Текст книги "Сага о волках – Волчий век"

Глава 4

Тем временем в Хрингарики Свен организовывал свою поездку, чтобы посоветоваться с вёльвой. Аэринндис была встревожена тем, что ее муж отправился почти на неделю в местность близ Драммена в сопровождении всего нескольких человек для его охраны. Он будет находиться очень близко к территории Свартра, и это не внушало оптимизма.

– Зачем ехать к вёльве? Обычно ты посылаешь своих ребят, чтобы они проводили ее сюда5252
  Эта практика приглашения вёльвы, которая затем ходит из дома в дом, следуя приглашениям, упоминается в «Саге об Эрике Рыжем» как обычная практика.


[Закрыть]. Зачем так рисковать?

– Я уже говорил тебе, Аэринндис. Если я приведу сюда вёльву, все узнают, зачем она пришла, и тайна моей сестры перестанет быть тайной. Пока я не получу ответы на свои вопросы, я не могу рисковать и говорить всем, что Ульфдис – ульфхединн.

Аэринндис вздохнула. Ее муж был прав, что не отменяло опасности этой экспедиции.

– Пожалуйста, помоги мне приготовить и принеси еду, которая нам понадобится в пути, – продолжал Свен.

Аэринндис взяла двух рабов и принесла сыр, муку, сушеные рыбу и мясо, необходимые мужчинам для пропитания, и принесла их в главную комнату, где Свен разделил их между собой и своими воинами.

– Спасибо, Аэринндис. Будь уверена, мы будем бдительны на протяжении всего пути и постараемся не приближаться к Драммену слишком близко.

С этими словами Свен взял свои седельные сумки и подал знак своим воинам, что пора уезжать. Им потребовалось бы почти три дня, чтобы добраться до дома Фрейдис, вёльвы, и столько же, чтобы вернуться обратно. Чем быстрее они уйдут, тем быстрее вернутся. Они отправились в путь, противоположный тому, по которому Ульфдис вернулась к Свену.

Несмотря на длительность поездки, которая обычно располагала к дискуссии, никто из людей Свена не осмелился спросить его, зачем ярлу понадобилось лично ехать, чтобы посоветоваться с вёльвой. Это случалось редко и, как правило, в экстренных или крайне серьезных ситуациях. Это не предвещало ничего хорошего, как и закрытое лицо Свена. Трехдневное путешествие прошло гладко, и к середине дня они прибыли в дом вёльвы. Один из воинов Свена постучал в дверь и назвал имя гостя слуге, который пришел открывать. Фрейдис пришла лично поприветствовать Свена перед порогом своего дома, как это было принято при приеме человека высокого ранга.

– Свен Харальдссон, добро пожаловать в мой дом. Входи, пожалуйста, входи, – сказала она, помахав ему рукой.

– Я благодарю тебя за прием, Фрейдис, – ответил Свен, проходя мимо старухи.

– Ради Норн, если ты пришел лично, то твой вопрос серьезен, Свен. И если это так, то расскажи мне как можно скорее, что привело тебя сюда, ‒‒ ответила Фрейдис, войдя вслед за ним в дом.

– Я пришел к тебе из-за своей младшей сестры, Ульфдис.

– Той, которая ульфхединн? – перебила старуха.

– Откуда ты знаешь? – изумленно ответил Свен.

– Твой отец приходил ко мне за советом много лет назад, когда обнаружил дар твоей сестры.

– Дар, – проворчал Свен, – скорее проклятие.

– Вот как ты видишь дар, который Один дал твоей сестре? Это мощный и редкий дар.

– Да, но она женщина. Ее роль – быть хусфрейей, рожать детей своему мужу и воспитывать их в чести и семье. Ее место не на поле боя, – раздражался Свен.

– А что ты знаешь о месте, которое должна занять твоя сестра? Что ты знаешь о ее судьбе или о воле богов, чтобы вынести такой категоричный приговор? – ответила Фрейдис.

Свен потерял дар речи. Тот, кто слыл мудрым, сделал поспешные выводы, не зная, как и любой из его людей. Это поставило его на место. Старуха была права, и именно поэтому он оказался в этом месте: чтобы узнать судьбу своей сестры и что с ней делать. Он снова заговорил.

– Ты, умеющая толковать священные руны, скажи мне, пожалуйста, какова судьба моей сестры. Поэтому я и пришел сюда. Мы выдали ее замуж, но это была катастрофа, она ведет себя и хочет одеваться как мужчина. И ты не хуже меня знаешь, чем она рискует, одеваясь так, как противоречит ее природе.

– Я вижу, где кроется твоя проблема. Очень хорошо, молодой ярл. Ты и твои воины могут переночевать здесь. Ибо для очищения такой особой судьбы рун недостаточно. Мне придется практиковать сейд5353
  Сейд был магическим и гадательным ритуалом шаманского типа, который использовался, в частности, для предсказания судьбы целой общины, для раскрытия остановок Судьбы или для предсказания качества урожая. Его также можно использовать, чтобы магически навредить или помочь кому-то. Это ритуал, который требует состояния, похожего на транс. Хотя этот ритуал связан с Одином, ему научила Фрейя, и он предназначался почти исключительно для женщин. Действительно, сейд настолько изнурителен, что считалось позорным для мужчины выполнять его.


[Закрыть], и я не смогу сделать это без подготовки. Завтра я открою тебе судьбу твоей сестры.

Ночь прошла не без труда для Свена, голова которого была полна вопросов, мешавших ему заснуть. На следующий день вёльва очистилась и попросила своих помощников очистить дом, сжигая священные растения. Четыре девушки заняли свои места вокруг платформы, на которой сидела старуха, каждая на одной из кардинальных точек, и они обратились к богам.

Затем они начали играть на барабане, а одна из них нараспев читала священный текст5454
  Хотя в таких сагах, как «Эрик Рыжий», упоминаются некоторые детали ритуала сейда, в настоящее время мы не знаем, какой текст читался. Иногда его называют Вардлокур.


[Закрыть]. Вёльва начала плавно раскачиваться в такт песнопению. Затем помощницы постепенно замедляли ритм, и раскачивание вёльвы тоже замедлилось, пока она не погрузилась в транс. Казалось, она была в другом месте, но Свен по опыту знал, что она услышит вопрос, который он собирался задать ей вслух.

– Вёльва, скажи мне, какова судьба моей сестры, Ульфдис?

Старуха ответила голосом, который, казалось, доносился из другого мира.

– Твоя сестра – волчица, дочь Одина. Он, знающий судьбы людей и богов, в своей великой мудрости наделил ее даром своей священной ярости, обозначив тем самым свою волю к тому, чтобы она ходила по морям и полям сражений. Этот священный дар нельзя ни отвергать, ни отрицать. Место волчицы – не в лоне дома, а в экспедиции викинга5555
  Отправиться в экспедицию викинга означало отправиться в грабительскую или пиратскую экспедицию. Этимология слова викинг до сих пор является предметом споров.


[Закрыть]. Она должна одеваться и вести себя как мужчина, чтобы соответствовать своей природе и выполнить свою судьбу.

Затем старуха замолчала. Ее помощники постепенно перестали барабанить. Вёльва пришла в себя. Одна из ее помощниц принесла ей еду и питье, чтобы помочь ей прийти в себя. Свен, в свою очередь, был погружен в раздумья. Он думал о том, что только что сказала ему вёльва. Он до последнего надеялся, что его сестра пойдет на попятную, но ему пришлось взглянуть в лицо фактам. Ульфдис никогда не сможет вести нормальную женскую жизнь. Он должен был признать это и, прежде всего, заставить свой клан и свой народ принять это решение. Для этого очень полезен приговор, вынесенный вёльвой в присутствии свидетелей.

Свен и его ребята ушли от старухи после того, как ярл поблагодарил и заплатил ей за совет и помощь. Теперь, когда мужчины знали, зачем они пришли, и были свидетелями приговора, вынесенного вёльвой, они чувствовали себя менее неловко. Но теперь у них было много вопросов, которые они хотели задать Свену. Поэтому обратный путь был гораздо менее молчаливым и тяжелым, чем путь туда.

Свен провел три дня, объясняя свое решение разрешить Ульфдис одеваться как мужчина и возглавлять экспедиции, затем мучительно убеждая своих воинов в правильности этого выбора, и, наконец, отвечая на каждый их вопрос. Несмотря на приговор вёльвы, мужчинам было трудно переварить это решение и его последствия для них. Идея отправиться в экспедицию по приказу женщины, переодетой в мужчину, взволновала их до глубины души. Свену пришлось применить все свое красноречие, и после ожесточенных дискуссий он все-таки убедил своих ребят.

В последнюю ночь перед прибытием в родной дом Свену снова было трудно заснуть. И все же он лучше других знал точность и мудрость 23-й строфы Хавамала, которая гласит:

 
«Глупый не спит
всю ночь напролет
в думах докучных;
утро настанет —
где же усталому
мудро размыслить».5656
  Отрывок из Старшей Эдды в переводе А. И. Корсуна.


[Закрыть]
 

Но он не мог не беспокоиться о своей сестре. Какую жизнь она могла бы прожить с такой судьбой? Она останется бездетной, ей придется снова и снова доказывать всем, что она достойна дара, который дал ей Один. И несмотря на всю славу и богатство, которые она привезет из своих экспедиций викинга, она останется изгоем до конца своей жизни, на задворках общества, которое не признает и не принимает тех, кто находится за пределами нормы. Свен определенно не понимал, почему его сестра, а не он, унаследовала дар от отца. Все было бы намного проще. И хотя он знал, что для этого есть веская причина, у судьбы было своеобразное чувство юмора. На следующий день после обеда они, наконец, приехали в дом Свена. Как только они прибыли, Свен послал своих людей и слуг как можно быстрее созвать всех самых важных бондов в своем регионе, чтобы сообщить им о своем решении и, прежде всего, убедить их в его обоснованности. Ведь если Свен был ярлом и как таковой мог решать такие вопросы без голосования тинга, то тинг сохранял большую власть. Если бы он не одобрил его решение, народу было бы трудно принять его.

Тинг был собран менее чем за два дня. Когда все бонды собрались в доме Свена, он обратился к собранию.

– Я благодарю вас всех за то, что вы так быстро пришли. Я знаю, что многие задаются вопросом, почему я так быстро позвал вас сюда. Поэтому я буду краток. Вы все знаете, что несколько месяцев назад я выдал замуж свою младшую сестру за Свартра иллуги Магнуссона, и этот брак оказался неудачным. Многие тогда удивились, увидев сестру, о существовании которой мало кто из вас знал. Теперь пришло время рассказать вам кое-что о моей сестре, чтобы вы могли понять, какое решение мне пришлось принять.

Свен сделал паузу, встретился с обеспокоенным взглядом жены и продолжил.

– Как некоторые из вас, возможно, помнят, мой отец Харальд Торбьярнасон был ульфхединном. Этот дар Одина передается по наследству, а я, как вы знаете, не являюсь таковым. Именно Ульфдис унаследовала этот дар от нашего отца. Моя сестра – ульфхединн.

Члены тинга не могли подавить возгласы удивления, глядя друг на друга в недоумении. Вскоре собрание превратилось в оглушительный грохот возмущенных восклицаний и вопросов. Годи должен был восстановить спокойствие, чтобы Свен мог продолжать.

– Я знаю, что у вас много вопросов. Но позвольте мне закончить, и я думаю, что вы получите ответы на многие из них. Когда он обнаружил ее дар, мой отец отправил ее к своему брату по оружию, Олафру, чтобы тот обучил ее и помог контролировать себя. Он растил Ульфдис все эти годы. После развода моей сестры со Свартром я узнал, что в доме Олафра она стала одеваться как мужчина и что ее воспитание было больше похоже на воспитание мужчины, чем женщины. Поскольку моя сестра снова была одинока и хотела вернуться к жизни, более близкой к той, что она знала в доме Олафра, я обсудил это с нашим годи, который посоветовал мне обратиться к Фрейдис, вёльве. Именно по возвращении от нее я вызвал вас, чтобы сообщить о ее предсказании и решении, которое я принял в результате.

Свен снова сделал паузу, прежде чем продолжить.

– У меня здесь два моих воина, Эрик Хальфданссон и Гейрмундр Хаукссон, которые смогут засвидетельствовать, что я точно передаю приговор вёльвы.

Годи кивнул и жестом велел Свену продолжать.

– Вёльва провела сейд, и вот что она предсказала. Судьба моей сестры – на полях сражений и на морях, а не как хусфрейи. Моя сестра создана для боя, о чем свидетельствует дар Одина. Вёльва ясно дала понять, что моей сестре должно быть позволено вести себя и одеваться как мужчина, чтобы она могла исполнить свое предназначение. Ради всеобщего блага я могу только согласиться с ее советом.

Бонды в ужасе посмотрели друг на друга. Один из них, Скельд Ормссон, взял слово:

– Свен, женщина не может выйти в экспедицию викинга и сражаться или одеваться как мужчина, – возмущенно сказал он. – Это противоестесственно.

– А для женщины быть ульфхединном – разве это естественно? – отвечал Свен.

– Да, обычно только мужчина может быть ульфхединном, ибо только мужчина создан для того, чтобы идти в бой, – ответил Скельд.

– Значит, ты оспариваешь решение Одина дать ей дар своей ярости, – ответил Свен.

Скельд молчал. Он не знал, что сказать. Свен знал толк в словах, а Скельд не мог открыто оспаривать выбор Одина перед тингом. Этот дар был священным, и, как все священное, его нельзя было безнаказанно нарушать.

Поэтому Свен продолжил, чтобы ещё более доказать свою точку зрения.

– Судьба моей сестры так устроена, кем бы я был, чтобы желать нарушить волю судьбы и Норн, которые ее соткали? Теперь моя сестра сможет одеваться и вести себя как мужчина, как ей свойственно, с моего разрешения и при моей поддержке. Я не рискну мешать ей исполнить свою судьбу. Один, который дал ей этот дар, не простил бы меня, и мы все поплатились бы за последствия. Мне не больше, чем тебе, доставляет удовольствие то, что я вынужден принять все это, Скельд, но это единственное разумное решение, – продолжил он.

Затем Скельд резко ответил.

– Ее судьба? Ты так говоришь. Но нас не было там, чтобы услышать приговор вёльвы. Какие у нас есть доказательства того, что ты не искажаешь ее слова, чтобы поддержать свое решение?

Эрик заговорил.

– Я могу засвидетельствовать и подтвердить здесь перед тингом, что Свен повторил здесь приговор Фрейдис, вёльвы. Она сказала, что судьба Ульфдис – на полях сражений, а не в качестве хусфрейи. И для тех, кто сомневается в правдивости моих показаний, я был потрясен этим приговором так же, как и вы, но после того, как Свен объяснил свои аргументы, мы приняли его решение.

– Мы? Кого ты включаешь в это «мы»? – раздраженно ответил Скельд.

– Это касается и меня, и других воинов, сопровождавших Свена во время поездки к Фрейдис, – ответил Гейрмундр, прежде чем Эрик успел отреагировать. – Настоящим я свидетельствую под честное слово, что Свен правильно доложил слова вёльвы и убедил нас в правильности своего решения.

– А что произойдет, когда другие женщины в деревне захотят сделать то же самое? Как мы можем остановить их от желания одеться как мужчины и отправиться с нами в экспедицию? – встревожился Торкелл Грейпсон.

– Мы напомним им, что моя сестра – исключение. Она ульфхединн, а не обычная женщина. Именно это не позволит другим женщинам претендовать на те же привилегии, – уверенно ответил Свен.

Члены тинга кивнули в знак согласия. Но некоторые из них будут в составе экспедиции, которая отправится в следующем месяце, и мысль о том, что с ними на борту будет женщина, одетая и вооруженная как мужчина, им не нравилась. Что подумают мужчины из других экспедиций, с которыми они неизбежно столкнутся в торговых пунктах или в лагерях после грабежа? Их экипаж, конечно, сочли бы слабым или, что еще хуже, женоподобным5757
  Одно из самых страшных оскорблений, которое может получить мужчина, – это когда его называют трусом или женоподобным. Мужчина, оскорбленный таким образом, имел право убить того, кто так запятнал его честь и репутацию, или, по крайней мере, потребовать окончательного приговора об изгнании. Женщины не считались ниже мужчин, но викинги имели очень строгое представление о природе каждого пола, и на тех, кто отклонялся от нормы, смотрели очень неблагосклонно.


[Закрыть] за то, что они взяли с собой женщину. Другие экипажи не преминули бы оскорбить и высмеять их, и это заканчивается бесконечными дуэлями для защиты чести членов экипажа.

– Свен, осознаешь ли ты последствия этого решения? Все последствия? Ты подумал о последствиях присутствия твоей сестры среди наших экипажей? И особенно их репутации? – продолжал раздраженно Торкелл.

– Торкелл, я прекрасно осознаю все последствия своего решения. Моя сестра способна защитить себя, она прошла самую лучшую подготовку. Позволяя ей вести себя как мужчина, я также позволяю ей защищать свою честь и честь мужчин, которые будут находиться под ее командованием. Я знаю, что она вполне способна доказать свою правоту любому и тем самым заставить замолчать всех, кто посмеет оскорбить ее или ее команду, – ответил Свен.

– Под ее командованием? Ее команда? – задохнулся Торкелл.

– Неужели ты забыл, что она сестра ярла, Торкелл? И она хорошо обученный ульфхединн и очень хороший стратег. Она достойна вести воинов в бой, а не быть под началом одного из моих воинов.

При этих словах члены тинга посмотрели друг на друга и стали кричать, что не может быть и речи о том, чтобы их воины отправились в поход по приказу Ульфдис, а не Гисли. Свен снова заговорил, крича, чтобы перекрыть шум.

– Я знаю, что экипаж под ее командованием рискует подвергнуться насмешкам и оскорблениям своей репутации из-за ее присутствия. И что она сама рискует своей репутацией и честью. Но моя сестра хорошо обучена и является женщиной чести, которая без колебаний будет защищать свою репутацию и репутацию своих воинов, даже если это будет с оружием в руках.

Члены тинга замолчали и озадаченно посмотрели друг на друга. Затем Свен продолжил.

– Судьба моей сестры такова, вёльва изложила ее моим воинам и мне. Кем бы я был, если бы посмел оспаривать священную судьбу моей сестры, мешать ей исполнить ее, или попирать и отказываться принять дар, который дал ей Один. Раз уж судьба и боги решили сделать мою сестру ульфхединном, в этом нет ничего противоестественного. Природа ульфхединна – быть на поле боя или на море, а не прясть шерсть или вышивать. Судьба и боги знают, что делают, и если они дали моей сестре этот дар, значит, на то есть веская причина. Отказать моей сестре в исполнении ее предназначения – значит попирать святость самой судьбы, – закончил он авторитетным тоном.

Члены тинга могли только склониться перед этим аргументом. Они все еще были очень недовольны решением, но не могли открыто оспорить его. Это было бы равносильно оскорблению того, что считалось самым священным. Тогда годи заговорил:

– Свен Харальдссон, ты полностью заслужил свое прозвище «мудрый». Учитывая ситуацию, я думаю, что это лучший выбор. Никто из нас не может оспаривать святость судьбы или ее исполнение. Более того, я хорошо знаю человека, который воспитал твою сестру. Олафр – отличный воин, очень хороший лидер в бою и человек, чье чувство чести и хорошая репутация не вызывают сомнений. Я не сомневаюсь, что он передал все это Ульфдис, как если бы она была его собственной дочерью, или, скорее, в данных обстоятельствах, его собственным сыном. Мы также должны помнить некоторые старые саги, которые рассказывают нам о том, что в определенных обстоятельствах женщины сражались наравне с мужчинами, когда этого требовала ситуация. Некоторые из них были известными воинами и лидерами. В рассказе о битве при Бравеллире говорится, что три женщины воевали в армии Харальда и возглавляли целые отряды5858
  Об этой битве рассказывается в «Деяния данов» столетия Саксона Грамматика. Хотя с исторической точки зрения это весьма спорно, это сочинение должно быть сильно вдохновлено сагами или легендами, которые распространялись в период викингов.


[Закрыть]. Я, со своей стороны, поддерживаю твое решение. Но чтобы успокоить тех, кто, никогда не видел таких женщин, и все еще сомневается, я предлагаю тебе организовать публичную тренировку, где желающие смогут противостоять твоей сестре, чтобы лично убедиться в ее боевых способностях. Что ты на это скажешь?

Свен улыбнулся и кивнул. Годи давал ему возможность демонстрации силы, необходимой для того, чтобы сделать его решение приемлемым для всех, и, исходя от него, никто не посмел бы подвергнуть сомнению это предложение.

– Я согласен, – сказал Свен. – Моя сестра вернется через несколько дней, и все желающие будут приглашены на эту публичную тренировку, чтобы лично убедиться в боевых навыках Ульфдис.

– Отлично. Согласны ли члены тинга с этим предложением? – спросил годи.

Все согласились и кивнули. Некоторые надеялись использовать эту тренировку, чтобы доказать, что женщина не годится для регулярных боев, не говоря уже о том, чтобы руководить мужчинами.

– Прекрасно. Объявляю заседание закрытым. Каждый должен распространить новость об этом решении.

Свен почувствовал облегчение. Как только его сестра вернется, он объяснит ей ситуацию. Чем быстрее пройдет эта публичная тренировка, тем быстрее он сможет спокойно закончить организацию предстоящей экспедиции.

Глава 5

В Каупангре Гисли был гораздо менее безмятежен. Он провел большую часть ночи, рассказывая мужчинам о том, что произошло и как Ульфдис смогла в одиночку убить пятерых воинов. Мужчины были потрясены, и они спросили Гисли: «Может ли женщина действительно быть ульфхединном?» «Как такое возможно?» «Знал ли Гисли до этого дня?», и так далее.

Гисли должен был ответить на каждый вопрос своих ребят, обдумывая сложившуюся ситуацию. Он пожалел, что Свен не предупредил его перед отъездом в Каупангр. Недоверие старого друга глубоко ранило и разочаровало его. Однако он обещал Свену присматривать за его сестрой и сдержит свое слово.

Рано утром он отправил своих ребят в город, чтобы они закончили покупки, которые им нужно было сделать, и разузнали слухи. Гисли хорошо знал Мегинбьёрна. Он был упрямым человеком и не позволил бы женщине, которую он выбрал, так легко ускользнуть. Гисли боялся, что он попытается совершить еще одно нападение, и хотел уехать в тот же день, прежде чем у хэрсира появится шанс совершить вторую попытку. Мужчины быстро закончили покупки и вернулись к Гисли с новостями. Некоторые из людей Мегинбьёрна слонялись по городу и, похоже, что-то искали. Гисли выругался сквозь зубы.

– Проклятый Локи, мы не доберемся до пирса, где стоит лодка, не привлекая их внимания.

Гисли был не против воевать, но если Ульфдис придется сражаться прилюдно, посреди Каупангра, ее тайна перестанет быть тайной. Он должен был вернуть Ульфдис ее брату в целости и сохранности, и при этом сберечь ее тайну. Это была неразрешимая проблема. Он посмотрел на Ульфдис, которая все еще крепко спала, пока он размышлял над лучшим решением. Она выглядела такой хрупкой, почти как ребенок во сне. Видя ее такой, трудно было поверить, что он смотрит на воительницу, которая накануне с такой легкостью убила пятерых мужчин. В ожидании ответа на вопрос, как он собирается доставить ее в целости и сохранности на корабль, он должен был организовать погрузку судна.

Поэтому он отдал приказ и поставил почти всех мужчин работать на погрузке корабля. Он послал некоторых из них предупредить других членов фелага, что они уезжают раньше срока, чтобы решить срочную проблему в Хрингарики. Пока мужчины ходили взад и вперед к пристани, чтобы отнести все товары на корабль, Ульфдис наконец проснулась. У нее все болело, как после тяжелой тренировки. Тогда она вспомнила, что произошло накануне. Она резко встала и осмотрела свой наряд, после чего издала приглушенный крик. Она должна была немедленно переодеться. Но у нее не было времени искать свои вещи, поскольку она встретила задумчивый взгляд Гисли.

– Гисли, что происходит? – спросила она.

– Мегинбьёрн не из тех, кто легко сдается. Несколько его людей в городе, и они ищут тебя. Я приказал загрузить корабль для отплытия сегодня. Я не хочу давать ему второй шанс прийти за тобой. Но попасть на корабль так, чтобы никто из его людей не увидел тебя и не предупредил остальных до того, как мы отчалим, будет непросто.

Тогда у Ульфдис возникла идея. Поскольку ей все равно необходимо было переодеться.

– Гисли, у меня есть идея. Я знаю, что это может показаться тебе шокирующим, но у нас нет особого выбора. Я жила у Олафра Лейфссона в течение многих лет, одеваясь как мальчик, потому что так было практичнее для обучения и чтобы скрыть, кто я такая. У меня до сих пор сохранился этот мужской наряд, и я решила взять его с собой. Если ты позволишь мне переодеться в мужчину, мы благополучно доберемся до корабля. Они ищут именно женщину и никогда не заподозрят, что женщина может так одеваться.

Гисли смотрел на нее в ужасе и недоверии, он был совершенно не в состоянии произнести ни слова. То, что женщина одевается как мужчина, было шокирующим и противоестественным. Это было совершенно немыслимо. Он не мог допустить такого. Наконец он пришел в себя и ответил ей, обидевшись.

– Ульфдис, ты совсем с ума сошла? Мужчины уже потрясены тем, что произошло вчера. Ты женщина, ты не можешь одеваться как мужчина. После такого твоя репутация будет полностью разрушена. Я не могу позволить тебе разрушить честь твоей семьи. Мы должны сохранить твою тайну и репутацию, пока я не верну тебя твоему брату.

– Гисли, только наши ребята будут знать, а после того, что случилось прошлой ночью, мой секрет для них больше не секрет. Ты сам сказал, что Мегинбьёрн сделает все, чтобы заполучить меня. Если мне придется воевать в центре города, то никакого секрета не будет. Только наши ребята бы знали об этой уловке. Из двух зол мы должны выбрать меньшее.

– Нет, нет, нет и нет, – кричал Гисли. – Об этом не может быть и речи. Это безумие. Должно быть другое, более приемлемое решение, – задумчиво закончил он.

– Я не могу придумать ничего другого, Гисли, и у нас недостаточно времени, чтобы выработать лучшую стратегию. Чем дольше мы будем стоять здесь и разговаривать, тем больше драгоценного времени потеряем и тем больше риск, что люди Мегинбьёрна найдут нас.

Гисли молчал. Он был расстроен, перевернув ситуацию с ног на голову. Он должен был признать, что она была права. У него не было времени, чтобы придумать лучший план. Но то, что она хотела сделать, было слишком большой просьбой для него. Его уверенности и без того уже пошатнулись накануне, когда он узнал, кем она была, и если сейчас он примет этот вариант, то они будут полностью разрушены. Ульфдис упорно настаивала.

– И даже боги иногда прибегали к этой уловке. Вспомни, как Тор переоделся в женщину, чтобы вернуть Мьёльнир, который был украден у него гигантом Тримром5959
  Смотрите об этом «Песнь о Тримре». В этой поэме у бога Тора его драгоценный молот Мьёльнир похищает гигант Тримр, который требует богиню Фрейю в жены в обмен на молот. Тор маскируется под Фрейю, чтобы обмануть Тримра, и как только ему приносят молот, он использует его, чтобы убить Тримра и всю его семью.


[Закрыть]. Если боги используют эту уловку, то как было бы противоестественно, чтобы мы ее не использовали?

Гисли не смог устоять перед этим аргументом. Однако он увидел несколько проблем.

– Ульфдис, хотя это все еще очень шокирует меня, твоя идея действительно единственная, которую можно рассмотреть. Но есть две вещи, о которых ты не подумала: твои волосы слишком длинны для мужчины, а грудь недостаточно мала, чтобы быть полностью скрытой даже под свободной туникой, – сказал он с раздражением.

– Не волнуйся, мне осталось только спрятать косу под чепец и попросить двух моих рабынь помочь мне перевязать грудь6060
  В Средние века не существовало ни бюстгальтера, ни корсета. Единственным способом поддержать грудь было ее перевязывание. Эту систему нельзя использовать в период грудного вскармливания. В зависимости от того, как располагалась лента, она позволяла искусственно сжимать или увеличивать грудь, помещая под нее небольшие мешочки.


[Закрыть]. Оставь меня с ними наедине на несколько минут, и ты сможешь сам оценить результат, – ответила она с озорной улыбкой.

Гисли вздохнул и вышел из дома, покачивая головой из стороны в сторону. Ульфдис позвала Снежану и Милану и достала из свертка свой наряд. Две рабыни помогли ей сжать груди в туго завернутой полосе ткани, которую несколько раз обернули вокруг груди. Как только это было сделано, она надела свой наряд, очень туго заплела волосы, затем заплела косу вокруг головы и закрепила ее, после чего надела легкий чепец без меха. Затем она обратилась к Гисли серьезным голосом.

– Гисли, ты можешь войти!

Он был поражен, увидев ее в таком наряде. Она была похожа на молодого парня. Она даже взяла один из скрамасаксов и мечей, украденных у нападавших накануне, и повесила их себе на пояс. Это было потрясающее зрелище. Лицо Гисли расплылось в широкой улыбке, а затем он буквально разразился смехом. Люди Мегинбьёрна будут тщетно искать ее несколько дней. Ему также хотелось увидеть лица своих людей, когда они увидят ее в таком виде.

Эта девушка заставила его полностью пересмотреть свою концепцию мира, но в конечном итоге это, возможно, не так уж и плохо. Он увидит, что принесет будущее.

– Ты убедил меня, парень, – сказал он, смеясь. Но чтобы не вызвать никаких подозрений, как мы тебя назовем, если мне придется отдать тебе приказ по дороге?

– Олафр называл меня Ульфом. Я отвечаю на него как на имя, которое дал мне отец6161
  Когда рождался ребенок, отец решал, признавать его своим или нет. Если да, то он выбрал имя ребенка и обнародовал его.


[Закрыть]. И это обычное мужское уменьшительное.

Гисли кивнул.

– Хорошо, как только ребята вернутся с последнего груза, я расскажу им наш план, и мы уедем. А пока воспользуйся возможностью поесть.

Ульфдис кивнула и попросила Снежану прислуживать ей. Оставалось только несколько хлебных лепешек, яйца и копченое мясо, но этого было достаточно. Она едва успела поесть, когда Лейфр, Арнстейнн, Финнр и другие мужчины вернулись из гавани.

– Гисли, мы закончили погрузку, но в гавани полно приспешников Мегинбьёрна, – в панике сказал Финн. Мы не доберемся до лодки с Ульфдис так, чтобы они не увидели ее.

Гисли улыбнулся, и это заинтриговало Финнра, который продолжил.

– Почему ты улыбаешься? Это не смешно.

Словно почувствовав что-то, он обвел взглядом интерьер дома.

– Кстати, где она? – спросил он, удивленный и растерянный.

– Прямо у тебя под носом, друг мой, – ответил Гисли, смеясь.

Мужчины в ужасе смотрели на него, уверенные, что Гисли сошел с ума. Затем Гисли продолжил.

– Друзья, я хотел бы представить вам Ульфа, нашего нового члена команды, – сказал он, указывая на стол, за которым Ульфдис только что закончила есть.

Мужчины в недоумении смотрели на стоящего перед ними юношу. Гисли действительно сошел с ума. Но как дамский угодник, Лейфр вскоре заметил, что у этого мальчика такие же глаза, как у… Нет, этого не может быть! Затем он подошел к нему, чтобы рассмотреть его более внимательно, после чего разразился громовым смехом.

– Гисли, это невероятно. Это действительно похоже на… Как тебе пришла в голову эта идея? Это здорово! – воскликнул Лейфр, смеясь.

– Это была не моя идея, а ее. Я объясню подробнее, как только мы отплывем.

Остальные мужчины ошарашенно смотрели на Гисли и Лейфра. Безумие Гисли, похоже, было заразным и передалось Лейфру. Чтобы избежать долгих и утомительных объяснений, Лейфр сказал Финну саркастическим тоном.

– Разве ты не узнаешь соседа Гисли по кровати?

Финнр не понял: человеком, спавшим рядом с Гисли, была Ульфдис.

– Ради всех богов! – крикнул Финнр. В таком виде она действительно неузнаваема.

Другие мужчины поняли, и все почувствовали себя глупо из-за того, что не узнали ее раньше. Сразу же раздался хор возмущенных голосов, который Гисли прервал.

– Достаточно. Я решил, что мы сделаем именно так, и это приказ. Если вам что-то не нравится, вы можете обсудить это со Свеном, когда мы вернемся.

Мужчины не могли смириться с ситуацией, но никто из них не осмелился бы оспорить приказ Гисли. Поэтому они нехотя подчинились, и наступила тишина. Затем Гисли отдал приказы.

– Будьте внимательны и не допускайте ошибок на пути. Не говорите о ней даже между собой. Лейфр, Финнр и я пойдем на корабль с Ульфом. Арнстейнн и остальные, возьмите рабынь и то, что осталось, и присоединяйтесь к нам на корабле, – закончил он.

Мужчины кивнули, и все выполнили приказ. Гисли, Ульфдис, Лейфр и Финнр шли первыми. Ульфдис старалась ходить и вести себя как любой другой свободный мужчина. По дороге она даже смешалась с поверхностным разговором Гисли и Лейфр. Она говорила и материлась как мужчина. Лейфр внутренне рассмеялся: никто на улице и на мгновение не подумал бы, что под этой мужской одеждой скрывается женщина. Это, конечно, пошатнуло его убеждения и мужскую уверенность, но его озорная и нарушающая правила сторона взяла верх, и он нашел ситуацию бесконечно забавной. Наконец они прибыли на пристань и без проблем сели на корабль. Никто из людей Мегинбьёрна не отреагировал на их уход. Уловка сработала. Гисли поручил гребную скамью Ульфдис, а скамью впереди – Лейфру, а затем проверил, все ли готово к отплытию. Остальные члены экипажа постепенно поднимались на борт, и каждый спрашивал Гисли, в чем причина столь поспешного отплытия. Гисли солгал, подобно Локи, сказав, что получил от Свена известие о том, что он должен вернуться как можно скорее, и что больше он ничего не знает. Он был достаточно убедителен, и никто из них не сомневался в решении вернуться, как и в том, где находится женщина, которая сопровождала их сюда.