Текст книги "Бессмертные Вороны"

Кирилл поднял на него затравленный взгляд, правый глаз ощутимо косил, что Александр тоже пометил про себя. Постукивая ногой под столом, подозреваемый – а точнее уже наверняка убийца – хрустнул сбитыми костяшками пальцев и спросил:

– Вы хотели поговорить со мной?

– Да. Меня интересует мотив. Как вы сказали ранее моим коллегам, целью убийств было не желание легкой наживы, однако вы забирали кошельки и телефоны убитых. – Белый сверился с данными в папке перед собой. – Но не пользовались ими. Боялись, что вас найдут?

Вященко дважды кивнул и вновь щелкнул суставами.

– Вы забирали только наличные, а от карт и телефонов избавлялись в том же лесу. Верно?

– Иногда выбрасывал в реку. Один раз точно в Сестру, уже дома.

– Как и части тел. Причем исключительно правые кисти, – сказал Александр, поднимая руку с папкой. От этого движения Кирилл затравленно дернулся и выпучил глаза.

– Да. Кисти. Правые, – обрывисто повторил он, не спуская глаз со следователя.

– Они пугают вас? Это ведь связано с вашей матерью. Я прав?

Вященко снова дважды кивнул и опустил голову, поджав губы, но не спускал ставшего зловещим взгляда с ладоней Белого, который положил папку обратно на стол.

– Ваша мать деспотичная особа с крайне скверным характером. Она била вас за любую провинность и не давала и шага ступить без своих наставлений. Отца вы никогда не знали, а других близких людей не было, чтобы защитить…

– Знал, – прервал его Кирилл. – Он умер на лесопилке, когда мне было четыре. Я видел, как его придавило деревом. Бух! И нет человека…

Александр ощутил, как от его слов по рукам побежали мурашки. Он слишком точно представил эту картину: мальчик бежит на лесопилку, чтобы показать папе новую наклейку с машинкой из жвачки Turbo, слышит хруст падающего дерева, крики и маты мужиков, видит ужас на лице бегущего отца и – бух! – кровавые брызги на стволе там, где только что был отец. Ни слезинки. Только солоноватые вязкие капли на лице и светлой одежде ребенка.

– Сочувствую. Это ужасно, – искренне сказал Белый.

Вященко снова закивал и хрустнул суставами.

– Возвращаясь к вашей матери… Вы ненавидели ее и всегда хотели отомстить за годы побоев и унижений. Но не решались из каких-то своих убеждений. И вот однажды по пути в Санкт-Петербург вы снизили скорость, заметив голосующего человека. Вы действительно желали помочь нуждающемуся. Но в какой-то момент он в ходе разговора или совершенно случайно поднял руку… и это сорвало чеку. Вы потеряли способность здраво мыслить. «Бей или беги». Раньше вы бы бежали, как делали это с матерью, но в тот раз что-то пошло не так. Ударили. Вы ударили с такой силой, что едва не потеряли управление. И ощутили такой прилив адреналина, который получаете только во время быстрого вождения. Вам понравилось. Настолько понравилось, что дальше остановиться было невозможно. Но от трупов нужно избавляться. Если этого не сделать, то ваш аттракцион быстро закончится. Вы отрезали ненавистные кисти и выбрасывали в реку в надежде, что их найти будет тяжелее, чем целый труп. А остальное тело закапывали в глубине леса. Все так?

Кирилл опять закивал, но Александр махнул рукой, привлекая его внимание, и попросил:

– Говорите. Мне нужно фиксировать ваши ответы.

– Да. Все так.

– Вы в курсе, что вашу машину изъяли для сбора вещественных доказательств?

Вященко заерзал на стуле, дернулся вперед и спросил с мольбой в голосе:

– Ее же не разберут? Скажите, что с ней все будет хорошо…

«Да он сумасшедший, – подумал Белый. – Убийство и расчленение человека его так не пугают, как разбор машины. Псих!»

– Может быть, и не придется, но нельзя исключать такую возможность.

– Я все расскажу! Пожалуйста, только не трогайте машину. Она моя единственная отдушина… Спрашивайте, я ничего не буду скрывать.

Именно это ему и требовалось. Александр открыл на телефоне фотографию Николая Картунина и показал Кириллу.

– Узнаете этого мужчину?

– Нет.

– Посмотрите внимательнее.

Он прищурился, помолчал, рассматривая фото, и пожал плечами.

– Нет, я не знаю его.

– Искал ли вас некто, кто мог представиться Вороном?

Выражение лица Кирилла отражало сразу удивление, отвращение и растерянность. Он мотнул головой, не спуская со следователя полного скепсиса взгляда, и повторил:

– Нет.

– Подумайте. Может быть, вы могли забыть? Они могли представиться иначе. Говорить о вашей исключительности, например. Что могут предоставить укрытие и помочь скрыться.

Белый с надеждой смотрел в глаза ничего не понимающего парня, который с каждым его словом терялся все больше. Несколько долгих секунд они сидели неподвижно, ожидая друг от друга объяснений или исповеди соответственно. Но этого не последовало.

– Простите… Но я не понимаю, о чем вы говорите. Как это может быть связано со мной?

– Я как раз пытаюсь это понять, – ответил Александр со смесью замешательства и горечи в голосе. – И ничего не сходится…

– Я готов сообщить вам все, что знаю. Но, честно, не понимаю, при чем тут какие-то птицы.

Очередной хруст суставами заставил Белого вздрогнуть. Он пару раз моргнул, опустил голову и прислушался к себе. Знакомое тепло в груди разливалось по телу, подсказывая, что человек перед ним говорит правду. «Невозможно. Я снова ошибся. Как и в прошлом году».

От осознания этого ему вдруг стало физически плохо. Голова пошла кругом, по ногам потянулась волна холода, сдавливая судорогой мышцы. Александр сжал челюсть, пытаясь вернуть концентрацию. Шумно выдохнул, откинул волосы со лба и посмотрел на папку перед собой. Он снова в тупике. Человек, который, как он думал, был одним из Воронов, оказался никак с ними не связан. И хотя убийца, поимка которого и привела его в Санкт-Петербург, сидел теперь в наручниках напротив, главное зло разгуливало на свободе и вершило судьбы сотен, а то и тысяч людей. И Алиса являлась важной частью их Стаи. Сердце больно сжалось в груди, заставив его сморщиться. «Решено, – подумал он. – Этим вечером я напьюсь до чертиков».

III

Лето близилось к закату. Мелкие капли дождя ударялись в окно. Пасмурное небо однотонным одеялом укрывало город. Алиса с трудом открыла глаза и потянулась за телефоном. Вещие сновидения, вопреки ожиданиям Воронов, не посещали ее ни ночью ни днем. Никакие вовсе. Всего-то черный экран, за которым приходило тягостное пробуждение и попытка заставить себя заглянуть в будущее. Безуспешно.

Она коснулась живота и почувствовала головокружение, даже лежа на постели. С каждым днем ее сын рос и развивался, забирая силы матери, как физические, так и ментальные. Противоречивые чувства завладевали ею, стоило подумать о будущем Мире. С одной стороны, Алиса радовалась осознанию, что вынашивает будущую оболочку для души своего отца. Но с другой – ее воротило от собственной беспомощности и ощутимого увядания, вызванного беременностью. Волосы выпадали целыми пучками, ногти ломались от любого лишнего движения, суставы ныли, а отсутствие аппетита и постоянное головокружение делали ее состояние апатичным и плаксивым.

«Я очень скучаю. Ты скоро приедешь?» – написала и отправила она Николаю. Руки слегка дрожали, поэтому Алиса положила телефон перед собой и опустила ладони между скрещенных бедер, чтобы успокоиться. Но ожидание ответа не помогало привести в порядок мысли и усмирить поднимающуюся в ней бурю эмоций. Она ощущала себя все хуже и хуже. «Мне нужны лекарства. Без них я не вижу снов. Без них я не справляюсь».

Алиса встала с кровати и едва не упала, запутавшись ногами в пледе. Удержалась, схватившись за тумбочку, и приблизилась к столу. Дождь за окном усилился. Волосы на руках встали дыбом от проникшего через приоткрытое окно ветерка. Она со все большим нетерпением открывала ящики стола и комода в поисках лекарств. Но ни там, ни в рюкзаке, ни где-либо еще в комнате не нашлось столь желанных таблеток.

Мышца под грудью чуть сжалась и заныла. Алиса ухватилась за нее, оттягивая кожу, глубоко задышала и стиснула зубы. «Я должна их выпить. Они нужны мне прямо сейчас». Она понимала, что никто из Воронов не позволит ей пить антидепрессанты в ее положении. Поэтому приняла решение действовать своими силами. Телефон не издал ни звука. Ответа на ее сообщение не последовало.

Алиса вышла из комнаты и, сорвавшись с места, побежала к кабинету Николая. К ее счастью, дверь была открыта, поэтому войти не составило труда. Она вихрем влетела внутрь, остановившись у комода, и принялась выдвигать ящик за ящиком. Движения стали рваными и нервными. Сердце отбивало глухую дробь в заложенных ушах.

– Ну давай… Где же ты?..

Наконец пальцы нащупали баночку. Алиса достала ее и встряхнула. Внутри было достаточно. Она посмотрела на название, открыла крышку и высыпала на ладонь по меньшей мере десяток капсул. Одним движением закинула их в рот и покрутилась на месте, ища графин с водой. Но стоило ей сделать шаг к столу, где он стоял, как сзади раздался шорох, и кто-то грубо схватил ее за плечо, отдергивая назад.

Алиса уставилась в светлые глаза Смерти, который яростно сжал пальцами ее щеки и твердо произнес:

– Выплюни. Немедленно.

Она нахмурилась и помотала головой, пытаясь скинуть его руку и вырваться, но парень усилил хватку. Тогда Алиса стала отбиваться локтями и брыкаться. Смерть не хотел причинить ей боль, но понимал, что, если не предпримет активных действий, его ждет ужасная расправа Верховного.

Девушка смогла схватить его за клюв и рывком сорвала маску. Во рту накопилась слюна, но вместо того, чтобы выплюнуть ее, она невольно сглотнула. Капсулы неприятно царапнули горло. Алиса выпучила глаза и в ужасе уставилась на лицо парня. Подумать она не успела. Он грубо засунул ей несколько пальцев в рот и сильно надавил на корень языка. Из глаз брызнули слезы. Алису вырвало прямо на пол. Смерть отпустил ее, отчего та упала на колени. Очередной рвотный позыв заставил девушку содрогнуться и схватиться за живот. Ее вновь стошнило желудочной желчью.

– Ха-ха, меня еще так не встречали, – раздался знакомый голос в дверях, но быстро замолк.

Горло жутко саднило. Слезы застилали глаза. Вошедший в кабинет Мик подскочил к ним и закричал на Смерть:

– Ты совсем рехнулся? Оставь ее в покое!

– Не лезь.

– И не подумаю! Брат, ты хоть понимаешь, что сделал?

«Брат?»

Алиса сморгнула слезы, тут же скатившиеся по щекам, подняла голову и взглянула на спорящих парней. Смерть в неизменной черной одежде с прямым пробором черных волос хмурился и щурился, в то время как Звезда в яркой длинной футболке и широких джинсах с зачесанными назад крашеными прядями кричал и жестикулировал. Стиль, повадки, прически, голоса – все было разным.

За исключением одного. Она убедилась в этом, когда оба одновременно обернулись к притихшей девушке. Алиса в шоке уставилась на лица парней. Совершенно идентичные лица.

Глава 40

С Ней придет Истинное Равновесие, как в сердцах праздных людей, так и в мыслях Великих.

«О Великих Воронах»

I

Шок. Иначе не описать ее реакцию. Алиса в растерянности переводила взгляд с лица одного парня на другого в попытке найти отличия, но тщетно. Всегда хмурый и серьезный Смерть и бесконечно смешной и честный Звезда оказались близнецами. Второй подбежал к ней и помог подняться. Первый же демонстративно отвернулся, поднял сорванную маску с пола и осмотрел ее. Магнитная застежка с внутренней стороны, к счастью, осталась цела.

– Ты не ушиблась? – обратился к ней Мик с сочувствием в голосе. – Как себя чувствуешь?

– Вы… – Алиса перевела указательный палец с него на Смерть. – Братья?

Они ответили одновременно:

– Да.

– К сожалению.

Звезда бросил гневный взгляд на брата, который бесстрастно надел маску и поправил пиджак.

– Не язви. Лучше давай отведем ее к себе.

– Ты вызвался первый.

– И как тебя только терпит Верховный…

– Молча.

Мик помог ей подняться и вывел за собой из кабинета Николая. Краем глаза она заметила, как Смерть запустил руку в один из открытых ящиков комода и затем последовал за ними. Обогнув лестничную площадку и коридор, они оказались в комнате девушки. Звезда помог Алисе лечь в постель и предложил попить. Она не без усилия сделала несколько маленьких глотков и хотела уже откинуться на подушки, как Смерть не дал ей это сделать. Он откупорил крышку бутылочки и поднес горлышко к губам. Послышался сладковатый освежающий аромат. «Чем-то напоминает запах Белого».

– Выпей.

– Что ты ей подсовываешь? – возмутился Мик, зло зыркнув на брата.

– Беременным нельзя даже мелатонин. Эта микстура ее успокоит. Она безвредна, – добавил он, поджав в недовольстве губы.

Алиса выпила пахнущий мятой сироп и ощутила приятную прохладу сладкого ментола на языке. Звезда помог ей устроиться поудобнее и заботливо укрыл одеялом. Она не успела и глазом моргнуть, как поняла, что в комнате они остались вдвоем. Смерть ушел, бесшумно закрыв за собой дверь.

Дождь на улице закончился. Мик встал, закрыл окно, за которым ветер разгонял облака, освобождая от них розовато-оранжевое небо, и вернулся к ней, присев на край постели.

– Хочешь, я расскажу тебе сказку перед сном?

– Хочу.

Парень провел кончиком пальца по ее волосам, убирая упавшие на лицо пряди, и начал рассказ спокойным размеренным голосом:

– Жили два брата-близнеца в животе у мамы. И жили бы дальше, как любые другие близнецы, да вот только один мальчик решил, что хочет увидеть свет раньше. Брат не согласился с ним и стукнул его, чтобы так донести: «Нельзя так делать! Мы должны родиться в один день». Но воспротивился ему первый мальчик и сказал: «Хочу увидеть мир! И ты меня не остановишь». Устроили они первую драку еще в утробе матери. Пока наконец первый брат не одержал победу. «Иди, – молвил второй близнец. – Но я останусь тут, в тепле и сытости». И он ушел.

И хотя первый близнец родился сильно раньше срока, осветил своим появлением жизнь мамы. Она посмотрела на его белые маленькие пальчики, поцеловала в носик-пуговку и назвала его своей Звездой. И мама, и врачи ждали, что появится и второй брат, но тот не спешил и противился ее потугам. Оставили они его в покое, хоть и были удивлены: «Где же такое видано?» Сказала она, прислушавшись к себе: «Не готов он. Дайте ему время». И занялись врачи Звездой – за пару недель мальчик окреп, набрал вес и засветился в полную силу. Радовал он маму заразительным смехом, блестящими искорками в больших глазах и покладистым характером. Так и прошли три наполненных любовью и заботой месяца.

С каждым днем все тяжелее было ей, ведь живот все рос и рос, а второй близнец не хотел появляться на свет. Прошел нужный срок, и еще неделя, и еще, а его все не было и не было. Пришла мама к врачам и говорит: «Не появляется он на свет. Шевелится, реагирует, но не слушается. Что же делать мне?» Покачали врачи головами, потрогали живот и молвят: «Ложитесь-ка, мама, к нам. Придется стимулировать роды».

Всю ночь мама страдала, маялась и не находила себе места. Врачи ввели ей лекарство, после которого она закричала белугой от ужасной боли. Все ее внутренности скрутило, руки и ноги отнялись, она плакала и истекала кровью. Второй брат оказался слишком большим и не мог появиться на свет сам. Врачи видели страдания мамы и приняли решение достать близнеца сами. Они пытались остановить кровотечение, прежде чем сделать разрез, но ждать больше не было возможности. Ее спину проткнули большим шприцом, впрыснули лекарство и заставили лечь на стол. Врачи почти час доставали мальчика, пока мама беззвучно плакала и молилась. Ускользающим сознанием она услышала крик второго сына. И ее пульс остановился.

Сбежалась вся больница. Врачи пытались вернуть маму к жизни, но она уже не отзывалась на их зов. Крови было так много, что, казалось, вся операционная в ней. Посмотрели они на второго близнеца и дали ему имя Смерть.

Братья оказались очень похожи внешне, но их характеры – абсолютно разными. Звезда всегда тянулся к брату, ведь чувствовал, что этот мальчик с таким же лицом, как у него, родственная душа и единственный близкий человек, не считая бабушки, которая приютила их и взялась воспитывать после смерти мамы. Только Смерть не отвечал ему взаимностью. Он был так холоден и равнодушен, словно ничто и никто его не волновало. Рос замкнутым, ни с кем не общался и не открывал душу даже брату-близнецу.

Время шло, и вместе с ним росли и мальчики. Годы разводили их по разным сторонам все дальше и дальше. Звезда горел мечтой найти единомышленников и друзей, сиять для сотен тысяч и рисовать улыбки на лицах людей. Смерть же жил сам по себе, закрывался все больше и становился все худее и мрачнее.

Пока однажды они не встретили красивого незнакомца, который открыл им истину. Он показал братьям их настоящее предназначение, указал цель и назвал Воронами. Выслушав незнакомца, Смерть беспрекословно принял новую философию. Он встал на колени и с несвойственной ему страстью присягнул на верность Верховному.

Звезда посмотрел на брата и почувствовал то, чего не ведал ранее – ревность. Она ядовитым плющом сдавила его сердце и отравила душу. Но он любил брата и последовал за ним, ведь не представлял свою жизнь без него. Вороны говорили об одиночестве, что испытывал каждый из них до воссоединения со Стаей. Только – какая ирония! – Звезда почувствовал себя еще более одиноким с ними, чем когда оставался наедине с собой.

Красивый незнакомец, если быть до конца честным, и в нем вызвал приятный трепет, незнакомый до того. И разрывали первого брата противоречивые эмоции. Искал он поддержки всюду, находил в словах Воронов и успокаивался на время. Заметил Верховный метания Звезды и спросил прямо: «Что бы ты хотел? Что способно успокоить твою мечущуюся душу?» И тот без тени стеснения признался: «Быть с братом рядом. По-настоящему рядом».

И Верховный исполнил его желание. В тот торжественный день, занеся ножи одновременно, Звезда и Смерть, два брата-близнеца, ощутили незримую и столь крепкую связь, что ранее была между ними лишь в материнской утробе. В день посвящения их души пели в унисон и слились в одно целое, неделимое. На краткий миг. Или меньше даже. Но и этого было много. И только тогда Звезда полюбил Воронов так же самозабвенно и искренне, как любил их брат.

Мик замолчал, взглянул на мерно дышащую во сне девушку и с улыбкой приподнял плед, осторожно укрыв ее плечи.

II

– …мы ошиблись, – этими словами Белый закончил свой рассказ о допросе Кирилла.

Тишина в трубке не предвещала ничего хорошего. Он дал собеседнику время переварить информацию и, не услышав ни звука, добавил:

– Это тупик. Дерьмовая была затея с самого начала. Может, пора оставить их в покое?

– Тебя не волнует, что в их руках Алиса? – голос Питера изменился, стал жестче и холоднее.

– Обо всех их злодеяниях я знаю только с твоих слов, – напомнил Александр. – У нас нет ни одного доказательства тому, что они замешаны в исчезновениях. То, что один из них виделся с Бакуменко, еще не говорит о его причастности к ее смерти. Возможно, она сейчас у нового знакомого. И не хочет выходить ни с кем на связь. Мы не можем знать наверняка.

– Я могу устроить тебе встречу с этим парнем.

– Какой смысл? У меня даже нет здесь дела о ее пропаже. Оно осталось в моем городе, а тут никто не обращался с заявлением. Мишин, друг Юли, со мной на связь больше не выходил.

– Хочешь сказать, мы в тупике?

– Именно так. И, знаешь, – сказал Белый и тяжело вздохнул, сжав переносицу, – не уверен, что мы сможем из этого тупика выбраться.

Тишина в трубке была красноречивее любых слов.

В кабинет вошел улыбающийся Баскаков, который расставил руки в стороны и громко пробасил:

– А вот и мой сотрудник года!

– Прости, я пойду, – сказал Александр и завершил звонок.

– Иди сюда, – начальник махнул рукой, призывая его подняться из-за стола.

Стоило ему встать, как Юрий Васильевич заключил его в крепкие объятия и со смехом несколько раз приподнял.

– Аха-ха, весишь ты меньше, чем кажешься, – заметил он, выпуская опешившего парня из крепкой хватки. – Ну что, где отмечать будем?

– Отмечать?

– А как же! Отмечать. И с размахом. Поймать серийника собственными силами. Такими темпами ты к тридцати дослужишься до капитана, а то и майора юстиции. Сколько тебе до них?

– На прошлой неделе исполнилось двадцать шесть.

– Так это еще один повод отметить! – воскликнул Баскаков, хлопнув его по плечу. – Выбирай место, мы тогда с парнями все организуем.

– Кстати, о месте. Мне ведь нужно выехать на места захоронений. Вященко дал указания…

– Парни уже уехали. Да ты чего? – удивился он, заметив наконец настроение Белого. – Расслабься, парень. Ты молодец! Весь отдел на уши поднял, даже Щербатая в приятном шоке от твоих способностей.

– Я не единственный его поймал. Это результат общей слаженной работы следственной группы.

– Тьфу на тебя! Скромник. Давай уже, сбрось с себя это. Релакс, как говорят пиндосы. Мы справились. Можно и отметить это всем коллективом.

Александр неуверенно кивнул и ухватился за телефон, который протяжно завибрировал и затих. Он разблокировал экран и замер, затаив дыхание. Сердцебиение за секунду ускорилось почти вдвое, руки задрожали и текст сообщения перед глазами немного поплыл от неожиданного головокружения. Трепет, потрясение, восторг и предвкушение слились в шипящий коктейль, мгновенно заставив опьянеть от эмоций.

В давно ставшей односторонней переписке появилось новое сообщение от Алисы с адресом и короткими, но внушающими надежду в полное любви сердце Белого, словами: «Я хочу встретиться».

III

Обычно закрытый на выходных парк встретил его безлюдными, укрытыми тенью тропинками и светлеющим в закатном солнце фасадом Аничкова дворца. Белый не спеша двигался по шуршащей под ногами гранитной дороге и выискивал взглядом девушку, с которой жаждал поговорить. Они условились встретиться здесь, в семь часов вечера, второго сентября.

Он увидел ее сидящей на скамье вблизи Павильона Росси. Черные волосы мягкими лентами ниспадали на открытые плечи, черный асимметричный топ открывал взгляду нежную кожу живота и линии груди. Сердце екнуло, стоило ему заметить кулон в форме клевера на шее девушки. Его кулон. Александр верил, что она будет носить этот подарок, но ни разу не видел его на ней, потому уже потерял всякую надежду, но вот Алиса сама проявила инициативу спустя почти три месяца молчания… и надела его. «Значит, помнит обо мне? Значит, что-то чувствует?»

Она заметила его приближение и встала, отдернув пальцы от лица и прижав к груди. «Не изменилась, – с облегчением подумал Белый. – В чем-то так и не изменилась». Скрыть волнение было невозможно, потому, не отрывая взгляда от ее лица, он с дрожью в голосе сказал:

– Здравствуй, Алиса. Я счастлив тебя видеть. Как ты?

Девушка опустила голову и сжала кулаки. Он не мог не заметить нервозность и смущение в ее поведении. Сделал шаг к ней и умоляюще попросил:

– Пожалуйста, скажи мне что-нибудь. Я не слышал твоего голоса, мне кажется, целую вечность. Даже во снах ты ничего не говоришь…

Вместо ответа Алиса тоже приблизилась к нему и, не поднимая глаз, осторожно взяла за руку. Прикосновение холодных пальцев, легкое и невесомое, заставило его действовать. Александр не успел осознать, что делает, как в ту же секунду притянул ее к себе и заключил в крепкие объятия, одной рукой держа девушку за голову, а второй обхватив за талию. Алиса не сопротивлялась. Он слышал, как громко стучит сердце, ощущал аромат ее новых духов – лаванда, роса и полынь – и внутренне ликовал от столь долгожданной близости с возлюбленной. Даже птицы, что все это время щебетали на деревьях, утихли и затаили дыхание, не смея нарушать столь трепетный для обоих момент воссоединения.

Алиса приподняла голову, и ее дыхание коснулось его шеи, вызвав волну мурашек. Но вслед за ними пришла новая волна, вызванная неожиданным прикосновением теплых губ. Белый вздрогнул и задышал глубже. Девушка провела кончиком языка вверх от ключиц и вновь припала к гладкой коже. Она лизнула ее, обхватила губами и слегка прикусила. Он почувствовал, как пожар внутри него разгорается, и если позволить ей продолжить, остановить его будет невозможно.

– Подожди, ты…

Александр чуть отстранился и взглянул в глаза Алисы. Глаза, в которых увидел то, что до сего момента видел только в своих самых смелых мечтах – страсть. Ее тяжело поднимающаяся грудь, приоткрытые губы и румянец на щеках не оставили ему ни шанса на отступление.

«Я не могу», – подумал он. И в тот же миг они слились в сладком для обоих поцелуе.

Ее приятные на ощупь губы на его губах разрушили все барьеры и стеснение, которые окружали их все это время. Лавина невиданной страсти накрыла два взволнованных силуэта в тенях еще зеленого сада. Они глубоко дышали, скользили руками по телам друг друга и едва стояли на ногах от все усиливающегося головокружения. Алиса углубила поцелуй, скользнув языком между пухлых губ, провела пальцами по его шее, задела кадык и спустилась к широкой груди. Он прижал ее ближе, обхватив обеими руками за талию. Им ни за что и ни под каким предлогом не хотелось отрываться друг от друга. Они ощущали себя нашедшими друг друга пазлами одной картины, которые, лишь воссоединившись, способны создать идеальный пейзаж.

Белый сделал несколько шагов назад и, упершись в скамейку, сел на нее, утягивая девушку за собой. Алиса забралась сверху, уперевшись коленями по обе стороны от него, нависла, вглядываясь в светлые глаза напротив. Он коснулся ладонью ее щеки и мягко убрал несколько прядей за ушко. Она впилась губами в его и прижалась пахом к нему. Александр давно почувствовал эрекцию, но в тот момент от столь интимного прикосновения его дыхание сбилось.

Алиса уперлась руками в спинку скамьи и, не прерывая поцелуй, задвигала бедрами. Он ощутил идущий от нее жар и сам задвигался ей навстречу. Медленно, осторожно, Белый оглаживал обтянутые черными брюками девичьи ягодицы и шептал в губы:

– Чудесная… Невероятная… Единственная… Любимая…

Она тихо застонала, провела ладонью по его груди к напряженному прессу и стала покрывать гладкое лицо чуть влажными поцелуями. Алиса потянулась к его ремню и, не глядя, одной рукой попыталась его расстегнуть.

– Постой…

– Я хочу тебя, – призналась девушка, прижавшись лбом к его лбу.

Голова шла кругом. Признания, страсть, искушение туманили разум и приказывали не останавливаться. Но здравый смысл и искренняя любовь просили одуматься.

Ей удалось расстегнуть ремень, но стоило потянуться к ширинке, как Белый поспешно остановил ее.

– Я не могу так…

– Ты не хочешь?

– Ох, Алиса, хочу. Очень хочу. – Он погладил ее щеку большим пальцем и посмотрел в глаза. – Но мы не можем сделать это здесь. Понимаешь?

– Тогда поехали к тебе.

На секунду Александр опешил. Она сказала это серьезно, без намека на сомнение или иронию. Смотрела на него широко распахнутыми глазами с нарисованными черной подводкой стрелками и тяжело дышала в его губы.

– Хорошо. Дай мне минуту, я вызову такси.

Белый мысленно порадовался пришедшей накануне зарплате и нашел в кармане брюк свой телефон. Алиса встала с него и вдруг покачнулась, едва не потеряв равновесие. Он удержал ее за руку, вскочив с места, и нежно провел ладонью по запястью девушки.

Александр открыл приложение, которое словно назло очень долго загружалось, выбрал нужные адреса и вызвал такси. Сердцебиение все еще сбивало дыхание, а дрожащие пальцы соскальзывали с экрана. Когда там высветилось сообщение о поиске машины, он поднял голову и взглянул на ту, кто являлся причиной его ходьбы на грани сумасшедшей похоти, которую он едва смог обуздать.

Но на месте пылкой и решительной Алисы вновь стояла робкая и колеблющаяся девушка. Она держалась за голову и топталась на месте, то бросая на него взгляды, то отворачиваясь вовсе. Заметив эту странность, Белый шагнул к ней, но та отшатнулась, как от удара.

– Что случилось? Что с тобой?

– Я… Мы… Это неправильно… Мне…

– Алиса, послушай, все хорошо.

Он протянул к ней руки, пытаясь взять ее ладони в свои, но девушка отбросила их и отвернулась.

– Мне жаль. Я не должна была…

– Пожалуйста, доверься мне, – попросил Александр. – Я смогу защитить тебя. Не важно, что ты сделала, я всегда буду на твоей стороне. Алиса, послушай…

– Нет, это была ошибка!

– Я люблю тебя.

Она вскинула голову и взглянула ему в глаза. В тот момент ему не удалось понять, что за чувство или смесь эмоций отразились на ее лице. Несколько долгих, кажущихся вечными секунд Алиса молчала и не двигалась, пока наконец не сделала шаг назад.

– Не уходи, – взмолился Белый и попробовал схватить ее за запястье.

Ей снова удалось отдернуть руки столь быстро, что его пальцы поймали лишь воздух.

– Не спрашивай ни о чем. Не ищи меня больше…

– Не смогу. Я буду любить тебя, несмотря ни на что… И искать всю свою жизнь.

– Это было ошибкой. Забудь обо мне… – и с этими словами Алиса рванула с места и побежала к выходу.

Александр не успел ничего сделать. Отвергнутое сердце бешено стучало в груди и с каждым биением пронзившая все тело и душу боль распространялась и множилась. В молчаливом отчаянии Белый смотрел, как любовь всей его жизни уносится прочь. Смотрел и понимал, что не может принудить ее выбрать его. Понимал, что эту последнюю встречу он запомнит и будет проживать вновь и вновь вплоть до самого последнего вздоха.