Текст книги "Жизнь в роли и роль в жизни. Тренинг в работе актера над ролью"

На настоящем этапе исследований результаты могли быть проанализированы применительно к следующим состояниям: чтение по методу «речевой регуляции» эмоционально нейтрального делового текста из чуждой испытуемым области профессиональной деятельности (РРН); чтение по методу «речевой регуляции» литературного текста с выраженной эмоциогенностью различной валентности – положительной (ЛТП) или отрицательной (ЛТО); чтение по методу «речевой регуляции» личного автобиографического текста с выраженной эмотивностью различной валентности – положительной (ЛЧП) или отрицательной (ЛЧО).

Локальная синхронизация ЭЭГ

Влияния всех факторов, а также интересующего нас взаимодействия DxSxZ на мощность ЭЭГ высокодостоверны, в т. ч. с учетом поправки Гринхауза – Гайзера (p< 0,000001), что делает корректным применение постериорного анализа (post hoc analysis) различий мощности ЭЭГ в отдельных диапазонах, состояниях и зонах.

Динамика показателей мощности ЭЭГ в сравнениях между состояниями ЛТП, ЛТО и РРН отображена на рис. 1.

Где:

• РРН – эмоционально нейтральный деловой текст;

• ЛТП – ЛТО – литературный текст с выраженной эмоциогенностью различной валентности – положительной (ЛТП) или отрицательной (ЛТО).

– значение больше в первом из сравниваемых состояний,

– значение больше во втором из сравниваемых состояний.

• Плотность заполнения стрелок возрастает при увеличении степени достоверности.

Рис. 1. Статистически-значимые различия мощности ЭЭГ по частотным диапазонам между состояниями чтения по методу «речевой регуляции».

Сравнение состояний ЛТП и ЛТО с состоянием РРН показывает, что оба эти состояния существенно отличаются от состояния РРН по показателю мощности ЭЭГ. Эти различия наиболее выражены в частотных диапазонах гамма и бета 2, где они проявляются в большей части используемых отведений. Вместе с тем изменения мощности ЭЭГ при сравнении состояний ЛТП и ЛТО с состоянием РРН в этих диапазонах четко дифференцированы по знаку – состояние ЛТП характеризуется увеличением мощности, а состояние ЛТО – уменьшением. Эта противоположная направленность естественным образом приводит к тому, что при непосредственном сравнении мощности ЭЭГ в состояниях ЛТП и ЛТО статистически значимые различия проявляются практически на всей поверхности коры.

Динамика показателей мощности ЭЭГ в сравнениях между состояниями ЛЧП, ЛЧО и РРН отображена на рис. 2.

Где:

• РРН – эмоционально нейтрального делового текста;

• ЛЧП – ЛЧО – личный автобиографический текст с выраженной эмотивностью различной валентности: положительной (ЛЧП) или отрицательной (ЛЧО);

• Остальные обозначения как на рис. 1.

Рис. 2. Статистически-значимые различия мощности ЭЭГ по частотным диапазонам между состояниями чтения по методу «речевой регуляции».

Эта динамика сходна с динамикой, представленной на рис. 1, в том, что в диапазонах гамма и бета 2 положительная эмоциональная окрашенность речевого материала приводит к увеличению мощности ЭЭГ, а отрицательная – к уменьшению, что приводит пространственно обширным различиям мощности ЭЭГ при непосредственном сравнении ЛЧП – ЛТО. В то же время заметно, что эффекты в этих диапазонах выражены несколько слабее, чем при использовании литературных текстов, особенно эмоционально-отрицательных.

Качественной особенностью изменения состояний при использовании в качестве речевого материала личных текстов можно считать хорошо выраженное уменьшение мощности ЭЭГ в низкочастотных диапазонах дельта и тета в сравнениях ЛЧП – РРН и ЛЧО – РРН. Подобное уменьшение, однако, выраженное заметно слабее, можно наблюдать в сравнении ЛТО – РРН (рис. 1). В сравнении ЛТП – РРН оно почти не проявляется.

Результаты непосредственного сравнения мощности ЭЭГ в состояниях ЛЧП и ЛТП, а также в состояниях ЛЧО и ЛТО (рис. 3) подтверждают вышесказанное. Наряду с этим можно более чётко видеть, что эффекты эмоциональной окрашенности текстов в высокочастотных диапазонах гамма и бета 2 заметно зависят от характера текста при отрицательной валентности эмоций и незначительно зависят при положительной. В низкочастотных же диапазонах дельта и тета влияние характера текста больше проявляется при положительной валентности эмоций и меньше – при отрицательной, хотя разница выражена менее ярко, чем в высокочастотных диапазонах.

Где:

• личный автобиографический текст с выраженной эмотивностью различной валентности: положительной (ЛЧП) или отрицательной (ЛЧО);

• литературный текст с выраженной эмоциогенностью различной валентности: положительной (ЛТП) или отрицательной (ЛТО);

• остальные обозначения как на рис. 1.

Рис. 3. Статистически-значимые различия мощности ЭЭГ по частотным диапазонам между состояниями чтения по методу «речевой регуляции».

А) Пространственная синхронизация ЭЭГ.

Динамика показателей когерентности ЭЭГ в сравнениях между состояниями ЛТП, ЛТО и РРН отображена на рис. 4.

Где:

• РРН – эмоционально нейтральный деловой текст;

• литературный текст с выраженной эмоциогенностью различной валентности: положительной (ЛТП) или отрицательной (ЛТО);

• черные линии – значение больше в первом из сравниваемых состояний, серые линии – во втором.

Рис. 4. Статистически-значимые различия когерентности ЭЭГ по частотным диапазонам между состояниями чтения по методу «речевой регуляции»

Можно видеть, что эта динамика имеет место во всех сравнениях и частотных диапазонах, хотя характер и интенсивность её проявления в различных сравнениях и диапазонах различен.

В сравнении ЛТП – РРН различия когерентности наиболее выражены в частотных диапазонах бета 2 и гамма. В этих диапазонах состояние ЛТП характеризуется, за единичными исключениями в диапазоне бета 2, более высокими значениями когерентности. Эти различия преимущественно выражены в лобно-центральной (ЛЦ – переднелобные отведения и отведения лобной и центральной дуг) области, а также в связях этой области с теменно-затылочной областью (ТЗ) между собою (ЛЦ – ТЗ), но не внутри области ТЗ (затылочные отведения и отведения теменной дуги). В других частотных диапазонах такая топическая характеристика различий когерентности сохраняется, хотя сами проявления менее многочисленны, а увеличения и уменьшения проявляются с приблизительно равной вероятностью.

В сравнении ЛТО – РРН различия когерентности наиболее выражены в частотном диапазоне дельта, где имеет место выраженное преобладание увеличения когерентности в состоянии ЛТО, относительно диффузно распределённые по поверхности коры. В диапазонах бета 2 и гамма заметно менее многочисленные, чем в сравнении ЛТП – РРН, увеличения когерентности фокусируются в переднелобных зонах (связи этих зон с центральными и теменно-затылочными) с преобладанием связей левой переднелобной зоны.

Непосредственное сравнение ЛТП – ЛТО показывает, в частности, что увеличения когерентности в диапазонах бета2 и гамма в сравнении ЛТП – РРН и в диапазоне дельта в сравнении ЛТО – РРН более выражены не только по относительной частоте их проявления, но и по интенсивности.

Динамика показателей когерентности ЭЭГ в сравнениях между состояниями ЛЧП, ЛЧО и РРН отображена на рис. 5.

Рис. 5. Статистически-значимые различия когерентности ЭЭГ по частотным диапазонам между состояниями чтения по методу «речевой регуляции»

В этих сравнениях статистически значимые различия также имеют место во всех частотных диапазонах, но в сравнениях ЛЧП – РРН и ЛЧО – РРН между частотными диапазонами нет такой выраженной разницы, как в ранее рассмотренных сравнениях ЛТП – РРН и ЛТО – РРН. В рассматриваемых сравнениях не наблюдается также четкого доминирования различия того или другого знака в отдельных частотных диапазонах или топической специфичности. Вместе с тем, в диапазонах бета 2 и гамма соотношение между когерентностью в состояниях ЛЧП и ЛЧО сходно с таковым в состояниях ЛТП и ЛТО как по знаку, так и по топике, что видно из результатов непосредственного сравнения ЛЧП – ЛЧО.

Непосредственное сравнение когерентности ЛТП – ЛЧП в диапазонах бета 2 и гамма (рис. 6) наглядно показывает, что положительные по знаку изменения когерентности по отношению к состоянию РРН более интенсивны в состоянии ЛТП.

Рис. 6. Статистически-значимые различия когерентности ЭЭГ по частотным диапазонам между состояниями чтения по методу «речевой регуляции»

Наряду с этим, непосредственное сравнение когерентности ЛТО – ЛЧО (рис. 6) также указывает, что различия в диапазоне дельта для сравнений ЛТО – РРН и ЛЧО – РРН не только специфичны по своему паттернам, но и по интенсивности динамики. Последняя выше в состоянии ЛТО, поскольку именно паттерн ЛТО – РРН воспроизводится (с обратным знаком) в паттерне сравнения ЛЧО – ЛТО.

Согласно современным представлениям (Данилова, 1998), функция когерентности отражает степень сонастроенности мозга в реализации психофизиологического процесса.

Более высокие значения когерентности между двумя сигналами, записанными от двух симметричных областей мозга означают более высокую степень интеграции или большее функциональное взаимодействие между этими корковыми областями. Рост когерентности в состоянии глубокой медитации в передних и центральных отделах мозга, что свидетельствует о более высоком функциональном взаимодействии полушарий мозга, причем его передних отделов. Известно также, что фронтальные отделы в тесной связи с лимбическими структурами, принимают участие в эмоциональной регуляции.

Кроме того, рост межполушарной когерентности ЭЭГ во фронтальных и центральных отделах отражает увеличение функциональной активности подкорковых структур мозга и большую степень взаимодействия коры и подкорковых структур. Снижение когерентности в затылочной области, по-видимому, указывает на снижение функциональной активности зрительной коры.

Выполнение первого этапа проекта позволило подтвердить адекватность применённых методов задачам исследования. Несмотря на неизбежную лицевую моторику при речевой деятельности, выявлены множественные системные статистически значимые различия мощности и когерентности ЭЭГ, зависящие от эмоционально-смысловой доминанты и личностного компонента текста, воспроизводимого методом «речевой регуляции».

Эти различия во многом сходны с высокодостоверной и воспроизводимой динамикой показателей ЭЭГ, полученной в исследованиях, проведенных ранее под руководством Н.П.Бехтеревой (Данько, Грачева и др., 2003а, б, 2004, 2007; Данько, 2007; Danko et al., 2003, 2005, 2007). В этих экспериментах исследовалась внутренняя индукция эмоций, осуществляемая посредством выполнения заданий на переживание испытуемыми эмоциогенных личных воспоминаний – метод, достаточно часто используемый в психофизиологических исследованиях эмоций (напр. Сидорова и др.,1991; Костюнина, Куликов, 1993; Русалова, Костюнина, 1995; Pardo et al., 1993; и др.) – и посредством выполнения заданий на переживание эмоционально насыщенных сцен из учебного драматического материала и эмоциогенных ситуационных этюдов. Как и в настоящем исследовании, были выявлены множественные статистически достоверные различия мощности и когерентности ЭЭГ как в сравнениях эмоционально-окрашенных состояний с референтным состоянием, так и в сравнениях между состояниями эмоционально-положительными и эмоционально-отрицательными. Наиболее устойчивым компонентами динамики ЭЭГ в этих сравнениях были большие значения мощности и когерентности ЭЭГ в частотных диапазонах гамма и бета 2, связанные с положительной валентностью эмоций и проявлявшиеся практически на всей поверхности коры мозга. Аналогичные эффекты имеют место и при использовании метода речевой регуляции в проводимом нами исследовании.

Существенное значение для понимания мозговых механизмов индукции эмоций имеет факт разной доминирующей направленности динамики мощности ЭЭГ в бета 2 и гамма-диапазонах для разных валентностей эмоций (рис. 1, 2, 3). Этот факт соответствует результатам, полученным в работе (Шемякина, Данько, 2004). Объединяет ту и настоящую работу то обстоятельство, что испытуемые в основной и референтной ситуации выполняли когнитивно однотипные задания, но либо с индукцией эмоционального состояния той или иной валентности, либо без неё. В упомянутых же выше исследованиях внутренней индукции эмоций не представлялось возможным использовать в качестве референтного задания переживание вызываемой из долговременной памяти эмоционально-нейтральной ситуации ввиду известных свойств эпизодической памяти, т. е. имела место когнитивная диссоциация между основными заданиями и референтным заданием внутреннего счёта, затрудняющая интерпретацию результатов.

Таким образом, можно с достаточной уверенностью считать выявленную динамику параметров ЭЭГ объективным отражением модуляции психического, прежде всего эмоционального, состояния испытуемых, сопровождающего применение методики «речевой регуляции».

Вместе с тем, психофизиологический анализ некоторых фактов, полученных при анализе ЭЭГ и интонационном анализе речевой деятельности испытуемых, в частности относящихся к более выраженной динамике одних показателей при использовании личных текстов-воспоминаний, и других показателей при использовании литературных текстов, на настоящем этапе не представляется своевременным. По-видимому, такой анализ будет более эффективным при подключении к анализу результатов, которые, согласно плану проекта, должны быть получены на следующем этапе исследования.

Приведенные результаты свидетельствуют, как мы полагаем, что работа по теме в целом соответствует намеченным планам по достижению цели исследования, направленной на изучение пространственно-временной топографической организации и физиологических механизмов мозгового обеспечения изменения состояний человека методами специальных тренингов. Уже на настоящем этапе работы получен ряд существенных результатов.

Проведенное исследование динамики параметров ЭЭГ при выполнении упражнения «речевая регуляция» позволило впервые получить прямые статистически-достоверные доказательства изменения состояний коры мозга непосредственно в условиях речевой деятельности испытуемых. Также впервые практически подтверждена возможность сопоставления ЭЭГ-характеристик и психолингвистичского интонационного анализа речевой деятельности человека. Наблюдаемые различия между параметрами ЭЭГ в различных ситуациях указывают на специфическое влияние конкретных факторов эксперимента, в эмоционально-смысловой доминанты и характера речевого материала, на электрическую активность коры мозга, и, соответственно, на перспективность применения объективного контроля состояния мозга в специальной педагогике и психокоррекции.

Перспективы деятельности лаборатории

Хочется надеяться, что отчет о работе нашей лаборатории будет замечен специалистами и в дальнейшем к нам присоединятся те, кого интересует возможность применения методов сценической педагогики в становлении и коррекции личности. Именно это доказали наши эксперименты.

В дальнейшем мы приступим к решению крайне важных для сценической педагогики и психокоррекции задач, в том числе к выявлению способов регуляции психоэмоционального состояния и выявлению психофизиологических механизмов саморегуляции.

Вызванные эмоциональные состояния составляют особый психофизиологический феномен, связанный с актерским самочувствием в процессе сценического переживания. Специфическое состояние сознания, называемое «актерским присутствием», до сих пор остается малоизученным явлением и представляет существенный интерес как для психологии и психофизиологии, так и для науки о театре. Исследование методов обучения индивида навыкам самоиндукции психоэмоционального состояния, связанным с созданием «предлагаемой» психической реальности, становится краеугольным камнем современных наук о человеке.

Важной задачей лаборатории станет изучение мозгового обеспечения регуляции эмоций через речь, через произносимый текст. Тем самым мы подтвердим психофизиологическое воздействие уже имеющихся упражнений на «речевую регуляцию» и, возможно, предложим новые, подсказанные результатами научного эксперимента.

Список использованной литературы

Бердяев Н. А. Проблема человека. К построению христианской антропологии. // Ступени. Философский журнал. 1991. № 1.

Библер B. C. Идея культуры в работах Бахтина // Одиссей: Сб. ст. М., 1989.

Биомедицинская информатика и эниология (проблемы, результаты, перспективы): Сб. трудов. СПб., 1995.

Валькман Ю. Р. Контексты в процессе образного мышления: определения, отношения, операции // Первая российская конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Казань, 2004. С. 46–47.

Веккер Л. М. Психика и реальность. Единая теория психических процессов. М., 1998.

Выготский Л. С. Мышление и речь. М., 1934.

Высоков И. Е. Индивидуальные различия в сценариях рутинной активности // Первая российская конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Казань, 2004. С. 61–62.

Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М., 1988.

Грачева Л. В. Актерский тренинг: Теория и практика. СПб., 2003. (а)

Грачева Л. В. Тренинг внутренней свободы. СПб., 2003.

Грачева Л. В. Тренинг участия: Методические рекомендации. СПб., 1992.

Грачева Л. В. Эмоциональный тренинг: Искусство властвовать собой. СПб., 2004.

Данилова H. H., Крылова А. Л. Физиология высшей нервной деятельности. М., 1997.

Демидов Н. В. Искусство жить на сцене // Демидов Н. В. Творческое наследие: В 3 т. СПб., 2004. Т. 2.

Дорохов В. Б. Концепция «presence» и нарушение деятельности при засыпании // Первая российская конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Казань, 2004. С. 81–82.

Казаковская В. В. Когнитивное развитие и семантическая типология вопросо-ответных единств: данные речевого онтогенеза (на материале русского языка) // Первая российская конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Казань, 2004. С. 100–102.

Как рождаются актеры: Книга о сценической педагогике: Коллективная монография / Под ред. В. М. Фильштинского, Л. В. Грачевой. СПб., 2001.

Кибрик А. Е. Лингвистическая реконструкция когнитивной структуры // Первая российская конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Казань, 2004. С. 110–111.

Лебедев Е. А. Мой Бессменов. М., 1973.

Лотман Ю. М. Асимметрия и диалог. Текст и культура//Труды по знаковым системам. Тарту, 1989. Вып. 16. С. 16.

Лурия А. Р. Язык и сознание. Ростов н/Д., 1998.

Налимов В. В. Спонтанность сознания. М., 1989.

Нейрофизиологические механизмы внимания / Под ред. Е. Д. Хомской. М., 1979.

Овчинникова И. Г. О коннекционистском моделировании речевой деятельности // Первая российская конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Казань, 2004. С. 189–190.

Охнянская Л. Г., Мишин В. П. Ведущее значение колебательно-волновых процессов в жизнедеятельности организма. М., 1983.

Пиотровская Л. А. Перспективы исследования эмотивной интонации и эмоциональной просодии // Первая российская конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Казань, 2004. С. 199–200.

Прохоров А. О. Смысловая детерминация психических состояний // Первая российская конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов. Казань, 2004. С. 203–204.

Психофизиология / Под ред. Ю. И. Александрова. СПб., 2003.

Рерих Н. К. Человек и природа. М., 1994.

Салямон Л. О физиологии эмоционально-эстетических процессов // Психология художественного творчества: Хрестоматия / Сост. К. В. Сельченок. Минск, 1999.

Сатпрем. Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания. Л., 1989.

Смелянский A. M. Профессия – артист // Станиславский К. С. Собр. соч.: В 9 т. М, 1989. T. 2.

Смолянинов В. В. Локомоторная теория относительности. М., 1984.

Станиславский К. С. Собрание сочинений: В 8 т. М., 1957. Т. 4.

Станиславский К. С. Театральное наследие. М., 1955.

Сэпир Э. Введение в изучение речи// Сэпир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. С. 36, 193.

Фильштинский В.М. Открытая педагогика. СПб.: «Балтийские сезоны», 2006.

Хайкин Б. Э. Беседы о дирижерском ремесле: Статьи. М., 1984.

Чехов М. А. Литературное наследие: В 2 т. М., 1986. T. 2.

Шведерский А. С. Внутренняя речь в работе над ролью: Методическая разработка. Л., 1988.

Штайнер Р. Как достигнуть познания высших миров. Ереван, 1992.

Щепкин М. С. Записки крепостного актера М. С. Щепкина. М., 1928.

Якимович А. К. Магическая вселенная. М., 1995.

Loven A. Bioenergetics. London, 1976.