Текст книги "Защитник"

Трусдейл направился в Штаб Армии. Его больше устраивало такси, а не движущиеся тротуары. Нога все еще побаливала.

– Мы работаем над этим, – сказал ему Робинсон. – Такого рода случаи могут быть позабыты. Так что – не беспокойтесь.

– Что?

Военный вроде бы усмехнулся:

– Никакой реальной связи. Я запросил компьютер о других нераскрытых преступлениях. Связанных с новейшей технологией и произошедших в любое время. Вы когда-нибудь слышали о копии Стоунхенджа?

– Разумеется. Я был там полтора месяца назад.

– Разве не удивительно? Какой-то шут воздвиг эту копию за одну-единственную ночь. На следующее утро Стоунхенджа оказалось два. Нельзя обнаружить никаких отличий, за исключением местоположения: копия на несколько сот ярдов севернее. На копии даже вырезаны те же самые имена.

Трусдейл кивнул:

– Знаю. Это, должно быть, самая дорогостоящая шутка, которую когда-либо разыгрывали.

– На самом же деле мы не знаем, который из них подлинный Стоунхендж. Предположим, шутник поменял оба Стоунхенджа местами. У него же хватило сил для перетаскивания камней при постройке копии. Все, что ему оставалось сделать, – это сдвинуть камни, являющиеся настоящим Стоунхенджем, и поместить на его место копию.

– Только никому об этом не говорите.

Военный рассмеялся.

– Получили что-либо из зоны?

Улыбка исчезла с лица Робинсона:

– Да. Полдюжины установленных случаев похищения и амнезии, и все – нераскрытые. Я все еще думаю, что мы разыскиваем Струльдбруга.

И все – нераскрытые. Это сулило неудачу и в деле Трусдейла.

– Старый Струльдбруг, – сказал военный. – Кто-то, кто уже сто двадцать лет назад был достаточно стар, чтобы решить, что знает все для разрешения всех проблем человечества. Или, может быть, чтобы написать книгу, определяющую характер человеческого прогресса. Тогда-то он и начал брать образцы.

– И он все еще занимается этим?

– Или внук, продолживший его дело. – Робинсон вздохнул. – Не беспокойтесь. Мы его заполучим.

– Не сомневаюсь. Просто для этого вам потребуется еще сто двадцать лет.

– Не дурите, – попросил Робинсон. И Трусдейл послушался.

Центр активности золотомундирной полиции располагался там же, где и административный центр: на Церере. Штабы полиции на Палладе, Юноне, Весте и Астрее были в определенном смысле лишними. Но крайне необходимыми. Пять астероидов могли охватить всю главную Зону. Случалось, что все они в одно и то же время оказывались по одну сторону от Солнца. Но такое происходило редко.

Из этих пяти астероидов Веста была самой маленькой. Ее города располагались прямо на поверхности, под четырьмя большими двойными куполами.

Один купол был трижды продырявлен за всю его историю. Это не из тех вещей, которые забываются. Все здания на Весте были герметичны. Некоторые были соединены с герметическими трубами, идущими через весь купол.

Окончив обычное антиконтрабандное патрулирование, Алис Джордан вошла в военный воздушный шлюз полиции Военного Города. Здесь помещались две комнаты и прихожая. Она сняла скафандр, повесила его. На груди – самка дракона, выдыхающая пламя.

Она доложила своей начальнице, Винни Гарсиа:

– Не повезло.

Винни усмехнулась. Она была темнокожей, тонкой и гибкой. С длинными и узкими пальцами. Намного более типичная зонница, чем Алис Джордан.

– Вам повезло на Земле.

– Сыграла в шутку Финейгла. Вы получили мой рапорт.

Алис отправилась на Землю в надежде разрешить нарастающую социальную проблему грез плоскостников – мозговые электроды, направляющие электроток прямо в центры мозга, начавшие распространяться и в Зоне. К несчастью, решение проблемы электродов на Земле тоже заставляло себя ждать. Лет через триста земляне ее решат… Но это вряд ли удовлетворит Алис Джордан.

– Я не это имела в виду. – Винни сделала паузу. – В вашем кабинете вас дожидается плоскостник.

– Плоскостник?

На Земле она переспала с одним мужчиной, но это не доставило удовольствия ни ему, ни ей. Гравитация и недостаток опыта. Он проявил тактичность, но больше они не встречались.

Алис встала:

– Я вам еще нужна?

– Нет. Позабавьтесь.

Когда она вошла, он попытался встать. Его несколько сбивала с толку низкая гравитация, но он ухитрился достать ногами до пола, а все остальное выпрямить.

– Хелло. Рой Трусдейл, – сказал он прежде, чем она отыскала в памяти его имя.

– Добро пожаловать на Весту, – ответила Алис. – В конце концов, вы объявились. Все еще охотитесь на похитителя?

– Да.

Она села за стол:

– Расскажите. Вы уже кончили ваши странствия с рюкзаком за плечами?

Он кивнул.

– Думаю, лучше всего были скалы, и попасть туда нетрудно. Вам следовало бы попробовать. Скалы не считаются национальным парком, и немногие разбивают там свои палатки.

– Постараюсь, если снова попаду на Землю.

– Я видел других Посторонних… Знаю, что они не настоящие Посторонние, но, черт возьми, они чужие. Если настоящий Посторонний на них похож…

– Раньше вы склонялись к мысли, что Вандерхэвен – человек.

– Верно, склонялся.

– И затратили много сил, чтобы его найти. – Она проанализировала мысль, что Трусдейл явился, разыскивая некую женщину, обитательницу Зоны. Эта мысль ей льстила…

– Кажется, с законами считаются не везде, – сказал он. – Хуже того, похоже, что охота на Вандерхэвена или кого-то вроде него идет на протяжении ста двадцати лет. Я разозлился и записался на корабль, идущий на Весту. Решил разыскать Вандерхэвена самостоятельно. Знаете, а попасть к вам нелегко.

– Знаю. Слишком многим плоскостникам хочется полюбоваться астероидами. Нам приходится ограничивать их число.

– Мне пришлось ждать три месяца, пока не подвернулся аварийный катер. Я все еще не знал, куда мне направиться. В конце концов, всегда можно отказаться от своего решения… А затем произошло кое-что еще, – при одном воспоминании у него сжались челюсти. – Лоуренс Сент-Джон Мак-Ги. Десять лет назад он завладел почти всем, что у меня имелось. Мошенничество.

– Случается. Мои сожаления.

– Его поймали. Он назвал себя Эллери Джонсом из Сент-Луи. Затеял новую аферу в Топеке, штат Канзас, но кто-то выдал его, и его схватили. У него были новые отпечатки пальцев, новый рисунок кожи, новое лицо. Пришлось провести анализ волн мозга, чтобы убедиться, что это он. Я даже могу получить обратно мои деньги.

Она улыбнулась:

– Ну, это просто прекрасно!

– На него указал Вандерхэвен. Еще одна взятка.

– Вы уверены? Он назвал имя?

– Нет. Будь он проклят, затеявший игру с моим мозгом! Он, должно быть, решил, что я за ним охочусь потому, что он меня ограбил. Он забрал четыре месяца моей жизни. А теперь швырнул мне Лоуренса Сент-Джона Мак-Ги, так что мне можно перестать беспокоиться об этом упущенном мною времени.

– Вам не нравится, что его арестовали по подсказке?

– Да. Мне это не нравится, – он не смотрел на Алис. Его руки сильно сжимали подлокотники гостевого кресла. При этом мышцы на руках вздувались, перекатывались. Многие зонники делали вид, что они презирают мускулы плоскостников.

– Вандерхэвен может оказаться слишком велик для нас, – заметила Алис.

Его реакция была интересной:

– Вот вы как теперь заговорили. Что вы обнаружили?

– Ну… Я тоже охочусь на Вандерхэвена. Как вы знаете, были и другие исчезновения.

– Знаю.

Ее стол, как и стол Робинсона, был снабжен выходом компьютера. Она включила его.

– Полдюжины имен. Даты: 2150, 2191, 2230, 2250, 2270, 2331 годы. Можете посмотреть наши записи о вернувшихся до вас. Я беседовала с Лоуренсом Дженнифером, последним из них, но он мог вспомнить не больше, чем вы. Он точно вышел на орбиту, направляясь в троянские точки с грузом небольших деталей, когда… Потеря сознания. Следующее, что он осознал, так это то, что он оказался на орбите возле Гектора. – Она усмехнулась. – Он отнесся к этому иначе, чем вы. Он был просто счастлив, что вернулся обратно.

– Все остальные живы и здоровы?

– Дандридж Сукарно и Норма Стайер, исчезнувшие в 2270 и 2230 годах соответственно. Они не могли мне сказать, когда по местному времени это случилось. Они приняли свое вознаграждение, вот и все. Мы проследили путь денег. Обнаружили два разных имени – Джордж Олдувай и С.Критмейстер. За этими именами никто не стоит.

– Просто вам было не до этого.

Она пожала плечами:

– Многие золотомундирники время от времени интересовались Похитителем. Для людей сорта Винни это соблазнительно.

– Похоже на то, что он берет по образцу раз в десять лет. Попеременно с Земли и из Зоны. – Трусдейл взволнованно присвистнул. – Двадцать один на пятьдесят – примерно двести лет тому назад. Не удивительно, что он назвал себя Вандерхэвеном.

Она быстро взглянула на него:

– В этом есть какой-нибудь смысл?

– Вандерхэвен был капитаном Летучего Голландца. Я это раскопал. Знаете легенду о Летучем Голландце?

– Нет.

– В ней говорится о торговом парусном корабле. Парусном – выходя в море, он использовал силу ветра. Во время сильного шторма Вандерхэвен попытался обогнуть мыс Доброй Надежды. Богохульствуя, он поклялся, что обогнет мыс, даже если ему придется бороться с ветром до окончания веков. В штормовую погоду его все еще могут видеть проходящие мимо судна, он все еще пытается обогнуть мыс. Порой он останавливает эти суда и просит взять письма родным.

Она нервно рассмеялась:

– Письма – кому?

– Может быть, Вечному Жиду. Существуют варианты. В одних говорится, что Вандерхэвен убил жену и ушел в море, спасаясь от полиции. В других – что убийство было совершено на борту. Кажется, писателям эта легенда по душе. По ней были сделаны романы. Было поставлено старое, плоское кино, и даже еще более старая опера. И вы слышали ту старую песню, которую поют рюкзаконосцы возле костров? «Я всего лишь смола, которую раздавил корабль команды Вандерхэвена…»

– Песенка-то хвастливая.

– Во всех этих легендах есть один общий пункт: бессмертный человек, в силу проклятия обреченный странствовать вечно.

Глаза Алис Джордан сделались большими и круглыми.

– В чем дело? – спросил Трусдейл.

– Джек Бреннан.

– …Бреннан. Помню. Человек, который съел корни, находившиеся на борту судна Пак. Джек Бреннан. Предполагали, что он мертв.

– Предполагали, – она уставилась на свой стол. Постепенно глаза ее сфокусировались на катушках с сообщениями. – Рой, я должна сейчас же заняться одним делом. Где вы остановились, во «Дворце»?

– Конечно. Это единственная гостиница в Военном Городе.

– Я вас навещу там в восемнадцать. В любом случае, вам понадобится гид для посещения ресторанов.

Являясь единственным, «Дворец» был великолепным отелем. Обслуживающий персонал был небезупречен, но оборудование – удобства в ванной комнате, механизмы чистки и официанты – просто превосходны. Казалось, зонники обращались со своими машинами так, точно от машин зависела их жизнь.

Восточная стена шла в трех метрах от купола, и окна, как в художественных фильмах, были защищены большими прямоугольными щитами. Щиты автоматически поворачивались, прикрывая окна от резкого солнечного света. Сейчас щиты были открыты. Трусдейл посмотрел сквозь прозрачную стену. Горизонт за главной выпуклостью купола города Андерсена был таким же зазубренным и близким, что ему показалось, будто он находится на горном пике. Но с любой земной горы звезды не казались бы такими яркими. Он видел вселенную, и так близко, что до нее можно было дотронуться.

А комната обошлась ему не дешево. Он готовился вновь научиться тратить деньги без содрогания.

Трусдейл принял душ. Это выглядело как насмешка. Душ разродился большой, медленно текущей массой горячей воды, которая словно желе стремилась облепить его тело. Струи по бокам и брызги словно иголки. Отголосок давным-давно минувших времен, решил он, тех дней, когда глубокая впадина, в которой теперь располагался город Андерсена, была искромсана вширь и вглубь при добыче водосодержащего камня. Но расплав стоил дешево, а вода, однажды полученная, могла дистиллироваться снова и снова, до бесконечности.

Когда он вылез из-под душа, оказалось, что для него есть сообщение. Информационный терминал на краю стола выдал ему материалы, отпечатанные в книге толщиной с телефонный справочник Сан-Диего. После отъезда клиента страницы книги вновь становились чистыми. Должно быть, сообщение послала Алис Джордан. Он пролистал страницы, обнаружил воспоминания Николаса Соула, и начал читать. Раздел, касающийся судна Пак, оказался почти в самом конце.

Когда Трусдейл закончил, его бил озноб. Николас Соул, некогда Первый Председатель Зоны… Соул не был дураком. «Нужно помнить, – писал Соул, – что он умнее нас. Может быть, он додумался до чего-то, до чего я не мог додуматься».

Но как может, пусть и умный, человек компенсировать отсутствие источника пищи?

Он продолжил чтение…

Алис Джордан появилась на десять минут раньше. Сразу же с порога она глянула ему за спину, на информационный терминал:

– Вы его получили. Очень хорошо. Сколько вы уже одолели?

– Воспоминания Ника Соула. Учебник по Физиологии Пак. Я бегло просмотрел книгу Грейвиса об эволюции. Он утверждает, что из мира Пак можно было бы импортировать с дюжину растений.

– Вы плоскостник. Что вы думаете?

– Я не биолог. И я опустил раздел об основании Базы Олимп. Меня в самом деле не беспокоит, почему гравитационный поляризатор до сих пор остается для нас загадкой.

Она присела на край кровати. На ней были широкие брюки и блуза. По мнению Трусдейла, наряд не для обеда. Но он и не ожидал увидеть юбку, учитывая притяжение Весты.

Алис сказала:

– Думаю, это Бреннан.

– Я тоже такого мнения.

– Но он должен был умереть. У него нет пищи.

– У него был его собственный одноместный корабль. Он его буксировал. Даже двести лет назад корабельная кухня могла бы обеспечить пищей надолго. Разве не так? Корни, вот чего ему не хватало. Может быть, несколько штук он прихватил из грузового отсека, какое-то количество могло находиться на борту судна Пак. Но, съев их, он должен был умереть.

– И все же вы считаете, что он жив. Я тоже так думаю. Давайте выслушаем ваши доводы.

Трусдейл помолчал с минуту, собираясь с мыслями.

– Летучий Голландец. Вандерхэвен. Бессмертный человек. Проклятый. Все это очень хорошо подходит.

Она кивнула:

– Что еще?

– О, похищения… и тот факт, что он возвращает нас обратно. Даже рискуя тем, что его поймают, он возвращает нас обратно. Он слишком заботлив для чужака и слишком могущественен для человека. Что остается?

– Бреннан.

Вдобавок эта копия Стоунхенджа. Он должен рассказать ей об этом. – Я думаю об этом с того момента, как вы упомянули Бреннана. Знаете, как мне это представляется? У Бреннана было достаточно времени, чтобы ознакомиться с гравитационным поляризатором в грузовом отсеке Пак. Должно быть, он разгадал, на каком принципе тот действует, и усовершенствовал, превратив его в генератор гравитации. А затем он принялся с ним играть.

– Игры. Опять подходит. Этому суперразуму, должно быть, понравилась его новая забава.

– Его могло потянуть на осуществление кое-каких других шуток.

– Да, – произнесла она демонстративно подчеркнуто.

– Что? Еще одна реализованная шутка?

Алис засмеялась.

– Вы слыхали когда-нибудь об Астероиде Махмуда? Это должно было быть в тех извлечениях, что я послала вам.

– Кажется, это я пропустил.

– Астероид двух миль в диаметре, состоящий главным образом изо льда. Телескопы Зоны обнаружили его довольно рано, году, думаю, в… 2188 – м. Тогда он находился за орбитой Юпитера. Махмуд был первым, кто высадился на нем, кто нанес на карту его орбиту и выяснил, что астероид столкнется с Марсом.

– И он столкнулся?

– Да. Вероятно, его можно было остановить, даже с тогдашней техникой, но, полагаю, никто в этом не был по-настоящему заинтересован. Он должен был упасть вдалеке от базы Олимп. От него откололся здоровенный кусок льда и вышел на новую орбиту. Почти чистая вода, ценное вещество.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к…

– Марсиане погибли. Все марсиане на планете, насколько известно. Увеличилось содержание водяных паров в атмосфере.

– Ого, – выдохнул Трусдейл. – Геноцид. Вот так осуществленная шуточка.

– Я вам говорила, Вандерхэвен может оказаться слишком велик для нас.

– Да-а, – с того момента, как он услышал голос, записанный на саморазрушающейся кассете, Вандерхэвен рос по всем направлениям. Теперь время его деятельности составляло двести двадцать лет, а активность покрывала всю Солнечную Систему. В отношении физической силы он тоже вырос. Бреннан-монстр мог взвалить себе на плечи находящегося без сознания Элроя и снести его вниз с вершин. – Он велик, прекрасно. И мы единственные, кто об этом знает. Что мы теперь будем делать?

– Пойдемте обедать, – сказала она.

– Что вы имеете в виду?

– Вы знаете, что я имею в виду, – мягко произнесла Алис. – Но пойдемте обедать.

Крыша отеля «Дворец» представляла собой четырехгранный купол, откуда открывались два вида. Восточная и западная грань показывали Весту, а северная и южная – голографическую проекцию какой-то горной цепи на Земле.

– Это замкнутая в кольцо лента, демонстрация продолжается несколько дней, – пояснила Трусдейлу Алис. – Снято с машины, идущей над земной поверхностью. Вероятно, утро в Швейцарии.

– Да, – согласился он. «Мартини» крепко ударил ему в голову. Он пропустил ленч, и теперь у него в желудке зиял вакуум. – Расскажите мне, чем кормятся зонники.

– Хорошо. «Дворец»– это, главным образом, французская кухня плоскостников.

– Мне бы хотелось попробовать кухню Зоны. Завтра?

– Честно говоря, Рой, на Земле я избаловалась. Завтра я возьму вас туда, где едят зонники, но не думаю, чтобы вам понравился вкус нашей пищи. Еда здесь слишком дорого стоит, чтобы лишний раз экспериментировать с ее приготовлением.

– Скверно, – он глянул на меню, укрепленное на груди официанта и содрогнулся. – Боже мой! Ну и цены!

– То, что здесь подается, дорого. Но с другой стороны, есть дрожжи для безработных, а они бесплатны…

– Бесплатны?

– …И только чуть хуже на вкус. Если вы в стесненном положении, дрожжи обеспечат вам пропитание, а растут они практически сами. Обычный зонник употребляет почти исключительно вегетарианскую пищу, не считая цыплят и яйца. В большинстве крупных куполов выращиваются цыплята. Говядину и свинину мы можем получать только в мирах, образованных выдуванием пустот в астероидах. А морская пища… Ну, для этого нам пришлось бы плавать. Иногда появляются замороженные и обезвоженные продукты. Они стоят дешевле.

Они отстучали свои заказы на клавиатуре официанта. На Земле в ресторане с такими ценами официант по крайней мере имел бы человеческий облик… Но Рой никак не мог представить себе зонника в качестве официанта.

Куски мясной «Дианы» были слишком маленькими, овощи – разнообразные и в изобилии. Алис резко оборвала его восторги.

– Я позабыла, – сказала она, – что на Земле мне пришлось взвалить на плечи рюкзак, чтобы компенсировать все, что я съела.

Рой отложил вилку:

– Не могу понять, чем же он питался?

– Оставим пока это.

– Хорошо. Расскажите тогда о себе.

Она рассказала ему о детстве, проведенном на Астероиде Родов, о толстых окнах в подвальном помещении, через которые она могла видеть звезды. Звезды, которые для нее ничего не значили до тех пор, пока она не вышла наружу. Годы тренировок по вождению космических кораблей – не по необходимости, но друзья сочтут вас ненормальной, если вас отсеют. Первая попытка контрабанды и пилот-золотомундирник, повисший у нее на хвосте словно пиявка. Смеющийся над ней с экрана связи. До следующей попытки прошло три года, и все это время она возила пищевые продукты и гидропонное оборудование в троянские точки. А затем-то же самое смеющееся лицо. Она отгрузилась, а он всю дорогу до Гектора читал ей лекции по экономике.

Они перешли к кофе (замороженному и обезвоженному) и коньяку (произведен в Зоне и, к тому же, превосходен). Он рассказывал ей о двоюродных сестрах и сестрах еще более дальнего родства, вплоть до четвертого колена, о совсем уже отдаленных дядьях, а заодно и о тетках. Они все разбрелись по всему свету, так что куда бы он ни направился, у него везде отыщутся родственники. Он рассказал ей о Большой Стелле.

– Так он был прав, – сказала Алис.

Он знал, что она подразумевает.

– Я мог бы не обращаться к народу. Я мог бы не отказываться от денег. Алис, именно так он и судит о всей человеческой расе. Как о марионетках – на ниточках. И он – единственный, кто эти ниточки может видеть.

Лицо Алис исказилось от гнева:

– Я не позволяла судить о себе подобным образом.

– Он берет образцы, чтобы видеть, что мы делаем и как мы делаем. Полагаю, следующим его шагом будет осуществление плана селективного размножения.

– Великолепно, а каков наш следующий шаг?

– Не знаю, – он потягивал коньяк крохотными глотками. Чудесный напиток. Коньяк, казалось, испарялся во рту. Зоне следовало бы экспортировать его. Он был бы экономичнейшим из горючих: провались все пропадом.

– Думаю, у нас есть три возможности, – сказала Алис. – Первая: всем рассказать то, что мы знаем. Прежде всего – Винни, а затем продюсеру любой ленты новостей, который согласится нас выслушать.

– А они станут слушать?

– О… – она небрежно махнула рукой. – Думаю, опубликуют. Это же сенсация. Но у нас нет никаких доказательств. Одни предположения, а в них – зияющая дыра. И это все, чем мы располагаем.

– Чем он питался?

– Именно.

– Ну, можно попытаться объяснить.

Алис нажала кнопку вызова. Когда официант, шелестя в воздухе, скользнул к ним, она заказала еще два коньяка.

– И что потом? – поинтересовалась она.

– …Н-ну…

– Люди нас выслушают, начнут обсуждать и удивляться. И ничего не произойдет. Постепенно все сойдет на нет. Бреннану придется просто выждать. Столько, сколько понадобится: сто лет, тысячу…

– Мы ничего не знаем. Мы кричим в пустоту.

– Прекрасно. Вторая наша возможность – отказаться от этого дела.

– Нет.

– Отлично. Третья возможность – выследить его. С помощью Флота Полиции Зоны, если она нас поддержит, в противном случае – самостоятельно. – Он подумал, потягивая коньяк. – Знать бы, где его искать.

– Прекрасно, давайте прикинем. – Алис откинулась в кресле, полузакрыв глаза. – Он направился в межзвездное пространство. Остановился в кометном поясе, далеко за орбитой Плутона, пробыл там два месяца. Остановился полностью, что ему обошлось в немалое количество горючего. А потом продолжил путь.

– Путь продолжил его корабль. Раз уж он сейчас здесь, значит, он отправил в космос пустую моторную секцию корабля Пак. У него остались кабина управления корабля Пак и одноместное судно Зоны.

– И горючее. Столько горючего, сколько ему нужно – из цистерн моторной секции. Запас для маневрирования. Когда он отправлялся в путь, его цистерны были полны.

– Чудесно. Мы предполагаем, что он нашел способ выращивать корни для своего пропитания. Возможно, перед тем, как покинуть Марс, он забрал семена из грузового отсека. Чего у него теперь нет такого, в чем бы он нуждался?

– Дома, базы. Строительных материалов.

– Мог он получить это из комет?

– Вполне. Газы и химические соединения, во всяком случае.

– Превосходно. Я тоже так считаю, – сказал Трусдейл. – Когда вы так бойко говорите о кометном поясе, вы представляете, что говорите о кольце камней и скал, похожем на Зону Астероидов? Кометный пояс – место удобное, – произнес он с некоторым усилием. Коньяк начал сказываться на его языке. Если он исказит какое-нибудь мудреное слово, она только рассмеется. – Это там, где кометы замедляют скорость, зависают, а потом возвращаются к Солнцу. По объему это в десять раз больше всей Солнечной Системы, и, во всяком случае, большая часть Солнечной Системы располагается в одной плоскости. В большинство соединений, составляющих хвост кометы, входит водород, верно? Вот Бреннан и решил проблему горючего. В этом отношении Бреннан сегодня может находиться в одном месте, а завтра в каком угодно другом. Где будем искать?

Она резко взглянула на него:

– Отказываетесь?

– Есть такой соблазн. Не из-за того, что он грозен. Он для меня мелюзга. Но вот район, в котором он прячется, велик до отвращения.

– Есть еще одна возможность, – сказала Алис. – Персефона.

Персефона. И какого черта он забыл, что там как раз находится десятая планета? Однако…

– Персефона – газовый гигант, не так ли?

– Точно не знаю, но полагаю, что так. Это было определено по ее массе, по влиянию, которое она оказывает на кометы. Но атмосфера может находиться в замороженном состоянии. Он мог зависнуть над поверхностью до тех пор, пока не проплавит дыру в замороженном слое, а потом опуститься. – Она перегнулась к нему через стол. Ее глаза глубокого коричневого цвета поблескивали. – Рой, он откуда-то должен получать металлы. Ведь он построил какую-то разновидность генератора гравитации, построил? И он должен был при этом проводить эксперименты. Металл. Много металла.

– Может быть, из ядра кометы?

– Мне в это не верится.

Трусдейл кивнул.

Он не мог вести шахтные разработки на Персефоне. Планета такой величины должна быть газовым гигантом с жидким ядром. У нее газообразная атмосфера. Он не смог бы на нее высадиться. К тому же, на ней очень высокое давление.

– В таком случае – спутник! Может, у Персефоны есть спутник.

– А какого бы черта и нет? Почему бы такому газовому гиганту не обзавестись десятком спутников?

– Он провел там время, отдыхая два месяца. И убедился, что сможет там выжить. Он, должно быть, обнаружил Персефону и с помощью телескопа изучал ее. А когда убедился, что у нее есть спутники, то отправил моторную секцию корабля Пак в свободный полет. В противном случае ему оставалось только вернуться и сдаться.

– Похоже, все сходится. Он мог там вырастить даже дерево жизни… Но до сих пор он там находиться не будет.

– Он должен был оставить следы. Сейчас мы говорим о спутнике. Там, где он опустился на своем ядерном двигателе, должен остаться след. Шрам. И громадные шрамы там, где он рыл свои шахты, и постройки, которые ему пришлось оставить, и теплица. Он мог замаскировать некоторые из наделанных им повреждений, но спрятать теплицу он не мог.

На такой маленькой луне, находящейся далеко за орбитой Плутона, это невозможно. Теплица должна была оказать влияние на окружающую среду, нарушить эффект сверхпроводимости, испарить льды.

– Мы должны получить доказательства, – заявил Трусдейл. – Голографические снимки. В худшем случае, у нас будут следы шрамов, которые он оставил на спутнике Персефоны. А это уже не на половину высосанная из пальца теория.

– А в лучшем случае? – Алис усмехнулась. – Встретимся лицом к лицу с Бреннаном-монстром.

– И поймаем его!

– Выпьем за это. – Алис подняла свой коньяк. Они с осторожным звоном сдвинули рюмки воздушного стекла и выпили.

Его наполовину пробудил страх видения, а успокоило – знакомое состояние похмелья. Он сел. Кровать походила на розовое облако – постель Алис. Они пришли сюда прошлой ночью, вероятно, чтобы отпраздновать свое начинание. Или чтобы заключить соглашение. А, вероятно, просто потому, что они нравились друг другу.

Никакой головной боли. После хорошего коньяка ощущение похмелья остается, но голова не болит.

Это была одна из лучших ночей.

Алис не было. Ушла на работу? Нет, услышал он, она на кухне. Голый, на подгибающихся ногах, он направился туда. Алис, тоже обнаженная, жарила оладьи.

– Мы действительно хотели этого? – спросил он.

– Теперь ты узнаешь вкус кухни Зоны, – ответила она. Она протянула ему тарелку со стопкой блинов, и когда он взял тарелку как-то не так, оладьи подпрыгнули и полетели, совсем как на рекламном объявлении. Он ухитрился подхватить их, но стопка косо обрушилась вниз.

На вкус оладьи были как оладьи. Хороши, но не больше. Возможно, приготовление пищи в Зоне включает в себя обязательную наготу повара. Он налил себе кленовый сироп и отметил в памяти: послать Алис несколько бутылок вермонтского кленового сиропа. Если она предпочтет остаться в Зоне. И если он когда-нибудь вернется живым на Землю.

– Мы действительно хотели этого? – спросил он снова.

Она передала ему чашку и кувшин обезвоженно-замороженного кофе в смеси с земным коньяком:

– Давай-ка сперва узнаем насчет Персефоны. Тогда и будем решать.

– Я могу сделать это сам, в гостинице. Сведения тебе передам тем же путем, что ты мне вчера. Занимайся своими делами.

– Хорошая мысль. Тогда я могу связаться с Винни.

– Я бы хотел знать, разрешит ли мне золотомундирный флот сопровождать его.

Она уселась ему на колени. Невесомая как перышко, но женщина в полном смысле этого слова. Такая женщина, о которой только может мечтать мужчина. Она заглянула ему в глаза:

– На что ты надеешься?

Он прикинул.

– Полечу с ними, если разрешит твое начальство. Но заявлю прямо: если я смогу навести золотые мундиры на след Вандерхэвена, значит, он не сможет мной манипулировать. Поскольку Вандерхэвен это знает, то это все, о чем мне следует позаботиться.

– Я полагаю, это вполне справедливо.

Они вместе вышли из квартиры. Квартира Алис представляла собой часть жилища, напоминающего утес, жилища, врезанного в стену глубокой борозды, оставленной в водосодержащей породе. Это – город Андерсена. Они в пневматическом вагоне доехали до Военного Города и там расстались.

Персефона. Впервые открыта в 2002 году путем математического анализа пертурбаций в орбитах некоторых известных в то время комет. Визуально обнаружена впервые в 2014 году. Орбита Персефоны расположена под углом в шестьдесят один градус к плоскости эклиптики. Масса несколько меньше массы Сатурна.

Возможно, первым достиг Персефоны и исследовал ее Алан Джакоб Мион в 2084 году. Заявка Миона была отклонена из-за отсутствия фотографических доказательств (его фильмы, как и сам Мион, подверглись воздействию радиации и погибли. Защита корабля была облегчена с целью экономии горючего). А также потому, что Мион утверждал, будто у Персефоны есть спутник.

Официально признанная исследовательская экспедиция была предпринята в 2170 году. Экспедиция сообщила, что Персефона не имеет спутников. Атмосфера – типичная для газовых гигантов, богатая водородными соединениями. Атмосферу планеты можно было бы использовать в качестве источника сырья, если бы Персефона была так же доступна, как Юпитер. Больше экспедиций к Персефоне не предпринималось.

– Проклятье, – подумал Трусдейл. Никаких лун.

Ему хотелось знать, мог ли Бреннан добывать сырье из холодных газообразных химических соединений Персефоны. И чем, сложенными ладошками? И для чего? Таким путем ему не удалось бы получить металла… Да и не в том дело. В облаках никаких следов он оставить не мог.

Он отыскал сообщение экспедиции 2170 года и прочел его. С несколько большей тревогой он разыскал текст – интервью, которое репортер «Спектра новостей» взял у Алана Джакоба Миона. Мион относился к типу хвастунов, любящих выставлять себя напоказ. Он затратил год на то, чтобы добраться до десятой планеты, и все только для того, чтобы можно было заявить: я был здесь первым. Он не вел тщательных наблюдений и не был осторожен в своих выводах. Вероятно, его «спутник» был ядром кометы, идущим мимо Персефоны по отлогой параболе.