Текст книги "И дорога к себе так длинна..."

– Но как он мог?!

Все следующие дни Летисия была сама не своя. Молчала, упрямо сверля взглядом землю. Когда от нее все-таки начинали требовать сказать хоть что-то – отвечала невпопад. Девушка побледнела, осунулась…

Ее матери решили, что пора брать дело в свои руки. Как-то вечером, когда Летти сидела, уставившись взглядом в стену, мрачно ковыряя пальцем стол, к дочери подсела Живка:

– Летти, девочка, не стоит так переживать. Ни один эльф того не стоит.

– Да, конечно, – вяло согласилась дриада, опуская глаза.

– Летти, ты же просто себе места не находишь! Ну нельзя же так!

– Да, конечно.

Женщины пошушукались, Живка решительно встала из-за стола и вышла из дома:

– Я скоро вернусь.

Ее не было долго. Впрочем, заметили это лишь Дольшери да пришедшие к заскучавшей девушке вторая мама Лидия и третья мама Тодора. Самой Летисии было совершенно безразлично, что происходит и кто в этом виноват.

Вернувшись, радостная Живка опустилась на стул рядом с Летисией и весело сообщила:

– Так, все. Прекращаем истерику и берем себя в руки. Завтра вечером у тебя родится ребенок.

– Да, коне… Что?! – Потрясению дриады не было предела. Она даже забыла о душевных страданиях.

– Завтра вечером у тебя родится ребенок, – четко выговаривая слова, повторила Живка. – Я обо всем договорилась.

– Но… Мне же еще рано… Обычно после восемнадцати…

– Я знаю, – повела плечами женщина. – Я еле Мрию уговорила, что тебе это нужно. Ты же сейчас просто съешь себя! А будет ребенок, займешься им и думать забудешь про этого эльфа.

– А… От кого ребенок будет? – на всякий случай поинтересовалась Летти, сама не заметившая, как ее тоска начала куда-то пропадать.

– Ой, да какая тебе разница! – поморщилась молчавшая до этого времени Тодора – полноватая смешливая женщина. – Даже если от той же Милли. Одной семьей необязательно жить. Воспитывать, если вдруг что, и сама сможешь. А нет, так мы поможем.

– Конечно! – хором пропели Живка и Лидия.

А Дольшери побледнела как смерть и не проронила ни слова. А потом и вовсе жалобно всхлипнула, прижала пальцы к вискам и выскочила из комнаты.

– Что это с ней? – недоумевающе прищурилась Тодора.

Лидия только скривилась:

– Не обращай внимания на эту мужичку. Небось опять заявит, что голова разболелась. Как ты ее вообще терпишь, Живка?

Женщина вместо ответа печально усмехнулась и отвела взгляд.

Летисия впервые за столько дней чувствовала холод. Тонкое белое платье совершенно не держало тепло. Вышитый золотом пояс, перехватывающий балахон прямо под грудью, больно впивался в кожу, а остывшая к вечеру земля неприятно холодила пятки. Идти приходилось босиком, а потому девушка полностью закоченела.

Вдобавок все было неправильно. Да, в вышине горели огоньки. Да, перемигивались молнии. Да, дриада неспешно шла к увитому пируном дереву, но… Все было неправильно. Летисия не ощущала никакого воодушевления. В душе ее все было спокойно, ровно и… мертво.

Дриада упрямо мотнула головой, огляделась по сторонам, высматривая тех, кто должен вместе с ней дать рождение новой жизни, никого не увидела и решительно пошла вперед, пытаясь пробудить в душе глубоко спящее сейчас чувство радости. Безуспешно. Сон явно был летаргическим, безо всякого намека на пробуждение.

Уже ближе к дереву подол платья решил, что хорошенького понемножку, и начал путаться под ногами. Первое время Летти пыталась не нарушать правила поведения и идти вперед как подобает, но потом плюнула на все приличия и приподняла подол чуть ли не до колен. Идти сразу стало легче, но по толпе оставшихся за спиной дриад прошел потрясенный шепоток. Летисия было одумалась, выпустила подол… Но потом вспомнила, сколько ей пришлось пережить и чего она только в лесу не видела – вряд ли этим может похвастаться хотя бы половина из присутствующих, – и вновь решительно приподняла юбку, чтобы было легче идти.

Наконец она добралась до дерева. Это короткое путешествие отняло столько сил, словно дриада шла несколько дней. Девушка остановилась, хватая ртом воздух, прикоснулась обеими ладошками к шершавому стволу и обессиленно прикрыла глаза.

Скажи ей несколько дней назад – да хотя бы тогда, когда матерью стала Милли, – что у нее скоро будет ребенок, и счастью Летти не было бы предела. А сейчас… Сейчас ей было абсолютно все равно, что будет дальше. Появится ребенок? Ну так в принципе и должно быть. Она не станет матерью и вернется к разочарованным дриадам, чего не случалось никогда? Ну и что, ничего ужасного в этом нет.

Пульс отдавался в ушах грохотом барабанов. Летти зажмурилась изо всех сил, чувствуя во рту соленый привкус крови – кажется, она прокусила губу. А потом древесина вдруг поддалась под ладонями, став мягкой, податливой, словно стена воды, и Летисия сама не поняла, как она просочилась внутрь дерева…

Здесь было темно. Темно и страшно. На миг девушке показалось, что ее самой нет. Что она растворяется в этой жуткой темноте, которая поглощает ее, впитывает ее душу, лениво рассматривает ее мысли…

А затем все пропало. Где-то высоко над головой вспыхнул мертвенно-бледный, режущий глаза свет, Летти вздрогнула, закрыла ладонями лицо… А когда убрала руки, поняла, что она стоит в длинном, невесть как поместившемся в дереве коридоре.

Хотя дриаде ли удивляться, откуда в таком небольшом стволе могли появиться непропорционально огромные комнаты?

Девушка вздохнула, пригладила рукой встопорщенные волосы и решительно пошла вперед. В конце концов, должен же у нее появиться ребенок!

Высоко над головой горели смутно знакомые лампы. Выложенные ровными белесыми плитами стены тоже что-то напоминали, но что именно, дриада так и не могла вспомнить.

Внезапно коридор резко вильнул вправо. Решив, что здесь ей ничего страшного не грозит (если Милли и та благополучно вернулась назад!), девушка даже шаг не замедлила. И совершенно не удивилась, когда увидела за поворотом ожидавшую ее Мрию.

– Ты долго шла, – вздохнула женщина. Небрежно накинутый на плечи халат («Почти такой же, как был на Олеге», – внезапно вспомнила дриада) смотрелся на Мрии как-то неестественно.

– Извини…

– Ничего страшного. Даже я здесь не во всем разбираюсь, а уж ты тем более могла заблудиться. Пошли. У нас осталось не так много времени.

И женщина, распахнув не замеченную до этого Летисией дверцу, поманила девушку за собой.

За дверью открылась небольшая анфилада из трех или четырех комнат. И теперь пришла очередь Летти чувствовать, что она сходит с ума. В первом помещении все было завалено какими-то бумагами, книгами, фолиантами… Девушка так и замерла, озадаченно оглядываясь по сторонам.

– Ну что ты стоишь? – раздраженно окликнула ее Мрия, уже стоящая возле входа в следующую комнату.

– Да я так, ничего… Столько книг…

Летисия не договорила, но этого и не требовалось.

– Нравится? Ой, ты бы знала, сколько я их собирала… Когда началась вся эта кутерьма с войной… Пока радиация ушла, пока уменьшилась доза мутагенов…

– Но как же… Почему у нас никто не знает, что тут такое богатство?!

– А с чего ты решила, что никто не знает?

Летти поперхнулась новым вопросом.

Во второй комнате она вновь почувствовала всю нереальность происходящего. Тут стояли многочисленные столы, на которых высились реторты и колбы, наполненные разноцветной жидкостью. Что-то булькало, кипело, выпускало разноцветные облачка пара.

– А…

– Пойдем, – перебили ее. – Все вопросы будут потом.

Третья комната напомнила девушке давешний Исток Плес и его комп, следящий и контролирующий все и вся. Какие-то многочисленные экраны, лампочки, провода, вентиляторы. Жужжание аппаратуры, перемигивания блестящих вспышек на клавиатурах…

Летти уже не знала, куда ей деваться и что делать. Всю свою жизнь она полагала, что у дриад нет никакой техники, увидела ее только во время путешествия по лесу, а тут…

Впрочем, Мрия, похоже, прекрасно понимала ее состояние. Нежно погладив девушку по плечу, она вздохнула:

– Я понимаю, для тебя это все неожиданно, неправильно… Но пойдем дальше, и после этого я тебе все объясню.

– Но куда пойдем-то? – не выдержала юная путешественница. – Оттуда мы пришли, а других дверей здесь нет…

Женщина хмыкнула, провела ладонью по стене возле одного из экранов, и белесая панель, подчиняясь короткому жесту, с легким шипением сдвинулась в сторону.

Летти вздрогнула от внезапно нахлынувшего на нее страха. Такого панического и иррационального, какой она ощутила в Истоке, оказавшись у движущихся панелей.

Мрия покосилась на девушку и удивленно поинтересовалась:

– В чем дело?

– Н-не знаю, – выдохнула девушка, сама не заметив, как начала заикаться. – Просто страшно.

Женщина недоуменно заломила бровь:

– Неужели генетическая память действительно существует?.. Проходи, не бойся, все будет в порядке.

Летти глубоко вздохнула, закрыла глаза и решительно шагнула вперед.

Но уже в следующий момент она выскочила из комнаты, зажимая рот ладонью. Подскочила к Мрии, схватила ее за рукав:

– Там… Там…

– Элиаш? Все правильно. Пойдем, я тебе объясню.

Глава шестнадцатая

 
И дорога к себе так длинна,
Ты ее не пройдешь за жизнь.
Если встала боли стена,
Ты не верь ей – борись, держись.
 
 
И назло всем бедам держись,
И пускай за стеною стена,
Ведь в борьбе – настоящая жизнь!
Ведь дорога к себе так длинна…
 

Автор неизвестен[4]4
  В подписи возможного автора удалось расшифровать имя «Олег». К какой из известных в лесу рас принадлежал древний поэт, не установлено.


[Закрыть]

Летисия замерла на пороге, не в силах отвести взгляда от эльфа. Тот, обнаженный до пояса, лежал на небольшом помосте в центре комнаты. К телу юноши протянулись какие-то трубочки и ленточки. В тыльную сторону руки, у самого локтя, была воткнута игла, по которой медленно текла какая-то переливающаяся всеми цветами радуги жидкость.

Вдоль стен разместились многочисленные столы, какие-то автоклавы, реторты…

– Что с ним?.. – только и смогла вымолвить девушка.

– Присаживайся, разговор будет долгим. – Мрия радушно кивнула на один из свободных стульев, а сама плавно опустилась на другой. Поймала испуганный взгляд Летти и недовольно скривилась: – Да все с ним в порядке. Сейчас он просто спит. Давай я тебе по порядку все расскажу, а потом уже вернемся к этому эльфу. И что ты в нем нашла? Самый обычный фенотип, ничего стоящего. Вот в моей лаборатории до войны такие экземпляры были… закачаешься!

– До войны? – зацепилась за странное словосочетание Летти.

– До войны, – не стала спорить женщина. Похлопала себя по одежде, вытащила из кармана небольшой коробок и извлекла из него коричневатую палочку. – Ты не будешь против, если я закурю?

– В смысле?

Мрия опять поморщилась:

– Ах да, ты же в первый раз здесь. Это остальные к моим причудам уже привыкли. Ладно, потерплю. Начнем рассказ по порядку…

Она замолчала, напряженно комкая в руке коробок, а потом решительно отшвырнула его в сторону:

– Ч-черт, совсем забыла, каково это – объяснять молодежи, что и как. Тебе Живка ничего не рассказывала?

– Н-нет, – растерянно покачала головой девушка. Впрочем, даже если ей что-то и говорили, она напрочь об этом забыла. Сейчас все мысли были заняты только лежащим неподалеку Элиашем.

– Понятно. Разговор действительно будет долгим… Да прекрати ты пялиться на этого придурка! Можно подумать, что-то страшное увидела!

– А… Что с ним? Почему он…

Собеседница Летисии поморщилась, как от сильной зубной боли.

– Да живой он, – отрезала она. – И здоровый. Пока что.

– Что? – вскинула голову девушка.

Мрия расхохоталась:

– Да не обращай внимания, я пошутила. Ладно. Давай по порядку, и постепенно я тебе все объясню…

Где-то далеко, на грани слуха, чуть слышно тикали невидимые часы. Пару раз эльф пошевелился, недовольно застонал, но речь Мрии была спокойна и деловита. Создавалось впечатление, что она рассказывала это уже не в первый раз.

– Понимаешь, триста лет назад леса не было. Точнее, лес как совокупность растений – не хищных, правда, – существовал. Не было именно леса в его современном понимании: хищных трав, голодных деревьев, ядовитых зверей. Зато были люди. И планету, на которой они жили, называли Землей.

Не сказать, конечно, что все было благополучно. Мелкие локальные конфликты перетекали в войны, страны воевали одна с другой, где-то были голод и нищета, кто-то не мог поделить ресурсы, кто-то стремился построить демократию, навязывая при этом свою точку зрения всем и вся…

Летти затрясла головой. У нее вдруг сложилось впечатление, что эту историю она уже слышала. Причем рассказывали ей то же самое.

– …а потом началась война. Можно долго рассказывать, что происходило, какие бомбы взрывались, какое количество мутагенов попало в окружающую среду – тем более что каждая из дриад сейчас в принципе знает, и что такое гены, и что такое атомы, но это к делу не относится. Гораздо важнее другое. Там, где теперь находится наше селение, наш Лес, располагался научный институт, занимавшийся вопросами генной инженерии. Большая часть лабораторий была скрыта под землей – это то, где мы находимся сейчас, над нами растет Великое Древо. К сожалению, когда взорвалась первая ядерная бомба, я оказалась одна здесь, в лаборатории.

– Но… Никто не может прожить триста лет!

Мрия ласково улыбнулась:

– Пусть пока вопрос, как я этого добилась, останется моей маленькой тайной… А будешь себя хорошо вести, глядишь, сможешь последовать моему примеру.

У Летисии буквально закружилась голова. Она как наяву вновь услышала свой разговор с Олегом, вспомнила, как она тогда утверждала, что никто не может прожить столько лет…

– Но если ты осталась одна… Хорошо, рассказывать, как тебе удалось выжить, ты не хочешь. Но откуда появились остальные дриады?

Элиаш, неподвижно лежавший на столе, дернулся, застонал… Мрия встала и, подойдя к столу, затарабанила пальцами по небольшой клавиатуре, буквально выраставшей из столешницы. По трубочкам, которыми было обмотано тело эльфа, заскользили зеленоватые огоньки, парень дернулся еще раз и застыл.

Летти сглотнула комок, застрявший в горле.

– Вернемся к нашим баранам. – Мрия мягко опустилась на стул рядом с Летисией. – Дриады?.. Девочка, ты крайне невнимательна. Я же сказала – институт занимался генной инженерией и модификацией. В то время наука уже позволяла клонировать человека, изменять генотип, придавая созданному организму определенные свойства… Часть материала у меня была. Ну а то, чего не было, пришлось подбирать.

– Я… Я все равно не понимаю…

Женщина страдальчески закатила глаза:

– Я была о тебе лучшего мнения! Даже этот эльф и то понял. Берется необходимый генный материал. От нескольких доноров. Выделяются гены, которые необходимы. И создается новый организм, имеющий определенные характеристики. Изменить себя я, конечно, не могла, но создать что-то новое, имеющее сродство с окружающим миром и способное управлять растениями вновь появившегося Леса, – вполне. Пока что я не нашла ту, на которую можно будет положиться, как на саму себя, поэтому сейчас ни одна из дриад не может похвастаться, что ее возраст превышает пятьдесят – шестьдесят лет. Но, может, ты еще переубедишь меня и я поделюсь даром долголетия с тобой?..

Если Мрия рассчитывала, что Летисия радостно согласится, то она жестоко просчиталась. Сейчас мысли девушки были заняты совершенно другим:

– А Элиаш?.. Почему он здесь? Мама Дольшери говорила, что…

Новая жесткая усмешка:

– Что он ушел? Ее воспоминания очень легко правятся.

– В смысле? – У дриады голова шла кругом.

– Ты задаешь столько вопросов, что я не успеваю отвечать! Мы же договорились – обо всем по порядку. Смотри. Я осталась здесь одна. Количество генного материала в моей лаборатории крайне ограниченно, а потому и количество модификаций могло составлять… ну максимум сотню, не больше. А сколько сейчас дриад? Около тысячи, не меньше. Понимаешь, девочка, все очень просто. Даже при обычном родственном скрещивании организмы имею тенденцию к вырождению…

– Я знаю, – прошептала Летти. И опять ей показалось, что она где-то это слышала.

– Ну да, я же помню, что всех вас этому обучала, – обрадовалась хозяйка лаборатории. – А тут и того хуже! Я да еще несколько доноров. Я же не могла допустить, чтобы через какой-то век вновь созданный мною человеческий… ну пусть дриадский, род прекратился. Пришлось пополнять генофонд за счет тех, кто выжил помимо меня.

Перед глазами Летисии все плыло и качалось. Все услышанное было настолько… неправильным, злым… что просто не укладывалось в голове.

– В первое время было очень трудно. Потом к нашему Лесу приблудилась странная, с трудом выжившая парочка. От их генофонда у некоторых дриад появилась способность разговаривать с травами. Потом было еще несколько людей. Не все сразу конечно, они появлялись по очереди…

– Но при чем здесь Элиаш?! – не выдержала дриада. Она и сама не заметила, как голос сорвался на крик. Мрия удивленно заломила бровь, не ожидая такой вспышки, и Летти стушевалась: – Извини… Но при чем тут он?.. Почему он сейчас… здесь… такой…

– Девочка, ну какая же ты глупая, – укоризненно качнула головой ее собеседница. – Предположим, я сейчас возьму у него генный материал. А что потом? Мне понадобится еще. А он просто так уйдет? Гораздо проще оставить его здесь в летаргическом сне…

Летти замерла, хватая ртом воздух, а Мрия, словно и не заметив, какую реакцию вызвали ее слова, на миг задумалась и продолжила:

– Хотя знаешь, я тебя понимаю. Будет жалко, если такой великолепный образец проведет остаток своих дней в анабиозе. Я сегодня добрая. Хочешь, сделаем так, как я когда-то сделала для Живки?..

– К-как? – выдохнула Летисия, уже предполагая, каков будет ответ, и молясь в душе, чтобы она ошибалась.

– Семнадцать лет назад в Лес пришел молодой… кем же он себя называл… слуа, кажется. Был таким бойким, ярким… Живке он очень понравился. Она даже хотела с ним из Леса уйти.

Эльф опять чуть слышно застонал, и Мрия прервала свою речь на полуслове:

– Надо же, какой сильный экземпляр! И музыка его в транс не вгоняет – до сих пор все еще дергается… Так на чем я остановилась? Ах да. С Живкой пришлось провести профбеседу – как с тобой сейчас, и она осталась в Лесу. Вместе с этим слуа, которого теперь зовут не Дольшер, а Дольшери…

– Н-но…

– Пришлось, конечно, стереть ему память, очень уж сильно он сопротивлялся. Но теперь разве у вас не одна из лучших семей в Лесу?

– А…

– Разумеется, Живка это знает! – возмутилась женщина. – Я ей все объяснила, и она поняла, что жизнь всего племени намного важнее, чем чувства какого-то там чужака. Тем более, сейчас у Дольшери все в порядке. Она совершенно счастлива! А представь, если бы она помнила, кем была в прошлом? Или, того лучше, оставалась мужчиной? Я дала ей новую жизнь. Новое счастье. И ее головные боли, возникающие, когда она пытается что-то припомнить, не стоят и обсуждения. К тому же и вспоминать там нечего. Понятно?

– Д-да, конечно…

Где-то вдалеке раздалось чуть слышное звяканье.

– О, чудесно! – оживилась Мрия. – Часть дела сделана. Сейчас посмотрим, что там с расшифровкой его генома… Представляешь, он уже третий день здесь, а я никак не закончу. Надо же было такому уроду появиться!

Над столом загорелся полупрозрачный пленочный экран – вроде того, что Летисия видела у Олега, – и по нему поползли колонки каких-то значков. Мрия внимательно всматривалась в бегущую строчку, едва заметно шевеля губами, читая, а потом вдруг вздрогнула и чуть слышно присвистнула:

– Никогда бы не подумала…

– Что? – вскинула голову Летисия, сверлившая взглядом пол. Стройная система мира, выстроившаяся за семнадцать лет жизни, рушилась прямо на глазах и складываться обратно наотрез отказывалась.

– Смотри! – потрясенно прошептала хозяйка лаборатории и вновь выстучала на клавиатуре какую-то команду.

Рядом с Летти вспыхнула полупрозрачная человеческая (какой смысл сейчас говорить «дриадская», «эльфийская», если все сводится к одному и тому же?) фигура. Это не был кто-то конкретный. Так, легкий набросок человеческого тела: голова, руки, ноги, два кружочка – глаза, дырочка – рот…

Новое щелканье клавиш – и где-то в районе шеи наброска появилась уже знакомая вязь татуировок-трайблов. Черный рисунок плотно обхватил горло, спустился по правой руке, а затем картинка поползла вверх, занимая левый висок фигуры.

– Ничего не напоминает? – хрипло поинтересовалась Мрия.

– Ну, это как у Элиаша…

– И-мен-но. Знаешь, что самое интересное? Это не татуировка.

Еще несколько ударов по клавиатуре – и фигура пропала, явив вместо себя изображение чего-то странного, больше всего похожего на черного жука.

– Это именно то, что сейчас кажется татуировкой. Небольшой такой, я бы даже сказала крошечный, робот. То ли имплантат, то ли симбионт. Я пока до конца не разобралась. Очень интересно… Если я правильно понимаю, робот тесно контактирует с нервной системой носителя, увеличивая его характеристики. Скорость, выносливость, быстроту реакций… очень интересно! То, чего я столько лет добивалась работой с генами, эти чертовы эльфы сделали, всего-навсего вживив в организм эту чертову электронику!

Женщина зло стукнула по клавиатуре кулаком, отчего та, жалобно пискнув, втянулась обратно в стол.

– Ладно, заканчиваем лирическое отступление. Решила? Я даю тебе шанс выбрать. Что с ним делаем? Отправляем в анабиоз или создаем новую дриаду?

Картина мира рухнула окончательно, погребя под своими обломками Летисию. Девушка до последнего верила, что все это было шуткой и сейчас Элиаш встанет, скажет, что с ним полный порядок, и спокойно отправится домой.

– Девочка, решай быстрее, – поморщилась Мрия. – Мы и так потеряли много времени на этот рассказ. Ты тут стоишь, думаешь, а мне нужно будет выделять необходимые гены и создавать новую жизнь. А это, между прочим, требует времени! Пока сделаешь все, что необходимо, пока настроишь аппаратуру… Конечно, деление клеток сейчас почти не занимает времени, и ребенок у тебя будет ровно через пятнадцать минут после того, как я завершу подготовку, но мне же еще надо делать из него женщину!

– А разве нельзя его… так отпустить…

– С ума сошла?! Кто же отпустит такой великолепный экземпляр!

– А…

– И не думай! Мужчинам здесь не место!

В подземельях Мяу обследовал уже практически все. Пару раз заглот поднимался на поверхность – перекусить, но потом вновь упрямо возвращался назад. Надо же посмотреть, что здесь да как.

Наконец зверьку осталось обследовать всего несколько комнат. Мяу растекся небольшой мохнатой лужицей, просочился под неплотно подогнанной дверью и замер посереди помещения, изучая открывающийся его взгляду вид. Благо сейчас, в связи с отсутствием явно выделяющихся органов зрения, заглот мог видеть все вокруг себя.

Как ни странно, но в этой комнате заглот был совершенно не одинок. Сейчас тут находились трое: двое знакомых и один незнакомый двуногий. Причем один из знакомых, по всей видимости, спал, а незнакомый что-то усиленно рассказывал подопечной.

Первой заметила, что их уединение нарушено, именно Мрия. Женщина оборвала прочувствованный монолог, в красках описывающий, что все зло на земле от мужчин, и замерла, озадаченно разглядывая пушистый комок, появившийся в центре лаборатории.

– Что это? – процедила она, не отрывая напряженного взгляда от замершего зверька.

– Ой, – оживилась Летисия, на мгновение отбросив грустные мысли. – Это Мяу! Он мой заглот…

– Заглот?! Твой?!

– Ну да! Мы когда у трау были, он с нами пошел…

– Какая прелесть, – вкрадчиво протянула лаборантка, медленно направляясь к зверьку. – Заглот. Свой собственный. Такого у меня еще не было… Не шевелись, маленькая тварь… Сейчас я тебя… Всегда было интересно проверить реакцию на кислоты…

В руке Мрии как по волшебству появилась небольшая плошка, подхваченная со стола, женщина сделала еще один шаг к заглоту…

И вот этого Летисия не выдержала. Если с Элиашем все было скользко и непонятно (он же вроде не умрет? И больно ему тоже не будет), то допустить, чтобы что-то случилось с Мяу, она просто не могла.

Как выяснилось, стул, на котором до этого сидела дриада, был не таким уж тяжелым. И замахиваться им было нетрудно. А уж уронить его на голову Мрии – и того легче.

Женщина с тихим стоном сползла на пол, выронив плошку.

Теперь Летисии было уже совершенно все равно, что там о ней будут думать родственники. Пути назад у нее просто не было. Девушка рванулась к столу, переступив через бесчувственное тело Мрии, и принялась судорожно отдирать от тела эльфа все эти датчики, проводочки, трубочки… Дольше всего пришлось разбираться с иглой, воткнутой в вену. Та почему-то выниматься совершенно не хотела, как Летти за нее не тянула.

Положение спас Мяу. Тихо булькнув, заглот заполз на стол, обвился пушистым жгутом вокруг трубочки с иглой… А когда зверек скатился на пол, та исчезла, будто и не было ее. А на коже эльфа даже следа укола не осталось.

– Элиаш! Элиаш! – Дриада затрясла парня за плечо. – Вставай! Да проснись же ты! Элиаш!

Нервы девушки были на пределе. Неизвестно, насколько сильно она ударила Мрию и что произойдет, если та очнется, когда они будут еще здесь… Неизвестно, чем все закончится.

Юноша тихо застонал, медленно приоткрыл один глаз:

– Это ты?.. – И вновь уронил голову.

– Вставай! Да проснись скорее!

Летти стоило огромных усилий стащить Элиаша со стола. Парень постоянно проваливался в забытье и самостоятельно едва мог сделать хотя бы шаг. А ведь надо было еще как-то выбраться из Великого Древа.

И опять без Мяу дело не обошлось. Заглот, дождавшись, когда эльф наконец окажется на полу, удовлетворенно булькнул и бодро покатился к двери, ранее дриадой не замеченной. Остановился подле нее, поджидая путешественников… А потому Летисии ничего не оставалось, кроме как, поддерживая едва живого эльфа, последовать за зверьком.

Пушистый шарик уверенно катился из одной комнаты в другую, ничуть не заботясь о том, успевают ли за ним Летисия и Элиаш. Точнее, Летисия, тащившая Элиаша. Тот, обхватив ее за шею, слабо перебирал ногами и, кажется, уже был почти готов покинуть этот мир.

Вести эльфа становилось все тяжелее и тяжелее. В первых комнатах дриада еще могла хоть чуть-чуть оглядеться по сторонам и заметить в одном из помещений ряд полупрозрачных саркофагов, за стенками которых угадывались очертания человеческих тел – то ли спящих, то ли уже умерших за ненужностью генного материала. К концу путешествия по бесконечным подземным коридорам девушка лишь пыталась не упустить скользящий впереди нее пушистый шарик.

После долгих блужданий по коридорам и тоннелям заглот вывел путешественников к какой-то лестнице. Летти с трудом доковыляла до ее конца, толкнула тяжелую крышку люка, чуть сдвинутую в сторону, и вместе с эльфом выбралась наружу.

Мрия приходила в себя с трудом. Медленно села. Осмотрелась. Увидела пустой стол и зло выдохнула:

– Идиотка!

Внезапно ей в голову пришла какая-то новая мысль. Женщина попыталась рывком встать на ноги, покачнулась, вцепилась рукой в кромку стола, чтобы не упасть и, неуверенно придерживаясь за стену, направилась в соседнюю комнату.

Там она опустилась на свободный стол, нажала несколько кнопок на клавиатуре, и из стены выскользнула небольшая пробирка, заполненная жидкостью.

– Только бы получилось, – чуть слышно пробормотала хозяйка лаборатории. – Только бы получилось…

На полупрозрачном экранчике, возникшем рядом с пробиркой, проступили какие-то строки. Мрия напряженно вчитывалась в них, закусив губу… А потом вдруг удовлетворенно улыбнулась и откинулась на спинку стула:

– Идиотка. Образец его генного материала у меня все-таки остался.

Беглецы находились где-то за окраиной Леса. Вдалеке в темноте угадывались смутно различимые очертания частокола. Дриада сдавленно всхлипнула, вытерла ладонью выступившие на глазах слезы и, задыхаясь и глотая слова, часто зашептала:

– Мяу, миленький, я ведь знаю, ты все-все понимаешь. Мяу, пожалуйста, помоги мне!

Заглот удивленно фыркнул.

– Мне больше не у кого просить! Помоги мне, я одна не справлюсь. Найди мне портал, помоги мне, Мяу…

Для Летисии так и осталось загадкой, понял ли ее зверек. Скорее всего, да, потому что пушистый комок крутанулся на месте… и рванулся куда-то вдаль, поднимая за собой веер палой листвы.

Осторожно поддерживая Элиаша, Летисия поковыляла за ним.

Она шла за едва заметным в ночной темноте катящимся заглотом. Брела вслед за ним, не обращая никакого внимания ни на листья под ногами, обжигающие кожу, ни на пытающиеся ухватить ее за руки ветви деревьев, ни на боль от хлещущих по телу веток, ни на холод, пробирающий до костей… Некогда белое платье давно перепачкалось в грязи. А она все брела вперед, молясь лишь о том, чтобы не упасть…

Летти шла, не зная, идет ли она в нужную сторону и действительно ли заглот ведет ее к нестабильному порталу…

И лишь когда небо над головой стало светлеть, а где-то в вышине раздалось хлопанье невидимых крыльев и раздался перезвон девичьих голосов:

– Вам разрешено войти в Эске-Кермен! Вам разрешено… – Летти позволила себе упасть на колени и разреветься.