Текст книги "Защитник"

И мне заняться распространением этого корня на Земле? Можете вы вообразить себе тысячу защитников, каждый из которых решил, что их внукам необходимо больше пространства? Ваши восемнадцать миллиардов плоскостников и без того живут слишком тесно; свои возможности вы исчерпали.

Кроме того, на самом-то деле нам ни к чему дерево жизни. Гарнер, когда вы родились? В тысяча девятьсот сороковом или что-то в этом роде?

– В тридцать девятом.

– Гериатрия развивается настолько быстро, что мои потомки смогут жить тысячу лет. Мы станем долговечными и без дерева жизни, ничем не жертвуя при этом.

– Теперь посмотрим на это с точки зрения Физпока, – продолжал Бреннан-монстр. – Мы – мутанты. Мы заселили Солнечную Систему и начали создавать межзвездные колонии. Мы нуждаемся в корне, и, даже если нам навязать его силой, защитники-мутанты в результате окажутся необычными. Физпок мыслил долговременными категориями. Мы – не Пак, мы не сможем принести пользу Пак и, надо полагать, когда-нибудь сможем достичь ядра галактики. Пак атакуют нас в то же мгновение, как только обнаружат и мы дадим им отпор. – Он пожал плечами. – И мы победим. Среди Пак нет единства. У нас оно есть. А наша технология окажется лучше, чем их технология.

– Наша лучше?

– Я говорил вам, что они не в состоянии развивать науку. То, что не может быть использовано немедленно, останется без применения до тех пор, пока кто-нибудь не передаст записи об этом в Библиотеку. Военные сведения не фиксируются никогда. Семьи хранят их в строжайшей, глубочайшей тайне. А те, кто обращается в библиотеку, – это бездетные защитники. Их мало, и уровень мотивации у них низок.

– А если бы вы попробовали найти с ними общий язык?

– Гарнер, мне его с вами не найти. Если бы он только начал понимать, он тут же бы убил меня. Он умел убивать защитников. У меня не осталось бы ни единого шанса. А после этого он постарался бы уничтожить человечество. Мы для него намного хуже, чем просто враждебно настроенные чужаки. Мы – искажение расы Пак.

– Но он не смог бы этого сделать. Он был один.

– Я придумал с полдюжины способов, которыми он мог бы воспользоваться. Ни один из них не дает полной гарантии, но рисковать я не имел права.

– Назовите хотя бы один.

– Засеять деревом жизни весь национальный парк Конго. Создать защитников из шимпанзе и мартышек.

– Но здесь он был как на необитаемом острове.

– Он смог бы захватить ваш корабль. Смог бы отобрать ваш дурацкий сигнальный пистолет так же быстро, как и я. Джентльмены, могу я обратить ваше внимание на то, что скоро заход Солнца? Не думаю, что вам понравится вести лодку обратно к кратеру в темноте.

Люк включил мотор.

– Мартин Шеффер на Церере вызывает Ника Соула на борту «У-Санта». Ник, не знаю, как идет ваша охота, но Фобос сообщает, что вы благополучно приземлились возле базы Олимп. Они все время следят за вашей песчаной лодкой. Вероятно, когда вы вернетесь, вы все найдете на ленте.

– Мы послали «Голубого Быка» вам навстречу, полагая, что вам может понадобиться компьютер в качестве транслятора. Командует Эйсаку Икеда.

– Эйнар Нильсон умер. О результатах вскрытия сообщим позднее.

– К судну Постороннего выслан корабль с горючим и оборудованием. Его уже сопровождают два одноместных корабля. Судно Постороннего оснащено надежными буксировочными канатами. Для его буксировки мы можем использовать и одноместные буксировочные корабли. Хотя это будет более трудоемким и потребует больше времени. Доставить его домой, в Зону, раньше, чем через пару лет, мы не сможем.

– Ник, когда подойдет «Бык», будь поосторожнее с Тиной Джордан. Не травмируй ее. Думаю, она винит себя за то, что случилось с Эйнаром. Она и без того перенесла сильное потрясение.

– Повторяю…

Люк причалил лодку, когда уже почти совсем стемнело.

– Вам придется подождать здесь, Бреннан, – сказал он. – Ник не сможет перенести нас обоих.

– Я покачусь, – ответил Бреннан-монстр.

Ник сошел на тропу и, неестественно торопясь, обогнул пылевую лужу.

– Успокойтесь, – недовольно предупредил Люк. – При таком освещении вам не удастся скакать рысью. Упадете и разобьете нам шлемы.

– Он намеревается первым войти в корабль, – резко произнес Ник.

Бреннан, катящийся прямо по пыли, на мгновение остановился.

– Помедленней. Вам не удастся обогнать его, а он не сможет подняться по трапу.

– Если он только не придумал способ. Если он… А, черт. – Ник замедлил шаг, Бреннан вкатился на откос и остановился в футе от лестницы «У-Санта». Смахивающий на полупрозрачную сосиску, он ожидал их.

– Ник, вы ему доверяете?

Прошло какое-то время, прежде чем Ник ответил:

– Я полагаю, его рассказ – правда. Он зонник. Или – бывший зонник.

Ругаясь, он не поминал Финейгла.

– Я, порой, тоже. И он узнал меня. Нет, говорю вам, он и в самом деле меня убедил. Он не спросил о жене, поскольку она сама о себе может позаботиться. Он спросил о грузе. Он – зонник.

– Тогда мы принимаем его историю. Антропологию и все прочее. Уф-ф.

– Его историю – да. Люк, я подниму вас наверх, а потом спущусь за Бреннаном. Но я не отправлюсь за ним до тех пор, пока вы не переговорите с Церерой. Я хочу, чтобы все это было записано прежде, чем я позволю ему подняться на борт судна. Я все еще не понимаю его побуждений.

– А-а.

– Он сам об этом сказал. У защитников другие побуждения.

Гарнер уже закончил, когда Бреннан выбрался из своего застегивающегося баллона. О задержке он упоминать не стал. Сказал только:

– Если вы беспокоитесь об оборудовании, то я могу обойтись без противоперегрузочного кресла. Кстати, я могу лететь даже снаружи, в грузовой сетке, если вы снабдите меня радиопередатчиком. Если моя собранная по кусочкам воздушная установка откажет, то мне понадобится быстро оказаться внутри.

– Это не обязательно. Мы бы так и сделали, будь здесь тесно, но места хватает, – ответил Ник. Он протиснулся мимо Бреннана, содрогнулся, прикоснувшись к его сухой, жесткой коже, и опустился в кресло.

– Кажется, мы получили сообщение.

В тишине они прослушали голос Светляка Шеффера.

– Скверно насчет Нильсона, – сказал после этого Бреннан. – У него было немного шансов на то, что ему позволят съесть достаточное количество корня, даже если бы он не оказался слишком стар.

Никто не ответил.

– А знаете Шеффер прав. Действуя таким образом, вы в самом деле потратите пару лет, чтобы прибуксировать корабль Физпока.

– У вас найдется лучшая идея?

– Разумеется, у меня найдется лучшая идея. Вы глупец, Ник. Я смогу долететь до дома на этом корабле сам.

– Вы? – Ник уставился на него. – Когда это Посторонний обучил вас управляться с его механизмами?

– Он этого никогда не делал. Но я их видел, и они не кажутся мне безнадежно непонятными. Просто – более сложными. Я уверен, что смогу разобраться, как пилотировать корабль Постороннего. Все, что от вас требуется, – это доставить на корабль горючее и меня.

– Х-мм… А что будем делать с грузовым отсеком? Оставим, где он есть?

– Нет. Отсек снабжен гравитационным поляризатором.

– Да?

– Не говоря уже о запасе корней, который необходим мне, даже если вам он не нужен. Прибавьте сюда семена. Джентльмены, если вы наконец-то поняли, насколько возрос мой интеллект, то вам должно стать ясно, что представляют собой эти семена. Они гарантируют безопасность человеческой расы. Если нам действительно когда-нибудь потребуется лидер, то мы сможем просто подобрать бездетного сорокалетнего добровольца и предоставить ему или ей клочок земли, засеянный деревом жизни.

– Не уверен, что мне это нравится, – сказал Гарнер. – И тому же, гравитационный поляризатор не менее важен. Вы – вместе с флотом ООН – можете забрать его, пока мы с Ником добираемся до судна Физпока…

– Совсем просто… – заметил Соул.

– Какое-то время вам не придется тревожится насчет марсиан. Как раз перед тем, как оставить судно Физпока, я выпустил в пыль остатки воды. Никому не позволяйте входить в отсек без скафандра. Подробнее объяснять нужно?

– Нет, – сказал Гарнер. Он чувствовал себя как новичок, вставший на лыжи. Где-то он утратил контроль, и теперь события развивались слишком стремительно.

Ник заговорил, не скрывая раздражения:

– Погодите-ка. С чего это вам пришло в голову, что мы вам позволим лететь на корабле Постороннего?

– Потратьте немного времени и подумайте, – ответил Бреннан. – У вас в залог остаются мои запасы корня. И куда бы я направился с двигателем Баззарда? Кому бы я смог его продать? Где мне спрятаться – с моим-то лицом?

Лицо Ника утратило настороженное выражение. Где было его желание сотрудничать?

– Вероятно, это самый ценный артефакт во всей доступной человечеству Вселенной, – продолжал Бреннан. – Он удаляется со скоростью в несколько сотен миль в секунду. Каждая минута, которую вы потратите на то, чтобы принять решение, обернется для вас лишними двумя часами возвращения корабля из межзвездного пространства. Вам придется расплачиваться за это перерасходом горючего и припасов. И часами человеческого труда. И задержкой. Не теряйте времени даром. Думайте.

Бреннан-монстр обладал способностью к саморасслаблению. Но когда-нибудь в будущем для него наступят периоды бешеной активности.

Они оставили Лукаса Гарнера на Фобосе, дозаправились и продолжили путь. После этого Гарнер не видел Ника семь месяцев. С Бреннаном он не встречался больше никогда.

Весь остаток своей жизни он помнил этот невероятный разговор. Бреннан на спине, задрав вверх колени, в чрезвычайно неудобной позе, бормотал позади кресла Гарнера своим наполовину нечеловеческим голосом. У него были трудности со звуками «в»и «у», но Гарнеру удавалось понять его. Голос Бреннана был полон щелкающих звуков.

Неясное напряжение, излучаемое Ником, прекратилось, когда корабль перешел на свободное падение. Марс медленно уменьшался, яркий и разнообразный ландшафт его краснел по мере того, как смазывались детали.

– Дети. У вас есть дети, – внезапно вспомнил Люк.

– Я помню. Но не бойтесь. На их счет у меня нет особых намерений. Без этого у них будет больше шансов на счастье.

– Гормональные изменения не подействовали?

– Я как трутень – среднего рода. А они должны действовать еще долго. Я склонен думать, что необходимость смерти защитника после гибели его рода – искусственная. Обучение. У меня этого обучения нет. Нет и убеждения, что производитель не может быть счастлив или не находится в безопасности без того, чтобы предки постоянно указывали ему, что нужно делать. Ник, вы можете объявить, что Посторонний меня убил?

– Что? Зачем?

– Так будет лучше для детей. Я не могу повидаться с ними и не оказать воздействия на всю их жизнь. И для Шарлотты так тоже будет лучше. Я не могу надеяться в таком виде снова войти в человеческое общество. Для меня в нем больше ничего нет.

– В Зоне не станут к вам относиться как к калеке, Бреннан.

– Нет, – сказал Бреннан твердо. – Выделите мне астероид. Я поставлю купол и стану выращивать дерево жизни. Установите со мной ежемесячную связь с Цереры, чтобы я мог последовательно информировать вас о том, как оно развивается. Я оплачу все это новыми открытиями. Думаю, я смогу спроектировать управляемый человеком аппарат таранного типа. Лучший, чем у Физпока.

– Вы назвали его деревом жизни? – спросил Гарнер.

– Это хорошее название. Помните, Адам и Ева ели с дерева познания добра и зла. В соответствии с Книгой Бытия причина, по которой они были изгнаны вон, в том, что они могли так же вкусить от дерева жизни и жить вечно. «И стать как один из нас»– это сделало бы их равными ангелам. Сейчас это выглядит, словно оба эти дерева были одним и тем же.

Люк отыскал сигарету:

– Не сказал бы, что мне нравится идея о получении урожая дерева жизни.

– Мне еще меньше нравится идея о государственном секрете, – сказал Ник. – В Зоне никогда не было общегосударственных секретов.

– Надеюсь, мне удастся вас убедить. Я не могу защищать своих детей, но я могу попробовать защитить всю человеческую расу. Если я буду необходим – я буду там. Если необходимость возрастет – у нас будет корень.

– Лекарство, весьма вероятно, окажется хуже болезни. – Люк щелкнул зажигалкой. – Ф-фу…

Узловатая рука протянулась из-за затрещавшего кресла, вытащила сигарету у него из губ и загасила о стенку.

Это потрясло Люка. Он с содроганием вспоминал об этом, проходя через двойные воздушные шлюзы, расположенные вдоль главной оси астероида Фермера.

Некогда астероид Фермера представлял собой глыбу железо-никелевого сплава приблизительно цилиндрической формы, двигающуюся между орбитами Марса и Юпитера. Затем его преобразовала техника зоны: заставила вращаться, разогрела металл почти до жидкого состояния и создала внутри пустоты. Астероид превратился в цилиндрический пузырь с радиусом в пять миль. Сила его тяготения, составляющая половину земной, обуславливалась его вращением. Здесь выращивались многие пищевые культуры Зоны.

Люк однажды уже посещал астероид Фермера. Он был в восторге от пейзажа его внутренней стороны, с озером, похожим на обручальное кольцо, квадратами полей, рассыпанными перед ним, и над ним, и по бокам. Полей, которые вспахивали и бороздили крошечные трактора, – в десяти милях над его головой.

Воздушный люк, расположенный вдоль оси, пропустил его. Здесь было холодно. Масса астероида отгораживала его от Солнца, и сюда никогда не доходило тепло, идущее от продольного ядерного реактора. Здесь громоздились ледяные горы, сконденсировавшиеся из воздуха. Гора разламывалась, ее осколки катились по откосам вниз и таяли, давая начало рекам. По специально проложенным руслам реки стекали в похожее на обручальное кольцо озеро, которое опоясывало астероид Фермера. Здесь его встретил Соул и помог преодолеть склон, на котором Люка ждала инвалидная коляска.

– Могу догадаться, зачем вы здесь, – сказал Ник.

– Официально я по поручению Объединенного Совета Межзвездных Колоний. Он получил ваше требование послать предупреждение в Страну Чудес. Совету, правда, далеко не ясно, какое создалось положение, и я не смог оказать ему особой помощи.

– Вы получили мое сообщение, – немного резковато сказал Ник.

– Ник, в сообщении сказано немного.

Помедлив, Ник кивнул:

– Моя вина. Мне просто не хотелось говорить об этом… И сейчас не хочу, но раз уж об этом пошла речь… Было уже слишком поздно. Но вы знаете, мы просто так не сдаемся. Мы его проследили.

– Ник, что произошло?

– Когда мы прибыли с Бреннаном на место, уже была проделана значительная работа. Идея состояла в том, чтобы соединить воедино два одноместных судна, развернув их двигатели под углом в десять градусов. Затем к этой конструкции кабелем пришвартовать корабль Пак. На расстоянии восьми миль от отсека жизнеобеспечения. На небольшом ускорении мы смогли бы дотянуть его до нас. Но Бреннан сказал, что двигатель Пак способен развивать ускорение в десять раз большее.

Тогда мы высадились на этом шаре, отсеке жизнеобеспечения Пак, и Бреннан начал колдовать с приборами. Наблюдая за ним, я провел там пару суток. Оказалось, что можно делать прозрачным или весь корпус, или часть его. Это мы обнаружили попутно. Мы расширили отверстие, которое проделала Тина Джордан, и приспособили к нему воздушный шлюз.

Прошли два попусту потраченных дня, и Бреннан заявил, что он во всем разобрался, и от нас требуется только одно – заправить горючим секцию жизнеобеспечения. Он сказал, что если мы попытаемся буксировать судно назад, то нарушим работу всех систем безопасности. Гарнер, черт побери, разве я знал…

– Вы и не могли знать. Однако теперь это не имеет значения.

Ник провел рукой спереди назад по своему белому чубу.

– Был наспех сооружен трубопровод для перекачки горючего на корабль Пак. Бреннан настаивал на том, чтобы всю работу проделать самостоятельно. Но даже ему пришлось пользоваться противорадиационным скафандром и щитом. Его собственное судно мы пришвартовали с помощью буксировочного каната, просто на тот случай, если что-нибудь случится по дороге домой. Это была моя идея, Гарнер.

– Ха-ха.

– Он отправился в путь, взяв направление на Солнце. Мы пытались идти рядом, но он начал маневрировать, чтобы опробовать приборы корабля. Мы сохраняли дистанцию. Тогда – он просто развернулся и пошел в межзвездное пространство.

– Вы пытались его поймать?

Ник взвыл:

– Что значит: «пытались». Мы летели рядом с ним. Я не хотел предпринимать ничего угрожающего, но он не выходил на связь, а у нас кончалось горючее. Я приказал Дубчеку и Тортону использовать их двигатели как оружие, если он не сменит курс.

– И что?

– Думаю, он включил поле таранно-черпающего двигателя Баззарда. Электромагнитный эффект оказался достаточным, чтобы наши приборы сгорели. Мы остались в космосе без аппаратуры и оборудования. Повезло, что хоть двигатели не взорвались. В конце концов до нас добрался заправочный корабль, и мы ухитрились произвести кое-какой ремонт. Все это время Бреннан набирал скорость.

– Великолепно.

– Черт побери, откуда мне было знать? Его запасы продовольствия остались у нас. Тот ящик с корнями был почти пуст. Оригинальный способ самоубийства? Или он испугался того, что мы можем натворить, обладая пилотируемым судном, оснащенным двигателем Баззарда?

– Я так не думаю. И, Ник, вы знаете, что это такое. Помните, как он уничтожил мою сигарету?

Ник хмыкнул:

– Конечно. Он все время извинялся, но не мог допустить, чтобы вы курили. Я думаю, вам хотелось его ударить.

– Он – защитник. Чтобы он ни делал, все это для нашей пользы. – Люк нахмурился, вспоминая кого-то… Нет, это было все, что он мог вспомнить о ней. Учительница средней школы? – Он не хотел, чтобы мы владели кораблем Пак. Или не хотел, чтобы мы могли узнать о чем-то, заполучив это судно. Или же не хотел, чтобы мы что-то могли узнать от него.

– Тогда почему он потратил два месяца, оставаясь за орбитой Плутона? С двигателем Баззарда нельзя останавливаться на полдороге. Это влечет за собой добавочный расход горючего. И там вообще не было ничего, что…

– Так называемый кометный пояс. Большая часть комет основное свое время находится именно за орбитой Плутона. Плотность пояса невелика, но дело не в этом. Там также находится десятая планета.

– Он не проходил вблизи Персефоны.

– Но он мог пройти вблизи каких-либо планет.

– …Верно. О'кей, он провел там два месяца, два своих последних месяца, насколько могли определить наши детекторы монополей. А прошлый месяц он снова начал двигаться. Мы следили за ним достаточно долго, чтобы убедиться в этом. Он идет с ускорением к Альфе Центавра. К Стране Чудес.

– Сколько ему потребуется времени, чтобы туда добраться?

– О, во всяком случае, лет двадцать двигатель развивает небольшое ускорение. Но мы можем предупредить их и принять решение, чтобы наши передатчики через пятнадцать лет повторили предупреждение. Просто на всякий случай.

– Отлично. Это сделать мы сможем. Что еще? Как вам известно, мы откопали грузовой отсек.

– Это всем известно. ООН тоже умеет хранить секреты.

– Мы уничтожили корни и семена. На самом-то деле эта идея никому не нравилась, но мы их уничтожили.

Прошло немало времени, прежде чем Ник ответил:

– Хорошо.

– Хорошо или плохо, но мы это сделали. С гравитационным поляризатором мы вообще не смогли разобраться. Если это гравитационный поляризатор – Бреннан мог сказать и не правду.

– Это гравитационный поляризатор.

– Вы откуда знаете?

– Мы проанализировали запись курса Постороннего к Марсу. Его ускорение менялось в соответствии с изменением гравитационных градиентов: не только скорость, но так же и направление.

– Великолепно, это нам поможет. Что мы еще сможем сделать?

– Что касается Бреннана – ничего. Скорее всего, он умрет от голода. Тем временем мы постоянно будем знать, где он находится.

– Или где находится источник монополей.

– У него нет корабля без груза монополей, – сказал Ник, теряя терпение. – В настоящее время у него нет запасов пищи. Он мертв, Гарнер.

– Я все время не забываю, что он умнее нас. Если он найдет способ впасть в спячку, он доберется до Страны Чудес. Процветающая колония… И что же? Что он намерен делать со Страной Чудес?

– Что-то, о чем мы и думать не можем.

– Я так никогда и не узнаю – что. Я умру раньше, чем Бреннан достигнет Страны Чудес. – Люк вздохнул. – Бедный Посторонний. Проделать такой долгий путь, чтобы доставить нам корни.

– У него были благие намерения.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИНТЕРЛЮДИЯ

Как описать промежуток в два столетия? Мера времени – события. За двести двадцать лет произошло многое. Иссохший труп Физпока закончил свой путь в Смитсонианском институте. Много спорили, к какому классу гоминид он относится. Его история – поскольку Бреннана не было – передавалась теперь из третьих рук. Но его скелет соответствовал скелету гоминид. Кость соответствовала кости. Лукас Гарнер умер, когда корабль Пак достиг середины пути. Поворотов корабль не делал. Двумя годами позже Ник Соул наблюдал, как магнитный след судна Бреннана миновал Страну Чудес и, по-прежнему с ускорением, Бреннан направился в никуда. А Ник хотел бы знать – куда именно.

База Олимп на Марсе была реконструирована, чтобы грузовой отсек корабля Физпока можно было изучать на месте. Это было легче, чем попытаться поднять его, противоборствуя притяжению планеты (гравитационный поляризатор все еще не работал). Исследовательская группа неохотно прекратила работу, так и не поняв, как поляризатор действует. Для защиты от марсиан использовался помещенный в стационарную точку одноместный корабль, который двигателем расплавил пыль под базой.

Население Зоны значительно увеличилось. Множились покрытые куполами миры, некоторые из них были оборудованы двигателями, служащими для передвижения. Более трудной стала разработка шахт: наиболее богатые жилы были истощены. На всех астероидах возникли города. На одноместных кораблях летало все меньшее число зонников.

С Марсом столкнулся большой ледяной астероид. В результате возникли пылевые бури и не слишком сильные землетрясения, повредившие базу Олимп.

Колонии в межзвездном пространстве развивались и процветали. Широкое развитие вакуумной индустрии на Приносящем Несчастье привело к тому, что ландшафт планеты окутался атмосферой, подобной атмосфере Ист-Энда. На плато возникло общество угнетения. Население Страны Чудес увеличилось, и малочисленные поселения распространились по всему большому материку. Городам там предстоял долгий путь развития. Но мы добились, цивилизации развивались под Землей – приходилось избегать зимних и летних ураганных ветров. Дом – один из таких миров, был заселен и процветал, извлекая выгоду из своей новой техники и ошибок, допущенных более старыми колонистами мира.

Лучи лазера поддерживали связь между Землей и ее колониями. Изредка на Юнону уходили автоматы таранного типа с линейным ускорителем. Автоматы несли с собой груз новых знаний. Почти сразу же большинство доставленных звездолетами «подарков» авансом оплачивались биологическими новинками – семенами и замороженными эмбрионами. Новости из колоний поступали редко, хотя Приносящий Несчастье и Дом обладали превосходными переговорными лазерами.

Проблема наркотиков на Земле начала исчезать еще во времена Люка Гарнера. Потенциальные наркоманы предпочитали мозговые электроды. Ощущения оказывались богаче, а цена – после первоначальных расходов на операцию – невелика. Мозговые электроды никому не причиняли беспокойства. Проблема электродов так никогда и не стала серьезной. К 2340 году она была практически решена. Люди научились справляться с ними.

Численность населения Земли сохранялась на стабильном уровне. Если в этом возникала необходимость, она поддерживалась силой оружия.

Гравитационный поляризатор, казалось, выходил за пределы человеческого понимания.

Получила развитие аллопластика. Она прошла долгий путь, решив проблему нехватки трансплантатов. Вместо органических трансплантатов использовались приборы. Граждане ООН даже постановили считать смерть лишь наказанием за определенного рода преступления. За уклонение от уплаты подоходных налогов, за незаконную рекламу. Непререкаемая власть, которой обладали армия и объединенная полиция наций, была во многом урезана.

Войн большого масштаба в эти времена не происходило.

Жизнь обитателей Солнечной Системы сделалась почти идиллической.