Текст книги "Демон в белом"

Но сьельсины не останавливались. Над головами атакующих пронесся рой нахуте. Некоторые бросились на обороняющихся ирчтани, отскакивая от их щитов. Удакс с товарищами открыли огонь, но на каждую пару поджаренных плазмой змей приходилась одна, которой удавалось проскочить в коридор на поиски более легкой добычи.

– Через минуту будут у дверей, – констатировал я, имея в виду двери мостика, где ждали защитники-люди. Последняя линия обороны.

– Что мы, с парой дронов не справимся? – отмахнулся Паллино.

– Справимся, – ответил я, – но у нас все меньше пространства для маневра.

Не успел я это сказать, как снаружи из коридора донесся кашель плазмометов и приглушенный крик офицера. Одного подбили. На голограмме было видно, как сьельсинский дрон добрался до ауксилария, глубоко вонзив металлические зубы. Ирчтани упал в конвульсиях, испустив ужасающий вопль, его острый шлем свалился, чиркнув по стене. К моему потрясению, другой ирчтани прервал стрельбу, прижал товарища когтистой лапой и дважды выстрелил из плазмомета. Первым выстрелом в голову он положил конец мучениям сородича, а вторым, в грудь, уничтожил зарывшуюся в теле стальную змею, отомстив за товарища.

– Черная Земля! – прошипел Паллино.

Я чувствовал то же самое.

– Noyn jitat, – тихо произнес я джаддианское ругательство.

Наш ксенобит действовал не задумываясь – метнул гранату и вернулся в бой. Но сьельсины все прибывали. Я сжимал перила так, что костяшки пальцев в перчатках стали, должно быть, белее белого.

– Они даже не замедлились, – произнес я.

– Цэ-три хилиарху: приближаемся к вам с правого борта, – по офицерскому каналу пришло сообщение на наши передатчики.

– Весьма кстати, черт побери, – проворчал Паллино и повернулся, чтобы ответить: – Доран! Сколько с тобой человек?

– Почти полная центурия, сэр, – ответил третий центурион Доран. – Оро идет следом.

Когда я услышал это, с плеч как будто свалился тяжелый груз. Двести человек подкрепления – более чем достаточно, чтобы развалить сьельсинов с тыла. Я поднес руку к лицу, посмотрел на экраны. «Беспощадный» снова затрясся, но я не понял, от взрывов гранат ирчтани или от бомбардировки противоположного конца сьельсинского корабля «Тамерланом». Я опять проверил состояние боеприпасов на тактическом экране.

2746. 2158. 3160. 0567…

Вновь и вновь я мысленно пробегал по пунктам списка задач, стараясь не упустить ничего важного. Стрельба плазмометов из коридора отвлекла меня; на экране было видно, как еще пара нахуте разлетелась на куски. Мы успешно держали оборону. Сиран с двадцатью солдатами хладнокровно защищала вход. При необходимости я был готов присоединиться к ней. Если сьельсины в самом деле снабжены щитами, как нам показалось, то в критической ситуации мой меч будет незаменим. Доран и Оро могли опоздать. Наши часовые-ирчтани по-прежнему вели наблюдение с фюзеляжа. Они не покидали своих позиций и следили за приближением врага по всем направлениям. Их глазами я видел настоящую орду: одетые в черное, увенчанные белыми коронами, с похожими на обломки костей мечами, сверкающими в свете вспышек. С каждой вспышкой они оказывались все ближе, сжимались плотнее.

– Удакс! Взорвите мосты, если удастся! – скомандовал я. – А задний оставьте открытым. Может, они там застрянут.

Кормовой шлюз был максимально удален от мостика, и если бы все сьельсины направились туда, это позволило бы нам выиграть время для работы с кораблем.

– Приготовиться к отступлению! – крикнул я. – Задраить внутренние шлюзы на случай, если враг попытается в них вскарабкаться.

– Вы уверены? – уточнил центурион ирчтани.

– Черт вас побери! – Мне некогда было спорить с упрямым ксенобитом. – Солдат, это приказ!

Не успел я договорить, как трое сьельсинов запрыгнули на корабль с моста, и Удакс ринулся вперед, ткнул одного стволом плазмомета и выстрелил в упор. Тело сьельсина отлетело назад, свалив с ног двоих остальных. Соратники Удакса утихомирили их штыками.

– Марло, мы пробились! – сквозь треск раздался в динамике голос Кейда. – Пытаемся разобраться, как опустошить антиматериальный резервуар, но нас осаждают.

– Выдержите?

– Я… – центурион замешкался, – наверное, ваша светлость. Ребята заварили двери. Но там что-то иное. Большое. Наверное, тот демон, с которым вы столкнулись. Видимо, они поняли, что мы замышляем.

«Демоны наверху и внизу…» – подумал я.

Было вероятно – весьма вероятно, – что Кейд и его солдаты уже не выберутся из топливного отсека.

– Сколько врагов снаружи? – спросил я.

– Не знаю, сэр, – ответил Кейд. – Когда мы прорвались, было не больше сотни. Сейчас, наверное, больше…

На мгновение рация стихла.

– Думаете, это тот демон? Тот же самый?

Я не произнес вслух свои мысли. Не сказал, что надеюсь, что это тот же самый демон, ведь иначе это означало бы, что их здесь больше одного. В исследовательской лаборатории на Эринии мы обнаружили более десятка резервуаров. Ростки новой армии. Новый тип солдат.

– Надеюсь, что нет, – вместо этого ответил я. – Выполняйте свою задачу и держите меня в курсе.

– Есть, сэр!

Паллино внимательно наблюдал за нашими переговорами. Он все слышал на офицерской частоте.

– Нам здесь не легче, – сказал он с легким кивком.

Я развел руками:

– По крайней мере, Оро и Доран идут на подмогу.

Я снова проверил число боеприпасов на тактическом дисплее: 2165. 1583. 2586. 0037… – и шумно втянул в себя воздух:

– Но вы правы.

– Может, попросить подмоги у «Тамерлана»? – сказал Паллино. – Еще когорту?

Я следил за отступлением ирчтани. Им удалось взорвать четыре из шести мостов, и теперь они спешили к шлюзам. Ответ был очевидным и утвердительным, однако…

– Валка, как ситуация на борту?

– Держимся, – доложила она почти мгновенно, и чистый звук ее голоса развеял напряжение этого мрачного места. – Несколько кораблей прорвались, но их изолировали.

– Хорошо. Хорошо… нам нужно подкрепление. Может Бандит выделить немного людей? Хотя бы половину когорты?

Бандит, как начальник службы безопасности корабля, руководил обороной непосредственно на борту «Тамерлана».

– Спрошу.

Последовала непродолжительная тишина, и под ее гнетом я увидел на мониторах, как первый сьельсинский воин – бледноликий, в черной броне, с белым клинком в одной руке, с повисшим нахуте в другой – проник на борт «Беспощадного» через оставленный шлюз. За ним последовали его сородичи, карабкаясь в отверстие, словно пауки. Их было не много. Возможно, мой план сработал, а может, остальные просто направились к другим люкам.

– Милорд, они прорываются! – вновь раздался по рации голос Кейда. – Мы не успеем!

Я выругался и бессильно крутанулся на месте, пытаясь найти группу Кейда на мониторах. Лишь спустя несколько секунд я сообразил, что не смогу их увидеть; сюда поступала картинка только с камер «Беспощадного» и нескольких ближайших солдат.

– Какие у вас варианты?

Центурион ответил не сразу и, судя по интонации, мешкал. Был напряжен.

– Можно взорвать резервуары с охладителем и надеяться, что они сами сольют антиматерию, но мы все равно останемся в ловушке. Отсюда всего один выход.

К горлу подкатил тугой ком. Принцип действия наших и сьельсинских варп-двигателей был почти одинаковым. И в тех и в других громадные контейнеры антиматерии генерировали эффект искривления пространства, необходимый для перемещения на сверхсветовой скорости. Для того чтобы электромагниты могли безопасно удерживать летучее топливо в вакууме, требовались объемные резервуары со сверхохлажденным жидким гелием. Если взорвать эти резервуары – при условии, что у сьельсинов нет запасных, а это наверняка было не так, – сверхохлажденный газ заполнит все пространство вокруг. Если Кейд с солдатами не погибнут от взрыва, то наверняка замерзнут до смерти.

Я не спросил, получится ли у них спастись. Кейд уже исключил этот вариант, и я не стал оскорблять его таким вопросом.

– У них наверняка есть запасные, – заметил я.

На наших кораблях в качестве аварийных применялись графеновые аккумуляторы, но я понятия не имел, что использовали сьельсины.

– Не знаю, милорд, – ответил Кейд. – Могу поискать обходной путь. Пробить топливный отсек. Резервуар устроен так, чтобы сбрасывать с корабля в случае повреждения сосуда Дьюара[7]7
   Сосуд Дьюара – емкость, предназначенная для длительного хранения веществ (например, сжиженных газов или криожидкостей), в которой за счет теплоизоляции или процессов, происходящих в самом веществе, поддерживается постоянная температура. По схожему принципу работают термосы.


[Закрыть]. Может сработать… – Он запнулся, не высказав мысль до конца: «Или весь корабль взорвется к чертям собачьим».

– Адриан, если взорвать охлаждающий контейнер, сосуд Дьюара повредится в любом случае, нарушится герметичность топливного отсека, – заметила Валка.

Она когда-то сама капитанила на корабле и однажды предложила использовать охладитель топлива «Скьявоны», чтобы дать отпор сьельсинам на «Демиурге».

Во мне бурлили различные эмоции. Облегчение, потому что в случае правоты Валки Кейду и его солдатам не было нужды жертвовать собой. Раздражение, потому что в случае правоты Валки ни Кейд, ни кто бы то ни было не могли ничего поделать со сьельсинскими запасами топлива. Гнев, потому что в любом случае мои люди оставались на волоске от гибели без веского повода. Если бы только у нас было больше времени…

– Уверена? – уточнил я после раздумий.

– Конечно уверена, – огрызнулась Валка. – Я последние семьдесят лет только тем и занималась, что изучала сьельсинское письмо и артефакты. Я знаю, как устроены их корабли. Ты должен был взять меня с собой!

Я порадовался, что мы общались по выделенному каналу связи. Если бы Кейд или кто-то другой услышал, ни к чему хорошему это бы не привело. Впрочем, Лориан и персонал мостика наверняка все слышали.

В животе все как будто завязалось узлом. Я проглотил подступивший к горлу твердый ком.

– Не спорю, не спорю, – сказал я. – Значит, Кейд в безвыходном положении?

– Этого я не говорила, anaryan! – возразила Валка. – Запасы топлива у сьельсинов не бесконечны. Этот корабль достаточно велик, чтобы производить собственное топливо. Где-нибудь ближе к носу должен быть завод.

Я понимал, о чем она. Исследования других сьельсинских кораблей-миров показывали, что где-то в глубинах этого разрушенного астероида, используемого ксенобитами в качестве основы для корабля, должен быть громадный ускоритель частиц или что-то в этом духе, вырабатывающий антиводород, служивший сьельсинам топливом.

– При малейшей опасности они сольют все запасы.

– То есть… – Я догадался, к чему она клонит, прежде чем она договорила:

– То есть если твой центурион подорвет охладитель и повредит сосуд Дьюара, то корабль автоматически сбросит все топливо.

– Уверена?

– Адриан, черт тебя дери! – выругалась Валка. – Сколько раз повторять?

Ее голос трещал, как первый тонкий лед на озере, и я рисковал под него провалиться.

Я оглянулся через плечо на Паллино. Тот руководил обороной. Счетчики боеприпасов приближались к опасно низкому значению, а сьельсины, судя по мониторам, все прибывали.

– Почему они просто не взорвут этот корабль? – спросил Паллино, имея в виду «Беспощадный». – Я бы на их месте заминировал его и использовал в качестве приманки.

– Запасы еды, – ответил я, подразумевая кубикулу и тысячи замороженных там солдат. – К тому же они не знали, что мы прилетим.

Я бегло осмотрел голографические дисплеи, оценивая тяжесть нашего положения. Закрыл глаза, прошептал одну из присказок Гибсона, чтобы успокоить неровно бьющееся сердце. Страх – это действительно яд. Кортизол, адреналин.

– Марло вызывает Кейда, – произнес я, переключив канал. – Доктор Ондерра дает добро на взрыв охладителя. Говорит, что повреждение сосуда Дьюара приведет к автоматическому сбросу топлива.

Ответ последовал не сразу, но когда последовал, молодой голос Кейда звучал твердо и ровно, как старые часы:

– Есть, милорд.

– Выполняйте.

– Одну секунду, милорд. – Хладнокровие Кейда слегка пошатнулось.

– Слушаю.

– Я хочу дождаться, пока враг пробьет дверь, чтобы дать ребятам шанс вырваться.

Я кивнул и только секунды через три осознал, что Кейд меня не видит.

– Как пожелаете.

– Задайте им хорошую трепку, – сказал он и отключился.

Я снова зажмурился. Легче не становилось. Я мысленно молился, чтобы и не становилось. Спустя мгновение открыл глаза и вновь изучил показания мониторов.

– Нужно впустить часовых, – сказал я, непослушными пальцами возясь с кнопками управления терминалом. – Какая была частота?

Я вспомнил ее, не дожидаясь ответа, и подключился к каналу ирчтани.

– Вы трое! – обратился я только к триаде ауксилариев, размещенной на верху плененного судна. – Возвращайтесь внутрь через носовой шлюз! Мы взорвали мосты, поэтому придется карабкаться.

Параллельно я смотрел, как защитники ирчтани удерживают два доступных шлюза, отбиваясь гранатами и длинными кинжалами. Ответа не последовало.

– Повторяю: всем часовым вернуться через носовой шлюз. Прием!

Я отыскал на мониторах картинки с камер часовых. Все три показывали приближающуюся орду сьельсинов. Вдали я заметил вспышки плазмы – группы Оро и Дорана прибыли и отвлекли на себя внимание врага.

Часовые не двигались.

– Прием! – повторил я, держа наручный терминал у рта. – Повторяю: прием!

– Ububonoyu o-okun-do, – раздался в ответ высокий и холодный, как пики мейдуанских гор зимой, голос. Затем последовал неестественный тонкий смех и еще слова: – Они тебя не слышат.

Я отвернулся, чтобы никто не увидел, как я потрясен.

– Кто это? – спросил я на сьельсинском и почувствовал, как все вокруг замерли, догадываясь, что означает мой переход на этот язык.

– Дьявол Мейдуа, – произнес этот странный голос, медленно проговаривая незнакомые человеческие слова. Перейдя на сьельсинский, мой собеседник добавил: – Должно признать, от yukajji с такой репутацией я ожидало большего.

– Князь Дораяика, надо полагать?

Мои переживания из-за Кейда сменились холодной белой яростью Марло.

Ответом мне был ледяной смех, от которого волосы встали дыбом.

– Veih, veih, veih, – произнес сьельсин. – Нет. Велика честь, hurati.

Он назвал меня мышью. Или тем животным, что в мире ксенобитов было сродни мышам.

– Сдавайся, и будешь благословлен, – добавил он.

– Sim udantha, – ответил я.

«В другой раз».

– Вы окружены и скоро будете уничтожены…

На это мне нечего было ответить, поэтому я промолчал.

– может быть, я доставлю тебя к нему.

На мониторах я не видел ничего, что подсказало бы местонахождение говорившего. Может, он позади, за ордой атакующих сьельсинов? Быстрого взгляда на тактический дисплей хватило, чтобы понять, что добрая четверть боеприпасов палубных орудий уже истрачена. В коридоре раздался выстрел. Мимо ирчтани прорвались еще нахуте.

– Когда я встретило тебя в зале снаружи, то не ожидало, что ты сбежишь, поджав хвост, – сказал ледяной голос.

Камера одного часового повернулась, дрогнув, когда шлем – а может, голову – подняли с места. Камера сделала оборот, показав сумрачный трюм, и остановилась на моем собеседнике. Вся его голова, кроме рта, была закована в броню цвета выгоревшей кости. Зубы хищно скалились в вакууме, в безвоздушное пространство брызгала пена. Рот был чересчур широким, как акулья пасть, и ухмылялся кривой ксенобитской улыбкой. Эта пасть спокойно могла отхватить кулак взрослого человека. В шлеме не было ни отверстий, ни видимого визора. Я не был уверен, что у Возвышенного сьельсина вообще были глаза. Возможно, за броней прятались только механизмы, среди которых таился мозг инопланетянина. Возможно, и рот был всего лишь рудиментом прежнего тела, оставленным для устрашения. Когда чудовище говорило, его губы не двигались, лишь ухмылка становилась все шире.

– Sikare. Признаюсь, я разочаровано. Я ожидало большего от убийцы Аранаты.

– Считай, что тебе повезло. – Я уставился в монитор, надеясь, что существо почувствует тяжесть моего взгляда. – Deni okun tuka o-tajun ne?

«Кто ты?»

Картинка мигнула, но слова прозвучали громко и четко:

– Лишь святой раб. Один из множества.

Чудовище подняло и показало мне руку. Вся она была из сочлененной стали, мастерски изготовленные пальцы укреплены цирконием, белые на белом. Рука была механической, но все равно шестипалой. Пальцы были типичной для сьельсинов длины.

– Один из шестерых.

Я почувствовал, как мои губы невольно сжимаются, глаза прищуриваются. Хорошо, что тварь меня не видела. На миг я забыл о сражении; мы с ксенобитом как будто остались одни во Вселенной.

Святой раб.

Вайядан.

Слово звучало зловеще даже для моего человеческого уха. Тогда я этого еще не знал, но вайяданы были названными защитниками аэты, его ближайшими телохранителями, советниками и любовниками – отцами его детей.

– Yukajji, почему ты молчишь? Боишься?

– Я не получил ответа на вопрос, vayadan-do, – сказал я не мешкая. – Я спросил, кто ты.

– Всего лишь палец его «Белой руки», – произнес он, а его и без того невероятно широкая ухмылка растянулась еще шире.

– Iedyr Yemani ne? – переспросил я.

Иэдир йемани. Белая рука. Я уже слышал это название из уст демона во мгле на Эринии. Но нынешняя ситуация требовала силы и мужества. Я не собирался бояться.

– Это не имя! – фыркнул я.

– Я Иубалу! Берегитесь!

С этими словами существо огромной металлической рукой раздавило камеру, шлем и голову несчастного ирчтани.

Сверху раздался похожий на отдаленный перестук барабанов топот металлических ног по фюзеляжу.

Глава 26
Вайядан

– Паллино, поручаю мостик вам.

– А вы куда? – бросил мне в спину хилиарх, когда я уже был у выхода в коридор.

Моя ладонь зависла над консолью управления дверями.

– Вы не хуже меня слышали, как эта тварь ползает наверху. Хотите подождать, пока она проберется через верхний люк?

– Наши ребята все задраили! – парировал Паллино.

– Это не поможет, – резко помотал я головой.

Земля и император знают, чем была начинена эта химера. После битвы на Эринии около десятка целых, но мертвых неудачных созданий ученых МИНОСа были изучены исследователями легиона. Демонов Эринии спроектировали для войны, их тела оснастили запястными и плечевыми плазмометами, а в ладони встроили паралитические дисрапторы. В руках также были керамические клинки, а по всему телу размещены взрывчатые приспособления, метательные орудия и прочие малоприятные штуковины. А ведь то были всего лишь прототипы. Кто знал, что прятал в себе Иэдир йемани Иубалу?

Я не знал, но все равно с готовностью отправился с ним сразиться.

– Адр… – снова перешел на фамильярный тон Паллино, отбросив формальности и ранги. – Не ходи.

Я проверил, как сидит капюшон, набрал на наручном терминале последовательность цифр, чтобы отключить устройство от проекторов голографической камеры. На миг в темной металлической двери отразилось мое истощенное лицо. Ввалившиеся глаза, резко выступающие скулы. Я щелкнул переключателем внутри воротника, и компоненты шлема раскрылись, словно бутон цветка, и сомкнулись над моей головой. Я ненадолго зажмурился, чтобы избежать привычного приступа паники, случавшегося у меня, когда титановые и черные керамические пластины соединялись перед моими глазами.

Добровольно ненадолго ослепнув, я нажал на дверную консоль. Спустя мгновение включилась энтоптика скафандра: проекторы показали солдат, охраняющих коридор, и усеявшие пол обломки десятка с лишним нахуте. В конце коридора я увидел свое отражение – черную маску, черный доспех, белый, опавший без ветра плащ. Все повернулись ко мне пустыми белыми керамическими овалами на месте лиц. Я отстегнул плащ и бросил одному из солдат. Тот неуклюже его поймал.

– Сиран, за мной.

Она не стала задавать вопросов. Не при солдатах.

– Малаг, вы за старшего, – сказала она своему опциону, и тот отдал честь.

Пока перераспределялись полномочия, я подозвал троицу солдат, стоявших поодаль от основной группы.

– Триада? – спросил я.

Их триастр кивнул.

– Отлично. Вы тоже за мной, – скомандовал я и зашагал вперед, взяв в руку меч, но не активируя его.

На ходу я вызвал центуриона ирчтани:

– Удакс, доложите обстановку.

– Теряем контроль по левому борту! – прокричал он мне в ухо так, что меня перекосило. – Ваши солдаты продвигаются слишком медленно!

– Тогда взорвите левобортный мост. Отступайте ко внутренним шлюзам. Вы близко?

– Так точно! – ответил Удакс. – Но если лишить их подступов к кораблю, кто знает, что они сделают дальше.

– Не время об этом думать! Выполняйте, солдат!

Вдали что-то громыхнуло, словно автобус врезался в людную остановку. Я ожидал, что завоют сирены, но «Беспощадный» был так сильно поврежден, что не нашел сил даже завыть.

– Он здесь, – произнес я.

– Кто? – спросила Сиран.

– Наш приятель из тоннеля.

– Демон? – изумилась она, и я представил, как кровь отхлынула от ее лица.

– Будьте начеку, – предупредил я и, повернувшись к ней, поднял кулак. – Со мной?

Мой верный центурион и соратник кивнула и ударила кулаком в кулак.

– Как в Колоссо?

– Как обычно, – ответил я. – Идем.

Ведя свою маленькую группу по коридору, я следил за звуками перестрелки внизу. Кашель плазмы и крики солдат эхом разносились по кораблю.

– Враг в трюме!

– Есть контакт! Есть контакт!

– Адские боги, ну и махина!

– О Мать, защити нас…

Крики.

Затем в ухе зашептал чужой голос, высокий, ледяной и неприятно близкий:

– Выходи! Выходи, hurati. Где ты прячешься?

Все замерли. Их не было на мостике, и раньше они его не слышали. Сьельсин говорил на галстани, без эмоций и интонаций – видимо, пользуясь встроенной программой. Как Кхарн Сагара общался с помощью машин, так и генерал ксенобитов разговаривал чужим голосом.

– Оно слышит все, о чем мы говорим, – с ужасом понял я. – Видимо, система связи взломана.

– Ты не будешь прятаться вечно, – прошептал вайядан. – Я тебя найду.

– Можем отключиться? – спросила Сиран.

Мне в голову пришел более важный вопрос, но вслух я его не произнес: может ли оно подключиться к «Тамерлану»?

– Нужно спешить, – боясь быть подслушанным, сказал я вместо ответа.

Двери в трюм остались открытыми с тех пор, как сьельсины разграбили корабль. Воздух весь вышел, а содержимое было либо украдено, либо испорчено. С потолка свешивались оголенные искрящиеся провода, а на полу лежали трупы людей – наших людей. Их разорвали на куски, и теплая, оранжево-золотая в инфракрасном излучении моей камеры кровь еще кипела в вакууме.

– Куда подевалась эта тварь? – спросил один солдат.

– Я рядом, – прошептал нам в уши сам инопланетянин. – Рядом. Рядом. – Тварь по-прежнему говорила человеческим языком, чтобы солдатам было понятно… и страшно.

Вспомнив, как существо напало на нас в зале у казарменного блока, я поднял голову, ожидая увидеть его по-паучьи крадущимся по потолку, с магнитами в руках и ногах, а может, просто с цепкими когтями. Но наверху были лишь тонкие тени мостков и крановых порталов, начертившие в темноте уменьшенную копию инопланетного трюма.

– Хочу на тебя посмотреть, – сказало существо, очевидно обращаясь ко мне; мои подозрения тут же оправдались. – Значит, убил Отиоло? И Улурани? Ты меньше, чем я ожидало… впрочем, все вы мелкие.

Я отошел от группы, не снимая пальца с активатора клинка.

– Ты служишь Дораяике?

– Создатели зажгли для него звезды, yukajji. Они горят так ярко, чтобы ты увидел, чего он достигнет.

– Посмотрим, – ответил я.

Голос Иубалу звучал прямо в ухе, и мне показалось, что я расслышал, как по корабельному остову разносится тихий стук металла о металл. Звук терялся за стрельбой и шумом развернувшейся наверху и вокруг нас битвы.

– Он превратит ваши планеты в пылающие факелы. Он напьется вашей крови!

Я надеялся, что вскоре к нам присоединится Удакс, и воскликнул:

– Покажись, тварь!

Я еще слишком хорошо помнил костяную башню и останки человека на обеденном столе. Гнев заставлял меня двигаться, несмотря на усталость. Я был готов.

– Мы рассчитывали, что вас будет больше, но даже не надеялись, что прилетишь ты. – Голос вайядана сочился ядом. – Он давно мечтал заполучить тебя в свою коллекцию, Дьявол Мейдуа.

По спине пробежали мурашки, и я едва не активировал меч. Но нельзя было поддаваться страху. Прежде, на Эринии, я уже сражался с подобным демоном, но тот был увечным и неполноценным. Здесь перед нами было могучее чудовище. Я вспомнил Калверта, Возвышенного из подземелий Вечного. Он двигался стремительно, быстрее, чем мой человеческий глаз мог углядеть.

«Нужно заманить его в коридор, – подумал я, но не произнес эту мысль, ведь тварь нас подслушивала. – В открытом месте оно нас перебьет».

Вдоль стены я двинулся к одному из множества боковых выходов. Там начинался извилистый путь к кубикуле, где несколько солдат охраняли спящих в ледяных гробах живых мертвецов. Неплохо было бы дождаться подкрепления, но нам во что бы то ни стало нужно было туда попасть. Выходить в трюм было ошибкой; я зря повелся на предсмертные крики оставшихся там людей.

Но надежда была… пока тварь продолжала болтать.

– Что ему от меня надо?

В наушнике раздался холодный смех, и я снова расслышал слабое клацанье металлических когтей. Поглядев туда-сюда, я ничего не увидел, ни в естественном освещении, ни в инфракрасном. Что бы экстрасоларианцы ни сделали с вайяданом, он больше не светился живым огнем.

«Возможно, он мертв, – подумал я, а в ответ хор голосов ответил мне из глубин моего собственного сознания: – Живой мертвец. Живой мертвец. Живой мертвец».

Клацанье раздалось снова, и я представил, как тварь бледным пауком ползет по стене или крадется во мгле позади тяжелого погрузочного оборудования.

– Чего хочет? – повторил сьельсинский генерал. – Ты его враг! Он хочет сломать тебя. И поблагодарить тебя.

– Поблагодарить?..

Я жестом приказал Сиран и остальным следовать за мной и держаться спиной к стене. Те развернулись и заняли позиции у выхода.

– за что меня благодарить?

– Ты уничтожил двух его врагов. Сократил ему путь к цели.

«Двух?» – не сразу сообразил я.

– Отиоло и Улурани?

– Он станет Aeta Ba-Aetane, первым с тех пор, как Элу отправил нас к звездам.

– Аэта ба-аэтани, – повторил я. – Князь князей?

Меня вдруг осенила неприятная мысль. Если кланы сьельсинов объединит общая цель и стратегия, война станет для нас сущим адом. Сейчас разрозненные кланы грабили что могли, жгли планеты и забирали рабов где попало. Для легионов борьба с ними была равносильна тушению костров у городской стены – по одному, по два. Вместе кланы могли уничтожить звезды.

Я вспомнил Каракса с Арамиса и Бледного короля, с которым он встретился над Гермонассой.

«Корона? – сказал он. – Да, была. Серебряная».

Я вновь увидел увенчанного серебряной короной демона в окружении чудовищ, за спиной которого пылала Галактика. Теперь не оставалось сомнений: то был Сириани Дораяика, Бич Земной.

– Он Shiomu, – сказало Иубалу.

– Пророк? – уточнил я.

– Ему известно будущее! – воскликнул генерал-вайядан. – Он говорил с Наблюдателями! С великими, живущими в ночи!

– С Тихими? – спросил я, шагая обратно в трюм.

Тьму разрезал фиолетовый луч, но она вновь сомкнулась за ним, как морские волны.

Развернувшись, я понял, что один из моих солдат выстрелил в потолок. Дуло его плазмомета еще дымилось.

– Прекратить огонь! – приказал я.

– Не попал, hurati, – раздался насмешливый голос, и что-то заскребло наверху.

– Dein belutono ba-Caihanarin ne? – спросил я на сьельсинском, чтобы не сомневаться, что меня правильно поймут.

«Что тебе известно о Наблюдателях? О Тихих?»

– Не смей произносить их имена! – заверещал вайядан.

Сию же секунду небеса обрушились. Вспыхнул красный огонь, мгновением спустя раздался грохот. Я инстинктивно активировал меч и направил туда, откуда должен был выскочить враг. Но дым рассеялся, лязг стих, и я увидел лишь поваленный и искореженный кран. Трое солдат принялись стрелять по мостам и стрелам кранов, освещая вспышками полумрак.

Но стрелять было не по кому. По крайней мере, наверху.

Сбоку от нас вылетела согнутая металлическая решетка вентиляционного шлюза. Не успел я сообразить, что происходит, как снизу взмыло бледное пятно и нечто набросилось на солдат. Мои глаза фиксировали все с секундной задержкой. Пятном было Иубалу. Меня пронзила мысль, что его появление означало, что на борту больше одной химеры и за Кейдом явилась другая. Увидел его руку, бледную, как рука самой Смерти, торчащий из запястья длинный клинок и прижатый, чтобы не мешать, когтистый палец. Гоплит съежился и остолбенел.

Тварь была настолько стремительна, что блокировала удар меча щитом. На секунду люди и машина Бледных застыли, словно на каком-то мрачном карикатурном полотне. На секунду. Никто не шевелился. Никто не решался пошевелиться.

Но секунда прошла. Быстротечное время не останавливается.

Первой выстрелила всегда хладнокровная и невозмутимая Сиран.

Вспышка озарила трюм, но луч рассеялся вокруг энергощита ксенобита. Конечно, у него был щит. Я невольно стиснул зубы. Иубалу повернуло безглазую голову к нам с Сиран, оскалилось черными стеклянистыми зубами и прыгнуло.

– Назад! – крикнул я, бросаясь в сторону.

Сиран едва успела скользнуть за опору, поддерживавшую наверху мостки.

Одна из четырех рук Иубалу описала дугу, опуская белый меч. Циркониевый клинок отскочил от сталетитановой опоры с колокольным звоном. Второй такой же клинок появился из другой руки химеры и ударил за опору, но Сиран смогла увернуться. Наши щиты замедляли атаки Иубалу. Это помогало, но лишь до той поры, пока щиты выдерживали. Третьей рукой химера раскрутила нахуте и метнула. Дрон не представлял для нас мгновенной угрозы, но отвлекал внимание, когда мы не могли позволить себе отвлекаться. Двое солдат окружили его, чтобы атаковать, но в плече демона тут же возникла бойница. Иубалу даже не пришлось поворачиваться, чтобы открыть плазменный огонь по гоплитам. Глаза были у него по всей голове, и я догадался, что какой-то деймон внутри помогает его некогда органическому сознанию следить одновременно за всем, что видят дополнительные глаза. Щиты гоплитов рассеяли плазму, и одному удалось проникнуть внутрь энергетической защиты чудовища и выстрелить. На белой эмали брони химеры остался черный дымящийся след, да и только.

Мгновение спустя Иубалу с разворота пнуло солдата когтистой металлической ногой в челюсть. Я не столько услышал, сколько почувствовал, как сломалась шея. Тело взмыло в воздух и отлетело далеко за пределы видимости, ударившись в потолок. Я не успел понять, где солдат упал, потому что демон-машина сразу же крутнулся и едва не расплющил кулаком второго гоплита, как консервную банку. Амортизирующая подкладка скафандра смягчила удар, защитив внутренние органы, но парень свалился на пол и прокатился футов сорок-пятьдесят.

Огрызнувшись, тварь повернула ко мне не прикрытые веками глаза, оттопырила губы, демонстрируя мертвые десны. Один ее металлический кулак сжался и втянулся в запястье. На его месте появился белый острый как жало клинок длиной с неестественно вытянутое предплечье Иубалу, чуть короче, чем ирчтанская зитраа.