Текст книги "И дорога к себе так длинна..."

– Смотри.

Эльф послушно наклонился и тут разглядел, что забор не был закреплен в земле, он попросту врастал в нее. Тонкие корешки, скрытые слоем грязи, постоянно дергались, извивались, пытались что-то выловить в окружающем пространстве. Короче говоря, вели себя так, как и корни любого другого дерева в лесу. Однако когда дриада осторожно прикоснулась пальцем к ближайшему белесому побегу, тот, вместо того чтобы впиться в руку, испуганно отдернулся.

– Вот так, – улыбнулась Летисия. – У нас в Лесу совершенно безопасно. Можно не бояться никого и ничего.

Элиаш промолчал. Насчет того, что в лесу вообще есть какое-то абсолютно безопасное место, он очень и очень сомневался. Как ни старайся, все равно что-то да останется. Там лиана протянется, там ветка над головой замрет, там травинка из-под земли вырастет. Опасность есть всегда и везде. Ведь даже у юварок в Эске-Кермене деревья оставались хищными.

Впрочем, рассказывать об этом Летисии парень не собирался. Если у дриады сейчас все сложилось удачно и она наконец-то попала домой, зачем ее расстраивать, объясняя, что для кого-то путешествие только начинается? До Караима еще идти и идти.

Хотя, надо быть честным, открыть дриаде глаза на правду вряд ли бы удалось, даже если бы эльф этого захотел. Девушка таскала Элиаша по всему Лесу и, не замолкая ни на мгновение, описывала, как прекрасно и великолепно жить в ее родном селении. Первые полчаса парень искренне пытался вслушаться в монолог дриады, но потом понял, что это просто бесполезно, такое количество информации не смогла бы переварить и совокупность разумов всех кынсов в мире, а потому, перестав вникать в восторженное бормотание Летисии, эльф просто смотрел по сторонам.

И заметил он в процессе прогулки нечто весьма и весьма удивительное. Может быть, конечно, это было всего лишь развитием личной паранойи, выработавшейся за время путешествия, но местные жительницы – все знают, мужчин-дриад не бывает – смотрели на эльфа как-то непонятно. Молодые, ровесницы Летисии, с простым любопытством, в их глазах читалось что-то вроде: «Какой он странный. А кто это такой вообще?», а вот те, кто постарше… Взгляды у них были какие-то… предвкушающие.

Элиаш, поймав на себе пятый или шестой такой взгляд, мотнул головой и постарался убедить себя, что ему просто показалось.

Новое потрясение ждало парня уже ближе к полудню, когда одна из встретившихся дриад внезапно кинулась Летисии на шею, радостно вереща:

– Летти, солнышко, как я рада тебя видеть! Ты не представляешь!

Конечно, в этих словах не было ничего необычного, но вот то, что прозвучало потом…

– Привет, Милли, – улыбнулась дриада. – Я тоже рада.

– Ой, я и не знала, что ты вернулась! – продолжила ее собеседница. – Знаешь, у меня сегодня такой счастливый день! Такой счастливый день! И с тобой все в порядке, а еще… Еще знаешь что? У меня вечером родится ребенок!

Эльф окаменел. Представить, что тоненькая, стройная Милли может кого-нибудь сегодня вечером родить, было крайне трудно.

Впрочем, Летисия отреагировала на это сообщение тоже, мягко говоря, неадекватно. Вместо того чтобы вежливо поинтересоваться, все ли у ее знакомой в порядке с головой, она потрясенно ахнула и радостно обняла девицу:

– Милли, солнышко, поздравляю! Я так за тебя рада!

– Ой, ты не представляешь, как я счастлива! Когда мне это сегодня сказали, я просто не знала, что ответить!

Элиаш понял, что он медленно сходит с ума. Уже в который раз с момента знакомства с Летисией.

И лишь когда будущая мамаша, вдоволь нащебетавшись с Летти, счастливая убежала куда-то прочь (наверное, еще кому-нибудь хвастаться), эльф наконец решился спросить:

– Она ж пошутила, правильно?

Дриада удивленно покосилась на него:

– Ты о чем?

– Об этой. Милли. Что она сейчас про детей рассказывала?

Девушка непонимающе прищурилась:

– То есть? Правду она говорила.

– Какую правду? – не выдержал эльф. – Как у нее этим вечером может родиться ребенок?

– Как-как… Обычно! Ты что, не знаешь, откуда дети берутся?

Элиаш поперхнулся. Откуда берутся дети, он, конечно, знал, но сейчас был совершенно не расположен разговаривать об этом с Летисией.

Девушка поняла его молчание по-своему:

– Ох, это ж надо, дожить до стольких весен, и не знать! Ладно, я думаю, никто не станет возражать, если ты будешь присутствовать.

Парень даже не знал, рыдать ему или смеяться.

Хотя дриаде было уже не до него.

– Свет! – ругнулась она. – Я ж совершенно забыла у нее спросить, от кого будет ребенок! Короче, постой здесь, хочешь, походи, посмотри, что здесь и как, а вечером встретимся и я тебе все-все-все покажу!

И, прежде чем эльф успел хоть что-то сказать, девушка умчалась.

Лишь после этого парень вспомнил, что он за весь день ни разу не видел Мяу. А Летти, похоже, об этом так и не задумалась.

Весь остаток дня эльф бродил по Лесу. В принципе ничего особо нового или интересного он не увидел, впрочем, он и не особо-то вглядывался. Сейчас парню больше всего хотелось, чтобы побыстрее закончился этот долгий, странный день. Выяснять, откуда берутся дети, Элиаш не собирался.

Правда, его мнение, кажется, никого не интересовало. Едва стали сгущаться сумерки, рядом с Элиашем как из-под земли возникла Летисия:

– Ты почему все еще здесь?

Сперва парень не понял:

– В смысле?

Дриада страдальчески вздохнула и, подхватив эльфа под руку, потащила его прочь от забора, возле которого парень встречал закат.

– Пошли.

– Да куда?!

Молчание было ему ответом.

Поблуждавав некоторое время между деревьями-домами, Летти завела юношу в уже знакомую комнату со шкафом с оторванной дверцей, нетерпеливо провела ладонью по стене, и та расступилась под ее рукой, открыв небольшую нишу, заваленную разными вещами. Порывшись на полках, девица извлекла пару ожерелий из сухих листьев. Как они не рассыпались в труху, находясь во всем этом бардаке, осталось для эльфа тайной.

Дриада окинула парня долгим скептическим взглядом, прищурилась, размышляя о чем-то, и торжественно навесила одно из ожерелий ему на шею. Вновь критически осмотрела Элиаша… И кивнула, соглашаясь с собственными мыслями:

– Сойдет. Неидеально, конечно, но ты ведь и не дриада.

– Что сойдет? – не понял парень.

– Когда присутствуешь при рождении новой жизни, – нравоучительно сообщила девушка, – выглядеть надо соответственно.

Эльфу стало плохо:

– А мы что, будем прямо-таки присутствовать при этом самом… рождении?

Летисия удивленно глянула на него:

– Ну да, а что?

Парень подавился воздухом. Летти же, словно и не заметив этого, продолжила:

– Я уже несколько раз видела… И знаешь, – в голосе ее зазвучало неподдельное восхищение, – это так… так… прекрасно!

Новый приступ кашля.

Элиаш примерно представлял, как это должно выглядеть, и ничего прекрасного в этом не находил.

– Да ты же никогда этого не видел! – догадалась девушка. – Пошли уже! Посмотришь, как оно происходит… – И в голосе ее звучала настолько искренняя радость, что парень просто не смог высказать, что он по этому поводу думает.

Сразу после торжественного вручения эльфу бесполезного ожерелья дриада вцепилась ему в руку и потянула куда-то прочь из «дома». Элиаш, окончательно смирившийся с тем, что ему сейчас придется принимать роды, покорно шагал за девицей.

Под ботинками чуть слышно шуршала палая листва. Мимо прошмыгнул крошечный мрук – одно из немногих животных, которых удалось одомашнить лесным жителям. Девушка, привычно наклонившись на несколько мгновений, пригладила мягкую шерстку зверька, и потянула эльфа дальше.

После недолгих блужданий по Лесу путешественники вышли на поляну, расположенную в центре селения дриад. Казалось, кто-то специально расчищал эту территорию: на ровном, будто очерченном циркулем, круге не было ни то что малейшего намека на редкую осеннюю травинку, даже ни одного листика не валялось. Впрочем, это было не единственной достопримечательностью поляны: в центре нее возвышалось огромное дерево. В отличие от остальных дриадских домиков в два-три обхвата, это был настоящий гигант – обхватов десять, не меньше. Широкий кряжистый ствол был усыпан едва различимыми в наступающей темноте сиреневыми снежинками ядовитого пируна. Эльф брезгливо поморщился: это растение-вампир, выпускающее воздушные корни, он, пожалуй, не любил даже больше, чем яру-лиану.

Но, похоже, сейчас парень был единственным, кому не нравилось увиденное: на приличном расстоянии вокруг зеленого гиганта сейчас толпилось, наверное, все взрослое население Леса. Женщины, украшенные уже знакомыми эльфу лиственными ожерельями, нетерпеливо перешептывались, чего-то ждали… Парень тоскливо вздохнул, осторожно высвободил руку из цепкого захвата Летисии и прикоснулся к запястью, привычно увеличивая чувствительность зрения.

Все произошло внезапно. В высокой кроне чудовищного дерева заперемигивались бирюзовые огоньки, меж рыжей листвы засверкали серебристые молнии.

– Чтоб мне… – пораженно выдохнул эльф.

– Что? – тут же заинтересовалась дриада.

– Неважно.

Тихие, чуть слышные шаги – и от толпы дриад медленно отделились три изящные фигурки, осторожно направившиеся к взбесившемуся дереву. В отличие от остальных, одетых в брюки и рубашки, эти девицы были наряжены в белоснежные, спадающие до земли одеяния. Дамы плавно двигались вперед… Еще чуть-чуть – и они дойдут до центра поляны…

– Куда?.. – рванулся было за девицами Элиаш. Мало того что там пирун, так еще и молнии эти непонятные! Может, древесину они и не уничтожают (по крайней мере, огня не видно), но кто его знает, что будет с теми, кто приблизится?

– Стой, идиот! – вцепилась ему в руку девушка. – Не мешай! Все правильно происходит!

Их голоса потонули в радостном гомоне толпы. Женщины что-то выкрикивали, что-то говорили… Прислушавшись, юноша разобрал невнятное: «Скорей бы уже! Самое время! Давно пора!..»

Смелые девицы уверенно подошли к дереву, прикоснулись к покрытому пируном стволу… и словно впитались в него.

Вот теперь Элиашу окончательно захотелось ругаться.

А радостный всеобщий крик дриад стал еще громче.

Огоньки мигали все чаще и чаще. Серебристые молнии сновали, не замирая ни на секунду, откуда-то из кроны послышался металлический звон… А в следующий миг все стихло.

– Похоже, сейчас придется кого-то спасать, – мрачно протянул эльф, не отрывая злого взгляда от чудовищного дерева.

– Кого спасать? Зачем спасать? – озадаченно закрутилась Летисия. – Разве что-то случилось?

Парень скривился:

– Если ты не заметила, кого-то из твоих знакомых – кажется, там была эта Милли или как ее там, – только что съел пирун. И если ничего не предпринять, то эта Светова лиана сейчас попробует на вкус всех остальных!

Летисия пораженно слушала его речь, а потом звонко расхохоталась:

– Какой же ты все-таки смешной! Все совсем не так! Я ведь говорила, в Лесу нечего бояться! Ну честное слово!

Ответить он не успел. Девушка вздрогнула, вскинула руку, указывая на огромный ствол:

– Смотри!

В первый момент ничего не происходило, и Элиаш даже не понял, отчего так зашевелились все дриады, но внезапно по дереву прошла огромная вертикальная трещина, и из него, как из обычного лесного домика, одна за другой вышли три давешние девицы. И одна из них держала в руках туго спеленатый сверток, перевязанный розовой лентой.

– Новая жизнь родилась! – с благоговением промолвила Летисия.

И, словно поддерживая ее, понеслись по толпе шепотки:

– Новая жизнь… Новая жизнь…

Глава пятнадцатая

Верить можно лишь своим. Ты – дриада, а потому верь лишь дриадам. Все остальные расы врут тебе. Нельзя верить никому, кроме дриад.

Заветы Леса

После такого, мягко говоря, странного происшествия Элиаш чувствовал себя не в своей тарелке. Сперва он честно попытался выяснить у дриады, что же произошло:

– Летти!

– А? Что? – Дриада восторженно прыгала вокруг младенца, которого держала на руках уже знакомая Элиашу Милли, и сейчас девушке было совершенно не до эльфа.

– Летти, что здесь происходит?

Девица отвела затуманенный взор от сморщенного личика плотно запеленатого младенца и выдавила улыбку:

– Разве ты не видишь? У Милли ребенок родился! Счастливица…

Тут уже парень попросту не выдержал. Оттянул чокнутую девицу в сторону и напрямик спросил:

– Ты что, веришь, будто это ее ребенок?

– Конечно! А ты разве не видел? Это ее ребенок!

– И кто ж тогда отец? – ядовито поинтересовался парень, решивший, что терять ему уже нечего.

– Кто? – непонимающе прищурилась Летисия.

– Отец!

– А кто это? И какое он имеет отношение к ребенку Милли?

В первый момент Элиаш решил, что над ним издеваются. Но в голосе дриады звучало такое искреннее удивление…

Парень вздохнул и честно попытался объяснить – не углубляясь при этом в подробности:

– Понимаешь, есть мать… А есть отец… И…

– Какой отец! Что за чушь ты несешь! Мам может быть сколько угодно! Точнее, от одной до пяти! Так нам, по крайней мере, объясняли… И ни про какого отца никто никогда не говорил!

На этот раз пришла очередь эльфа изумляться.

Он уже даже рот открыл, собираясь рассказать девушке, что на самом деле все совсем не так и ни у одного нормального создания не может быть пять матерей одновременно… Но потом понял, какую терминологию ему придется использовать… И решил отложить ликвидацию безграмотности одной отдельно взятой дриады до лучших времен.

Впрочем, были и более важные вещи. Вот, например…

– Слушай, – вспомнил Элиаш, – а где Мяу? Я его весь день не видел.

Как ни странно, но обычно нервная девушка отреагировала на этот вопрос как-то чересчур спокойно:

– Не знаю. Здесь где-то, в Лесу. Элиаш, да не беспокойся ты так! С ним ничего плохого не может произойти! Я, кажется, тебе уже об этом говорила. Наше селение совершенно безопасно! Я ведь говорила это?

– Говорила, – не стал спорить парень. – Но…

Слушать возражения дриада не стала, потянув эльфа за руку обратно к своим родственницам:

– Пошли! Сегодня родилась новая жизнь! Это необходимо отметить!

Празднование по-дриадски запомнилось парню надолго. Эльф искренне надеялся, что все будет хоть слегка напоминать происходящее в Караиме: музыка, танцы, праздничный стол… Размечтался!

После того как счастливая мамаша отнесла дитятко в одно из деревьев-домов и вернулась обратно на поляну с чудовищным деревом, вся лужайка преобразилась. На деревьях, росших по окружности, загорелись золотые то ли огоньки, то ли лампы. Из-под земли медленно поползли одеревеневшие корни… Переплетаясь, они образовали невысокие столики и лавки. Элиаш ждал, что постелют скатерти – ну или если здесь сложно с тканями, обойдутся без них, – расставят тарелки, появится еда… И опять-таки – размечтался! Ничего подобного не было.

По крайней мере, в первые пять минут ничего не происходило. Никто не сновал со сложенными скатертями. Никто не пытался расставить на столах наполненные едой блюда. Никто не звенел начищенными до блеска бокалами.

Все произошло как-то… резко. В напряженной, звенящей тишине гулко застучал бубен.

Элиаш заоглядывался по сторонам, пытаясь найти источник звука. Увидел. И понял, что лучше бы он не смотрел…

Она стояла на одном из проявившихся из-под земли столов. Тонкая дриада в серебристо-черном, спадающем до земли одеянии. Зажатая в левой ладони колотушка мерно выстукивала ритм по кожаной поверхности бубна в правой руке… И Элиаш почувствовал, как этот стук сплетается с боем сердца.

Удары учащались, ускорялись, а в следующий миг женщина закружилась на месте, вскинув руки к небесам и не переставая играть. Длинные лохмотья юбки взметнулись вверх, обнажив ее ноги, явив свету белесую, незагорелую кожу.

Рядом с танцующей появилась вторая дриада. Третья. Четвертая. Еще и еще… Некоторые отбивали ритм ладошками, у кого-то тоже были бубны… Все, кто стояли сейчас на поляне, поддались безумию зачаровывающего ритма.

Эльф беспомощно сглотнул комок, застрявший в горле. На какой-то миг ему показалось, что он сходит с ума.

На губах стоящей рядом Летисии играла безумная улыбка. Девушка, не моргая, смотрела вперед. Глубоко вздохнув и улыбнувшись своим мыслям, она шагнула к танцующим.

– Что происходит?! – вцепился ей в руку Элиаш.

Гром ударов отдавался в ушах ударами пульса.

Дриада вздрогнула, словно просыпаясь, огляделась по сторонам… И грустно вздохнула, отведя взгляд в сторону:

– Я понимаю, тебе это неинтересно. Пойдем. Праздник скоро стихнет, и ты сможешь спокойно поспать.

Заснуть эльфу удалось не сразу. Конечно, комната, в которую его отвела дриада, была та же самая, где он ночевал накануне, но… То ли за день накопилось слишком много впечатлений, то ли еще что, но он долго ворочался в кровати. А утром проснулся с первыми солнечными лучами. Некоторое время лежал, бездумно уставившись в потолок, а потом резко сел на раскладушке. Вчерашние события встали перед ним во всей ясности и очевидности. И в такой же бредовости. Объяснить себе увиденное логически Элиаш просто не мог. И ладно празднование, если танцы на выросших из-под земли столах можно назвать этим словом… Но то, что обозначили словосочетанием «рождение ребенка», просто фарс какой-то!

Пока парень, так и не раздевшийся с ночи (хорошо хоть вспомнил, что ботинки надо снять), сидел на постели, судорожно размышляя, что ему делать дальше, чуть слышно заскрипела дверца шкафа, и из-за нее высунулось любопытствующее личико Летисии. Дриада огляделась по сторонам, узрела сидящего эльфа и улыбнулась:

– Ты уже проснулся? Пошли завтракать? – И, прежде чем Элиаш успел хоть что-то спросить, пояснила на всякий случай: – Я просто заглянула проверить, не спишь ли ты, а то мы как раз за стол садились.

Вопрос был откровенно глупым. А потому эльф, не раздумывая, молча кивнул. Дриада буквально расцвела, хотя вроде ничего такого особенного не произошло.

– Отлично, мы тебя ждем, – расплылась она в улыбке.

Через несколько минут эльф решительно шагнул в соседнюю комнату, внутренне приготовившись ко всяческим странностям.

К его удивлению, на этот раз все было более-менее цивильно: уже знакомый круглый стол посреди комнаты, несколько стульев, у дальней стены – макраме из паутины жорчика. Самый обычный дом.

За столом кроме самой Летисии сидели еще две женщины. Одна – уже знакомая эльфу Живка, встретившая путешественников, а вторая – хрупкая, большеглазая и какая-то… замученная, что ли.

– Доброе утро, – радушно поздоровался парень, проходя в комнату.

Незнакомка вздрогнула всем телом, чудом не выронив чашку, которую держала в руках, и, повернувшись к вошедшему, выдавила улыбку:

– Д-доброе…

Живка недовольно поморщилась, но промолчала. Но уже через секунду, когда женщина повернулась к эльфу, на ее лице светилась самая добрая улыбка:

– Доброе.

Лишь сейчас Элиаш заметил, что дриада одета в тот же костюм, что и при их первой встрече. Правда, сейчас она еще повязала фартук, который смотрелся очень странно в сочетании с ботинками на толстой подошве и шнуровкой до середины икры.

Впрочем, саму женщину такое несовпадение не особо волновало. Размашисто вытерев об фартук ладонь, выпачканную в каком-то красноватом соке, она протянула руку эльфу:

– Как спалось?

– Ничего. – Парень нерешительно взял ее за запястье, толком не зная, что делать: то ли пожать, то ли поцеловать. Конечно, даже в Караиме последняя форма приветствия считалась несколько устаревшей, но кто этих дриад знает? Все у них неправильно, может, и тут…

Впрочем, ему и поразмышлять как следует не дали. Мгновенно высвободив руку, дриада кивнула на стол:

– Садись, позавтракаем.

– Спасибо.

Завтрак прошел в гробовом молчании. Живка несколько раз попросила передать ей тарелку, вот и все. Летисия была увлечена своими мыслями, а еще одна, так и не представленная эльфу женщина при одном взгляде на эльфа начинала краснеть, как кровавиков цвет. Несколько раз она открывала рот, словно силясь что-то сказать, но бледнела и замолкала, так и не издав ни звука. То ли боялась, то ли стеснялась – кто ее поймет.

Завтрак состоял из одних только фруктов и овощей. Сырых. Элиаш не решился поинтересоваться, есть ли здесь возможность попробовать что-нибудь горячее и желательно мясное, припоминая ступор Летисии, когда он предложил ей приготовить мясо ушана. Приходилось давиться тем, что имелось.

Уже когда завтрак закончился, Летисия ожила. Легко вскочила из-за стола, подхватила Элиаша за руку:

– Мы пойдем?

Эльф, только-только допивавший стакан сока или отвара (он так и не понял), поперхнулся от неожиданности:

– Э… Д-да, конечно…

Стакан пришлось ставить на стол очень быстро, иначе он рисковал бы пойти на прогулку с посудой в руках.

Из комнаты они буквально вылетели.

– Куда мы идем? – спросил парень, не ожидавший, что все так резко оборвется.

– Ой, а я разве не сказала? Я тебе хочу еще Лес показать. Я спросила у мамы Дольшери, она сказала – сегодня последний день сбора, так что ты еще сможешь это увидеть! Говорят, это только у нас, нигде в лесу больше нет…

– Показать что? Какой сбор? – Элиаш наконец умудрился вставить несколько слов в бесконечный монолог дриады.

– Увидишь! – нетерпеливо отмахнулась она, уводя его куда-то к окраине Леса.

Детей по дороге попадалось мало. Пару раз эльф увидел девочек лет пяти-шести да один раз, кажется, пробежала девочка-подросток.

Для Элиаша это все по-прежнему было как минимум непонятно, и он решил зайти с другого конца. Пока они в пункт назначения не пришли, можно было попытаться позадавать вопросы.

– Интересная у тебя семья, – похвалил он.

– Да? – Летти буквально засветилась изнутри. – Тебе понравилась? Ну, маму Живку ты уже видел, а мама Дольшери – моя четвертая мама. Обычно в одной семье живут первая и вторая, но у нас получилось так.

– Дольшери? Странное имя… Не дриадское.

Девушка пожала плечами:

– Она не из Леса. Из какого-то другого селения.

– Забавно. Мне казалось, у вас не принято жить вне родного дома.

Летисия остановилась, на миг наморщила лоб, словно размышляя, стоит ли об этом рассказывать, а потом решительно начала:

– Понимаешь… Я вообще не должна такого говорить… Это не совсем подходит для всеобщего обсуждения, но раз ты сейчас здесь… Чтобы не сказал никакой глупости, слушай. Мама Дольшери – не местная. Я сама об этом краем уха слышала, точно не знаю, но рассказывают, что она давно, еще до моего рождения, пришла к нам. Точнее, не пришла, а ее нашли. Неподалеку от селения. Без памяти. Она не помнила ни своего имени, ни откуда она. И до сих пор не вспомнила ничего, что было до нашего Леса. Понимаешь?

– А… может, она и не дриада вовсе? – осторожно уточнил парень, чувствуя себя так, словно ступает по тонкому льду.

– Да дриада она, дриада! У нее и способности наши, дриадские. Слабые только. Вот за это ее и не любят. Мужичкой за глаза называют. За то, что она практически ничего не может.

В первый момент эльфу показалось, что он ослышался.

– Мужичкой? – Услышать такое слово от дриады было несколько странно. Особенно если учесть, что мужчин у них не было как таковых.

Летисия поняла его удивление по-своему:

– Да знаю я, знаю, что слово неприличное, но ты же никому не скажешь, что я выражаюсь?

Уже абсолютно ничего не понимающий эльф кивнул:

– Не скажу… – У него не было сил на то, чтобы удивляться.

– Вот и чудесно!

Похоже, путешественники разговаривали на разных языках.

Впрочем, если Элиаш думал, что все удивительное на сегодня закончилось, то он жестоко просчитался.

Услышав слово «сбор», наивный эльф предположил, что собирать будут какие-нибудь овощи-фрукты. Каково же было его удивление, когда Летисия вывела его к какому-то одинокому древу, растущему в центре полянки. У мощного ствола, не обращая внимания на такую мелочь, как жгучие палые листья, ковырялась в земле стайка девчонок лет семнадцати на вид. Ровесницы Летисии, короче.

Возле каждой девицы стояла небольшая плетеная корзинка. Дриады неспешно вытягивали откуда-то снизу нечто грязное и скомканное и швыряли это прямо в лукошки. Летти подвела эльфа к самому дереву, радушно поздоровалась с собиральщицами и вытащила из корзинки какой-то грязноватый комок. Встряхнула его, расправила… И Элиаш пораженно разглядел, что девушка держит в руках обычную рубашку.

– А зачем вы ее туда закапывали? – ошарашенно спросил он.

Девушки запереглядывались и весело захихикали.

– Ее никто никуда не закапывал, – фыркнула Летти, швыряя одежду обратно в корзину. – Она здесь выросла.

– В смысле?

– В прямом! У этого дерева возле корней вырастают рубашки. Чуть подальше – брюки. Если пройти в другую часть Леса – там можно собрать ботинки. Сегодня последний день сбора, набираем на всю зиму.

Все, что происходило потом, слилось для эльфа в один непонятный ком. Они еще ходили по Лесу, с кем-то разговаривали, ему что-то показывали, потом покормили обедом, потом показали что-то еще… Но разум парня просто отказывался воспринимать новую информацию. Где-то на границе сознания что-то невнятно пытался пробулькать знакомый женский голос, но разобрать, что же он хотел сказать, так и не удалось.

Ближе к вечеру юноша наконец сумел убедить Летисию, что ему надо побыть одному. Сейчас в сгущающихся сумерках он стоял возле уже знакомого, растущего из земли частокола, отгораживающего дриадский Лес от всего остального леса, и судорожно пытался привести мысли в порядок. Окружающий мир наотрез отказывался складываться в какую-то общую картинку. Все было настолько неправильно, что хотелось взвыть в полный голос.

Парень выругался, зло двинул кулаком по ближайшему дереву, ничуть не заботясь о том, что могут появиться ожоги.

– Что, все настолько плохо? – сочувствующе поинтересовался женский голос из темноты.

– Не то слово! – буркнул Элиаш, даже не пытаясь улучшить зрение. Если здесь действительно настолько безопасно, как утверждает Летисия, то можно обойтись и так. А если с ним решил пообщаться какой-нибудь враг… ну, значит, кому-то не повезло. Или врагу, или Элиашу. Сейчас эльфу было в принципе все равно.

– Сочувствую, – фыркнула темнота.

Откуда-то из мрака послышался тихий стук, блеснула искра, а через несколько мгновений потянуло легким, едва заметным дымком.

Неизвестная сделала шаг вперед, приближаясь к эльфу, и тот смог разглядеть собеседницу. Немолодая худощавая дриада в таком же костюме, какой носили все женщины Леса. Волосы заплетены в тугую косу, сейчас переброшенную на грудь. Вокруг глаз собрались небольшие морщинки… Эльф нахмурился, пытаясь припомнить, где же он мог ее видеть.

– Так что все-таки случилось? – сочувствующе поинтересовалась женщина. В правой руке она держала небольшую палочку, от которой и вился дымок.

– А Тьма его знает, – хмыкнул юноша, перебирая в памяти все увиденные в Лесу лица.

– Понятно, – усмехнулась незнакомка. Покосилась на источник дыма, на миг задумалась, а потом протянула палочку эльфу: – Будешь?

Не понявший, что ему предлагают, Элиаш на всякий случай отказался:

– Нет, спасибо.

Стоп. Точно! Это она вчера вечером первой начала танцевать. Она играла на бубне. «Сейчас одежда другая, вот и не узнал сразу!» – внезапно понял эльф.

– Ну и правильно, – кивнула дама. – Дурная привычка. – Она поднесла палочку к губам, затянулась и выдохнула несколько колечек дыма. – Вроде и столько лет прошло, а отвыкнуть никак не могу… Мрия. – Женщина протянула парню руку.

– Что, простите?

– Мри-я, – по слогам повторила она. – Меня так зовут.

– Элиаш, – представился эльф, пожав узкую ладонь.

Мрия улыбнулась. Но улыбка была настолько короткой, что ее можно было и не заметить. А может, и не улыбнулась она, а скривилась.

Молчание затягивалось, и парень не придумал ничего лучше, кроме как сказать:

– Красивое у вас имя.

Она вздохнула, отвела глаза:

– На одном из старых языков это означает «мечта».

Ветер неспешно обрывал листву. Осень вступила в свои права. Зима приходит в эти края резко, неожиданно. Только что не было ничего, а ночью вдруг выпадает снег…

Мрия первой нарушила молчание. Уронила на землю уменьшившуюся до половины палочку, тщательно затушила ее ботинком и резко кивнула:

– Пойдемте.

– Куда? – не понял эльф.

Мрия пожала плечами:

– Я так понимаю, ваша проблема в том, что вы не можете понять, почему у дриад все не так, как у эльфов? Пойдемте, я все объясню.

Где-то в вышине перемигивались редкие светлячки.

Женщина привела его к уже знакомому дереву-гиганту. Тому самому, с которым было связано «рождение новой жизни». Провела ладонью по шершавому стволу, и тот, подчиняясь ласковым прикосновениям, шевельнул ветвями, словно зеленый великан, пробуждающийся ото сна.

Через мгновение вдоль ствола прошла трещина… Дерево раскрылось, как до этого раскрывались виденные ранее эльфом дриадские дома.

– Пойдем, – качнула головой Мрия. – И я все объясню.

И, уже шагнув вслед за женщиной в темноту провала, парень внезапно вспомнил, что дриады не знают, что такое огонь…

За прошедшее время Мяу успел обследовать если не все, то очень и очень многое. Пошнырял между дриадскими домами, покрутился возле сборщиц урожая, посмотрел, что происходит возле дерева-гиганта.

Здесь было настолько интересно, что зверьку не терпелось изучить все и всех. Он тщательно скрывался от шныряющих повсюду дриад, умудряясь при этом исследовать местность. Двигался заглот по спирали, чтобы ничего не пропустить, а потому к исходу третьего дня уже выбрался за пределы дриадского селения.

Осмотревшись вокруг, пушистое создание уже собиралось отправиться искать свою двуногую подопечную – столько ведь не виделись, когда внимание привлекла какая-то дыра в земле. Когда-то она была больших размеров, но сейчас ее почти полностью прикрывала заржавевшая крышка.

Зверек на миг замер, размышляя, стоит ли туда лезть, но потом вспомнил, сколько интересного он нашел в предыдущем подземелье… И, вытянувшись в тонкую длинную змейку, решительно скользнул вниз.

Этим утром Летисия позволила себе поспать чуть подольше. Проснулась, когда солнце стояло высоко. Наспех умылась, оделась, привычно заглянула в комнату, где должен был ночевать Элиаш… И замерла, удивленно глядя на пустую кровать.

– Мам, а он что, уже проснулся?

– Кто? – осторожно уточнила из-за ее плеча Дольшери, расставлявшая на столе тарелки.

– Элиаш.

– Понимаешь…

Что-то в голосе женщины дриаде совершенно не понравилось. Девушка резко обернулась:

– Что?

– Он… он действительно вчера тебе ничего не сказал?

– Сказал что?

– Он ушел сегодня на рассвете.

Ушел. На рассвете. И ничего не сказал.

Летти плакала, совершенно не стесняясь. Казалось бы, и так знала, что все равно расстанутся, но… Но как он мог? Почему ничего не сказал?

Мать гладила ее по голове, пытаясь хоть как-то смягчить сказанное, а девушка все не успокаивалась:

– Почему он ушел? Почему ничего не сказал?..

– Н-не знаю… Честно, не знаю. Он сегодня утром был таким… нервным, взволнованным… – Дольшери с трудом подбирала слова. Морщилась, как от боли. Будто каждое слово физически царапало, било ее саму. – Попрощался со мной… Я одна была… И ушел…