Текст книги "Принц теней"

ГЛАВА 22

Льешо проснулся от пения птиц, но дом все еще стоял под темным покровом ночи. У окна Мара с кувшином в руке настороженно слушала непрерывное щебетание стрижа, устроившегося на подоконнике. Целительница пропела трелью ответ и птица улетела.

– Каду! Буди всех, и живей!

Она стала лихорадочно обшаривать полки и шкафы, нашла кувшин с лекарственной мазью, схватила кулек с желтым порошком, пузырек с гвоздичным маслом, полдюжины связок высушенных трав, издававших громких хруст, упав в ее мешочек.

– Что? – вскочила на ноги Каду и приняла защитную позу с ножом в руке. – Что случилось?

– Откуда весь этот шум? – с трудом поднялся Хмиши и растормошил Льинг.

– Ваш мастер Марко добрался до окрестностей деревни. Собирайтесь. Хмиши, готовь лошадей, – приказала Мара, набивая мешочки, обвязанные вокруг талии. – Льешо, ты можешь ехать верхом? У нас есть ветки и веревки для носилок, если боишься, что не справишься.

Им обоим было известно, что тут не до гордости. Если из-за него придется медленней ехать, мастер Марко окажется в более выгодном положении. И он непременно убьет их. Поэтому Льешо ответил, что поскачет сам.

Хмиши с Каду побежали к лошадям, Льинг стала упаковывать вещи. Целительница стояла в дверях с мешком через плечо, щуря глаза, словно пытаясь сквозь деревья разглядеть далекую опасность. Льек чесал ухо у ее юбки, напрашиваясь внутрь, к Льешо, но получил отказ и со стоном отошел.

– Мара, вы собираетесь ехать с нами?! – обеспокоенно оторвалась от процесса упаковки Льинг. – Мы отправляемся навстречу опасности, а у вас даже нет лошади.

– Опасность ждет везде: хоть поезжай, хоть оставайся – выпрямилась, несмотря на груз, Мара. – Я предпочитаю предстать перед ней в Шане, где сейчас живет моя дочь. Что касается лошади, то сегодня мы будем ехать по крутой дороге, я поспею за вами и пешком. А к завтрашнему дню заживет лапа мастера Льека, и он сможет понести меня.

Медвежонок взревел, но Мара проигнорировала его. Тут о себе заявил принц, на которого было трудней не обращать внимание.

– Насколько серьезно обстоят дела? – поинтересовался он, нет – спросил командным голосом, пронзив ее повелительным взглядом.

Юноша думал, что она солжет или отмахнется от него, но этого не произошло.

– Прошлой ночью люди господина Ю напали на деревню, – сообщила целительница. – Тот, кто выжил, прячется в лесу. У стервятников сегодня пир.

– Значит, выжидать опасно. Мастер Марко обладает большой силой. Он разгадает тайну лощины для своего господина. Возможно, уже разгадал.

– Твой маленький боевой отряд пополняется.

– Не знал, что мы являемся таковым.

– О да.

У дверного косяка стоял длинный посох. Мара взяла его за середину, перебросив на него часть веса своей ноши. С посохом она казалась более значительной, а дом словно уменьшился. Льешо помотал головой, чтобы прогнать иллюзии, иногда порождаемые его воображением, но не смог отделаться от странного ощущения, что земля наклонилась. Он еще не совсем оклемался и поэтому решил, мудро или нет, оставить странности восприятия при себе.

Хмиши подошел с готовыми к поездке лошадьми. Мара одобрительно кивнула ему и последовала по дороге, ведущей от домика.

– Подкрепимся, когда отойдем достаточно далеко.

Когда они дошли до поворота, Льешо оглянулся. Просека была на месте, только окружена колючими кустами и сильнее заросла, чем когда они сюда прибыли. Маленького домика не было видно, и юноша усомнился, стоит ли он там вообще.

Дорога сонно вилась по горам сквозь густой лес, давивший с обеих сторон. По меркам Фаршо это была средняя тропка, шириной всего лишь для двух наездников. Встречные тележки на ней не разошлись бы: одной пришлось бы встать в специально вырубленное углубление на обочине, пока другая проедет. Власти обоих районов ответственно следили за состоянием дороги, поэтому она была ровной и очищенной от подступающих кустов. Товарищи быстро двигались вперед. Льешо подумал, что скоро тропа зарастет, ведь правитель умер, а ее светлость вынуждена вести войну. Хорошо, что новости распространялись медленно и порядок здесь еще сохранился.

Скорей из бравады, чем из здравого смысла Льешо уверил друзей, что достаточно окреп для езды. Мара видела его насквозь. Она привязала правую руку юноши к туловищу, согнув ее в локте и подвесив на повязку, чтобы предохранить рану. Это подействовало на юношу успокаивающе, неудобство в некоторой степени было устранено. Льешо вспомнил, что он не до конца доверял ей. Он не удивился бы, узнав, что целительница спасла ему жизнь из-за корыстных целей, как мастер Марко сохранял его живым, чтобы травить снова и снова. Пока Мара руководствуется искренними намерениями, не лишним будет воспользоваться теми удобствами, которые она может ему предложить. Поэтому Льешо отдался усталости, переходя из бодрствования в легкую дрему и обратно, в то время как его конь тяжело ступал вперед, поводья – в руках целительницы.

Солнце почти зашло, когда Льешо соскользнул с коня, подумав, что не так уж плохо было, когда послеобеденное время просто исчезало. Мара настояла, чтобы компания остановилась на ночлег, после того как увидела, что юноша чуть не ушибся, свалившись из седла. Она нашла хорошее место для привала: со свежей водой и покровом, который спрячет их, правда, только от неопытного преследователя. Рухнув на мшистую почву, Льешо понял, что проблема не в его товарищах, и не в таинственной целительнице, даже не в войске господина Ю. Незадача в нем самом: относительно бездарном человеке и абсолютно никчемном принце покоренной страны. Все, что ему нужно сделать, так это сдаться, и его друзья будут свободны.

Хмиши беспокойно посмотрел на Льешо, снимая седло с его коня.

– Мне жаль, что я втянул вас в это, – сказал ему Льешо.

– Мой отец продал меня гарнам за ломоть хлеба, когда тебе было шесть лет, – поведал Хмиши. – Не понимаю, почему ты считаешь себя причастным к этому.

– Но…

– Разве ты погубил жемчужные плантации и довел господина Чин-ши до самоубийства? Ты напал на дом правителя ночью? Ты не был причиной моих бед, когда мне было шесть, не являешься и сейчас. Или же принцы облагают налогом зло, словно пшено?

Юноша слишком устал, чтобы что-либо объяснять. Да и вряд ли Хмиши станет слушать. Он опустил веки.

– Позвать Мару?

– Я в порядке.

Подождав немного, Хмиши повел лошадей к ручью. Льешо почти заснул, когда почувствовал легкий тычок ногой.

– Что еще? – спросил он с неуместным раздражением, сразу же пожалев об этом, и открыл глаза с раскаянием наготове.

Однако Хмиши просто подмигнул, на его лице была удрученная улыбка.

– Топь, – объяснил он, огорченно отскребая со штанов болотный мох. – Льинг и Каду собираются пометить их, чтобы мы спокойней тут ходили. Так что не броди в темноте.

Вот почему Мара сказала, что нашла идеальное место для ночлега. Любой, кто попытается подкрасться к ним, по колено увязнет в топи. Льешо понял это и не нуждался в предостережении.

– Разве похоже, что я собираюсь выйти на прогулку под луной? – пробурчал Льешо и перекатился на здоровый бок, положив конец разговору.

Словно погруженное в колыбель из мягкого мха в мульче, пахнущей мокрой древесиной, тело юноши начало расслабляться, но обнаружились новые неудобства. Льешо почувствовал, что у него полный мочевой пузырь и пустой желудок; с этим надо было что-то сделать, иначе ему не заснуть. Хотя не так уж сильно ощущался дискомфорт, чтобы заставить напрячься свинцовые мышцы.

– Он не шевелится!

Крик Хмиши, естественно, привлек внимание целительницы. Льешо услышал шуршание юбки, ко лбу прикоснулась холодная рука.

– Ты можешь двигаться? – мягко спросила она, аккуратно убрав локон с его глаза.

Юноша ответил бы ей «нет», но не смог открыть рот и пошевелить языком, чтобы произнести слово.

Рука соскользнула со лба; послышался шелест: Мара искала в своем мешочке лекарство.

– Скоро сможешь отдохнуть, – пообещала она.

Льешо ответил бы, что и так уже отдыхает, но тут она поднесла к его носу размельченную щепотку какого-то листка. Из глаз прыснули слезы, он зашмыгал носом от ядовитого запаха, зато почувствовал, что снова может шевелить головой. Через минуту он выпрямился и поднялся на ноги. Льешо стоял, покачиваясь, пока Мара не подтолкнула его в сторону Хмиши.

– Найди ему куст, – приказала она. – Как вернетесь, ужин будет готов.

Вернувшись, Льешо почувствовал себя лучше, однако пустота в желудке давала о себе знать, настоятельно требуя приема пищи. Он сел, облокотившись спиной о седло. Льинг подала булочку и толстый кусок сыра. Каду перебирала крупные лесные ягоды.

– Сегодня холодный ужин, – отметила Мара, раздавая горшочки с ключевой водой.

– Нельзя разжигать огонь, – кивнула Каду. – Будем стоять на карауле по двое до утра.

– Я бы сторожила первой, но у меня, как и у Льешо, сердце выпрыгивает из груди от усталости, – улыбнулась Мара девушке. – Мне нужно сейчас поспать, если хотите, чтобы от меня была какая-то польза.

Льешо подумал, имеет ли целительница в виду пользу во время второй смены караула или использование иных ее сил, запас которых постепенно истощался. Юноша не успел задать вопрос: Мара исчезла в простыне цвета лесного покрова. Оттенки зеленого и черного переливались, когда она поворачивалась во сне. Только негромкое похрапывание, изредка прерывавшее отдых, выдавало ее присутствие.

Сон казался действительно хорошей идеей, и Льешо устроился на земле, смутившись, когда Льинг накрыла его одеялом, однако не настолько, чтобы улыбнуться в благодарность, и закрыл глаза. Он натянул одеяло до ушей, свернулся калачиком на здоровом боку на мху, и напряжение отпустило мышцы. Завтра будет лучше. Юноша знал это по приятной утомленности, сильно отличавшейся от лихорадки, сокрушавшей его слабый организм неделю назад. Если лежать не шевелясь, можно представить, что под тобой не мох, а бархатная ткань – краешек маминой юбки. Он любил прижаться к ней, уткнувшись носом в мягкую материю, и слушать ее приглушенный голос и смех, похожий на звон серебра. Льешо заснул, улыбаясь от этого воспоминания.

Полночь обволакивала лес тьмой. В сон Льешо проник чей-то свист. Он звучал в грезившемся зимнем дворце: караваны уже прошли, и снежное одеяло укутало Фибию тихим долгожданным покоем. Льешо проснулся, едва дыша от бега по длинному коридору в поисках братьев. Он все еще слышал голос мастера Марко.

– Я здесь. Я жду тебя, мой мальчик. Мы нужны друг другу, ты и я. Вместе мы будем править на земле и на небе.

Слова не имели смысла. Льешо – беглый раб. Никто, кроме его самого и духа учителя, не знает, что путешествие не закончится в Шане, а лишь начнется там. Юноше с трудом верилось, что ему удастся вернуть Фибию. Он не понимал, почему мастера Марко так заботит эта страна и ее принц. Дом Льешо от Фаршо отделяют тысяча ли и две империи, не считая семь ли вверх по горному хребту к плато, на котором стоит Кунгол.

Друзья мирно спали, не встревоженные звуком. Льешо уже решил, что голос ему просто приснился. Нет. Вот он снова пульсирует в мозгу, как отражение маяка в ночном море: «Ты мой, душой и телом, мальчик. Тебе не уйти от судьбы. Разве я не дал тебе понять это на Жемчужном острове?»

Льешо вздрогнул. Голос звучал в его голове. Юноша почувствовал, что на нем железный ошейник; цепи тянули вниз, к отчаянию. Ему не избежать этих цепей: они поднимали его из мшистого ложа, душили, если он пытался сопротивляться. Льешо следовал голосу и двигался, куда тянула удавка на горле. Шаг, второй, мимо спящих калачиком друзей, закутанных в одеяла. Смутно юноша припоминал, что они собирались стоять на посту, однако все четверо спали. Споткнувшись о последнего из них, он простонал от боли: бревно! Неужели под смятыми одеялами дрова? Нет, одно из них пошевелилось и пробурчало что-то во сне. Льешо расслабился и пошел вперед, в лес, на зов голоса.

– Куда ты, Льешо?

Мара встала перед ним непреступной стеной. На ее потрепанное платье была накинута шаль, руки напряженно скрещены под грудью. В лунном свете она выглядела моложе, точнее, возраст не поддавался определению. Она казалась ужасной, словно из ожившего камня.

– Мне нужно уединиться на секунду, – солгал он, запинаясь, и повесил голову, не в силах вынести ее взгляд.

– Цепей больше нет, Льешо.

Юноша поднял глаза, чтобы встретить суровый вызов на ее лице.

– Он не может заставить тебя прийти к нему. Единственная его надежда – то, что у тебя не хватит ума проигнорировать его зов.

– У меня достаточно ума, – неуверенно ответил Льешо, сознавая, какую глупость он только что не натворил. Ужасная мысль не покидала его. – Если я уйду к нему, он оставит вас всех в покое. Если я попытаюсь убежать, он убьет вас и заберет меня.

– Только если он поймает тебя, – улыбнулась Мара, отчего вовсе не стало спокойней. – Подожди до завтра. Доберемся до реки, посмотрим.

– Я не могу, – взмолился Льешо, чтобы она поняла его. – Он в моей голове, – чуть не прокричал юноша, только теперь заметив, что друзья зашевелились и начали подниматься, все еще укутанные одеялами, с чувством вины, что заснули, несмотря на договор дежурить по двое. Льешо решил, что это тоже дело рук Марко, но оставил выводы при себе, словно непристойный секрет.

Хмиши и Льинг подошли к нему и заняли боевую позицию. Юноша впереди, чуть правее, с обнаженным мечом. Девушка – за левым плечом, с натянутым луком.

– Нас что, атакуют? – поинтересовалась Каду.

– Уже нет, – смотря в глаза Льешо, ответила Мара. – Мастер Марко не потревожит его второй раз за ночь.

Целительница решила, что сможет защитить компанию от потустороннего воздействия. В лунном свете ее глаза словно отражали вечность, и Льешо вынужден был поверить ей. Он едва кивнул, дав понять, что готов следовать ее совету.

Целительница приняла его решение столь же неуловимым кивком.

– Поспите еще несколько часов, – обратилась она к друзьям. – Мы выезжаем завтра до рассвета.

Хмиши и Льинг последовали за ним отдыхать, а Каду присоединилась к Маре стоять на посту; с лица девушки не сходило выражение неловкости из-за того, что она не выполнила свою обязанность. Надо было объяснить, что это не ее вина. В полночь они все легкая добыча для темных мыслей, чем Марко и воспользовался. Маг сковал их волю до того, как они смогли понять, что происходит. Имея колдуна отца, Каду не усомнилась бы в действии на них Марко. Правда, Льешо не знал, что она захочет предпринять по этому поводу, и был слишком утомлен, чтобы разбираться с ней.

– Спать, – пробормотал он себе под нос и лег на мягкую мшистую постель.

– Почему мастеру Марко так важно вернуть тебя? – недовольно сморщила нос Каду, и Льешо понял, что на то есть основания.

Всю ночь он крутился и вертелся под тяжестью своих секретов, пока наконец не решил, что хватит скрывать правду друг от друга, если они хотят выжить. Собираясь продолжить путь, он рассказал друзьям все, начиная с того, кем был Льек в Фибии, о его духе в Жемчужном заливе, о том, как мастер Марко вызвал Кровавый Прилив и обвинил целительницу Кван-ти. Он поведал им об ужасных месяцах, когда надзиратель бил его, держал на цепи и использовал в качестве подопытного кролика. Льешо признался, насколько сильно боится вернуться в страшную мастерскую Марко. Хмиши и Льинг имели представление об этих событиях, Каду знала чуть меньше, а Мара, как они думали, вообще ничего. Однако только целительница не удивилась, что мастер Марко явился юноше во сне. Она кивнула седой головой, подтверждая, что колдун наложил на всех заклинание, чтобы они заснули и не могли стоять на карауле.

Когда Льешо закончил рассказ, Мара уже злилась от нетерпения отправиться в путь. Юноша считал, что незнание сил и намерений мастера Марко опаснее, чем часовая задержка. Льешо смело посмотрел ей в глаза и занялся натягиванием тетивы и проверкой стрел. Он интуитивно знал, почему они так быстро заснули после ночного происшествия и почему Марко не повторил попытку поднять его. У Льешо не было доказательств, он даже не руководствовался в своих выводах логикой, поэтому молча принял ее намек держать всякие догадки при себе.

– Зачем? – задала Каду вопрос, который волновал самого юношу с того момента, как он понял, что за ним охотится мастер Марко. Не получив ответа, девушка предложила свой вариант: – Я хотела сказать, что ты когда-то был принцем, но значит ли это, что за тебя кто-то предложит выкуп?

Со стратегической точки зрения это звучало бессмысленно, что Каду и попыталась объяснить Льешо, не задев его чувства. Она не знала, что юноша задавал себе данный вопрос тысячу раз, после того как мастер Марко защелкнул на нем железный ошейник.

– Ты обладаешь магической силой или чем-нибудь подобным?

– Я могу задерживать дыхание под водой, – сказал Льешо абсолютно серьезно. – И я умею, точнее, умел, безупречно выполнять молитвенную фигуру «Ветер над горной вершиной», хотя спотыкался в середине во время соответствующего боевого приема.

Мара подавилась, схватилась за голову, затем за горло. Она ничего не ела в тот момент, что насторожило Льешо. Прокашлявшись, целительница жестом приказала им продолжать и энергично направилась за деревья.

Льинг дружелюбно толкнула его локтем:

– Мне ничего не известно о твоих молитвенных фигурах, но я помню, как ты шлепнулся на тренировке.

Льешо легонько толкнул ее: они не собирались драться, но отвлечься было необходимо, чтобы снять напряжение. Тем не менее юношу не покинуло ощущение, что кто-то в компании взглядом сверлит его меж лопаток, и он тотчас собрался с мыслями.

– Сам ничего не понимаю, – сказал он. – Если бы я завершил обряд в день рождения, то, возможно, имел бы какое-то влияние на богиню. Но этого не произошло.

– А что, если это часть его плана? – предположила Каду. – Он испугался, что не сможет совладать с тобой, если ты пройдешь обряд успешно?

Ее светлость сказала, что он получил расположение богини. Льешо не считал, что нужно скрывать это мнение, так как сам в него не верил. Однако решил уклониться от ответа.

– Думаю, ему просто нравилось держать на поводке принца вместо преданных собак, которыми увлекался господин Чин-ши. Мне действительно безразлично, почему он преследует меня. Важно, чтобы я не попал в его руки.

– Тогда нам надо пошевеливаться, – вернулась Мара с Льеком за спиной. – Мы недалеко от реки Золотистого Дракона, – указала она в направлении, откуда только что пришла. – Там есть мост. Марко скорей всего знает о нем и направится туда, поэтому нам лучше не возвращаться на основную дорогу. Я тут заметила тропинку… трава примята, хотя этого почти незаметно. Она ведет к берегу и заканчивается недалеко от моста. Выйдя из покрова леса, нам придется сесть на лошадей и ехать как можно быстрей. Это будет гонка на жизнь, мы должны добраться до моста раньше него.

По обе стороны тропинки низко свисали ветви деревьев, подлесок цеплял за ноги. Лошадей вели длинной вереницей по одной, впереди шла Мара, позади ковылял Льек. Несмотря на опасность, Льешо наслаждался тем, как сокращаются его мускулы: тело снова работало в полную силу. Ощущение, что за ним кто-то наблюдает, прошло. Интересно, имеет ли Мара к этому отношение. Юношу волновало, какой смысл переходить через мост, если мастер Марко все равно будет идти прямо по их следу.

Решившись задать целительнице вопросы, Льешо отпустил уздечку. Лошади глупы, они идут туда, куда их ведут, а путь здесь один – вперед. Не успел юноша сделать и двух шагов, как Каду подняла руку, чтобы он остановился.

– Садись на коня, – сказала она.

Мара скрылась за деревом в ожидании Льека, чтобы поехать на его спине. Льешо засунул ногу в стремя, перекинул другую, пригнулся к шее коня. Юноша встревоженно огляделся, взял лук, готовый или бежать, или биться. Они выехали на просеку.

ГЛАВА 23

Когда друзья вырвались из покрова леса, солнце еще не появилось над горными вершинами, хотя берег реки уже купался в первых золотистых лучиках. Льешо заморгал от неожиданного яркого света, но времени привыкать не было. Громко прозвучал сквозь безветренный утренний воздух голос Каду.

– Вперед!

Она пришпорила лошадь, Льешо последовал ее примеру. Войско господина Ю, около пятидесяти пеших и дюжины всадников, ждало их всего лишь в ста шагах от берега. Сначала Льешо не понял, почему они не бросились в атаку, потом заметил, что солдаты с удивлением уставились на возвышавшийся перед ними мост. Будь у него секунда времени, юноша тоже засмотрелся бы: великолепный Золотистый Дракон выгибался высоко над речной рябью.

Древние мастера вырезали его в форме легендарного дракона, в честь которого была названа илистая желтая река. Два чешуйчатых хребта на спине служили перилами, чтобы было безопасней передвигаться по мосту в темноте и в ветреную погоду. Между ними могло свободно поместиться четыре человека или крупная повозка. Согласно своему наименованию, мост Золотистого Дракона сверкал в лучах солнца множеством огней. И в то же время он вообще не должен был быть здесь!

Согласно легенде, во время воины титанов, в древние века, дивный мост рухнул. Никто не видел его руин, даже не помнили, где он точно стоял. По преданию, когда титаны вновь вернутся на землю, мост возникнет из речного тумана, и восстановится великолепие прошлых лет. Льешо не видел вокруг ни одного титана. Все же резная голова дракона лежала на берегу, погруженная в воду по ноздри. Огромные веки с ресницами скрывали глаза, словно каменотесы и резчики думали, что, изобразив взгляд живого дракона на камне, они рискуют вызвать его из мифа.

Легенда отчасти содержала правду. Какая-то природная катастрофа давным-давно сдвинула мост: дальний конец арки погружался в воду на расстоянии лапы дракона от берега.

Мара пробралась под резной ноздрей спящего дракона. Целительница махнула компании рукой, чтобы они поторапливались, а не стояли, окаменев от изумления, подобно околдованному войску господина Ю. Льешо погнал коня галопом; кто-то из вражеских солдат закричал, и юноша, дрожа, замедлил ход, когда увидел, что люди Ю расступились: мастер Марко ехал верхом, ища кого-то глазами. Меня , решил Льешо. Их взгляды встретились. Юноша не мог отвести глаз, но его тело помнило уроки, даже когда мозг отключался. Как учила ее светлость, он закрепил поводья за седло, управляя конем ногами, взял лук и вытащил стрелу из колчана за спиной.

С натянутым луком Льешо приподнялся в седле, повернув тело, чтобы лучше видеть мишень. Надо принять во внимание галоп – меняющееся расстояние и неточность наводки. Он пустил стрелу и увидел, как мастер Марко протянул руку и поймал ее в нескольких дюймах от груди. Колдун улыбнулся, стрела воспламенилась.

Слабый ход, понял Льешо. Неожиданная вспышка испугала коня, который помчался еще быстрей. Однако она привела в еще больший ужас солдат господина Ю, которые разбежались в стороны, словно Марко запустил горящую стрелу в них. Преданные мастеру выступили вперед, чтобы остановить беглецов, однако те, кто не находился в поле зрения свирепого мага, метнулись в лес, откуда пришли.

Нет смысла тратить еще одну стрелу; Льешо засунул лук за ленту колчана, нагнулся к шее своего крепкого коня и направил его на мост, который пугал животное и вместе с тем приводил его в благоговение.

Мара, столь маленькая на фоне огромного дракона, торопила их вперед. Каду штурмовала мост первой, Маленький Братец забрался в мешок на ее спине. Хмиши и Льинг тотчас последовали за ней, копыта лошадей застучали по золотым булыжникам как бешеные колокола. Льешо тоже поскакал по крутому хребту моста, добрался до середины, глядя прямо перед собой, боясь обернуться проверить, нет ли погони. Затем он проехал вниз по наклонной, конь соскочил с последнего обломка лапы дракона и оказался в воде.

Перед ними простиралась каменная стена, обвитая сверху ветвями фруктовых деревьев. Идеальное место для засады, но выбора не оставалось. С боевым криком Каду пригнулась в прыжке, ее лошадь перелетела через преграду. Затем перескочили Хмиши и Льинг. Льешо дал коню полную волю, и тот взял барьер и по инерции поскакал меж деревьев. Лишь остановившись, юноша заметил, что окружен сотней подступающих к нему солдат.

Все внутри у него сжалось, как будто чей-то кулак проник внутрь и надавил. Он потянулся за луком, но кто-то поймал его за руку: мастер Якс. Юноша вздрогнул от удивления: если б опытный наемный убийца захотел, он был бы уже мертв. Об этом гласили шесть татуировок вокруг руки Якса, но Льешо до сих пор не хотел верить, что его учитель подло подкрадывается и убивает людей за деньга. Когда-нибудь он заставит его рассказать свои истории, но не сейчас. Сейчас он благодарен этому человеку за его мастерство.

– Как вы нашли нас? – задал Льешо глупый вопрос.

Каду на расстоянии нескольких футов от него утопала в объятиях своего отца. Маленький Братец радостно верещал с ветки над головой.

– Как вы обнаружили мост?

– Крохотная птичка сообщила нам, – хитро улыбнулся Якс.

Льешо кивнул. Мара послала стрижа разыскать их. Юноша хотел поблагодарить ее, но целительницы не было видно среди друзей и пришедших встретить их солдат.

– Где она?

Мастер Якс обернулся на реку.

– Она там одна? Марко убьет ее! – повернул коня Льешо. Якс схватил уздечку. – Я не могу допустить, чтобы она попалась мастеру Марко.

– Если уж Хабиба не волнуется за нее, значит, она, несомненно, сможет позаботиться о себе сама, – спокойно рассудил Якс.

– Может быть.

Льешо не был уверен, что Хабиба не пожертвует целительницей. Колдун ведь не обязан ей жизнью. Вырвав узды из рук учителя, юноша поскакал обратно, пригнувшись поближе к шее коня, чтобы смягчить удар при приземлении по другую сторону стены.

В середине прыжка голову Льешо пронзила боль, словно предостерегая его. Она прошла так же быстро, как и появилась, но достаточно рассредоточила его внимание. Неуверенность всадника передалась коню. Он встал па дыбы и рухнул, Льешо упал и ударился о землю, как мешок риса. Солдаты мастера Марко не заметили, что преследуемый ими юноша беспомощно распластался на другом берегу. У них были свои проблемы. А Мара действительно не нуждалась в помощи.

Во главе с мастером Марко на огромном боевом коне войско направилось на мост. Когда они достигли самой вершины дуги, из тени резного глаза вышла Мара. Она взобралась на широкую ноздрю и закричала что-то, но Льешо не мог расслышать, что именно. Огромное веко поднялось, обнажив изумруд размером с саму целительницу. Дракон заморгал, затем стал извиваться. Целительница Мара стояла на макушке золотой головы. Ее взгляд встретился с глазами колдуна. Шея дракона подняла старушку высоко над рекой, выше, чем изгиб его червеобразного тела. Туловище скрутилось петлей и погрузилась в воду, опрокинув в быстрый речной поток перепуганных солдат и лошадей. Постепенно вопли умирающих людей смолкли. Мара подняла прямую руку и указала пальцем на мастера Марко.

– За тобой долг, маг, но время расплаты еще не пришло. Считай, что тебе повезло: мне нужно заняться этим червем, иначе мы прямо сейчас померялись бы силами.

– Моя госпожа, – с усмешкой поклонился мастер Марко и развернул своего коня. Перед тем как уехать, он обернулся и добавил: – Забота – это слабость, моя госпожа. Каждая задержка обременяет вас еще больше предыдущей, а я крепну.

Мара ничего не ответила, а он засмеялся и ударил коня каблуками. Когда маг превратился в точку на горизонте, Мара приказала дракону перенести ее на другой берег.

Льешо все еще лежал на траве у реки. Он находился достаточно близко, чтобы видеть происходящее. Мара же с драконом, как ему казалось, были слишком поглощены своими делами, чтобы заметить маленького фибина в грязи. В этом юноша ошибался: он не учел тонкое чутье дракона.

Покровитель золотой реки приоткрыл пасть: длинный змеевидный язык выскользнул наружу.

– Давно я не получал в награду девственную кровь. – Из ноздрей дракона исходил дымок, когда он говорил. Язык пытался нащупать в воздухе учуянный вкус. Льешо покраснел до кончиков ушей, когда тот добавил: – Я, знаешь ли, предпочитаю девственниц, но они последнее время встречаются реже, чем драконы. Ума не приложу, откуда берутся непорочные юноши.

– Они взрослеют чуть медленней, – ответила Мара с той же иронией в голосе. – Но они все же вырастают. Что касается этого, то он мне нужен. Льешо, встань и поклонись своему благодетелю. Драконы всегда требуют хороших манер.

Льешо поднялся и низко поклонился дракону, изучавшему его изумрудным глазом.

– Он знает? – спросил дракон.

Величественный червь обратился к целительнице, проигнорировав Льешо. На этот раз юноша не возмутился: у него дрожали колени, и вряд ли он смог бы произнести и слово, даже если бы и понял вопрос.

– Это тебя не касается, – резко ответила Мара. – Продолжим?

– Хорошо. Ты не хочешь отплатить мне в будущем чем-нибудь менее личным?

– Долг жизни должен быть выплачен, пока она не закончилась, – сказала она и распростерла объятия перед пастью дракона.

– НЕТ! – закричал Льешо, когда червь схватил целительницу зубами.

Страх на мгновение сковал его, но отвращение преодолело оцепенение, и он бросился вперед с мечом в руке. Слишком поздно. Золотой дракон пронзил ее сердце ядовитым клыком. Мара упала замертво. Льешо метнулся к ней и стал на колени перед окровавленным телом. С крайней осторожностью дракон отпихнул его, и юноша откатился по траве. Даже такой легкий толчок был сравним с ударом свалившегося дерева. Затем дракон широко раскрыл пасть и проглотил целительницу целиком.

Юноше хотелось орать, но голос застрял в горле. Он не мог дышать, ничего не видел: словно тьма опустилась на землю. Льешо лишь опустился на колени и закачался от боли, обхватив себя руками. Меч валялся в стороне.

– Не-е-ет! – наконец вырвался крик. – Нет, нет, нет, нет! – кричал, зажав глаза кулаками, Льешо. – Нет, нет, нет!

– Ты это о чем, мальчик? – все еще облизываясь, навис над ним дракон.

Льешо хотел убить проклятую тварь, но не мог пошевелиться. Ему стало плохо от мысли, что он видит кровь целительницы.

– Я любил ее, – простонал Льешо, все еще качаясь, как неуемная колыбель.

Он совсем не то хотел сказать. Юноша имел в виду любовь к матери или к бабушке. Она напоминала ему Кван-ти и немного Адара, брата. Он потерял их всех.

Заявление Льешо удивило золотого дракона куда меньше, чем его самого. Он устал смотреть на затянувшуюся скорбь юноши. Великий червь фыркнул, и Льешо почувствовал жар и запах пепла.

– Ни к чему устраивать истерику, – заявил дракон. – Она вернется.

Льек был рядом, но его присутствие служило малым утешением: что может посоветовать медвежонок, столь часто забывающий о своем подопечном и убегающий в лес охотиться?