Текст книги "Стрекоза для покойника"

– Да ты умница, иллюминация, магия у тебя в крови! – глядя на нее поверх спущенных очков, сказала довольная учительница. – Стоило преодолеть страх перед болью – и все пошло как по маслу. Вот это… – она указала на огненный шар, сердито ворочающийся на ладони Луки, – довольно страшная вещь, если знать, как им пользоваться. В современных романах неучи пишут о боевой магии, каковой, по сути, не существует. Около семидесяти процентов заклинаний, призванных разрушать и уничтожать, основаны на использовании магии стихийников, остальные тридцать – извращение идеи целительства или использование призванной нежити для усилия собственных физических сил. Последнее тебя не касается, слава богу. Однако тот, кто умеет создавать разрушительные заклинания, должен и знать, как нейтрализовать их силу. Вот представь, что кто-то метнет в тебя такой шарик. Что ты сделаешь?

– Увернусь! – не задумываясь ответила Лука.

Вольдемар терся об ее колени и с любопытством поглядывал на шар. Похоже, огонь кота не пугал, а вызывал гастрономический интерес.

Анфиса Павловна хмыкнула. Хмыкала старушка всегда со вкусом и разнообразными эмоциями.

– И от следующего? Боюсь, он поджарит-таки твою корму! Нет, это не выход. У тебя два пути – закрыться щитом или перехватить контроль над огнем до того, как он тебя достигнет. Со вторым пока подождем, а для первого нужно, чтобы ты освоила какую-нибудь следующую стихию.

– Стойте, – воскликнула Лука, гася шар, – огонь, что ли, я уже освоила?

– В пределах базовых знаний ученика, – улыбнулась Анфиса Павловна, – теперь твоя задача тренироваться, где возможно, не привлекая внимания и оттачивая навыки. А на следующем уроке изучим что-нибудь новенькое. И что это будет? – Она выжидающе посмотрела на Луку.

– Вода! – ответила та. – Или земля!

– Но почему не воздух?

Лука замялась.

– Не знаю. Мне он не нравится!

Анфиса Павловна снова хмыкнула, однако ничего не сказала.

Несмотря на насыщенный событиями день, Лука решила вечером сходить в «Черную кошку» в качестве клиента. В том ненормальном мире, в котором она так неожиданно очутилась, выпить с друзьями кофе и поболтать казалось самым нормальным. В клуб заходила через главный вход, выглядывала Мунину компанию за столиком и не заметила, как от стены лениво отлепился мужчина и направился ей наперерез. Увидела лишь тогда, когда он загородил вход в зал. Подняла голову. С высоты своего роста на нее с задумчивым выражением лица смотрел Найджел, он же Гоша Паршонков.

– Привет, Лука! – сказал он как ни в чем не бывало. – Рад тебя видеть!

– Кого я вижу! – преувеличенно радостно воскликнула она. – Баунти, здесь, в этот вечер! Мне сказочно повезло!

И попыталась обойти его, однако он вновь заступил ей дорогу.

– Слушай, я хотел извиниться…

Лука остановилась.

– Мне не следовало распускать руки, – с усилием сообщил Найджел, – тогда, в первый твой вечер в клубе, помнишь? Я был пьян и не соображал, что делаю! Гаранин молодец, что меня остановил!

– Молодец, – подтвердила Лука. – Слушай, я принимаю извинения и все такое, но меня ждут друзья. Бойся зеленого змия!

Найджел вдруг широко улыбнулся. Лука отметила, что брюнет выглядел бы очень привлекательно, если бы не некоторое плотоядное выражение, на миг отразившееся в глазах.

– А я как раз хотел угостить тебя коктейлем, в качестве, так сказать, моральной компенсации!

Она уже открыла было рот, чтобы отказаться, когда на помощь пришла Муня.

– Вот ты где! – закричала подруга, выходя в вестибюль. – Мы тебя заждались! Найджел, привет!

– Мне нужно идти, – облегченно сказала Лука.

Брюнет удержал ее за руку. Его пальцы были сильными, а движения – вкрадчивыми, ласкающими.

– Мое предложение остается в силе! В любое время!

Лука вырвала руку и пошла к Муне, спиной ощущая его заинтересованный взгляд. Да что ему от нее нужно, в конце концов? Чего пристал?

– Чего он к тебе пристал опять? – будто прочитав ее мысли, поинтересовалась подруга.

Лука пожала плечами. Кто их разберет, этих, прости господи, Найджелов?

Муня ничего не спросила про Гаранина, да и остальные встретили ее как обычно, из чего Лука сделала вывод, что о посещении ею и Димычем домика на Алешинских трясинах им не было известно. Оля Всеславская рассказывала о спиритическом сеансе, проводимом мамой для одной знакомой, у которой из квартиры исчезла крупная сумма денег. В доме за выходные народу побывало немного, все хорошо известные хозяйке. Знакомая была в растерянности – несмотря на доверительные отношения с посетителями, деньги исчезли.

– Конечно, она не верила, когда мама достала спиритическую доску, – смеялась Оля, – все приговаривала, что это суеверия, мол, как можно доверять такие серьезные вопросы блюдечку с голубой каемочкой.

– Правда с голубой? – заинтересовался Саня.

Лука поймала вопросительный взгляд Димыча, мол, как ты? Едва заметно кивнула, улыбнулась – все нормально.

– Правда! – хохотала Всеславская. – Это мамино любимое блюдечко, от бабули память!

Неожиданно затылка под волосами будто коснулись холодные пальцы. Лука заозиралась. Найджела нигде не было видно. Взгляд ее упал на панно с изображением пантеры. Зеленые глаза Раисы казались до того живыми, что Луке стало не по себе. Зверюга будто следила за ней. В сумке завибрировал телефон. Она не глядя приняла вызов – Артемка звонит!

– Здравствуй, Лука, – прозвучал низкий, с хрипотцой голос, от которого у нее по спине сразу забегали мурашки и захотелось спрятаться куда-нибудь… в бункер. – Нам нужно встретиться. У входа в клуб тебя ждет машина. Приезжай.

– Куда ты? – вскинулась Муня, когда она встала и пошла прочь.

– Я скоро! – ответила Лука будто во сне.

У обочины стоял черный лимузин. Сердце екнуло – в похожий садилась девушка в ботильонах, о которой Лука точно знала, что ее больше нет на свете. Широкоплечий молчаливый водитель распахнул дверь, дождался, пока пассажирка заберется внутрь, и занял свое место.

Прислонившийся к стене Найджел Паршонков, сощурив глаза, наблюдал, как, на прощание мигнув стоп-сигналами, лимузин исчезает в осенней непогоде.

Часть вторая
Паутина для ведьмы

За окном замелькали уличные фонари, прибавилось света – машина свернула с лесной дороги в закрытый поселок. Лука на заднем сиденье – ни жива ни мертва – иногда поглядывала на мощный затылок водителя и представляла, как он вытаскивает ее в лес, душит и закапывает под сосной. Почему именно под сосной, она додумать не успела – лимузин остановился перед железными воротами, украшенными черной кованой розой.

– Идите в дом, вас ждут, – сказал ей водитель.

Створки двинулись в стороны.

Лука вышла из машины. По сторонам от побеленной поземкой дорожки стояли розовые кусты, укутанные от морозов и оттого напоминавшие пугала. На участке царили сосны – сосны! – с мощными кронами, уносящимися ввысь, в темное небо, щедро сыпавшее снежной крупой.

Дверь дома распахнулась, выпуская на широкое крыльцо теплый отблеск.

– Лука, – прозвучал тот же самый голос, что она слышала по телефону, – заходи, не стой на холоде!

Вскинув голову, девушка поднялась на крыльцо и прошла мимо высокой женщины с неприметным лицом, чьи шикарные черные кудри сейчас были затянуты в тугой пучок, отчего она казалась моложе.

– Можешь звать меня просто Эммой, – Лука развернулась, – поскольку Эмма Эдгаровна звучит не очень! – неожиданно улыбнувшись, довершила хозяйка дома.

Одета она была в спортивные штаны, толстовку на молнии, из-под ворота которой проглядывала белая футболка. На ногах толстые носки, серые в синих бегущих оленях. Эти носки Луку немного успокоили: злоумышленники не носят носки с оленями!

– Проходи на кухню, выпьем чаю, – направляясь в один из уходящих в глубь дома коридоров, сказала Эмма Висенте, одна из тринадцати Сестер Равновесия и глава магического ковена ведьм.

На просторной светлой кухне было тепло. На подоконнике лежал серый здоровенный котище, сыто жмурил зеленые глаза. Другая кошка, аккуратная, трехцветная, точила коготки о когтедралку, приделанную на угол стены, третья – черная как смоль, с янтарными глазами – растянулась кверху брюхом на ковре у электрического камина.

– Садись, – пригласила Эмма, выставляя из шкафчика молочно-белые чашки и включая чайник. – Есть идеи, почему ты здесь?

Идеи у Луки имелись, но она упрямо замотала головой – мол, нет никаких идей и не было никогда!

Хозяйка едва уловимо усмехнулась, и тут Лука вдруг заметила, что она вовсе не невзрачна. Гладкая ухоженная кожа, чуть вздернутый нос и пухлые губы, темные, почти черные глаза – Эмма Висенте была красива, но хотела казаться незаметной, и это ей удавалось. Она вела себя спокойно и дружелюбно, однако девушка ощутила, что внутри та – как натянутая струна, вот-вот зазвенит от напряжения. Кошки, видимо, тоже что-то такое почувствовали, потому что сменили расслабленные позы – дружно сели столбиками и навострили уши.

– Я знаю твою историю, – заговорила Эмма, разлив чай по чашкам и садясь напротив, – и понимаю твое смятение. За старыми, такими привычными декорациями оказался новый, незнакомый для тебя мир. Слышала, Беловольская взяла тебя в ученицы?

Лука кивнула.

– Старая школа, – отпив чаю, с удовольствием пояснила Эмма, – сейчас, увы, все ускоряется. Раз-два – и ты уже ведьма с минимальным набором положенных знаний. Раньше ученичество занимало большую часть жизни, а мастерство воспринималось не набором инструментов, а философией. Так какой прогресс в твоих занятиях?

Девушка моргнула. Не зная, что ответить, сделала обжигающий глоток. Это с Анфисой Павловной или Муней она могла легко говорить о своих успехах и неудачах, а что сказать этой женщине, один вид которой отчего-то несказанно пугает?

Эмма встала. Ложечка звякнула о блюдечко. Кошки подскочили и унеслись прочь, возбужденно мявкая. Лука проводила их недоуменным взглядом, заметила, что удивление мелькнуло и во взгляде хозяйки дома, но та уже отвернулась – стояла, опершись о подоконник и глядя на заснеженный участок.

– То, что с тобой происходит, Лука, очень и очень важно! – негромко заговорила Висенте. – И по крайней мере одну причину я хотела бы… – она обернулась, коснулась рукой виска.

Лука удивилась мгновенной бледности ее лица.

– …Пояснить тебе… – с усилием произнесла хозяйка и неожиданно стала оседать на пол.

Девушка едва успела вскочить, подхватить ее и уложить на пол, растерянно оглянувшись. И застыла от ужаса – из коридора шли кошки, бок о бок, задрав хвосты, низко урча и прижав уши. Шли к ней!

– Эй, – Лука торопливо затрясла Эмму за плечи, – эй, очнитесь! Да что же это?

Эмма Висенте казалась спящей, однако ее неподвижность пугала. Спохватившись, Лука перешла на периферическое зрение и успела заметить мелькнувшую темную тень. Она разглядела бы ее подробней, однако кошки, выглядящие сгустками пламени разного цвета, с воем прыгнули. Лука закричала и упала на Эмму, стремясь спрятать лицо от нацеленных на него когтей. Раздался звон разбитого окна. Тут же взвыла сирена, и чья-та сильная рука за шкирку оторвала Луку от лежащей женщины и вздернула на ноги. Она узнала того самого «шкафа в костюме», что не обращал внимания на дымовые каравеллы в «Черной кошке». Тот с мгновение смотрел на нее, а потом швырнул в стену. Последнее, что увидела Лука, теряя сознание от боли и ужаса, – как он склоняется над телом хозяйки дома.

* * *

Этот человек замораживал. Он и казался глыбой льда – огромный, светловолосый, с холодными, ничего не выражающими голубыми глазами. Темка называл такие «оловянными».

Незнакомец в черном, очень дорогом костюме и очках в тонкой золотой оправе сидел на табуретке напротив Луки в комнате, в которой она пришла в себя, и раз за разом монотонным голосом спрашивал одно и то же. Она боялась его до икоты, хотя он неуловимо напоминал ей кого-то, но кого – она никак не могла вспомнить.

– Еще раз расскажите, что именно произошло!

– Я приехала по приглашению… Эммы. Мы прошли в кухню, начали разговаривать. Она побледнела и упала…

В кухню заглянул один из охранников:

– Борис Сергеевич, она подъехала!

Названный поднялся, даже удивительно, с какой легкостью он двигал свои килограммы, которых наверняка было больше ста!

– Идите со мной!

Лука опасливо выглянула в коридор. После нападения кошки исчезли, лишь где-то в глубине дома раздавалось их раздраженное и тоскливое мяуканье.

Из разбитого окна кухни задувал холодный ветер, заносил редкие снежинки, ронял на накрытое простыней тело на полу. Лука едва сдержала крик, и в тот же момент ее мягко переставили в сторону. Выглянув из-за широкой спины Бориса Сергеевича, она увидела, как в кухню входит Этьенна Вильевна, ахает, подходит к телу и опускается на колени.

Прядилова-старшая полными слез глазами посмотрела на «айсберг» и тихо сказала:

– Борис, мне нужно увидеть…

Тот коротко кивнул. Этьенна отдернула простыню, торопливо расстегнула молнию толстовки, распахнула полы. Лука не верила своим глазам – на белой ткани простой футболки Эммы Висенте поблескивала однажды виденная ею стрекоза-брошь из самоцветных камней. Этьенна и Борис многозначительно переглянулись. Видящая, наклонившись, поцеловала Эмму в лоб, укрыла простыней, поднялась. И оказалась перед Лукой, которую «айсберг» бесцеремонно вытолкнул вперед.

– Лука? – изумилась Прядилова. – Что ты здесь делаешь?

– Девушка была с Эммой, когда это произошло, – пояснил он.

Из глубины дома раздался душераздирающий кошачий вой.

Лука вздрогнула. Этьенна Вильевна заметила, потому что вдруг прищурилась и перевела взгляд на Бориса.

– Выпусти стражей.

Тот извлек из кармана портативную рацию. Спустя несколько мгновений раздался мягкий топоток, и кошки влетели на кухню. К удивлению Луки, они не обращали внимания ни на нее, ни на тело хозяйки. Обходили кухню по часовой стрелке, тыкаясь носами во все стены и предметы мебели, задерживаясь в углах. Серый котище вспрыгнул на подоконник, струной вытянулся к разбитому стеклу, прижал уши и застыл изваянием.

– Лука, – мягко сказала Этьенна, наблюдая за ним, – скажи мне, кошки были здесь, когда вы разговаривали с Эммой?

– Они что-то услышали! – вспомнила та. – Заволновались и убежали. А когда… когда ей стало плохо, вернулись и бросились на меня…

Этьенна снова переглянулась с Борисом.

– Если бы они хотели броситься на нее, они бы бросились, – с нажимом сказала Прядилова, будто убеждала в чем-то «айсберг», – но они кинулись к окну.

– И разбили его, – кивнул Борис, снимая очки и убирая в карман пиджака. Без них его вид стал еще более угрожающим. – Поторопись, сейчас менты приедут – сигнализация сработала, нам пришлось официально их вызвать. К сожалению, в этот раз замять инцидент не удастся!

Этьенна, будто позабыв о нем, развернулась. Медленно оглядела кухню. Лука знала, что та видит, потому что сама видела: ровное свечение стен, раздраженное – трех сгустков пламени, медленно гаснущее, будто истекающее – накрытого простыней тела. Брошь казалась угольком на левой стороне груди Эммы, жарким, живым, готовым вспыхнуть. Но еще было ощущение… Странное, смазанное чувство неправильности, которое с каждой минутой становилось слабее, однако продолжало холодить кожу, приподнимая волоски вдоль позвоночника. Неприятное чувство! Недоброе!

– Мне нужно знать, где были стражи, когда это произошло, – не оборачиваясь, сказала Этьенна.

– Проверим камеры, – лаконично ответил Борис.

Прядилова, подойдя к столу, взяла одну из чашек, понюхала. Пробормотала: «Тмин, розмарин, можжевельник… и что-то еще…» Посмотрела на Бориса. Тот молча кивнул. Она отставила чашку, открыла дверцы кухонного шкафчика. Судя по тому, как уверенно двинулась именно к этому, – прекрасно знала, что там найдет.

В шкафчике хаотично стояли банки с чаем: металлические, картонные, керамические, с цветастыми надписями и рисунками и вообще без оных, какие-то полотняные и бумажные мешочки… Лука в жизни не видела столько заварки!

– Не трогай ничего, глянем отпечатки! – предупредил Борис.

Этьенна раздраженно передернула плечами, мол, сама знаю. И закрыла шкафчик.

Со двора послышался звук въезжающей машины.

– Прибыли, – сообщил один из охранников, толпившихся в коридоре.

Борис Сергеевич выглянул в окно и спокойно выругался. От этого «спокойствия» Луке захотелось утопиться. Захлопали двери, в коридоре раздались шаги, и в кухню вошел высокий широкоплечий мужчина. Короткая стрижка делала его похожим на бандита, распахнутое пальто с поднятым воротником – на детектива. Выражение лица с резкими чертами не предвещало ничего хорошего. Никому из присутствующих.

– Борис Сергеевич, дорогой, – преувеличенно весело сказал он, не вынимая рук из карманов пальто и не глядя на труп, – сколько лет, сколько зим! Небось не ожидал меня увидеть?

– Капитана увидеть не ожидал, – пожал плечами Борис, – ожидал участкового…

– Что ж так? – прищурился мужчина. – То дело о покушении на мадам Висенте до сих пор не раскрыто, а я висяков не терплю.

Этьенна Вильевна неожиданно шагнула вперед и звенящим голосом сказала:

– Оставьте этот развязный тон, юноша! Вы находитесь в доме, хозяйка которого сегодня умерла! Делайте свое дело и уходите!

Мужчина, оглядев ее с ног до головы (Луке показалось, что этот взгляд видит даже внутренности), полез во внутренний карман пальто, достал красную книжицу, раскрыл и поднес к лицу Этьенны. Та едва уловимо поморщилась.

– Капитан Мефодий Арефьев, Специальное управление городского ГУВД. Ваш паспорт, пожалуйста. И всех присутствующих. Прошу вас пройти в соседнюю комнату. Николай, вызывай экспертов!

– Это не убийство, капитан, – подал голос Борис Сергеевич, – несчастный случай.

– Гражданин Гаранин, прошу не препятствовать следствию и не делать выводы, которые обычно делаю я, – по-волчьи усмехнулся тот. – Пройдемте…

Гаранин?

Гаранин?!

В совпадение фамилий Лука не поверила, поскольку только теперь поняла, кого именно напомнил ей «айсберг»!

* * *

Лука сидела на диване рядом с Этьенной. Борис Сергеевич молча поглядывал в окно – на деревья за домом. Здесь почти не было сосен – полускрытое темнотой пространство заполняли заснеженные старые яблони, узловатые, крепкие, между ними раскинулись полукружьями какие-то низкие вечнозеленые кусты. «Айсберг» не зря выбрал место для обзора – сидящий напротив дивана на стуле капитан Арефьев оказался к нему спиной, и, видимо, это его нервировало, потому что спина была прямой и напряженной.

– Имя? Фамилия? Адрес? Возраст? В каких отношениях состояли с погибшей? Что делали здесь? По ее приглашению? О чем разговаривали?

Вопросы Арефьев задавал быстро, хлестко, будто по лицу бил. Лука, наоборот, отвечала медленно. Наверное, капитан решил, что она тормознутая, однако у нее и правда язык едва ворочался, а в голове плыл туман. Не сорваться в истерику помогала рука Этьенны Вильевны – Прядилова цепко держала ее за локоть и иногда сжимала, приводя девушку в себя. Капитан слушал и делал быстрые пометки в блокноте с загнутыми уголками.

– Гражданин Гаранин, кто из ваших парней обнаружил тело? – не оборачиваясь, спросил Арефьев, когда Лука наконец все рассказала.

– Костя, зайди. – Борис Сергеевич позвал негромко, но названный тут же вошел в комнату, будто дожидался за дверью.

Капитан полуобернулся, кинув на Гаранина недовольный взгляд.

В открывшуюся дверь вместе с охранником зашли две кошки (кот, видимо, остался на кухне). Черная тут же вспрыгнула на диван, аккуратно села рядом с Прядиловой и уставилась на полицейского немигающим взглядом желто-оранжевых глаз, а трехцветка отправилась к окну, вспрыгнула на подоконник, боднув Бориса головой с аккуратными ушками. Помедлив, тот опустил на нее свою огромную, как лопата, ладонь.

– Итак, гражданин… – Арефьев посмотрел в протянутый охранником паспорт, – …Медведев, что вы увидели, когда вошли на кухню?

– Хозяйка… Госпожа Висенте лежала под окном, девушка пыталась помочь ей, трясла за плечи… Окно было разбито, видимо, Морок… это наш кот…

– Выводы я сделаю сам! – холодно прервал его капитан. – Для чего госпожа Висенте пригласила гражданку Должикову, вы в курсе?

У окна Борис Сергеевич продолжал гладить ластящуюся кошку. Ладонь лишь на мгновение прекратила движение.

– Никак нет, – покачал головой Медведев.

– Лука – подруга моей дочери, – высокомерно заявила Этьенна Вильевна. – Мы пытались сообща устроить ее судьбу.

– Вот как? – по-акульи усмехнулся Арефьев. – Что ж… Вскрытие покажет! – Он резко поднялся. – Никого из присутствующих прошу из города не уезжать, возможно, мне потребуется вызвать вас в качестве свидетелей… а возможно, и нет!

Капитан выглянул в коридор.

– Алексей, заполни протокол осмотра тела и дай им подписать. А я пойду взгляну на старую знакомую…

Лука ощутила, как пальцы Этьенны свело судорогой. Она так вцепилась девушке в локоть, что та невольно попыталась разжать ее ладонь. В кармане шубки Прядиловой зазвонил телефон.

– Ой, прости, дорогая! – опомнилась та, выпуская Луку и отвечая на звонок: – Доченька, тебе нужно приехать и забрать Луку к нам… Да, на пару дней, пусть придет в себя! Мне необходимо остаться, сейчас начнутся звонки… Конечно, не удастся! Это же не наша СБ, а полицейские!

Капитан Арефьев на мгновение застыл на пороге, дослушал телефонный разговор и только после этого вышел в коридор. Борис Сергеевич последовал за ним. И тут Лука поняла, что полицейский не задал ни одного вопроса самой Этьенне!

– Вы встречались? – Она повернулась к Прядиловой. – Он совсем не удивился, увидев вас здесь. И не спросил – зачем?

Та тяжело вздохнула. Поднялась, едва не задев черную кошку. Прошлась по комнате.

– Несколько лет назад на Эмму было совершено покушение. По случайному стечению обстоятельств ей удалось спастись, но погибли наши друзья. Дело вел капитан Арефьев… правда, он тогда был старшим лейтенантом, однако ухватки опера, как видишь, сохранил!

– А причина покушения? – не удержалась Лука.

Этьенна задумчиво погладила трехцветку, сидящую на подоконнике.

– Официальная версия – деятельность благотворительного фонда, руководителем которого была Эмма. Неофициальную, – она запнулась, – думаю, не стоит знать ни тебе, ни полицейским.

– Конечно! – Лука поднялась. – Этьенна Вильевна, простите меня! Вы случайно не в курсе, о чем Эм… она хотела поговорить со мной?

Этьенна развернулась.

– А что она тебе сказала?

– Толком ничего… Начала говорить о тех изменениях, что со мной происходят, и о том, как это важно…

Этьенна вновь полуобернулась к окну, но Лука чувствовала, что она искоса наблюдает за ней.

– Лука, это действительно важно… Что у тебя с затылком?

Едва она задала вопрос, как девушка ощутила тяжелую ноющую боль. Потрогала пальцами – под волосами набухала, наливалась кровью огромная шишка. Видимо, приложилась головой, когда «шкаф» в порыве спасти хозяйку отшвырнул ее в стену.

– Этьенна! – позвал из коридора Борис Сергеевич.

– Присядь, – приказала Прядилова Луке, – я распоряжусь, чтобы принесли лед. Должно быть, ребята не так поняли твои действия…

– Я хотела ей помочь, – тихо сказала та, усаживаясь обратно, – а коты…

– Ш-ш-ш, – Этьенна прижала палец к губам, – пока в доме капитан Арефьев – и стены имеют уши! – И, сильно понизив голос, добавила: – Коты прогоняли не тебя!

Лука вскинулась, но Прядилова уже покинула комнату. Спустя некоторое время «шкаф» по имени Костя Медведев принес ей пакет со льдом, завернутый в махровое полотенце. Отдал, потоптался и прогудел:

– Вы это… простите меня, девушка! Я подумал…

Лука, голова у которой разламывалась, а от холода льда начали стучать зубы, сердито вскинулась:

– И что вы подумали? Вы же меня убить могли!

– Хотел бы убить – убил! – обиженно ответил охранник. – Просто… нейтрализовал! Уж очень все это выглядело… подозрительно!

Несмотря на злость, Луке вдруг представилась картина того, что он увидел, ворвавшись на кухню, – лежащее тело Эммы Висенте, ее, Луку, склонившуюся над ним с непонятным выражением лица, и атаковавших кошек! Она невольно посмотрела на двух из них, так и не ушедших из комнаты. Казалось, теперь те охраняли ее. Стражи? Так, кажется, называла их Этьенна?

– Сильнее прижмите, – посоветовал Медведев и вышел, ступая бесшумно в своих начищенных до блеска узконосых ботинках.

Лука положила сверток со льдом на спинку дивана и откинулась на него затылком. Прикрыла веки. Перед глазами стояло лицо Эммы Висенте… О чем она хотела поговорить? Что держало ее в таком напряжении? «Устроить судьбу», – сказала Этьенна Прядилова. Она действительно была в курсе того, что хотела Эмма, или с ходу придумала ответ для полицейского?

* * *

Девушка сама не заметила, как задремала. Во сне она сидела на круглом синем камне в озере черноты, а вокруг вращались три сгустка пламени – голубого, оранжевого и желтого, и где-то вдали то вспыхивал, то гас еще один – ярко-красный. Короткая вспышка, длинная, короткая. Точка – тире – точка…

– Бедная моя! – ворвался в сон звенящий голос Муни.

Подруга сидела рядом, смотрела круглыми блестящими глазами и гладила Луку по щеке.

– Просыпайся, сейчас домой поедем! Какой ужас тебе довелось пережить! Ну что ж так не везет-то, а?

– Мне везет, – еще не проснувшись, пробормотала Лука, – у меня есть друзья! Отвези меня к Анфисе Павловне, – попросила она, поднимаясь, – там кот голодный!

– Голодный он, как же! – улыбнулась Муня, тоже вставая. – Небось Анфисе Павловне уже все уши пропел, какой он бедный-несчастный-никто-его-не-любит-не-жалеет!

Они вышли в коридор. Лука невольно повернула голову в сторону кухни – там толпились какие-то люди, ползали по полу с лупами в руках, фотографировали. Борис Сергеевич черной глыбой застыл у входа и казался высеченным из камня.

Замешкавшись, она не сразу обратила внимание на то, что подруга за ней не идет. Оглянулась.

Они стояли друг против друга – Муня и капитан Арефьев, а вокруг клубилась видимая звенящая тишина. Будто больше никого не было в мире, только эти двое, и ни прошлого, ни будущего, ни даже настоящего, лишь короткое мгновение, в котором их сердца затихли, опасливо прислушиваясь друг к другу… Пауза была короткой. Спустя пару секунд Муня моргнула и попыталась обойти полицейского, но тот заступил ей дорогу.

– Вы кто, гражданочка?

– Му… Прядилова Мария… Пропустите же!

– Покажите паспорт!

И он первым показал ей красную «корочку».

Муня растерянно достала из сумочки права.

– Паспорта нет, только это…

– Ну как же так, гражданочка? – укорил полицейский, кидая цепкий взгляд на пластиковую карточку. – В большом городе живете, паспорт надо обязательно с собой носить!

В коридор тигрицей выпрыгнула Этьенна Вильевна. Сказала холодно, с милой улыбкой – от такой птицы замерзают в полете! – обращенной к Арефьеву:

– Моя дочь приехала забрать Луку и отвезти домой. Это запрещено законом?

Следом вышел очень пожилой мужчина в темном костюме с галстуком-бабочкой, украшенным булавкой с зеленым крупным камнем. Его Лука видела впервые. Редкий белый пушок, тщательно зачесанный на лысину, вызывал жалость. Тонкая кожа старческого лица казалась бледной, будто присыпанной мукой, но глаза – живые, темные, глубокие – были полны силы.

– Ну что вы, Этьенна Вильевна, – не менее любезно улыбнулся капитан, – красивым девушкам закон не писан! А у вас дочь – красавица!

– Лука, идем! – Муня деловито обогнула Арефьева и за руку потащила подругу прочь. Однако глаза ее смеялись. – Богдан Галактионович, здрасте! И до свидания!

Старик ласково улыбнулся им обеим:

– Здравствуйте, девушки!

Выходя из дома, Лука чувствовала направленные ей в спину взгляды. Кажется, смотрели все трое.

– Кто это? – спросила она Муню, едва села в машину и пристегнулась. – Этот дядька?

– О! Легендарная личность! – ответила та. – Богдан Галактионович Выдра – бессменный секретарь ковена последние семьдесят лет! Он уже давно на покой просится, но Эмма… – она запнулась, – его не отпускала, говорила, что без него как без рук!

– Он колдун? – уточнила Лука.

– Конечно, только не очень сильный. А вот администратор классный, интеллектуал, политик, юрист… В общем, как говорит мама, большой умница!

– А как тебе этот противный капитан? – заинтересовалась Лука. – Ты видела, как он на тебя пялился?

– Да?! – довольно переспросила Муня и тут же отрезала: – Не видела!

Скрыв улыбку, Лука отвернулась к окну и принялась гадать – то, что она наблюдала, когда встретились Муня и Арефьев, было ли на самом деле или почудилось? И если было – видела она это потому, что развивается ее Дар Видящей, или просто так? А если ее Дар развивается, почему она не разглядела ту тень, что мелькнула в кухне перед тем, как упала Эмма Висенте?..

Улыбка исчезла с ее лица. Опять прошило тем ощущением – недобрым, неправильным. И оно не было для Луки внове! Раскручивая назад киноленту памяти, она вспомнила, как испытывала подобное, когда ей привиделась тоскующая претка, когда девушка в ботильонах садилась в лимузин, так похожий на тот, что привез ее, Луку, сюда! Когда смотрела на Ярослава Гаранина, изуродованного кладбищенским падальщиком… Гаранин? Да, Гаранин…

– Борис этот Яру однофамилец? – не глядя на Муню, спросила Лука. – Он вообще кто такой?

Муня как-то странно вздохнула. С сожалением. Машина вывернула с лесной дороги и понеслась по шоссе в сторону города.

– Это его отец. Глава Службы безопасности Эммы… Потомственный ведьмак. В нашей СБ большинство ведьмаков работает и примерно треть колдунов.

– Значит, сын в папу ведьмак? – уточнила Лука.

Подруга пожала плечами.

– У них по-другому быть не может. Это у ведьм Дар может перейти в следующее поколение, а может проявиться через одно или несколько. У ведьмаков рождаются только ведьмаки.

Лука вспомнила Алусю Бабошкину. Та походила на эльфа, но никак не на ведьмака!

– А если девочка родится? – удивилась она.

– Будет обычной, – Муня смотрела на дорогу – поскольку стояла уже глубокая ночь, встречных машин было немного, но глаза они слепили, – трансгенные способности только по мужской линии передаются.

– Трансгенные? – не поняла Лука.

Муня раздраженно откинула волосы с лица.

– Я все время забываю, что ты почти ничего не знаешь! – пробормотала она. – В незапамятные времена охотники при помощи различных зелий придавали себе несвойственные человеческому роду качества, например, ночное зрение, молниеносную реакцию и необычайную силу. Многие болели или гибли, но другим зелья не приносили вреда, и они стали пользоваться ими постоянно. Лишь спустя столетия выяснилось, что такие зелья обладают свойством менять генотип, перестраивая организм под себя. Охотники остались охотниками даже тогда, когда необходимость добывать пропитание отпала. Только теперь они охотятся на нежить…

– А… – открыла рот Лука… и закрыла.

Хотела было спросить про Алусю, но вдруг вспомнила, как Димыч говорил о том, что Яр никого не пускает в свое логово. Остальные тоже считали его замкнутым и неразговорчивым. Да, он встречался с Муней, однако знает ли она о сестре? О ее болезни? О щенке с голубыми ушами и его разноцветной компании?