Текст книги "Парк грез"

Честер внимательно следил за его приближением. Оно подошло к одному из убитых туземцев. Рот животного расширился, и открылись десна с рядами мелких острых зубов. Оно наклонилось над мертвым телом и, наполовину заглотив его, принялась жевать.

Хендерсон отпрянул.

– Нам не стоит с ним связываться. Уходим отсюда.

– Честер? – Фортунато помахал тяжелым револьвером.

– Попробуй, – скомандовал Честер. – Остальные начинают отход.

Игроки организованно отступали. Животное доело туземца и подняло голову. Оскалив зубы, оно бросилось в погоню.

Фортунато-Маквиртер уперся широко расставленными ногами в землю и крепко обхватил обеими руками рукоятку револьвера. Сделав два выстрела подряд, он остановился, чтобы посмотреть на результат.

На теле животного появились две небольшие отметины, которые не только не кровоточили, но даже затягивались сами собой. Движение монстра нисколько не замедлилось.

Тщательно прицелившись, Тони выстрелил еще раз, стараясь попасть в глаза или пасть. Он продолжал нажимать на спусковой крючок, пока не расстрелял всю обойму, а затем бросился бежать. Чудовище следовало за ним по пятам.

Организованное отступление превратилось в бегство. Касан Мейбанг вывел их на довольно широкую тропинку, где они могли передвигаться парами, и рассыпавшиеся веером игроки выстроились в колонну. Тони Маквиртер задыхался и никак не мог прийти в себя после своего спринтерского рывка. Он бежал, спотыкаясь на каждом шагу.

Честер держался рядом с Мейбангом.

– Что это за монстр?

– Его зовут Найбек, – стуча зубами, ответил проводник. – Враги вызвали его, чтобы отомстить за гибель своих соплеменников.

Мастер оглянулся. Деревья не могли замедлить бег чудовища. Толстые стволы разлетались на куски при каждом движении массивного тела, а странный крошечный рот кривился в почти человеческой ухмылке.

– Черт побери! – раздался голос сзади.

Честер оглянулся и увидел, что это кричала Мэри-Эм. Ее ноги были слишком короткими, чтобы развить достаточную скорость. Еще несколько секунд, и чудовище раскроет пасть, чтобы проглотить ее…

– Оставьте ее, – настаивал Мейбанг. – Пока он будет есть женщину, мы успеем уйти далеко вперед…

– Лучше я тебя скормлю этому чудовищу, – рассвирипел Честер. – Она моя, черт бы тебя побрал, и этот Найбек просто так, без борьбы, не получит то, что принадлежит мне.

Он повернулся и воздел руки к небу.

– Вы слышите меня, боги… – зеленое сияние окутало его тело, а голос стал похож на раскаты грома. – Помогите мне, духи дня и ночи. Это исчадие ада не должно одолеть нас.

Фортунато, тяжело дыша, прислонился к дереву.

– Акация говорила… – прохрипел он Алексу, – что воры не очень хорошие бойцы. Нам лучше спрятаться.

Эймс присоединился к Мэри-Эм, и они приготовились встретить приближающегося Найбека. Его чешуйчатая голова медленно поворачивалась из стороны в сторону: один глаз чудовища был выбит пулей. Подошли Пентесилея и Оливер с мечами в руках. Позади них Гвен опустилась на колени, и сверкающая белая аура окутала воинов.

Джина и Бован Блэк начали обходить чудовище справа. Честер зашел слева.

Монстр бросился в атаку. Мэри-Эм попыталась достать его единственный глаз, но промахнулась. Она резко нырнула вниз, и ответный удар лишь слегка задел ее. Эймс нанес удар мечом, но голова Найбека мгновенно повернулась, и воин опрокинулся на спину. Рот чудовища уже начал открываться, и только удар Оливера по ногам отвлек его. Оливер начал отступать, пока не уперся спиной в дерево. Рот Найбека сложился в улыбку, и чудовище наклонилось вперед, но тут защитное поле вокруг Оливера засияло ярче. В бессильной ярости Найбек заревел, наткнувшись на непреодолимый барьер.

Затем чудовище повернулось к Гвен. Девушка продолжала молиться, стоя на коленях. Она не открывала глаз, пока пасть монстра не нависла над ней, а затем резко выбросила руки вперед, повернув ладони от себя, и яркий сгусток энергии ударил в морду животного. Ослепленное, оно отступило.

В это время Честер сбоку метнул в противника молнию такой яркости, что на мгновение стало светло, как днем. Дрегер попытался ударить Найбека огромной веткой; но чудовище, уклонившись от атаки Честера, обрушилось на инженера. Аура Дрегера стала ярко-красной, а затем черной.

Но теперь игроки действовали более организованно. Когда Найбек попытался атаковать Гвен, Бован жег его огнем. Тони перезарядил револьвер и стрелял в чудовище. Кусты вокруг трещали и дымились, но монстр только вздрагивал. Гриффин захваченным в качестве трофея копьем насквозь пронзил его голову. Из раны потекла зеленоватая кровь, но Найбек был все еще жив.

– Его мозг, наверное, находится в туловище! Маги! Удвойте усилия!

Джина стояла почти в самом центре дымящегося участка джунглей и швыряла в бок чудовища сгустки энергии. В агонии монстр сбил целое дерево, и шапка горящих ветвей накрыла Джину. Она отчаянно вскрикнула, увидев, что ее аура стала сначала красной, а затем замерцала черным. Честер заметил это, и лицо его исказила гримаса.

– Бован! – крикнул он. – Дела плохи. Чудовище слишком сильно и начинает убивать нас. Попробую заклинание.

Бован удвоил усилия, и потоки огня потянулись от его пальцев к чудовищу.

Честер простер руки и взмолился:

– Услышьте меня, о духи света!

Я сражаюсь во имя вас.

И готов заплатить любую цену.

Дайте мне власть над силами холода!

Из кончиков пальцев Честера вырвался поток белых частиц и ударил в тот бок Найбека, который не был охвачен пламенем. Чудовище издало ужасающий рев. Его шкура треснула вдоль спины, обнажив кости и мясо.

Найбек агонизировал. Бован изменил направление атаки и посылал языки пламени прямо в открытую рану. Монстр ползком описывал сужающиеся круги, как полураздавленный жук. Воины подошли ближе, нанося ему рубящие и колющие удары. Чудовище уже было без глаз и практически без ног, но все еще пыталось двигаться. В конце концов игроки прикончили его.

Победители, опираясь друг на друга и тяжело дыша, осматривали поле битвы.

– Ауры! – крикнул Честер, и вокруг игроков появились светящиеся облачка разного цвета, в том числе шесть красных и три черных. Две черные ауры были непрозрачными, а аура Джины все еще мерцала.

– Гвен! – голос Честера звучал слабо. – Посмотри, можно ли что-нибудь сделать для Джины? Остальных мы потеряли.

Девушка кивнула, сочувственно коснулась плеча Дрегера и устало побрела к Джине.

– Что значит потеряли остальных? – всполошился Дрегер. – Вы что, даже не собираетесь попробовать?

Честер дружески протянул ему руку, но инженер в гневе оттолкнул ее.

– Послушайте, Дрегер, – сказал Мастер. – Гвен единственная, кто обладает силой, достаточной для исцеления, но она и так затратила много энергии, защищая Эймса и Оливера. Если она попытается помочь всем троим, то лишится последних сил и не сможет спасти никого.

Дрегер фыркнул. Лицо его побагровело.

– Значит, выживает только один, так?

– Один, – тихо подтвердил Честер.

Дрегер подошел к нему вплотную, так что его нос почти касался губ Хендерсона.

– А почему именно она должна выжить? В чем дело? Это что, плата за проведенную вместе ночь?

Негромкий голос Честера был хорошо слышен всем.

– Дрегер, вы мертвы. Абсолютно мертвы. Разве вы не почувствовали удара током? Посмотрите на тень у вас за спиной, – тучный инженер повернулся и вздрогнул, увидев своего молочно-белого полупрозрачного двойника, манившего его пальцем. – Если бы вы последовали примеру второго убитого Найбеком игрока и с достоинством удалились, то инцидент был бы исчерпан. Но раз вы спросили, я отвечу. Я выбрал Джину, потому что она опытный маг, а вы лишь второразрядный инженер, даже не догадавшийся остаться в стороне от схватки.

Дрегер попытался что-то сказать в ответ, брызгая слюной, но Честер оборвал его:

– А что касается вашего намека, Дрегер, то, если бы я провел ночь не с Джиной, а с вами, то еще с большим удовольствием вышиб бы вас из игры.

Дрегер оглянулся на окружавшие его враждебные лица и сплюнул на землю. Его двойник-призрак удалялся, и инженер последовал за ним, но через несколько шагов остановился, сжав кулаки.

– Ты пожалеешь об этом, Хендерсон. Клянусь господом, пожалеешь.

С этими словами он скрылся в темноте.

Глава 16. ОТДЫХ

Джина сидела на своем спальнике, поджав колени к груди. Трещал костер. От кипевших на огне бобов с ветчиной шел восхитительный аромат.

– Сегодня у нас два серьезных происшествия и трое убитых, – говорил Честер. – Нам нужен инженер на замену и еще один священник в помощь бедняге Гвен. Кажется, я знаю, как заполучить обоих вместе. Я беспокоился по поводу начисленных очков, но Найбек – не подарок, и за него Ассоциация должна компенсировать все наши потери.

Джина кивнула. Она засыпала на ходу, но Честер не замечал этого. Он вздохнул и потер глаза ладонями.

– Думаю, сегодня мы немного продвинулись к цели, и в такой игре это максимум, на что можно надеяться.

Джина положила голову ему на колени.

– Готов поспорить, – продолжал Честер, – что скоро мы опять увидим Дрегера. В качестве зомби. Столько неприятностей…

Гриффин смотрел и слушал, прислонившись спиной к стволу дерева и сложив руки на коленях. Странно, но он устал. Это была настоящая усталость, как будто он целый день сражался не с голограммами, а с реальными монстрами.

Подобно остальным, он снял с плеча рюкзак и, облегченно вздохнув, опустился на землю. А почему бы и нет? Неплохое развлечение…

Он тряхнул головой. Дело. Нужно заняться делом. Гриффин посмотрел на собравшихся у костра пятнадцать человек: двенадцать игроков, спасенная девушка и два актера, игравших роли Мейбанга и Кагоиано. Алекс отступил назад в джунгли и отошел на расстояние, откуда костер был виден с трудом.

Включенный портативный передатчик тихонько потрескивал.

– Вызывает Гриффин. Марти? Это ты?

– Слушаю, шеф. Мы уже допросили троих «убитых» игроков и даже проверили на детекторе лжи первого… как его там, Гаррета. Остальные двое согласились подвергнуться этой процедуре завтра. Все они остаются гостями Парка Грез.

– И особенно твоими.

– Конечно. Необходимо предоставить им определенную свободу и посмотреть, что из этого выйдет. Гаррет сказал, что собирается с помощью «Прыжка в невесомость» попасть в книгу рекордов Гиннеса.

Алекс рассмеялся, чувствуя приятную расслабленность после напряженного дня.

– Я тоже узнал здесь кое-что интересное. Полагаю, можно исключить из числа подозреваемых Алана Лея. Он был занят прошлой ночью, пытаясь соблазнить Эймса, одного из воинов.

Гриффин не особенно удивился возникшей в разговоре паузе и напряженным ноткам в голосе Марти. Подобно Мелиссе и большинству калифорнийцев Боб-бек являлся продуктом возродившегося после Катастрофы религиозного воспитания. Сексуальный консерватизм был в Калифорнии скорее правилом, чем исключением. Хотя игроки могли придерживаться совсем других правил… Но Марти был профессионалом, и он задал профессиональный вопрос:

– Можно ли исключить и Эймса?

– Нет. Он не первый в списке подозреваемых, поскольку имеет небольшой опыт участия в играх… но он отверг Лея. Часть ночи он вполне мог оставаться один. Если Лей преследовал его, Эймс мог скатать свой спальник и уйти, чтобы избежать неприятной ситуации. Но Лей не стал бы приставать к нему, если бы не рассчитывал на успех. Кроме того, думаю, что мы можем вычеркнуть и Хендерсона.

– Почему?

– Подумай хорошенько. Мы никогда не рассматривали игроков в качестве серьезной угрозы, потому что они полностью погружены в свои фантазии. Хендерсон живет игрой. Здесь он реализует себя, здесь у него власть и слава. Он кажется мне человеком, неспособным совершить преступление ради денег. Это только предчувствие, но, рассуждая дальше, можно исключить и Джину, поскольку прошлую ночь они провели вместе. Я склонен думать, что это дело рук одиночки. Нельзя, конечно, исключить и работу в паре, когда сообщники обеспечивают алиби друг другу. Хотя…

– Что, Грифф?

– Еще одно слабое место. Проверь помещения для запасных игроков. Они расположены рядом с игровым полем А, как и здание исследовательского отдела. Может, один из запасных игроков проник туда, а затем вернулся через технологический туннель? Похоже, мы оставили незащищенное от игроков место. Психологически мы никогда не ждали беды с той стороны.

– Я все проверю.

– Хорошо. Теперь мне нужна еще кое-какая информация. У тебя есть карта игрового поля А?

– Целая дюжина. Мы изучаем их.

– Значит, вы знаете больше, чем я. Ладно, обозначьте кратчайшие пути к технологическому туннелю номер 18.

– У убийцы была только одна удобная дорога. Он должен был обогнуть бутафорскую гору. Грифф, нам следовало бы укомплектовать передатчики экранами. Тогда бы я смог показать тебе.

– Одна дорога… Хорошо. Теперь пусть Лопес или кто-нибудь еще сообщит, что убийца должен был видеть на пути к туннелю, о чем неизвестно остальным игрокам.

– Лопес будет не в восторге от предложения поделиться информацией с одним из игроков.

– Произошло убийство, черт возьми… Ладно. Постарайся убедить его.

Голос Марти звучал скептически.

– Понятно.

– Шеф, у меня для вас информация, – послышался голос Милли.

– Что-нибудь сногсшибательное?

– Не сногсшибательное, но интересное. Райс умер от удушья через некоторое время после того, как был связан. Мы думаем, что перед смертью он пришел в сознание.

– Почему?

– Пластырь, которым были скреплены запястья и большие пальцы рук Райса, сильно истерт. Наверное, он хотел перетереть его о цементный пол, пытаясь освободиться. Рот ему заткнули кляпом, а дыхательные пути в носу, очевидно, забились слизью.

– Уф, – Гриффин затряс головой в темноте, чувствуя, как по телу пробежала дрожь. – Дьявольская шутка. Погиб от насморка. С ума сойти.

Он провел рукой по волосам, стараясь сосредоточиться. Битва с чудовищами утомила его.

– Что еще?

– Исчезнувшая статуэтка или украдена, или он отдал ее кому-нибудь за пределами Парка Грез. Никто ничего о ней не знает. Райс вылепил ее на втором курсе университета в Оклахоме. И еще. Кокобан, – женщина, которая хотела купить ее, – сказала, что статуя казалась полой.

– Полой? Понятно.

– А вот еще более интересная новость. Скип О'Брайен проверял психологическую характеристику в личном деле Райса и обнаружил, что в компьютерный файл были внесены изменения.

– Какие именно?

– О'Брайен сказал, что когда Райс нанимался на работу, в его характеристике было указано, что он слишком замкнут и не подходит для работы в коллективе. Теперь там написано, что он обладает отличной коммуникабельностью, высокой психологической устойчивостью, а его интеллектуальный коэффициент увеличился на десять пунктов.

– Так-так. Это становится странным. Кто-то хотел помочь Райсу сделать карьеру. Возможно, кто-то из начальства. Выясни, Милли, не просил ли Райс перевести его в другой отдел или не поступал ли откуда-нибудь запрос на его перевод. Продолжайте работать во всех направлениях. Спасибо, ребята. Позже я опять свяжусь с вами. Вызовите меня, если произойдет что-то важное, но помните, что у меня не всегда есть возможность ответить.

– Кстати, Грифф, – вновь послышался голос Боббека, – мы все здесь наблюдали за приключениями знаменитого Гриффина, и, должен сказать, ты великолепно смотрелся в битве против этих дикарей.

Он рассмеялся. Милли присоединилась к нему и добавила:

– Когда вы метнули копье в чудовище, то выглядели таким серьезным, шеф. Может, вы ведете двойную жизнь? Днем вы мягкий воспитанный начальник службы безопасности, а по ночам – безжалостный мститель…

– Не увлекайтесь, дорогая. Я рад, что вы получили удовольствие, но не будем забывать о деле. Свяжусь с вами завтра.

Передатчик пискнул, когда Гриффин выключил его и спрятал в карман. Зажав ладонями нос, Апекс глубоко дышал. Он стоял, прислонившись спиной к увитому лианами дереву, и слушал доносящийся от костра веселый шум. Голоса были усталыми, но счастливыми. Мэри-Эм затянула песню:

 
– Их придерживался Один,
И вопреки мрачным предсказаниям
Все великаны были повержены.
И это так нравится мне.
 

Он хотел улыбнуться, но не смог.

«Сначала дело, Апекс. Прежде чем отдыхать, нужно найти вора и убийцу».

 
– Вернитесь, древние традиции.
Вернитесь, древние традиции.
Вернитесь, древние традиции.
Вы так нравитесь мне.
 
 
Монтесума любил жестокие
Ритуалы, от которых
Разрывалось сердце.
И это так нравится мне.
 

Нет, и потом ему не удастся отдохнуть. Отчеты, совещания, консультации с юристами. Затем модернизация системы безопасности в здании исследовательского отдела. Потом…

Он покачал головой.

«Можно подумать, что твоя жизнь состоит только из работы до изнеможения. Ты приходишь домой, падаешь на кровать, затем снова идешь на работу, несколько часов спишь, работаешь… »

– Привет, – сказала появившаяся из темноты Акация. Ее бежевый джинсовый костюм за день покрылся грязными пятнами, и она выглядела утомленной. Но, усталая или нет, девушка распустила свои густые темные волосы, и они теперь красиво обрамляли ее лицо.

– И тебе привет, – Алекс сделал безуспешную попытку улыбнуться и шагнул к Акации. – Что привело тебя сюда?

Она озорно рассмеялась.

– Тони захотелось петь, а мне стало скучно. И немного одиноко.

Он прислушался к доносившимся от костра звукам песни и различил за рычанием Мэри-Эм высокий, но приятный тенор Тони:

 
—Древние традиции.
Вы так нравитесь мне.
Их соблюдала Кали,
Обнимать которую – безумие,
Ведь у нее так много рук,
И это так нравится мне.
 

– А как же Эймс? Кажется, я заметил многозначительные улыбки, которыми вы обменивались.

– Это насчет прошлой ночи, – она прислонилась к дереву, касаясь плечом Алекса, и с наслаждением потянулась. – Ничего особенного между нами не было. Мы в основном разговаривали. Он не настолько подходит мне, как я думала.

– А кто тебе подходит?

– Ага. Это называется вопрос с подтекстом.

– Так кто же?

– По-моему, ответ очевиден – я пришла сюда, – она неуверенно улыбнулась и заглянула ему в лицо. – Я ничего о тебе не знаю, Гэри.

– А что ты хочешь знать?

– Понимаешь, я не могу избавиться от ощущения, что ты скорее наблюдатель, чем участник игры. Тебе нравится стоять в стороне и наблюдать за происходящим.

Он прочистил горло.

– Разве это плохо?

– Нет, конечно. Именно это мне в тебе и нравится, но у меня такое чувство, что ты не получаешь столько удовольствия от игры, сколько мог бы.

– Чего же мне не хватает? Кажется, я неплохо зарекомендовал себя.

Она нахмурилась и опустила глаза.

– Ты пытаешься, не могу этого отрицать. Иногда даже проявляешь энтузиазм, но в твоих действиях есть что-то от принуждения. Как будто ты боишься получить слишком много удовольствия. Держу пари, ты и свою работу воспринимаешь слишком серьезно, так?

– Похоже на то. Понятно, к чему ты клонишь. Но зачем человеку, избегающему удовольствий, работать в Парке Грез? – он нежно провел пальцами по ее шее. – Или принимать участие в игре?

До них доносились звуки голосов:

– Их придерживался Дагол,

Консервативный старый язычник,

Который голосует за Рональда Рейгана…

– Поскольку я ничего о тебе не знаю, то имею право на некоторые предположения. Мне кажется, что «Коулз Индастриз» – прекрасное место для того, кто любит наблюдать, как развлекаются другие. Ты часто используешь положенный отпуск?

– Не очень часто, – согласился он. – Но…

– Готова поклясться, что у тебя чертовски ответственная работа, правда?

– О… черт возьми, возможно. Управлять рестораном не очень-то легко, особенно если стараться все делать как положено, – попытка подражать Гэри Тегнеру получилась неуклюжей (он вспомнил потом настоящий ответ: «Если хорошенько подумать, то не легче, чем у шефа службы безопасности»).

В глазах девушки зажегся огонек недоверия, а затем погас.

– Я думала, что у тебя совсем другой род занятий. И еще мне кажется, что это не твоя идея – принять участие в игре. Ты никак не можешь здесь освоиться, Гэри. Это тебе твой врач посоветовал, чтобы поправить здоровье, или нет?

– Скажи мне, – он обнял ее за талию. – Если я пообещаю освоиться и получать удовольствие от игры, то какова будет награда?

Она ответила на его поцелуй.

– Знаешь, – она отстранилась, чтобы получше рассмотреть его лицо. – В этом поцелуе была капля принуждения.

– Может, я действительно занят делом.

– Не сомневаюсь.

Она опять поцеловала его, и поцелуй получился более долгим и страстным. Отстранившись, она ненадолго замолчала и провела пальцами по его груди, ощутив крепкие мускулы, прежде чем возобновить расспросы.

– Знаешь, – прошептала она, – ты не совсем искренен, но ты мне нравишься.

– Почему?

– Потому что задаешь слишком много вопросов. И чертовски мало рассказываешь сам. А это означает, что внутри большого сильного молчаливого мужчины скрывается маленький мальчик, который мне нравится, – она крепче прижалась к нему. – Давно ли ты говорил этому маленькому мальчику, что он хорошо поработал и ему пора немного отдохнуть?

Он нервно передернул плечами. «Всего десять минут назад. Черт!»

– Вероятно, поэтому я здесь. Ненадолго.

Он попытался поцеловать ее, но она слегка повернула голову, и его губы скользнули по ее прохладной щеке.

– Гэри, ты используешь поцелуи, чтобы уйти от ответа, а не для сближения. Ты не обязан ничего мне рассказывать, но спроси самого себя, как долго это может продолжаться. И если ты почувствуешь желание поговорить со мной, по-настоящему поговорить, то знаешь, где меня найти.

Она поцеловала его с какой-то странной нежностью, высвободилась из его рук и пошла назад, к костру.

Гриффин смотрел на удаляющуюся девушку со смешанным чувством: тут было и облегчение оттого, что он избавился от ее любопытства, и смущение, и грусть. У нее не было никакого права совать нос в его дела. Он здесь не для ее удовольствия и не для своего тоже.

 
Их придерживается Изис.
Она поможет нам пережить кризис
И никогда не поднимает цены.
И это так нравится мне.
 

Тихонько, засунув руки в карманы, он присоединился к остальным игрокам. В пении наступил перерыв, а бобы со свининой были уже разложены по тарелкам. Эймс нес две тарелки. Одну он подал миниатюрной девушке со светлыми волосами, которая была пленницей форе, а сам сел рядом. Апекс видел ее личное дело. Ее звали Джанет Кимбел, и, подобно Харви Вейланду – Касану Мейбангу, – она была актрисой, зарабатывающей игровые очки.

Она сидела на камне и внимательно слушала Алана Лея. Поверх изодранной одежды девушка набросила черный плащ Бована и в таком состоянии чувствовала себя совершенно непринужденно.

– … хотел посмотреть, как живет другая половина, – говорил Лей, – и поэтому нанялся актером в игру «Рабовладелец Мухаммад». Там надо было освободить с фрегата «Санта Мария» пятнадцать обращенных в рабство соплеменников прежде, чем корабль доберется до невольничьего рынка в Новом Орлеане, и сделать так, чтобы команда не смогла выбросить свой живой товар за борт…

– Я видела фильм. Да, теперь я вас вспомнила. Бр-р…

Он самодовольно кивнул.

– Я был хорошим рабовладельцем. Льстивым, коварным, готовым продать собственную мать, если ее кожа окажется подходящего цвета… Кстати, за вас бы дали неплохую цену на любом рынке, – его взгляд с явным удовольствием задержался на ее стройных ногах.

Алан Лей изображал из себя злодея, и Джанет это, похоже, нравилось. Затем он вышел из образа, отправив в рот полную ложку ароматных бобов, и поинтересовался:

– Так кого же вы изображаете, Джанет?

– Леди Джанет, не забывайте. Я британская аристократка, захваченная туземцами на пути в Австралию.

– Вас изнасиловали?

– Нет, – задумчиво произнесла она. – Вероятно, они надеялись, что я девственница.

– Ну, на это шансов немного, правда? – вставил Эймс.

– Мне не хотелось бы разговаривать в таком тоне, мистер Эймс… а вот один из моих храбрых спасителей!

Гриффин кивнул. Он опустился на землю рядом с девушкой и поставил на колени тарелку с бобами.

– Вас стоило спасать, – ответил он, и Джанет слегка поклонилась. – Значит, вы собираетесь провести нас к форе?

– Да. Только не произносите их имя во время игры, иначе умрете. Я могу это делать, потому что поручила разрешение. Мне пришлось провести у них около трех недель. Они ждали полнолуния, чтобы принести меня в жертву, – она повернулась к Лею. – Я нашла варварские обычаи очень возбуждающими.

Лей наклонился к ней.

– Мадам, под этой оболочкой цивилизованного и культурного человека скрывается дикий зверь.

– Когти, зубы и все такое? – заинтересовалась она.

– Особенно зубы. Возможно, как-нибудь вы согласитесь взглянуть на мои рога?..

– Воины более основательные и приземленные, чем маги, – фыркнул Эймс. – Полагаю, что я должен больше заинтересовать вас.

– Это ты так думаешь, – ласковым голосом произнес Лей, и они с Джанет рассмеялись.

Эймс заметно расстроился.

– Послушайте, Джанет, не хотите ли прогуляться? – сделал он еще одну попытку.

– С удовольствием, – ответила она, глядя в глаза Алана. – Пойдем?

Парочка удалилась в джунгли.

Эймс смотрел им вслед, прикусив губу.

– Черт побери! Кто бы мог подумать, что она предпочтет этого извращенца настоящему мужчине?

Гриффин вежливо молчал. Эймс посмотрел на него, ища поддержки.

– Что ты об этом думаешь?

– Мне кажется, что ею движет расчет. У Алана более высокий статус в Ассоциации Игр, чем у тебя, – ответил Алекс и подумал, что это может оказаться правдой.

Эймс усмехнулся, немного успокоенный.

– Да, возможно, – он улыбнулся Гриффину. – Трудно понять этих женщин.

– Точно, – согласился Гриффин и занялся остывающей едой.

«Лей – опытный игрок. Предыдущая игра с его участием проходила в игровом поле А. И если Лей прошлой ночью заметил, что Эймс занят с Акацией, то можно ли рассчитывать, что Акация была вместе с Эймсом?»

Мэри-Эм присела рядом с ним.

– Как дела, Гэри?

– Отлично. Хотя я немного устал.

– Такой большой и сильный мужчина? – усмехнулась она. – Я думала, что ты выносливее всех нас, вместе взятых.

– Просто я мало спал последние два дня, – признался он. – Это всегда изматывает меня.

– Отдохнешь этой ночью. Тебе скоро понадобится вся твоя энергия.

– Почему? Все это пока не очень утомительно. Никто еще не выбился из сил.

– Настоящие сражения начнутся завтра. Лопес просто проверял нас. К следующей ночи лимит замен будет исчерпан, и тогда мы увидим все, что для нас приготовлено.

– Но почему это должно быть таким утомительным? Ведь это всего лишь игра…

Она окинула его недоверчивым взглядом.

– Оглянись вокруг, сынок. Разве эти люди выглядят так, как будто играют в игру?

Мэри-Эм была права. Осунувшиеся лица, круги под глазами, дрожь в руках и коленях. Он обратил внимание на окружавшую его атмосферу влюбленности. Тони и Акация обнимались в тени деревьев. Бован и Темная Звезда ласкали друг друга со смущающей откровенностью. Честер и Джина забрались в свой двухместный спальный мешок, а Оливер с Гвен удалились в джунгли.

Это напоминало поле битвы. Насыщенная сексуальностью атмосфера была не случайной. Погружение в мир фантазии было полным, опустошенность после схватки – реальной. Потребность в нежности и ласке…

Как все это совместить? И какое отношения это имеет к стоящей перед ним проблеме? Он взглянул на Мэри-Эм, которая терпеливо ждала ответа. В лице ее больше не было огня, остались лишь спокойствие и уверенность.

– Ты права. Это не похоже на игру. Но это и не реальность, правда?

– Все не так просто, Гэри, – сказала она, и Алекс впервые услышал мягкие интонации в ее голосе. – Каждый воспринимают это по-своему.

Ее глаза блеснули, и он сам себе удивился, почувствовав к ней внезапную симпатию.

– В большинстве случаев это просто развлечение. За чем ты пришел, то и получаешь, сынок. Что касается меня, то я веду довольно активный образ жизни. Некоторые из этих ребят проводят все свое время за экраном компьютера. Они приходят сюда за реальными приключениями. Некоторых интересует сама игра. Понимаешь, что-то вроде шахмат с живыми фигурами. Логические головоломки. Другим нужно общение. Я хочу сказать, что когда ты так погружен в мир фантазий, то бывает трудно найти друзей, которые не будут считать тебя марсианином. У каждого игрока в различной пропорции присутствуют все эти причины, – она потрепала его по щеке. – В этом и состоит удовольствие. Подумай хорошенько обо всем. Мне кажется, ты должен почувствовать вкус к игре и увлечься ей.

Она вразвалку направилась к своему спальнику, влезла внутрь и наполовину застегнула молнию. Мешок зашелестел, и она начала вытаскивать свою одежду и складывать под голову. Гриффин почувствовал внезапную и необъяснимую жалость к ней и еле удержался, чтобы не обнять ее и пожелать спокойной ночи. Вместо этого он бросил свою тарелку в кучу мусора и направился к своему рюкзаку.

Он расположился вплотную к нескольким спящим игрокам. Потенциальный убийца не станет ничего предпринимать, когда рядом столько свидетелей. Гриффин развернул свой сверхлегкий спальник из теплоизоляционного материала и пожалел, что это не свежая белая простыня. Забравшись внутрь, он в последний раз оглянулся. Все было тихо и спокойно, только в голове его непрерывно кружились не до конца сформулированные вопросы, подобно дюжине крошечных такс, гоняющихся за своими хвостами.

Усилием воли он выбросил все вопросы из головы и расслабился. Из кустов раздавалось пение сверчков. Он задумался, настоящие ли они или это все магия Парка Грез, а затем погрузился в сон.