Ф. 6750. Оп. 5. Д. 17. Л. 61.


[Закрыть]. Ряд частей, брошенных на Кронштадт, был укомплектован вчерашними дезертирами. Так, 501-й Ряжский полк состоял на 90 % из только что прибывшего пополнения, которое было «почти сплошь из дезертиров». Настроения в полку царили панические, занятий не велось, а большинство было «…незнакомо даже с винтовкой»[392]392
  Кронштадт 1921. С. 208–209.


[Закрыть]. Деятельность губкомдезертир по РСФСР в начале 1921 г. представлена в таблице Приложения 11, которая отчетливо показывает сохранение огромной роли этих органов.

Завершение Гражданской войны логично предопределило судьбу комдезертир как органов чрезвычайных. Этот курс незамедлительно встретил известное сопротивление в Петрограде. Президиум военной секции Петросовета на заседании 2 апреля 1921 г. постановил «просить Совет Обороны о ходатайстве перед Реввоенсоветом Республики о сохранении Окркомдезертир в существующем виде со всеми присвоенными правами». Выступающие также ратовали за оставление названия комиссий для сохранения накопленного ими авторитета в глазах красноармейцев. Передачу ГКД всех находящихся в производстве материалов в специально созданный Петроградский народный суд по делам о дезертирах (Садовая ул., 14) член военной секции Петросовета Смирнов находил «совершенно неосновательной и гибельной мерой»[393]393
  ЦГА СПб. Ф. 83. Оп. 1. Д. 139. Л. 13.


[Закрыть]. Несмотря на то что уже с 1 марта комдезертир были лишены права наложения наказания, ревтрибуналы при них продолжили выносить приговоры. Это был вынужденный шаг, принятый после явно преждевременного решения, так как народные суды не могли сразу принять все дела, гауптвахты переполнялись. Первое заседание суда (председатель Ракитов) состоялось только 10 мая 1921 г.[394]394
  Ленинградский областной архив в г. Выборге (ЛОГАВ). Ф. Р-2450. Оп. 3. Д. 38. Л. 127.


[Закрыть] В его приговорах по-прежнему просматривалась тенденция к смягчению наказаний, активно применялись штрафные санкции, появилась такая «кара», как «строгое общественное порицание».