Текст книги "Парк грез"

Глава 10. НЕЙТРАЛЬНЫЙ ЗАПАХ

Гриффину удалось поспать пару часов до встречи с Хармони. Диван в его кабинете был слишком мягким, но это было все же лучше, чем возвращаться домой просто для того, чтобы немного вздремнуть. Он умылся и побрился.

Лицо в зеркале показалось ему незнакомым. Зеленые глаза, коротко подстриженные черные волосы, массивные плечи, двухдюймовый шрам под левым ухом… все это не изменилось. Но растерянный взгляд делал лицо чужим. Убийство изменило все.

В Парке Грез иногда случались смерти. Инфаркты, удары, один или два случая передозировки наркотиков (он никогда не мог понять людей, приносивших в Парк Грез наркотики). Пока другие люди с трудом сохраняли эмоциональное равновесие под напором чувственных ощущений, находились такие, которых не могла удовлетворить магия Парка. Было даже несколько несчастных случаев, например, два года назад ребенок ухитрился утонуть в тридцати шести дюймах зыбучих песков в игре «Остров Сокровищ».

Но только не убийство. Такого еще не было. Он вспомнил застывшее лицо Райса и дыхание смерти, касавшееся всякого, кто входил в комнату. Только не здесь. Не в Парке Грез. Таких вещей здесь не должно быть.

«Но это случилось. Даже здесь можно встретить смерть. Теперь все зависит от тебя», – говорил он испуганному незнакомцу в зеркале. Алекс разгладил несуществующие складки на рубашке и посмотрел на встроенные в манжету часы: 4-25. Осталось 5 минут.

Кабинет Гриффина находился на втором этаже административного комплекса, десятиэтажного здания в самом центре Парка Грез, которое располагалось на острове посередине лагуны, соединявшей различные части Парка. Апартаменты Хармони находились на шестом этаже. В вестибюле было пусто, слышалось лишь слабое гудение одинокого робота-уборщика, всасывающего пыль.

Гриффин миновал пустую приемную и постучал в дверь кабинета Хармони. Голос из динамика пригласил его войти.

Исполнительный директор Парка Грез вполне мог бы занимать роскошные апартаменты на восьмом или девятом этаже, но предпочитал быть более доступным для своих сотрудников. Снаружи кабинет ничем не выделялся, но изнутри был просто великолепен. Всю внешнюю стену занимало окно, из которого открывался чудесный вид на лагуну и сектора I и II Парка Грез. Потолки в комнате были высокими, а пол устилал ковер из натуральной шерсти. Но самое замечательное, что доставляло посетителю наибольшее удовольствие, – это мебель, изготовленная из красивых дорогих пород дерева разного цвета.

Письменный стол красного дерева был таким же массивным, как и сидящий за ним человек. Вес Хармони составлял не менее двухсот тридцати фунтов, и почти ни капли жира. Это был лысеющий пятидесятилетний мужчина в странно смотрящемся на его лице тонком пенсне, с плоским носом и мощными плечами. Только голос нарушал образ физически сильного грубого человека.

– Гриффин. Рад вас видеть, – интонации были тщательно взвешены, каждое слово аккуратно закруглено. Хармони привстал и крепко сжал руку Гриффина. – Садитесь, пожалуйста. Вероятно, нам следует подождать О'Брайена.

– Скипа тоже привлекли? Ну конечно. Нам понадобится консультация специалиста.

Хармони потряс головой, пытаясь подавить зевоту.

– Самое неподходящее время, чтобы вытаскивать человека из постели, но раз уж нам приходится делать это, то нужно хотя бы принять немного виноватый вид, так?

Алекс рассмеялся и рассеянно посмотрел в окно. По-прежнему было слишком темно, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть. Он надеялся, что совещание продлится до того времени, когда лучи солнца осветят Парк Грез и он сможет полюбоваться чудесным видом.

– Альберт Райс, – произнес Хармони. – Такой светловолосый парень?

– Совершенно верно.

– Он был хорошим работником?

– Он был смышленым и ответственным и мог рассчитывать на продвижение по службе. Думаю, что через год или два он сидел бы уже в этом здании.

Хармони вздохнул.

– Так часто бывает. Да, все это ужасно, Алекс. Это происшествие ставит «Коулз Индастриз» в крайне неприятное положение. И я пока не знаю, как нам выпутаться. Что удалось выяснить вашим людям?

– Только то, что вы уже знаете. Их целью был склад на третьем этаже. Там могли храниться образцы разработок для новых аттракционов. Все это очень похоже на попытку промышленного шпионажа. Скип О'Брайен открыл дверь в кабинет.

– Доброе утро, – произнес он и покачал головой. – Похоже, новости не очень хорошие, так?

Он поставил набитый бумагами портфель на свободный стул.

– Я попытался связать все факты, которые были в моем распоряжении. Алекс, ты уверен, что проникли только в один кабинет?

– Абсолютно. Судя по записям, все произошло между половиной десятого и пятнадцатью минутами одиннадцатого. Дверь в маленькую биохимическую лабораторию на третьем этаже здания исследовательского отдела была вскрыта в девять сорок. Вор рылся в одной из папок с документами, и мы предполагаем, что похищен флакон с образцом.

– О, Господи, – только и смог произнести Скип. Он открыл свой портфель и стал просматривать записи на экране портативного компьютера. Когда он поднял голову, морщины прорезали его лоб. – Похоже, я знаю название той папки. Ведь украли соответствующий образец, так? Там было написано: «Нейтральный запаха?

Алекс кивнул.

– Как ты догадался?

– Если бы ты работал в исследовательском отделе, то знал бы об этом. Только одна вещь могла быть объектом подобной кражи. Ее прислали из отделения «Коулз Индастриз» в Сакраменто. Это действительно секрет. Мы получили всего лишь второй образец. Не в обиду тебе будет сказано, Алекс, но они беспокоились, что нечто подобное может произойти. У них там нет игроков и туристов, и меры безопасности строже. Как бы то ни было, если кто-то действительно охотился за этой информацией, то он играет по-крупному. Бедняга Райс просто оказался в центре событий, – Скип умолк, и взгляд его стал рассеянным. – Надеюсь, что полученная от меня информация поможет вам найти этого ублюдка.

Гриффин подскочил. Он никогда раньше не слышал, чтобы Скип ругался.

О'Брайен заметил это.

– Если бы я не дал ему рекомендации, – грустно добавил он, – то Райс, возможно, был бы жив.

Алекс сидел слишком далеко, чтобы ободряюще похлопать Скипа по плечу, и поэтому постарался вложить как можно больше теплоты в свой ответ.

– Ему нужна была работа, Скип. Ты не несешь за него ответственности. Просто он один из твоих бывших студентов, которому ты помог. Не думаю, что он стал бы винить тебя, что так все повернулось.

– Не знаю, возможно, не стал бы. Мне от этого не легче.

– Нам тоже, Скип, – сказал Хармони. – Так что давайте сюда ваши материалы. Это прояснит ситуацию и может помочь нам поймать этого ублюдка, как вы сами сказали.

– Хорошо, – Скип продолжал свои манипуляции с компьютером. – Кое-что может показаться непонятным, но я попытаюсь свести научную терминологию к минимуму.

Хармони откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и сцепил пальцы рук. Гриффин закинул ногу за ногу и наклонился вперед.

– Парк Грез предлагает посетителям два вида иллюзий – главные и вспомогательные. Главные включают в себя различные механические конструкция голограммы, звуковые эффекты и так далее. Вспомогательные, в основном, связаны с результатами воздействия комбинации различных раздражителей, с манипуляцией временем и пространством в залах ожидания и тому подобное. Они служат для подготовки посетителей к «правильному» восприятию главных эффектов. Без такого «подготовительного» этапа иллюзия не будет выглядеть столь убедительно. Это давно известно. Еще создатели «Диснейленда» научились использовать время ожидания для психологической подготовки туристов. И чем больше мы узнавали о воздействии на подсознание различных элементов Парка Грез, тем сильнее нам хотелось исследовать способы непосредственного воздействия на психику. Поскольку мы намеревались использовать полученные знания только в аттракционах, то могли не беспокоиться по поводу запретов на действующую на подсознание рекламу.

Скип – впервые после того, как вошел в кабинет, – по-настоящему улыбнулся.

– Когда мы занялись этим, многое оказалось на удивление простым. Начали мы со звука. Известно, что некоторые инфразвуковые частоты вызывают беспокойство или страх. Нас заинтересовало гудение, которое издают рассерженные пчелы. В конце концов мы научились вызывать чувство страха у восьмидесяти процентов испытуемых. Это было началом.

Более эффективными оказались короткие вспышки света. В прошлом эта техника использовалась лишь на проекционных экранах или рекламных панелях, когда сообщение появлялось всего на какие-то сотые доли секунды. Голографические проекторы значительно расширили наши возможности. Теперь мы в состоянии передать различные изображения двум стоящим рядом людям. Эффективность этой технологии пока нас не очень удовлетворяет – только порядка шестидесяти процентов, – но возможности ее просто потрясающие.

Он поднял голову, опуская крышку своего портфеля. Скип произносил свой монолог без остановки, как будто одна часть его мозга сортировала информацию, а другая передавала ее слушателям.

– У человека есть четыре вида рецепторов: электромагнитные, механорецепторы, терморецепторы и хеморецепторы. Палочки и колбочки в сетчатке глаза – это электромагнитные рецепторы. Механорецепторы реагируют на прикосновение, давление и тому подобное. Например, барабанные перепонки, которые воспринимают звуковое давление. Терморецепторы – это нервные окончания, реагирующие на тепло и холод. Мы работали во всех этих областях и получили обнадеживающие результаты. Другое дело – хеморецепторы. Вкусовые рецепторы, клетки сонной артерии и аорты, органы обоняния… У нас поначалу ничего не получалось, хотя мы сосредоточили основные усилия именно в этом направлении.

Гриффин забарабанил пальцами по подлокотнику кресла и кашлянул.

– И украли как раз результат этих усилий?

О'Брайен растерянно посмотрел на него.

– Я слишком многословен? Мне казалось, что некоторые подробности не помешают.

– Продолжай, Скип, даже в известных вещах может содержаться что-то важное.

– Хорошо. Мы столкнулись со множеством проблем: точность воздействия, безопасность химического вещества, незаметность, способы распространения и так далее. Была предпринята неудачная попытка воздействовать на обонятельные рецепторы звуковыми волнами. Ничего не получилось – они реагировали только на химические вещества.

Возможности здесь поистине безграничны. Обонятельные рецепторы – единственные, соединяющиеся непосредственно с головным мозгом. Средняя лобная доля, с которой связаны эти нервные окончания, отвечает также и за эмоции человека. Здесь расположен так называемый центр наслаждения.

Как я уже сказал, обонятельные рецепторы реагируют только на химические вещества. Они представляют собой биполярные нервные клетки, берущие начало из самой центральной нервной системы. Возбужденные, они «деполяризуются», превращаясь в электрическую батарею и вызывая электрический ток. Современная наука считает, что запах определяется не химическими свойствами молекул, а их формой. На основе этой теории были классифицированы семь основных первичных запахов: камфарный, мускусный, цветочный, мятный, эфирный, острый, гнилостный. Все остальное – комбинации. Мы предположили, что существуют «нейтральные» вещества, которые приводят к деполяризации обонятельных клеток, но не вызывают ощущения запаха. Если бы удалось обнаружить молекулы соответствующей формы, то это означало бы, что мы на правильном пути.

– Какую реакцию вы рассчитывали получить? – спросил Хармони, не открывая глаз.

– Мы точно не знали. Тошнота, слюноотделение, сексуальное поведение и…

– Сексуальное поведение?

– Все обращают внимание именно на это. Еще в 1960 году были выделены два вещества – копулин и андрестерон, – служащие сексуальными сигналами для обезьян и в какой-то степени для человека. Поведение людей определяется гораздо большим количеством факторов. Многие из них имеют социальную природу, и пока еще не найдено химическое вещество, действительно способное заставить тебя принять соответствующее решение, – он ухмыльнулся. – Но мы не оставляем попыток.

О'Брайен дрожащими пальцами достал сигарету из внутреннего кармана пиджака и прикурил. Поймав взгляд Гриффина, Хармони незаметно включил крошечный вентилятор под потолком, и дым от сигареты Скипа стал подниматься вверх.

– Мы использовали, – продолжал О'Брайен, – модифицированную модель электроолфактографа – прибора, который регистрирует электрические импульсы обонятельных нервов. В конце концов нам удалось обнаружить вещество, инициирующее деполяризацию, но не вызывающее ощущение запаха.

– Что это за соединение?

– Я не могу сказать тебе формулу, Апекс. Я и сам ее не знаю. Мне известно только, что это летучее, растворяющее жиры вещество, с солями в качестве активных агентов. После открытия этого соединения началась настоящая работа. Это было семь месяцев назад. С тех пор до меня доходили сведения, что в Сакраменто получены варианты, способные вызывать слезы, смех, рвотный рефлекс, сон, удивление и даже братскую любовь. Одному богу известно, что еще они там напридумывали. Как бы то ни было, они прислали нам для испытаний один из образцов с сопровождающей документацией. Боюсь, что это и есть наиболее вероятный объект нашей кражи.

– Каково действие этого образца? – задал вопрос Алекс.

– Точно не знаю, – развел руками Скип. – Именно поэтому они прислали его к нам. Парк Грез предоставляет дополнительные возможности для проверки. Предварительное тестирование показало, что это общий усилитель эмоций. Если это действительно так, и к тому же вещество абсолютно безопасно, на что указывают результаты предварительных испытаний, значит, мы далеко опередили конкурентов. Кража образца сводит на нет все наши преимущества.

Он сложил руки на коленях.

– Вот, собственно, и все.

Хармони выпрямился в кресле и повернулся к Гриффину.

– Ну, Алекс? Что ты об этом думаешь?

– Думаю, что мои предположения были верны. Промышленный шпионаж. Сколько человек знало о том, что образец здесь?

– Вероятно, пять, включая меня. В Сакраменто раза в два больше.

– Благодарю. Ты предвосхитил мой второй вопрос. Совершенно очевидно, что произошла утечка информации. Не могу сказать, был ли это человек, или удалось проникнуть в базу данных компьютера. Поскольку в Сакраменто об этом знало в два раза больше людей, то и вероятность утечки там в два раза больше. Ловкий трюк – подождать, пока образец перевезут сюда. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему я считаю этот вариант наиболее вероятным, – он вздохнул. – Но я не думаю, что нанесенный ущерб невосполним.

– Почему? – встрепенулся Хармони.

– Полагаю, что вор еще не покинул сцену.

О'Брайен казался обеспокоенным.

– Но здание осматривали. Если вор остался внутри, это один из своих – охранник, персонал лаборатории психологии или кто-то еще, кто находился здесь.

– Несколько инженеров были на пятом этаже.

– Хорошо. Нас всех обыскали, значит, вор не держит украденное вещество при себе. Оно может быть спрятано где-то внутри здания.

– Возможно. Мы проверяем это, – Гриффин кивнул, собираясь с мыслями. – Хотя я не думаю, что это так. В подвале я обнаружил следы, указывающие на то, что вор пришел из игрового поля А. Это самое слабое звено в нашей системе безопасности. У нас превосходная охрана по периметру, но между игровым полем А и подвалом…

Он пожал плечами.

– Игроки настолько далеки от реальности, что мы никогда не ожидали угрозы с этой стороны. Но вор использовал пластырь. У каждого игрока есть аптечка… Скип, когда доставили экспериментальный образец?

– Три недели назад.

Гриффин размышлял вслух:

– Так… Лучше, если… Скип, а когда стало известно об этом?

– Еще за месяц.

– Вот где следует искать. Времени было более чем достаточно, чтобы информация попала к конкурентам. Они располагали временем, чтобы изучить нашу систему безопасности, нащупать слабое место и выяснить, какая игра будет проходить в нужное время в нужном месте. Потом… они изучили Мастера и определили людей, на которых он, скорее всего, остановится. Оставалось лишь сделать выбор из этого списка. Сложно, но за семь недель вполне возможно.

– Как ты себе представляешь, Алекс, что здесь произошло? – за спокойным голосом Хармони чувствовалось колоссальное напряжение.

– Прошлым вечером, примерно в девять часов, один из игроков в игровом поле А отделился от остальных и направился к северо-западной части здания исследовательского комплекса, стараясь не столкнуться с рабочими, готовившими аппаратуру к следующему игровому дню. Он проник в технологический туннель и попал на нижний этаж здания, а затем по ступенькам или на лифте поднялся наверх. Там путь ему преградил Райс. Вор «отключил» Райса, либо придушив его, либо пережав сонную артерию, связал охранника, заткнул ему рот и без помех закончил свое дело.

– Значит, смерть Райса была случайной?

– Думаю, да. Зачем связывать мертвеца и затыкать ему рот? Главное, что убийца по-прежнему участвует в игре. Если начать сейчас, то еще до утра мы можем собрать всех игроков и начать допрос.

Хармони поднял вверх толстый указательный палец.

– В данной ситуации возникают несколько проблем. Во-первых, мы не можем допросить этих людей без их согласия и не привлекая представителей официальных властей. Они вправе потребовать своих адвокатов, и тогда появится возможность передать украденный образец. Если вору станет известно, что мы знаем о его участии в игре, то он вполне способен спрятать флакон с веществом на семистах сорока акрах игрового поля. Возможно, это уже произошло и мы никогда ничего не найдем. Кроме того, нельзя не принимать во внимание саму игру. Мы понесем огромные убытки, если лишимся этого химического вещества, но мы также потеряем… – он взглянул на лежащие на столе документы, – полтора миллиона долларов, уже вложенных в игру «Сокровища южных морей». Не говоря о двадцати двух миллионах прибыли, которые мы планируем получить от продажи фильма, книги, кассет.

Голос Хармони зазвучал чуть тише.

– Откровенно говоря, есть еще одна проблема. Вы знаете, что через год будут пересматриваться наши привилегии и налоговые льготы. Если нам сейчас удастся выпутаться самим, не прибегая к помощи официальных властей, то в будущем мы избежим множества комиссий и расследований.

– Что вы предлагаете?

– Я еще до конца не уверен. Нужно подумать и посоветоваться с Международной Ассоциацией Игр. Кажется, игра длится четыре дня? Значит, именно столько времени у нас есть, прежде чем мы будем вынуждены обратиться за помощью. Думаю, наш юридический отдел обеспечит нам это время. Алекс, давайте встретимся здесь еще раз в девять часов, через… – он взглянул на часы, – три с половиной часа. Вам может нравиться или не нравиться эта идея, но, думаю, так будет правильнее.

Глава 11. РИСКОВАННЫЙ ПЛАН

Мир вокруг Алекса Гриффина мерцал и вибрировал, а затем стал четким и контрастным, почти реальным – Боббек и Милли, наконец, справились с фокусировкой голографического проектора. Гриффин обнаружил, что находится в одной из квартир поселка «Коулз Индастриз».

Жилые помещения имели почти безграничные возможности для адаптации ко вкусам жильцов. Окна, встроенные приспособления, поднимающиеся и опускающиеся потолки, дополнительные комнаты – все это не представляло проблемы. Даже перепланировка квартиры выполнялась с минимальными усилиями. В квартире у самого Гриффина был маленький спортзал, огромная библиотека и солярий с неправильной формы бассейном.

Эта квартира была ему незнакома.

– Что нам здесь нужно, Миллисент?

– Это жилище Райса, Гриф, – ответил Боббек, кусая кончик ручки. Гриффин сдержал смешок. Жевательная резинка, ручки, ногти – Марти, казалось, просто не мог не держать ничего во рту. Он лениво подумал, влияет ли эта привычка на успех его помощника у молоденьких секретарш.

Камера скользнула мимо камина, и они увидели общий вид гостиной. Газовый камин был выложен из кирпича и на фут поднимался над светло-коричневым пушистым ковром. В комнате располагались две книжные полки и что-то похожее на устройство для чтения микрофильмов. Одна из стен представляла собой нарисованное окно.

Изображение затуманилось, затем опять стало резким. Кухня…

– Когда это было снято?

– Около месяца назад. Обычная съемка для наших дизайнеров. Мы задались вопросом, было ли нападение на квартиру Райса случайностью, – Милли заколебалась, а затем продолжила. – Эта мысль ужасна, босс, но нам показалось странным, что после происшествия Райс попросил не ставить его в ночную смену. Мы подумали, что стоит посмотреть повнимательнее, вот и все.

– Райс не сообщил, что у него что-то пропало…

Что это могло значить? Не был ли Райс замешан в истории с «нейтральным запахом»? Если он хотел работать в другую смену, то достаточно было просто написать рапорт. Хотя это могло показаться подозрительным, и поэтому он организовал…

Слишком сложно. И нелепо. Но вполне возможно.

– Хорошо, – произнес наконец Апекс, – держите меня в курсе событий. Мне нужно немного подумать. Сообщите, когда вернется доктор Новотны, ладно?

Миллисент и Боббек кивнули и вернулись к работе.

. Гриффин прошел к себе в кабинет и, не включая света, плюхнулся в кресло. Он откинулся на спинку и положил ноги на стол.

«Они хотят, чтобы этим делом занялся я, – размышлял он. – Интересно, что задумал Хармони? И сумеют ли юристы выторговать нужное нам время?»

В разгар игры один из участников незаметно ушел, а затем вернулся. В какой игре такое возможно? Пожалуй, впервые в жизни Алекс пожалел, что мало знает об играх.

Вор должен был обладать некоторым опытом, чтобы рассчитать время и выбрать подходящую возможность. Идеальный вариант – если он сам принимал участие в одной или нескольких играх в поле А Эта информация должна содержаться в их личных делах…

Алекс дважды видел Раиса за два или три дня, предшествовавшие… краже со взломом? Несчастному случаю? Убийству? Пусть пока будет «несчастный случай». Сорок восемь часов назад Райс заявил о проникновении к нему в квартиру. Около тридцати шести часов назад Алекс видел его в последний раз, когда охранник тащил багаж Лопесов. Его последние слова? «Увидимся позже, шеф».

Гриффин потер глаза, стараясь вспомнить. Через четыре месяца после устройства на работу в «Коулз Индастриз» Райс устраивал новоселье, довольно скучное мероприятие с массой официальных улыбок и не очень приличными выходками пьяных людей. Там было несколько моментов настоящего веселья, особенно когда Милли и один из техников сервисной службы пели дуэт «Малыш, на улице так холодно», в котором мужская и женская партии менялись местами. И еще небольшая стычка между… кто же это был? Кажется, Райс и кто-то из работников костюмерного цеха, желавший что-то купить…

Глаза Гриффина закрывались сами собой. Он тряс головой, борясь со сном. Он уже проигрывал сражения, когда зазвенел вызов интеркома.

– Гриффин, – автоматически откликнулся Алекс.

– Кажется, мы кое-что нашли, шеф. Вы не можете зайти к нам на минутку? – голос Миллисент звучал взволнованно.

– Хорошо, – сам себе удивляясь, Апекс быстро вскочил. Он вышел из кабинета и опять оказался внутри голографического изображения гостиной Райса. – Что у вас тут?

Боббек повернул изображение на 360 градусов.

– Мы обнаружили некоторые изменения. Этот снимок сделан три часа назад. Раис привел все в порядок. Помните, он настаивал, что справится сам, и говорил, что ничего не пропало? Это могло быть ложью. Милли, покажи, пожалуйста, следующий кадр.

Изображение затуманилось, а затем появилось почти идентичная картина.

– Этот снимок сделан месяц назад. Видите статуэтку? – Боббек указывал на простую, но очень выразительную статуэтку примерно метр высотой. Это было изображение обнаженной женщины с приятным овальным лицом, сидящей на куске скомканной материи. – Ее нет на более позднем снимке.

– Правда, – заинтересовался Гриффин, а затем внезапно вспомнил: – Не эта ли статуэтка была предметом спора на вечеринке Райса между ним и какой-то дамой из костюмерного цеха?

– Миссис Кокубаи, – кивнула Милли. – Она действительно хотела купить статуэтку и давала неплохую цену.

– Точно, – теперь Гриффин и сам вспомнил. – Райс отказывался под разными предлогами. Кажется, он сам ее сделал? Что-то вроде «последнего воспоминания об ушедшей юности»?

– Теперь ее нигде не видно, – сказала Миллисент. – Мы смотрели.

– Может, ее разбили, – пробормотал Боббек.

– Возможно. Почему же он тогда не попытался получить страховку? У него была целая толпа свидетелей, которые подтвердили бы, что за нее предлагали приличную цену. Если статуэтку разбили непрошеные гости…

– Нет, – прервал его Боббек. – Я имел в виду, что она случайно упала.

– Хм… Понятно. Она стоит довольно низко, но все же такой вариант не исключен. Хотя это горизонтальная композиция, и ее нелегко разбить. Если она упадет… то может и не разбиться, особенно на этом ковре. На это стоит обратить внимание.

Гриффин посмотрел на часы.

– Восемь пятьдесят? – он хлопнул себя ладонью по лбу. – Я не заметил, как заснул. Мне нужно умыться. Через десять минут я должен быть в кабинете Хармони. Отличая работа, ребята, продолжайте.

Он исчез в своем кабинете. Милли и Боббек начали считать вполголоса. На счет «тридцать» Гриффин, надевая на ходу пальто, выскочил из кабинета и скрылся.

* * *

Рядом с Хармони сидела седовласая женщина. Алекс сразу же узнал ее

– Миссис Метески, – поздоровался он, автоматически поклонившись.

Сев на стул рядом с ней, Алекс кивнул Хармони.

– Что вы хотите мне сообщить?

Хармони немного подумал, прежде чем ответить.

– Не знаю, Алекс, как эта новость подействует на вас.

– Если она хорошая, то я справлюсь.

Алекс закинул ногу за ногу и облокотился на спинку стула.

«Ладно, сейчас увидим, в какую заварушку я попал… »

– Похоже на то. Пока не закончится игра «Сокровища южных морей», все подозреваемые находятся в одном месте. Они не знают, что мы ограничили поиски игровым полем А Наш юридический отдел заверил меня, что мы можем действовать по своему усмотрению, пока не закончится игра и мы не получим возможности допросить подозреваемых. Миссис Метески понимает всю серьезность положения и уже сообщила Лопесам мое предложение. Чтобы спасти игру, они согласились.

– На что?

Ироническая улыбка тронула уголки рта Хармони, и его голос стал еще более мягким.

– Я хочу, чтобы ты присоединился к игре. Она будет продолжаться еще три дня и несколько часов. Мы надеемся, что за это время ты сумеешь определить убийцу и, возможно, даже найти украденный образец. Конечно, ты получишь компенсацию за столь необычное задание, но мне кажется, что главное здесь – возможность самим распутать это дело.

«О господи! Каким бы безумием это ни казалось… »

– Это все же лучше, чем обратиться в полицию штата. Мне всегда не нравилась подобная мысль.

Хармони обрадовался. Его лицо и руки подергивались, как при нервном тике.

– Отлично, отлично. Мы введем тебя в игру на замену, как зарезервированного за Парком Грез игрока. В этих обстоятельствах игровая легенда гораздо важнее, чем подробности твоей настоящей жизни. Мы разработали для тебя легенду. Лопесы будут держать нас в курсе событий игры, так что мы узнаем, где и когда ввести тебя. Надеюсь, это произойдет в течение первых часов сегодняшнего дня. Поскольку вы наш сотрудник, Метески, то должны поддержать наше требование. Как отреагировал представитель Международной Ассоциации Игр?

– Майерсу это не понравилось. Ему кажется, что игра гораздо важнее, чем, как он выразился, – Метески неожиданно точно скопировала аккуратную дикцию Майерса, – «мелкая незначительная кража». Похоже, он не понимает, как важно раскрыть преступление.

Она взглянула на свои сцепленные на коленях руки и добавила:

– Когда они долго связаны с играми, то начинают забывать, что смерть – это не только потеря очков. Возможно, именно это некоторые и хотят забыть… Во всяком случае, – она подняла глаза, – когда я гарантировала минимальное вмешательство в ход игры и пригрозила, что в противном случае немедленно остановлю игру, Майерс дал разрешение от имени Ассоциации.

– Значит, игра продолжается.

– Понятно, – тихо произнес Гриффин, – мне нужно получить кое-какие инструкции от специалистов, хотя вряд ли Лопес будет пытаться убить меня.

Метески замотала головой, и ее седые локоны разметались по плечам.

– Боюсь, что это невозможно. У вас столько же шансов быть убитым, сколько у других игроков. Действовать по-другому – значит нарушить игру и ущемить права остальных. Вы будете играть в качестве новичка, и мы снабдили вас самыми лучшими характеристиками, все остальное зависит от вас. Если вы будете вынуждены выйти из игры, то нам придется немедленно остановить ее. Ассоциация отзовет свое разрешение, если обнаружится какое-либо нарушение правил, а Лопесы не решатся действовать без их поддержки. Вот такие дела.

– Просто потрясающе. Я должен одновременно оставаться в игре и раскрывать преступление, – Алекс зажмурился. – Мне необходим передатчик для связи со своими сотрудниками. Любые новые сведения могут оказаться полезными.

Хармони казался смущенным.

– Что ты хочешь сказать?

Неужели он упустил это из виду?

– Мы предполагали, что смерть Райса была случайной, – сказал Алекс. – Если это не так, или даже если так, но нашего преступника предупредят, что он обвиняется в убийстве… то я могу потерять нечто большее, чем игровые очки.

Гриффин хотел еще что-то добавить, но умолк, покачал головой и встал.

– Сейчас девять тридцать. Игра идет уже девяносто минут. Думаю, мне следует подготовиться. Куда мне идти?

– В Игровой Центр для переодевания и инструктажа. Как только Лопес убьет кого-нибудь, мы введем вас в игру.

Хармони встал и пожал протянутую руку Гриффина.

– Удачи, Алекс. Мы рассчитываем на тебя.

Алекс подождал, пока двери кабинета закроются

за ним, и негромко выдохнул:

– Из всех безумных идей, которые мне приходилось слышать…

Затем он отбросил сомнения и двинулся к лифту. Голова его была полна вопросов и предположений.