Текст книги "Непотопляемая Атлантида (сборник)"

В индустриальную эпоху товаром называлось то, что производилось. Сегодня товар то, что покупают. В том числе, товаром стал и сам человек. Раньше считалось, что на рынке только тот, кто предлагает товар. А сегодня на рынке тот, кто присутствует в головах потребителей. Экспансия рыночной активности равна сегодня экспансии в сознание потребителя. Товар в странах с высокоразвитой экономикой перестал быть средством для поддержания жизни. Сегодня производитель заискивающе смотрит на потребителя, выясняет, что ему нужно или, скорее всего, придумывает за него. Тиражирование (массовое) все новых и новых потребностей стало ключевой особенностью постиндустриальных экономик. И главным фактором ускорения потребления. Сфера потребления стала самой жизнью.

Вещи очеловечиваются, и люди платят за это высокую цену: роль инстинктов у них становится ведущей, и они сами становятся вещами.

Их социальные, личностные качества становятся товаром и в итоге становятся симулякрами, то есть копиями, у которых нет оригинала.

Ускорению процессов производства, быстрому обновлению ассортимента способствует научно-технический прогресс, совершенствование технологий и то, что в середине прошлого века институциировалось как маркетинг, стало реальной бизнес-культурой, связанной с реакцией бизнеса на изменения спроса. Развитие технологий производства и глобальное разделение труда способствовали более быстрому и частому обновлению ассортимента, максимально часто выпускать новинки, но не ради потребителя, а ради того, что глобализация позволила существенно экономить на производстве. Но это же привело к тому, что все звенья воспроизводственной цепочки оказались растянутыми в масштабах планеты, во времени.

• И вот нынче наступил предел:

• конкуренция ужесточается, прибыли компаний растут медленнее, чем их издержки. В этих условиях производители расширяют в своем ассортименте долю более дорогого продукта.

• Но тогда нужно предложить рынку новое, лучшее качество. А это возможно, только в условиях отказа от производства массовой продукции и перехода на адресный продукт с большей добавленной стоимостью.

• То есть, сделать ставку на качественный и довольно дорогой продукт для узкого круга потребителей;

• К сокращению и оптимизации модельного ряда есть и другая предпосылка – рост стоимости товаров в последние годы произошел из-за того, что увеличилась стоимость интеллектуальной разработки продукта, ведь на многих рынках модели постоянно усложняются. К тому же в силу международного разделения труда интеллектуальная и креативная работа в основном сосредоточена в дорогих странах Западной Европы и США;

• Сокращение и оптимизация модельного ряда происходит также из-за того, что географическая экспансия компаний, глобальное разделение труда увеличивают затраты на логистику.

• Некоторым игрокам удается решить эту проблему, запуская производство на локальных рынках. Однако такой путь подходит не всем потребительским компаниям;

• Иными словами, хотим мы того или нет, в данной модели мирового развития достигнуты пределы роста производства массовой продукции.

• Производить для масс уже невыгодно. Да и массы сами уже не нужны.

80 процентов нашего потребления – это примитивная форма рыночного потребления, практически без альтернатив выбора. Россия всё же еще очень бедная страна, но при этом остервенело осваивающая цивилизацию потребления. Особенно это касается крупных городов. Осенью 2006 года в «Крокус Экспо» в Москве была ярмарка миллионеров – там продавались мобильные телефоны за один миллион тысяча двести долларов и духи за одну тысячу двести долларов. Эти товары, нагруженные симулякрами престижа, власти, могущества, ушли очень быстро. С другой стороны, Россия со своим неразвитым производством потребительских товаров, богатейшими ресурсами и дешевой рабочей силой становится полем действия международных производственных и торговых сетей (уже в середине 90-х годов доля иностранных компаний в отдельных сегментах рынка доходила почти до 90 %). В перспективе они намерены работать в режиме fast fashion и для этого выстраивают необходимую производственную инфраструктуру.

Можно предположить, что отечественный рынок потребительских товаров, где есть еще возможности для увеличения скорости вывода новинок массовой стандартизированной продукции, особенно необходим иностранным компаниям, будет им принадлежать. Их доля в ближайшее время может сильно возрасти, учитывая ожидаемое вступление России в ВТО и возможный приход западных розничных сетей, работающих на обороте с минимальными издержками, вроде Walmart. Следовательно, обратная связь этой тенденции – усиление диспропорций во времени производства и обращения товаров и денег со всеми катастрофическими последствиями.

• К факторам, усиливающим диспропорцию во времени и в пространстве, обращение товаров и денег по сравнению со временем их производства следует отнести состояние развития в России самой торговли;

Сегодня наличный (теневой) оборот торговли – 40 % от общего оборота. В государственный бюджет по минимальным оценкам не поступает налога на прибыль на сумму 50–60 млрд. руб.; гипертрофированно развит сектор оптовой торговли. Рост числа оптовых предприятий превышает темп прироста количества розничных предприятий. Оборот организаций оптовой торговли превысил оборот организаций розничной торговли почти в 4 раза.

Именно поэтому столь высока доля торговли в ВВП страны; большое количество посредников (по последним данным Росстата, их более 500 тыс.), преследующих свой шкурный коммерческий интерес. Это привело к усложнению и резкому замедлению товародвижения и искусственному росту цен в 3–5, 10 и более раз!!! Цены стремительнее всего растут не на предметы роскоши, а как раз на самые простые товары. Именно на перепродажах в первую очередь прирастает стоимость в торговле. При перепродаже новые товары не производятся, поэтому добавленная стоимость является фиктивной; формирование в торговле платежеспособного спроса по непродовольственным товарам высокодоходной частью населения (в частности, на сложную бытовую технику, мебель, ювелирные изделия, одежду и обувь из натуральной кожи, меха и др.), предпочитающей импортное производство. Неравенство доходов и социальных статусов, соответствующих разным уровням доходов, в значительной степени детерминирует объем и структуру потребительского спроса. Чем выше неравенство, тем ниже совокупный потребительский спрос при одних и тех же совокупных доходах населения. Это объясняется тем, что, чем выше неравенство, тем большая доля населения вынуждена снижать свои расходы по отношению к своим потребностям, и тем большая часть населения, которая, достигнув определенного уровня насыщения потребления, переключает свои денежные ресурсы отчасти на потребление эксклюзивных товаров и услуг, а в основном – на накопление. Экспансия в торговлю международных игроков, преследует только свои коммерческие интересы. Зарубежный торговый капитал, пришедший на наш рынок, создает крупную торговую сеть торговых центров и супермаркетов. Цель – максимизировать прибыль любыми средствами, вплоть до использования маркетинговых технологий по управлению продвижением и реализацией товаров основанных на смеси нейро-лингвистических практик, гипноза с методиками, преподаваемыми в европейских школах бизнеса и разведшколах. Появление множества торговых сетей, вытеснивших малый бизнес и наводнивших страну иностранными товарами, означает, что фактически нанесен серьезный удар по отечественному производителю продукции и услуг, отбросивший их развитие на десятилетие назад. Практика реализации программы «Электронная Россия» показала, что федеральные ведомства строят свои информационно-коммуникационные системы (сокращенно ИКС) независимо и изолированно друг от друга, ориентируясь исключительно на собственные нужды. Такой подход обеспечивает защищенность этих систем, однако делает проблематичным организацию межведомственного взаимодействия на любом уровне – Федерация, округ, регион, район. Единое информационное пространство отсутствует. Следовательно, проблематично обеспечить согласование всех процессов во времени и их синхронное ускорение в пространстве России. Доминирующая сегодня концепция построения информационного общества – система без обратной связи. Цифровое неравенство между регионами, между различными органами местного самоуправления говорит о том, что нет единого информационного пространства, как по вертикали, так и по горизонтали, а это означает, что ускорение, достигнутое в одних звеньях, будет полностью погашено в других;

• уровень развития местного самоуправления – это уровень государственной, народной, гражданской власти, который находится в самом неразвитом состоянии; В стране осуществлены полномасштабные реформы банковской, бюджетной, налоговой, административно-управленческой систем верхнего звена, созданы гигантские государственные корпорации и т. п., а намеченная реформа местного самоуправления все время откладывается. Неразвит малый и средний бизнес, не создаются новые рабочие места, которые бы позволили трудоспособному населению достаточно зарабатывать. Мизерная налоговая база муниципальных образований привела к тому, что некогда самодостачные города еле сводят концы с концами. Неравномерность их развития такова, что на просторах России есть уже настоящие «резервации» бедности.

• Отсюда снижение уровня сознания человека и повышение уровня преступности, и, как следствие, деградация самого человека и окончательная потеря его потенциала. Национальные проекты – это вынужденная попытка государства решить кричащие проблемы в социальной сфере, проблемы нарастания угрожающей дифференциации по доходам, проблемы катастрофического сокращения «человеческого капитала». Ведь создание условий для эволюционного роста «человеческого капитала» – это единственная альтернатива избавиться от сырьевой зависимости. Но в сегодняшней модели развития России национальные проекты оказались лишь дополнительным и очень существенным фактором, усиливающим диспропорции во времени производства и времени обращения товаров и денег.

Тем самым создаются дополнительные условия для роста уровня бедности, для создания «критической массы» вызревания социального взрыва и анархии. Социальная политика, выстроенная как система прямой помощи населению, перераспределение ресурсов от богатых к бедным, от прибыльных отраслей к убыточным отраслям чреваты своими последствиями. А ведь надо делать совсем другое: во времени и пространстве создать условия для обогащения богатых. Как следствие, на каждый момент времени бедный станет еще беднее, а убыточные отрасли потребуют еще больших вливаний, не связанных с ростом производительности труда и с реальным производством новых видов продукции. Ведь недаром в европейских странах происходит перестройка социальной роли государства, которая означает одновременно ограничение, а в ряде стран сворачивание его прямой социальной активности (при сохранении достигнутых стандартов) и усиление функций координации социальной политики. Примером могут служить Нидерланды, в которых очень высокий уровень социальных стандартов и очень высокий уровень потребления. Но он достигнут не за счет производительного труда всех участников воспроизводственного процесса этой страны, а за счет нефтяных запасов и большого притока в страну нефтедолларов. Обратная связь этой модели развития – общество превратилось в социальном плане – в общество потребления, люди в симулякров с развитием низких инстинктов. А в экономическом плане – с новыми витками инфляции и безудержным ростом цен. Осознавая эту проблему, правительство Нидерландов пытается ее решить за счет сворачивания прямой социальной активности государства, а нефтедоллары уводит из страны и размещает их под проценты на счетах финансовых структур других стран.

Именно этот механизм стерилизации денег, использованный Нидерландами, взяло за основу Правительство России!!! И это – несмотря на то, что территориальная протяженность России несопоставима с территорией этой страны, где все процессы прозрачны и управляемы. Буквальной ясности, как именно вести социальную политику у разработчиков национальных проектов и его главного куратора, похоже, сегодня нет. Есть понимание, что без информационного единства Россия прекратит свое существование еще быстрее, чем без дорог, и это особенно очевидно становится в эпоху так называемого цифрового разрыва и необходимости его преодоления. Точка зрения верна, но сегодня она на уровне интуиции, а не на уровне знания. А вот что конкретно ужже происходит в научно-исследовательских центрах: Итак, инновационный путь в науке. Курс объявлен – ждём прорыва. Но… Из научно-исследотательских лабораторий изгоняются настоящие учёные. Их место в руководстве наукой занимают менеджеры, получающие топ-оклады, в разы и на порядки превышающие зарплаты самих учёных. То есть тот, кто будет ловко продаавать результаты научных исследований, теперь более важен чем тот, кто эти результаты получает. И кому будут продаваться достижения отечественной науки, тоже ясно – тому, кто будет больше платить. И произойдёт то, что уже происходит в военной и авиационной промышленности – наши лучшие опытные образцы получают путёвку в жизнь за рубежом, часто в натовских странах, а не у нас на Родине. Ну и самое главное – фундаментальная наука быстро придёт в упадок, захиреет, потому что она дает прибыль не сразу, а часто и вообще в очень отдалённом будущем.

Ну хорошо, хотя, конечно, мало хорошего во всём этом.

Близится май, а с ним – инаугурация главного ведмеда. Какая стартовая площадка ему уготована на поприще внешней политики? Начнём с яркого описания последней встречи закдычных друзей Джоржа и ВВП в Сочинской резиденции. Лучше, как говорится, не скажешь.

Итак, газета «Коммерсантъ» № 57(3874) от 07.04.2008

«Отношения между Владимиром Путиным и Джорджем Бушем знавали и лучшие времена В субботу президенты России и США Владимир Путин и Джордж Буш встретились в Сочи, а в воскресенье расстались – по мнению специального корреспондента „Ъ“ АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА, с таким ощущением, словно никаких особенных чувств друг к другу они все эти годы и не испытывали. Специальному корреспонденту „Ъ“ стало известно, что итоговая декларация, которую президенты России и США в конце концов одобрили, всю ночь и все воскресное утро висела на волоске. В „Бочаровом ручье“ готовились к приезду американского президента с такой тщательностью и находились в таком приподнятом настроении, словно это именно он должен был стать хозяином этой резиденции после Владимира Путина уже в мае этого года. Охрана на входе в резиденцию как-то взволнованно и отчаянно шутила – так, словно в последний раз. В пресс-центр было не попасть: он оказался слишком тесен для Кубанского казачьего хора, которому в субботней встрече президента США отводилась, по-моему, не менее историческая роль, чем самому президенту США. Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев вошел в резиденцию через обычную проходную, а не проехал, как бывало, на машине с персональным водителем. Но на лице его было написано все-таки удовлетворение: похоже, он был рад, что вообще здесь оказался. Впрочем, ему тоже была отведена историческая роль: он вместе с главой оргкомитета по подготовке Олимпиады в Сочи Дмитрием Чернышенко должен был доложить президенту США о том, как Сочи готовится к Олимпиаде. Владимир Путин подъехал к гостевому дому резиденции минут на десять раньше Джорджа и Лоры Буш. Президент России был в странном светло-коричневом френче колониального стиля со множеством карманов и в темно-коричневой водолазке. Без сомнения, он хотел выглядеть так же неформально, как Джордж Буш, когда тот встречал президента России в Кеннебанкпорте в прошлом году. А выглядел скорее так, как будет выглядеть 8 мая этого года, то есть как человек, который уже ушел с одной работы и еще не начал на другой. Другими словами – как дембель-2008. Владимир Путин подарил Лоре Буш цветы, и они все поднялись на второй этаж резиденции, туда, где их уже ждали Александр Ткачев и Дмитрий Чернышенко.

– Для нас это огромная честь! – безо всякого преувеличения сказал господин Чернышенко.

Джордж Буш с пониманием кивнул. Ему было очень интересно здесь. Он не то что осматривался – он озирался по сторонам.

– Сочи – это любимое место отдыха миллионов россиян, – на хорошем русском языке преувеличенно громко начал рассказывать все-таки Александр Ткачев. – Это самая южная точка России…

Похоже, он был уверен, что чем громче он будет говорить, тем Джорджу Бушу будет понятней. Джордж Буш рассматривал макеты олимпийских объектов (насчет некоторых из них до сих пор неясно, будут ли они стоять на отведенных им на макетах местах), а Владимир Путин рассматривал Джорджа Буша и даже, по-моему, сочувствовал ему. Да, говорил вид Владимира Путина, придется потерпеть и послушать. В конце концов, это же интересно.

– Керлинг? – вдруг переспросил Джордж Буш.

– Йес! – подтвердил Александр Ткачев, и это было единственное английское слово, которое он себе позволил в этот вечер.

– Пресс-центр? – снова переспросил президент США. – Да это у вас самое большое здание будет на Олимпиаде (перед этим ему показали стадион на сорок тысяч мест. – А. К.)! Ну и правильно.

– А это твоя яхта, где ты будешь жить, когда приедешь на Олимпиаду, – вдруг сказал Владимир Путин, обращая внимание не столько на яхту, сколько на себя.

Он показал декоративный макет кораблика, болтающегося в морских волнах из сине-зеленого папье-маше. Джордж Буш засмеялся.

– А вот горнолыжная трасса, – продолжал Александр Ткачев. – Это то, что вы видите по ТВ, когда Владимир Владимирович катается на лыжах! На этот раз Джордж Буш не засмеялся даже из приличия. Он просто не понял, что имеет в виду Александр Ткачев. То есть Джордж Буш в этот момент страшно подставился: стало очевидно, что он просто не смотрит российские федеральные каналы. Он переспросил у Владимира Путина, правда ли то, что сказал Александр Ткачев. Господин Путин беспечно подтвердил. Тут Лора Буш что-то тихо и даже испуганно сказала своему мужу.

– Ой, – произнес американский президент, – а что, тут в честь моей жены назвали деревню? – И он показал пальцем куда-то в горы. А там действительно есть местечко, откуда начинается подъем на газпромовский спорткомплекс, и этот маленький район Большого Сочи и в самом деле называется „Лаура“. Именно это слово по-английски и было написано где-то в недрах макета. По лицу первой леди США был видно, что и она теперь уже не жалеет о том, что приехала.

– А это что? – спросил Джордж Буш.

– Красная Поляна! – обрадовался Александр Ткачев. – Здесь уже живут люди!

Примерно так и должен, подумал я, разговаривать русский человек, к которому в гости приехал иностранец, если этот русский человек хочет что-нибудь объяснить этому иностранцу про то, что у нас тут все устроено вообще-то не хуже, чем у них, и что у нас тоже живут люди.

– А вот еще один наш трамплин… – говорил Александр Ткачев.

– О нет, – покачал головой американский президент, – я отсюда точно не будут прыгать. Очевидно, он расценил слова Александра Ткачева как недвусмысленное приглашение. Джордж Буш уже получил необходимую ему порцию олимпийских впечатлений и не скрывал этого. Но Александр Ткачев еще не закончил. Он еще громче сказал вслед уже выходящему из комнаты Джорджу Бушу:

– Все это возможно потому, что нас поддерживает президент!

– Теперь вас поддерживают два президента, – снова обнаружил себя Владимир Путин.

После того как президенты демонстративно прогулялись по берегу моря и поужинали в том же пресс-центре (им накрыли в зале для пресс-конференций), Владимир Путин решил показать Джорджу Бушу, в каких условиях у него содержатся журналисты. Он повел президента США в соседнюю комнату, не заметив, очевидно, умоляющих взглядов сотрудников протокола. А там президента США встретили солистки Кубанского казачьего хора, как раз переодевавшиеся для выхода. Президента США они встретили жизнерадостным бабьим визгом. Всем еще повезло, что они были в лифчиках (неизвестно, кому больше). Но в целом все, конечно, остались довольны. Уже поздно вечером Владимир Путин и Джордж Буш вынуждены были даже раскрыться в танце – потому что ноги не держали их и сами, видимо, пустились в пляс. Наутро Джордж Буш признавался, как он рад, что журналисты его в тот момент не видели, а Владимир Путин настаивал, что это и плохо, потому что Джордж Буш танцевал так, что за это никому не было мучительно стыдно. В общем, субботний вечер позволял надеяться на продолжение банкета. Переговоры, по всем признакам, обещали быть результативными. На это отчаянно намекали российские переговорщики. На это, без сомнения, рассчитывал президент России. Он наверняка хотел, чтобы его последняя встреча с президентом США запомнилась мировой общественности каким-нибудь салютом. Для этого нужно было, чтобы появились какие-нибудь серьезные договоренности по ПРО. И что-то ведь позволяло Владимиру Путину надеяться, что это может случиться. Переговоры их были не такими уж длинными. Они уложились в отведенное им время. Все было, видимо, сказано сразу. Никаких неожиданностей не произошло. Джордж Буш не сказал ничего нового. Он и не мог сказать. Ну и Владимир Путин не сказал ничего нового. Очевидно, все слишком быстро стало слишком понятно. Чуда не произошло. А хотелось, конечно. Главная иллюзия появилась, может быть, в тот момент, когда Джордж Буш согласился приехать в Сочи. Российские переговорщики решили, что это уже перелом, что они – уже победители, что дальше – дело техники и что они-то уж дожмут президента США на своем поле. А он ушел в глухую оборону. Да еще противоракетную. Перед пресс-конференцией Джордж Буш встретился с Дмитрием Медведевым.

– Пресса вами интересуется, – сказал он избранному.

Действующему он бы так не сказал. То есть он хотел Дмитрия Медведева как-то приободрить, что ли.

– Это удивительно! – ответил Дмитрий Медведев, который принял замечание, видимо, близко к сердцу. Через минуту после начала пресс-конференции Джорджа Буша и Владимира Путина все стало окончательно понятно. Эти люди на самом деле совершенно не умеют скрывать своих отношений. Если у них что-то не получается и они недовольны друг другом, они не могут этого скрыть, как бы ни старались. Так было два года назад в Братиславе, так было и вчера в Сочи.

– Не буду скрывать, что по самым трудным вопросам… одним из самых трудных вопросов остается размещение ПРО в Европе, – господин Путин сказал это в самом начале пресс-конференции. – Изменений в наших позициях не произошло. Он, правда, добавил, что его „озабоченности услышаны“ и что „нам предложен набор мер доверия и транспарентности“.

– Во всяком случае, я удовлетворен тем, что наши партнеры нас внимательно слушают, – закончил Владимир Путин трудный для себя лингвистический период. Он пару секунд помолчал, отделяя одну тему от другой легкой театральной паузой, и сказал:

– Это моя последняя встреча с Джорджем. Мне всегда было интересно работать с американским президентом. Я ценил в нем открытость, честность, умение слушать собеседника. Это дорогого стоит. Джордж Буш не выглядел при этом расчувствовавшимся, и Владимир Путин – тоже. Он сказал то, что должен был сказать, и, пожалуй, ни на слово больше. Он не сказал того, что мог сказать. И может, даже хотел.

– Я хотел сказать насчет холодной войны, – произнес Джордж Буш. – Она закончилась. Некоторые в России и США думают, что она не закончилась. Нет. Она закончилась. Россия и США хотят создать систему для того, чтобы реагировать на потенциальные ракетные угрозы. И то, где мы согласились работать вместе, – это ПРО… И что Россия, Европа и США должны участвовать в этом как равные партнеры. Между тем одна эта фраза, если к ней отнестись серьезно, должна была дезавуировать все эти многотрудные переговоры по ПРО, потому что, если отнестись к словам Джорджа Буша как к словам президента США, это означало бы, что на самом деле никакие переговоры больше не нужны, так как американский президент в этот момент озвучил позицию господина Путина. Но к словам Джорджа Буша, кажется, нельзя было относиться как к словам президента США. К ним надо было отнестись как к словам одного человека, которому хотелось сказать хоть что-нибудь приятное другому человеку.

– Россия понимает, – говорил Джордж Буш, – что мы предлагаем меры доверия и транспарентности, и Россия сказала, что если такие меры будут реализованы, то они действительно внесут серьезный вклад в то, чтобы снять такие озабоченности. Правда, потом сразу несколько российских переговорщиков сказали мне, что никаких прорывных мер им вчера никто не предлагал. Более того, в субботу вечером, когда на ужине под песни и пляски Кубанского казачьего хора Сергей Лавров и Кондолиза Райс на салфетках что-то писали (про этот факт с таким удовольствием, будто это они сами писали на салфетках, рассказывали журналистам высокопоставленные сотрудники и российской, и американской пресс-служб), а потом все это ксерокопировали, судьба итоговой декларации на самом деле оказалась под вопросом. Американцы даже предложили вообще снять ее с повестки дня. Как стало известно „Ъ“, сначала американцы категорически не хотели, чтобы глава о ПРО вообще появилась в Сочинской декларации. Раздражение вызывала фраза „российская сторона ясно заявила, что не согласна с решением о создании объектов в Польше и Чехии, и подтвердила предложенную ей альтернативу“. Американские переговорщики настаивали, что, если российская сторона не согласна с этим, тогда и нет никакого смысла вносить это в совместную декларацию, где фиксируются договоренности, а не разногласия. В результате в декларации появилась вторая часть абзаца, примирившая американских переговорщиков с сочинской действительностью: „Тем не менее она (российская сторона. – А. К.) оценила меры, предложенные США, и заявила, что, если таковые будут согласованы и осуществлены, такие меры будут важными и полезными с точки зрения смягчения российских озабоченностей“. А главное – в итоговой декларации, как выяснилось уже после пресс-конференции, все-таки осталась и та фраза, которую на пресс-конференции почти дословно процитировал Джордж Буш: „Обе стороны выразили заинтересованность в создании системы реагирования на возможные ракетные угрозы, в которой Россия, США и Европа будут участвовать как равноправные партнеры“. Очевидно, что американцам в какой-то момент стало проще согласиться на этот вариант декларации, чем объяснить, почему они не хотят этого делать. И в этом смысле их действительно дожали. И слова Джорджа Буша, таким образом, оказались-таки словами президента США. Возможно, и поэтому тоже американский президент на пресс-конференции выглядел так, словно весь его пар ушел в свисток (то есть в декларацию). Он сказал, что, как и Владимир Путин, уходит со своей работы и что „тут есть элемент ностальгии“. То есть он не бодрился, как Владимир Путин, который в Бухаресте признавался, что любого нормального человека не может не радовать дембель. Джордж Буш сказал еще, что жизнь продолжается.

– И спасибо, что у меня была возможность провести еще одну пресс-конференцию.

Было не очень понятно, кого он благодарил, журналистов или Бога, и в этом контексте это было примерно одно и то же. Потом американский журналист из агентства Reuters спросил его, заглянул ли он в глаза „тому президенту, который придет после Владимира Путина“ и увидел ли он там то, что когда-то увидел в глазах Владимира Путина?

– Да, я действительно так говорил и думал… – начал отвечать Джордж Буш, но журналист перебил его: – Я про их нового президента спрашиваю!

Старый американский президент, который еще утром сам говорил, что он и Владимир Путин „старые опытные боевые кони“, не смог скрыть раздражения. Ему все-таки не нравилось, когда его так перебивали. Он ведь понял, что журналист решил, что президент США не в состоянии определить, кому и когда он должен глядеть в глаза. Но он все равно ответил.

– Я думаю, – сказал американский президент, – он (Дмитрий Медведев. – А. К.) будет человеком, который мне будет высказывать откровенно то, что он думает. Очень часто бывает, что человек смотрит в глаза, а говорит не то, что думает. Но по тому, что он говорил, этот человек говорил то, что думает. Именно так вы решаете споры! Я встретился с ним на 20 минут, и мне показалось, он прямолинейный человек, который будет говорить то, что думает… Так что можете записать, что он на меня произвел впечатление. Это было слишком много даже для Джорджа Буша, и, может быть, поэтому он спохватился:

– Но он не президент еще! Он сейчас ждет момента, когда он станет президентом! Он сейчас только готовится к тому, чтобы занять место президента!

Владимир Путин между тем, отвечая на любой вопрос, возвращался к тому, что американский президент сказал о системе ПРО, где Россия, Европа и Америка будут равными партнерами. Он как будто торопился еще и еще раз зафиксировать эту мысль: слишком она дорога была для него.

– Если нам удастся выйти на такую работу на уровне экспертов, это будет самое главное, – повторял он.

А когда его спросили, какими были отношения России и США все эти годы и какими стали, он сказал то, к чему, очевидно, готовился:

– Всегда ждешь чего-то большего и лучшего. Но нельзя забывать, что лучшее – враг хорошего.

Американский президент несколько раз кивнул. Сам он не дал ни одного резкого ответа. И не услышал ни одного такого ответа от Владимира Путина. Да и резких вопросов не было. Джордж Буш выглядел вполне удовлетворенным происходящим. Просто все само собой как-то заканчивалось. В том числе и эта пресс-конференция. Я думал, Владимир Путин и Джордж Буш перед тем, как отойти от микрофонов, может, обнимутся на прощание. Все-таки это был последний раз. Все-таки один зачем-то приезжал к другому. Нет, они пожали друг другу руки. Если бы мне кто-нибудь с такой страстью пожал руку, с какой это сделали вчера после пресс-конференции Джордж Буш и Владимир Путин, у меня, наверное, было бы обморожение конечности. Если происходившее вчера и правда чем-то напоминало спектакль, то мы вчера сидели в партере театра теней. Это были бледные тени Джорджа Буша и Владимира Путина.

Андрей Ъ-Колесников, Сочи»

Добавить нечего, и ежу ясно, на чём стоим и стоять будем. А меж тем, дела в нашем датском колоревстве вовсе неважняк, как, впрочем, и во всём мире. Харакири государству – это вам не шуточки. Но бесшабашная наша либеральная общественностиь ровным счётом не хочет понять, что: