Текст книги "Лабиринты любви"

Кэтрин улыбнулась.

– Папа, прости. – Она почувствовала себя виноватой. – Это выглядело бы… – Кэтрин никак не могла найти подходящего слова.

– Странно? – подсказал Ник.

– Да. Я не могу представить себе, чтобы отец читал дневник дочери, тем более такой, как мой.

Хельга посмотрела на Ника. У нее были красивые серые глаза и очень живой взгляд.

– Ник, вы так и не ответили: вы знаете что-нибудь о фантазиях Кэтрин?

– Мам!.. – перебила ее дочь.

Кэтрин совершенно не хотелось обсуждать сейчас ее дневник, тем более в кругу семьи и Ника.

Ник изо всех сил старался не рассмеяться. Забавно получается: в скором времени они вместе с Кэтрин собираются претворить в жизнь самые бурные из ее фантазий, а сейчас он должен делиться своими впечатлениями о них с ее родителями!

– Я читал совсем немного, – попытался он уйти от ответа.

Хельга понимающе улыбнулась.

– Судя по выражению вашего лица, вы прочитали не меньше главы!

Гаролд, подыгрывая жене, предложил:

– Может, мне лучше удалиться?

Кэтрин возмутилась до глубины души поведением родителей. Они просто издеваются над ней! Ну разве не понятно, что ей неприятна эта тема. Тем более во время семейного завтрака!

– Вы оба просто невыносимы! – сказала она в сердцах. – Ведете себя как малые дети! И вообще, – эмоции у нее хлестали через край, – вы друг друга стоите. Два сапога пара!

Смущение и гнев Кэтрин еще больше раззадорили их.

– Это верно, дочка! – примирительно сказала Хельга. – Что ни говори, а мы прожили вместе с твоим отцом уже больше тридцати лет. И ты же отлично понимаешь, что мы просто очень гордимся тобой. Скоро ты станешь богатой, ты сама заработаешь свое состояние!

– С чего вы взяли, что я собираюсь разбогатеть?

– Твой дневник шедевр, и нечего лукавить, ты сама это понимаешь. – Хельга укоризненно посмотрела на Кэтрин и помотала головой. – Как только его опубликуют, у тебя будет много денег и перспектив для их преумножения.

Кэтрин начала понимать, куда клонит ее мать. Она покачала головой и, переводя взгляд то на Хельгу, то на Гаролда, категорично заявила:

– Даже если у меня денег будет столько, что я буду использовать их вместо бумаги для разжигания камина, в Гринпис я не дам ни цента. И не надейтесь. Двух сумасшедших в семье вполне достаточно.

Нику показалось, что он сидит в кинотеатре и смотрит веселую комедию. Смех буквально душил его, но он по-прежнему не позволял вырваться ему наружу. Да, сюрпризы не кончаются! Похоже, я начинаю влюбляться в эту семейку! – подумал он.

Гаролд выглядел расстроенным.

– Неужели это говорит моя дочь? Моя дочь не может так думать!

Кэтрин рассмеялась и бросила взгляд на мать.

– Мама, ты уверена, что тридцать лет назад тебе не встретился где-то на пути очаровательный мужчина, на которого я немного похожа?

Глядя на изумление Хельги, Гаролд зычно расхохотался.

– Нет, малышка, ты моя дочь, нравится тебе это или нет, – ответил он за жену. Потом неожиданно его взгляд стал серьезным, и он пристально посмотрел на Ника. – Помните, она моя маленькая девочка, поэтому…

– Папа, – остановила его Кэтрин.

Нику хотелось ответить самому. Он уже дал себе клятву, что никому не позволит обидеть Кэтрин, и теперь хотел, чтобы об этом знала ее семья. Ник никогда не встречал женщину, удивительнее ее. Он ходил на свидания, говорил красивые слова, правда при этом никогда не позволяя себе давать какие-либо обещания, укладывал в постель очередную пассию, а потом… А потом все заново. Возможно, и среди его бывших подружек были женщины, достойные любви, но ни одна не смогла тронуть его сердце. С Кэтрин все иначе. Сначала это было похоже на обычное сексуальное влечение, но чем больше он узнавал Кэтрин, тем больше удивлялся тому, как много интересного в ней сокрыто. Она его любимая и самая приятная головоломка.

– Гаролд, не переживайте за свою дочь, она в надежных руках. Я никому не дам ее в обиду, и менее всего нужно опасаться меня.

Для Кэтрин его слова звучали как райская музыка. Они ласкали ее слух и были слаще любой мечты.

Она ответила Нику долгим благодарным взглядом, после чего, весело рассмеявшись, внесла в атмосферу гостиной более легкое настроение:

– Папочка, спасибо за заботу. И тебе, Ник, тоже. – Лицо Кэтрин приняло наигранно серьезное выражение: – Я чувствую себя наследной принцессой далекой Замбези.

– А чему ты удивляешься? Чем тебе наша ферма хуже Замбези? – Хельга встала из-за стола и отправилась на кухню проверить, готов ли сладкий пирог.

Кэтрин стала убирать со стола. Ник не сводил с нее глаз. Она чувствовала, что он предпочел бы отказаться от десерта и насладиться другим «лакомством».

Она тоже не против. Но обижать маму ей не хотелось.

Хельга с широкой довольной улыбкой на лице внесла огромный пирог. Она несла его с такой гордостью, словно знамя. Вот оно счастье домашнего очага! – подумал Ник.

Фотографии Ник так и не посмотрел. После пирога они с Кэтрин поблагодарили Хельгу за чудесный завтрак и под предлогом прогулки смылись в спальню.

Наконец-то это случилось!

Ник мечтал заняться с Кэтрин любовью не на заднем сиденье машины, а на настоящей широкой постели. Они увидели в окно, что родители покинули дом и отправились куда-то на небольшом стареньком пикапе. Дом был в их полном распоряжении.

Не отрываясь друг от друга ни на секунду, они начали срывать с себя одежду. Все происходило настолько стремительно, что у Кэтрин на мгновение закружилась голова. Они упали на кровать, уже абсолютно обнаженные. Их руки и ноги были переплетены в одно целое, они не произнесли ни слова, но вся комната была заполнена музыкой их дыхания.

Ник снял резинку с ее волос, и шелковистые волосы рассыпались по подушке. Он запустил в них руку, взял прядь и вдохнул пьянящий цветочный аромат. Потом стал покрывать поцелуями все ее лицо, наконец его губы коснулись ее губ. Из груди Кэтрин вырвался слабый стон. Ник продолжил осыпать ее поцелуями, спускаясь все ниже и ниже. Он взял в руки ее упругие груди и стал умело их ласкать. Они стали твердыми и горели жаром, как и все тело Кэтрин. Она опять застонала. Ник оторвался от ее груди и посмотрел ей в лицо. Их затуманенные взгляды встретились, и волна желания накрыла их с головой. Ник лег на нее, и она почувствовала на животе его твердый горячий член. Его рука скользнула вниз по ее бедру, а губы ласкали мочку уха.

Через некоторое время Ник приподнялся, взял ее за талию и перевернул, поставив на колени. Он плотно прижался к ней сзади, одной рукой обнимая ее, а другой – лаская ее грудь. Кэтрин чувствовала жар его плоти и готова была принять его. Плавным движением он вошел в нее. На нее словно обрушился ливень, настолько захлестнули ее сладостные ощущения. Когда их страстный танец достиг, казалось бы, предельного темпа, Ник стал двигаться немного медленнее. Потом он на мгновение вышел из нее, перевернул ее на спину и они начали все сначала.

Их тела блестели от пота, глаза были открыты, но они ничего не видели, находясь полностью во власти их страсти. Когда Ник понял, что она вот-вот кончит, он вошел в нее насколько мог глубоко. Глаза у нее расширились, как будто оргазм застал ее врасплох. Все ее тело напряглось, она словно полностью вобрала его в себя. И потом забилась в экстазе, выкрикивая его имя.

Он крепко сжал ее. Волна неведомого прежде наслаждения омыла его. Словно он погрузился в теплое ласковое море… Ему захотелось утонуть в этом море…

Ник осторожно положил голову на грудь Кэтрин и нежно дотронулся рукой до ее ладони.

С огромным трудом они заставили себя выбраться из постели. Целый час они боролись с желанием еще немного понежиться в объятиях друг друга.

Но надо было работать. Необходимо выяснить, кому выгодна их смерть.

И Кэтрин и Нику было очень трудно сосредоточиться. Они то и дело целовали друг друга, и их непреодолимо тянуло обратно в спальню.

Но чемоданчик с документами, которые успел захватить с собой Ник, требовал тщательного изучения.

Для работы они выбрали библиотеку. Это была небольшая, но очень удобная комната. Книг было всего полок десять, у широкого окна стоял большой письменный стол. Перед ним – два кресла и маленький журнальный столик.

Ник устроился за столом и начал аккуратно раскладывать по стопкам газетные вырезки. У него была какая-то своя система, но Кэтрин он в нее пока не посвящал. Она наугад выбрала одно объявление, села на кресло и стала его изучать.

«Путешествие вокруг света! ВВС обожает посещать новые страны и всегда находится в поиске новых приключений. Если вы хотите узнать, как это сделать в чужой стране, нет ничего проще: узнайте об этом у меня. Я свяжусь с вами и поделюсь всеми секретами, которые мне известны. Безумная фанатичка приключений, я изучила привычки людей во всем мире – от Гонконга до Парижа и Каира, – пока работала в правительстве. Жду отклика и хорошей оплаты только от серьезных людей. Отвечайте Возлюбленной Всех Стран через любую сиднейскую газету».

Кэтрин нахмурилась.

– Ник, ты обратил внимание, как они говорили?

Положив очередное объявление в одну из стопок, он поднял голову и посмотрел на Кэтрин.

– Кто говорил? – От долгого молчания его голос звучал хрипловато.

– Те, кто на нас напал.

Взгляд Ника застыл на ее нежных губах, потом поднялся и остановился на глазах с густыми пушистыми ресницами. Кэтрин продолжала ждать ответа, не понимая, почему Ник медлит. А он тем временем думал о Гаролде и Хельге.

– Я знаю, что у меня нет никакого права спрашивать об этом… но ведь твои родители не знают о том, насколько опасна твоя работа?

Ресницы Кэтрин задрожали, она отвела взгляд в сторону.

– Да, они ничего не знают. – Кэтрин уже сама устала от опасности, которая постоянно ей сопутствует, а родители, знай они об этом, не смогли бы спокойно прожить и дня. По-прежнему не глядя на Ника, она неожиданно добавила: – В том году в ПИА был послан Кейл Родман. Естественно, это имя вымышленное. Так вот, его вскоре нашли мертвым в одном из городских парков. На его место послали меня.

– Ты так и не рассказала мне, почему ты этим занимаешься? Тебе никому ничего не нужно доказывать.

– Было время, когда мне казалось иначе. Ты знаком с моими родителями и видишь, что это необычные люди. Именно они когда-то заставили поверить меня в то, что женщина может делать все ничуть не хуже мужчины.

Ник встал из-за стола, подошел к Кэтрин и, опустившись перед ней на колени, взял ее руку в свою.

– Я беспокоюсь за тебя. К черту твой контракт с ЦАКМИ. – Ник крепче сжал ее руку. – Теперь я знаю, где ты живешь.

– Но ты ведь ничего не видел, я завязала тебе глаза, – напомнила ему Кэтрин.

– Твоя фамилия Китон. Я узнал это, увидев почту твоих родителей.

– Это не имеет значения. Думаю, то, что ты знаешь мою настоящую фамилию, не сильно расстроит ЦАКМИ, – твердо ответила ему Кэтрин. – И я не считаю ошибкой, что познакомила тебя с родителями, хотя мы вполне могли бы ночевать в моем трейлере.

– Спасибо за доверие. Твои родители мне очень понравились.

– Ты тоже им понравился.

– Кэтрин, речь сейчас не об этом. Ты должна быть предельно осторожной.

– Я знаю. Мне кажется, что нечто важное ускользает от моего внимания…

Ник сел в соседнее кресло.

– А о чем ты меня спрашивала?

Кэтрин задумалась, а потом сказала:

– Эти люди не показались мне обычными головорезами.

– О чем ты? – удивленно спросил Ник.

– Один из них сказал: «Меня нервирует эта собака». «Нервирует», – еще раз повторила Кэтрин. – Простые убийцы так не говорят.

– Да, согласен. Похоже, это были образованные люди.

– Скорее всего, это люди, работающие в какой-либо конторе. И вот что я еще заметила: один из них на сто процентов был мужчиной, а вот насчет другого можно усомниться. Он говорил очень мало, его голос был хриплым и низким, но у меня есть подозрение, что вторым человеком была женщина.

Ник принял к сведению то, что сказала Кэтрин, но высказываться по этому поводу не торопился. Он вернулся к объявлениям. Минут через пять он сказал:

– Если ты имеешь в виду Николь… Я знаю, что она у тебя под подозрением, но еще раз хочу напомнить: она патриот, каких мало.

Однако Кэтрин продолжала настаивать на своем:

– И все-таки мне кажется подозрительным то обстоятельство, что она обошла огромное количество туристических агентств и частенько путешествует по свету.

– Но это никак не доказывает ее причастности к утечке информации из базы данных ПИА.

– А напомни мне, куда она в последнее время ездила?

– Я думал, ты собрала о ней уже всю информацию. – И, прежде чем она успела ответить, добавил: – Как я уже говорил, она была в Кении, ЮАР, Португалии.

– Я думаю, ты был абсолютно прав, когда говорил, что кто-то хочет отвлечь твое внимание от рекламных объявлений, – неожиданно выдала Кэтрин. – Кому-то это очень мешало. Ты сказал, что Майк Поттер, Джек Мартин и Николь Хаймер давали тебе указания по поводу того, что ЦАКМИ хочет меня проверить, верно?

– Да, – кивнул Ник.

– Это ни на какие мысли тебя не наводит? – Кэтрин вопросительно посмотрела на него.

Он сидел спиной к окну, и свет уходящего дня падал на его темные волосы. Они блестели, а лицо Ника было скрыто тенью, поэтому Кэтрин не видела его озадаченного лица.

– Ты по-прежнему клонишь к тому, что они замешаны в деле с объявлениями?

– Именно так. Кроме того, они не имели ни малейшего понятия о том, что я тоже работаю под прикрытием ЦАКМИ, поэтому допустили ошибку, выбрав меня в качестве отвлекающей мишени. Иногда я в рабочее время редактировала свой дневник, и поэтому он попал в их поле зрения. Примерно так, я думаю, все и происходило.

– Камеры действительно засняли тебя за работой над дневником. Я видел эту кассету.

– Тогда послушай меня дальше. Эту кассету мог видеть лишь самый ограниченный круг лиц. Добраться до этих кассет могут только те, у кого есть доступ к компьютерной системе ПИА.

– Например?..

– Например, мой босс Рольф Гордон. Это тот человек, с которым, как ты понял, я встречалась в парке. Но он не в счет. По вполне понятным причинам он не стал бы этого делать.

– А Николь, ты считаешь, это нужно? – Ник провел рукой по волосам. – Может быть, еще кто-нибудь?

– Существует еще несколько человек, кто мог попросить твоих начальников это сделать.

– И все-таки, зачем нужен был такой тупой повод, как твой дневник? Неужели они думали, что я клюну на это?

– Нет, конечно. Те, кто задумал все это, отлично знают, что ты умен, а иначе бы они тебя не боялись. Отсюда можно сделать только один вывод: им просто нужно было отвлечь тебя. Хотя бы на небольшой срок. Примерно на пару недель. Значит, они полагали, что через две недели ты для них уже не будешь опасен. А это свидетельствует о том, что за время, пока ты разбираешься с моим дневником, эти люди собирались покинуть страну. Вот еще один довод, объясняющий мое подозрительное отношение к походу Николь по турагентствам. – Кэтрин подошла к Нику и села к нему на колени, прижавшись щекой к его щеке.

– Признаюсь честно, – Ник поцеловал Кэтрин в губы, – твой дневник мог занять у меня гораздо больше времени. Сначала я действительно думал, что все это ерунда, но потом обнаружил, что ты что-то скрываешь, и стал копать глубже. Я же не знал, что ты скрываешь то, что сама работаешь на ЦАКМИ! Кэтрин обвила руками его шею.

– Ладно тебе оправдываться, – шутливо сказала она. – Сказал бы просто: увлекся чтением.

– Не без этого, конечно, – рассмеялся Ник, но быстро стал снова серьезным. – Кэтрин, я не хочу умирать, тем более сейчас… Но мне очень трудно сконцентрироваться.

– Почему же? – Кэтрин отлично знала причину, но ей хотелось это услышать от него самого.

Вместо ответа его рука плавно заскользила вниз и забралась под юбку. Ник стал гладить ее бедра, неторопливо подбираясь к трусикам.

– По-моему, ты говорил, что предпочитаешь заниматься любовью в постели?

– Это совсем не обязательно, – прошептал Ник ей на ухо. – Главное, что с тобой. И я хочу тебя прямо сейчас. – В его голосе опять прозвучала хрипотца. – Ник подхватил Кэтрин на руки и отнес ее к креслу, подальше от окна, через которое их могли увидеть ее родители. – Ты готова любить меня, моя графиня? – спросил он, нежно поигрывая под кофтой с ее сосками.

– О да, мой граф, – прошептала Кэтрин.

9

Ник проработал с объявлениями весь вечер. Он кропотливо проанализировал каждое из них и наконец пришел к выводу, что Кэтрин права. Николь очень подозрительна. Она бывала во всех местах, указанных в объявлениях, и везде, где сосредоточены главные военные силы государств.

Опасаясь за жизнь Кэтрин, он предложил ей переночевать не в своей спальне, а в комнате для гостей. Под каким-то немыслимым предлогом Кэтрин уговорила родителей разрешить Хьюджу ночевать в доме. Принимая во внимание его строптивый характер и недалекий ум, охранник из него, конечно, никакой, но в качестве сигнализации он, может быть, не подкачает.

После того как все в доме уже улеглись, Ник еще какое-то время поработал в кабинете, обращая внимание на нюансы и выискивая дополнительные улики против Николь.

Когда он поднялся в комнату для гостей, Кэтрин еще не спала. Свет был выключен, но она по-прежнему была в одежде. Кэтрин сидела посередине кровати и смотрела через окно на звездное небо. Лунный свет мягко освещал ее лицо, она казалась небесным созданием, умиротворенным и прекрасным.

Кэтрин слышала, что в комнату вошел Ник, но не шелохнулась. Он тихо поздоровался:

– Привет!

– Привет! – прошептала в ответ Кэтрин, неторопливо поворачивая к нему голову.

Ник в нерешительности стоял в дверях.

– Похоже, ты нервничаешь, – прошептала Кэтрин.

– Похоже, – эхом ответил Ник.

Он и вправду чувствовал какое-то странное стеснение, когда она вот так на него смотрела.

– Ты всегда такой нерешительный, когда находишься ночью в комнате с женщиной? – спросила она.

– Нет. Со мной это впервые. – Ник не мог видеть глаза Кэтрин, но остро чувствовал на себе ее пристальный взгляд.

– Я тоже немного нервничаю, – тихо прошептала она.

– Ты не должна?

– Почему?

– Потому что я играю роль, которую еще не совсем хорошо выучил, а тебе и играть не надо. Это все твои фантазии, и именно они будут сегодня главными в этой комнате, – хрипло прошептал Ник.

– Я не уверена, что у нас получится… Здесь?

Дверь в комнату была стеклянной, поэтому Кэтрин опасалась привычки ее родителей иногда вставать по ночам и от бессонницы коротать время на кухне. А путь туда лежал мимо этой комнаты.

– Да, здесь. – Ника это обстоятельство совершенно не смущало.

Она улыбнулась. Он подошел к кровати и сел рядом с Кэтрин. До него донесся аромат ее волос, еще не успевших высохнуть после душа. Он любовался ею, она любовалась им. Ни одна женщина еще не смотрела так на Ника – серьезно, выжидающе, глубоко и вместе с тем безгранично нежно. Его сердце забилось чаще. Он был готов на все, что она пожелает.

– А как же твои фантазии? – словно читая его мысли, спросила Кэтрин.

Ему хотелось неторопливого долгого секса, который он запомнил бы на всю жизнь. Но сегодняшняя ночь должна полностью принадлежать Кэтрин. Все должно быть так, как хочет она. Ник в один момент забыл о своем желании и освободил место для ее фантазий. Этой ночью он хотел приблизиться хотя бы на шаг к разгадке тайны Кэтрин, которая приковала его к ней.

– Впервые в жизни я нахожусь в спальне с женщиной и не знаю, что будет дальше.

– Совсем? – спросила Кэтрин.

– Да, – кивнул Ник и подарил ей долгий трепетный поцелуй.

Ему казалось, что с каждым мгновением его сердце переполняется все большей любовью к Кэтрин. Он чувствовал, что не властен над своими мыслями, что ему хочется думать ее мыслями. Хотя бы мгновение, но он не отказался бы и от вечности.

– В моих фантазиях любовники часто надевали маски…

– Но они всегда знали, кто скрывается под ними…

– …и всегда казалось, что он не дорожит ею.

– Это только так казалось.

Кэтрин пристально посмотрела на него.

– Она всегда боялась, что он оставит ее ради кого-то другого.

– Но это невозможно. Она единственная женщина, которая ему нужна.

– Она всегда терялась.

– Но он всегда находил ее.

Одно долгое мгновение Ник и Кэтрин молчали. Они слушали бешеный стук их сердец. Потом Кэтрин прошептала:

– А теперь, когда я больше не собираюсь прятаться, найти меня будет совсем легко.

Эти простые слова подействовали на Ника как звездный дождь. Это именно то, что он хотел услышать. Его эмоции так и рвались наружу. Он припал к ее губам. Она обвила руками его шею и крепко к нему прижалась.

– И что сейчас будет делать граф?

– Он будет медленно снимать одежду со своей графини, – ответил Ник и приступил к действиям. – Сегодня я буду делать все, что сделал бы граф.

Неожиданно Кэтрин отстранилась. Она покачала головой.

– Я не хочу заниматься любовью с графом, – сказала она.

Ник по-прежнему немного нервничал. Он думал, что, играя роль графини, Кэтрин сможет по-настоящему избавиться от всех своих старых комплексов. Ник помнил ее рассказ о докторе, который посоветовал ей записывать свои эротические фантазии.

– Не хочешь? – Он не знал, что и думать. Когда Ник заглянул в ее глаза, он увидел, что они блестят от слез, которые Кэтрин сдерживает из последних сил.

Она заговорила, ее голос дрожал от волнения:

– Я хочу тебя, Ник Хант.

Ник улыбнулся и медленно раздел ее. Он смотрел на ее прекрасное тело и восхищался его совершенством, словно впервые видел Кэтрин без одежды.

Время остановилось.

Ник потянул губами один из ее розовых сосков, затем другой, всякий раз втягивая с большей силой. Кэтрин захлестнуло всепоглощающее желание. Все следы переживаний, нервозности куда-то пропали, и она застонала от удовольствия.

Ник становился все настойчивее в своих ласках. Его руки и губы скользили по ее животу. Она вздрогнула. Он продолжал свои сводящие с ума ласки. Бедра Кэтрин раздвинулись. Сладостные ощущения затопили ее, она не смогла сдержать приглушенного крика.

– Кэтрин, – Ник опять поднялся над ней, – со мной ты сможешь быть какой угодно, твои мечты могут стать явью, не стесняйся их. Будь, кем ты хочешь!

Но Кэтрин уже все для себя решила. Она никогда не мечтала о том, о чем писала в дневнике. На самом деле это были просто тщетные попытки отыскать себя.

– Я хочу быть только собой, – прошептала она, и ее руки скользнули вниз по мускулистому телу Ника, освобождая его от последней одежды.

Ник застонал в предвкушении неземного наслаждения.

– Кэтрин, – он дотронулся до ее щеки, – ты даже представить не можешь, что творишь со мной. Я схожу по тебе с ума…

Но Кэтрин уже все знала. Она прильнула к нему с хриплым стоном. Он почувствовал, что теряет голову.

– Кэтрин, я хочу быть внутри тебя, – порывисто прошептал он.

Он вошел в нее, и еще очень долго они были единым целым…

За окном светало. Голова Кэтрин лежала на плече Ника. Она только что проснулась и не могла снова заснуть.

Слегка коснувшись курчавых волосков на его груди, она приподнялась на локте и стала внимательно рассматривать лицо Ника.

Она смотрела на его губы и вспоминала поцелуи, которыми они осыпали друг друга. Ей безумно захотелось прикоснуться к ним, но она побоялась разбудить Ника. Кто знает, что им предстоит пережить сегодня?! Любовь переполняла ее сердце. В ее голове звучал его голос, его нежные слова. Она нисколько не сомневалась в их искренности.

– И давно ты на меня смотришь? – неожиданно сказал он.

– А ты, значит, притворяешься?

Глаза Ника все еще были закрыты. Он улыбнулся.

– Совсем чуть-чуть. – Он посмотрел на Кэтрин и потянулся к ней с нежным утренним поцелуем. – Доброе утро, малышка! – Ник лукаво улыбнулся и спросил: – Надеюсь, твой отец не будет возражать, если и я буду так тебя называть?

Кэтрин положила голову ему на грудь.

– Думаю, что нет.

Ник обнял ее и перевернул на спину, а сам навис над ней.

– Так какие у нас на сегодня планы?

– Надо разрубать этот узел с объявлениями, другого выхода нет. Знаешь, я пыталась вчера связаться с Рольфом, но ничего не получилось. А он обязательно должен узнать о замыслах Николь. Но сейчас, – Кэтрин игриво укусила его за кончик носа, – я безумно голодна. Поэтому первым делом мы идем завтракать.

Она попыталась встать, но Ник повалил ее обратно на постель.

– Сначала утолим мой голод… – Поцелуй закрыл ей рот, и она уже никак не могла ему возразить.

Устав от любовных ласк, они опять заснули.

Проснулась Кэтрин от того, что что-то липкое щекотало ей нос. Она открыла глаза и прямо перед собой увидела морду Хьюджа. Он еще раз смачно провел языком по лицу Кэтрин.

– Отстань, Хьюдж. – Пытаясь отстраниться от очередного «поцелуя», Кэтрин повернулась на бок в сторону, на которой ожидала увидеть Ника.

Но его не было. Кэтрин удивилась. Его одежды нигде не было видно. Она подошла к окну и увидела, что ее машины тоже нет на месте.

Раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть? Может, звонит Ник, но откуда? Почему он ушел, не сказав ни слова? И это после всего, что между ними было? Кэтрин почему-то подумала, что он больше не вернется.

Он не вернется!

Кэтрин показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

Я не смогу без него! Он не должен был уходить!

Кэтрин понимала, что ведет себя глупо, что наверняка Ник уехал в магазин или разузнать обстановку. Она понимала это, но страх потерять Ника затмевал все.

Не будь смешной! Кэтрин изо всех сил старалась справиться со своим смятением. А может, с ним что-то случилось? – испуганно подумала Кэтрин. Что, если его настигли те люди, которые приходили к нему домой. Нервным движением она потерла лоб. Нет, я ни в коем случае не должна так думать!

Но ей никак не удавалось успокоиться.

Телефон по-прежнему звонил. От беспокойства и страха за Ника у Кэтрин свело живот. Неуверенным движением она потянулась к трубке.

– Ник, это ты?

На том конце провода долго не отвечали.

– Э… нет. Кэтрин, это Рольф. Мне передали, что вчера ты пыталась со мной связаться.

– Да, это так, – сказала она. Ее напряжение немного прошло, но живот по-прежнему сводило. Она поняла, что безумно хочет есть. Еще в первое свое пробуждение на рассвете она хотела есть. Ночные бдения отняли у нее много сил. Кэтрин зажала подбородком трубку радиотелефона и направилась на кухню к холодильнику. Она налила себе стакан молока и взяла из небольшого шкафчика коробку с печеньем и вернулась в спальню.

Рольф тем временем продолжал говорить:

– Это очень хорошо, что ты позвонила. У нас появилось много новой информации… – Он немного помолчал, а затем спросил: – А почему ты думала, что я Ник Хант?

Кэтрин не смогла сразу ответить, потому что только-только засунула целое печенье себе в рот. Поспешно прожевав его, она наконец сказала:

– Позапрошлой ночью кто-то ворвался в его дом. Этим людям почти удалось убить нас. Нас обоих. Мы чудом остались живы. Вот поэтому-то я и звонила тебе.

– Ты уверена?

Кэтрин начала терять терпение. Он что, думает, будто ей все почудилось?!

– А ты считаешь, что я не могу отличить милых людей, пришедших в гости, от убийц в масках? Они заминировали дом Ника, и он, к твоему сведению, даже взорвался! – Кэтрин не заметила, как перешла на крик. – Очень плохо, что вы об этом до сих пор ничего не знаете!

– Не горячись, – раздался спокойный голос Рольфа. – А ты не думала, что целью была ты, а не Ник. Может быть, после того как они убили бы тебя, они отпустили бы его на все четыре стороны?

– После взрыва, разнесшего весь дом? – Рольф что, издевается над ней? – После того как мы с ним спаслись, мы оба приехали сюда.

Кэтрин ожидала, что Рольф начнет возмущаться этим обстоятельством. Наверняка он напомнит ей о том, что она не имеет право раскрывать свою конфиденциальность. Но она не собиралась сейчас объяснять ему что-либо на этот счет. И тем более не хотела говорить, что завязывала Нику глаза. Рольф наверняка сразу же подумает, что без секса у них с Ником не обошлось. И будет абсолютно прав.

Но Рольф ничего не стал говорить по этому поводу.

– Кэтрин, тогда, я думаю, моя новая информация заинтересует тебя еще больше.

– О чем ты говоришь?

– У Ханта и Николь Хаймер есть общее прошлое.

Кэтрин почувствовала, как у нее предательски подкашиваются ноги. Кусок печенья застрял в горле, живот так скрутило, что Кэтрин чуть не сложилась пополам. Дрожащим голосом она повторила:

– Общее прошлое?

– Да, и довольно пикантное. – Произнося эти слова, Рольф не подозревал, что разбивает сердце Кэтрин. Оно разлетелось на мелкие кусочки. Его осколки больно ранили ей душу. Слова Рольфа доносились до Кэтрин словно издалека: – Потом на некоторое время они прекратили отношения. Но Николь очень хотела, чтобы Ник работал с ней в одной связке. Так вот, – продолжал Рольф, – теперь выяснилось, что заказано два билета в ЮАР. И, что самое интересное, оплачены они были кредитной карточкой Ника Ханта.

Кэтрин была ни жива ни мертва.

– Ты сказал, что Ник и Николь…

– Да, да… Они вместе собираются сбежать из страны.

Кэтрин бросила взгляд на объявления, оставленные Ником на журнальном столике возле кровати.

А Рольф тем временем продолжил свой рассказ:

– И они спят друг с другом.

Острая боль от этих слов в очередной раз нанесла Кэтрин сокрушительный удар. У нее закружилась голова. Она присела на край кровати.

– Все места, где в последнее время была Николь, упоминаются в газетных объявлениях. Там же находятся и различные военные объекты.

Этого Рольф мог и не говорить Кэтрин. Она уже и так все знала. Сейчас ее интересовало совсем другое.

– Ты говоришь, они спали?..

– С уверенностью могу сказать только про одну ночь, а там кто знает?.. Это произошло после рождественской вечеринки семь лет назад.

Кэтрин не хотела верить в услышанное.

– Но Николь совсем недавно вышла замуж…

– И что?

– А то, – предположила Кэтрин, – что если она ворует из ПИА информацию, то делает это, скорее всего, вместе со своим мужем. А что касается ее и Ника, то семь лет – это большой срок.

– А вдруг у них настоящая страсть, которая не подвластна ни обстоятельствам, ни времени.

Кэтрин готова была убить Рольфа. И Ника тоже.

На нервной почве на нее всегда нападал безумный голод. Она уже доела пачку с печеньем и опять отправилась на кухню. Открыла холодильник, достала оттуда два вареных яйца и отправилась обратно в комнату.

Рольф продолжал рассказывать подробности того, как добывалась информация. Кэтрин чувствовала внутри себя огромную пустоту, и его слова лишь эхом доходили до ее сознания.

Она села на кровать, положила перед собой одну из газет, оставленных Ником, с намерением складывать на нее скорлупу от яиц.

Неожиданно что-то на яйце привлекло ее внимание. Это были чернила. Кэтрин присмотрелась повнимательнее. Чернила постепенно проявлялись, и вот теперь она отчетливо могла прочитать: «тебя».

И Кэтрин все поняла. Она вспомнила свой разговор с Ником в ресторане. Он тогда рассказывал ей, как во время войны яичная скорлупа использовалась для написаний тайных посланий. Пока яйца находились в холодильнике, чернила не были видны, но, как только Кэтрин взяла их в руки, под действием тепла надпись стала проявляться.