Текст книги "Меч некроманта"

21

– И все-таки, – сказал Хромоногий, – не нравится мне это.

– Что именно? – поинтересовался Широкая Кость.

– Все. Неправильно это, не по стандартам.

Сказав так, Хромоногий от избытка чувств сделал над головой широкий взмах копьем и добился того, что два сидевших неподалеку от него на ветвях душительного дерева скользящих узлика, на всякий случай перебрались повыше.

– Каким это еще «стандартам»?

– Обычным. Принятым во всем мире. Мы должны щелкать челюстями, невнятно рычать, двигаться как марионетки, управляемые пьяными или обкурившимися кукловодами, и вести себя очень глупо.

– Кое-кто этим рецептам и следует, – встрял в разговор Проломленный Череп. – Я говорю о поведении.

– Чья бы корова мычала… – пробормотал Хромоногий.

Проломленный Череп сделал вид, будто его слова не услышал. Он шел первым, то и дело, ускорив шаг, слегка отрывался от товарищей, для того чтобы тут же, остановившись, внимательно оглядеться. Он знал, что подобным образом должен вести себя образцовый, бдительный командир. То, что они шли по извилистой лесной дороге, а заросли кустов и деревья по ее обочинам, а также ее постоянные повороты делали эти попытки оглядеться бессмысленными, его ничуть не смущало.

Результат не имеет большого значения. Главное – сам процесс. Главное, что он протекает, как положено.

– А кто это – корова? – спросил Хромоногий.

– Некое животное, – ответил Широкая Кость.

– Оно обязано молчать?

– Нет.

– Оно обязано мычать?

– Ни в коем случае.

– Так к чему ты это тогда сказал? Насчет молчащей коровы.

– Это поговорка, – объяснил Широкая Кость. – Она значит, что некоторые могли бы и помолчать.

– Ага… – задумчиво сказал Хромоногий. – В нашем мире никаких коров не водилось. Они хоть большие, эти коровы?

– Да какая разница? – буркнул Широкая Кость. – И в каком это – твоем мире? Из какого ты мира?

– Не помню, – честно признался Хромоногий. – Ну, ты же знаешь… Помнится не все и не всегда, особенно если становишься таким, как мы. Но вот о том, что в моем мире не было коров, я знаю точно.

– Откуда? Как можно точно знать о том, что ты чего-то не помнишь?

– А разве у тебя такого не бывает?

– Ничего подобного.

– Странно, – удивился Хромоногий. – У меня это есть. Понимаешь… Это – твоя память, словно бы комната, обставленная мебелью. А потом кто-то берет и из этой комнаты вытаскивает, к примеру, комод. Самого комода уже нет и никогда больше не будет, но зато остался на полу прямоугольник скопившейся под ним пыли. И только по этому прямоугольнику можно определить, что комод все-таки был. Понимаешь?

– Нет, – признался Широкая кость. – При превращении в таких, как мы, какая-то часть памяти неизбежно теряется. Но чтобы от нее еще оставались какие-то следы?

– И ты о них не имеешь даже понятия?

– Я тебе об этом уже сказал…

– Бедный ты, бедный…

– Это я – то бедный?

– А как еще тебя назвать?

– Прекратите, – приказал Проломленный Череп. – Вы что, не в состояние хоть немного помолчать?

– Чего он оскорбляет? – пожаловался ему Хромоногий. – Меня даже во время прошлого существования никто так не смел называть. А тут… какой-то…

Вот только, командир маленького отряда на его жалобу не обратил ни малейшего внимания. Он шел и шел по дороге, а потом, в очередной раз забежав вперед, вдруг остановился как вкопанный, внимательно разглядывая нечто, открывшееся ему за очередным поворотом.

– Что там? – сейчас же спросил Широкая Кость. – Что ты на этом месте, лишенном деревьев, увидел?

– Тихо, не шуми, – вполголоса ответил Проломленный Череп. – Кажется, это именно тот, кто нам нужен.

22

– Давай поговорим серьезно, – сказал крысиный король.

– Поговорим? – спросил Кусака. – О чем?

– О наших взаимоотношениях. Ты не отпускаешь меня ни на шаг, и все время цепляешься за мою лапу. Мне кажется, это неправильно.

– Почему? Я пытаюсь быть как можно ближе к родному мне существу. Ничего плохого здесь нет.

Крысиный король крякнул.

Да, похоже, так просто это дело уладить не удастся. Как избавиться от прилипшего к нему мальца? В конце концов, у него есть и свои дела. Он должен продолжить путь, он обязан вернуться к своему народу, и как можно быстрее. А тиранозаврик этому мешает.

Может, все-таки бросить его здесь?

Предводитель крыс слегка приподнялся и огляделся.

Пять минут назад они свернулись с лесной дороги на открывшуюся рядомс ней полянку и расположились отдохнуть. На красной, завивающейся спиральками траве, среди смайликовых кустов, увешанных крупными, фиолетовыми, смахивающими на улыбающиеся человеческие физиономии ягодами. А еще эта спиральная трава пахла. И поначалу крысиный король все никак не мог определить чем именно, а потом ему это все-таки удалось. Причем, он определил не только сам запах, но и вспомнил место, в котором он его когда-то давно узнал.

Третий мир. Мир огромных деревьев, в дуплах которых живут люди. Мир леса. Мир, в который они однажды заглянули с Эриком, его странным другом, умудрившемся вернуться к своей потерянной любви, умудрившимся оставить великого мага Ангро-майнью с носом.

Что с ним стало, с Эриком? По идее он должен был вернуться на цепь миров достаточно быстро. Но этого не случилось. Почему? Вдруг он заблудился где-то по пути? Или возвращение заняло гораздо больше времени? А что, если вновь оказавшись в своем мире, он все-таки снова встретит Эрика?

Крысиный король тряхнул головой.

Не стоит отвлекаться. Сначала одна забота – потом другая.

Его подопечный.

Прежде всего, необходимо придумать, как быть с ним. И вариантов, выпутаться из этой ситуации у него не так много. Для того чтобы спокойно, без помех, продолжить путь, он может, например, убить Кусаку.

Ну, хорошо, это – опасно. И значит, он это делать не будет. Что тогда остается? Бросить его, унести ноги? Не получается. Даже если он рассыплется на несколько десятков крыс и попытается оставить малыша с носом именно таким образом, ни к чему хорошему это почти наверняка не приведет. Кто мешает малышу сцапать одну из этих крыс? И какой части своего тела можно в результате не досчитаться?

Что тогда остается? Добраться до ворот в следующий мир? Если тиранозавриха его все же преследует, то через них она не пройдет. После них можно будет поговорить с Кусакой всерьез и объяснить, что он не является его мамой. Ну, в общем, там что-то придумается. Главное – дотянуть до ворот, а там…

– Но ты понимаешь, что мешаешь мне? – спросил он.

– Чем?

– Двигаться. Я должен добывать пищу, я должен быть все время начеку. Однако стоит мне сделать шаг в сторону, как ты хватаешь меня за лапы. Мешаешь этим.

– Но я не могу перестать. Я должен это делать. Так положено. Мне это подсказывает мой инстинкт.

Помрачнев, Крысиный король кивнул.

Все верно, как он об этом не подумал? Инстинкты. Точнее – инстинкт самосохранения, заставляющий малыша хвататься за свою маму, дающий дополнительную гарантию, что она его не потеряет. Что тут можно сделать? И как уговорить сопротивляться инстинкту? Он действует не рассуждая. Сначала действие и лишь потом понимание. Инстинкт. Достаточно жесткая штука.

Так может еще раз попытаться объяснить малышу, что это ошибка, что он ни в коем случае не является его мамочкой? И снова нарваться на непонимание, поскольку это противоречит все тому же инстинкту. Накормил? Значит – мама, поскольку никто иной этого делать не станет.

Вот же, дернула его нелегкая.

– Ты не обиделся? Я и правда – не могу, – сказал Кусака. – Понимаешь? Мне незачем тебя обманывать.

– Понимаю, – сказал крысиный король. – Конечно, понимаю. Не беспокойся. Все нормально. Все просто замечательно.

Нет, ничего объяснять не стоит. Нет в этом никакого смысла. Только испортишь отношения. А кто знает, с чем они столкнутся, прежде чем удастся добраться до ворот мира?

– Конечно – замечательно, – согласился тиранозаврик. – Главное, мы вместе. А все остальное будет хорошо.

– Я тоже так думаю, – поддакнул крысиный король.

– Правда?

– Гм… ну да.

– Я рад. Кстати, а где мои братья?

Крысиный король вздрогнул.

– Братья, – повторил Кусака. – Понимаешь о чем я?

– Ах, это…

– Именно… Так у меня есть братья? Может нам сейчас следует отправиться на их поиски?

– Нет, – поспешно сказал крысиный король. – Не стоит. Их нет.

– Точно? Значит, ты отложил только одно яйцо?

– Да. Конечно, – поражаясь тому, что он говорит, но в то же время делая это самым непринужденным образом, подтвердил крысиный король.

– Но почему? Мне кажется, у меня должны быть братики и сестренки. По крайней мере, мне это почему-то подсказывает все тот же инстинкт.

– Инстинкт? – мрачно поинтересовался крысиный король.

– Ну да. Он говорит, что у меня должны быть братья и сестренки. Он многое мне подсказывает. А иначе, откуда бы я помнил многие вещи, знал, как выжить в это мире? Мамочка, ты забыл, что я совсем недавно вылупился из яйца?

– Нет, нет, как об этом можно забыть?

– Ну вот…

– Что «ну вот»?

– Мне хотелось бы знать, что ты об этом думаешь. Э?

Крысиный король вздохнул.

Подумав о том, что подобные разговоры учился вести еще в младенчестве, он слегка поерзал, усаживаясь поудобнее, и уточнил:

– И он, значит, этот инстинкт, тебе настойчиво напоминает о наличии братиков и сестренок?

– Напоминает.

– А он не может ошибаться?

– Может.

– Вот видишь…

– Но мне почему-то кажется…

– Инстинкт тебя обманывает, – проникновенно сказал крысиный король. – Это очень редкий случай. Ты появился на свет один.

Он прекрасно осознавал, что так врать не стоит, но ничего иного не оставалось. Вернуться к пустыне и заняться поисками братиков и сестренок Кусаки? Вот уж чем он ни при каких обстоятельствах заниматься не собирался.

– В таком случае…

– Нет, ничего подобного.

– Но ведь я…

– А я заранее знаю, что ты хочешь сказать и заверяю – ничем подобным мы заниматься не будем.

– Да я вовсе…

– Слушай маму, – назидательным, не терпящим возражений тоном сказал крысиный король. – И давай не будем больше обсуждать эту тему.

– Я только хотел…

– Нет и еще раз – нет. И если я тебе сказал…

– Я хотел лишь спросить, твои ли это друзья? – крикнул Кусака.

– Кто?

– Ну, те три скелета, только что показавшиеся на краю поляну. Смотри, они, кажется, направляются прямо к нам.

23

Клыки были длинные, белоснежные, острые, словно свежие осколки кремня. Они вонзились загнанному, достаточно упитанному пирингвину в шею. Для того чтобы разорвать его, хватило одного мгновения.

Постояв еще немного над содрогающимся в конвульсиях телом, внимательно оглядевшись, тиранозавриха приступила к трапезе. Наклоняясь к туше, она вырывала из нее огромные куски мяса и, высоко закидывая голову, отчаянно работая челюстями, их проглатывала. Быстро и сноровисто, кусок за куском, пока не наелась, пока не ощутила в животе сытую, разнеживающую тяжесть.

Вот теперь можно было расслабиться, дать себе отдохнуть, пока не переварится съеденное мясо. Пока вновь проснувшийся голод не погонит на новую охоту. И будет это, конечно же, скоро. Однако, не сейчас. И значит, можно отдохнуть, найти удобное, безопасное место, расслабиться, поспать.

Поспать.

Тиранозавриха подумала, что сейчас это для нее – самое главное. Уснуть, отдохнуть от вечной погони за свежим мясом, не желающим становиться добычей, убегающим, иногда даже успешно, от ее когтей, от ее клыков.

Мясо.

Она знала, она твердо была уверена, что мир создан только для того, чтобы она могла охотиться, только для того, чтобы предоставить ей возможность гнать и гнать добычу, насыщаться, а в самые удачные периоды жизни, продолжать свой род.

Продолжать свой род…

Эти слова пробились сквозь дурман сытости, что-то напомнили.

Пустыня, запах сирени, жаркий песок и зарытые в него кругляши.

Яйца!

Ну да, те самые, из которых вот-вот должны были вылупиться ее дети. Ее крохотные отпрыски. Наступило время их проведать? Узнать как у них дела? Да, так и есть.

Вдруг, после того как юные тиранозаврики появятся на свет, кто-то надумает их съесть? Наверняка таких желающих найдется немало. И значит, настало время вернуться к пустыне, к своим детям, для того чтобы их вовремя защитить.

Но сначала она отдохнет. А потом отправится в путь. К пустыне. И горе тому, кто попытается нанести вред юным тиранозаврикам.

24

– Ага, – сказал крысиный король. – Похоже им что-то от нас надо.

– Эти скелеты настроены… гм… агрессивно? Мне, по крайней мере, так кажется. Нет?

– Возможно, вполне возможно, – пробормотал крысиный король.

Похоже, Кусака и в самом деле был прав. Как говорится – устами младенца глаголет истина. Что-то в этих скелетах настораживало. Нет, то, что они двигаются и ведут себя как живые люди, предводителя крыс не удивило. За время своих путешествий по великой цепи миров он видел и не такое. В конце концов, одно время у него даже был друг – зомби. Вот только ни копий, ни мечей, ни тем более топоров он с собой не таскал. Не нуждался в них. Эта же троица была хорошо вооружена и, подходя все ближе, взяла оружие наизготовку. Так, словно была готова пустить его в ход. Прямо сейчас. Против кого – тоже догадаться было нетрудно. Или все же это ему только чудится? Сыграла шутку излишняя подозрительность?

– А не стоит ли от них убежать? – предложил Кусака.

– Думаю, сначала следует выяснить, что им от нас надо, – пробормотал крысиный король.

– А как ты это сделаешь?

– Очень просто.

– Как?

Вместо ответа крысиный король выпрямился во весь рост и крикнул:

– Эй вы, скелеты! Стойте!

Его приказ возымел действие. Скелеты и в самом деле шагах в пяти от них остановились. Шагавший чуть впереди, вооруженным огромный боевым топором, спросил:

– Ты относишь себя к мыслящим?

Вот это уже был неплохой вопрос.

Крысиный король слегка оскалил длинные, острые зубы и ответил:

– Да, отношу. Но зачем…

– Ты королевского рода? – перебил его скелет.

Крысиный король нахмурился.

Это еще что за допрос? Зачем им это знать? И вообще, не обязан он покорно отвечать на чьи бы то ни было вопросы. Вот – не обязан.

– Ты должен ответить, – проскрипел скелет. – Относишься ли ты к королевскому роду?

– А почему я обязан отвечать на твои вопросы? – поинтересовался предводитель крысиного племени.

Его собеседник взмахнул топором с покрытым ржавчиной зазубренным лезвием. Впрочем, им еще запросто можно было отправить кого-нибудь на тот свет.

– Мы сильнее и значит, можем задавать любые вопросы. Понимаешь?

В глаза у крысиного короля зажегся холодный огонек.

– А вы сильнее? – спросил он.

– Хочешь проверить? – спросил скелет с топором.

Два других тоже были вооружены и как раз в этот момент взяли оружие наизготовку. А что им можно противопоставить? Один заркурианский меч, когти и клыки? Против скелетов, поднятых из могил магической силой, этого мало. Когда-то давно, попытавшись обчистить склад одного купца, он столкнулся с такими созданиями и теперь знал, что уничтожить их очень трудно.

Магия. С ней шутки плохи.

– Они нам угрожают? – спросил Кусака.

Крысиный король вздрогнул.

Ах да… еще и малыш. В драке он пока не помощник. Скорее – помеха. И это надо учитывать. Значит, ничего не остается, как дать деру? А малыш? Он пока не умеет так быстро бегать и значит, его придется бросить? Пощадят ли его скелеты? Сомнительно, весьма сомнительно. К чему бы это?

– Мы дадим им отпор, – сказал тиранозаврик.

Подтверждая свою решимость драться, он приоткрыл крохотную пасть и тихо зарычал.

Этого крысиному королю было достаточно. Он демонстративно снял лапу с рукояти меча и сказал:

– Ладно… господа, я согласен играть по вашему сценарию. Что от меня требуется?

– Ответить на мой вопрос, – отчеканил скелет с топором.

– О принадлежности к королевскому роду?

– Конечно.

– Но зачем вам это? Что вы от этого получите?

– Ответ на свой вопрос. И если он нас удовлетворит, мы зададим следующий.

– А если он вам не понравится?

– Тогда мы будем вынуждены тебя уничтожить. Если дело дошло до этих вопросов, то мы обязаны это сделать, чтобы вы ничего не разболтали. Нам так приказали.

Крысиный король хмыкнул.

Ну, так оно всегда и бывает. Тайны, соблюдение секретности, и конечно, лишние свидетели должны умереть. Причем, совершенно неважно, знают они что-нибудь или нет. Смерть на всякий случай.

А его, значит, угораздило угодить в свидетели. Точнее – свидетелем стать, если не согласится превратиться в участника. Так кем он будет, участником или свидетелем? Может лучше все-таки – участником? Так он, по крайней мере, сможет хоть как-то влиять на события, и в результате, если повезет, вообще дать деру.

– Если я сумею ответить на все ваши вопросы правильно… что тогда?

– В таком случае, мы препроводим тебя к нашему Повелителю.

– Для чего?

– Ему нужен такой как ты. Точнее, если ты окажешься таким, как он предполагает, то ты ему нужен.

Крысиный король кивнул.

Ну да, так и есть. Либо смерть сейчас, либо свидание с каким-то там Повелителем, с непонятной целью. В самом худшем варианте, согласившись с ним встретиться, он выигрывает время. А это – немало.

– Ладно, – сказал он вслух. – Ваша взяла. Так и быть, задавайте ваши вопросы. Постараюсь на них ответить правильно.

– Ты относишься к королевскому роду? – спросил скелет.

Голос его теперь звучал по-другому. Словно бы он принадлежал не оживленным с помощью магии мертвым останкам, а живому, реальному человеку. В нем даже чувствовалось некоторое тепло и участие.

Крысиный король подумал, что такую штуку он тоже видел. Заклинание задания. Хорошо наложенное заклинание задания. Может голос принадлежит отправившему компанию мертвецов на поиск, неведомому Повелителю? А может и не ему? Что-то слишком много в нем чувствуется тепла и участия. Повелителям подобные чувства обычно неведомы.

– Ты принадлежишь к королевскому роду? – снова спросил скелет.

– Да, принадлежу. Такой ответ в пределах нормы?

– В пределах. Готовься к следующему вопросу.

– Я готов, – покорно сообщил крысиный король.

– Ты относишься к крысиному племени?

– А это незаметно?

– Отвечай!

– Да. Отношусь.

– В кого ты веришь, в каких богов?

– Как всякая крыса, ни в каких. Я верю лишь в остроту когтей и зубов, свои ум, хитрость и умение выживать.

– Хочешь ли ты жить дальше?

– Да.

– Согласен ли ради этого выполнить одно очень важное поручение?

– Какое именно? – спросил крысиный король.

– Совершенно неважно. Отвечай на вопрос.

– Вполне возможно, я это поручение выполню.

– А если дашь слово, что сделаешь?

– Тогда – обязательно выполню.

Скелет опустил топор и сказал:

– Хорошо. Ты правильно ответил на все вопросы. Теперь, остался только один, самый последний.

– Валяй, задавай, – промолвил крысиный король. – Наверняка, он самый заковыристый?

– Ты угадал.

– И как же он звучит?

– Слушай. Отвечая на наши вопросы, ты наверняка, по крайней мере, один раз нас обманул, ответил хотя бы на один вопрос неправильно. Можешь сказать об этом прямо, и тебе ничего за это не будет. Более того, от того насколько правдиво ты ответишь именно на этот вопрос, зависит очень многое. Понимаешь?

– С чего вы решили, будто я соврал?

– Потому, что ты крыса, а крысы всегда врут.

– Вы забыли, я королевская крыса.

– Значит, ты настаиваешь, что сказал нам чистую правду?

– Да.

– Хорошо.

Голос скелета снова изменился. Теперь звучал так же, как раньше, до игры в вопросы и ответы.

– Ну? – нетерпеливо спросил крысиный король. – Я справился?

– Мы не будем тебя убивать, – ответил скелет. – Ты справился. Доказал, что являешься настоящей крысой. И теперь обязан идти с нами. Тебя ждет Повелитель.

Часть третья: Подземный дракон

25

Тратить время даром Миротворица не любила. Другое дело – ждать подходящего момента. Это она умела просто великолепно. Подождать сколько нужно, а потом, в самый лучший момент, начать действовать и добиться победы, приложив наименьшие усилия.

Умение ждать, сколько нужно, и действовать только в самый подходящий момент. Не это ли считается стилем? И так ли удивительно, что он у нее есть?

Миротворица мысленно усмехнулась.

Впрочем, не слишком ли рано она принялась говорить самой себе комплименты? Особенно, если учесть, что дело, ради которого она оторвалась от такого долгого сна – еще очень далеко от завершения.

Вот только – никаких действий с бухты-барахты. Выждать, подкараулить подходящий момент и только после этого…

Стиль во всем. Этого принципа она придерживалась в прошлом, не собиралась изменять ему и сейчас.

26

Как можно воздействовать на мысли того, у кого мозга в наличии нет, кто живет только благодаря могущественным чарам?

Джинн вполголоса произнес:

– Джа-паррра-ра-грамма-тога-хорик-пелик-пелик-гросс!

В переводе с древнепеликанского это означало «Пусть моего врага разнесет на мелкие клочки и рассеет по всем уголкам великой пеликанской империи». Джинну, как и каждому представителю его племени, ругаться приходилось в высшей степени осмотрительно. Всегда существовала вероятность, что какое-либо особо причудливое ругательство, восприняв толику присущей им энергии, воплотится в жизнь. Поэтому язык, на котором никто не говорил уже сотни лет, подходил для этой цели неплохо. К примеру, воплотить в жизнь только что произнесенные им слова, было невозможно. Как может кого-то разнести по всем уголкам империи, в данный момент не существующей?

– Что угодно нашему повелителю? – спросила у Джинна белокурая гурия.

Тот смерил ее тяжелым, словно кулак молотобойца, взглядом и буркнул:

– Ничего.

А что можно сказать, если против тебя ополчилась сама судьба? Ну, можно, например, в сердцах, разматериализовать одну из гурий. Но ведь через некоторое время ее придется обратно восстанавливать. Без нее – еще хуже. Наваливается скука.

Джинн тяжело вздохнул.

– Может быть, сиятельный, схожий с солнцем и луной на небе, господин желает, чтобы я его ублажила?

– Не надо, – буркнул джинн.

– Тогда, возможно, душа его стремится к музыке и танцам?

– Нет.

– Сладкого шербета?

– Отстань от меня.

Гурия поспешно поклонилась и юркнула к нему за спину, где и затихла. Поступила она, кстати, совершенно разумно. Пара-другая разматриализаций и восстановлений кого угодно научит правильно определять момент, когда рекомендуется скрыться с глаз и не напоминать о своем существовании.

Джинн уныло посмотрел на бассейн, возле которого сидел и, еще раз тяжело вздохнув, сотворил в нем трех золотых рыбок, с головками, напоминающими человеческие черепа. Одно движение его руки и рыбки, поднявшись к поверхности воды, стали выплясывать на хвостиках что-то вроде джиги.

М-да… Вот так бы заставить себе подчиняться и тех скелетов. Он бы с их помощью махом претворил в жизнь свой план освобождения. Только как можно воздействовать на мысли тех, у кого нет мозга? Как это сделать?

Огорченно взмахнув руками, Джинн вполголоса пробормотал:

– Грак-джи-джа-гаки-хар!

На древнепеликанском это означало: «Пусть их внутренности завяжутся узлом». Откуда у скелетов внутренности?

Хмыкнув, джинн слегка улыбнулся.

Вот именно – откуда? А вообще, не рано ли он впал в отчаяние? Ну, не получилось у него претворить в жизнь план спасения с помощью скелетов? Будет еще кто-то. Неизбежно.

Жизнь у крысиного короля достаточно суматошная. Пресной и нудной ее не назовешь.

Джинн хмыкнул.

Вот ведь кому-то везет. А тут – сиди в этой дурацкой лампе, купайся в давно осточертевшем бассейне, ласкай все тех же гурий…

Гм… бассейн…

Обитатель волшебной лампы вытянул ногу и коснулся кончиками пальцев поверхности воды. Теплая, чистая, ароматная вода, искупаться в истинное наслаждение.

Может, насчет бассейна он слегка погорячился? Так ли он ему надоел?

– Что угодно нашему повелителю?

Взглянув на вновь появившуюся перед ним белокурую гурию, Джинн не удержался, улыбнулся.

Нет, точно, он поторопился, решив, будто гурии ему надоели. Явно поторопился.