Текст книги "Дракон на краю света"

Глава 49

У входа в Пирамиду кружили два гиганта с обнаженными мечами. Поврежденная , нога Базила отзывалась болью при каждом шаге. Пот сбегал по спине, капал с подбородка, впитывался в остатки джобогина. Рука, державшая меч, онемела от усталости, щит-безделушка разлетелся вдребезги.

И все же надежда не оставляла его. Снова и снова поражал он своего жуткого противника, меч пробивал его насквозь, но тот продолжал сражаться. Экатор глубоко входил в его плечи, в навершие его трубчатого безголового туловища, в его руки и ноги, но почти не оставлял следов. Дракон ронял врага наземь по меньшей мере три раза, глубоко вводил меч в кольцо глаз. А тот упорно поднимался. Круглый щит его отлетел в сторону, но меч работал по-прежнему эффективно, хотя и зазубрился.

По крайней мере, хоть в этом Базилу было чем гордиться. Экатор был чист – все та же полоса белой стали, населенная свирепым духом, продолжавшим жаждать жизней врагов света.

У вражьей твари набор движений был невелик, и хотя Базил не назвал бы ее неуклюжей, ей не хватало изящества. Она не пыталась захватить соперника врасплох, но била сильно и точно, так что пропуск удара был чреват ужасной раной.

Снова сошлись. Дракон приблизился вплотную и сделал выпад, стараясь вложить в удар силу всего тела. Сверкающий клинок глубоко вошел в плоть.

Экатор разрубил тварь надвое, пройдя от безголовых плечей до бесполых чресел. Она дернулась. Сердце Базила подпрыгнуло – наконец какая-то реакция! Существо задрожало, затряслось и отшатнулось. Базил шагнул вперед и постарался высвободить меч. Меч был зажат. Дракон поднатужился. Тварь взмахнула собственным мечом, и Базил почувствовал, как сталь содрала лоскут кожи с его ребер. Он тянул и тянул, жилы вздулись на его шее. Экатор не двигался. Дракон еще напрягся и оторвал на мгновение ноги соперника от земли, но Экатор не вырвался из ловушки, по-прежнему оставаясь в теле пронзенного врага.

Тварь уменьшила диапазон действия рук и чуть было не ткнула мечом в живот Базила. Виверн вынужден был отступить и выпустить Экатор из рук. Чувство было оглушительным – он словно бы лишился части самого себя.

Сверху донеслись крики. Он глянул наверх и увидел размахивающих руками эльфийских лордов, стоявших рядами на галерее верхней части внутреннего двора. Они аплодировали созданной ими твари.

Он отступил назад, потом еще немного назад. Проклятая тварь стояла перед ним, рукоятка Экатора торчала из ее верхней половины тела, сам же клинок, словно становой хребет, пронзал ее насквозь, а она продолжала наступать. Двигалась она медленно, делая каждый раз по одному шагу. Бесполезный круглый щит был брошен на произвол судьбы. Базил фыркнул. Во имя огненного дыхания! Она ни на йоту не изменила своей первоначальной тактики боя, а продолжала глупо биться так, словно он все еще был вооружен.

Базила оскорбляла мысль погибнуть от руки такого нелепого соперника. Уж что-что, а Пурпурно-Зеленый, благословение его огромному сварливому сердцу, был куда более искусен с мечом, чем эта ненормальная морковоподобная тварь. Но тварь эта продолжала размахивать мечом. Дракон возблагодарил богов за то, что здесь хватало места, чтобы увертываться. Но через некоторое время его больная нога не выдержит этого бешеного приплясывания, и тогда тварь его зарубит.

Необходимо освободить меч. Без меча – никаких надежд.

К счастью, он не был здесь совершенно одинок. Арду следили за поединком, в этот момент на ворота никто не наступал. Они перекликнулись, и несколько человек бросились на выручку. Тварь не обратила на них никакого внимания, продолжая преследовать хромающего кожистоспинника.

Двое арду забежали со спины и бросили в нее копья. Она отбила их остатками щита, а потом продолжила погоню за драконом. Рукоять меча маячила, словно демонический знак.

Смелый молодой арду прыгнул ей на спину и ткнул мечом в ее глаза. На этот раз угроза показалась ей более серьезной, и она запустила руку назад, схватила юношу, содрала его со своей спины и отшвырнула прочь, а потом повернулась и вонзила в него меч.

Этот случай подсказал Базилу последнюю возможность действия, и он не стал мешкать.

Припадая на больную ногу, бросился он вперед, обхватил противника руками и повалил за собой наземь. Они упали, переплетясь, на мраморный пол. Базил удержался наверху, придавил тварь коленом и попытался опрокинуть ее на спину.

Затем ухватил рукоятку Экатора и снова принялся тянуть. Меч немного поддался, но не высвободился. Базил вскочил с пола, не снимая левой ноги с твари, на правую же, больную, перенес весь свой вес. Боль была страшная. Невзирая на нее, он принялся тянуть меч, одновременно надавливая вниз ногой.

Тварь задергалась и попыталась встать, но ей не удалось. Дракон продолжал давить и тянуть, мышцы чуть не разрывались в его теле. И тут вдруг пошло! Показалось дюймов шесть лезвия Экатора.

Наконец-то.

Базил со стоном взревел и снова надавил. Тварь все еще пыталась подняться; он обошел ее кругом, не ослабляя хватки, и попробовал тянуть с другой стороны. Экатор сдвинулся еще немного. Чудовище снова попыталось встать, дракон оступился и на мгновение ослабил хватку, тварь сразу начала выскальзывать из-под него. В отчаянии Базил наступил на свою несчастную правую ногу и с силой пригвоздил тварь к земле. Кто-то очень громко закричал от боли, и Базил не слишком удивился, когда осознал, что кричит он сам. Он снова потянул рукоять, и наконец со всхлипывающим звуком Экатор вырвался на свободу. Дракон оступился и упал бы, не схватись он рукой о стену.

Тварь встала на ноги.

– Нет! – взревел Базил, оттолкнулся от стены и чуть было не откинулся назад, ступив на правую ногу, но удержался, обрушился на тварь и снова ударил. Сам же упал на колени. Пол был в крови, и дракон отлично понимал, что кровь может течь лишь у одного из них.

Ему нужно встать, нужно встать. Нужно первому встать на ноги.

И каким-то образом ему это удалось. Опершись на меч, как на костыль, он выпрямился; чудовище же только еще поднималось на колени. Базил размахнулся и саданул его левой ногой, снова швырнув тварь на пол внутреннего двора.

Схватив Экатор двумя руками, он с силой замахнулся и ударил, как топором по полену. Блеснула сталь, Экатор глубоко вошел во врага, почти надвое разрубив его тело. Базил успел вырвать меч прежде, чем тварь успела сомкнуть разрубленную плоть. Снова ударил изо всех сил и снова почти разрубил ее пополам. Теперь он работал почти механически, рубя без остановки. В разные стороны, как щепки при колке дров, полетели кусочки твари. Посередине ее тела образовалась огромная рана, которая уже не могла сразу закрыться. И все же тварь по-прежнему пыталась подняться и вынуждала дракона маневрировать, наступая на больную правую ногу. От боли темнело в глазах. Снова поднял он меч, размахнулся и вложил в удар всю свою силу, и на этот раз Экатор разрубил-таки тварь надвое.

К ужасу Базила, обе части еще продолжали жить, дергаясь на мраморном полу. Он отбросил верхнюю половину в сторону, чтобы части уже не могли соединиться, и продолжал рубить. Половина с ногами все еще не прекращала попыток встать, но лишь скользила на крови дракона и беспомощно вращалась по кругу. Верхняя часть била руками по полу, продолжая греметь мечом.

Базилу стало плохо. Он прислонился к стене, опершись руками о рукоять меча. Рот его со всхлипом втягивал воздух, пот, перемешиваясь с кровью, струился по ноге.

Норвул и Лумби были уже возле него.

– Как ты? – спросил Норвул.

– Не очень хорошо. Что у ворот?

– Пока удерживаем, но много раненых.

Базил огляделся. Части чудовища еще продолжали дергаться на полу, около входа во двор лежали груды погибших – гвардейцы в кожаной одежде и лесные люди. У дальней стены лежали раненые. Состояние их было отчаянным.

С ногой было плохо. Жаль, она мешала двигаться. Лумби перетянула ее куском веревки как жгутом. Сначала она сама затягивала эту веревку, а потом на помощь пришел Норвул. Операция возымела действие, боль слегка притупилась. В первый раз подумал Базил о том, что рана может его погубить. Наконечник копья засел глубоко. Со временем участок вокруг загноится, а потом гниение распространится и на всю ногу.

Он поднял взгляд и увидел, что эльфийские лорды продолжают наблюдать за происходящим со жгучим интересом. Заметив, что он смотрит на них, они зааплодировали. Базил послал их к дьяволу на драконьем языке. Опустив глаза, он поймал взгляд Лумби.

– Мы в ловушке, Базил, – проговорила она. Он кивнул. Его первый опыт спасательной экспедиции, похоже, заканчивается плохо.

– Боюсь, я наделал ошибок, – сказал он.

Некоторые из эльфийских лордов покинули галерею. Затем собрались в одной из верхних комнат, где снова принялись за работу. На этот раз они решили сотворить новую бестию более быстрой, чем предыдущая.

– В нашем первом опыте магии Голгомбы мы слишком увлеклись живучестью существа, – объявил Зулбанидес, – на этот раз мы меньше будем заботиться об этом аспекте и больше внимания уделим скорости.

– Не можем ли мы усовершенствовать репертуар его движений? – спросил лорд Рэзион.

– Хорошее предложение, Рэзион, – согласился лорд Кьен. – Вам не кажется, что дракон выказал в некотором роде высочайшее мастерство фехтовальщика?

– Это так. Замечательное создание. Я считаю, нам нужно попробовать заполучить несколько экземпляров. Соответствующим образом вооруженные и руководимые, они могут явиться сокрушительной силой.

Зулбанидес задумчиво кивнул. Он в самом деле вспомнил, как маленький бесхвостый арду утверждал, что на его родине эти кебболды-драконы сражаются в регулярных легионах.

– Матч был очаровательным. Возможно, мы станем разводить их и устраивать между ними поединки. Это может сильно позабавить нас.

– Конечно, конечно.

Визжащего слугу водворили на алтарь. И принялись за злую работу, извлекая на свет древние заклинания давно умершей Красной Эры. Слова полились из бессмертных уст; магия начала сгущаться в воздухе.

Глава 50

Наступило затишье. Гвардейцы были заняты перестройкой своих рядов и выработкой новой тактики. Арду караулили ворота. Базил ушел в тень, и Лумби как могла занялась его ранами. Наконечник копья глубоко засел в ноге, сломанное древко торчало из раны на несколько дюймов. Девушка понимала, что у нее не хватит умения справиться с такой раной, к тому же она боялась, что, если выдернет копье, повредит кровеносный сосуд, и Базил истечет кровью.

С другими же порезами и царапинами она справиться могла, на них и сосредоточилась. Удалив наконечники стрел, Лумби промыла раны. Запасы Старого Сугустуса закончились. Все, чем она располагала, – это водой из цистерны в караульном помещении. Для бинтов тоже не нашлось ничего подходящего, кроме располосованных рубашек мертвых гвардейцев. И все же это было кое-что. Лучше, чем совсем ничего не делать.

Лумби работала механически, стараясь ни о чем не думать, но это ей не удавалось. Они хотели спасти Релкина, но потерпели поражение. Их поймала металлическая дверь, скользнувшая с потолка. Пути ни назад, ни вперед теперь не было. Не приходилось сомневаться, что мирчазские лорды примерно накажут попавших к ним в руки живыми. Лумби поклялась не допустить этого. На боку у нее висел меч, и она вонзит его себе в сердце в последний момент.

Великая печаль наполняла ее, когда она думала о том, что не увидит больше своих родителей и друзей. Она надеялась, что племя сумеет пережить ее исчезновение и не распадется больше на родовые кочевья. Суматошные старухи Желтого Каньона осложнят, конечно, дело, но, может быть, молодежь справится. Другая причина скорби была в том, что она больше никогда не увидит Релкина. Она даже как следует не попрощалась с ним. Увидеть бы его хоть раз перед смертью. Но похоже, на ее долю не выпадет и этого. Всему наступает конец.

Господин дракон ослабел. Лумби видела, что он прислонился к стене, медленно и глубоко дыша, большие умные глаза крепко закрыты. Его ужасный меч лежит рядом в ножнах. Ноги вытянуты вперед, как и изогнутый хвост с подрагивающим подвижным кончиком.

Лумби чувствовала, как сердце ее разрывается при мысли о том, что это восхитительное создание умирает у нее на глазах. Ничто не могло бы устоять перед его неистовым боевым искусством. Были ли это беспокоящие лагерь пуджиш или эскадроны мирчазских солдат – меч его не знал преград.

И в то же время он был нежнейшим и добрейшим драконом, как узнала она за месяцы жизни с ним рядом. Она поняла вдруг, что любит большого зверя, как члена своего рода. Ей пришлось закрыть глаза и отвернуться на мгновение. Дышать стало трудно. Она пыталась себя пересилить, но не смогла сдержать мучительных рыданий.

Один из больших глаз дракона раскрылся и уставился на девушку.

– Лумби, не плачь. Не надо плакать. Это хорошая смерть. Те проклятые лорды долго нас не забудут. Она через силу рассмеялась:

– Да. Мы изрядно напугали их. Базил усмехнулся:

– Не скоро они снова сунутся в лес арду. Твой народ станет сильнее.

– Да. – Голос ее стал вдруг очень тихим.

– Все умирают в конце концов. Кто-то умирает от болезни, лежа на соломе. Драконы могут умирать месяцами. Лучше уж погибнуть стоя, с мечом в руках. Лучше погибнуть в бою.

Лумби восприняла эту мысль и осознала ее справедливость, особенно для такого воина, как Базил Хвостолом. Для него и вправду лучше погибнуть в бою, положив быстрый конец жизни, отданной войне. Лумби обвила руками огромную гладкую шею и прижалась к ней как можно сильнее.

Их прервал Норвул, подошедший к ним и присевший рядом на корточки. Лумби отошла, вытирая глаза. Норвул сам ощущал усталость после затянувшейся битвы, как и чувство нависшей гибели. Говорить было трудно.

– Они приготовились к новой атаке. Скоро начнется.

– Я буду готов.

Базил начал вставать. Лумби попыталась было ему помочь, и он ласково посмеялся над ней:

– Что? Ты думаешь, дракон – это цыпленок, которому нужна помощь, чтобы встать?

Он тяжело повернулся всем телом и поморщился. С медленным шипением постарался привыкнуть к жгучей боли в ноге. Оперся на меч. И когда рука его сжала рукоять с наголовником в виде кошачьей головы, он ощутил возбуждение, всегда исходившее от клинка. Он хорошо понимал свой меч. Если суждено умереть, то умрет он с Экатором в руках. Вместе они возьмут еще не одну голову, прежде чем наступит конец.

Наконец он встал. Повернулся к воротам, где арду готовились встретить еще одну атаку. Они вооружались копьями и щитами погибших гвардейцев и выстраивались в шеренгу поперек ворот.

Под бой барабанов гвардейцы поднимались по ступеням.

Базил вошел в тень, прячась от стрел. Гвардейцы приблизились. Это были новые люди. Те, кому уже пришлось драться внутри двора, отказались подчиняться приказам, требующим от них нового наступления. Командиры пришли в ярость от стыда, но ничего не смогли поделать с подчиненными. Подмогу прислали от городских ворот. Мятеж в Городе Рабов теперь уже все равно прогорел. Надобность в больших силах для его подавления отпала. Самое большее, что еще делали мятежники, это швыряли в ворота камни.

На вершине лестницы гвардейцы сомкнули копья и бросились вперед редкой фалангой – расстояние между рядами составляло пять футов. Когда они достигли ворот, лучники разом выпустили стрелы, и некоторые нашли цель. Едва ли двадцать арду молча стояли перед ними в ожидании. И все же ударили в ответ так, что остановили гвардейцев и даже несколько потеснили их назад. Арду метнули свои копья и теперь остались лишь с мечами в руках. Мечи их заработали, может, и не совсем ловко, но зато яростно. Люди второго и третьего ряда фаланги напирали вперед и потеснили лесных людей.

Пал великан Охага – копье вонзилось ему в горло. Покинул свет старый Руфат, пронзенный одновременно копьем и мечом. Лей Ией погиб, пытаясь вынести тело Руфата из боя. Арду отступили глубже в проем ворот, почти в самый двор. Снова они оказались в этом дворе, где их могли окружить и уничтожить.

Гвардейцы, чувствуя близость победы, надавили сильнее. Это были доблестные люди, закаленные наемники, гордые своим военным искусством. Никогда горстка бешеных человекообезьян не может надеяться побить их!

Пал брат Охаги Джумг, дважды пронзенный мечом. Арду отступили еще на шаг. Гвардейцы закричали и кинулись напролом.

И дракон снова выступил из укрытия. Гвардейцы увидели его и ощетинились копьями. – Длинные пики – вперед! – раздалась команда. И из тылов вышли люди с пиками длиной в десять футов, готовые проткнуть этого поганого кебболда, так ужасно напутавшего предыдущих гвардейцев.

Базил помедлил, держась вне поля зрения лучников и подпуская копьеносцев поближе. Подойдя, они напали все разом. Он дал им добежать до него и взмахнул Экатором. Наконечники пик отлетели под его лезвием в разные стороны. Два копья уцелели и устремились ему в живот, он отразил их щитом, который сделал для него Иорд.

Одна из пик пролетела вблизи его горла, другая задела плечо, но Экатор ответным ударом обрушился на людей, застывших в воротах, и в минуту лишил жизни шестерых. Остальные отпрянули от водопада крови и внутренностей. Базил ударил снова и смел вторую линию гвардейцев. Тогда арду прыгнули вперед, перехватывая инициативу, Базил же отступил назад, укрываясь от копий.

Гвардейцы все еще беспорядочно мельтешили в воротах, когда Норвул размозжил голову первого из них своей боевой дубинкой, Иорд зарубил следующего, и вся фаланга смешалась в беспорядке и отступила. Арду наступали, размахивая оружием с вновь пробудившейся яростью, они зарубили еще двоих, остальные же оставили снова ворота и отбежали к краю ступеней.

Отступление их прикрывали стрелы, и арду вынуждены были снова спрятаться в тень. Их победные крики эхом отразились от стен. Они снова победили!

Но теперь оставалось всего лишь четырнадцать арду, способных драться. Они прижались к стене с горящими глазами и разрывающимися легкими.

– Дракон говорит, что лучше погибнуть в бою, чем лежа больным в шалаше, – сказала Лумби, пришедшая занять место среди мужчин в последнем сражении.

– Лесной бог прав, – повторил за ней Норвул, – если нам суждено умереть, умрем здесь!

Остальные одобрительно захрипели.

Но их согласный крик был оборван новым звуком, безошибочно узнаваемым звуком скрежета металла о камень. Решетка снова поднималась.

Базил мрачно поднял взгляд.

Уже знакомый всем силуэт возник под поднятыми металлическими зубьями.

– Так, – прошипел дракон про себя. Еще одна из бестий, сотворенных где-то злобными эльфами.

Устало шагнул он навстречу посланнику смерти.

Глава 51

Релкин созерцал время, соколиным взглядом пронзая течение его реки. Время всегда течет в одном направлении – неумолимая последовательность настоящих моментов, каждый из которых наследует предыдущему, чтобы уступить требованиям последующего, а самому стать частью прошлого.

И все же этот момент был особым. Эта частица настоящего не походила на другие.

Пора! Что-то изменилось, какие-то линии пересеклись. Время не было больше серией безымянных моментов, следующих друг за другом в бесконечность прошлого. Настоящее переполнилось до краев. Это мгновение пришло, исполненное великих возможностей, вызывающих священный ужас. И поэтому все переменилось.

Релкин шевельнулся. Глаза его открылись и вобрали в себя сверкающие лакированные стены и сияющий пол комнаты, которая так много говорила о славе Башни Обозрения Аркелаудов. Рядом на коленях стояла леди, обмахивая его опахалом и тихонько напевая какую-то древнюю колыбельную своего народа. Серебряные кудри ее были убраны под черный шелковый шарф.

Время пришло. Он сел на диване. Лицо его еще болело от ударов, особенно сломанный нос, но боль в руках утихла. Он поднял руки, проверяя, и убедился, что неудобства, причиняемые болью при движениях, вполне переносимы.

– Благодарю тебя, леди. Твоя врачующая магия сняла боль.

Она подняла голову, и он увидел, как огромные золотые звезды разрастаются в ее глазах.

– Иди, – прошептала она, – ты должен уничтожить наш мир.

Он встал, пошатнулся, но восстановил равновесие. Руками он едва шевелил, так туго они были перевязаны. Но для того, что он собирался делать, руки были не нужны.

– В любом случае меч мне не понадобится, – пробормотал он.

Нос его одновременно чесался и болел – странное и неприятное сочетание.

Но ходить он мог, и момент – это весомое «настоящее» – звал его. Нельзя было больше мешкать, хотя что-то в нем желало бы еще повременить. Он понимал, конечно, что это та его часть, которая не хочет умирать.

Он отвернулся от строгих золотых глаз и пошел к двери. Теплый ветер встретил его. Дверь захлопнулась за его спиной.

За озером высилась статуя Зизмы Боса. Фасад мраморной Пирамиды сверкал бриллиантами несколько правее, на восточном берегу. Внизу лежал мерцающий город золотых эльфов. Релкин подошел к перилам и возвел к небу руки. Солнце согрело его ладони, и он застонал от любви к миру, однако, ни секунды не медля, призвал силу массового разума. В ту же секунду он исчез, лишь ветер пробежал по террасе.

Леди Цшинн склонила голову и стала ждать конца света.

В ямбическом ничто поймал он ритм момента, а затем снова вернулся в мир, возникнув в футе над поверхностью грандиозного поля в зале Игры Пирамиды. Неловко приземлившись, он упал на поле, сбив фигурки Офицеров, которые со стуком покатились по священным клеткам. Немедленно раздались яростные крики, возникло движение по краям зала.

Слишком много здесь народу, чтобы оставался хоть один шанс захватить их врасплох.

Крики неслись теперь уже отовсюду.

А затем он услышал новые звуки, один их них был удивительно знаком дракониру легионов Аргоната – могучий звон огромных мечей, сшибающихся во время поединка.

Что, во имя всех старых богов, это значит? И снова он, этот звук тяжелых ударов стали о сталь. Драконий меч? Значит ли это, что где-то рядом находится один вполне конкретный виверн?

Юноша огляделся. Поле простиралось от него вдаль во всех направлениях, то тут, то там его пятнали группы двух – и трехфутовых фигур, медленно переползающих в ходе немых военных действий.

Через поле с криками бежали люди, обнажая на ходу оружие. Сомневаться насчет их намерений не приходилось.

Пора действовать. Релкин заглянул в себя и воззвал к массовому разуму, надеясь, что тот услышит его и очнется.

Ничего не произошло.

– Убейте его! – кричал кто-то издалека. Он сжал кулаки и снова воззвал к десяти тысячам, лежащим в основании великого разума.

– Проснись! – кричал он огромному киту, медленно поворачивавшемуся в вечно теплых водах, всплывая к свету. – Проснись! Ты строишь, но все же не имеешь очага. Ты создаешь, но все же у тебя нет хлеба. Проснись!

– Убейте его!

Ответа по-прежнему не было.

– Проснись! – кричал он, чувствуя отчаяние, ведь эльфийские лорды могут его убить раньше, чем Иудо Фэкс выполнит пророчество Зизмы Боса.

И тут вдруг он понял, что может «направить» свой зов, используя собственное сознание неизвестным ему доселе способом. Он собрал и оформил свои мысли, а потом направил свое послание в огромную сущность, словно ракету в большое облако, и оно разорвалось внутри, коснувшись чего-то во тьме, что шевельнулось, словно пробуждаясь.

И тут вдруг все странным образом замерло, как если бы сама река времени отказалась течь. Релкин видел человека с обнаженным мечом всего лишь в двух футах от себя. Человек этот уже занес меч для удара. Смерть Релкина была написана на этом куске стали, который, казалось, двигался со скоростью садящегося солнца. Секунды казались минутами.

– Проснись! – прорыдал мальчик.

И зеленое пламя вырвалось из поля у его ног, рванулось к потолку, оглушающий взрыв разнесся по залу. Обугленного несчастного стражника с мечом подбросило футов на двадцать в воздух. Те же, кого отделяло от Релкина не меньше десяти ярдов, упали лицом вниз или опрокинулись навзничь.

Зеленая вспышка погасла. Релкин практически ослеп, но не обгорел.

Стражник упал поверх фигуры Офицера обугленной бесформенной кучей.

Разум наконец проснулся.

Крики ужаса эхом разнеслись над Игровым полем. Слишком поздно. Слишком поздно. Пограничная линия разделила оба зона. И возвращение невозможно. Иудо Фэкс исполнил пророчество.

Разум пробудился и теперь оглядывался вокруг миллионами глаз, и мир представал перед ним миллионами вариантов. И сквозь один мир он увидел другой, а за ним – еще один, и еще, еще миры. А потом он взглянул прямо перед собой и увидел поле Игры эльфийских лордов и разбросанные по нему фигуры, и лица, запрокинутые в ужасе, и извечно совершенные черты этих лиц были искажены. И тогда он все понял. Потом случилось сразу много вещей.

В тысячах магических миров свет начал меркнуть, солнца гаснуть, луны взрываться, атмосферы улетучиваться, сказочная листва почернела. Задыхающиеся эльфийские лорды посыпались на доску, переместившись с непостижимой болезненной быстротой, и перемещение они осуществили не по своей воле. Количество людей на доске резко увеличилось. Остальные, возможно менее удачливые, исчезли вместе со своими мирами.

Во внутренний двор, где тварь Голгомбы неумолимо прижимала Базила к стене, с ревом ворвался зеленый свет. К удивлению Базила, тварь упала, сжалась и превратилась в горку сверкающей серой пыли не выше колена. Меч звякнул об пол, круглый щит, тоненько зазвенев, откатился в сторону.

Со скрежетом металла о камень снова поднялись решетки, но на этот раз за ними никто не стоял. Базил расценил это как приглашение войти. Он не знал, от кого оно исходило, но безошибочно понял знак.

– Моего мальчика убивают!

Бежать он не мог, а мог лишь, шатаясь, пройти под решетками, и он пошел в зал Игры, странно приседая, почти падая каждый раз, когда приходилось переносить вес на больную ногу. Но за болью в его глазах горел огонь, а меч в руках грозил смертью.

В караульном помещении у ворот длинные ключи неожиданно выпали из механизма и перелетели через всю комнату, ворота же тем временем сами по себе повернулись, с лязгом закрывшись.

Арду развернулись и пошли вслед за драконом, сжимая в руках мечи и копья.

Войдя в зал, Базил проревел вызов эльфийским лордам, и те неловко закружились, их сердца наполнились ужасом. Дракон встревоженно следил за ними. Не опоздал ли? Как и боялся с самого начала?

В центре, окруженная кольцом эльфийских лордов, все еще поднимающихся на ноги, стояла фигурка, вся замотанная бинтами. Лорды были несколько подпалены. От Ред Элка несло дымом, и он хлопал по голове, чтобы вытрясти запах паленого из своих серебряных кудрей.

Замотанная в бинты фигурка повернулась к дракону и подняла в приветствии руку. Базил почувствовал, как подскочило его сердце.

– Мальчик жив! – взревел дракон.

Он ринулся к нему прямо напролом через поле, сметая на пути Офицеров, Коней, Пешек и всех остальных. Экатор гудел, и те из эльфийских лордов, кто осмелился преградить путь, были отправлены в вечность.

Часть лордов бросилась наутек, а самые отчаянные взялись за мечи. Экатор кружился в воздухе со злобным воем, который Базил чувствовал через рукоятку. Меч вел себя так лишь однажды, когда они отрубили руку Херуте и отправили его душу в ад. С полдюжины эльфийских правителей были уничтожены на месте.

Остальные же лорды побежали, и лица их исказились гримасой страха.

А потом мальчик и дракон встретились. Огромные руки обхватили перевязанную фигурку и сжали ее в объятиях.

– Осторожнее, – сказал Релкин.

– Да, будешь тут осторожнее с этим глупым мальчишкой. Как тебя угораздило здесь оказаться?

– Если выживем, я с большим удовольствием тебе все расскажу.

Базил поставил его на пол с преувеличенной осторожностью.

Виверн был согласен, что шанс выбраться отсюда очень невелик. Они все еще были окружены, отрезаны от мира в Пирамиде, а снаружи поджидал огромный отряд гвардейцев.

– Я знал, что дракон отыщет тебя, – заявил Базил счастливым голосом.

– Что ты понимаешь! Вот у тебя джобогин весь продрался!

– Ха! Очень хорошо. Мальчишка – всего лишь большой моток бинта.

– Ты пришел вовремя. Баз. Явился в самый нужный момент.

– У меня не было особого выбора. Но тут Релкин вдруг махнул рукой, неожиданно осененный новой мыслью.

– Нет, я серьезно. В самом деле! Я понял, что могу сделать. Похоже, все будет в порядке, Баз. Я не закончил. Еще осталась кое-какая работа. Я сейчас ненадолго уйду и доделаю то, что начал здесь. Не беспокойся обо мне. Сейчас ты увидишь своего рода магию; по крайней мере, я так думаю. До скорого свидания.

Базил был слишком счастлив, чтобы придавать значение словам мальчика. Он помахал в сторону эльфийских лордов.

– Может, мне всех их поубивать?

– Нет. Это не наше дело. Если им суждено умереть, то пусть умрут от рук тех, кого они так долго угнетали.

Они помолчали. Релкин сосредоточился, а потом снова поднял руки и призвал массовый разум.

Он был по-прежнему рядом, но теперь у него были глаза, которыми он смотрел в душу мальчика. Огромные жгучие глаза, которыми он водил из стороны в сторону и видел все. Релкин и не пытался укрыться от них. От этой сущности, такой новой и юной, как новорожденный ребенок, ему не было нужды скрывать что бы то ни было.

И мгновенно он получил ответ. Разум понял, что от него требуется. А Релкин переместился еще раз, исчезнув с Игрового поля и появившись перед городскими воротами. Там волновалась толпа, призванная голосом, зазвучавшим у каждого в мозгу. Мирчазу пришло время пасть, Релкин подошел к воротам, надавил на них ладонями, и ворота распахнулись в сверкании зеленого света. Путь в город был открыт.

Рабы хором истошно завопили и бросились мимо драконира, а он стоял, слегка покачиваясь, чувствуя опустошенность после фантастической зеленой вспышки, что прошла по его телу. На мгновение он стал проводником массового разума. Такое потрясение не забывается.