Текст книги "Ментальный факультатив"

Едва сдав Братта под охрану, она метнулась в дежурную часть, чтобы выяснить у администратора, как там продвигается в Аннегейне. Формально ей нужен был старший легионер столицы для снятия иллюзии с подозреваемого, потому право задавать вопросы у нее было.

Но все вопросы умерли у нее на губах, стоило только увидеть молодого парня, отправившего Мора по вызову. Тот был уже даже не бледным, а почти серым, дрожь уступила место ступору.

– Что случилось?

Вопрос прозвучал так низко и так хрипло, что Хильда сама не узнала свой голос.

– Там все мертвы, – слепо глядя в пространство перед собой, почти шепотом ответил парень. – Все мертвы. Целая деревня…

Хильде показалось, что она проглотила огромный снежок: холод прокатился по груди и упал в живот твердой льдинкой.

– Что с группой? Что с Мором?

Парень только покачал головой, все еще пребывая в прострации. Видимо, к такому Академия Легиона его не подготовила.

– На них напали. Трое погибли на месте. Остальные вернулись, но…

– Что с Мором? – нервно повторила Хильда.

Парень растерянно посмотрел на нее.

– Он в лазарете, но…

– Объявляй тревогу, – велела Хильда. – Не сиди тут паралитиком! Надо вызывать боевые отряды, оцепить район, поставить щиты. И сообщить обо всем королю. Если старший легионер столицы выбыл из строя, ты должен уведомить об этом его заместителя. Он становится главным.

– Но…

– Выполняй!

Парень моргнул – и его взгляд наконец стал осмысленным. Паника отступила, и он зашевелился, но Хильду, бросившуюся бегом в сторону лазарета Легиона, это напугало только больше. Похоже, молодому дежурному просто не хватало приказа. Но почему его не отдал Дилан, раз все-таки вернулся? Ответ мог быть только один: он совсем плох. И потому она бежала по коридорам быстрее, чем на всех зачетах по физической подготовке, едва не сбивая с ног попадающихся по пути коллег.

На нужном этаже она налетела на первую попавшуюся медсестру, и та волшебном образом сразу поняла, о ком ее спрашивают, и даже смогла показать дорогу. Впрочем, глава Легиона не каждый день попадал сюда. Скорее всего, Дилан не был в лазарете с тех пор, как Сорроу, тогда еще носивший фамилию Норман, вылечил его ногу: последнюю травму, полученную им во время службы в боевом отряде.

У дверей палаты с потерянным видом сидел Галлоуз, командир одного из дежурных отрядов, с которыми Дилан отправился в Аннегейн. Хильда хорошо его знала, они были знакомы еще со времен Академии, хотя Галлоуз был на пару лет старше. Услышав ее шаги, он вскочил с тянущейся вдоль стены скамьи. Лицо его выглядело виноватым.

– Что там случилось? – без предисловий, не тратя время на приветствия, спросила Хильда, задыхаясь от быстрого бега.

– Если бы мы знали, – мрачно отозвался Галлоуз. – Все произошло очень быстро. Мы вышли из портала, но нас никто не встретил. Весь Аннегейн был уже не то в тумане, не то в дыму.

– Ты туман от дыма не отличаешь?

– Я-то отличаю, но там было что-то среднее. Больше похоже на дым, но гарью не пахло. Мор велел рассредоточиться и осмотреться, сказал, что тут должен быть местный отряд, который нас и вызвал. Мы нашли их быстро. Все были мертвы.

– Как они умерли?

– Известно как: глаза темные, других видимых повреждений нет. Мор сказал, что в переданном ему сообщении то же самое было сказано про местных жителей, но мы не успели подтвердить. На нас напали.

– Кто?

– Если бы я знал! Никогда не видел подобных тварей! Что-то темное, бесформенное… Оно пряталось в проклятом дыму, нападало внезапно. Мы ничего не могли им сделать. Все боевые заклятия лишь развеивали их ненадолго, а потом они снова появлялись, как ни в чем не бывало. Мор даже темное попробовал – не помогло. А если эта тварь в глаза посмотрит – то все, конец. Трое из нас даже понять не успели, как погибли.

Хильда прикрыла глаза, а потом покосилась на дверь палаты. Часть нее рвалась туда, но тело словно застыло.

– Что случилось с ним?

– Мор велел отступать, возвращаться в Легион. Пока открывали портал, его как-то оттеснили от нас, одна из этих тварей добралась до него. Он приказал уходить, но мы успели ударить по той штуке, что начала «пить» его. Втащили его в портал, но…

Он тоже посмотрел на дверь палаты и покачал головой.

– Прости, Хильда.

– Но он ведь жив? – с трудом выдавила она, пытаясь проглотить вставший в горле ком и при этом не дать волю жгущим глаза слезам. – Если вы его вытащили…

– Пока да, – прозвучал глухой ответ. – Ты зайди к нему. Он спрашивал про тебя.

Галлоуз снова опустился на скамейку, а Хильда моргнула, проясняя зрение, и только потом шагнула за дверь.

Глаза не сразу привыкли к полумраку. Здесь горели только несколько маленьких шаров по углам, отчего и без того бледный Дилан Мор, лежащий на узкой койке и прикрытый тонким одеялом только до пояса, казался совсем бескровным. Хильда и не знала, что он может выглядеть настолько… хрупко. Это слово никогда не вязалось с его внешностью высокого, сильного мужчины, бывшего боевика, а сейчас первым пришло в голову.

Она осторожно закрыла дверь, но тихого стука оказалось достаточно, чтобы его ресницы дрогнули, а глаза приоткрылись. Уголки губ приподнялись в улыбке.

– Хил…

Хильда всю жизнь ненавидела это сокращение, но сейчас даже не обратила на него внимания. Подошла к койке, села рядом и сжала непослушными пальцами холодную руку.

– Я здесь, Дилан, я с тобой. Все будет хорошо.

Он тихо хмыкнул, снова прикрывая глаза. Пальцы лишь бессильно дрогнули в попытке сжать ее руку в ответ.

– Кажется, отвоевался…

– Не говори так, – она упрямо покачала головой, чувствуя, что ком в горле вернулся. – Ты поправишься. Ты здесь, значит, ты поправишься.

– Мы никогда не имели дело с подобным, – прошелестел он. – Хил, нам не сдержать их. Мы даже сражаться не сможем. Это как ловить руками воздух. Надо сообщить Сорроу…

– Ему сообщат, территорию оцепят, будут выставлены щиты. Все уже делается, Дилан, ты просто отдыхай, пожалуйста. Тебе нужно набраться сил.

Он резко выдохнул, отпуская остальную часть тирады. С трудом сглотнул и снова приоткрыл глаза, поймал ее туманящийся взгляд.

– Почему ты ушла? – вопрос прозвучал едва слышно. – Что я сделал не так, Хил?

За последние четыре года он задавал этот вопрос столько раз, а она все бегала от него, потому что знала: как только озвучит причину их расставания, сама поймет, насколько все было глупо. И скорее всего, сгорит от стыда на месте. Но сейчас Хильда не могла отказать ему в правде. Он должен знать, что это не было его виной.

– Ты ничего не сделал, Дилан. Просто я феерическая дура, – призналась она тоже почти шепотом, сжимая его руку крепче, как будто это могло помочь его удержать. Голос уже не желал слушаться, а не заплакать становилось все труднее. – Три года, что мы служили и жили вместе, я слышала шепотки за спиной. Каждый мой успех, каждое маленькое продвижение по службе – каждый раз я слышала одно и то же. «Конечно, она ведь спит с Мором!» Что бы я ни делала, как бы ни старалась, сколько бы усилий ни прикладывала… Все списывалось на то, что я твоя любовница. Это началось еще в Академии, но в конце концов я… сломалась. Прости.

– Почему ты просто не сказала об этом мне? – после паузы удивленно спросил он. – Я ушел бы из Легиона, вернулся бы к преподаванию. Мне никогда не была нужна эта должность.

– Именно поэтому и не сказала, – призналась Хильда, чувствуя, как одна слеза все-таки скатилась по щеке. – Ты был нужен Легиону. Ты был нужен королю. Ты всем был нужен, потому что ты хороший глава Легиона. Я не хотела, чтобы ты уходил из-за меня. Такое не должно было произойти.

В палате какое-то время висела тишина, но наконец Дилан тихо резюмировал:

– Как глупо.

– Я знаю. Прости. Я очень-очень сильно тебя люблю. Никогда не переставала любить, правда. Если бы я только могла что-то изменить…

Резко распахнувшаяся дверь заставила ее осечься. Она торопливо вытерла мокрую дорожку на щеке и обернулась к вошедшему доктору.

– А что это у вас так темно? – бодро поинтересовался тот, и легким движением руки увеличил мощность световых шаров. – Кого хороним?

Хильде захотелось его ударить. Он что, издевается? Нет, конечно, она знала по собственному опыту, что доктора Легиона порой демонстрировали чересчур легкомысленное отношение к смерти. Боевики тоже порой над ней насмехались. Такова была защитная реакция организма, но сейчас Хильда не могла этого оценить.

От резкого ответа ее удержало одно: Дилан неожиданно зашевелился, подтянулся и как ни в чем не бывало почти сел на кровати, опираясь на спинку. Нет, он выглядел все таким же бледным, но теперь уже ресницы не трепетали, глаза спокойно смотрели на доктора.

– Что здесь происходит? Я думала, все серьезно…

– Ну, не шутки, конечно, – хмыкнул доктор, – но до похорон далеко. Я принес вам отказ от стационара на подпись, раз уж вы не хотите недельку отлежаться.

И он протянул Мору документ на подложке, который тот быстро подписал врученной ему ручкой.

– Хочу еще раз настойчиво повторить: у вас сильно истощен магический поток, практически до полного расходования. Никакой магии как минимум следующие три дня, слышите меня? Даже артефакт в душе пусть кто-то другой активирует.

– Я все понял, – заверил Дилан, чей голос звучал теперь намного тверже. – Спасибо. Я буду осторожен, но я должен вернуться к работе.

– Кто бы сомневался, – фыркнул доктор и, скользнув взглядом по ошарашенной Хильде, вышел.

– Ты меня обманул, – выдохнула та, едва дверь закрылась. – Прикинулся умирающим…

Дилан только виновато пожал плечами.

– Справедливости ради: я действительно мог не вернуться из Аннегейна. Так бы и не узнал причины, по которой ты меня бросила.

Хильда попыталась вскочить и выбежать из палаты, но Дилан оказался быстрее: перехватил ее за запястье, дернул на себя – и вот она уже тоже сидит на кровати, прижата к его груди сильными руками, которым невозможно сопротивляться. И совершенно не хочется.

Их лица были почти на одном уровне, дыхания смешивались, но Хильде не хватало смелости посмотреть ему в глаза. Ей было стыдно.

– Отпусти? – без особого энтузиазма попросила она.

– Ни за что. Больше – ни за что. Я не знаю, что мы будем с этим делать, но что-нибудь придумаем. Должен заметить, я тоже несколько раз слышал забавную версию своего назначения на пост главы Легиона. Якобы твоя подруга королева, с которой ты делила комнату в Орте, замолвила за меня словечко мужу по твоей просьбе. Люди всегда будут болтать, Хильда. Всегда будут искать более приятные для себя причины, почему кто-то другой чего-то добился, а они пока нет. Это проще, чем прикладывать усилия самим. Если мы будем позволять им ломать нам жизнь этим, мы ничего не докажем, сделаем хуже только себе.

Хильда и без него это знала, но почему-то именно его слова вернули все на свое место в ее картине мира. Да, ушла она потому, что в определенный момент сломалась, а не вернулась потому, что боялась: он не поймет и разозлится, если узнает правду. Но этого не произошло.

Поэтому она внезапно обмякла в объятиях Дилана, положила голову ему на плечо и высвободила руки только для того, чтобы обнять его в ответ. Холодная льдинка в животе окончательно растаяла, и на ее место пришло такое знакомое, но почти забытое за последние четыре года тепло.

Глава 23

Хильде не удалось уговорить Дилана остаться в постели. Каких-то полчаса спустя он уже вернулся в свой кабинет, где они обнаружили напряженного заместителя. Тот облегченно выдохнул, когда понял, что снова не главный. Это была явна не та ситуация, во время которой он желал бы продвинуться по службе.

– Король извещен, оцепление выставлено, – отчитался он. – Эм… дым распространился на довольно большую территорию, но она практически вся необитаема. Аннегейн – единственный населенный пункт в зоне поражения, но если облако будет расширяться… Там хватает деревень, а дальше идут города. Столица, конечно, далеко, но рано или поздно оно может дойти и сюда.

– Начинайте эвакуацию ближайших поселений, – велел Дилан. – За облаком только наблюдать, не пытаться сдерживать, ограничиться контролем периметра. И не пускайте туда людей.

Заместитель явно хотел что-то возразить, но передумал. Коротко кивнув, он покинул кабинет, а Хильда вопросительно посмотрела на Дилана.

– Так мы проблему не решим.

– Знаю, – отозвался он, доставая из ящика стола обезьянку. – Но выиграем время. Чтобы решить проблему, нужно понять ее суть. Так что давай поговорим с Браттом. Может быть, он прольет свет на происходящее.

– Я распоряжусь, чтобы его привели в комнату для допросов, – кивнула Хильда. – Приказ о снятии иллюзии у меня есть.

Когда они вошли в допросную комнату, Братт уже ждал их там. Лицо его выдавало волнение, и иллюзия все еще скрывала настоящие черты. Иначе быть и не могло: браслеты, запирающие магию внутри, не мешали поддерживать иллюзию, но не позволяли ее снять.

– Я полагаю, вам известно, по какой причине вы здесь?

Дилан сам начал допрос, сев напротив Братта. Хильда предпочла пройти к дальней стене, оказавшись у того за спиной. Отчасти это было стандартным методом психологического давления, но больше ей сейчас хотелось видеть лицо Дилана, который по пути сюда дважды пошатнулся и один раз даже был вынужден схватиться рукой за стену. Он не сможет снять с Братта иллюзию, ему не хватит сил, но Хильда опасалась, что все равно попробует. Она собиралась этому помешать.

– Да, госпожа Сатин мне все подробно объяснила.

– Вы знаете, что выписан приказ о принудительном снятии с вас иллюзии, – продолжил Дилан. – Но вы можете снять ее самостоятельно. Это будет расценено как сотрудничество и впоследствии будет вам зачтено.

– Я вижу, что вы, господин старший легионер столицы, сейчас не в лучшем состоянии, – заметил Братт. – Поэтому я готов снять иллюзию сам.

Дилан с пару секунд сверлил его взглядом, а потом перевел его на Хильду и кивнул ей, давая молчаливое указание снять браслеты. Она незамедлительно выполнила.

Братт прикрыл глаза, сосредотачиваясь, по его лицу пробежала рябь, меняющая черты. Наложенная на него иллюзия оказалась минимальной, но, когда она слетела, Хильда не сдержала удивленного вздоха.

– Марек?

Он открыл глаза и посмотрел на нее, криво усмехаясь. Это сделало его лицо еще более узнаваемым, потому что двенадцать лет, прошедшие с их последней встречи, наложили на него некоторый отпечаток.

Но все же ухмылка была другой. Ничего заносчивого, высокомерного или гаденького Хильда в ней не увидела, хотя именно таким ей запомнился Марек Кролл, сын последнего канцлера, с которым ей не посчастливилось учиться почти целый год в одном университете.

– Ты так удивляешься, словно ожидала увидеть кого-то конкретного, – хмыкнул он.

– Просто не ожидала увидеть тебя, – призналась Хильда, продолжая изучать его лицо.

– Что до меня, – вмешался Дилан, – то ваша настоящая личность многое объясняет.

И он выставил на стол перед Мареком обезьянку.

– Что это? – вполне искренне удивился тот.

Рука Дилана рефлекторно дернулась: он собирался сам включить воспроизведение, но вовремя удержал себя. Тут требовалось совсем небольшое магическое усилие, но доктор в своих рекомендациях был конкретен, а Дилан не мог рисковать снова угодить на больничную койку. Поэтому он снова обратился с молчаливой просьбой к Хильде. К счастью, та уже давно понимала его без слов.

В допросной зазвучал голос канцлера Кролла: «Я искал ее. У молодого мужчины вроде Ротта должны быть любовницы. И могли быть дети. Сын, которого монархисты считали бы своим королем…»

Марек болезненно поморщился и поднял взгляд на Дилана.

– При чем здесь эта запись?

– Она определенно имеет какое-то отношение к гибели Анны Вест. И если задуматься, то все укладывается в стройную версию. Узнав о казни отца, вы решили отомстить королю. Тайно вернулись в наш мир через какой-нибудь нелегальный портал, изменили внешность и имя. Нашли способ призвать каких-то темных тварей, но Анна Вест узнала, кто вы на самом деле. Она потребовала денег за свое молчание, вы сделали вид, что собираетесь заплатить, поэтому сняли деньги со счета. Но вместо этого отвезли ее в Эспикур и отдали тем тварям. И теперь их становится все больше, они убивают по всему континенту, а мы ничего не можем сделать. Хороший способ дискредитировать главу государства и Легион.

– Нет, все было не так, – торопливо возразил Марек. – Да, я вернулся из-за Занавеси с мыслью отомстить за отца. Я его ненавидел, но он все-таки был моим отцом. Я связался с Темным Ковеном, прошел инициацию ради силы и искал способ, но…

Он вздохнул, всплеснув руками, и снова слегка скривился: голос канцлера Кролла все еще звучал из обезьянки.

– Я передумал, понимаете? Арант убедил меня отказаться от мести. Наглядно показал, что мой отец сам виноват во всем, что с ним случилось. Тогда я сменил имя и надел иллюзию. Я не хотел возвращаться в мир людей, но я все еще был изгнан. Само мое нахождение здесь уже незаконно. Поэтому, когда Анна заявила, что знает мою тайну, я согласился заплатить ей.

– Так ты убил ее, просто чтобы сохранить тайну? – уточнила Хильда.

– Я не убивал ее! – с нажимом повторил Марек. – Я согласился заплатить. Один раз. Предупредил, что она пожалеет, если появится в моей жизни снова.

– Когда это останавливало шантажистов? – хмыкнул Дилан.

– Я заплатил ей очень много денег. Гораздо больше, чем было на моем счету. В разы. Остальную сумму дала моя невеста. В тот вечер в «Сиянии» мы встретились для передачи денег. Анна обещала, что исчезнет, поэтому я не удивился ее отсутствию. Только не ожидал, что она исчезнет, никому ничего не сказав, поэтому был вынужден подать заявление в Легион, но был уверен, что она не вернется. Решил, что она испугалась последствий, поэтому залегла на дно. Я не знал, что она мертва.

– Кто-то мог знать о цели вашей встречи в тот вечер? – поинтересовался Дилан. – Потому что иначе очень странно, что она погибла именно тогда.

– Я почти уверен, что у нее был сообщник. Точнее, что она была чьей-то пешкой. Анна была милой девушкой, но звезд с неба не хватала и преступных наклонностей не имела. Не представляю, как она могла узнать обо мне. И еще меньше верится, что она сама решилась на шантаж. Кто-то надоумил ее. Возможно, этот же человек ее и убил.

В допросной повисла тишина: Марек замолчал, Дилан и Хильда переглянулись, а запись обезьянки как раз закончилась.

– Странно все это, – наконец резюмировал Дилан. – Кто-то шантажирует вас, используя вашу студентку, потом убивает ее с помощью демонической сущности, после чего эти сущности начинают убивать всех подряд и создают угрозу для нашего мира. А мертвая Анна отдает Лане Лерой обезьянку с записью доп…

Дилан осекся, потому что из артефакта раздался громкий вздох. Только сейчас они поняли, что за записью допроса началась другая, но на ней очень долго звучала тишина.

– Так-так-так, – насмешливо произнес мужской голос, очень похожий на голос Марека. – Неужели вы добрались послушать меня? Думаю, это произошло очень не сразу, Легион никогда не отличался расторопностью. Надеюсь, вы, как и я, прониклись предыдущим разговором. Сколько раз его слышал, столько раз аж мурашки по коже. Каков герой, а? Ваш новый король. Ворвался в чужой дом, используя силу, которую никто не может контролировать, и под угрозой смерти заставил человека признаться в преступлениях. А потом забрал себе власть и все-таки убил его. Достойно, ничего не скажешь. Дангест Кролл не был святым, но едва ли заслужил подобное.

Дилан оторвал взгляд от обезьянки и удивленно посмотрел на Марека. Тот вновь выглядел искренне удивленным и даже напуганным. Заметив взгляд главы Легиона, он выразительно покачал головой, давая понять, что не имеет отношения к записи.

А голос между тем продолжал звучать:

– Сорроу – жалкий лицемер и самозванец. Ему досталась огромная сила, которой нет равных, а потенциальная безнаказанность портит. Или скажете, что она нужна ему для защиты своих людей? Не знаю, когда именно вы слушаете эту запись, но наверняка уже можно спросить: вы все еще в этом уверенны? Но раз уж вы добрались до моего сообщения, я дам вам подсказку и шанс на спасение. Хотите знать, откуда взялись эти существа? Из недр Хаоса. А как вы хотели? Второй серый маг мертв, баланс сил нарушен… Равновесие нарушено. Рано или поздно это все равно случилось бы. Где тонко – там и рвется, господа. Я лишь немножечко помог. Эти твари – воплощение Небытия, если, конечно, можно так назвать что-то бесплотное. Они паразиты, питаются нашим магическим потоком. И чем больше его пьют, тем сильнее становятся. А чем сильнее они становятся, тем больше становится дыра между нашим миром и Хаосом. Вам не остановить их.

Послышался смешок и на несколько секунд воцарилась шуршащая тишина, но потом голос появился снова:

– Впрочем, о чем это я? Я же обещал дать вам подсказку и шанс на спасение. Вот он. Только Сорроу силой своего серого потока сможет запечатать дыру. Потеряв связь с Хаосом, паразиты развеются сами… Если, конечно, не выпьют вашего короля первыми. Ему нужно пойти к точке прорыва одному, потому что все, кто пойдет с ним, погибнут. Это битва, в которой или он победит, или все проиграют. Как думаете, в Сорроу достаточно героизма, чтобы попробовать? Он сможет рискнуть собой ради вас всех? Достаточно ли велик ваш король? Вот и посмотрим. Это тебе не с безоружным человеком воевать. Сложнее, чем убивать того, кто уже повержен и молит о пощаде.

Голос смолк, но присутствующие в допросной еще долго сверлили взглядами обезьянку, словно ждали, что она скажет что-то еще, даст еще подсказку. Артефакт упрямо молчал.

– Будешь продолжать утверждать, что это не твой план мести? – дрогнувшим от злости голосом спросила Хильда.

– Я не имею к этому никакого отношения…

– Это твой голос! – прикрикнула Хильда.

Дилан жестом остановил ее и не без труда поднялся на ноги.

– С ним потом разберемся. Нужно немедленно дать прослушать это королю.

* * *

– Нет, – твердо отрезала Таня, едва только обезьянка закончила вещать. Почувствовав на себе взгляды Дилана и Хильды, она повторила с нажимом: – Нет, нет и нет, ни в коем случае! Мы даже не знаем, что за псих записал это сообщение! Нельзя просто так сложить лапки и пойти у него на поводу!

На мужа, застывшего у окна с заведенными за спину руками, она старалась не смотреть, зная, что ей не понравится то, что она прочтет на его лице.

– Я не предлагаю идти у него на поводу, сложив лапки, – заметил Дилан. – Но за час с небольшим, что существует заграждение, граница облака сдвинулась на триста метров по всему периметру. Это значит, что при условии сохранения скорости распространения, оно достигнет границы следующего населенного пункта через шесть часов. Мы уже эвакуируем их жителей, но дальше идут более крупные города. Порталы темных, конечно, помогут нам справиться с задачей, но всех этих людей нужно будет где-то разместить. А если облако начнет расти быстрее? И не надо забывать о том, что эти существа появляются то здесь, то там регулярно, нападая на людей, которые не могут защититься от них. Каждый час промедления стоит кому-то жизни. У нас нет времени выбивать ответы из Кролла, даже если все это устроил он. Нужно решать проблему на месте. И если это действительно прорыв ткани реальности и к нам лезет Хаос…

– То кроме меня никто ничего не сможет с этим сделать, – закончил за него Сорроу мрачно. – Ты все правильно говоришь, Дилан. Я должен туда пойти.

Таня прикрыла глаза и покачала головой. Ничего другого она от мужа и не ждала.

– И что, пойдешь один, как велит этот ненормальный, надеясь, что доберешься до разрыва раньше, чем эти твари выкачают из тебя магический поток? – негодующе спросила она, наконец поворачиваясь к нему и недовольно скрещивая руки на груди.

– Конечно, нет, – Сорроу выразительно закатил глаза. – Я разве похож на человека с суицидальными наклонностями? Я пойду, но не один. Да, возможно, те, кто пойдут со мной, погибнут, но они дадут мне время сделать то, что необходимо сделать. Если я пойду один, шансов у меня будет слишком мало, а моя неудача станет приговором для всех.

– Звучит прям очень обнадеживающе, – проворчала Таня, насупившись. – Это же явная ловушка, Ян. Мы даже не знаем, правду ли сказал этот человек, кем бы он ни был. Особенно если это Марек Кролл!

– Я все это понимаю, Таня. Но это похоже на правду, ни один известный нам факт не противоречит сказанному на записи. И лучший способ во всем убедиться – это посмотреть на месте.

– Я хотел бы пойти с вами, – искренне сказал Дилан, – но от меня сейчас больше проблем, чем толку. Я выберу вам в сопровождение лучших боевиков.

– Не стоит, – качнул головой Сорроу. – Легионеры – ребята смелые и преданные, но светлый поток слишком ненадежен в подобной ситуации. Лучше свяжись с Арантом, пусть найдет мне среди своих наемников понадежнее и поотважнее. У темных шансов больше. Они хотя бы смогут легко открыть портал и уйти, если станет слишком опасно. Даже если мне удастся закрыть дыру, мы не знаем, как быстро развеется облако и его обитатели. А поскольку мы будем в самом центре, нужно иметь возможность побыстрее оттуда убраться.

– Мне не нравится этот план, – призналась Хильда.

– О, ну, по крайней мере, нас двое, – язвительно добавила Таня.

– Вы не могли бы оставить нас наедине, – попросил Сорроу, посмотрев при этом только на Дилана, что было по-своему разумно: являясь действующим легионером, Хильда была вынуждена подчиняться его приказам. Даже в такой ситуации.

Впрочем, Танина подруга и так не стала сопротивляться его просьбе. Когда король и королева остались в кабинете одни, Сорроу подошел к жене, пытаясь поймать ее взгляд, но она упрямо смотрела в пол.

– Таня, ты ведь понимаешь, что это та ситуация, когда действительно никто не сможет меня заменить? Я должен пойти.

Она не ответила и не подняла голову. Сорроу сделал еще шаг, обнял Таню за плечи и прижал к себе. Только тогда напряжение частично ушло из ее тела, а руки расплелись, чтобы скользнуть вокруг его талии.

– Я знаю, тебе страшно, – прошептал он ей на ухо. – Мне тоже страшно. Но если я не пойду, пострадает весь наш мир. И не факт, что Занавесь защитит другой. Хаос может уничтожить все наше измерение.

– Я понимаю, – глухо призналась она. – Меня просто бесит, что это всегда должен быть ты.

– Такова цена силы. Должен признаться, я все десять лет ждал, что случится нечто подобное. Или появится еще один серый, или произойдет что-то еще.

– Обещай, что сделаешь все возможное и невозможное, чтобы вернуться.

– Конечно, сделаю. У меня есть ты и дети, я очень хочу жить. И ты должна понимать, что я иду туда в первую очередь ради вас. Чтобы защитить вас.

Ее руки напряглись, сжимая его в объятиях крепче, как будто она все равно не хотела отпускать его.

– У меня дурное предчувствие, Ян.

Он отстранил ее ровно настолько, чтобы иметь возможность поцеловать, но потом ей пришлось отпустить его.

– Верь в меня, Таня. Верь, как верила всегда. Это много лет мне помогало, поможет и теперь. Зайду к детям перед уходом.

И он исчез за второй дверью, которая вела к их личным комнатам. Оставшись одна, Таня бессильно опустилась в ближайшее кресло. Сердце колотилось в груди с такой скоростью, словно она бежала, а не сидела на месте. Оно тревожно ныло и заранее плакало, то в ужасе сжимаясь, то порываясь остановиться.

«Он сильный, он справится, – твердила себе Таня. – Всегда справлялся, справится и в этот раз». Но сердце не желало слушать и продолжало паниковать.

Таня переплела пальцы рук, сжимая их с такой силой, что они побелели. В горле стоял ком, глаза жгли слезы, и приходилось контролировать дыхание, чтобы не расплакаться. Самоконтроль едва не дал трещину, когда ее взгляд зацепился за кольцо с изумрудом на пальце. Ее первый фокусирующий артефакт, подаренный будущим мужем в самом начале их знакомства, когда она даже не была его студенткой.

Она помнила тот день так отчетливо, словно это было вчера. Как он велел зажать перстень в кулаке и как потом взял ее руку в свои. Тринадцать лет пролетели так быстро! Они все время сражались – с чем-то или кем-то. С самого начала. И до самого конца. Таня понимала, что, связывая судьбу с мужчиной почти на двадцать лет старше, не стоит надеяться на «умерли в один день», но Ян Норман, он же Норд Сорроу, был крепким мужчиной с отличным здоровьем, сильным магом, который мог прожить хоть сотню лет. У нее были все шансы состариться рядом с ним.

И вот теперь это будущее было под угрозой. Если бы не дети, она бы ни за что не отпустила его – и пусть весь мир рушится.

Как открылась дверь кабинета и в него вернулась Хильда, Таня не услышала. Осознала присутствие подруги только тогда, когда та присела на корточки рядом и взяла ее за руки, пытаясь выразить свою поддержку.

– Я бы закатила в аналогичной ситуации истерику со слезами, – попыталась пошутить она. – Мужчины этого терпеть не могут и готовы на все, чтобы остановить тебя.

Таня криво улыбнулась. Она сомневалась, что Хильда хотя бы раз за всю свою жизнь закатывала подобную истерику.

– Тань, ничего непоправимого пока не случилось. Его не первый раз пытаются загнать в ловушку и убить, но он всегда всех обыгрывал.

– Я знаю. Но никак не могу отделаться от мысли, что больше не увижу его.