Текст книги "Сказки и легенды"

Огонь и котелок

В теплой золе еще тлел едва приметный уголек. С большой осторожностью и расчетливостью он расходовал последние силы, дабы вконец не угаснуть и не задохнуться в сизом пепле.

Настала пора ужина, и в остывающую печь подбросили охапку дров и сухого валежника. Совсем было угасший уголек ожил, и вскоре среди дров, поверх которых был подвешен чугунный котелок с варевом, поднялся язычок пламени.

Обрадовавшись сухим дровам, огонь начал постепенно разгораться, изгоняя из печи застойный воздух. Заигрывая с поленьями и шаловливо выскакивая то сверху, то снизу, огонь все пуще занимался.

Настойчиво прорываясь через поленья, языки пламени с треском выбрасывали целые пригоршни искр. Темные тени, заполнившие кухню, весело заплясали и разбежались по углам, а огонь-проказник зафырчал озорно и радостно, норовя прорваться наружу сквозь печной заслон. Вскоре печь загудела и запела на все лады, то бойко посвистывая, то жалобно завывая. В кухне стало теплее и просторнее.

Видя, что дрова уже целиком в его власти, огонь стал строптивым и дерзким. Его распирало зазнайство и спесь, и ему уже было тесно в печи.

Огонь принялся угрожающе шипеть, трещать и обстреливать всю топку искрами. Устремив кверху языки пламени, он вознамерился добраться до поднебесья, а угодил… в закопченное от сажи дно котелка.

Ива и тыква

Жила-была на свете бедная ива, которая никак не могла испытать радость при виде того, как ее ветви тянутся вверх к солнцу. Им вечно что-то мешало устремляться кверху, и дерево стояло с понурой головой, за что в народе его прозвали плакучей ивой.

Но ива не хотела мириться со своей несчастной долей и непрестанно думала, как ей поступить, чтобы навсегда покончить с грустью и зажить обычной жизнью всех деревьев, радующихся шелесту своих разросшихся крон.

Однажды ее осенила блестящая мысль: обзавестись подругой жизни и совместными усилиями заставить ветви тянуться кверху. После долгих раздумий свой выбор она остановила на огородной тыкве.

Помахав ветвями, она позвала к себе давнюю свою знакомую сороку, которой не раз оказывала различные услуги.

– Добрая сорока! – обратилась она к птице. – Ты, надеюсь, не забыла о моем гостеприимстве, когда я помогала тебе укрыться от коршуна.

Сорока внимательно ее слушала, всем своим видом показывая, что добро помнит.

– Так окажи милость! – продолжала ива. – Слетай на огород к тыкве и упроси ее дать мне несколько семян. Я буду о них заботиться, как о собственных детях. Употреби все свое красноречие, любезная сорока! За такую услугу я готова приютить навечно твое гнездо и не брать с тебя плату за постой.

Итак, заключив с ивой договор, сорока полетела навестить тыкву. Та не заставила себя долго упрашивать и охотно поделилась семенами.

И вот сорока возвратилась с желанными семенами. По просьбе ивы она осторожно закопала их вокруг ивового ствола.

Прошло немного времени и появились дружные всходы. Молодые ростки набирали силу и, цепляясь за ивовые ветви, устремлялись кверху. И вскоре ива сплошь оказалась усыпанной широкими листьями тыквы, которые плотно укрыли дерево от солнечных лучей.

Лишившись солнечного света и задыхаясь в цепких объятиях своей подруги, ива старалась как-то высвободиться. Но было уже поздно. Прижившись на новом месте, тыква оказалась на удивление плодовитой. Бедная ива еле стояла на ногах, чтобы удержать на весу тяжеленные тыквины.

Вконец отчаявшись, ива обратилась за помощью к ветру, прося его сбросить с нее непомерный груз.

Ветер внял ее просьбе и подул что есть силы. Ивовый ствол, который тыква лишила питательных соков, не выдержал и раскололся надвое, придавив тяжеленные тыквины. Умирая, ива поняла, что родилась под несчастливой звездой.

Обезьяна и птенец

Прыгая с ветки на ветку, молоденькая обезьянка нашла как-то гнездо с птенцами. Она тотчас запустила в него лапу, но птенцы мгновенно упорхнули в разные стороны. Не повезло лишь самому слабому из них, не умевшему пока летать.

Не чувствуя под собой ног от радости, обезьянка вернулась домой с птенчиком в руках. Он так очаровал ее, что она принялась его ласкать, чмокать, облизывать, качать на руках и крепко прижимать к груди.

Мать умиленно посмотрела на дочь, но не пожурила за шалость.

– Ты только посмотри, мама, какой он милый и потешный! – восторженно кричала обезьянка. – Ах, как его люблю!

Она продолжала целовать и ласкать пичужку, пока та не задохнулась в жарких объятьях.

Пусть призадумаются некоторые родители, неспособные вовремя одернуть своих детей, потакая опасным забавам, которые никогда добром не кончаются.

Легенды

Лев

У малышей еще не прорезались глаза. Они пока беспомощно ползают между лап мамы-львицы и тыкаются слепыми мордочками в теплый материнский живот в поисках вкусного молока, оставаясь глухи к любому другому зову.

Стараясь не мешать своей подруге ухаживать за сосунками, гордый лев стоял в стороне и внимательно наблюдал за своим семейством.

Вдруг он тряхнул царственной гривой и издал мощный раскатистый рев.

Львята тотчас прозрели, а все остальные обитатели саванны в ужасе разбежались.

Подобно грозному львиному рыку, пробуждающему львят к жизни, справедливая похвала или хула разумных родителей помогает раскрытию добродетелей в наших детях. Тем самым взрослые побуждают ребят к учебе и радению, отлучая их от некрасивого и дурного.

Волк

Привлеченный запахом овечьей отары, матерый волк, осторожный и подозрительный, вышел ночью из глубины леса. Крадучись и неслышно ступая лапами, дабы малейшим шорохом не разбудить чуткого пса, он вплотную подошел к загону, где стояли жирные овцы, тесно прижавшись друг к другу.

Добыча была близко. Манящий запах так сильно бил в ноздри, что у голодного волка свело живот и закружилась голова. И в этот самый миг он оступился, задев лапой камень.

Чтобы наказать себя за промах, волк поднял оплошавшую лапу и укусил ее до крови.

Пеликан

Как только пеликан отправился на поиски корма, сидевшая в засаде гадюка тут же поползла, крадучись, к его гнезду.

Пушистые птенцы мирно спали, ни о чем не ведая. Змея подползла к ним вплотную. Глаза ее сверкнули зловещим блеском – и началась расправа.

Получив по смертельному укусу, безмятежно спавшие птенцы так и не проснулись.

Довольная содеянным, злодейка уползла в укрытие, чтобы оттуда вдоволь насладиться горем птицы.

Вскоре вернулся с охоты пеликан. При виде зверской расправы, учиненной над птенцами, он разразился громкими рыданиями, и все обитатели леса притихли, потрясенные неслыханной жестокостью.

– Без вас нет мне теперь жизни! – причитал несчастный отец, смотря на мертвых детишек. – Пусть я умру вместе с вами!

И он начал клювом раздирать себе грудь у самого сердца. Горячая кровь ручьями хлынула из разверзшейся раны, окропляя бездыханных птенцов.

Теряя последние силы, умирающий пеликан бросил прощальный взгляд на гнездо с погибшими птенцами и вдруг от неожиданности вздрогнул.

О чудо! Его пролитая кровь и родительская любовь вернули дорогих птенцов к жизни, вырвав их из лап смерти. И тогда, счастливый, он испустил дух.

Павлин

Однажды крестьянин, заперев ворота двора, отправился в соседний город на ярмарку. Он надеялся за пару дней обернуться, но шли дни, а его и след простыл.

Вся дворовая живность приуныла без воды и пищи. Даже петух перестал голосить по утрам.

Домашние животные и птицы хранили молчание, чтобы не расходовать последние силы. Они все дружно расположились в тени развесистого платана, утрачивая всякую надежду на возвращение хозяина.

И только павлин, с трудом встав на дрожащие лапы и распушив свой дивный хвост, начал горделиво ходить кругами по двору.

– Мама! – пропищал слабеющим голоском цыпленок. – Отчего павлин делает круги по двору?

– Оттого, что он полон тщеславия и высокомерия, – пояснила наседка сыну. – А этот порок излечивается только смертью.

Лев и ягненок

Однажды голодному льву подбросили в клетку живого ягненка. Малыш был настолько наивен и добродушен, что ничуть не оробел при виде царя зверей. Приняв его, видимо, за свою маму, несмышленыш подошел к грозному мохнатому зверю, ласково заблеял и уставился на него широко раскрытыми ясными глазами, полными безграничной любви, кротости и восхищения.

Лев был обезоружен такой доверчивостью и не посмел растерзать ягненка. Недовольно ворча, он так и заснул в тот раз голодным.

Ибис

Не успел птенец-ибис научиться держаться на ногах, как принялся радостно бегать и делать попытки взлететь вслед за родителями. Его основное занятие – поиск корма. Он с жадностью проглатывал все, что попадалось, без разбора.

Но однажды утром птенец остался в гнезде, у него поднялся жар и начались рези в животе.

Не на шутку обеспокоенная мама его внимательно осмотрела и ощупала своим чувствительным клювом.

– Все понятно, – заключила она после осмотра. – Ты проглотил что-то несъедобное, будучи неразборчивым обжорой. За что и пришла расплата.

Сказав это, мама-ибис побежала к озеру и набрала полный зоб воды. Вернувшись к больному птенцу, она приказала сыну:

– Повернись и нагнись! – И своим клювом сделала ему промывание желудка.

Медвежонок и пчелы

Не успела медведица отлучиться по делам, как ее непоседливый сынок, забыв о мамином наказе сидеть дома, вприпрыжку помчался в лес. Сколько здесь раздолья и незнакомых манящих запахов! Не то что в тесной душной берлоге. Вне себя от радости медвежонок принялся гоняться за бабочками, пока не наткнулся на большое дупло, откуда так сильно пахнуло чем-то вкусным, что в носу защекотало.

Приглядевшись, малыш обнаружил, что пчел здесь видимо-невидимо. Одни летали с грозным жужжанием вокруг дупла, точно часовые, а другие прилетали с добычей и, юркнув внутрь, снова улетали в лес.

Завороженный этим зрелищем, любопытный медвежонок не мог удержаться от соблазна. Ему не терпелось поскорее выведать, что творится внутри дупла. Вначале он просунул туда свой влажный нос и понюхал, а затем погрузил лапу и почувствовал что-то теплое и липкое. Когда он вытащил лапу наружу, она была вся в меду.

Не успел он лизнуть сладкую лапу и зажмуриться от удовольствия, как на него налетела туча свирепых пчел, которые впились ему в нос, уши, рот… От нестерпимой боли медвежонок взвыл и стал отчаянно защищаться, давя лапами пчел. Но те еще пуще жалили. Тогда он принялся кататься по земле, стараясь заглушить жгучую боль, но и это не помогало.

Не помня себя от страха, малыш пустился наутек к дому. Весь искусанный прибежал он в слезах к своей маме. Медведица пожурила его для порядка за баловство, а затем промыла покусанные места студеной ключевой водой.

С той поры медвежонок твердо знал, что за сладкое приходится горько расплачиваться.

Гусеница

Прилипнув к листочку, гусеница с интересом наблюдала, как насекомые пели, прыгали, скакали, бегали наперегонки, летали… Всё вокруг было в постоянном движении, и лишь одной ей, бедняге, отказано было в голосе и не дано ни бегать, ни летать. С превеликим трудом она могла только ползать.

И все же она не сетовала на судьбу и никому не завидовала, сознавая, что каждый должен заниматься своим делом. Вот и ей, гусенице, предстояло научиться ткать тонкие шелковые нити, чтобы из них свить для себя прочный домик-кокон.

Без лишних рассуждений гусеница старательно принялась за работу и к нужному сроку оказалась укутанной с ног до головы в теплый кокон.

– А дальше что? – спросила она, отрезанная в своем укрытии от остального мира.

– Всему свой черед! – послышалось ей в ответ. – Наберись немного терпения, а там увидишь.

Когда настала пора и она очнулась, то уже не была прежней неповоротливой гусеницей. Ловко высвободившись из кокона, она с удивлением заметила, что у нее отросли легкие крылышки, щедро раскрашенные в яркие цвета. Весело взмахнув ими, она, словно пушок, вспорхнула с листка и полетела, растворившись в голубой дымке.

Горе-родители

Ласточка с радостным щебетаньем подлетела к старому гнезду. Очистив его от накопившегося за зиму мусора, она привела его в порядок и, отложив в нем яйца, принялась терпеливо их высиживать. Наконец, когда птенцы вылупились, у матери была единственная забота накормить желторотых птенцов. Целыми днями она летала от гнезда туда и обратно, принося в клюве пищу для голодных птенцов.

А тем временем самец беззаботно летал с утра до вечера, пока его подруга чистила гнездо, высиживала яйца, а затем кормила потомство.

– Почему ты целые дни летаешь? – спросил его кто-то.

– Потому что не люблю трудиться, – ответил он и полетел дальше.

Змея и птицы

Птичья стая стала редеть. Каждый день незаметно исчезала та или иная птица. Обеспокоенный таинственным исчезновением, вожак стаи не мог найти ему объяснения.

Однажды утром, вместо того чтобы возглавить полет, он решил лететь в хвосте стаи и не упускать из виду своих товарищей в полете.

Как обычно, стая полетела в сторону дальнего леса. Но, пролетая над одним холмом, вожак заметил, как птицы вдруг отклонились в сторону, словно от сильного порыва ветра. Бо́льшая часть стаи восстановила прежнее направление полета, а два птенца никак не могли встроиться, так как их относила в сторону неведомая сила. И тут вожак стаи увидел наконец огромную извивающуюся змею.

Притаившись в траве, она ждала пролетающих птиц и, раскрыв клыкастую пасть, с такой силой вдувала в себя воздух, что вместе с ним заглатывала птиц.

Крот

Крот любил бродить по прохладным подземным ходам, которые прорыли и вычистили его родители и деды. Он взбирался на верхние галереи и спускался вниз, где находились кладовые с запасами съестного впрок.

Обследуя свои владения и богатства, он обнаружил однажды незнакомый лаз и решил узнать, куда он ведет.

– Остановись! – послышался предостерегающий голос. – Этот путь опасен!

Но, движимый любопытством, крот полз все выше и выше и наконец, раскидав лапами землю, увидел голубую-преголубую бездну, открывшуюся перед ним. Но это было последнее, что бедняга увидел в жизни. Яркий луч солнца ударил в подслеповатые глаза-щелочки и ослепил крота.

Вот так же и ложь может жить припеваючи, только хоронясь в укрытии. Едва она появляется на свет, как тотчас умирает, ослепленная правдой.

Бык

Живший на воле огромный бык наводил ужас на всю округу, разгоняя пасущиеся на лугах стада и отары. Пастухи стали опасаться выводить животных на пастбища, где в любую минуту мог объявиться одичавший зверь и устроить кровавое побоище.

Низко пригнув голову, бык набрасывался на очередную жертву, поддевая ее рогами, топтал и крушил все, что попадалось ему на пути.

Однако пастухи прослышали, что при виде красного цвета бык терял рассудок, приходя в бешенство, и они решили воспользоваться этой его слабостью. Достав кусок ярко-красной материи, пастухи обвязали ею ствол столетнего кряжистого дуба, росшего на лугу.

Раздувая ноздри и фырча, бык не заставил себя долго ждать. Появившись на пригорке, он издалека заметил огненно-красное пятно. Кровь в нем взыграла, и, ослепленный злостью, он ринулся вниз на воображаемого врага. Что есть силы бык вонзил свои смертоносные рога в ствол дерева, но, как ни пытался, выдернуть их обратно уже не смог.

Так пастухи с ним и расправились за все причиненные им беды.

Горностай

Однажды, когда лисица была занята трапезой, мимо пробегал горностай в своем великолепном одеянии.

– Хочешь отведать, приятель? Не стесняйся! – предложила ему насытившаяся и подобревшая лисица.

– Благодарю покорно, – с достоинством ответил горностай, – но я уже пообедал.

– Ха, ха, ха! – засмеялась та. – Скромнее вас, горностаев, не сыскать животных на земле. Какие же вы чистюли! Просто диву даешься. Едите раз в день и предпочитаете голодать, лишь бы не замарать свою шубку.

Вдруг откуда ни возьмись появились охотники. Рыжая молниеносно скрылась – только ее и видели, а горностай стремглав помчался к своему укрытию.

Но полуденное солнце успело растопить снег, и норка горностая, еще утром такая опрятная и ухоженная, заплыла грязью. Белоснежный зверек несколько замешкался, стараясь не запачкать шубку, и вот тут-то охотники сразили его наповал.

Умеренность служит надежной защитой от пороков. Гордый горностай предпочитает скорее погибнуть, нежели запятнать грязью свою чистоту.

Журавли

Жил-был на свете добрый король, но врагов у него было видимо-невидимо. Послушные и верные ему журавли очень беспокоились за его судьбу. Опасность подстерегала короля на каждом шагу ежедневно, особенно ночью, когда злые недруги могли беспрепятственно окружить дворец.

– Что же нам предпринять? – задумались журавли, собравшись на совет. – Ведь от солдат никакого прока. Вместо того чтобы справно нести службу и охранять короля, они спят по ночам беспробудным сном, а собаки за день так набегаются и намаются на охоте, что и на них нельзя положиться. Остается только нам сторожить дворец, дабы наш добрый король мог спокойно почивать.

И вот журавли разделились на три стаи, поручив каждой сторожевой пост и установив строгий порядок смены караула.

Самая многочисленная журавлиная стая расположилась на лугу, что простирается вокруг дворца; другая заняла все входы и выходы, а остальные часовые разместились в самой королевской опочивальне, чтобы ни на минуту не спускать глаз со спящего повелителя.

– А что, если кого-нибудь одолеет сон на посту? – спросил один молодой журавль.

– И против этой беды есть одно верное средство, – успокоил его вожак, умудренный жизненным опытом. – Пусть каждый из вас, стоя на посту, держит в лапе камень на весу. Если, не ровен час, кто-то и заснет, то камень тут же выпадет из лапы и своим шумом оповестит всех остальных.

С той поры журавли поочередно бодрствуют по ночам, стоя на одной ноге и меняясь через каждые два часа, и никто еще не выронил камень из лапы, сохраняя верность принятому уговору.

За благородство души и верность долгу недаром же зовут этих журавлей венценосными или королевскими.

Слоны

На земле нет животного крупнее, чем слон. Наделенный неимоверной силой, он отличается незлобивым нравом, предельно честен и справедлив.

Слоны живут крупными кланами, где безраздельно властвует самый старший по возрасту вожак. Он определяет путь и ведет за собой остальных. Замыкает шествие самая опытная слониха.

Особой заботой и любовью пользуются малыши. Им достаются наиболее лакомые коренья и ягоды. Если на пути встает река, взрослые слоны входят в воду и образуют мощными телами временную запруду, дабы внизу по течению был брод, доступный для слонят.

Большие любители воды, слоны, однако, не умеют плавать из-за чрезмерного веса. Особенно подолгу они плещутся в водоемах в дни полнолуния, как бы исполняя таинственный ритуал поклонения ночному светилу.

Заболевшего слона врачуют растираниями и целебными травами. Иногда, нарвав пучки травы и цветов, слоны подбрасывают их высоко вверх, будто принося жертвоприношение небу и моля его об исцелении захворавшего сородича.

У слонов нет врагов, кроме охотников за бивнями, которые идут на любые ухищрения ради вожделенной добычи. Оказавшись в кольце, слоны сильным ударом о стволы деревьев сбивают свои бивни. Тем самым им часто удается вырваться из окружения и сохранить жизнь молодняку.

Когда слон угодит в ловушку, хитро подстроенную охотниками, весь клан по команде вожака начинает засыпать яму землей, сучьями и бревнами, пока несчастный не выберется благополучно наружу.

Добродушные великаны не помнят зла и проявляют заботу о людях, заблудившихся в лабиринте джунглей. Слоны выводят их из чащи и указывают дорогу к селению.

Однако и у слонов есть свои слабости. Они не выносят поросячьего визга и боятся мышей. Стоит объявиться хоть одной серой мышке на стойбище, как слоны приходят в неистовство, беспорядочно носятся из стороны в сторону, круша и сметая все на пути и нанося друг другу увечья.

Но как всегда, после бури наступает затишье, и вновь мирно щиплют великаны траву или плещутся в реке.

Лесной жаворонок

Вглухом лесу жил старый отшельник. Он любил тишину, уединение и водил дружбу с лесным жаворонком. Однажды к нему пришли два оруженосца из соседнего замка и попросили оказать помощь их заболевшему хозяину, которому, несмотря на старания знаменитых лекарей, с каждым часом становилось все хуже.

Сопровождаемый своим другом жаворонком, старик тут же отправился в путь за оруженосцами, и вскоре его ввели в замок.

У изголовья больного собрались четыре лекаря. Они вели между собой неспешный разговор, то и дело озабоченно покачивая головами.

– Помочь уже ничем нельзя, – тихо произнес один из них, по виду самый важный.

А отшельник, остановившись у порога, не спускал глаз со своего пернатого друга. Жаворонок сделал несколько кругов под потолком, а затем, подлетев к высокому подоконнику, уселся и стал пристально смотреть на больного.

– Выздоровеет! – утвердительно сказал старик, наблюдая за птицей.

– Как смеет этот мужлан и невежда совать нос в чужие дела! – разом воскликнули возмущенные лекари.

А умирающий тем временем приоткрыл глаза и, увидев перед собой сидящую на подоконнике птицу, попытался улыбнуться.

Его щеки постепенно стали розоветь, силы возвращаться, и, ко всеобщему удивлению, хозяин замка промолвил слабым голосом:

– Я чувствую себя немного лучше.

Прошло несколько дней. Окончательно оправившись после тяжелого недуга, знатный рыцарь пожаловал к отшельнику в лес, желая отблагодарить своего исцелителя.

– Не меня благодари, – сказал ему старик. – Это птица тебя исцелила. Жаворонок очень чуток к любой хвори. Коли он смотрит в сторону, оказавшись около больного, – надежды на выздоровление мало, и тут уже трудно чем-либо помочь. Если же он глаз не сводит с больного, то тому наверняка удастся побороть болезнь. Своим добрым участливым взглядом пичужка приносит исцеление.

И в нашей жизни добро, как чуткий жаворонок, сторонится всего нездорового, уродливого и дурного, предпочитая жить бок о бок с честными, благородными помыслами и поступками. Подобно птицам, вьющим гнезда в тенистых лесах и на цветущих лугах, доброта всегда обитает в чутком, отзывчивом сердце.

Истинная любовь сказывается в несчастье. Как огонек, она тем ярче светит, чем темнее ночная мгла.