Текст книги "Власть судьбы"

– Как я говорила, – с нажимом в голосе продолжала Софи, – ты получил отцовское благословение на брак с этой девушкой. И он не оставит тебя нищим. Разве этого мало?

Николас шагнул к ней.

– Я не нуждаюсь в его помощи, Софи. Мой отец считает, что я лишь проигрываю деньги в карты и трачу их на шлюх, но я вкладывал их в дело и имею собственные средства.

Она прикусила губу и заморгала.

– Я не принесу тебе ничего, кроме несчастья, Николас.

– Это не так. – Он сделал еще шаг к ней.

Софи отступила, укрывшись за стулом.

– Я не могу стать герцогиней, поверь. Отец никогда не согласится признать меня своей дочерью.

– А что, если бы он наконец решился сказать правду? Тогда бы ты передумала? – Николас подошел к ней вплотную. Теперь их разделял только стул.

Признание отца значительно бы все упростило, но Софи знала, что тот ни за что не согласится. Как всегда, мысль об этом отозвалась в ней болью.

– Не надейся, он никогда не пойдет на такой позор. Я для него – лишь мучительное напоминание о том, что стало с его браком. Из-за меня его бросила жена. Из-за меня он даже не знает о том, что у него есть еще одна дочь. Из-за меня родной сын ненавидит его. Из-за меня…

Внезапно Софи обнаружила, что рыдает, уткнувшись в его крепкую грудь.

– Разве ты не понимаешь, Николас? Я виновата во всем.

– О, Софи, – пробормотал он, уткнувшись в ее волосы. – Прошу тебя, успокойся. – Он наклонился, подхватил ее на руки и отнес на диван. – Тсс, любимая.

– Если бы я не родилась, ничего этого не случилось бы. – Она не могла остановить поток слез. Не в силах была остановить и словесный поток. – Сомертон ненавидит нашего отца, потому что его мать ушла, узнав обо мне.

– Нет, Софи, – тихо сказал Николас. – Она не уходила. Мать Энтони погибла в дорожной аварии.

– Ты ошибаешься. Она жива.

Николас легонько встряхнул девушку.

– Я знаю Сомертона двадцать лет. Его мать погибла.

– Она живет рядом с сиротским приютом, которым заведует Виктория. И управляет борделем. Если бы не мое рождение, жила бы со своим мужем-герцогом, и, возможно, Сомертон был бы совсем другим человеком.

Софи никогда никому не рассказывала об этом. И сейчас она нарушила обещание, данное своему брату и Виктории.

– О Господи, зачем я проговорилась! – простонала она, стирая слезы со щек.

Николас, который все это время гладил ее по голове в надежде успокоить, замер.

– Ты мне правду говоришь? Леди Уитли – мать Сомертона?

Софи кивнула. Она чувствовала себя ужасно виноватой.

– Пообещай, Николас, что не скажешь об этом ни одной живой душе. Никто не должен об этом узнать. В противном случае и Сомертон, и его сестры будут погублены.

Николас нахмурился.

– У Энтони только две сестры – ты и леди Дженна. Я ничего не понимаю.

– Девочку, которую Виктория взяла к себе из приюта, зовут Бронуин. Она дочь леди Уитли от ее законного мужа. Только мой отец не знает об этом, потому что она не хотела, чтобы герцог забрал ее к себе, как Дженну и Сомертона. – Софи подняла заплаканное лицо. Глаза застили слезы. – Вот почему ты должен молчать.

– Но, Софи, здесь нет никакой твоей вины. Это твой папаша заварил всю эту кашу. – Николас ласково гладил ее по плечу.

– Если бы не я, семья моего брата была бы нормальной.

Николас от души захохотал.

– Почему ты надо мной смеешься?

– Софи, я очень мало встречал таких семей в обществе. И думаю, что одна из них – это семья Селби. Многие люди никогда не могли понять, как леди Селби могла любить своего мужа, если тот настолько ее старше.

– Все это не важно. Я довольно погубила жизней и большего греха на себя брать не стану. – Девушка отвернулась. – Думаю, тебе пора уходить.

– Софи, я люблю тебя.

Она стремительно обернулась к Николасу. Серые глаза метали гневные искры.

– Не смей говорить об этом! Ты любишь Жанетт и не забывай, что у тебя есть невеста.

– Мои чувства к твоей подруге не были любовью. Я понял это, когда встретил тебя. Поверь мне, дорогая!

– Пожалуйста, уходи, Николас.

Он сделал шаг к ней и остановился.

– Ты любишь меня, Софи?

О, как ей хотелось сказать ему правду! Но нельзя делать этого. Она и так наговорила слишком много лишнего.

– Прощай!

Николас долго пристально смотрел на нее, словно обдумывая что-то.

– Как пожелаешь, – сказал он наконец и вышел из комнаты.

Софи смотрела ему вслед, понимая, что должна как можно скорее уехать из Лондона. Николас сказал, что готов ради нее расторгнуть помолвку. И это испортит все! Завтра она приступит к осуществлению своего плана. Нельзя терять время!

Глава 22

Утром следующего дня Софи у себя в кабинете дописывала письма. Затем она просмотрела список дел, которые предстояло осуществить до отъезда. А их было немало! И что было сложнее всего – предстояло действовать так, чтобы никто не узнал о ее намерениях до того, как корабль отправится из Портсмута в Венецию.

В дверь постучали.

– Войди, Хендрикс.

– Мисс Рейнар, вас хочет видеть герцог Бэлфорд. – Дворецкий с поклоном удалился из комнаты.

– Доброе утро, ваша светлость! – присев в глубоком реверансе, приветствовала гостя Софи.

– Мисс Рейнар! – Герцог, тяжело опираясь на палку, подошел к столу и сел напротив хозяйки дома. Опустившись на стул, с трудом перевел дыхание. – Не знаю, что он в вас нашел, – сказал он, пристально посмотрев на девушку.

– Простите?

– Я сказал, что не понимаю, что мой сын в вас нашел. – Герцог покашлял в платок. – Но это не имеет никакого значения.

Софи откинулась на спинку стула.

– И почему вы пришли к такому выводу, ваша светлость?

– Хочу напомнить, если Николас забыл вам сказать: мой сын женится на мисс Литлбери.

– Мне это известно. Хотя я все равно не понимаю, зачем вы пришли сюда.

Старик снова закашлялся.

– У меня есть к вам предложение.

– Вот как?

– Да. Я знаю, что вы пытаетесь ввести в заблуждение как моего сына, так и многих светских дам. Включая ваших самых близких подруг. – Изуродованная подагрой старческая рука цепко обхватила набалдашник трости. – Но меня вам не провести.

О чем говорил этот человек?

– Я не понимаю вас, милорд.

От его льдистого взгляда по телу Софи побежали мурашки.

– Вы вводите всех в заблуждение, внушая, что ваш отец – некий граф. Многие, может, вам и поверили, но я не так простодушен. У вас внешность заурядной цыганки из табора – уж поверьте опытному взгляду.

Софи выгнула бровь.

– Вы так считаете?

– Да.

– Какова все-таки истинная цель вашего визита ко мне, ваша светлость?

– Я дам вам десять тысяч фунтов, чтобы вы уехали из Англии и оставили любые попытки связаться с моим сыном.

Софи во все глаза уставилась на старика, на время лишившись дара речи. Она никогда не могла представить, что он предложит ей такие огромные деньги, лишь бы она покинула страну.

– Вы полагаете, что можете от меня откупиться, как поступили с любовницей Николаса?

Судя по всему, ей удалось удивить гостя.

– Вы знаете об этом?

– Разумеется, – со смехом ответила она. – Я же медиум. – Она встала и вышла из-за стола. – Подержитесь за мою руку, ваша светлость. Это не займет много времени.

Софи могла ожидать чего угодно, только не того, что произошло. Герцог послушно вложил свои руки в ее ладони. Девушка закрыла глаза. В сознании ее возникла целая череда образов, быстро сменяющих друг друга, отдельные моменты его жизни. Ей стало невыразимо жаль старика.

– Сочувствую вам, милорд, – прошептала она и вернулась за стол.

– Поясните!

– Вы были уверены, что ваши жены никогда вас не любили. А это не так. Вы своими руками разрушили отношения с сыном.

Герцог медленно поднялся со стула и швырнул на стол большой конверт.

– Скатертью дорога, мисс Рейнар.

* * *

Николас видел восторг и радость на лице Джастин, когда она танцевала с мистером Хестоном. Порядочный жених высказал бы свое неудовольствие по этому поводу родителям невесты, но он не собирался этого делать. Если она будет вести себя в том же духе, помолвка будет расторгнута на вполне законных основаниях. И не по его вине.

Прошла неделя с тех пор, как он видел Софи в последний раз. Николас ужасно по ней соскучился. Он надеялся, что за это время мисс Литлбери допустит желанную оплошность и он сможет считать себя свободным от всяческих обязательств по отношению к ней и ее семье. Но Джастин была очень осторожна.

– Николас, вот вы где!

Он обернулся и улыбнулся при виде Жанетт и ее мужа.

– Как вы оба поживаете?

– Очень хорошо, – ответила она и тут же потащила Николаса в укромный уголок. – Ты виделся с Софи?

– На этой неделе – нет. А почему ты спрашиваешь? – Его охватили недобрые предчувствия.

– Никто из нас не получал от нее вестей вот уже несколько дней.

– А Сомертон в курсе?

Жанетт пожала плечами.

– Виктория сказала, что он был вынужден уехать по каким-то важным делам.

Николас знал, что его друг раньше работал тайным агентом. Впрочем, он, насколько было известно Энкрофту, отошел от дел вскоре после женитьбы. Возможно, стране снова понадобилась его помощь.

– А ты сама к ней заезжала?

– Нет. Я собиралась сделать это завтра. – Жанетт нахмурилась. – Я думаю, что с ней что-то случилось.

– Почему?

– Не знаю. Просто чувствую, и все.

– Она меня не примет, я точно знаю, – сказал Николас и, наклонившись, шепнул приятельнице: – Но пожалуйста, дай мне знать после того, как с ней поговоришь, все ли в порядке.

Та улыбнулась:

– Непременно!

Николас устремил взор на танцующие пары, но не увидел среди них свою нареченную. Он обвел взглядом зал, но так ее и не нашел. Возможно, Джастин отошла в дамскую комнату. Подождав несколько минут, Николас решил отыскать ее родителей.

– Где ваша дочь, позвольте спросить?

Водянистые глаза леди Уитэм удивленно расширились.

– О чем вы? Она только что танцевала с мистером Хестоном.

– Да, я видел. Но сейчас она исчезла, – ответил Николас. – Возможно, вам следует заглянуть в дамскую комнату, леди Уитэм.

– Хорошо. Я так и сделаю.

Она отправилась искать дочь, а Николас, оставшись с отцом Джастин, продолжал высматривать свою невесту в зале. Усилия его увенчались успехом: он увидел, как она тайком прошмыгнула в зал с террасы. Щеки ее горели, а волосы были слегка растрепаны. Заметив, что ее жених и отец смотрят на нее, она покраснела еще гуще. Джастин очень походила на женщину, вернувшуюся с любовного свидания.

– Я поговорю с ней, милорд, – быстро сказал Уитэм, направляясь к мисс Литлбери.

– Да уж, окажите любезность.

Николас продолжал наблюдать за выходом на террасу, чтобы увидеть, кто из мужчин войдет в зал в одиночестве. После пятнадцати минут ожидания он был вознагражден тем, что увидел мистера Хестона. Тот появился с таким видом, словно ничего предосудительного не совершал. Николас не стал делать скоропалительных выводов, но теперь он точно знал, что за мисс Литлбери нужен был глаз да глаз.

Софи поставила саквояж на кровать и повернулась к брату. Если бы не он, ей бы ни за что не осилить это путешествие. Сомертон настоял на том, чтобы она позволила ему проводить ее до Портсмута в своем экипаже, так что расходов на почтовую карету удалось избежать.

– Спасибо, Энтони.

Он порывисто обнял ее.

– Я буду по тебе скучать.

– Пожалуйста, пообещай, что никому не скажешь ни слова.

Сомертон покачал головой. В тесной каюте он, казалось, занимал все свободное пространство.

– Как я могу тебе это обещать? Очень трудно будет скрыть правду от Виктории, ты знаешь ее проницательность.

– Просто не говори никому, куда именно я уехала. Я распорядилась, чтобы завтра всем разнесли письма от меня. Как только устроюсь, сразу сообщу, по какому адресу мне писать. Надеюсь, друзья поймут, почему я не смогла повидаться с ними до отъезда.

Софи прикусила губу. Единственным человеком, который по-настоящему вызывал ее беспокойство, был Николас. Он придет в ярость, когда узнает, что она уехала, не попрощавшись с ним. Но это даже к лучшему. Теперь ничто не будет отвлекать его от общения с невестой. Может, они и не самая идеальная пара, зато из Джастин получится хорошая герцогиня.

– Ты сообщила Энкрофту о своей беременности?

Софи покачала головой.

– Если он узнает, то может совершить какую-нибудь глупость и расторгнуть помолвку. Я не хочу, чтобы это произошло из-за меня. Как только я буду знать, что Николас уже женился, я отправлю ему письмо.

– Он никогда тебе этого не простит.

Софи пыталась прогнать слезы. Впрочем, с тех пор как она приняла главное решение в своей жизни, глаза ее постоянно были на мокром месте.

– Я знаю!

– Останься, Софи. Не оставляй своих родных и друзей, – взмолился Энтони.

– Я не могу! Не хочу видеть, как Николас стоит у алтаря.

– В твоих силах изменить все! – закричал Энтони. – Скажи ему о ребенке, и он настоит на том, чтобы вы поженились.

– Он не пожелал вступить в брак с матерью Эммы, – прошептала она.

– Потому что его отец от нее откупился. Герцог дал ей денег, чтобы она уехала. Много денег.

Софи кивнула. Она помнила тот толстый конверт, что оставил ей отец Николаса. Какой виноватой она себя чувствовала! Ей так много надо было сказать Николасу. Она была обязана сообщить ему, что на самом деле думает по поводу того, что не в силах увидеть его будущее. Но стоило ли ему об этом говорить? Мать всегда учила ее проявлять особую осмотрительность. Всегда существовала вероятность того, что она ошибалась в своих трактовках увиденного.

– Софи, мы можем сказать всем, кто твой отец. Я знаю, Дженна и Бронуин будут на нашей стороне. Даже леди Уитли готова за нас вступиться, если мы ее попросим.

– Нет, – с нажимом в голосе сказала Софи, – я не хочу, чтобы из-за меня была погублена твоя репутация и репутация твоих сестер.

– Мне это безразлично, и Виктории тоже, – спокойно ответил Энтони. – Дженна и Бронуин будут только рады открыто признать тебя сестрой.

– Нет, я никогда не пойду на это. – Надо было заставить Энтони уйти, пока решимость ее не иссякла. Ей ужасно не хотелось покидать родных и друзей. – Я не стану губить вас.

– Софи, корабль отплывает только через несколько часов. Можно, я останусь с тобой?

Она знала, что Энтони хочет побыть с ней лишь для того, чтобы настоять на своем и отговорить ее от отъезда.

– Нет, благодарю. Пожалуйста, поезжай домой, к жене и люби ее до конца жизни.

Брат тяжело вздохнул.

– Ладно, я вижу, ты твердо стоишь на своем. – Он обнял сестру и поцеловал в щеку. – Счастливого пути!

– Спасибо.

Софи едва сдерживала слезы, провожая взглядом уходящего Энтони. Теперь ей предстояло провести три недели или около того в одиночестве, в компании одной лишь горничной. Она надеялась, что мать получила ее письмо, в котором девушка сообщала о своем скором приезде.

Минуты тянулись словно часы. Наконец корабль отчалил. Софи покидала Англию навсегда.

Николас ждал записки от Жанетт или кого-то еще из подруг и друзей Софи о том, как обстоят дела у его любимой. Возможно, все же стоит самому ее навестить. Но он знал, что Софи не желает его принимать.

Николас пробежал взглядом записку от нанятого им сыщика. Похоже, Джастин пристрастилась к прогулкам на террасу. Еще дважды она была замечена входящей в зал со стороны сада в несколько растрепанном виде.

Наконец в дверь постучали. Николас встал, готовый увидеть Жанетт. Но когда открылась дверь, он услышал лишь приглушенные мужские голоса.

– К вам с визитом герцог Бэлфорд, милорд, – объявил с порога дворецкий.

– Проси, – ответил Николас. Он слышал медленные шаги отца и громкий кашель.

– Добрый день! – Старик наконец вошел в кабинет.

– И чем я обязан этой честью, ваша светлость?

Герцог сел в кресло напротив сына и искоса взглянул на графины с напитками.

– Вначале налей мне бренди.

Николас исполнил его просьбу. Протянув бокал отцу, он снова сел.

– Зачем ты пришел?

– Хотел узнать, как продвигаются дела со свадьбой, – ответил тот и сделал глоток. – Чертовски хорошая штука.

– Свадьба состоится после Рождества.

У герцога был такой вид, словно он хотел встать и наброситься на сына. Но в его возрасте и при его состоянии здоровья быстро сделать это не мог.

– После Рождества! О чем это ты? Я хочу, чтобы ты женился до моей кончины.

Николас усмехнулся.

– Мне ужасно жаль, ваша светлость. Но я не позволю никому себя одурачить. Мисс Литлбери скомпрометировала себя, и я не желаю рисковать. Вполне возможно, что она беременна от другого мужчины.

– Этого не может быть. Я уверен, что она девственница. Ее отец меня проинформировал, – сказал герцог.

Прочитав отчет своего осведомителя, Николас сильно сомневался в этом.

– Тогда, конечно, сомнений нет, – с сарказмом заметил Николас. – Впрочем, даже если бы сам король заявил о ее невинности, меня бы это не убедило. До тех пор пока я сам не удостоверюсь в том, что она не носит чужого ребенка, я на ней не женюсь.

Герцог прищурился.

– Все из-за той гадалки?

– Мисс Рейнар тут совершенно ни при чем.

– Так я тебе и поверил. – Отец сделал большой глоток бренди. – Впрочем, это не важно. Она такая же, как все шлюхи.

Николас вскочил на ноги и стиснул кулаки.

– Не смей так говорить о ней!

Старый граф ехидно рассмеялся и встал, собравшись уходить.

– Разумеется, она шлюха. Самая настоящая. Ни слова не сказала, когда я дал ей десять тысяч фунтов в обмен на обещание навсегда уехать из Англии.

Николас ничего не сказал, провожая взглядом ковыляющего к двери отца. Софи никогда бы не поступила так. Ее расходы оплачивал ее отец. Кроме того, друзья девушки знали бы, если бы она уехала из страны. Они бы ему сообщили.

Но что, если это правда?

Николас отказывался верить отцу. Тот был способен на вероломство, и сын хорошо об этом знал. Старый герцог готов был пойти на все, что угодно, чтобы не дать своему сыну жениться на Софи. И ради этого мог даже расстаться с весьма значительной суммой.

Николас пребывал в смятении. Был лишь один способ все прояснить – самому увидеться с Софи. Он крикнул дворецкому, чтобы ему немедленно подали карету. В ожидании экипажа Николас принялся нервно ходить по комнате.

– Простите, милорд, – сказал показавшись в дверях Лейн. – Вам только что принесли письмо.

Николас нетерпеливо взял его.

– Спасибо.

Увидев знакомый почерк Софи, Николас почувствовал облегчение. Она бы никогда не уехала, не попрощавшись с ним и своими подругами.

Николас сломал печать, пробежал глазами письмо и, скомкав его в тугой шар, бросил в угол комнаты. Она его оставила. Она не просто уехала, она еще и взяла деньги у его отца. В голове Николаса словно что-то взорвалось. Пульсирующая боль скатилась вниз, к сердцу.

Она его бросила. Оставила, даже не сказав «прощай». Как она могла так с ним поступить? Он был готов на все ради нее. Николас потянулся за графином с бренди и налил себе полный бокал.

Он будет пить, пока не притупится боль. Напьется до бесчувствия. Будет пить, пока все мысли о Софи не исчезнут из его головы. Возможно, ему удастся выпить столько, что он забудет, как сильно он ее любил, какой она была красивой и как ему было с ней хорошо.

Николас смеялся, вливая в себя третий бокал. В доме его не хватит бренди, чтобы забыть о ней. Едва ли во всем Лондоне найдется достаточно спиртного, чтобы помочь ему о ней забыть.

– Прошу прощения, леди Блэкберн, – сказал дворецкий Николаса, – но его светлость не принимают.

– Напился? – тихо спросила Жанетт. Сегодня днем она получила от Софи письмо и догадывалась, что творится с Николасом, если и он получил от Софи послание. И потому Жанетт приехала к нему, как только смогла.

– Он заперся в кабинете. Вот уже три часа, как сидит там. И за это время он ни разу не выходил, лишь велел принести ему еще одну бутылку бренди, – доверительно сообщил дворецкий. – Я боюсь, это как-то связано с письмом, что принес ему ранее Лейн.

Этого Жанетт и боялась. Как только она сама прочла весточку от Софи, сразу поняла, что непременно должна увидеться с Николасом.

– Я с ним поговорю.

– Слушаюсь, миледи.

Сделав глубокий вдох, Жанетт направилась к кабинету, постучала, ожидая, что ей ответят. За дверью молчали, и она постучала громче.

– Николас, пожалуйста, впусти меня.

– Уходи, Жанетт. Я никого не хочу видеть.

– Это не визит вежливости.

Он хрипло рассмеялся.

– Тогда зачем ты пришла?

– Мы должны поговорить о том, что произошло.

– Софи уехала, и это все.

– Николас, впусти меня, – настаивала она.

– Уходи!

– Может, у нее была причина для отъезда. – Жанетт затаилась. В кабинете Николаса стало очень тихо. Она отошла от двери и вдруг услышала за ней шаги.

Дверь распахнулась. Николас был в мятых брюках и рубашке навыпуск. Заглянув через его плечо, она увидела, что вся остальная его одежда разбросана по комнате. Жанетт захотелось плакать, так стало жаль его! Ей ведь тоже пришлось через многое пройти, прежде чем она обрела счастье со своим мужем.

– Что именно тебе известно об ее отъезде? – требовательно спросил Николас.

– Можно мне наконец войти? – Уже задавая этот вопрос, Жанетт испытала приступ тошноты. В комнате сильно пахло перегаром. Хотя она сама была обычно не прочь выпить, но во время беременности не выносила даже запах алкоголя.

– Расскажи мне, что ты знаешь.

– Ты испытываешь мое терпение. – Жанетт протиснулась мимо него в комнату и поддела ногой валявшийся на полу сюртук. – Чудно, – пробормотала она.

– Послушай: или говори, или уходи и оставь меня наедине с моим бренди.

Она укоризненно покачала головой.

– Лейн вряд ли обрадуется, когда увидит комнату в таком состоянии.

– Мне наплевать на это. Что тебе известно о Софи?

Нарочито медленно Жанетт села и расправила юбку.

– Ну что же, Николас, сегодня я получила от нее письмо, в котором подруга сообщает, что должна покинуть страну, – ей невыносима сама мысль о твоей женитьбе.

– Примерно то же самое она написала мне. – Николас запустил хрустальный бокал в камин. Тот разлетелся на мелкие осколки.

– Надеюсь, тебе теперь станет легче, – прошептала Жанетт.

Николас прошелся по комнате, гневно раздувая ноздри.

– Я даже не представляю, где она!

Жанетт улыбнулась.

– Не можешь сообразить, куда Софи могла отправиться? Серьезно? Мне кажется, что ответ очевиден.

Николас тупо уставился на нее.

– Ты знаешь? Она тебе сказала?

– Нет, конечно. И сильно сомневаюсь, что кто-то имеет хоть какую-нибудь информацию об этом. Но я догадываюсь!

Николас потер ладонями лицо, пытаясь привести себя в чувство.

– Жанетт, – сказал он, стараясь сдержать раздражение, – не испытывай мое терпение!

– Теперь ты видишь, что много пить нельзя. – Она погрозила пальцем. – Ну, подумай хорошенько!

Николас хмуро смотрел на нее.

– Так и быть! – рассмеялась она. – Софи – романтичная натура. И она тебя очень любит.

– Я в этом вовсе не убежден, – перебил он Жанетт.

– Поверь мне, Николас. Так сильно, что предпочла уехать, лишь бы не губить твою репутацию. А это, признайся, непременно произошло бы, согласись она стать твоей женой. Теперь отвечу на твой вопрос. Мне кажется, Софи отправилась в то место, которое хранит воспоминания о вашей первой встрече.

– Венеция, – выдохнул Николас. – Я мог бы сам додуматься. Ведь ее мать сейчас в Италии.

– Вот именно. И ей особенно необходимо, чтобы рядом с ней оказался близкий человек.

Поскольку все прочие ее родственники жили в Лондоне, Софи отправилась к матери. В этом была железная логика. Только Николас был слишком пьян, чтобы мыслить здраво.

– Я должен к ней поехать!

– И как ты намерен убедить ее вернуться? Какие аргументы представишь?

Николас наконец опустился на стул рядом с Жанетт и задумался над ее словами. Какие доводы он мог привести? Предлагал расторгнуть его помолвку, уговаривал выйти за него замуж. Сказал, что любит Софи. Что еще он мог сделать?

– Честно, я не знаю.

– Когда я решила покинуть Англию, то бежала ото всех. Я была в ужасе от того, что погубила Блэкберна и свою семью. И не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, куда я уехала. – Жанетт прикусила губу.

– Какое все это имеет отношение к Софи?

– Она поступает так же, как я, но только потому, что решила спасти твою репутацию. И не ставить под удар брата и его сестер.

Николас слишком хорошо знал, как Софи любит своих родных. Только по этой причине он до сих пор не призвал к ответу ее отца. Но он не имел права делать это без ее согласия. Возможно, просто надо было пойти к лорду Уэстбери и попросить у него руки его дочери.

Николас откинулся на спинку стула и, запрокинув голову, закрыл глаза. От выпитого голова у него сильно кружилась. Надо было срочно принять меры, чтобы протрезветь и обрести способность мыслить ясно.

– Мне плевать на свою репутацию. Я это много раз говорил Софи.

– Но ей это небезразлично. Она не хочет, чтобы ты пострадал из-за нее.

– Понимаю, – пробормотал Николас. Но он все же не знал, как ее вернуть, – ведь испробовал все, на что был способен. – Я в растерянности, Жанетт.

– Думаю, что первым делом нужно расторгнуть помолвку.

– Это не так просто, как кажется.

– А я говорю – ты обязан на это решиться.

– Мой отец угрожал погубить будущее моей дочери Эммы, если я пойду на это. И я считаю, что это не пустая угроза.

– Что он может сделать? – тихо спросила Жанетт.

– Эмма может быть моей дочерью, – Николас выдержал паузу, чтобы набрать в легкие воздух, – а может быть и моей сестрой. Об этом мне не дано узнать. Но если я расторгну помолвку с мисс Литлбери, мой отец сделает эту информацию всеобщим достоянием. Представляешь последствия?

Жанетт встала и прошла к окну. Отодвинув штору, она устремила взгляд в пространство. После довольно продолжительного молчания твердо сказала:

– Ты ведь понимаешь, что твой отец умирает, и за те восемь лет, что пройдут до той поры, когда Эмма выйдет в свет, вряд ли кто вспомнит о том, что он сказал. И если ты будешь утверждать, что она – твоя дочь, никто ему не поверит. Скорее всего люди решат, что герцог Бэлфорд от тяжелой болезни повредился рассудком.

Николас задумался. В ее словах был резон. Безусловно, разговоров не избежать, но через столько лет все давно забудут об этом скандале. Хотя он знал, что не ему принимать решение, которое может роковым образом повлиять на судьбу дочери.

– Ты должен убедить Софи, что, невзирая ни на какие обстоятельства, не отказался от нее. Блэкберн готов был переехать в Америку и жить там со мной, если бы я согласилась выйти за него только на этих условиях. Ты должен стоять на своем: вы будете вместе, что бы ни случилось.

Впервые за несколько часов губы Николаса сложились в улыбку.

– Ты уверена, что Софи отправилась в Венецию?

Жанетт пожала плечами.

– Твердо не могу сказать. Виктории и Сомертона не будет в городе несколько дней. Убеждена в одном: Энтони единственный человек, который точно знает, где находится сестра.

Ну конечно! Как он сразу не догадался? Сомертон не вернулся на свою работу. Он пообещал это Виктории и сдержит слово. Конечно, приятель настоял на том, чтобы проводить Софи в Портсмут.

– Хорошо. Я дождусь его и все выясню.