Текст книги "Дневники чудовища. Освобождая души"

14. Ненависть

К вечеру следующего дня Ника возвращалась из Твери с полными сумками гостинцев от материной тетки. Поездка прошла благополучно, она выполнила все поручения матери, еще в дороге дала ей полный отчет о том, как все прошло. Марго была довольна, она уже успела пообщаться с тетушкой по видеозвонку. Та выразила благодарность за оказанную помощь в ее лечении, оценила золотые руки ее дочери Ники, которая замечательно справилась с капельницей.

Ника медленно и неохотно шла домой, где ей все напоминало о произошедшем вчера, но деваться было некуда. Выходка Тимура не выходила из головы. Больше всего она не хотела видеться с Верой и была рада, что сегодня сестра работает. В доме должна была быть только мать. Ника мечтала закрыться в комнате и уйти с головой в свои размышления и переживания.

Ника зашла в подъезд и напугалась, увидев омерзительного соседа Акакия Олеговича. Эта внезапная встреча ее поразила. Ее тошнило от его бегающих, маленьких, маслянистых глазок, от его приторно сладкого голоса у нее появлялись мурашки. Его вид напоминал Нике внешность сексуальных маньяков. Она всегда старалась как можно реже попадаться ему на глаза. Но сейчас избежать контакта не удалось. Неприятный сосед стоял на площадке возле лифта, закрывая лестничный проход своей тяжеловесной фигурой.

– Ника, дорогая, как я рад встрече, – расплываясь в улыбке, сказал Акакий Олегович, рассматривая девушку с ног до головы. – Мне показалось, ты меня избегаешь.

– Здравствуйте, – сказала Ника, стараясь не смотреть в его озабоченные глаза.

Сосед тянул время и специально не нажал на кнопку вызова лифта. За него это сделала Ника.

– Мне все не удается тебя отблагодарить за уколы. Девочка, ты мне все время отказываешь. Когда ты зайдешь попить чаю с тортиком? – прищуриваясь, говорил сосед.

Ника считала его старым одиноким пауком, плетущим вокруг нее паутину, заманивая разными способами к себе в логово.

– Вы меня уже отблагодарили, щедро оплатив мои услуги. Спасибо, мне больше ничего не надо.

Ника продолжала нервно нажимать на кнопку лифта, как будто это ускорит его прибытие.

– Моя хорошая, при чем здесь деньги. По-соседки посидим, чай попьем. Когда ты ко мне придешь? – Мужчина приблизился к Нике и произнес шепотом: – Мои двери всегда для тебя открыты. Хоть сейчас.

Она почувствовала его неприятное дыхание изо рта, ее охватила дрожь при мысли, что сейчас ей придется ехать с ним в тесном замкнутом пространстве.

– Ничего не нужно, спасибо.

Двери лифта открылись.

– У тебя тяжелые сумки, дорогая, давай помогу.

Он отошел от лестницы, наклонился за сумками, проход к лестнице освободился. Ника воспользовалась возможностью как спасением, резко прошмыгнула мимо него и побежала вверх по ступеням как ошпаренная, в надежде, что Акакию угнаться за ней до седьмого этажа будет нереально.

– Ника, милая, куда же ты? Лифт приехал, – огорченно сказал Акакий Олегович.

– Ходить по лестнице полезно, – крикнула она ему в ответ.

Запыхавшись, она влетела домой, закрыла на несколько оборотов дверь, как будто он сейчас вломится. Кинула тяжелые сумки, со вздохом села на банкетку в прихожей, восстанавливая дыхание и успокаивая сердцебиение. Взгляд упал на чужую обувь, голоса, доносящиеся из комнаты матери, говорили, что она не одна.

– Ника, это ты? – послышался голос матери из комнаты. – Иди сюда.

Ника зашла в комнату. На массажном столике миловидная женщина в медицинском костюме делала матери массаж. Ника растерялась, в знак приветствия кивнула головой.

– Поставь чайник, мы уже заканчиваем, – приказала Марго.

Увиденная картина зацепила Нику. Она три месяца ходила на курсы по массажу и даже успешно практиковала его. Мать знала, что у нее это неплохо получается. Неужели мать пренебрегла этим обстоятельством и воспользовалась услугами постороннего человека. Ника расстроилась и обиделась, сделав вывод, что ее навыки не пришлись по нраву матери.

Ника переоделась в домашнюю одежду, поставила чайник на плиту, выложила по местам все тетушкины гостинцы. Красиво накрыла на стол, разложила угощенья, разлила чай и пригласила к столу мать и гостью. Зная, что, выполнив все обязанности послушной, порядочной дочери, она не рассердит мать, если откажется от совместного чаепития.

– Я рада знакомству, – выдавив улыбку, сказала Ника. – Вы меня простите, я очень устала с дороги, мне бы лечь пораньше спать. Не хочу вам мешать, думаю, вам и без меня есть о чем поболтать, – сказала Ника.

Приведенные доводы Марго показались уместными, она с легкостью отпустила Нику отдыхать.

Но спать Ника не собиралась, это был лишь повод, чтоб спрятаться в своей комнате ото всех. Вера на протяжении всего дня звонила и писала сестре, но Ника отклоняла ее звонки или отписывалась, что занята и не может говорить. Она не хотела с ней разговаривать и догадывалась, почему та настойчиво ей пытается дозвониться. Ника не хотела слышать ничего о Тимуре. Она написала сообщение на телефон Веры, чтоб та ее больше сегодня не доставала: «Я очень устала, хочу спать, поговорим завтра. Пока».

На душе Ники было гадко, она хотела поговорить с кем-нибудь, но единственным человеком, с кем она хоть чем-то делилась, была сестра, которую меньше всего сейчас желала посвящать в свои страдания. Руки вновь потянулись за планшетом как за спасательным кругом, вот ее отдушина. Она зашла под своим именем ВЕРОНИКА на уже знакомый сайт, найдя нужную тему форума, зашла в чат. Тема звучала так: «Я ненавижу свою старшую сестру». Все имена здесь ей были незнакомы, но посыл был ей до боли знаком.

МЛАДШИЙ БРАТ: Мы с сестрой уже давно взрослые люди. Она старше меня на пять лет, но продолжает мне делать гадости, только теперь это совсем не детские шалости. Старшая сестра забрала любовь родителей. Они в ней души не чают. Они ей все прощают, заставляют меня с ней общаться и навязывают ее мнение. Конечно, она зарабатывает больше меня, и для них она важная персона.

МАРУСЯ: Моя «любимая» сестренка в тридцать два года не замужем. Сидит на шее у родителей, живет на деньги своих трахалей и ноет, что ее замуж никто не зовет. Она берет их своим смазливым личиком, а мужики не слепые, видят, что она ничего не умеет. Даже яичницу толком приготовить не может, вот они и не задерживаются.

СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА: Я пашу за троих, родителям помогаю, из кожи лезу, чтоб угодить, а они все сестру пасут, боготворят ее. Я жду, когда время всех рассудит и воздастся по заслугам.

ЗОЛУШКА: С сестрой живем в одной комнате. Она неряха и пофигистка. Я ее ненавижу. Она меня жестко бесит, когда без спроса берет мою одежду или вещи. Делает это регулярно. На днях взяла мой брючный летний костюм, за который, между прочим, я нормально так заплатила, сама надевала его один раз. Здесь сунулась в шкаф, а костюм грязный висит, весь в пятнах. Это ладно, так она сигаретой прожгла на самом видном месте. Кстати, пятна так и не отстирались. Костюм пошел на помойку. Лучше ее на помойку.

ГОСТЬ86: Просто у человека тяжелый характер, надо либо смириться, либо разъезжаться.

Ника поняла, что это место, куда она анонимно без опаски может излить свою боль. Она решилась и написала.

ВЕРОНИКА: Моя старшая сестра наглая воровка. Забрала любовь мужчины моей мечты. Она заколдовала его своей внешностью, пудрит ему мозги, он ей не нужен. Я лучше ее во многом, она всего лишь легкомысленная белоручка. Ее красота меня раздражает. Мать любит ее, а не меня, боится, что сестра выйдет замуж и уйдет жить отдельно. А меня готова сосватать за первого встречного, только бы я свалила из квартиры. Я ненавижу сестру.

Прошла пара дней. Душа Ники разрывалась на части, рана, нанесенная мужчиной мечты, была свежа и болезненна. Она не знала, как себя вести с Верой. Боясь выдать своим поведением произошедшие обстоятельства с Тимуром, потерять над собой контроль, Ника под разными предлогами уклонялась от встреч с сестрой. Вере, напротив, была необходима поддержка сестренки, ей не терпелось переговорить с ней тет-а-тет, поделиться своими переживаниями. Вера застала Нику врасплох, ворвавшись в ее комнату, не давая возможности миновать неприятного разговора.

– Я не знаю, какая муха укусила Тимура, – расхаживая по комнате, возбужденно начала Вера. – На работе он игнорирует меня. Ведет себя так, как будто меня не существует. Я пыталась с ним поговорить, но он не идет на контакт.

В надежде, что беседа не зайдет далеко, Ника молчала, уставившись в потолок, давая возможность выговориться сестре.

– Затем наедине он мне заявил, что нам надо расстаться. Что он не видит будущего со мной, что он не может мне верить. И это все из-за того, что я не отвечала на телефонные звонки в тот день, когда ездила за подарком для него. Представляешь? – темпераментно продолжала Вера. – Что он там себе придумал, даже представить боюсь.

– Он перебесится и успокоится. Дай ему время, – холодно сказала Ника.

– Обычно он быстро отходит, а здесь уже три дня… Он искал меня? Приходил домой, когда я ездила за часами? Ты так точно мне не ответила. То спала, то на работе, то устала, мне даже показалось, что ты меня избегаешь, сестренка.

– Нет… да, – неуверенно пробормотала Ника, не решаясь сказать правду.

– Что да, что нет? Я тебя не понимаю, – разводя руками, промолвила Вера. – Так приходил, или ты меня избегаешь?

Слова Нике давались нелегко, она не могла смотреть в глаза сестре.

– Нет, не приходил, – слукавила Ника. – Если б пришел, я бы сказала ему, как мы договорились, что ты повезла лекарства в Тверь материной тетке. Но он не приходил.

– Что мне делать? Может, ты с ним поговоришь, сестренка?

– Нет, – крикнула Ника. – Даже не проси. Это ваши дела, меня не вмешивайте.

– Просто из-за ревности он сходит с ума. Он не дает мне шансов изложить ситуацию. Как только я объясню ему, где я была, а у меня даже билеты на электричку остались, он поймет, что оснований не доверять мне, нет. Что делала я это преднамеренно для того, чтобы получился сюрприз. Продавец часов старик, к нему нет поводов ревновать.

– Тимур всегда будет ревновать, он не поменяется. Ты готова с ним так жить и строить отношения дальше? Причиной тому не ты, а его неуверенность в себе.

– Ничего, завтра у него день рождения, и все встанет на свои места. Я вручу ему подарок от нас двоих и все выскажу. Ему не отвертеться.

– Можешь не утруждаться, скажи, что только от тебя, – злобно высказалась Ника.

– Почему? Это была твоя идея в содействии с подарком. Мне казалось, он тебе нравится.

– Он мне не нравится. Видеть его не могу, – не удержав своих эмоций, жестко ответила Ника. Поняв, что сказала лишнее, она отвернулась, чтоб сестра не увидела ее негодования на лице.

– Почему? Он тебе что-то сказал? – спросила Вера, не понимая раздражения сестры.

– Не могу на него смотреть, потому что тебя обижает, – выкрутилась Ника.

Вера улыбнулась, подошла к сестре и обняла.

– Ника, похоже, и ты меня ревнуешь, – рассмеявшись, нежно произнесла Вера.

Ника отстранилась, потеряв контроль над собой, она перешла на повышенный тон и активно жестикулировала при разговоре, не замечая, что при этом отшвыривает предметы, которые невольно попадались ей под руку.

– Давай продолжай, унижайся перед ним дальше. Ты что, оправдываться перед ним будешь? Тебе не надоело все время что-то ему доказывать? Да пошел он к черту, если не верит. У тебя что, гордости нет? Для него ты всегда будешь изменщицей, обдумай, стоить ли за него держаться, – разгоряченно тараторила Ника.

– Он здравомыслящий человек. Когда я ему предъявлю подтверждающие факты, он поймет, что я не изменяла ему… Я люблю его… он поверит, если тоже любит.

Последние слова больно ужалили Нику.

– А в нем ты уверена? Если б он тебе изменил, что тогда? – пристально рассматривая глаза сестры, сказала Ника, пытаясь отследить самую первую реакцию на услышанное.

– Ха-ха-ха, этого не может быть. Я уверена насчет него на сто процентов.

– Идиотка, – сорвалось с языка у Ники. – А вдруг?!

– Я в это не поверю. Никто и ничто не помешает мне быть с ним.

Последняя брошенная Верой фраза привела Нику в бешенство. Она почувствовала, что злость и ненависть к сестре нарастает, а наивно-ангельское выражение ее лица напрягает все больше. На мгновение ей захотелось вцепиться ей в горло и придушить ее.

– Делай как знаешь, – пожав плечами, еле совладав с собой, сказала Ника.

– Что с тобой происходит? Ты сама на себя не похожа. Ты какая-то странная эти дни?

– Какая?

– Раздраженная, нервная. Все время в раздумьях каких-то. У тебя все нормально?

– На работе запарка. Начальство навязывает дела, которые не входят в мои обязанности, – придумывая на ходу, сказала Ника.

– Возьми отпуск, отдохни.

– Сейчас не время.

– Где ты была вчера весь день? Так поздно ездила на дом ставить капельницы?

– Нет. Гуляла в парке, который благоустроили недавно возле нашего дома, пока погода располагает.

«Я была в квартире у этой мрази на днях. Она жаловалась, что очень истощена физически и морально, что ей требуется отдых. Она делилась своими намерениями и мечтами, а я внимательно слушала ее бесконечный треп. Словно уставший зверь, она хочет выспаться и набраться сил, понежиться в мягкой кровати до полудня, не строить грандиозных планов на день, а проводить время как бог на душу положит. Из ее разговоров я знаю, что сейчас ближайшие две недели она находится в долгожданном отпуске и не собирается никуда ехать. Вот уже несколько дней она никуда не ходит, ни с кем не встречается, ограничивается короткими пробежками в магазин за продуктами, занимается домашними делами. Своего сына она отпустила в поездку на море, чтоб тот не путался у нее под ногами, не раздражал своим присутствием и не мешал в полной мере наслаждаться покоем в своих владениях в одиночестве.

Мразь в самом страшном сне предположить себе не сможет, что за участь ждет ее в собственном доме. Порой даже в квартире опаснее, чем в безлюдном темном переулке. Мы не ведаем, какие злые деяния и насильственные действия могут совершаться за стенами чужих домов, пока это не выльется наружу, подвергаясь огласке.

Меня привлекают старые спальные районы с однотипными жилыми постройками, расположенные вдалеке от шумных улиц. В отличие от современных застроенных кварталов с богатой инфраструктурой, охраняемым паркингом, пропускной системой, здесь нет ни консьержей, ни видеонаблюдения. Можно зайти и выйти не замеченной. Никому нет дела, кто ты, что ты здесь делаешь. Люди спешат утром на работу, головы забиты мыслями, и в этой унылой суете однообразных будних дней не обращают внимания на притаившегося в кустах хищника, наблюдающего за своей очередной жертвой.

Сегодня было самое подходящее время напасть на эту скотину и застать ее врасплох. Меня манил мерзкий запах ее гнилой души. Мне не терпелось осквернить ее плоть и заставить истекать кровью. Я шла в логово твари, чтоб покарать за ее омерзительные поступки. Стук моего сердца учащался с каждым пролетом лестницы. Я подготовилась к нашей встрече, в руках сумка с моими инструментами. От прикосновений моих рук сталь скальпеля в кармане на ощупь стала теплой, такой теплой, как кровь, которая течет по ее сосудам. Я подошла очень близко к своей цели, только тонкая железная входная дверь отделяла нас друг от друга. Я не поддалась искушению прислониться к ней, чтоб лучше расслышать происходящее внутри жилища добычи. Я не так глупа и умею контролировать свои действия. Отпечатки уха, так же как и следы рук, стоп каждого человека индивидуальны. Я читала эти забавные истории, как некоторых воришек-домушников поймали и смогли идентифицировать по следу этого органа из-за того, что они прижимались ухом к двери, проверяя присутствие хозяев квартиры. Я научилась прислушиваться на расстоянии, мои органы чувств обостряются при воплощении задуманного, когда добыча совсем рядом. Насколько ни была прочна дверь, будь она хоть из надежного металла с семью замками, это не является для меня непреодолимой преградой. Внутри меня особенный ключ, он всегда со мной, он открывает любые двери и подходит ко всем замкам. И имя ему – доверие.

Я слышала ее отвратительный голос, лицемерный смех, тяжелые шаги по коридору, другие неизвестные мне голоса. Я поняла, что мразь не одна. Я расстроена. Когда я позвонила ей на работу в юридическую компанию, ее болтливая коллега поведала, что она взяла еще одну дополнительную неделю отпуска за свой счет. К ней незапланированно приехали родственники из другого города для проведения медицинского обследования в Москве и остановились у нее на неопределенный срок.

Я разочарована… Мои желания не были исполнены. Я ушла сегодня ни с чем, приговор не вынесен виновной, возмездие Немезиды не свершилось. Мне нельзя ошибаться, я не должна быть поймана. Моя миссия еще не исполнена, и я не сверну со своего истинного пути. Мне предстоит покарать еще многих монстров за их злодеяния, пока слуги богини Фемиды – правоохранительные органы бездействуют и не восстанавливают справедливость. Я мирюсь с этими обстоятельствами, но не отступлю от своего. Ничего, я готова подождать, тем слаще будет моя месть. Я подарю этой твари еще несколько дней на земле, чего, конечно, она не заслуживает. Наслаждайся ими, потому что потом я буду ликовать над твоим убиенным окровавленным телом и радоваться победе над еще одним чудовищем. Я вернусь, когда нам никто не помешает, когда ты будешь одна.

2 сентября

ВН».

15. Стечение обстоятельств

Подходил ноябрь. Наступили короткие и холодные дни, все чаще шли мелкие дожди, от чего земля стала грязной и сырой. Деревья сбрасывали последние листочки, изредка небосклон затягивали туманы тусклой пеленой. Все тоскливее и грустнее становилась осень. Такое же пасмурное, унылое настроение было и у Ники. Вере удалось убедить Тимура и доказать ему свою верность. Влюбленные продолжали встречаться, их отношения оставались такими же теплыми и нежными. Ника не могла найти себе места. Каждый день она испытывала двоякие чувства: то ненавидела саму себя за свои поступки, то жалела, что такая печальная доля, как неразделенная любовь, выпала ей. Если влюбленные приходили домой, то Ника спешно покидала жилище, чтоб только не остаться с ними вместе. Скрытая ненависть к влюбленной парочке грызла сердце Нике, как роющий ходы в сладком яблоке фруктовый червь. Тимур вел себя как ни в чем не бывало и не подавал вида, а Нику это поведение приводило в ярость. Головой она понимала: он растоптал ее чувства, посмеялся над ней, но в глубине души снова хотела ему отдаться полностью, раствориться в его взгляде, разлиться в его объятиях. Ника металась между мыслями, то считая, что во всем виновата Вера, которая является преградой между ней и Тимуром, то терзаясь угрызениями совести перед сестрой, что поступила по отношению к ней несправедливо и предательски. Порой ей хотелось кричать от боли, рассказать Вере про близость с Тимуром. Но боялась, что таким образом она точно потеряет любимого и вдобавок наживет себе врага в лице сестры, лишившись ее доверия на всю оставшуюся жизнь. Поэтому в отчаянии молчала и мучилась в одиночку, продолжая тихо рыдать ночами в подушку. Убеждаясь в очередной раз, что Тимур был прав, она действительно дура, которая в данной ситуации сделала плохо только себе, а влюбленные вели прежнюю безмятежную жизнь, а ей не было покоя.

Перемены в поведении девочек не обошли стороной невнимательную мать. Она была рада положительным изменениям образа жизни старшей взбалмошной дочери, которая стала более уравновешенной и домашней. У Маргариты даже появилось желание познакомиться с избранником дочери, который благоприятно влиял на Веру. Изменение характера младшей дочери настораживало и приводило в недоумение. Ника стала более замкнутой, реже проводила время дома либо закрывалась в комнате с планшетом. Младшую перестали интересовать увлечения, готовила теперь она только при необходимости и без изысков. Ходила без улыбки, была мрачнее тучи, ничем, не объясняя причин своего и плохого настроения.

В очередной раз Ника уединилась с планшетом в комнате. Но даже на просторах интернета она уже не получала той поддержки, взаимопонимания и душевного покоя, которые были ей так было необходимы. Нарушенное внутреннее равновесие Ники еще больше пошатнулось после последней переписки в чате.

ВЕРОНИКА: Я переспала с парнем сестры, потому что безумно его люблю. А он сказал, что это ошибка, минутная слабость и продолжает отношения с сестрой, которая ни о чем не догадывается. Что мне делать?

СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА: Раньше думать надо было. Он кобель, а ты шалава. Это подлость. Вот и вся история.

ЗОЛУШКА: Нет слов. Как можно было так поступить с родным человеком. Он мужик, этим все сказано, но ты же сестра. Как ты теперь в глаза ей смотреть будешь?

ГОСТЬ57: Что вы все напали на девчонку. Не стоит придавать такое огромное значение сексу. Если вам с сестрой один мужчина нравится, а он с вами двумя мутить хочет, то организуйте тройничок. Будете шведской семьей, и всем придет счастье.

МАРУСЯ: А я встану на защиту мужиков. Была у меня такая знакомая, со всеми парнями подруг переспала. Верно пословица гласит: «Если сука не захочет – кобель не вскочит». Так что еще неизвестно, кто на кого залез. А мужик остался с сестрой, потому что понял, что она лучше тебя. Была бы я на месте твоей сестры, не простила бы, убила бы. Так что мой совет: сиди и помалкивай.

Ника отшвырнула планшет на кровать. Разум бился в истерике. Ей хотелось сломать все в этой комнате, закричать во все горло, разорвать на себе одежду, вырвать волосы. Она не знала, что делать и как ей жить дальше. Стало тяжело дышать, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Ника понимала, что пока она еще может владеть своим остервенением, нужно бежать из квартиры незаметно для матери и сестры, в то время как одна из них в ванной, а другая громко слушает телевизор. Она поторопилась одеваться. Выбежав в коридор, наспех влетела в ботинки, схватила верхнюю одежду с шапкой и шарфом в подмышку, выскочила из дома, тихо прикрывая за собой дверь. Ноги сами ее несли туда, где она могла быть сама собой, где могла нарыдаться и спрятаться ото всех или молча в раздумьях бродить, как потерянная душа, по ночным аллеям в тишине, пока окончательно не замерзнет.

В одиннадцать часов вечера Вера вышла из ванной комнаты и застала мать на кухне, перебирающую в аптечке лекарства. Остывая после душа, Вера достала из холодильника питьевой йогурт и уселась за стол.

– Куда же оно делось? – сказала Марго.

– Что случилось? Чего не спишь? – спросила Вера.

– Забыла выпить снотворное, без него не могу уснуть.

Найдя нужную упаковку, Маргарита вытряхнула на ладонь последнюю таблетку из блистера и запила водой. Открыла дверцу шкафа, где стояло пустое мусорное ведро, и бросила использованный блистер, но промахнулась. Наклоняясь за ним, вдалеке в углу на дне шкафчика увидела белую полоску бумаги, которая, скорее всего, по той же неосторожности выпала и не оказалась в ведре. Марго подняла бумажку и при ближайшем рассмотрении испытала легкое потрясение, ее брови от удивления поднялись вверх.

– Поздравляю! – бросив объект на кухонный стол перед лицом Веры, со злорадством в голосе сказала Марго.

Вера ошеломленно уставилась: перед ней лежала тест-полоска для определения беременности, на которой четко отображались две линии, подтверждающие это состояние.

– Это не мое, – возмутилась Вера.

– Допрыгалась, я так и знала, – продолжала язвить мать.

– Это не мое! – закричала Вера.

– А чье? Мое, что ли?.. О боже?! – Марго замерла, прикрывая рукой рот.

Вера вскочила со стула и побежала в комнату к Нике.

– Ее нет, – сказала Вера.

Видя, как мать судорожно набирает номер Ники, Вера сказала:

– Можешь не утруждаться, телефон дома.

– Когда она ушла? Где она? Ночь уже! Да, что происходит? Только этого не хватало, – кудахтала Марго, размахивая руками.

– А я теперь хорошо понимаю, что происходит. Я знаю, где она, – сказала раздраженно Вера, которая уже собралась и стояла на пороге.

– Куда ты? Шапку хотя бы надень, ты после ванны, – кричала Марго вдогонку дочери, но след ее уже простыл.

Сознание Марго помутилось, тело стало ватным то ли от начала действия снотворного препарата, то ли от предчувствия беды. Она корила себя: «Зачем я выпила таблетку?»

Маргарита встала в восемь часов утра и по инерции начала собираться на работу с мыслями, что проспала. Мозг не сразу включился в действительность – сегодня у нее был выходной. Еще до конца не проснувшаяся, она вышла из комнаты. Когда она увидела младшую дочь, которая стояла у окна на кухне, события прошлой ночи молниеносно пронеслись перед глазами, отрезвив Марго.

– Где ты была? Я не слышала, когда ты пришла? – раздраженно спросила Марго.

Ника выглядела испуганно, глаза и нос опухшими.

– Я вернулась, ты крепко спала, – с дрожью в голосе сказала Ника.

– Я спрашиваю, куда ты пропала вчера из дома ночью?

– У меня было плохое настроение… Мне надо было… Я должна тебе сказать…

– Что ты мямлишь, говори уже.

– Я не знаю, как сказать… Мне очень плохо, мама…

– Ну, говори! Я все знаю! – жестко сказала Маргарита.

– Знаешь? Откуда? Не может быть, – плакала Ника, закрывая лицо руками.

– Я так и знала, что этим все кончится, – Марго со вздохом села на стул.

– Ты так спокойно об этом говоришь?

Дочь бросилась к ногам матери.

– Прости, прости меня! Я не понимаю, как так вышло. Мне очень страшно, ма, – захлебываясь от слез, говорила Ника.

– Кто отец? Тимур?

Ника опешила, опустила глаза.

– Дело в том, что… – Ника не могла подобрать слова. – Мама, я не знаю, как это получилось. Ты не понимаешь…

– Не хочу понимать. Бесстыжая!

– Я хотела тебе все рассказать.

– Что это за выходки – шляться по ночам? От сестры научилась? А где Вера? Вы меня в могилу сведете, – запаниковав, сказала Марго.

Она побежала в комнату к дочери, но Веры на месте не было. Ее обдало жаром изнутри.

– Где Вера? Она пошла тебя искать? Ты видела сестру? – Марго охватила паника.

– Вера, Вера! – всхлипывая, говорила Ника. – Ты только о ней думаешь. А я для тебя что-то значу?

– Замолчи!

Понимая, что от младшей толку нет, Марго принялась звонить старшей дочери на мобильный. Ответа не было.

– Какую подлянку ты сестре сделала. Бессовестная ты девчонка. Если с ней что случится, во всем виновата будешь ты, – кричала Маргарита.

Внезапно зазвонил телефон, от неожиданности Марго чуть не выронила его из рук. Определилось имя абонента – дочь Вера.

– Вера, где ты? – взволнованная Марго заговорила первая.

– С кем я говорю? – прозвучал незнакомый мужской голос.

– Тимур? – удивленно спросила Марго.

– Нет. Лейтенант Рогов, отдел по расследованию убийств.

– О, боже! Нет!

– Как вас зовут?

Голос мужчины звучал мягко и спокойно. Неторопливость и выверенные слова были явным признаком, когда хотят сообщить что-то плохое. Марго казалось, что пройдет целая вечность, пока он скажет, что произошло.

– Я ее мать, Калинина Маргарита. Моя дочь, Вера, что с моей дочерью?!

– Сегодня в парке обнаружено тело. Документов, подтверждающих личность, при ней не было, только этот телефон. Вам позже надо будет подъехать на опознание тела. Адрес и номер телефона, по которому вы можете получить информацию, я вам скину сообщением.

Звонок прервался. Последовала гробовая тишина. Ника слышала разговор и кинулась успокаивать мать.

– Вера, нет! Нет, нет, нет! – заходясь в диком вопле, Марго билась в истерике. – Этого не может быть. Моя девочка. Я не верю.

Чувство тошноты подступало к горлу, рвотные позывы усиливались, Ника не выдержала и побежала в туалет. После она застала мать, раскачивающуюся на стуле со стеклянным взглядом, уставившимся в пол.

– Я не могу, – дрожа, еле держась на ногах, выговорила Ника.

– Не надо. Тебе в твоем положении не следует, – перебила ее Марго, не дав договорить дочери. – Я сама поеду на опознание. В крайнем случае, позову подругу.