Текст книги "Сага о волках – Волчий век"

Глава 12

На следующий день после похорон Ульфдис обедала с Гисли и Олафром, который прибыл как раз вовремя, чтобы присутствовать на погребальном костре. Они обсуждали нападения и положение фюльке, когда мимо проходил молодой Вьестейдн.

– Аэринндис, сколько лет твоему сыну?

– Ему всего тринадцать. Свен доверил его воспитание Ингвару. Но теперь, после смерти отца, он останется здесь.

– Он еще не достиг совершеннолетия105105
  Викинги достигали совершеннолетия в возрасте от 14 до 16 лет, в зависимости от региона и периода.


[Закрыть]. Он еще не может править вместо своего отца. Свартр, несомненно, знает это и непременно воспользуется этим, чтобы снова занять место моего брата перед тингом, – прорычала Ульфдис.

– Тинг всегда отклонял его, и даже если твой племянник недостаточно взрослый, чтобы управлять фюльке, мудрецы могут назначить регента из числа твоих братьев. Я думаю, он воспользуется ситуацией гораздо более жестоким образом, – возразил Олафр.

– Ты думаешь о нападении на Хрингарики? – недоверчиво спросила Ульфдис. Это было бы безумием, здесь собралась большая часть воинов, он не был бы уверен, что выиграет битву, – продолжала она.

– Возможно, но если бы ему это удалось, то твой племянник или твоя золовка не могли бы помешать ему реализовать свои амбиции, тинг мог бы только наблюдать за ситуацией и был бы поставлен перед свершившимся фактом, – ответил Олафр.

Ульфдис оставалась задумчивой. Олафр был прав. Свартр был способен на такой коварный план. Если бы он удался, это было бы катастрофой. Убив Свена, он устранил единственного человека, который мог законно противостоять его планам. Ни Аэринндис, ни тринадцатилетний ребенок не были бы противниками Свартра, если бы мужчины этого региона потерпели поражение в битве с мужчинами Драммена. В лучшем случае Аэринндис и ребенок попадут в рабство или будут вынуждены бежать, в худшем – их убьют.

– Нам нужно знать, сколько у него воинов и каковы его планы. Олафр, мы должны отправиться туда на разведку и посмотреть, что он из себя представляет, – продолжила Ульфдис.

– Что? Ты хочешь пойти одна с Олафром шпионить за Свартром? Это безумие. Если вас поймают, вы знаете, что вам будет, – крикнул Гисли.

– Не волнуйся, Гисли, я буду заботиться о ней, как о собственной дочери, как делал это на протяжении многих лет, – спокойно ответил Олафр. Я также обучил Ульфдис подобным маневрам, она знает, что ей придется делать. И два ульфхеднар лучше, чем один, для такого опасного задания, – продолжал он.

Гисли больше ничего не сказал, но он все равно волновался. Их будет всего двое, они будут путешествовать по вражеской территории, шпионить за Свартром прямо у него под носом. Это было самоубийство. С таким же успехом они могли войти в логово льва. Олафр и Ульфдис должны были добраться туда как можно быстрее, чтобы не дать Свартру времени осуществить свои планы.

Они выехали сразу после того, как подготовили лошадей и провизию. Они должны были воспользоваться днем, чтобы проехать по менее опасным землям фюльке Хрингарики, а затем приготовиться к ночному путешествию, как только они приблизятся к границе с Драмменским регионом.

Так они продолжали путь, доводя лошадей до предела, пока наконец не добрались до дома Свартра посреди ночи. Они оставили лошадей в лесу в нескольких милях от дома и продолжили путь пешком. Чтобы быть как можно более незаметными, они надели темную одежду. Одежда ассасинов106106
  Викинги проводили различие между публичным убийством, которое могло быть законным, и убийством, которое совершалось трусливым способом, обычно ночью, когда убийца использовал черную или полуночно-синюю одежду, чтобы совершить преступление как можно незаметнее.


[Закрыть], подумала Ульфдис, пробираясь сквозь растительность, чтобы подобраться как можно ближе к дому Свартра.

Ульфдис вспомнила, что рядом с домом есть большой камень, и они спрятались там, прислушиваясь, не доносится ли из дома шум. Казалось, что они находятся в середине банкета, и многие голоса говорили громко, с тоном, который попахивал злоупотреблением пивом.

Ульфдис не могла припомнить, чтобы в доме Свартра было так много мужчин, когда они были женаты. Это был нехороший знак. Пока она раздумывала, не лучше ли подойти поближе, чтобы услышать, о чем они говорят, из дома вышли несколько мужчин, в том числе Свартр, совершенно пьяные.

Затем он взял мужчину за плечи и сказал:

– Я рад, что ты рядом со мной, кузен. Ты не пожалеешь об этом. Я сделаю тебя богатым человеком, как только отправлю сына Свена в иной мир, пусть он гниет в Хельхейме. Меньше, чем через две недели, Эйольфр, ты станешь кузеном нового ярла Хрингарики.

Услышав это имя, Ульфдис окаменела, разрываясь между яростью и оцепенением. Она так крепко сжала руку Олафра, чтобы не закричать, что он вскрикнул бы от боли, если бы не умел так хорошо владеть собой.

Наконец она незаметно просунула голову, чтобы проверить, действительно ли это он, и с горечью поняла, что человек, чье ложе она делила всю зиму, не кто иной, как двоюродный брат ее бывшего мужа. Он наверняка участвовал в убийстве ее брата и собирался стать соучастником расправы над жителями Хрингарики, ее золовкой и племянником.

Олафр подал ей знак сохранять спокойствие. Они должны были услышать остальное.

Эйольфр ответил Свартру:

– Для этого ты должен победить их. Ты уверен, что у тебя достаточно людей?

– Будь уверен, кузен, у меня есть 150 воинов, готовых сражаться за меня. Даже с теми, кто недавно вернулся с Востока, у нас будет в лучшем случае 80 человек в боевом состоянии в качестве противников. Этот идиот Свен позволил своим братьям и большинству своих приближенных отправиться в экспедиции как на Запад, так и на Восток. В этом фюльке почти одни женщины, дети, старики и рабы. Как, по-твоему, мы смогли так часто и так легко нападать на его людей? С мужчинами, которых я нанял, и с твоим присутствием у нас будет неостановимое численное и тактическое превосходство. Мы разгромим их без проблем, – усмехнулся Свартр. Давайте вернемся в дом и продолжим праздновать смерть этого ублюдка Свена. Пусть пиво льется рекой. Через пять дней мы отправимся в Хрингарики, – закончил он, после чего повел людей в дом.

Олафр и Ульфдис подождали некоторое время после того, как они вернулись в дом, и тихо ушли, уверенные, что их никто не увидит. У них была вся необходимая информация. Они должны были вернуться как можно скорее, чтобы предупредить воинов о происходящем и подготовить ответные меры. Они собрали лошадей и уехали живыми. Чем скорее они покинут Драммен, тем лучше.

Как только они оказались достаточно далеко в фюльке Хрингарики, Олафр потребовал объяснений:

– Этот человек, этот Эйольфр, почему он привел тебя в такое состояние? Знаешь ли ты его?

– Я знаю его, он был моим любовником всю зиму в Хольмгарде.

– Твоим любовником? Как мог Гисли допустить такое? – возмущенно спросил Олафр.

Тогда Ульфдис рассказала ему всю историю, о разрешении, которое дали ей брат и тинг, не только одеваться как мужчина, но и вести себя как мужчина, не будучи опозоренной. Затем она рассказала ему о своих походах, о встрече с Эйольфом и поклялась, что не знала, кто он такой, пока не увидела его со Свартром.

– Если бы я знала, кто он, я бы никогда не отдалась ему, – закончила она.

– А теперь, что ты собираешься делать? – ответил Олафр.

– Убить Свартра и Эйольфа, а главное – разгромить их армию, – решительно ответила она.

– Чтобы победить их, нас должно быть больше. Свартр не знает, что ты вернулась и что у нас на 40 человек больше, чем он предполагал, но 120 человек будет недостаточно против 150, многие из которых – опытные наемники.

– Я знаю. У меня есть идея, но, если я скажу тебе сейчас, ты закричишь, так что придется подождать, пока мы доберемся до Хрингарики, – загадочным тоном ответила Ульфдис.

– Что ты задумала, малышка? – спросил Олафр, несколько обеспокоенный.

– Увидишь, – закончила она с озорной улыбкой.

На следующий день они прибыли в Хрингарики, и Ульфдис встретила Гисли, обрадованного ее возвращением. Ульфдис созвала всех бондов региона, а также всех свободных женщин Хрингарики и всех мужчин из своих экипажей на большое собрание на берегу озера.

Она рассказала им о своей шпионской миссии в Драммене: от вины Свартра до количества людей, которых он вскоре выставит на поле боя. Она также упомянула о присутствии в их рядах ульфхединна и назвала его имя, чтобы Гисли знал, с кем имеет дело. Гисли сердито покачал головой из стороны в сторону, ничего не сказав. Он предчувствовал, что этот мужчина принесет им проблемы.

Ульфдис закончила подсчет своих воинов:

– Против этих 150 бойцов у нас есть не более 120 воинов, которые могут принять участие в бою. Это значит, что у нас мало шансов на победу. Если только мы не сделаем что-то такое, до чего Свартр не может додуматься, – сказала она неуверенным тоном.

– Что ты задумала, Ульф? – спросил Олафр.

– То, что я сейчас предложу, потрясет вас и покажется таким же безумием, как то, о чем просил мой брат все эти годы назад. Я прошу вас позволить свободным женщинам Хрингарики и окрестностей сражаться вместе с нами, – закончила она авторитетным тоном.

Мужчины были поражены. Хотя они привыкли к тому, что она сражается и ведет себя как мужчина, она была исключением. Теперь она просила их распространить это исключение на всех свободных женщин в регионе.

Первым ответил Гисли:

– Ульф, на этот раз ты зашла слишком далеко. Ты создана для борьбы, и ты много раз доказывала это. Ты просишь нас полностью перевернуть установленный порядок. Это безумие. Прости, но это уже слишком, – крикнул он.

– Я не прошу вас позволить им делать это вечно. Я прошу вас позволить им сделать это ОДИН раз. Только один раз. Чтобы защитить свой дом, свое хозяйство, свою семью, своих детей. Как позволяет закон, свободные женщины имеют право бороться за защиту дома, над которым они опекают. А что такое ситуация, с которой мы сталкиваемся сегодня, кроме угрозы разрушения и истребления домов и людей, которые здесь живут? Если мы не выиграем эту битву, у воинственных орд Свартра останется только прийти сюда и грабить, жечь дома, насиловать женщин, убивать или захватывать стариков и детей. Женщины, какими бы храбрыми и хорошо обученными они ни были, не сравнятся с сотней наемников. Вы бы предпочли, чтобы ваши женщины сражались на поле боя и помогли нам победить? Или вы предпочитаете держаться за столь дорогой вашим сердцам порядок вещей и видеть, как ваших женщин и детей насилуют, убивают или порабощают? Что вы выберете? Порядок вещей или выживание и честь ваших семей? Выбирайте! – крикнула в ответ Ульфдис.

После этой невероятно жестокой диатрибы наступила мертвая тишина. Ульфдис смотрела поочередно на каждого из стоящих мужчин и женщин.

Аэринндис первой нарушила молчание:

– Я буду сражаться на твоей стороне, чтобы отомстить за моего мужа и защитить моего сына. Я не буду сидеть дома и ждать, пока эти свиньи придут, обесчестят меня и убьют моего ребенка. Я лучше умру на поле боя, чтобы защитить то, что Свен доверил мне. Поскольку мой муж мертв, а его братья далеко, я прошу у тебя разрешения присоединиться к вам.

– Я разрешаю тебе, Аэринндис, – ответила Ульфдис с грустной улыбкой.

– Ни одна из этих женщин не обучена так хорошо, как мужчины в твоих экипажах. Даже если мы таким образом увеличим нашу численность, это будет сделано за счет бойцов, которые падут при первой же атаке, – ответил Олафр.

– Я не так уверена, как ты. Как правило, все они обучены обращению с оружием, чтобы в случае необходимости иметь возможность защитить свой дом, и они сделают все, чтобы защитить своих детей. Что может быть лучшей мотивацией, чем защита своего потомства, чтобы превратить любящих матерей в храбрых воинов, полных решимости победить противника любой ценой? – она ответила ему с полной уверенностью.

Олафр и Гисли посмотрели друг на друга, а затем на всех женщин, которые сначала были напуганы этой новостью, но потом, казалось, вновь обрели мужество и теперь держали головы прямо и гордо, кивая в знак согласия со словами Ульфдис.

– Кто из вас готов последовать за мной и умереть в бою, чтобы защитить свои дома и детей?

Аэринндис подняла руку первой, но вскоре за ней последовали другие женщины, и через несколько секунд почти все присутствующие вызвались добровольцами.

– Господа, вам придется одолжить своим женам штаны, теперь у нас есть еще 80 бойцов, которых нужно одеть и снарядить, – с гордостью воскликнула Ульфдис.

– Я думаю, что было бы неплохо провести коррективную подготовку. Думаю, некоторые из них не обращались с оружием несколько лет, и никто из них не знает боевых приказов, – сказал Олафр.

– Я согласна с тобой и собиралась завтра же отправить всех на тренировку. У нас есть пять дней, чтобы подготовить мужчин и женщин к совместной борьбе. Мы должны использовать их наилучшим образом, не истощая бойцов, – сказала Ульфдис.

Олафр кивнул, а Гисли нахмурился. Эта девушка определенно сделает с ним все, что угодно. Но у ее плана были все шансы сработать. Свартр не ожидал такой хитрости.

Глава 13

Первым решением Ульфдис в тот вечер было расставить наблюдателей вокруг Хрингарики, чтобы шпионы не смогли пробраться и раскрыть Свартру их уловку, а также предупредить их, как только армия Свартра окажется рядом, чтобы у всех было время подготовиться и одеться подобающим образом.

Она также отправила Вьестейгна обратно к Ингвару с посланием, чтобы он отправил ребенка от нее к Бьярни в Йорвик, если они проиграют битву. Было важно, чтобы в случае поражения хотя бы один член их семьи, который был свидетелем событий, остался в живых, чтобы однажды отомстить за своего отца и его семью. Она знала, что Бьярни научит его всему, что ему нужно знать, и даст ему средства для мести.

Когда ее племянник оказался в безопасности, она смогла начать обучение мужчин и женщин рано утром на следующий день. Она одолжила несколько своих штанов и туник, а мужчины предоставили остальные, так что все женщины были одеты как мужчины.

Мужчины сначала боялись, что у женщин не хватит сил держать меч, топор или щит несколько часов подряд. Но они забыли, что круглогодичная работа в поле и на ферме была не менее изнурительной и требовала почти столько же сил, сколько и ношение оружия. Сначала некоторым из них не хватало уверенности, но Ульфдис и мужчины заставляли их повторять движения снова и снова, пока они не смогли нести их без колебаний со всей ярости.

Ульфдис без колебаний мотивировала их, попросив представить, что перед ними уже не друзья или родственники, а люди, готовые убить их и их детей. Результат превзошел все ее ожидания. Они отдали всю свою ярость ударам, которые наносили, и мужчины были удивлены. Затем они должны были научиться реагировать на боевые приказы, выстраиваться в одну или две линии. Но также и формировать прочную стену из щитов, способную выдержать атаку более чем сотни воинов.

Самым сложным было приучить их носить шлемы, или кольчуги, к весу и дискомфорту которых они не привыкли. Так они работали в течение четырех дней, добиваясь наилучшего распределения бойцов на поле боя.

Ульфдис согласилась с планом Гисли поставить ее в центре, с ним и Олафром по бокам, затем распределить каждую женщину между двумя мужчинами, а на концах линии поставить только мужчин, чтобы избежать слишком большой слабости последней. Ульфдис также запретила кому-либо убивать Свартра и Эйольфа. Она хотела лично позаботиться о них.

Затем они дали себе полный день отдыха, чтобы бойцы были в форме и чтобы Ульфдис, Олафр и Гисли могли доработать некоторые части своего плана. Все они воспользовались возможностью помолиться богам и принести жертвы едой, медовухой и пивом, чтобы те защитили их и даровали победу.

На рассвете шестого дня дозорные подали сигнал: армия Свартра была в пределах видимости. Дети ушли в укрытие к женщинам, которые не хотели сражаться, а воины приготовились. Ульфдис не хотела, чтобы битва проходила слишком близко к Хрингарики, и хотела встретиться с армией Свартра, чтобы противостояние произошло на равнине, граничащей с озером Тири.

Как только все бойцы были собраны, они пошли к озеру в одном темпе, ударяя своим оружием по щитам, чтобы заставить землю дрожать и внушить страх своим врагам. Увидев это войско, идущее со стороны Хрингарики, воины Свартра остановились и начали выстраиваться в линию. И Свартр, который еще утром был так уверен в своей победе, начал думать, что все будет не так просто, как он думал.

– Там более 80 воинов, Свартр. Их больше, чем нас, – пробормотал Эйольфр, стоявший справа от него.

– Я знаю. Клянусь всеми хримтурсами107107
  Холодные великаны, самые жестокие и злые из расы великанов.


[Закрыть], откуда взялись все эти воины? – Свартр злобно ворчал.

– Я не знаю, откуда они берутся, но теперь, когда мы на поле боя, мы не можем отступить без позора, – ответил его кузен.

По крайней мере, у него мог быть шанс умереть в бою, и если валькирии сочтут его достаточно храбрым, он сможет отправиться в Вальхаллу и присоединиться к эйнхериям108108
  Воины Одина, преданные ему и готовящиеся к Рагнареку (Сумеркам богов) для борьбы с силами хаоса


[Закрыть]. Пока он терялся в раздумьях, а Свартр проклинал богов за то, что они не дали ему того, чего он хотел, Ульфдис и ее воины заняли открытую линию. Хорошо защищенная шлемом, который скрывал ее личность, Ульфдис наслаждалась изумлением врагов перед огромным войском, которое она собрала.

Как только все выстроились, Ульфдис начала маневр и крикнула:

– Скальдборг109109
  Буквально означает «стена щитов».


[Закрыть]!!

Затем бойцы приблизились друг к другу, сохраняя линию, при этом щит каждого накладывался на щит другого справа, как черепицы.

Каждый боец стоял плечом к плечу со своими соседями, образуя компактную стену, которую было очень трудно сломать.

Видя, что перед ним стоит обученная армия, способная в совершенстве применять боевые формации, Свартру не оставалось ничего другого, как поставить своих людей в щитовые стены.

Две линии стояли друг против друга издалека, и Ульфдис решила, что пора положить этому конец.

– Вперед!!

Затем ее войска начали маршировать, каждый боец при каждом шаге ударял ногой по земле, а оружием – по щиту, выкрикивая при этом боевые кличи. Ульфдис взывала к ярости Одина, чтобы увеличить свою силу в десять раз, бормоча молитвы, стоя у своего щита. Стук шагов, удары оружия о щиты, военные крики и молитвы очень быстро ввели ее в транс, и Олафр был уже не так далеко от нее.

Прежде чем поддаться своей ярости, она шепнула Гисли:

– Не забывай, что ты должен делать. Как только я дам тебе сигнал, закрой стену за мной и выведи их на позицию.

Гисли кивнул, держась настороже, пока они приближались к линии врага и к тому моменту, когда ему придется выполнить этот приказ.

Как только они оказались достаточно близко, Ульфдис крикнула ему:

– Сейчас!

Вырвавшись из стены щитов, которая только что остановила ее продвижение, она со всей силы бросилась на Свартра, который был прямо перед ней. Этот идиот держал свой меч частично за щитом.

Она прыгнула на него, бросая свой щит против щита Свартра, слева на высоте своего меча, чтобы блокировать последний между плечом противника и его щитом, оставляя правую половину его тела доступной для ее ударов.

Он не успел запаниковать, когда почувствовал, что его оружие заклинило, в то время, как Ульфдис подняла правую руку и вонзила свой меч в горло Свартра с кровавым бульканьем.

Эйольфр готовился сразиться с тем, кто таким образом убил его двоюродного брата, когда услышал с противоположной стороны крик Гисли:

– Свинфилкинг110110
  Означает «Свиной массив». Компактное треугольное формирование, предназначенное для пробивания стен щитов.


[Закрыть]!!

Армия Ульфдис образовывала треугольник, в центре и на острие которого находились самые сильные бойцы, чтобы совершить как можно более яростную атаку. Затем, как только в стене вражеского щита образовывалась малейшая брешь, клиновидная форма расширяла ее, пока не разделяла вражеский отряд на две части и не захватывала их в клещи.

Эйольфр должен был оставаться на линии и поддерживать стену щита, чтобы попытаться противостоять нападению, но он был чист. У него было мало шансов выстоять. Не успела стена восстановиться вокруг бреши, оставленной смертью Свартра, как противник пошел вперед, а Ульфдис поднялась и убила ближайшего к ней человека в спину, ослабив стену, которая поддалась при первом же ударе.

Этот удар был настолько сильным, что Ульфдис была брошена на землю и выронила свой меч. Ей пришлось перекатиться по земле, чтобы не быть убитой одним из людей Свартра, и она подцепила его ноги своими ступнями, воспользовавшись тем, что он лежал на земле, чтобы вернуть свой меч и вонзить его ему в живот. Затем она продолжила убивать людей Свартра, разыскивая Эйольфра.

Последний сражался с Олафром, единственным, кто мог сражаться с ним, кроме нее, не опасаясь потерять свою жизнь. Но Олафр был уже не молод, и в данный момент Эйольфр доминировал над ним. Ульфдис уже потеряла брата, она никак не могла потерять того, кого всегда считала своим отцом.

Она издала звериный крик и бросилась на Эйольфра, чтобы повалить его на землю. Олафр понял послание и позволил ей столкнуться с тем, кого она теперь ненавидела с такой же силой, с какой любила его. В конце концов, недостатка во врагах не было, и Олафр обратил свою ярость на другого воина из армии Свартра.

Ульфдис покатилась по земле и подняла свой меч и щит на колени как раз вовремя, чтобы принять удары меча Эйольфра, который наносил удары со всей силы, разрывая щит на куски.

Тогда Ульфдис резко поднялась на ноги и ударила его по голове тем, что осталось от ее щита, затем отбросила его, снял с пояса топор и яростно размахивала мечом и топором, пока не уничтожила щит противника, как был уничтожен ее собственный. В течение нескольких минут они продолжали обмениваться ударами, в равной степени силовыми и техническими. Наконец, Эйольфр сделал вид, что хочет ударить ее по ногам, и, воспользовавшись тем, что она обнажила голову, резко подошел и ударил ее по шлему острием меча снизу. Сила удара разорвала кожаные ремешки, удерживающие шлем на голове Ульфдис.

В последний момент ей хватило рефлекса повернуть голову, чтобы спасти лицо. Но удар был настолько сильным, что она покачнулась, едва успев поймать себя, чтобы не упасть. Затем она резко развернулась, поднимая руку, лезвие ее меча остановилось под горлом противника, только когда она почувствовала меч Эйольфра под ее горлом.

Эйольфр оставался окаменевшим. Не в силах закончить начатый жест. Он никогда бы не подумал, что под этим шлемом может быть она. И если еще несколько секунд назад он был готов убить своего врага, то теперь он не знал, что делать.

Ульфдис была так же нерешительна. После той ночи в Драммене было легко поддаться ненависти и гневу. Но теперь, когда перед ней был он, когда она смотрела в его глаза, казавшиеся такими потерянными, такими полными ужаса, она не могла этого сделать.

И все же один из них должен был принять решение. Поскольку Свартр был мертв, тот, кто убьет другого, лишит армию противника вождя клана. Это могло положить конец битве и позволить приписать победу той или иной стороне без продолжения резни, которая происходила на равнине.

Они как раз находились на этом этапе своих размышлений, каждый из них искал в себе мужество поступить правильно, когда на равнине раздался могучий вой:

– Хватит! Немедленно прекратите это безумие!